Вир Унда

Курсивом в данной главе выделен язык водного народа. Спустившись по крутому, поросшему буйным разнотравьем и желтыми ирисами склону, они вышли к озеру, в зеркальной глади которого отражалась пологая Бен-Круахан и белые клочья плывущих по небу облаков. От воды их отделяла узкая полоса песка с крупной галькой. - Превосходный вид, - одобрительно кивнул Геллерт, окидывая взором широту озера, раскинувшегося под бесконечным небесным сводом. А пока он любовался красотами, разводя руки в стороны, чтобы глубже вдохнуть, Альбус, присев на плоский камень, неторопливо снял ботинки и аккуратно сложил шнурки внутрь. Оглянувшись, Гриндевальд вскинул брови. - Мы разве собирались купаться? - Скорее знакомиться, - таинственно улыбнулся Альбус, всласть наслаждаясь выражением крайнего замешательства на его лице. Взмахнув палочкой над головой, круговыми движениями он наложил на обоих сначала терморегулирующие чары, ведь температура в горном озере еще на поверхности едва достигала отметки в пятнадцать градусов и по мере погружения лишь понижалась. А затем заклинание головного пузыря, отчего на их головы будто надели два круглых прозрачных аквариума. Завершающим штрихом стали тугие повязки на левое плечо, в которых можно было удобно закрепить волшебную палочку на аврорский манер. - Самое главное - не выказывать никакой агрессии. Они этого сильно не любят. Помни, что палочки мы берем только на случай, если вдруг что-то случится с пузырем. В этот момент Альбус почесал нос, беспрепятственно поднеся руку к лицу. Магическое поле головного пузыря генерировало свежий воздух и не пропускало воду, но вполне пропускало все остальное, хоть разорвать его можно было только магическим способом. - Они - это те, о ком я думаю? - хоть лицо Гриндевальда и выражало скепсис (особенно после новости, что палочку нельзя будет использовать), ботинки он все же поспешно с себя сбросил. - Русалки, - весело кивнул донельзя довольный Альбус, закрепляя палочку на плече. Он знал, что Геллерт его не разочарует - не испугается и не станет отговаривать. - Я решил, что тебе полезно с ними познакомиться, особенно учитывая твое предубеждение. Но не бойся, это племя я знаю с детства, они - мои хорошие друзья. - И почему я не удивлен, - закатил глаза Геллерт, сперва несколько раз проверив, хорошо ли сидит палочка в гнезде, и только затем вызывающе вскинул брови, словно это была лично его идея навестить русалок. - Ну так что? Идем? Как бы он не ерничал, скрывая волнение, Альбус не видел ничего зазорного в том, чтобы испытывать страх перед пересечением территории русалочьего племени. Это, пожалуй, была вполне здравая и даже единственно правильная реакция. Слишком хорошо он помнил, чем чуть не обернулось знакомство русалок с Аберфортом. Впрочем, Гриндевальд в его глазах представал куда более здравомыслящим, как бы забавно это ни звучало, и благоразумным человеком. И, к тому же, Альбус уже придумал, как гарантированно его обезопасить. Схватив юношу за руку и крепко сплетя их пальцы, он побежал к воде, окрыленный тем, как легко и безоговорочно Геллерт доверился ему. В озеро к русалкам - значит в озеро к русалкам! Вот это легкость на подъем. Аберфорт, к примеру, терроризировал его расспросами почти неделю. Их нагретой летним солнцем коже озерная вода поначалу показалась жидким льдом, но ни один не дрогнул и не замедлил шаг, не желая терять лицо в присутствии другого, а вскоре подействовали терморегулирующие чары Альбуса. Им вслед истошно вопили, кружа невысоко в небе, озерные чайки, будто предупреждая об опасности - что вполне могло быть правдой, ведь птицы, в отличие от маглов и большинства магов, прекрасно знали о существовании племени русалок в озере Лох-Нант. Когда они вошли в воду по грудь, Альбус остановился, чтобы еще раз обозначить самые важные нюансы, но в итоге вышла полноценная лекция: - Не трогай палочку, если только я тебе не велю. Не уплывай далеко, чужаков они не терпят, их первое предупреждение, оно же, кстати, последнее, по незнанию очень легко пропустить. Когда улыбаешься, старайся не показывать зубы - это у них означает вызов, оспаривание статуса. И не дергайся, если кто-нибудь из русалок решит тебя… ну, пощупать. Такое у них в порядке вещей. - Пощупать? - Геллерт ожидаемо навострил уши. Примерно догадываясь, какими он представляет русалок (прекрасными обнаженными девами с дивными голосами и жаждой мужской компании, одним словом - сирен, на деле обитающих исключительно в южных широтах), Альбус