***
Спустя пару часов, когда стеллажи на буквы с И по Н были приведены в идеальный порядок, Альбус удивил своего начальника тем, что покинул лавку точно в момент закрытия, а не ближе к ночи, как обычно. - Никак спешишь на встречу с каким-нибудь прелестным созданием? – заговорщически подмигнул ему вслед мистер Коутс, нахлобучивая шляпу по самые брови. Сделав вид, что не услышал вопрос, Альбус попрощался и поспешно вышел, оставив любопытного старика и уютный мир книг. На улице на него тут же набросился ветер и уныние. Привыкший к просторам Годриковой впадины и каменному уюту Хогвартского замка, Альбус оказался совершенно не приспособлен к серой безликости Ист-Эндской архитектуры. Здания были похожи одно на другое, глазея слабо освещенными окнами и голодно воя сквозняками, улицы различались лишь покосившимся табличками на углу домов, а в воздухе висел тяжелый запах канализации и бедности. Убивало уже одно только осознание того, что в радиусе мили, а то и нескольких, не росло ни одного жалкого деревца, на котором мог бы отдохнуть взгляд. Посему Альбус сделал небольшой крюк, чтобы выйти к докам – там, по крайней мере, кипела жизнь, и открывался вид на набережную. Там кричали чайки, кряхтели докеры и ругались, сплевывая, матросы, скрипели под тяжестью грузов канаты и хлопал спущенными парусами ветер, нося по пристани резкие ароматы рыбы и табака. А за частоколом мачт и подъемных кранов поблескивала в дряхлом сентябрьском солнце Темза и виднелся северный берег, напыщенный и величественный. Хоть Альбус и шел быстрым шагом, ему все равно потребовался час, чтобы добраться до Дырявого котла, и к этому времени он совершенно продрог – сентябрь в этом году выдался особенно промозглым - и изрядно проголодался. Оливер, владелец бара, понимающе ему улыбнулся и коротко взмахнул палочкой – на столе перед Альбусом тут же возникли чайник с чашкой и горячий сэндвич. Альбус благодарно кивнул в ответ, чувствуя, как висит мертвым грузом в кармане пиджака его собственная волшебная палочка, и уткнулся взглядом в тарелку, чтобы не встретиться им с кем-нибудь из знакомых. Никогда нельзя было заранее знать, кого повстречаешь в Дырявом котле, но в Косой переулок Альбус не мог попасть без магии, а предложить Дереку встретиться в каком-нибудь магловском заведении не рискнул, опасаясь, что тот сразу догадается о его «проблеме». Дерек Азимус вышел из двери, ведущей на задний двор Дырявого котла, ровно в семь ноль-ноль, являя собой воплощение безукоризненной пунктуальности. В голове Альбуса даже проскочила глупая мысль, что, дабы эффектно появиться, молодой аврор стоял за дверью несколько минут, но при взгляде на серьезное лицо со спокойными глазами холодного серого оттенка, тут же отмел эту мысль прочь. - Рад снова Вас видеть, мистер Азимус, - поприветствовал он, привстав, чтобы пожать мужчине руку. – Закажете что-нибудь? - Добрый вечер, мистер Дамблдор. Непременно, я сегодня без обеда, - кивнул Дерек, аккуратно вешая мантию на спинку стула и присаживаясь напротив, подозвав Оливера. - Что-то в Министерстве? – поинтересовался Альбус, когда Оливер ушел, приняв заказ. Чтобы сэкономить (и чтобы постоянные визиты сов не вызвали подозрений у соседей-маглов), он отказался от подписки на Ежедневный пророк, а потому практически ничего не знал о том, что происходило в магическом мире последние две недели. И не сказать, что ему было особенно интересно. - А Вы не слышали? Кто-то подкинул Рудольфу Шпильману, главе британской делегации в Международную конфедерацию магов, проклятую пишущую машинку. Под действием чар его секретарь стер себе пальцы в кровь, но даже тогда продолжал печатать. А когда его попытались увести силой, разбил себе голову о машинку. Альбус поперхнулся чаем. - Какой кошмар, - он понизил голос. - Но почему этим занимается аврорат? Разве улаживание подобных случаев не входит в обязанности сектора борьбы с неправомерным использованием магии? - Обычно так и есть, - согласился Дерек, с аппетитом приступая к принесенному Оливером ростбифу. – Вот только бедняга печатал исключительно угрозы в сторону мистера Шпильмана, а сама машинка, Ремингтон, оказалась