(Не)Чистый

      pov Майкл Грейс       – Майкл, – папин голос прозвучал удивительно ласково. Впрочем, уже в следующую секунду стало ясно почему. – Как у Дара дела?       Мы сидели в гостиной: папа, я, Митч и Макс. Отец был на работе, а у нас было что-то вроде семейной, омежьей, «вечеринки». Макс играл на фортепиано – когда у него было настроение, получалось у него изумительно, – Митч собирал паззл, я залипал в телефоне, а папа вплоть до этого момента читал книгу, и все было хорошо, так чего он вдруг?..       – Да прекрасно у него дела, – отозвался я вяло. – Встречается со своим альфой, поет ему оды, все, как и должно быть.       – Ты завидуешь? – поинтересовался родитель, а Макс гадко захихикал, при этом сбившись и получив от папы упрек:       – Макс, не отвлекайся.       – Ага-ага, – кивнул тот и продолжил играть.       – Конечно, нет, – фыркнул я презрительно.       – Майкл, меня кое-что беспокоит, – папа отложил книгу, и это был плохой знак: похоже, он всерьез вознамерился пропесочить мне мозги. Пришлось выключить телефон и отложить его, обратив все внимание на родителя: не сделай я этого, получил бы еще сотню люлей.       – Что именно? – уточнил я.       – Твой жених, – сказал папа мягко.       – Мой жених?.. – удивился я. – У меня его нет.       – Да, милый, это-то меня и беспокоит. Ты же в курсе…       – …что мне скоро восемнадцать? – отозвался я скучающим голосом. – Ну разумеется, я в курсе…       – Майкл, к своему совершеннолетию ты уже должен состоять в браке, ты ведь понимаешь? – завел папа свою излюбленную шарманку.       – Ну да, – я неохотно кивнул. – Я еще не выбрал, – если быть честным, я и не выбирал, и папа, конечно же, прекрасно об этом знал.       – Может, мне за тебя выбрать? Быстрее будет, – предложил он.       – Выбери кого-нибудь стремного, – подсказал Макс, и я швырнул в него декоративной подушкой. Промахнулся, но этот умник хотя бы замолк.       – Ой, ну не начинай опять… – попросил я папу, не зная, куда деться от этого разговора. Обсуждать тему моих женихов в очередной раз уже не хотелось.       – Хочешь мой совет? – спросил папа терпеливо. Идти мне на уступки и менять тему он явно не собирался.       – Да не особо…       – Майкл!       – Пап, ну чего ты пристал?.. Да выберу я жениха, выберу… – пообещал я.       – Когда? – тут же спросил он.       – Ну… – я задумался. – К концу недели? До конца августа? До конца августа ведь сойдет?..       Папа задумался, затем с сомнением произнес:       – Только если он не станет затягивать со сваточными дарами, а ты все их примешь.       – Ну хорошо, я уже заранее принимаю все, идет?       – Разумеется, нет! – папа вспыхнул от негодования. – Вдруг он подарит… какую-то чушь! Или что-то откровенно дешевое! Или вообще подделку!       – Ну чего ты завелся?.. Да нормальный у меня будет жених… Без вот этого всего…       – Ты думаешь, Грейсам никогда подделки не дарили, выдавая их за оригинал? О нет, милый, дарили, и немало. Едва ли не каждое поколение находился какой-нибудь умник, – сказал папа назидательно. Естественно, слышал я это все уже не в первый раз и углубляться не хотелось.       – Ой, ну выбери тогда тех, кто такой фигней страдать не будет! – предложил я.       – Вообще-то я уже выбрал нескольких кандидатов, к которым тебе следовало бы присмотреться получше, – сказал он мягче.       – Дай угадаю, – отозвался я скептически. – Самый богатый по списку Фортс, следующий по списку и третий по списку?..       – Не совсем, – папа встал с дивана, перекинул толстую косу через плечо и отошел к комоду, чтобы вынуть из верхнего ящика несколько файлов. Подготовился. – От парочки, к сожалению, пришлось отказаться. Они… не вызывают доверия: боюсь, свои миллиарды они заработали не самым честным путем. Я не отдам тебя замуж за такого человека.       – Ну и кто там у тебя остался?.. – спросил я, постаравшись изобразить интерес.       На папу это произвело впечатление: он ободрился и, сев рядом со мной, положил на столик перед нами несколько анкет, которые я уже мельком видел.       – И кто из них самый богатый? – спросил я вяло. Макс заинтересованно обернулся и прекратил играть. Митч тоже поднял голову от паззла.       – Грей Блэкроуз, – ответил папа. – Третий, ненаследный, принц Роузфорда.       – Это тот придурок, который из одного скандала вечно вляпывается в другой?.. – спросил я с презрением. Зачем мне такой жених?.. Он же полный отморозок!       – Ну подрался парень пару раз в баре, чего ты придираешься? – отмахнулся папа, а я удивленно округлил глаза: видеть папу чьим-то адвокатом мне еще не доводилось. – Думаешь, твой отец паинькой был?..       – Пару раз? – я хмыкнул, зацепившись за его же слова. – А разве не у него прозвище самого скандального принца за всю историю?..       – Пару раз в баре подрался, пару раз на стадионе, пару раз на дороге скорость превысил, подумаешь, – папа махнул рукой в воздухе, будто считал все это ребяческой забавой.       – «Подрался»? «Превысил»? – я фыркнул. – Ты это про то, что нескольким людям он лица разбил, а кому-то из конкурентов – машины?.. Да и себе заодно.       – С кем не бывает? – папа пожал плечами.       – А слухи о его беспорядочных половых связях?.. – выдал я последний аргумент не в пользу заморского принца.       – Ой, ну подумаешь, парень покуражился немного, молодо-зелено.       – Немного?.. – ахнул я и негромко – чтобы Митч не расслышал – добавил: – Это ты про оргии на десять человек?..       – Это же всего лишь слухи.       «Слухи», – я фыркнул. Слухи о Грее Блэкроузе ходили, мягко говоря, не очень. Чего только стоили рассказы об оргиях. К тому же Грей был очень хорош собой, для альфы даже «слишком», так что ходили слухи и о том, что развлекался третий принц не только с омегами. И не только с бетами. Впрочем, доказательств ни у кого не было.       Так или иначе, этот Блэкроуз был настоящим придурком.       – Хорошая новость в том, что он уже этим не занимается, – сказал папа назидательно. – Его уже довольно давно не видно и не слышно.       – Может, он заболел? – предположил я. – Или его наконец-то посадили под домашний арест?       – А принцев сажают под домашний арест?.. – заинтересовался Макс, и папа на него шикнул:       – А ну цыц! Почему ты прекратил играть? Продолжай.       – Но я устал! Можно мне отдохнуть? Выберу Майклу жениха.       – Выйдешь замуж – отдохнешь, – отрезал папа, и Макс вынужден был вернуть пальцы на клавиши.       – Между прочим, он прислал нам с Робертом пять писем с просьбой выбрать его в качестве твоего жениха, – сказал папа, повернувшись ко мне.       – Всего? – я вновь фыркнул. – Не стоит даже разговоров. Кто там еще в твоем списке?       – Адил Джамиль. Второй сын короля Аль-Хараджи.       – Адил Джамиль?.. – «Что вообще из этого имя?..» – Аль-Хараджа? – я скривился. – Это там, где омег закутывают в сто одежд и обливают духами-вонючками, чтобы посторонние альфы их не видели и не чуяли?..       – Это там, где очень много нефти и золота, – поправил меня папа. – А еще там много солнца, моря…       – …и песка, – подсказал я. – И сколько там ему лет?..       – Тридцать…       «Боги! Двенадцать лет разницы! С ума сойти!»       – …два.       – Что – два?.. – не понял я.       – Тридцать два.       – Папа, мне еще восемнадцати нет!!! – вспыхнул я. – У тебя там помоложе хоть кто-то есть?!       – Есть, Леруа Дюбуа, ему двадцать.       – Нафига ему муж?.. – удивился я.       – Скорее, не ему, а его семье. Дюбуа уже давно мечтают о том, чтобы породниться с нами. Его отец, Лоренс Дюбуа, сватался ко мне, а его отец – к твоему деду.       – Покажи, – протянул я руку, и папа вложил в нее нужный файл. – Фу, какой он страшный, – я тут же бросил его анкету на стол. Митч засмеялся, Макс тоже не сдержался от смешка, за что получил еще одной подушкой, в этот раз попавшей в цель. Бросать ее назад он побоялся: папа сидел слишком близко ко мне, и потому ему пришлось ограничиться взглядом, обещавшим отомстить.       – Зато молодой, – папа пожал плечами.       – Папа, они все просто один хуже другого! – воскликнул я, вызвав на лице младшего брата гадкую ухмылку.       – Не знаю насчет тебя, но лично я считаю Грея Блэкроуза хорошим кандидатом. Ему двадцать четыре, у вас не такая уж большая разница в возрасте. Он уже подуспокоился, за последние полгода он не появился в новостях ни разу. Он намерен стать твоим супругом, он закидал нас письмами, он очень богат и довольно хорош собой.       Я фыркнул:       – Он весь в татуировках. На нем вообще хоть кусочек живого места остался?.. – спросил я колко. Это был несправедливый аргумент. Я знал, что папа относился к татуировкам плохо. Это мне они нравились, а он их на дух не переносил, но и тут отчего-то готов был идти заграничному принцу на уступки:       – У всех есть недостатки, Майкл, тебе ли не знать? – папа сложил руки на груди.       – Мне?..       – Ты же не слепой? У всех есть недостатки. У меня есть недостатки, у твоего отца есть недостатки, у Митча и Макса есть недостатки, у тебя есть недостатки, и даже у Дара есть недостатки! Это нормально!       – А у Дара-то какие недостатки? – заинтересовался я.       – Какие-какие! Да какие угодно! Например, он вязать не умеет! – вспыхнул папа. – Да любые недостатки, Майкл. У всех они есть. Ты понял суть?       – Да понял я, – буркнул я, лишь бы отвязаться.       – Выбери жениха, наконец, – сказал он строго. – Я уже устал отвечать всем, что ты весь в раздумьях. Ладно бы ты действительно был в раздумьях, а так!       – Как?..       – Ворон считаешь, вот как! Все, прекращай уже балду пинать. Займись делом.       – Я к Дару хотел съездить, – сказал я. – Его отец в офис умотал.       – Ну съезди, – разрешил он. – И анкеты с собой возьми. Может, хоть Дар тебе что-то посоветует, чтобы ты прислушался.       – Да он одного Мартина только и видит, – сказал я скептически. Папа открыл было рот, чтобы что-то возразить, но я предвосхитил его реплику: – Но анкеты возьму! – сказав это, я вскочил с дивана и, собрав чертовы анкеты, поспешил к себе в комнату, где тут же набрал номер друга и принялся ждать ответ.       Дар ответил не сразу: скорее всего, был чем-то занят.       – Привет? – поздоровался он, но мне было не до «приветов»:       – Спаси меня и скажи, что ты дома один!       – Один, а что?..       – Можно я приеду? – спросил я в отчаянии.       – Приезжай, конечно. Я предупрежу отца, чтобы он не торопился возвращаться.       – Спасибо. Лечу!       Дар и его отсутствующий дома отец стали для меня настоящим спасением. Я мигом переоделся, позвал с собой охрану и уселся на заднем сидении одного из отцовских автомобилей.       Мои неразговорчивые телохранители привычно соблюдали тишину, а я продолжил серфить в интернете и молча кипеть от злости:       «Чертовы женихи!!! – злился я про себя. – Ну почему я родился Грейсом?! Зачем вообще выходить замуж? Прекрасно прожил бы без всего этого!»       До загородной резиденции Ньюэллов мы доехали за пятнадцать минут, и я потянулся к двери, но, как и обычно, был остановлен излишне мнительным Джошем. Он придержал меня за плечо, напоминая, что спешить было нельзя, и я мысленно застонал: «Да сколько можно?! Мы приезжаем сюда уже в сотый раз!»       Джош выбрался из машины, и сидевший за рулем Чейс заблокировал двери, чтобы я ненароком не сбежал. Пришлось остаться ждать, пока второй телохранитель не обшарит весь дом Ньюэллов, не убедится, что опасности нет, и не передаст это по аудиосвязи своему напарнику.       Услышав щелчок замка, я распахнул дверцу и направился к воротам. Калитка была открыта: слуга Ньюэллов, Луиджи, стоял за ней и приветливо улыбался:       – Здравствуйте, мистер Грейс.       – Привет, Луи! – отозвался я. – А Дар где?       – Мистер Ньюэлл в доме, мистер Грейс. Пожалуйста, проходите.       Дар был в столовой: сидел за столом со стеклянным чайником на подставке с горящей свечой и печеньями в такой же прозрачной вазочке.       – Привет! – улыбнулся он, увидев меня, и указал на место перед собой. – Садись, я как раз чай заварил.       – Спасибо, – помня о наказе родителя, который вполне мог позвонить другу и спросить, обсуждали ли мы моих возможных женихов, я бросил на стол принесенные анкеты и протянул руку к чашке, которую Дар как раз наполнил ароматным чаем. – М-м-м, что это за вкус? – спросил я с интересом, поднеся чашку к носу.       – Черный чай с апельсином и шоколадом, – ответил Дар с готовностью.       – Очень вкусно пахнет, – оценил я.       – Что это? – спросил Дар, кивнув на анкеты. – Очередной список женихов от свахов?       – Если бы от свахов, – отозвался я. Чай был изумительным, поданное к нему печенье – вкуснейшим, и я с удовольствием прикрыл глаза, наслаждаясь вкусом. – Это уже папа выбрал «лучшую тройку игроков».       – И кто же там? – спросил Дар с интересом, беря первую попавшуюся анкету.       – Сам посмотри и посочувствуй, – предложил я.       – М-м-м… А он не слишком… взрослый?.. – спросил Дар с сомнением, просматривая анкету первого жениха.       – Он из Аль-Хараджи, его возраст уже даже не имеет значения, – ответил я. – Дальше смотри.       – Ну… этот помоложе, конечно, но…       – Писаный красавец, да? – усмехнулся я. – Представляешь, какие у нас будут дети?       Дар улыбнулся:       – Все омеги-Грейсы рождаются красивыми, это же аксиома, да? Каким бы страшным ни был отец-альфа?..       – Так-то оно так… Мой отец тоже не модель, и все же… Мне же на него смотреть каждый день! – возмутился я. – Как прикажешь каждый день смотреть на такое!       – Да я согласен. Конечно, внешность не главное, но все же смотреть на своего супруга должно быть приятно.       – Вот-вот.       – Так, а третий…       – Ха! – я усмехнулся. – Он как раз-таки и третий. Третий принц Роузфорда.       – Ого. А! Грей Блэкроуз. Да-да, помнишь, я говорил тебе, что отец мне его тоже сватал?       – Правда?.. Да чем он им всем так нравится?.. Он кошмарный!       – Ну… в плане внешности и возраста…       – Да кому это важно?! – сказал я, противореча всему, о чем мы только что говорили. – Он же настоящий придурок!       – Ну… репутация у него и вправду не очень… – согласился Дар. – Но… что-то подсказывает мне, Майкл, что твои родители уже выбрали тебе жениха.       – Пф, – я фыркнул и сложил руки на груди. – Как будто я с этим согласен…       – У тебя что, выбор есть? – спросил Дар. – Он хотя бы симпатичный.       Я снова фыркнул.       Спорить было сложно. Грей Блэкроуз, наследник чистой аристократической крови, конечно же, был… «симпатичным». Вернее, для альфы он, наверное, был даже слишком «красивым». Кто-то мог бы назвать его и смазливым. Правда, после этого непременно получил бы от Грея в лицо. Возможно, даже дважды: щедрый принц не разменивался по мелочам и своих кулаков не жалел.       – Жениха выбираешь, Майкл? – спросил непонятно откуда взявшийся Скотт, подходя к нам и с интересом оглядывая стол.       – Чай будешь, Скотт? – предложил Дар, и тот согласился.       Как потомственному аристократу мне следовало возмутиться тем, что нашу уютную атмосферу нарушил человек из охраны, занявший – вот ужас! – место за хозяйским столом, но я не был идиотом и к обоим близнецам относился более чем хорошо, а потому его появлению был только рад.       – Спасибо, Дар, – старший из близнецов благодарно принял чашку с чаем, и я с интересом оглядел его: в прошлый раз Дар сказал, что Скотт предпочитал омег. Могло ли быть, что ему нравился Дар?..       Скотт тем временем скользнул изучающим взглядом по столу.       – И как тебе выбор? – поинтересовался я. – Один краше другого, правда?       – Ну этот ничего такой, – оценил Скотт, ткнув пальцем в фотографию Блэкроуза. – Кто это?       – Ты что, в пещере живешь? – прыснул я, Дар тоже улыбнулся. – Принц Роузфорда.       – М.       – И все? – спросил я разочарованно. – Просто «М»?..       – А ты никогда не мечтал о принце на белом коне? – поинтересовался он с усмешкой.       – Нет, – ответил я презрительно. – И без коня тоже. И с десятью.       – С десятью, – Скотт усмехнулся. – У принца их, наверное, с сотню?       – Может быть, – я пожал плечами.       – Привет, Майкл, – к нам подошел второй близнец, сел напротив брата, и Дар тут же наполнил четвертую чашку.       – Привет, Скай, – отозвался я. Младший близнец выглядел сегодня иначе, чем обычно. Его лицо волшебным образом смягчилось, на губах замерла не свойственная ему легкая улыбка.       «С чего бы это?..» – подумал я удивленно, но спросить не успел.       – Ничего, говоришь? – переспросил Скай тем временем, кивнув на анкету третьего принца. Спрашивал он, само собой, Скотта, и тот пожал плечами:       – Ну, я бы сказал, что он даже в моем вкусе.       – Неужели больше, чем Мартин?       – Чего?! – возмутился старший близнец.       – Мартин в твоем вкусе, Скотт?.. – удивленно спросил Дар.       – Что? Нет! Боги, конечно, нет! Вообще нет! – заверил Скотт Дара и бросил на ухмыляющегося брата гневный взгляд: – Еще одно слово, и я кину в тебя чем-то тяжелым.       – Пф. Уже и пошутить нельзя.       – За такие шутки…       – Да-да.       Я невольно улыбнулся. Скотт и Скай мне нравились. С ними всегда было весело, не то что с моими телохранителями. Они и пошутить умели, и разговор поддержать, а мои только и делали, что портили мне настроение своими постными минами, а потому, направившись с Даром в мастерскую, чтобы оценить его последнюю картину, я оставил своих горе-охранников внизу. К счастью, обследовавшие весь дом телохранители не стали со мной спорить, послушно замерев у входной двери.       Дар выглядел так, словно что-то задумал. Это интриговало. Что же он там нарисовал такое?.. Очередной шедевр с Мартином в главной роли? Если так, то я даже притворяться не буду, что мне нравится.       – Как тебе? – поинтересовался он, демонстрируя мне полотно со свежей, еще не до конца просохшей краской. Я удивленно вздернул брови: на картине был изображен… я. И… дьявол, а я был очень даже хорош!       – С чего вдруг?.. – удивленно спросил я, не решаясь подойти к картине.       – Твой папа попросил, – ответил Дар. – Собирается повесить твой портрет в вашем фамильном поместье, когда тебе исполнится восемнадцать.       – Скорее, как только я выйду замуж…       – Судя по тому, что ты не торопишься с выбором, это произойдет примерно в один день.       – Хм…       – Ну так? Как тебе?       Я смотрел на свой портрет, не отрываясь, и все пытался найти хоть что-то, к чему можно было бы придраться, но не находил. Стоило признать: в живописи Дар однозначно превосходил меня.       «Зато я в музыке лучше», – подумал я, заживляя уязвленное самолюбие.       – Прекрасно, – сдался я, бросив тщетные попытки найти в картине хоть какой-то изъян. – Если так посмотреть, то ни один альфа меня не достоин. Я слишком хорош. И никаких денег мира не хватит, чтобы меня выкупить. На фоне автопортрета сто миллионов единиц кажутся теперь какими-то жалкими. На них можно разве что… – я задумался. – Да купить этот портрет, и все. А я стою в сотню раз дороже, не иначе.       Дар фыркнул:       – Кажется, я перестарался. Пожалуй, подправлю что-нибудь, когда ты уйдешь.       – Даже не вздумай!!! – возмутился я. – Пусть, глядя на меня, все потомки-Грейсы чувствуют, что не дотягивают до уровня своего предка.       – Твои дети будут еще красивей, – улыбнулся Дар.       Я отмахнулся: да какие дети?.. Не хочу никаких детей.       И замуж не хочу.       Ну, разве что…       – Дарэлл, к вам гости, – послышался от двери негромкий голос Луиджи.       – Гости?.. – удивился Дар, обернувшись к двери. Я тоже повернулся к слуге.       – Мистер Моралес приехал, – пояснил он.       – Мартин?.. – выдохнул Дар, и я закатил глаза: столько обожания было в его голосе.       – По всем правилам он не может переступить порог вашего дома без разрешения вашего отца, к тому же здесь мистер Грейс, мне попросить его уехать? – предложил Луиджи, но ответ, как по мне, был очевиден:       – Ну что ты, – улыбнулся Дар. – Я выйду к нему. Майкл, подожди меня, пожалуйста.       – Ага, – отозвался я вяло, хотя моя реакция Дара уже не волновала: он сделал несколько торопливых шагов к двери, но вдруг остановился и обернулся:       – А как я выгляжу?..       – Прекрасно, как и всегда, – ответил я скептически: Дар в самом деле всегда выглядел превосходно, мог и не спрашивать.       – Ладно, я ушел. Но я быстро!       – Ага, кто тебе поверит… – буркнул я и отошел к окну, чтобы посмотреть на это представление. Мартин послушно переминался с ноги на ногу у ворот, не переступая несуществующий порог, на некотором отдалении от него стоял Скай, а мои телохранители замерли у крыльца.       Я думал, что остался один, но оказалось, что в мастерской, помимо меня, был еще и Скотт. Он тихо подошел к тому же окну, у которого стоял я, и открыл раму, впуская в помещение свежий вечерний воздух.       – Не слишком ли опрометчиво было с твоей стороны оставить обоих охранников снаружи? – спросил он, усаживаясь на подоконник с ногами.       – А с твоей стороны не слишком ли опрометчиво было оставить Дара под охраной одного лишь Ская? – ответил я в тон ему. Дар сбежал по ступенькам крыльца, и на лице его жениха расцвела глупо-радостная улыбка.       – С ними Чейс и Джош, – сказал Скотт. – Но даже один Скай справится. Но если вдруг что, я успею спрыгнуть.       «Вот зачем он открыл окно…» – понял я.       – А вот тебе стоило бы отойти, – продолжил бета. – Мартин может увидеть тебя.       – В этом нет необходимости, – я пожал плечами. – Он меня даже не заметит. Просто потому, что ему сейчас больше никто не интересен.       – Не стоит искушать судьбу.       – Тебе не понять, ты ведь бета, тебе повезло этого не чувствовать, – сказал я, и Скотт бросил на меня мимолетный вопросительный взгляд. – Ты знаешь, у моего папы ужасный характер. Просто кошмарный. Порой он просто невыносим. Ты даже представить себе не можешь. Он капризный, вспыльчивый, требовательный, он максималист. Он сам об этом постоянно говорит. И знаешь что? Мой отец его просто боготворит. Всех его недостатков он даже не замечает.       Скотт хмыкнул. Мартин передал Дару какую-то коробочку, и тот радостно принял ее.       – Все из-за запаха, – продолжил я. – Запах чистого омеги сводит альфу с ума. И чем больше они общаются, тем сильнее он впитывается в альфу, тем глубже проникает под его кожу. Видел, как Мартин сейчас коснулся руки Дара? Теперь он будет чувствовать его запах весь день, даже если вымоет руки с мылом хоть двадцать раз. Поэтому даже если он по пути встретит самого сногсшибательного омегу, в которого влюбился бы еще пару недель назад с первого же взгляда, теперь он его даже не заметит.       Скотт бросил на меня еще один взгляд – в этот раз недоверчивый.       – Это страшно на самом деле, – сказал я. – Это то, чего о чистых омегах не рассказывают. И вообще-то, немногие об этом знают. То, что защищает их в дальнейшем от безрадостной жизни в гареме. Соглашаясь на брак с чистым омегой, альфа добровольно застегивает на своей шее ошейник и вручает омеге поводок. Возможно, поводок Мартина будет не таким уж коротким, ведь он уже встретил свою истинную пару, может, ему повезет сохранить хоть крупицы своего настоящего «я» и влюбиться в Дара самостоятельно, без этого «чистого» бреда. Я такого не хочу. Мне бы хотелось, чтобы меня любили не из-за запаха, который просто сведет моего альфу с ума, а из-за того, что я – это я. В этом мы с тобой немного похожи.       Скотт удивленно вздернул брови:       – Мы с тобой?..       – Ты ведь наверняка хочешь, чтобы в тебе видели только тебя, а не Ская или «одного из близнецов». Вот и я хочу, чтобы во мне видели меня, а не кровь Грейсов или чистый запах, понимаешь?       Некоторое время Скотт молчал. Он смотрел в окно на своего подопечного и его жениха, а еще – на брата.       – Меня устраивает быть «одним из близнецов», – сказал он в итоге. – В конце концов, все ведь так и есть.       – И тебя никогда не задевает, когда тебя путают с братом? – спросил я с сомнением.       Скотт пожал плечами:       – Скажем так: меня радует, когда нас различают.       Я посмотрел на него: на строгий профиль, внимательно следящие за событиями у ворот глаза, на расслабленную позу. Это было удивительно – то, как по-разному мы смотрели на мир. Ведь, по сути, мы сказали об одном и том же, только я преподнес это с отрицательной стороны, а он – с положительной.       – Ты говоришь про альф так, будто терпеть их не можешь, – сказал он с усмешкой.       – А с чего мне их любить? – я пожал плечами. – Я ни одного и не видел, кроме отца. Ну и сейчас Мартина, и то издалека.       – А Мартин тебе не нравится, – Скотт понимающе кивнул.       – Конечно, он мне не нравится, – подтвердил я.       – И почему же?       – Дар так сильно любит его.       – А ты – его? – Скотт мягко улыбнулся.       – Что? Конечно, нет. Он мне нравится, он мой друг, но не настолько же, – сказал я и, не сдержавшись, спросил: – А тебе?       – Что?       – Дар сказал, тебе нравятся омеги. Это он?       – Нет.       – И почему же? – повторил я его вопрос.       – Дар замечательный, но мне нравятся немного другие, – ответил Скотт уклончиво.       – Другие?.. Чем это он тебе не угодил? – моему возмущению предела не было.       – Он слишком… Хороший? – предположил Скотт.       – Что, тебе нравятся плохие парни? – я чуть не засмеялся.       – Ну вроде.       Мартин и Дар вроде как уже прощались. Они улыбались и держались за руки. Но разойтись все никак не могли, и у меня вдруг возник вопрос:       – Они целуются? – спросил я. Дар мне об этом не рассказывал, хотя в его блоге я видел фотографию, где они с Мартином целовались. Правда, только губами. – Я имею в виду – по-настоящему?       – Почему ты спрашиваешь об этом у меня? – Скотт даже обернулся ко мне на секунду. – Можешь Дара спросить.       – Он бы сам сказал, если бы хотел, – я пожал плечами. – Но он не говорил. Так целуются?       – По-настоящему… Ты имеешь в виду с языком? – я кивнул. – Тогда нет, – ответил он, и я задал следующий вопрос:       – А целоваться приятно?       – Ты уверен, что не ошибся с собеседником?..       – А у кого еще мне об этом спрашивать? У родителей? Ты бы кого предпочел – отца или папу?       Скотт засмеялся, а в груди растеклось тепло от этого искреннего смеха:       – Кого бы я предпочел поцеловать?       – Дурак! – я вспыхнул и отвернулся, но Скотт решил не останавливаться:       – Определенно мистера Грейса. Твой папа невообразимо красив.       – Ой, ну хватит! – мое лицо откровенно пылало. – Ты не ответишь на мой вопрос? – Скотт все еще улыбался, наслаждаясь произведенным эффектом. – Пф, наверное, просто не целовался никогда, – буркнул я и не прогадал:       – Нонсенс! – выпалил Скотт высокомерно. – Я впервые поцеловался, когда ты еще пешком под стол ходил.       – Ну и? – поторопил я.       – Ну разумеется, это приятно, – сказал он и усмехнулся: – Если зубами не стукаешься.       – Зубами?.. – не понял я.       – Да, – Скотт кивнул. – Это довольно больно. Одному моему знакомому так даже зуб выбили, пришлось новый вставлять. Хотя они у него немного кривые были, так что ему это только на пользу пошло…       Я мигом представил себе эту ситуацию, вспомнил, как пару раз стукался зубами о кружки, и зубы тут же заныли, а я прикрыл рот. Скотт снова рассмеялся.       – Да ты просто смеешься надо мной! – выдохнул я.       – Да нет.       Помолчав, я задал следующий вопрос:       – И с кем это было?       – Что?..       – Твой первый поцелуй, – уточнил я. – С омегой?       – Нет, это был бета, – ответил Скотт. – Омеги в моей жизни появились несколько позже. До четырнадцати лет у нас было разделение по половому признаку.       – «У нас»?..       – Там, где мы со Скаем выросли. В интернате.       – Вы из интерната?.. – я ахнул и осмотрел его с ног до головы.       – Ты удивлен? – он хмыкнул.       – Да…       – Обычное дело для семей, в которых ждут альф, а рождаются беты. Да еще и двое вместе.       – Это… было трудно?.. – спросил я осторожно. – Расти без семьи?       Скотт тепло улыбнулся:       – Вон моя семья, – кивнул он на улицу. – Я рос не один.       – И ты никогда… не хотел узнать…       – …из кого нас с братом вытащили и кто даже имен нам не дал? – его глаза холодно сверкнули. – Хотел, конечно.       – И…       – И?       – Узнал?       Он не отвечал какое-то время. Потом неохотно кивнул:       – Узнал.       – И кто это был? Ты с ним виделся?       – Он сторчался до того, как мы его нашли.       – А отец?..       – А об отце ничего не известно. Почти наверняка он был точно таким же отбросом общества, как и наш папаша.       Его голос был ровным, без единой эмоции. Я чувствовал, как во мне просыпается и разрастается жалость вперемешку с желанием его как-то поддержать, но верные слова никак не шли.       Внезапно Скотт улыбнулся:       – Все в порядке. Я не жалею о том, как сложилась наша жизнь. Скай начал кое с кем встречаться.       – Правда?.. – спросил я изумленно. Вот почему он выглядел сегодня иначе! – С кем?       – С одним бетой, нянем Картов. Это друзья Мартина.       – Неожиданно…       «Это значит, что и Скотт… вот-вот может начать встречаться с кем-то… И однажды я услышу от него: «А я тоже себе кое-кого нашел!»       Грудь сдавило.       Сегодня состоялся наш самый длинный разговор. И закончился он тем, что я наконец осознал: мне нравились не его косички, не его татуировки, не его улыбки. Мне нравился он. Обычный бета. Без семьи, без связей, без огромного наследства, без собственного жилья, ведь они оба со Скаем жили у Ньюэллов. Да и вообще, скорее всего, без достаточного количества денег, которые потребовалось бы внести за мой выкуп – жалкие сто миллионов.       Он мне нравился.       И, возможно, это и было главной причиной, по которой я до сих пор не выбрал себе жениха.       Потому что уже выбрал его.       pov Мартин Моралес       Встреча с Греем Блэкроузом была запланирована на среду. Предупредив Дара и родителей о том, что уеду, я сел в самолет и занялся самым трудным делом – подбором подарка-сувенира для моего жениха, который я мог бы привезти ему из заграничной командировки.       Родина Грея, Роузфорд, была не просто заграничной страной. Она была… «своеобразной». В ней до сих пор сохранилась монархия – во главе страны стоял король, содержащий, помимо нескольких официальных мужей, настоящий гарем из омег, бет и, как поговаривали, даже альф. У нынешнего короля было несчетное множество сыновей, но рожденных от официальных мужей сыновей-альф – всего семь.       Грей был третьим. Третьим, ненаследным, а потому мог позволить себе лишнего: например, встречать гостей, развалившись на шикарном диване своего отделанного дорогим деревом кабинета и покуривая кальян, вероятно, подаренный ему кем-то из его многочисленных друзей.       – Смотрите-ка, кто пожаловал в мои владения! – улыбнулся он при виде меня, даже не потрудившись вынуть изо рта мундштук. Не говоря уже о том, чтобы встать и пожать мне ладонь.       