закусил губу, чтобы не разочаровать юношу раньше времени. И уж тем более не стал говорить, что водный народ, вообще-то, считает людей весьма уродливой расой. - Да, у русалок свои представления о личном пространстве, - пояснил он невозмутимым тоном, словно учитель, пропустивший мимо ушей похабную шутку одного из студентов. - Ну что, готов? Вместо ответа Геллерт с озорной ухмылкой ушел под воду с головой, Альбус нырнул следом, не желая отставать в осуществлении своей собственной затеи. Сперва им пришлось преодолеть заросли роголистника и прочей водной растительности, распугав при этом косяк мелких рыбешек к неудовольствию молодой щуки, затаившейся в тех самых зарослях. Заклинание головного пузыря было хорошо тем, что сводило на нет малейший страх воды, предоставляя волшебнику возможность продолжительное время находиться под водой, не беспокоясь о дыхании, и нырять на порядочную глубину без громоздких костюмов, какими с недавнего времени начали пользоваться маглы. Стоило отплыть от берега, погрузившись в толщу зеленоватой воды (Геллерт, к некоторому удовлетворению Альбуса, чувствовал себя в воде далеко не так свободно, как на земле или в воздухе), и взору предстал неповторимый подводный ландшафт. Неровное каменистое дно озера было усеяно округлыми валунами, поросшими пушистой зеленой шубой, длинные ленты синеватых водорослей, колыхаясь, вздымались со дна к поверхности, между ними то и дело шныряли так, что не поспевал взгляд, рыбы и проскакивали цепочки пузырей. Новичок вполне мог заплутать в этих зарослях словно в самом настоящем лесу, однако Альбус знал озеро Лох-Нант как свои пять пальцев, а потому уверенно направился к его условному центру, туда, где располагалась развитая система подводных пещер - город русалок. Вода приобретала все более насыщенный сине-зеленый оттенок по мере того, как они удалялись от поверхности, температура снижалась, давление воды, напротив, становилось выше, но всего этого они на себе не ощущали благодаря заклинаниям Альбуса, отточенным за годы погружений. А вскоре он увидел то, что искал - светящийся отпечаток четырехпалой ладони на одном из крупных камней. Здесь проходила граница. Подождав, пока Геллерт подплывет ближе, Альбус снова взял его за руку, чтобы дальше двинуться вместе. Не хватало еще, чтобы русалки подумали, будто юноша его преследует. - Это оно самое? - Гриндевальд указал на отмеченный камень. Альбус кивнул, свободной рукой раздвигая густые заросли водорослей. - Да, совсем скоро мы наткнемся на патру… В следующий момент из зарослей в него угрожающе нацелилось копье с зазубринами на конце, а между лентами водорослей недобро зажглись два желтых глаза. Еще две тени стремительно вынырнули им за спину. Альбус тут же замер, предупреждающе сдавив пальцы Геллерта, и тот медленно развернулся, прижавшись к нему спиной, но к палочке даже не потянулся. Хорошо. - Приветствую вас, славные стражи племени, - по-русалочьи пропел Альбус, слегка вздернув подбородок, обнажая шею в принятом у водного народа приветственном жесте. - Мое имя - Даритель огня и солнца. Услышав знакомое имя, тритон, а это оказался мускулистый, широкоплечий тритон с тяжелой челюстью, наверняка полной острых треугольных зубов, опустил копье, полностью показавшись из зарослей. Его компаньоны, однако, не спешили следовать его примеру, глядя на Геллерта с неприкрытой враждебностью, особенно следя за палочкой, закрепленной на его плече. - Приветствую тебя, Даритель огня и солнца! - тритон вздернул массивный подбородок, подведенный золотой полосой, демонстрируя нежные розоватые жабры. - Я, Тридцать второй страж, провожу тебя во дворец, но прежде скажи, кто тот, кого ты привел с собой. - У него еще нет имени, племя его не знает, - отвечал Альбус заранее заготовленными словами, чувствуя, как стремительно розовеют скулы (хорошо, что Геллерт не понимает русалочьего). - Но он - течение, в котором я плыву. Без всякой команды курсирующие за его спиной стражи опустили свое оружие. Альбус уже много лет состоял в дружеских отношениях с королевской четой этого племени, и Геллерт, которого он представил как своего вир унда - “течение” в грубом переводе на человеческий, автоматически получил его статус неприкосновенности. Способ не самый честный, зато теперь Альбус был уверен, что, покуда русалки считают его своим другом, юноша в полной безопасности. - Следуй за мной, Даритель огня и солнца, - мощно ударив хвостом, Тридцать второй страж снова исчез в зарослях. Его спутники - ими