американского магловского производства. Своего рода насмешка над недавним законом о запрете смешанных производств. О нем Вы точно должны были слышать. Альбус кивнул и предоставил Дереку возможность спокойно поесть прежде, чем наброситься с расспросами. За прошедшие дни он получил от Азимуса только одно письмо, в котором сообщалось, что первого сентября Аберфорт благополучно вернулся в Хогвартс. Больше вестей о брате он не получал. - Он в порядке, - предвосхищая его вопрос, сказал Дерек, вытирая губы салфеткой, когда тарелка перед ним опустела. Что ж, пожалуй, не нужно было учиться на аврора, чтобы догадаться, зачем Альбус попросил о встрече. – Насколько это возможно, конечно. Джастин писал мне два дня назад, жаловался на домашние задания, как всегда, и упомянул, что Аберфорт подрался с кем-то из сокурсников, но отделался выговором, а значит, драка была несерьезной. Нет причин беспокоиться. - Наверное, - Альбус сделал глоток чая, глядя на разводы соуса в тарелке Азимуса. – А пока он жил у вас? Он что-нибудь рассказывал?.. Злился? Вспоминал обо мне? - Я плохо знаю Вашего младшего брата, но Джастин уверил меня, что Аберфорт был не более угрюм и замкнут, чем обычно, - мягко улыбнулся Дерек, сложив руки на столе. – Он ни разу не заговорил о смерти сестры, но кто бы на его месте захотел вспоминать об этом? А в день отъезда в Хогвартс показался мне, пожалуй, даже оживленным. - Хорошо, - снова кивнул Альбус, опустив задрожавшие руки на колени. Об Аберфорте и без него есть кому позаботиться. К тому же в Хогвартсе за чередой занятий, тренировок по квиддичу и драк он быстро отвлечется от тяжелых воспоминаний. Закончивший школу Альбус все равно не смог бы в этом году присматривать за братом. Так что все в порядке. В порядке. – А его… волшебная палочка? - Английский дуб и волос единорога, десять с половиной дюймов, - с готовностью отрапортовал Азимус. – Едва ли не сама прыгнула ему в руку. Олливандер чуть не расплакался от счастья. - Спасибо, что позаботились об Аберфорте, мистер Азимус, я перед Вами в неоплатном долгу, - поблагодарил Альбус, с трудом выдавив улыбку. Аберфорту было невдомек, что его давняя мечта стать самым сильным волшебником из ныне живущих Дамблдоров, наконец, исполнилась. - Ничего особенного я не сделал. Да и Аберфорт не единственный, кто потерял сестру. Как Вы, Альбус? Не в порядке. - Все хорошо, - ответил он, пожалуй, слишком поспешно. И вынужден был добавить. – Я переехал в Лондон и… И что? Нашел работу в магловском магазине? Отлично, Дамблдор, есть чем гордиться. Заметив, что собеседник замялся, Дерек с присущим ему тактом сгладил неловкую паузу. - Понимаю, после всего произошедшего Вам наверняка не хочется излишнего внимания. Но также я понимаю, что столь блестящему выпускнику Хогвартса просто необходимо достойное занятие. Вот, я запросил список вакансий в Министерстве, - при этих его словах на столе перед Альбусом возник разлинованный лист пергамента, в котором вакансии разных отделов Министерства были помечены разными цветами. – Уверен, даже Вы найдете здесь что-нибудь подходящее. Для начала. И снова о нем заботятся, хотя должно быть совсем наоборот! Вот только… - Я…, - он стиснул кулаки на коленях, прогоняя воспоминания о том, какой безжизненной, холодной и совершенно чужой ощущалась в руке эбеновая палочка. Незачем обманываться. Ни один отдел Министерства не примет на работу сквиба. - Необязательно решать прямо сейчас, - ободряюще улыбнулся Азимус. - Подумайте, Альбус, а если решитесь, я с удовольствием напишу рекомендательное письмо. И, полагаю, не я один. - Спасибо, - только и смог ответить Альбус, не поднимая взгляд от пергамента. – Это много для меня значит. Дерек молчал пару минут, наверняка внимательно его разглядывая, а затем поднялся, оставив на столе несколько монет. - Что ж, мне пора. Было приятно встретиться с Вами, мистер Дамблдор, - он застегнул мантию на все пуговицы и оправил ворот, затем пожал Альбусу руку и собрался было уйти, но в последний момент задержался. – Когда отец умер, мне пришлось заботиться о матери и младшем брате, так что я понимаю, каково это. И все же тогда нашлись люди, которые