Будучи ненаследным принцем, не обремененным тяжестью власти, Грей вел довольно фривольный образ жизни, за который его нередко осуждали, причем сразу на весь мир: сюжеты с его очередными бесчинствами были излюбленной темой не только у местной молодежи, но и в других странах. Грей относился к этому с безразличием: принцу не было никакого дела до мнения простолюдинов. Он просто делал что хотел. А хотел он только одного – развлечений. Причем, любых – например, он любил устроить гонки на оживленной автомагистрали и закатывать вечеринки с сомнительным контингентом. И делал он это непременно «с размахом», из-за чего нередко попадал на крупные штрафные выплаты и передовицы различных газет.       Мы познакомились пару лет назад на одном из светских мероприятий, где он с самым скучающим выражением на лице подпирал какую-то колонну и без какого-либо интереса пялился по сторонам. Мне тоже было скучно, и я подошел к нему.       Родной язык Грея, фордийский, был вторым по распространенности языком в мире, так что я свободно говорил на нем и сделал нам обоим одолжение, выбрав для общения именно его:       – Да-а, это Вам не вечеринка на Гилли, Ваше Высочество, – сказал я, припомнив последний из увиденных о нем сюжетов: третий принц Роузфорда далеко не в самом трезвом состоянии зажигал на одной из устроенных им же самим по какому-то очередному бестолковому поводу вечеринке.       В ответ на это Грей цокнул:       – Все бы ничего, но вон там, – он кивнул себе за спину, – стоит моя нянька и следит, чтобы я не напился. Отец тоже здесь, так что мне велено было вести себя прилично.       К моему немалому удивлению, в общении Грей оказался довольно легким и приятным, так что мы довольно быстро нашли общий язык.       За эти два года я узнал его достаточно хорошо, но сегодня он выглядел несколько… недовольным, что ли, хотя обычно был рад меня видеть. Это было любопытно, и я хотел уже спросить, что вывело Его Высочество из состояния равновесия, но не успел:       – Вы меня, конечно, извините, мистер Моралес, но я сразу перейду к делу, – сказал Грей, и я удивленно поднял левую бровь. Это ведь я приехал к нему для разговора, а переходить к делу почему-то собирался он. Да еще и обращался ко мне столь официально… – Скажите мне, как так вышло, что о Вашей помолвке я узнал из новостей?       – Ты смотришь новости?.. – удивился я, проходя в кабинет и садясь на диван напротив него.       – Подловил, – он хмыкнул. – Но мой помощник их смотрит.       – Какая жалость, – вздохнул я наигранно. – Хотел тебе лично рассказать. Только зря приехал.       – Ты приехал только для того, чтобы рассказать мне о помолвке?.. – Грей даже мундштук изо рта выронил от удивления. – Я польщен… Итак! – кальян внезапно перестал представлять для него какой-либо интерес. Он подался ко мне и устроил локти на коленях: – Расскажи мне все подробно. Я сгораю от любопытства!       Я не знал, что ему рассказывать, а про всяческие подробности говорить и вовсе не собирался. Однако стоило все же поддержать свою легенду и скормить ему хоть что-то:       – Я посватался к одному чистому омеге, сделал ему три сваточных дара, и он согласился принять мои ухаживания. Мы встретились на помолвке, и теперь помолвлены. Свадьба через месяц.       – Ну и? – спросил он, явно чего-то ожидая.       – Что – и? – не понял я.       – Каково это? Чистый? Как он пахнет? – отчего-то он был искренне заинтересован в ответе.       – А, ты про это. Словами не передать, Грей, ты просто перестаешь принадлежать себе и думаешь только о нем. Это сильнее, чем истинность.       – Да? Точно? – спросил он. – Любопытно…       В кабинет вошел секретарь. Он молча поставил перед нами две кружки с кофе и несколько тарелок с местными сладостями. Хотел было что-то спросить, но Грей нетерпеливо отослал его из кабинета небрежным жестом.       – А вы встречаетесь? – задал он новый вопрос. – Или увидитесь только на свадьбе в следующий раз?       – Встречаемся, конечно, – я поднял кружку и отпил немного кофе. – В присутствии охраны.       – Я видел фотографии, он очень красивый, – Грей забросил в рот кусочек местного деликатеса – безе, приготовленного по особому рецепту: корочка его была хрустящей, а начинка нежной и мягкой, как нуга.       – Да, я знаю, – я улыбнулся.       – Повезло тебе! – Грей откинулся на спинку дивана и снова засунул мундштук в рот, чтобы вдохнуть в себя очередную порцию табака.       – Ну а что насчет тебя? – поинтересовался я. – По-прежнему свободен, словно птица в небесах?       – Свободен… – он хмыкнул и, как ни странно, снова выплюнул мундштук. – Есть тут один товарищ, который никак не согласится на мои ухаживания… – он нервно побарабанил пальцами по бархатной обивке дивана.       – И чем же его не устраивает Грей Третий, единственный и неповторимый?       Он усмехнулся:       – Видимо, тем, что не первый… Других причин для столь длительных раздумий я просто не вижу, – вдобавок к пальцам, он принялся нервно постукивать правой ногой по полу.       – Может, его смущает твоя репутация? – предположил я.       – Репутация?.. – Грей замер. – Да я божий одуванчик.       – А истории про веселые оргии? – я хмыкнул.       – Ой, да какие там оргии… – отмахнулся Грей. – Так, пара групповушек в очень тесном кругу… И я уже давно таким не занимался.       – А слухи про альф?       – Каких еще альф?.. – заинтересовался принц.       – Неужели альф не было? – я изумленно приподнял бровь.       – Ну… – он задумался. – Может, и была парочка. Лет сто назад. Занимательный опыт, я тебе скажу. Попробуй как-нибудь.       – Спасибо, конечно, но меня это не интересует.       – Да меня тоже. Было и было. Да и кого это по-настоящему волнует? Я же принц, мне все можно!       Я усмехнулся.       – А он тебя хотя бы стоит? – спросил не без интереса: кто там его так за яйца схватил?..       – Разумеется, стоит! – вспыхнул Грей. – Это самый красивый омега на планете в возрасте от… шестнадцати до… – он задумался, – тридцати пяти примерно.       – Не слишком ли большая вилка?.. – хмыкнул я. – Он тебя старше?..       – Конечно, нет! – он презрительно фыркнул. – Ему восемнадцать почти.       – Тогда его может не устраивать еще и твой возраст.       – Чего?..       – Есть шанс, что он хочет кого-то помоложе.       – Да не найдет он никого моложе… – отмахнулся принц. – Да ему никто и не подходит больше, чем я. Я уверен, что моложе всех остальных кандидатов.       – Кандидатов?..       – Это чистый омега. Из древнего знатного рода. И претендентов на его руку навалом. Но я абсолютно уверен, что лучше меня вариантов просто нет. Чего же он ждет? Наверняка просто набивает себе цену. А она и без того немаленькая. Не для меня, конечно, а для чистого омеги.       – И сколько же? – спросил я с любопытством. Что он считал высокой ценой на чистого омегу?       – Сто миллионов единиц. Это самый дорогой чистый омега за всю историю. Хочу поскорее увидеть его. Не знаю, как смогу сдержаться до первой брачной ночи. А ты как держишься? – вдруг спросил он, вперившись в меня внимательным взглядом. Я усмехнулся:       – У меня хорошие фильтры. И в первую нашу встречу я выпил таблетку от гона.       – А, вот как. Неплохо. Сделаю так же. Главное поскорее дождаться его согласия. Оно непременно случится, я уверен. Это просто вопрос времени. Он станет моим. Надо только подождать. Вот только я не умею ждать! – он вскочил на ноги и принялся ходить вокруг дивана. – Уже и не знаю, что делать! Я отправил его родителям пять писем с просьбой ускорить процесс принятия решения. Пять! Да я никогда еще так не унижался!       – Вот страдалец.       На самом деле, то, что Грей говорил и как себя вел, действительно было на него не похоже. Судя по всему, он всерьез вознамерился сделать этого омегу своим мужем. Почему же ему отказывали?..       – Мне вот не смешно совсем! – выпалил Грей тем временем. – Знаешь, сколько я не трахался?       – Сколько?.. – вопрос, вероятно, был риторическим, и все же я решил поддержать разговор, а Грей, на удивление, честно выпалил:       – Три месяца! С того дня, как отправил первый запрос.       – Вот бедолага, – я вновь хмыкнул.       – Я не вынесу отказа! – принц картинно развел руки в стороны. – Это же будет означать, что я три месяца страдал зря!       – Действительно, такой герой.       – Да ты смеешься надо мной!       – Нет, что вы, Ваше Высочество. Как можно? – вопреки своим же словам я едва сдерживался от смеха.       – Что же мне делать?.. – Грей встал за диваном напротив меня и положил руки на его резную деревянную спинку. – Написать еще одно письмо, как думаешь?       – Что же ты такого напишешь, что на шестое письмо тебе вдруг соблаговолят ответить?       – Не знаю. Предложи что-нибудь, раз такой умный.       – Попробуй прибегнуть к шантажу, – предложил я.       – Шантажу?..       – Скажи, что наложишь на себя руки.       – Но я… – начал было Грей, но потом вдруг что-то придумал. – А-а-а. А идея, кстати, неплохая. Как думаешь, они поведутся?..       – Я же пошутил, болван. Не вздумай писать ничего подобного. Сиди и жди тихо-мирно.       – А что мне делать, если он мне откажет?..       – В монастырь уйди. Как раз уже три месяца целибат соблюдаешь.       – Да иди ты в жопу, – выругался Грей и отвернулся.       – Как бескультурно. А еще принц.       – Отвали. И не такое говорил.       – Фу, как не стыдно.       – Я хочу этого омегу, – Грей нервно барабанил пальцами по всему, до чего мог дотянуться. – Меня другой теперь не устроит. Хотя я слышал, конечно, что у него есть младшие братья… но это уже не то! К тому же придется еще несколько лет ждать, пока они подрастут, а я скорее свихнусь. И они тоже могут мне отказать… Черт, это несправедливо! Омег больше, чем альф, они должны быть на все согласны, а они носы воротят.       – Он же чистый, в этом вся суть. Выбери любого другого с улицы – действительно будет на все согласен.       – Мне не нужен с улицы! – возмутился Грей.       – Тогда возьми себя в руки и наберись терпения. А еще лучше… – я задумался, и решение пришло само собой. – Засветись на телевидении. Ну или в статьях, на худой конец. Только не со скандалом, как обычно, а с благотворительным проектом. У меня как раз есть один такой проект, который я недавно задумал, можешь присоединиться ко мне. Это выставит тебя в хорошем свете, и, возможно, чаша твоих весов наконец перевесит.       – Что за проект? – спросил он, с интересом обернувшись ко мне.       – Помощь в поступлении в высшие учебные заведения. По нашим данным, больше половины абитуриентов-омег и больше тридцати процентов бет не проходят вступительные испытания, в то время как среди альф процент отсева всего десять.       – Это что еще значит?..       – Альфы получают преференции и занимают места омег и бет.       – В смысле?..       – В смысле, что, если альфа и омега набрали одинаковое количество баллов, в университет примут альфу, а если одинаковые баллы наберут бета и омега, как думаешь, кого выберут?       – Бету! – догадался Грей.       – Ты уловил суть, я рад.       – В Роузфорде такого нет, – сказал Грей уверенно, но я переспросил:       – Точно?       – Я поспрашиваю.       – Поспрашивай, – передразнил я его. – А пока спрашиваешь, организуй со мной фонд помощи поступающим. И если в твоей стране действительно нет такой проблемы, давай организуем обучение по обмену? Тоже неплохо звучит.       – Мне нужно посоветоваться.       – У тебя что, своей головы на плечах нет?       – Так вот ради чего ты приехал, – дошло до него наконец.       – Ну не кофе же с тобой пить. У меня полно дел перед свадьбой.       – А я думал, ты соскучился, – он засмеялся. – Ладно, я тебя понял. Я согласен.       – Приятно иметь с тобой дело, – я улыбнулся и, допив остатки кофе, поднялся. – Все подробности по почте отправлю.       – Ты что, уходишь?.. – принц, казалось, был удивлен и даже расстроен.       – Я сделал что хотел. У меня правда еще море дел, Грей. У меня…       – Да-да, я понял: свадьба через месяц, – отмахнулся он. – Вали уже, не заставляй меня завидовать больше.       Я подошел к двери, когда услышал за своей спиной:       – Может, мне его украсть?.. В вашей стране это практиковали?.. В моей – нет, но я читал о таком…       – Эм… Давай притворимся, что я этого не слышал. Потому что в моей стране тебе за это грозит смертная казнь.       Грей огорченно вздохнул:       – Вот невезуха. Придется ждать.       – Чистые омеги того стоят.       – Не сомневаюсь, – он кивнул. – Просто ожидание – не мое!       С этим я уже ничем не мог ему помочь.       – Приезжай на альфишник.       – А когда? – заинтересовался он.       – Даты пока нет. Только имей в виду, что это будет приличный альфишник, а не то, что ты себе представляешь.       – Ну так неинтересно, – Грей хмыкнул.       – Как хочешь, – я пожал плечами, положил руку на ручку и распахнул дверь.       – Эй, я не отказывался! – прокричали мне вслед. – Я приду! Ты слышал? Мартин, я приду на твой альфишник! Выпивка же будет, да?..       Остановившись перед лифтом, я улыбнулся:       – Вообще-то, нет.       – Что, ни омег, ни выпивки?.. – кисло отозвался Грей. – Тогда я передумал. Тухлые посиделки перед теликом без алкашки не для меня. Все, пока! – воскликнул переменчивый, как погода, принц и скрылся в своем кабинете.       pov Миррен Нивен       Все снова было по-прежнему. Время словно застыло. Каждый день был братом-близнецом предыдущего. Тоска по дому, мысли о беспросветном будущем, бесплодие, статус «вольного слушателя» – все это угнетало меня. Ничего не хотелось, и со своими обязанностями по дому я справлялся только потому, что иначе просто было некому. Все остальное время, не занятый никаким важным делом, я сидел на диване и смотрел бесконечные ситкомы по телевизору.       Наверное, Саммерсов это напрягало – то, что я ничем, помимо хозяйства, не занимался. Тратил их деньги. Что-то требовал в плане покупок. Но мистер Саммерс своего недовольства не показывал – вероятно, привык к подобному с Нильсом, а вот его сын…       – Может, тебе подработку найти? – обмолвился он как-то.       – Извини?.. – переспросил я.       – Учиться-то все равно не будешь, – альфа пожал плечами. – Что тебе еще делать?.. Так и будешь дома сидеть сериалы смотреть?..       – Я вообще-то на занятия собирался ходить, – решил я восстановить справедливость.       – Ну и что? Занятия полдня будут идти, еще полдня свободны. Экзамены тебе все равно не придется сдавать. Устройся на подработку. Хоть занят будешь.       – Ты совсем офигел?! – вырвалось из меня.       – А что не так? Мы с отцом тебя не вывозим.       Мы поругались. В пух и прах. Даже спали в тот день раздельно: я – в его комнате, Нильс – в гостиной. Наверное, это было несправедливо, но его слова казались мне несправедливыми тоже. Я ведь не специально завалил вступительные. Не специально переехал к ним домой. Мне все это тоже не нравилось.       Остыв через несколько дней, я подумал, что Нильс был не так уж и неправ. В университете мне ничего не светило. Надежда на то, что мне удастся занять чье-нибудь место после первой или второй сессии, была довольно зыбкой, а зарабатывать на жизнь мне в любом случае когда-нибудь пришлось бы. Почему бы не начать сейчас с какой-нибудь простой подработки на пару часов в день?..       Подумав об этом, я принялся искать информацию, где вообще можно найти такую подработку и не нарваться на мошенников: работать непонятно на кого и не получить за это совершенно ничего мне тоже не хотелось. Интернет предложил обратиться в службу занятости, и я, решившись, отправился туда.       Как и в любом социально значимом месте, здесь была очередь, которую пришлось выстоять, переминаясь с ноги на ногу – сидячие места почему-то предусмотрены не были, – и с облегчением сесть на стул у первого освободившегося сотрудника, когда подошла моя очередь.       Неопределенного возраста бета бросил на меня незаинтересованный взгляд и дежурно спросил:       – Какую работу хотите?       – Мне на пару часов в день, – ответил я. – Непринципиально, что делать. Но лучше без физического труда: вряд ли я смогу вагоны разгружать…       Он смерил меня презрительным взглядом, пробежавшись по моей фигуре, и заключил:       – Да уж, навряд ли. К тому же вы омега, а омегам подобную работу не предлагают, хотя оплачивают ее неплохо, – он принялся смотреть в монитор, периодически щелкая мышкой. – Посуду мыть пойдете?       – Посуду?.. – я скривился.       – Понятно, белоручка, – сказал он еще более презрительно. – Список вакансий сократится примерно вдвое.       Я не успел ничего ответить, как он продолжил:       – Нянем не хотите поработать?       – Нянем?.. – удивился я. – А что надо делать?..       – За детьми приглядывать. Не знаете, кто такие няни, что ли?..       – Знаю, конечно…       – Есть неплохой заказ. Работа в вечернее время, с трех до семи. С проживанием, если есть такая необходимость. И оплата приличная. Двое детей – альфа и омега, пять лет и два с половиной. Но должен сразу предупредить – они многим отказывают. Да и, вроде как, омег не рассматривали, но я могу попытаться переубедить их.       «С проживанием! – только и услышал я. – Можно съехать от Саммерсов!»       – Я согласен! – выпалил я поспешно.       – Ну еще бы. Я договорюсь о собеседовании и позвоню вам. Проверьте свои контактные данные.       – Спасибо! – я проверил анкету, которую он заполнил на основе моего паспорта и, расписавшись, вышел на улицу.       Было тепло, светило солнце, и на душе стало радостно от забрезжившей надежды устроиться на работу, освободиться от Саммерсов, стать самостоятельным.       «Если работа нянем мне понравится, можно будет бросить университет и пойти на курсы по подготовке воспитателей… Или на что-то тому подобное…» – подумал я. Вырисовывающиеся перспективы окрыляли, в особенности благодаря тому, что в конце моего беспросветного туннеля наконец засиял слабый огонек.       Как и ожидалось, Саммерсы мою идею о трудоустройстве охотно поддержали, особенно Нильс, хотя мистер Саммерс и выразил свою неуверенность по этому поводу:       – А ты с детьми хотя бы общался когда-нибудь?       – Нет… А что?..       – Ты ведь понимаешь, что говорить с ними, как со взрослыми, не получится?       – Ну да… – я кивнул.       – И они не всегда слушаются.       – Как и взрослые.       – Я рад, что ты так оптимистично настроен, – альфа улыбнулся и, посоветовав мне почитать что-нибудь о детском воспитании, оставил меня наедине с моими мечтами.       «Я скоро перееду! – только и крутилось у меня в голове. – Совсем скоро!»       Неприветливый сотрудник службы занятости позвонил мне через пару дней. Он сообщил, что уговорил чету Картов – моих потенциальных нанимателей – рассмотреть мою кандидатуру: вероятно, других кандидатов было немного, и выслал их адрес и назначенные для собеседования день и время.       Перед встречей я жутко нервничал. Принял душ, опрокинул на себя едва ли не половину оставшихся духов, оделся скромно и прилично: в светлые летние брюки, в которых можно было сходить и на службу в храм, и белую рубашку с длинными рукавами – чтобы прикрыть татуировку. Волосы собрал в хвост на затылке, чтобы не мешались.       Выехал заранее, чтобы ни за что не опоздать и не испортить о себе впечатление, потоптался перед воротами несколько минут, чтобы не тревожить хозяев дома до назначенного времени, и ровно в двенадцать нажал на звонок.       – Здравствуйте? – послышался из домофона мягкий голос. Скорее всего, ответил омега. Хозяин дома или слуга? Интересно, у них были слуги?..       – З-здравствуйте, я на собеседование, – отозвался я поспешно.       – Минуту.       Я думал, мне просто откроют, впуская во двор, но оказалось, что у хозяина дома – или все-таки слуги?.. – были другие планы: я услышал, как хлопнула входная дверь в доме и как по дорожке к воротам кто-то пошел.       Я сглотнул.       Калитка открылась, и за ней оказался человек, которого я ожидал увидеть в самую последнюю очередь. Мягкие каштановые волосы, светлые глаза, широкие плечи, слегка выдающийся живот. Все, как и месяц назад, когда я увидел его впервые.       По коже пробежал мороз. Я отшатнулся, как от привидения. И он – от меня.       – М… Мир?.. – спросил он удивленно. Голос его дрожал. Орехового цвета глаза недоверчиво уставились на меня, а красивые пухлые губы побледнели.       – М-мистер Карт?.. – я принялся судорожно соображать, что делать: встреча с другом Мартина, которого он пригласил на нашу помолвку, не входила в мои планы. Как и попытки устроиться к нему на работу. Как это вообще могло произойти?.. – П-простите… – вымолвил я, запинаясь. – Мне не показывали ваши фотографии, только дали имя и адрес, если бы знал, ни за что не пришел… – проговорил я бесцветным голосом. – Извините, я пойду… – я поспешно отвернулся и едва ли не бегом бросился к автобусной остановке.       – Постой… – прозвучало за моей спиной пару мгновений спустя.       Почему-то я остановился и обернулся, хотя это и было глупо: что хорошего он мог мне сказать?..       Казалось, этот омега и сам не понимал, зачем окликнул меня: его выражение лица было таким же растерянным, как и мое.       – Ты ведь… – его голос вновь дрогнул. – …долго добирался сюда, проходи, хотя бы угощу тебя чаем.       Сердце обрадованно ударилось о грудную клетку.       Неужели?..       Неужели хоть кто-то…       Неужели хоть кто-то наконец-то отнесется ко мне по-человечески?..       Почему этим кем-то должен был оказаться друг человека, которого я обидел?..       – С-спасибо… – проговорил я глухо. На глаза навернулись слезы. Я все еще стоял на месте – остолбенело, неверяще смотря на него. Он мягко улыбнулся:       – Проходи, Мир.       Почему-то я не ждал от него никакого подвоха. Может, потому, что уже был порядочно измотан, может, потому что он был беременным, а ждать от беременного чего-то откровенно плохого я просто не мог.       У них был красивый участок, и на мгновение я снова ощутил себя дома. Здесь был стриженый газон, кустарники, фруктовые деревья, скамейки и качели.       «Здесь так здорово…»       Мой несостоявшийся работодатель прошел по дорожке к крыльцу с уютной террасой и открыл дверь в дом, приглашая войти.       Я переступил порог и очутился в домашнем уюте, окутавшем меня со всех сторон.       – Что тебе сделать? – гостеприимно спросил хозяин дома, проходя через столовую. Я до сих пор не знал его имени и понятия не имел, что здесь делал. Все это было приятно – то, что он отнесся ко мне с… пониманием, сочувствием?.. – но в самом деле, зачем я согласился переступить порог его дома? Здесь ничего для меня не было.       – Что?.. – переспросил я, не уловив вопрос.       – Я предложил чай, но, может, ты предпочитаешь кофе? – спросил он, проходя на кухню. Я проследовал за ним и нерешительно остановился у острова с барными стульями.       «Как же все это напоминает мне о доме…» – с тоской подумал я, осматриваясь.       – Мне… – я хотел попросить обычный стакан воды, но мистер Карт казался радушным хозяином, и я осмелился сказать другое: – Можно кофе?..       – Тебе эспрессо? Или с молоком?       Я оглядел кухонный гарнитур и обнаружил у них кофемашину, такую же, как в моем родном доме.       – Если можно, то капучино…       – Я, пожалуй, тоже выпью…       – А вам разве можно?.. – спросил я, имея в виду его беременность. Сам я пил кофе, когда думал, что жду ребенка, но не все ведь были такими же бестолковыми родителями, как я?..       – Если нечасто, то можно. Это же кофе, не сигареты. Хах, – он вдруг улыбнулся. – Вспомнил, что до встречи с тобой Мартин дымил, как паровоз. Уже и забыл об этом, столько лет прошло.       – Он бросил из-за меня?.. – спросил я. Говорить о Мартине было странно. Я вообще не помнил, когда в последний раз говорил о нем с кем-то, кто его знал.       «А ведь он почти наверняка часто здесь бывает…» – осенило меня, и я тут же испугался, что мой бывший жених может случайно зайти к лучшему другу в гости.       – Конечно, из-за тебя, – кивнул мистер Карт. – Ты как-то сказал ему, что тебе не нравится запах, и он бросил.       – А сейчас?.. – зачем-то спросил я, оборачиваясь на дверь, принимаясь ждать, что судьба вновь ударит меня под дых, и встречей с его другом я не ограничусь.       – К счастью, нет. Вот, держи, – омега поставил передо мной кружку с ароматным кофе, вазочку с сахаром, десертную ложку и плетеную корзинку с печеньем.       – Садись, – он кивнул на барный стул, и я послушно занял его, а он сел напротив меня. – Вчера с детьми готовил. Слопал целый противень за один раз, пришлось делать еще.       Я улыбнулся и принялся за угощение. Под ложечкой противно сосало. Я боялся, что Мартин внезапно переступит порог этого дома, как и я, что встречусь с ним, что… Что он скажет все, что думает обо мне. Или вовсе не обратит на меня внимания, притворившись, что меня не существует. Впрочем, для него меня теперь и вправду не существует, не так ли?.. У него теперь есть новый жених. Чистый. Не то что я.       – Как ты? – спросил мистер Карт.       Я вздрогнул, вынырнув из своих удручающих мыслей.       – Нормально… – соврал я, боясь поднять на него глаза.       – Ищешь подработку?       – Угу, – я понуро кивнул.       – Почему нянем?       – Мне, вообще-то, все что угодно подошло бы, если всего на пару часов в день, – ответил я честно. – Предложили попробовать себя нянем, я подумал, что это было бы неплохо.       – И полезно? Я имею в виду, на будущее?       Я вскинул на него глаза, почувствовав себя глубоко несчастным. Не знал, как ответить, – говорить беременному омеге о том, что бесплоден, совсем не хотелось, но и хотя бы пару слов сочувствия услышать хотелось тоже. Он бы не пожалел их для меня, да?..       И все же он был совершенно посторонним человеком, и мне вряд ли стоило загружать его своими проблемами еще больше.       – Ну… Вроде того… Как вы себя чувствуете?..       – Спасибо, сегодня отлично. И ты можешь обращаться ко мне на «ты», раз уж так вышло, что мы заочно знакомы. И совсем недолго очно.       Я рассеянно кивнул. Осуждения в его голосе не было. Скорее, это было сочувствие. И от него становилось еще тяжелее.       – Мартин мне ничего не рассказывал о вас… тебе, – сказал я глухо. – Хотя, может, и рассказывал, а я не слушал… Я вообще его почти не слушал… И я вас видел вдвоем однажды. Где-то в центре города, он поцеловал тебя в щеку и посадил в такси.       – Незадолго до вашей помолвки? – уточнил омега. Я кивнул. – Он выбирал помолвочные браслеты. Я помогал ему.       Стало совершенно не по себе, даже кофе не лез в горло.       – Мне жаль, что все так получилось… – сказал я негромко. – Я очень плохо поступил, я это знаю. И, можешь мне поверить, я за это расплатился…       Он протянул ко мне руку и осторожно коснулся моего запястья, переворачивая руку тыльной стороной вниз. В просвете рукава моей легкой летней рубашки отчетливо виднелась татуировка.       – На мне оставили грязную метку, – сказал я глухо.       – Боги… Это… Не слишком жестоко?..       – Отец посчитал, что не слишком, – сказал я сдавленно.       – И ты больше не живешь дома?..       Я кивнул.       – Боги… – повторил он. – Тебе ведь… Всего семнадцать?..       Я снова кивнул.       – Поэтому мне и нужна подработка. Хоть какая-то. Но, конечно, я понимаю, что не здесь.       Он помолчал какое-то время.       – У тебя красивая татуировка. Хороший способ скрыть грязную метку. Это из-за нее ты пользуешься такими сильными духами?       – Ужасный запах, да?.. – спросил я убито и вдруг осознал кое-что: – Ой, ты ведь беременный, пожалуйста, извини, я не подумал…       – Ничего, – он мягко улыбнулся. – Но ты ведь в курсе, что бывают духи-нейтрализаторы запаха?       – Что?.. – спросил я оторопело.       – Они полностью блокируют запах, подходят и для запаха грязной метки. Некоторые омеги используют их на работе перед течкой, чтобы альфы лишний раз с ума не сходили.       – Я не знал…       – Поищи в аптеке, но они будут стоить немного дороже твоих нынешних. Но зато и длительность действия у них больше.       – Спасибо… – выдохнул я. – Поищу…       – Чем ты сейчас занимаешься?       – Я хотел поступить в университет, но не прошел по баллам… – говорить с ним, как со своим приятелем, было крайне странно, и все же я почему-то тянулся к его теплу, его сочувствию. Наверное, потому что мне нужна была хоть чья-то поддержка, а он готов был мне ее оказать.       – Наверняка твое место отдали какому-то альфе, даже если у него было меньше баллов. Сейчас часто так делают. И что дальше?       – Буду ходить на занятия в качестве вольного слушателя. А вечером работать.       – Молодец, что не опускаешь руки, – похвалил он меня.       – Спасибо…       Входная дверь открылась, и кто-то вошел в дом. Я обернулся и вздрогнул: это был альфа, второй хозяин дома и друг Мартина, и я боялся показаться ему на глаза, ничуть не меньше, чем показаться на глаза самому Мартину: об альфовской солидарности мне приходилось слышать неоднократно. И если омега меня пожалел, впустил в дом и отогрел, то альфа мог поступить с точностью до наоборот.       – Ну что, кандидат пришел или опоздал, как предыдущий? – спросил он мужа, переобуваясь.       – Пришел.       – О, прекрасно, и как…       Он повернулся к нам и встретился глазами со мной.       Я похолодел. Потому что он узнал меня, и от его радушного настроения не осталось и следа.       Тем не менее, он ничего не сказал, обошел остров и подошел к мужу, при этом его настроение вновь изменилось:       – Ты должен мне разговор, любимый, – сказал он исключительно мягко, и омега кивнул:       – Конечно, Вэл, немного позже. Если ты не против, мы поболтаем еще немного.       – Хм. Конечно, Лиам, сколько угодно. Я буду у себя в кабинете, – он положил руку ему на плечо, и тот мягко погладил ее, прежде чем альфа ушел, а я почувствовал невероятное облегчение.       – Думаю, мне пора, – сказал я все же. – Большое спасибо за теплый прием, мистер Карт.       – Меня зовут Уиллиам. Я провожу тебя.       Я кивнул и слез со стула.       Уходить и покидать это место – теплое, уютное семейное гнездышко, так радушно принявшее меня, – совершенно не хотелось. Но я был лишним на этом празднике жизни, и без того получил слишком много незаслуженного тепла, пора было и честь знать.       – Мы не можем взять тебя на работу, Мир, но я могу поспрашивать своих знакомых, которые никак не связаны с Мартином…       – Не нужно… – отказался я поспешно. – Правда, я не хочу создавать лишних проблем. Я встал на учет в центр занятости, уверен, мне помогут что-то найти.       – Что ж… Тогда хотя бы сохрани мой номер. Можешь звонить в любое время, – Уиллиам протянул мне визитку.       – Спасибо… Это не слишком?.. – поднял я на него глаза.       – Все в порядке, – он мягко улыбнулся и провел пальцами по моей голове. – Я вижу, что сейчас ты совсем другой человек.       На глаза навернулись слезы. Не сумев совладать с собой, я шагнул к нему и обнял, заходясь глухими рыданиями.       – Я бы очень хотел, чтобы ты был моим другом… Как жаль, что все не так…       Он ласково обнял меня и принялся поглаживать по спине.       – У тебя совсем никого нет? – спросил он.       – Практически да… – я снова всхлипнул. – Только мой альфа и его отец, и они… Это просто невыносимо…       – Я могу чем-то помочь?..       – Нет… Но спасибо. Ты очень добрый. Ко мне уже давно никто не относился с такой добротой… – я наконец оторвался от него и, утирая слезы, отошел. – Спасибо, Уиллиам. Правда, спасибо.       Развернувшись, я торопливо ушел, покидая этот теплый дом, подаривший мне немного тепла и отобравший надежду на благие перемены.