оказались тритон с жутковатым бугристым шрамом на груди и русалка, в синеватые волосы которой были вплетены цепочки из рыбьих костей, а на щеке красовалась косая золотая отметина - любезно раздвинули водоросли для гостей, сменив враждебность на вежливое любопытство. Альбус знал, что как минимум за последние десять лет им не доводилось видеть в своих владениях человека, не считая его самого. - Так ты говоришь на их языке! - судя по степени изумления на лице Гриндевальда, тот впервые задумался о том, каким именно образом Альбус общается со своими подводными друзьями. - Что ты им сказал? - Поприветствовал и убедил, что ты не враг, а друг, - пояснил Альбус, почти не покривив душой. Они все еще держались за руки, что было уже совсем не обязательно, но Альбус не мог отказать себе в удовольствии. Здесь, на дне озера не нужно было прятаться. - Отличная выдержка, кстати. Обычно их патрули не сидят в засаде, предпочитая выступать в открытую, но, кажется, их смутило, что нас двое. - Признаться, это не выдержка, а, скорее, ну…, - замялся Геллерт, разглядывая мускулистую спину плывущего впереди них тритона с закрепленным на ней копьем. - Пожалуй я немного струхнул. Они все такие злобные страхолюдины на вид, или только их стража? Кажется, теперь перспектива быть “пощупанным” прельщала его уже гораздо меньше. Что ж, юношу можно было понять, ведь русалочий народ со своей серой кожей, хищной щелью рта с рядом острых треугольных зубов и почти полным отсутствием носа походил на людей еще даже меньше кентавров. Особенно сбивали с толку желтые опалесцирующие глаза с горизонтальными как у коз зрачками. - Все, - усмехнулся Альбус. - И ты все же будь осторожен в выражениях, особенно во дворце. Я лично учил некоторых русалок и тритонов азам английского. - Verdammt! - выругался Геллерт. Альбус так и прыснул. Следуя за Тридцать вторым стражем, они проплыли над загоном для гриндилоу, накрытом прочной сетью из водорослей. Заприметив пришельцев, водяные черты как один приникли к сети, натянув ее до предела. Просовывая сквозь сеть свои длинные острые пальцы в попытке ухватить их за лодыжки, зловредные существа поспешно ретировались ближе ко дну, когда тритон со шрамом угрожающе потряс трезубцем перед самой сетью. Альбус поблагодарил его, заодно узнав его имя (Двадцать третий страж) и имя русалки (Девятнадцатый страж). - Когда ты успел выучить их язык? - спросил Геллерт, слушая певучую беседу Альбуса с тритоном. Сейчас они проплывали мимо бесхитростных каменных построек в форме усеченных конусов с удобными круглыми лазами на облепленных моллюсками крышах. Вокруг некоторых из них наподобие кустов гортензии были высажены пучки водорослей с красными прожилками, а у одного из домов даже плавал привязанный за длинную веревку сторожевой гриндилоу. - Мне было восемь в то лето, когда я познакомился с Айлой, ты ее непременно встретишь, - улыбнулся Альбус, с теплом вспоминая те времена. - Уже не помню, за что я в тот день обиделся на Аберфорта, но в итоге ушел на озеро один. Мама тогда была слишком занята Арианой, впервые начавшей проявлять магические задатки, а отец пропадал на работе, так что мне было одиноко и грустно, и я кидал камни в воду, пока вдруг мне не прилетело в ответ. Оказалось, что я, сам того не зная, навлек на себя русалочий гнев. И мне еще повезло. Айла, самая терпимая из своего племени, приняла мои неуклюжие извинения. Помню, она потом еще очень долго называла меня словом, которым они обозначают несмышленых мальков. Но все равно терпеливо обучала своему языку, чтобы мы могли нормально общаться. - Хм, а я слышал, что русалки терпеть не могут людей и атакуют при первой возможности, - Геллерт недоверчиво косился на Двадцать третьего стража, не отводящего от него выпуклых, лишенных век глаз. - Я слышал много историй о том, как они утаскивали под воду неосторожных маглов, и детей в том числе. - Такие истории большей частью преувеличены, - поморщился Альбус. - Между водным народом и людьми часто возникают конфликты, это правда, но обычно достаточно простого соблюдения границ, если только речь не идет о многолетней открытой вражде. - А что твоя семья? Едва ли они обрадовались твоим новым друзьям. - Не то слово! - фыркнул Альбус по-Гриндевальдски хвастливо. - Так сильно мне от отца ни до того, ни после не доставалось. Аберфорт однажды проследил за тем, как я ныряю в озеро в компании русалки, предварительно приняв из ее рук жабросли, и, конечно же, тут же бросился за помощью. Родители, наверное, решили, что