очень мне помогли. А сейчас я могу помочь Вам. Не только с Аберфортом. Просто помните, что жизнь продолжается, Альбус, и что Вам не обязательно скрывать свое горе. Когда он ушел, с кончика носа Альбуса на пергамент сорвалась слеза. Сказал бы Дерек все это, узнав, что в действительности произошло в тот день в доме Дамблдоров в Годриковой впадине? По-прежнему хотел бы помочь Альбусу? Или отшатнулся бы с ужасом и отвращением, как это сделал Аберфорт? Запихнув скомканный пергамент в карман, Альбус достал худой кошелек, но, сосчитав монеты на столе, понял, что Азимус заплатил и за него тоже. Еще бы, он-то знал, что Альбус переписал все наследство на Аберфорта. Стыд жег его всю дорогу домой.***
Ночью он плохо спал. Вернее – еще хуже, чем обычно. Он надеялся, что встреча с Дереком и новости о брате хоть немного успокоят его, но вышло в точности противоположное. Близость, пусть опосредованная, к Аберфорту и привычному магическому миру будто что-то в нем подкосила. Будто до этого в нем тлела еще крохотная надежда вернуться, но теперь он окончательно осознал, что никому не нужен, как бы Азимус ни старался убедить его в обратном. Чего он, в конце концов, стоит при всем своем колоссальном объеме знаний о магии, но без малейшей возможности их применить? Перевернувшись на кровати и сердито смяв подушку, Альбус уставился в темноту и медленно поднял руку. Там на стене висел газовый рожок, стоило лишь повернуть вентиль, и комнату заливал тусклый свет. Он сосредоточенно нахмурился. Если б только ему удалось зажечь огонек, самый жалкий огонек из всех. Если б только он смог почувствовать минимальное покалывание магии в пальцах… Ничего. Уронив руку, Альбус разрыдался в подушку. Чуть позже, когда слезы на щеках высохли, он тяжело поднялся и наощупь достал из втиснутого между кроватью и гардеробом стола наполовину обгоревшую свечу и спички. В отличие от газового, пламя свечи было живым, трепещущим и теплым, и, хоть свечи стоили гораздо дороже газа, Альбус не смог отказать себе и зажег ее, чиркнув спичкой. На краткий миг он ослеп – настолько ярким показалось пламя в кромешной тьме – а, привыкнув, с некоторым облегчением повел пальцами сквозь него, залюбовавшись, как послушно всколыхнулся оранжевый язычок. А затем придвинул к себе бумагу, карандаш и начал писать письмо Геллерту. Он поступал так в моменты, когда чувствовал себя особенно плохо. Как сейчас. «Геллерт, это не Аберфорт убил Ариану, не заклинания, а мы с тобой. Ты ослеп от своих идей, а я – от тебя, но поплатилась за это моя семья. Ты не мог этого не понять, но все равно ушел, и от этого больнее всего. Ты говорил, что мы связаны, но я больше этого не чувствую. Вообще ничего не чувствую, кроме стыда, отчаяния и бессмысленности. И я так зол на тебя, Геллерт! Ты мог бы остаться и пообещать все исправить, несмотря на то, что мы оба знали, что исправить ничего нельзя. Но ты ушел. И у меня ничего больше нет, даже твоих обещаний» Когда он закончил, от свечи осталась лишь четверть. Не глядя на то, что написал, Альбус поднес листок к огню и наблюдал, как тот пожирает бумагу и чернила до тех пор, пока пламя не облизало пальцы. Пока от письма, которое он и не собирался отправлять, не остался лишь маленький почерневший уголок. Тогда Альбус задул свечу, вернулся в кровать и моментально уснул.***
Рано утром он уже был в лавке в приятном одиночестве и к полудню закончил со стеллажами с буквы Н по Т. К этому времени его плечи затекли под тяжестью книг, и он решил сделать перерыв. Джозеф велел не ждать себя сегодня, а посетителей в это время дня обычно почти не наблюдалось, так что Альбус занял место за прилавком, выудил из кармана брюк дешевый леденец и погрузился в сочинение Милля «О свободе», выбранное им случайным образом из списка того, что посоветовал мистер Коутс. «…свобода мысли нужна не только великим. Средним людям она еще нужнее, чтобы они могли достичь того уровня, на который способны. В атмосфере умственного рабства было много и много еще будет великих философов-одиночек, но никогда не было и не будет в этой атмосфере интеллектуально активных людей…»** Звякнул колокольчик, и Альбус заложил страницу первым, что попалось под руку – листовкой профессора Вудворта. А затем поднял голову, натянув дежурную улыбку, и встретился с насмешливыми небесно-голубыми глазами… - Добрый день! Вы, стало быть, мистер Коутс младший? – сняв шляпу, улыбнулся мужчина, и только звук его голоса – чужого и совершенно незнакомого – помог Альбусу отделаться от наваждения. – Сэр? Глаза у Геллерта совсем не такой формы… - Прошу прощения, но Вы ошиблись, меня зовут Альбус…, - он проглотил фальшивую фамилию. - Я помощник мистера Коутса. К сожалению, его сегодня не будет. - Жаль-жаль, - покачал головой незнакомец, засовывая обратно выуженный было из кармана плаща конверт, при этом внимательно оглядывая и лавку, и опешившего Альбуса. – Меня уверяли, что я застану его. - Боюсь, Вас ввели в заблуждение. - И мистер Коутс точно сегодня не появится? - Совершенно точно. - Что ж, передайте ему, пожалуйста, что заходил мистер Филлипс. - Непременно, - заверил Альбус, улыбаясь из последних моральных сил. Он ждал, что незнакомец сразу же уйдет, но не тут-то было. Покачивая элегантной зонтом-тростью и явно никуда не спеша, мужчина задумчиво осматривал полки с самыми популярными изданиями, изредка поглядывая на улицу сквозь витрину. Конечно, как потенциальный покупатель он имел полное право изучать товар, вот только Альбус сомневался, что мистер Филлипс, если это было его настоящее имя, намеревался что-либо покупать. Скорее тянул время. - Могу ли я еще чем-нибудь Вам помочь? – спустя пару минут поинтересовался он без тени улыбки. - А, пожалуй, можете, - ничуть не смутился мистер Филлипс, любезно оскалившись. - У вас есть «Записки о Шерлоке Холмсе»? Не сводя с него глаз, Альбус вытащил упомянутую книгу из левого ящика за прилавком. Когда же якобы довольный покупкой мужчина, наконец, ушел, не взяв сдачу, Альбус снова раскрыл книгу, но несколько абзацев текста прошли через его голову, не зацепившись ни единой строчкой. Глупо было думать, что Гриндевальд ни с того ни с сего заявится к нему сюда. Во-первых, он сам сказал, что не хочет лишний раз мелькать на глазах у британского Министерства. Во-вторых, откуда ему знать, в каком забытом закутке Лондона затерялся Альбус? Ну а в-третьих… Неужели ты докатился до того, чтобы писать слезные послания Гриндевальду прямо посреди бела дня, Дамблдор? Альбусу пришлось ощутимо надавить на себя, чтобы заново вникнуть в текст Милля. «..Истина в практической жизни - вопрос примирения и сочетания противоречий. Но очень мало людей, достаточно беспристрастных, чтобы добровольно приспособляться и корректировать свои взгляды; и истина постигается в результате грубой борьбы, под враждебными…» Стоило ему забыться, как колокольчик переливчато прервал его уединение снова. И в этот раз в лавке появился не кто иной как Роджер Коутс в сопровождении супруги, Вирджинии. Няня с детьми осталась на улице. В отличие от согнутого болезнью старика-отца, молодой мужчина буквально лучился здоровьем и силой – модный клетчатый жилет и теплый шерстяной пиджак скрипели, натянувшись, на его широкой груди и вообще казались неуместными. Куда легче было представить на Роджере рубаху простого кроя, толстый кожаный фартук и лихо сдвинутую набекрень кепку. Да и сам Роджер любил, бывало, скинуть с себя пиджак, закатать рукава и помочь парням с типографии разгрузить привезенный товар. А после курить с ними на углу улицы, пересказывая анекдоты и сплетни. Вирджинию – высокую и хрупкую на вид молодую женщину с вечно утомленными глазами лани и маленьким застенчивым ртом – видеть где-либо кроме детской было еще удивительней. - Добрый день, мистер Коутс, миссис Коутс, - вежливо попривествовал чету Альбус. - Привет, - Роджер пружинистым хозяйским шагом направился к прилавку. - Отец у себя? - Боюсь, мистер Коутс сегодня остался дома по причине обострения его недуга, - отозвался Альбус, наблюдая, как тонкие пальцы Вирджинии нервно теребят кружева на замшевых перчатках. - А почему он меня не предупредил? – затормозив, возмутился Роджер, подозрительно покосившись на дверь, ведущую вглубь лавки, будто его отец мог там прятаться, а Альбуса следовало уличить во лжи. – Ты