русалки хотят меня съесть или что-то подобное. К счастью, я в тот день быстро вернулся, как раз к тому моменту, как отец примчался к берегу с зареванным Аберфортом на руках. Меня потом долго не выпускали из дома одного, но я все равно сбегал, чтобы повидаться с Айлой, и в конце концов родители сдались. - Ну и ну! - присвистнул Геллерт, глядя на него с искренним уважением. Тем временем плотность русалочьего поселения стала выше, а сами дома - больше, зачастую обильно декорированные раковинами и волнистой резьбой. Сторожевые гриндилоу здесь были обычным делом. Но самое главное - навстречу все чаще попадались представители водного народа, русалки и тритоны, многие из которых бросали свои дела и плыли следом, выстроившись таким образом в почти торжественную процессию. Все они на первый взгляд были похожи друг на друга как капли воды, но, если приглядеться, можно было заметить, что спутанные волосы у них немного различаются оттенком сине-зеленого, плавники на чешуйчатых хвостах имеют разную форму, а у некоторых вдобавок имелись золотые отметины на разных частях тела, преимущественно на голове или груди. У Альбуса, заметившего уже много знакомых лиц, в груди разливалось тепло, а вот о Геллерте подобного сказать было нельзя. Слух о вир унда Дарителя огня и солнца распространился с молниеносной скоростью, хоть Альбус в обрывках фраз ни разу не слышал, чтобы кто-нибудь говорил об этом напрямую, и даже не знающий языка Геллерт почувствовал, что стал центром всеобщего внимания. Он неосознанно сжал ладонь Альбуса крепче. - Мне кажется, я им не нравлюсь, Ал. - Они знают, что ты мой… друг, а потому настроены вполне дружелюбно, - уверил его Альбус. Мимо меж тем проплыла, тряхнув копьями в качестве приветствия, еще одна патрульная тройка, состоявшая целиком из воинственного вида русалок с ожерельями из зубов. - Придется поверить тебе на слово, - натянуто улыбнулся, не показывая зубы, Геллерт, проводив их настороженным взглядом. Да, поначалу тяжело было различать эмоции на почти не тронутых мимикой русалочьих лицах и не расценивать по-рыбьему опущенные уголки широких ртов как вечное недовольство. О каком-либо выражении в неподвижных глазах с горизонтальными зрачками не могло быть и речи. Водный народ привык выражать чувства языком тела и пением, разносящимся на многие мили вокруг. - Даритель огня и солнца! - к ним со стороны Альбуса подплыл совсем юный тритон, Меулу, еще не получивший церемониального имени. С ним Альбус познакомился в последний свой визит около года с небольшим назад. За это время Меулу порядочно вырос, отчего его длинные худые руки напоминали плети, но лицо по-прежнему отличалось нетипичной для водного народа эмоциональностью. - Ты наконец-то вернулся! - И очень этому рад, - улыбнулся ему Альбус, чуть вздернув подбородок (невиданный почет в сторону недавнего малька), и польщенный Меулу задрал голову так сильно, что аж перекувыркнулся в воде, вызвав веселое фырканье у окружающих. Компания его друзей-подростков, держащихся поодаль, напротив, встретила Меулу как героя. К этому моменту их длинная процессия, насчитывающая уже с полсотни русалок и тритонов, подплыла ко входу в пещеру, потолок и стены которой были вымазаны светящейся краской и выложены перламутром, сверкающим словно россыпь бриллиантов в изумрудной воде. Там их уже ждали. - Приветствую Дарителя огня и солнца и течение, в котором он плывет! - Первый страж, почтенный тритон в сетчатой кольчуге из ракушек и с красивым трезубцем в руках, гордо приподнял подбородок, обнажая жабры, отмеченные четырьмя золотистыми полосами. Альбус всегда несколько смущался смотреть на них. Когда Альбус и Геллерт, сообразивший что к чему, ответили тем же, Первый страж повел их вглубь пещеры, и большая часть пристроившихся к ним зевак направилась следом, оставив у входа в пещеру только завистливый молодняк, которому внутрь пока было нельзя. - Сколько их тут всего? - поинтересовался Гриндевальд, пока они плыли по мерцающему тоннелю. Его первоначальная настороженность никуда не делась, но он явно почувствовал себя среди водного народа намного спокойнее, убедившись, что они не собираются атаковать, а может привык к суровым выражениям на рыбьих лицах. - Было около пяти сотен прошлым летом, по крайней мере. Это довольно большая по их меркам популяция, русалок в Хогвартском озере едва ли наберется на сотню. - Ты и с теми знаком? - в голосе юноши не было удивления, скорее гордость. - Само собой, - кивнул Альбус