уверен? Вообще-то у него сегодня важная сделка. Этого он тебе не сказал, да? - и выжидающе-злорадно вперился в Альбуса, словно тот вот-вот закатит истерику. Альбус никогда не отличался мстительностью и любовью к прямой конфронтации, но подобные пустые нападки на дух не переносил. - Так Вы о мистере Филлипсе? - пожал плечами он, спокойно возвращаясь к книге. - Да, он заходил недавно, но я сказал ему то же, что и Вам. Мистера Коутса сегодня нет и не будет. Насколько Альбусу было известно, Роджер уже давно всеми правдами и неправдами пытался уговорить отца отойти от дел, передав книжную лавку под его начало, но каждый раз получал отказ. И его наверняка особенно уязвлял тот факт, что «сын» в «Коутс и сын» - это не кто иной как сам мистер Коутс, принявший бразды правления от своего отца, в то время как Роджер - пока что всего лишь Роджер. И никакие мистеры Филлипсы не в силах здесь помочь. Вероятно, эти мысли пронеслись сейчас и в голове Роджера тоже, так как видимая часть его шеи вдруг начала стремительно краснеть, а на щеках вздулись желваки. Вирджиния, тенью маячащая у него за спиной, выронила потрепанную перчатку. - Выходит, он теперь все тебе рассказывает? Ну-ну! - и, вонзив напоследок в Альбуса недобрый взгляд, Роджер стремительным шагом покинул лавку, пыхтя так, что из его ушей только что не валил пар, а тонкую Вирджинию едва не сбило с ног. - Хорошего вам дня, - едва сдерживая издевку, бросил Альбус вдогонку обоим, но с удивлением обнаружил, что Вирджиния не торопится догнать мужа, а, застыв в дверях, смотрит на него, точнее куда-то ему за спину: - У моего мужа крутой нрав, - тихо изрекла она с нечитаемым выражением в больших выпуклых глазах. И выскочила на улицу. Сложно было сказать, на кого из них Альбус злился больше – на нее, на Роджера или на мистера Коутса, слегшего в слишком уж удобный момент, предоставив помощнику разбираться с его проблемами. Как будто с него недостаточно уже семейной драмы. Больше в лавке в этот день, к счастью, никто, кроме обычных покупателей, не появился. Альбус успел навести порядок на стеллаже с буквой Т перед тем, как закрыть лавку поздним вечером и отправиться домой, зябко ежась под порывами безжалостного ветра. В воздухе висел плотный туман, противно облепивший лицо холодной влагой, в животе Альбуса урчало – за весь день в нем побывал один лишь леденец. Так что единственным, о чем сейчас мечтал Альбус, было скорее добраться до маленькой квартирки под самым чердаком с одним газовым рожком, треснутым умывальником и окном во двор-колодец. Будь магия по-прежнему с ним, Альбус в считанные минуты преобразил бы скромную обитель, и ему не пришлось бы шагать до нее пешком, продрогнув до самых костей. А может, он даже заставил бы мистера Коутса и Роджера помириться и не втягивать его больше в семейные скандалы. «Нет ничего, с чем бы не справилась парочка Империусов, так ведь?» Голос Геллерта пришлось буквально вытряхивать из головы, но Альбус слишком устал, чтобы корить себя еще и за это. К тому же он, наконец, добрался до спасительного подъезда, в котором, впрочем, оказалось едва ли теплее и суше, чем на улице. Но все равно, пара-тройка лестничных пролетов – и он перекусит вчерашним хлебом и слегка уже забродившим, немного помятым яблоком, а затем согреется под одеялом и, может, даже снова зажжет свечу. В конце концов, на этой неделе мистер Коутс должен выплатить ему двадцать пять шиллингов, заработанные честным трудом (Альбус категорически запретил себе пересчитывать эту сумму на магические деньги). Сумев лишь со второго раза попасть ключом в замочную скважину - так сильно дрожали замерзшие руки – Альбус вошел, плотно затворив за собой тонкую дверь, с неудовольствием обнаружив, что, по-видимому, забыл закрыть окно перед уходом. Квартира была выстужена насквозь. Превосходно. Ругаясь громким шепотом, он нашарил в темноте вентиль и зажег газовый рожок. Тусклый свет озарил маленькую комнату, выудив из тьмы очертания разномастной обшарпанной мебели, небольшого окна в разводах от частых дождей и силуэта на его фоне. - Привет, Ал, - улыбнулись те самые небесно-голубые глаза. – Ты сегодня поздно.