самодовольно, и ему показалось, что Геллерт сейчас его поцелует. Вот только они уже очутились в главной пещере, дно которой было выложено причудливыми волнами перламутра на фоне красноватой породы, а слой светящейся краски на стенах был таким толстым, что свод пещеры казался покрытым изморосью. С потолка свисали сплетенные из водорослей лианы, скрученные в своеобразные спирали, за которые можно было зацепиться хвостом и с удобством отдыхать, не заботясь о течении. Подобные же сооружения, пусть и не такие длинные, как в дворцовой зале, использовались водным народом для сна. - АЛБУ! - радостный крик, отразившись от стен, прозвучал словно отовсюду, и Альбус не сразу повернулся в правильную сторону, так что Айла врезалась в него сбоку, затмив копной светло-зеленых волос весь обзор. Русалки не имели привычки обнимать друг друга, но ведь и Альбус кое-чему их научил. - Я ждала тебя с середины лета! Геллерт, услышав, наконец, знакомую речь, встрепенулся, критично наблюдая за тем, как русалка, освободив Альбуса из объятий, нежно прижимает ладонь к его шее. Внешне Айла почти ничем не отличалась от своих соплеменников, разве что ее волосы были осветлены специальным маслом, а золотая отметина изящно очерчивала нижнюю губу. Зато на голове переливался ажурный шлем из жемчужных бус, а на левой руке красовался кожаный браслет с крупным куском янтаря - подарком Альбуса. Свое церемониальное имя она, как, кстати, и Альбус, получила именно благодаря янтарю, кусочки которого русалки называли каплями солнца. Он аккуратно прижал ладонь к ее трепещущим жабрам в ответ. - Прости, что не смог навестить вас раньше. Та, что дала мне жизнь, погибла, я должен был отправить ее в последний путь. Хоть понятие родительства было чуждо водному народу, с рассказов Альбуса Айла знала о семьях людей, а потому еще немного задержала четырехпалую ладонь на его шее, выражая тем самым сочувствие. Затем ее желтые глаза с любопытством стрельнули ему за спину, туда, где замер в окружении почтительно распределившихся вдоль стен русалок и тритонов Гриндевальд. - Это Геллерт, мой хороший друг, - пояснил Альбус, предупреждая ее вопрос. - Друг? - задумчиво протянула Айла, будто пробуя это слово на вкус, и уголки ее губ дрогнули совсем по-человечески, когда она перешла на русалочий язык. - Разве ты не назвал его течением, в котором плывешь? Альбус почувствовал, как краснеет. Айла была на пять лет старше его и часто вела себя как старшая сестра. Ей он не мог лгать, даже если убедил самого себя, что представил юношу русалкам как вир унда единственно в целях безопасности. - Мы не принадлежим водному племени, разве я могу быть уверен?* - он смущенно отвел взгляд, в очередной раз благодаря небеса за то, что Геллерт не знает русалочьего. - Представь нас, - приказала Айла нетерпеливо, недаром она была второй русалкой в племени. - Геллерт, позволь познакомить тебя с Каплей солнца, - развернувшись, Альбус подвел русалку к юноше, спиной чувствуя пристальное внимание десятков, а то и сотен пар желтых глаз. Гриндевальд, уже наученный его примером, с достоинством вздернул подбородок, но Альбус заметил, как резко втянули воздух его точеные ноздри, когда Айла коснулась его шеи. Обычай требовал ответный жест, и Альбус кивком намекнул, что Геллерту не следует заставлять русалку ждать. Чувствуя себя явно не в своей тарелке, юноша прижал пальцы к прорезям жабр Айлы. Ну, хотя бы без отвращения на лице. - Гелле, - улыбнулась ему Айла, отнимая руку. - Друг Алба - мой друг. Тот честно попытался воспроизвести “Капля солнца” на русалочьем, чем вызвал громкое веселое фырканье у водных обитателей, и она великодушно разрешила называть ее именем, данным при рождении, что позволялось лишь вир унда и самым близким друзьям. Едва ли Геллерт понял, какой чести удостоился, и почему во взглядах русалок, направленных на него, появилось благоговение. Затем Айла с позволения юноши пронесла руку сквозь его головной пузырь и под завистливыми взглядами соплеменников восторженно дотронулась до золотистых локонов. Альбус пояснил Геллерту, что русалкам запрещено изменять тела, данные им при рождении. Так что любовь водного народа ко всему яркому и блестящему, чего на озерном дне им явно не хватало, выражалась в том, что они вплетали в прически ракушки и водоросли. Исключение касалось только королевской четы. И даже к светящейся краске, которой были расписаны своды пещер, имела доступ лишь особая каста шаманов, Слышащих. Гриндевальду подобные ограничения были, разумеется, непонятны, но кое-то главное он из всего этого вынес. - Так Айла - королева? - спросил он, глядя на светлые волосы русалки. - Прошу простить, если вел себя недостойно. Я не знал. Большинство русалок и тритонов не говорили на человеческих языках, но слово “королева” Альбус произносил так часто, что многие его выучили. Со всех сторон снова раздалось фырканье. Геллерт, похоже, скоро станет лучшим шутником племени. - Не королева, я ее...? - затрудняясь с переводом выражения вир унда, Айла вопросительно посмотрела на Альбуса. Тот обрадовался, что ему оставили возможность выкрутиться. - Супруга, возлюбленная, - поспешно пояснил он. - В английском нет полностью соответствующего выражения, это скорее спутник жизни, родственный по духу. - О, - только и сказал Геллерт, слава Мерлину, не став вслух выражать свое удивление. - А где же Ялла? - между тем поинтересовался Альбус, больше всего переживая о том, как Гриндевальда примет гордая королева водного племени. - У священного омута, снова беседует со Слышащим, - закатила глаза Айла, затем замерла на мгновение, словно прислушиваясь, и радостно улыбнулась. - Уже возвращается. Тут к ней подплыл Первый страж, чтобы оповестить, что в тоннелях скопилось очень много русалок и тритонов, и что постоянно прибывают новые. Пока Айла отдавала нужные указания, Геллерт приблизил к Альбусу свой головной пузырь. - Я что-то неправильно понял, или..? - Ты все понял правильно, - тихо ответил Альбус, чувствуя себя неловко от того, что они снова близко подошли к этой теме. Ему начинало казаться, что его хитроумный план "обеспечить Геллерта своим социальным статусом" только хитрый, и совсем не умный. - У водного народа размножение происходит не так, как у людей, ведь они мечут икру, так что брак в человеческом смысле для них понятие бессмысленное, вот они и не ограничивают его рамки, хм, биологией. - Кто бы мог подумать, что у русалок настолько прогрессивные нравы, - усмехнулся Гриндевальд, окидывая кратким взглядом стремительно наполнявшуюся все новыми зрителями пещеру, тут же выделив из толпы неподалеку пару тритонов с одинаковыми золотыми метками на груди. - И да, и нет, - поправил Альбус, не терпящий грубых обобщений. - Это ведь не простая формальность, а своего рода совместная духовная практика, которая жестко контролируется обществом и подчиняется множеству строгих правил. К примеру, вступить в союз позволено лишь единожды и навсегда, причем будущим партнерам нужно еще доказать, что они подходят друг другу. Тех, кто нарушает священные узы, изгоняют из племени. Навсегда. Только Слышащие добровольно отказываются от священного права заключить союз, полностью посвящая себя служению Владыке Вод. - Да тебе впору книгу писать о водном народе, - покачал головой Геллерт, с наигранным сочувствием похлопав его по плечу. - Ты и здесь получил бы свою Превосходно, мистер староста школы. У него наверняка было в запасе еще много язвительных комментариев, но из глубины пещеры выплыла небольшая процессия русалок и тритонов, чьи руки, лица и грудь были густо покрыты светящейся краской. Во главе них плыла грозного вида русалка со сверкающим копьем в руке. Это была Ялла, как знал ее Альбус, а для водного народа - королева озера Лох-Нант, Клинок, рассекающий ложь. Ее мускулистые плечи и грудь были покрыты легкой кольчугой из раковин и жемчуга, длинные серебристые волосы светились даже на фоне сверкающих стен. А роскошная корона из ветвей алого коралла была самым ярким (кроме, пожалуй волос Альбуса) пятном на всем дне озера, тем более что в изящных красных ветвях сверкал хрустальный фиал с танцующим внутри лепестком вечного огня. Едва показалась королева, все разговоры мигом смолкли. Легко преодолев разделяющее их пространство, Айла поприветствовала ее прикосновением к отмеченной золотом нижней губе (точь-в-точь повторяющей метку самой Айлы), и только когда Ялла ответила на приветствие, напряжение в пещере немного спало. Русалки верили, что конфликт между правителем и его/ее вир унда нарушает гармонию внутри племени, а потому отношения королевской четы всегда носили самый публичный, демонстративный характер. - Приветствую тебя, Владычица озера, Клинок, рассекающий ложь, - Альбус выплыл вперед, почтительно задрав подбородок так высоко, как только мог. - Приветствую тебя, Даритель огня и солнца, - королева в ответ лишь царственно повела челюстью, окинув Альбуса пронзительным взглядом с головы до ног. - Нам радостно от твоего возвращения. Но мы в недоумении от того, что ты снова привел бесхвостого собрата в нашу обитель. Неужели омут твоей памяти иссох, и ты забыл, что людям не место под водой? Правители водных народов зачастую использовали множественное число, подразумевая, что говорят от лица всего племени. Каким бы ни было личное отношение каждого члена племени к новоприбывшему, будь то симпатия или враждебность, один лишь монарх, средоточие мудрости, имел право решать, как водный народ будет относиться к чему или кому бы то ни было. Посему собравшиеся в пещере русалки и тритоны не позволили себе бурной реакции на эти слова, хотя Альбус был уверен, что многие из них, особенно молодое поколение, испытавшее на себе влияние новаторских взглядов Айлы, в корне не согласны с такой позицией. Подавляющая часть молодняка, правда, пока еще не была допущена в дворцовую пещеру. - Но ведь и я человек, Владычица, - Альбус не спешил обижаться, ободренный задорной искоркой в желтых глазах Айлы. В отличие от своей коронованной супруги, поведение которой диктовалось тысячелетними традициями, та имела куда бòльшую (будучи вир унда монарха, возможно, самую большую) свободу самовыражения. - Ты - друг племени, это другое дело, - Клинок, рассекающий ложь, была непреклонна. - Я не был им когда-то, - невозмутимо заметил Альбус, позволив улыбке тронуть уголки его губ, а пальцам - легонько сжать запястье Геллерта, как бы говоря, то все под контролем. - Геллерт - мой друг. Я доверяю ему и хочу, чтобы он стал вашим другом тоже. - У нашего племени уже есть ты, Даритель огня и солнца, зачем нам еще один друг-человек? - высокомерно осведомилась королева, и тут уже Альбус почувствовал холодок, ведь желтые глаза Айлы больше не подбадривали его, а сверлили сердитым взглядом царственно-непроницаемое лицо супруги. Откровенно ее игнорируя, Ялла невозмутимо добавила, впервые наградив Гриндевальда равнодушным взглядом. - Какая племени от него польза? Этот вопрос вогнал Альбуса в ступор. Он искренне верил, что пользуется благосклонностью Яллы, хоть их дружба не настолько крепка, как между ним и Айлой, и ни на секунду не сомневался, что русалки легко примут Геллерта. Будь у него хоть капля сомнения в их дружелюбии, он бы ни за что не стал рисковать. Тем временем рука юноши, даже без знания русалочьего смекнувшего, куда уходит этот разговор, крепко сжалась, а сощурившиеся глаза настороженно забегали по рядам русалок. Альбус предупредительно стиснул ее в ответ, напоминая Геллерту о необходимости слушаться его во всем. Выказывая ту степень неуважения, какая прощалась только ей, Айла не выдержала, громко заявив: - Но Албу думает, что Гелле - течение, в котором он плывет! Мы не можем прогнать его, это против наших законов! Надменное выражение на лице Яллы осталось прежним, но Альбус все равно заметил мелькнувшую на нем тень торжества, будто русалка услышала ровно то, что хотела. И вот тут его вдруг осенило. Неужели спустя столько лет королева все еще... ревнует? Ее последовавшие слова незамедлительно доказали истинность догадки Альбуса. - В таком случае пусть докажет, что имеет право на защиту нашими законами, - отозвалась королева таким тоном, словно речь шла о само собой разумеющихся вещах. По пещере прошелся взволнованный ропот, челюсть Альбуса так и отвисла. Он и представить не мог, что его невинная затея показать Геллерту озерное племя зайдет так далеко. В голове впервые мелькнула мысль о побеге. - Но люди никогда не подвергались Испытанию! - не поверила своим ушам Айла. Несколько Слышащих, до этого фосфорецирующими тенями маячащих за спиной королевы, приблизились к ней с озадаченным выражением на незрячих лицах. Остальные русалки, напротив, кажется пришли в восторг от предстоящего зрелища, чем бы оно не закончилось. - Владычица, позволь нам покинуть твои владения! - пытался перекричать поднявшийся гомон Альбус, но королева сделала вид, что не услышала его, махнув ближайшим стражам. Те тут же подплыли к ним с Геллертом, не выказывая агрессии, но и не внушая доверия. - Ал, что происходит? - требовательно спросил юноша, тем не менее все еще сохраняя похвальное хладнокровие и не пытаясь выхватить палочку, к чему кипящий от негодования Альбус был уже довольно близок. - Они хотят, чтобы мы прошли проверку, но это возмутительно! Мы не обязаны! Айла! - заметив в сужающемся кольце русалок и тритонов светло-зеленую копну волос, Альбус устремился к ней, отпустив руку Гриндевальда. - Айла, это неправильно! Попроси ее дать нам уйти. - Не могу, Албу, - покачала головой та, мягко, но настойчиво утягивая его за собой. - Ялла уже все решила. Вы пройдете Испытание. - Так не пойдет! Мы уходим! - Альбус развернулся было, чтобы забрать Геллерта и уйти, невзирая на любое сопротивление, однако их теперь разделяло пространство пещеры, ведь юношу оттеснили на другой ее конец. Оттуда Гриндевальд красноречиво взирал на Альбуса поверх сине-зеленых голов и даже не дернулся, когда один из тритонов повесил ему на шею ожерелье из ракушек и пучков красноватых водорослей, а затем принялся заплетать золотистые волосы в церемониальную прическу прямо сквозь пузырь, досадуя, что они недостаточно длинные. У Альбуса же от вида тритона (золотой метки, кстати, у него не было), воодушевленно погрузившего пальцы в волосы юноши, мстительно задергался глаз. - Геллерт меня возненавидит, - сдавшись, горько вздохнул он, когда Айла в свою очередь занялась его волосами, вплетая в рыжие пряди нити с нанизанным на них ракушками. - Я ведь хотел показать ему, как удивителен водный народ. А он в итоге будет считать вас злобными дикарями. - Не будет, когда поймет, что обрел благодаря нам, - улыбнулась Айла ласково, набрасывая ему на шею ожерелье. Альбус в отличие от нее не был так оптимистично настроен, подозревая, что русалочьи обряды на людях попросту не сработают, и королеву ждет полное разочарование. Что ж, по крайней мере, тогда им позволят, наконец, уйти. К тому времени, когда их привели в более-менее порядочный по местным меркам вида, русалки и тритоны, взявшись за руки образовали широкий круг вдоль стен пещеры. Лишь двое стражей остались подле Гриндевальда, преградив ему путь скрещенными трезубцами. Альбус поймал его скептический взгляд и виновато улыбнулся. Тем временем один из Слышащих, вероятно самый старший шаман (под толстым слоем краски нельзя было сказать наверняка), задрав голову, издал низкий горловой звук, волной прокатившийся под сводом пещеры, раскатистой вибрацией застряв у Альбуса в груди. А затем незнакомая молодая русалка затянула пронзительную песнь, и вскоре ее подхватили еще несколько голосов, пока, один за другим, к пению не присоединились все до единой русалки и тритоны. Ни один голос не нарушил протяжное благозвучие мелодии, органично вплетаясь в ее поток. Русалки пели как одна, взывая к древней магии, покоящейся в темных глубинах вод. И хоть знаний Альбуса не хватало, чтобы понять высокий песенный слог, он мог чувствовать, как эта магия пробуждается, резонируя с его собственной, отчего все волоски на теле встали дыбом, и, отзываясь на ее раскатистый зов, начал погружаться в некое подобие транса, готовый присоединиться к хору. Но тут к нему подплыл мерцающий как привидение Слышащий, и Альбус, которому ранее доводилось наблюдать ритуал Испытания, нервно сглотнул, увидев тонкий белый, похожий на кость цилиндр, зажатый специальным серповидным зажимом в руках шамана. Поверхность цилиндра казалась идеально гладкой, но при ближайшем рассмотрении можно было заметить небольшое отверстие на одном из зауженных концов. Альбус знал, что цилиндр на самом деле представлял из себя известковую трубку, внутри которой жило червеподобное существо, вооруженное длинным гибким жалом. Это жало в момент опасности выстреливало из отверстия в трубке, поражая обидчика особым ядом, который на пару минут лишал того всех чувств, давая хозяину возможность зарыться в песок и спрятаться. Водный народ вот уже много веков поддерживал популяцию этих крайне редких существ, отбирая особей с самым сильнодействующим ядом. Для Испытания, впрочем, годились лишь те, что недавно прошли процесс деления и, хоть физически уже разделились, по сути все еще являлись одним существом. Альбус знал, что для прохождения ритуала испытуемые должны позволить существу ужалить себя, но то, что происходило потом, до сего дня оставалось для него загадкой. - Не бойся, - шепнула ему Айла, напоследок нежно коснувшись его шеи, и отплыла в сторону, присоединившись к хору. Альбус перевел взгляд обратно на Геллерта, к которому также поднесли церемониальный атрибут, подумав о том, что если после всего этого тот все еще захочет его видеть, он хорошенько отблагодарит его за доверие. Поймав его взгляд, Гриндевальд лениво ухмыльнулся, решив, видимо, что ему предстоит нечто вроде поединка с Альбусом. По команде Слышащих они одновременно сняли белые трубки с зажимов. Хор русалок замер на высокой ноте. Альбус почувствовал жгучий укол... ...а затем пещеру пронзил леденящий душу вопль Геллерта.