***
Чуть меньше двух часов спустя алый поезд, пыхтя клубами пара, прибыл на станцию Хогсмид. Остановка была плавной и мягкой, но спящий, уронив голову на грудь, Аберфорт все равно проснулся, подскочив и заозиравшись в сонном недоумении. Обладая удивительной способностью засыпать в каком угодно месте и в каком угодно положении, он к тому же всегда просыпался вовремя. Проведший бессонную ночь в дороге Альбус слегка завидовал. - Конечная, - ухмыльнулся он, надевая теплую верхнюю мантию и заматывая шарф. Потерев глаза так, будто вознамерился выдавить их напрочь, Аберфорт с львиным рыком зевнул, взлохматил чуть примявшиеся на затылке волосы и напялил шапку грубой вязки, от одного вида шерсти которой у Альбуса закололось сразу везде. Помимо них двоих в вагоне не оказалось никого, а вот из соседних показались несколько помятых волшебников и волшебниц, нетерпеливо высматривающих на платформе своих чад. Но пасхальный завтрак в Хогвартсе обычно заканчивался в одиннадцать, так что те из школьников, кто решил вернуться домой на каникулы, еще, наверное, даже не погрузились в кареты. Посему разочарованным родителям пришлось вернуться в свои купе. - Отбываем в Лондон ровно в час ноль-ноль! - помахал братьям вслед Шимплинг, высунувшись из окна чуть ли не до пояса. - Не опаздывайте, если хотите уехать сегодня! Чуть в стороне от платформы их уже ждала заботливо присланная директором карета. - Ты чего? - поднял брови Аберфорт, заметив, что Альбус замер в нескольких шагах от нее. Сглотнув, тот покачал головой. Он впервые воочию видел фестрала. Куда более походящее на скелет лошади, нежели на саму лошадь существо медленно оглянулось, изогнув длинную с гребнем торчащих позвонков шею, и взглянуло на него бельмами лишенных зрачков глаз. Взглянуло так, будто на самом деле понимало - он познал Смерть. - Я тоже увидел. В тот год, - догадавшись, в чем дело, бесцветно отозвался Аберфорт, не добавив больше ничего. Да и не нужно было. Глупо, но только теперь, несколько лет спустя к Альбусу окончательно и бесповоротно пришло осознание - Арианы больше нет. Что девочка не уехала к родственникам, не осталась дома, где он сам почти не появляется, и не прячется, стараясь, как это часто бывало, не мозолить глаза старшему брату. Ариана умерла. Ушла из этого мира. И он больше никогда ее не увидит... Порывшись в карманах, Аберфорт нашел облепленный крошками и Мерлин знает чем еще кусочек вяленого мяса, которым, наверное, обычно баловал кошачью душу Ингрид, и протянул его фестралу. Конь тут же навострил заостренные уши, бесшумно втянул воздух и, потянувшись похожими на клюв губами, деликатно вытянул угощение из пальцев доброго человека. Мяса ему едва хватило на один зубок, но он признательно - если отвлечься от жути в невыразительных белесых глазах - ткнулся мордой в ладонь Аберфорта, и тот ласково взлохматил спутанную, напоминающую щетку для обуви черную гриву. И оглянулся на старшего брата: - Ну, мы едем или как? Если и был в жизни Альбуса миг, когда он чувствовал тотальное превосходство Аберфорта, то это был он. Карета тронулась как всегда плавно, бесшумно, без топота копыт - не шуршали даже сложенные на спине кожистые крылья. И хоть Альбус далеко не раз и не два использовал этот способ передвижения, хоть он прочел «Историю Хогвартса» от корки до корки и знал о фестралах, его взгляд нет-нет да падал на щетинистую холку жуткого животного. Я возвращаюсь в Хогвартс уже совсем другим человеком. Покинув Хогсмид, карета двинулась по убегающей в лес дороге, но вскоре темно-влажные, вот-вот собирающиеся пустить свежие почки деревья по правую сторону расступились, открыв вид на зеркальную гладь Черного озера. Сколько приятных часов Альбус провел на его берегу? Как здорово бывало прийти сюда вместе с Дожем во время перерыва между занятиями и, скинув обувь, развалиться на песке с книжкой и кульком леденцов. Лениво наблюдать, как студенты пытаются превзойти друг друга, бросая гальку в воду, а какой-нибудь смельчак висит на одном из щупалец гигантского кальмара, приманенного к берегу припасенным с завтрака хлебом. А по ночам тайком от сокурсников и преподавателей гостить у местного племени водного народа. Внезапно у него возникла еще одна идея. Но это позже. Огибая озеро, ведомая фестралом карета тем временем катилась по кромке Запретного леса, словно отсеченной уединенной хижиной лесничего. Дальше мимо огородов, оранжерей и совятни, поднимаясь к скалистому выступу, с которого своим величественным отражением в темных озерных водах любовался Хогвартс. Витражи в окнах Большого зала тускло блестели сквозь пелену утреннего тумана, самые же высокие башни - Гриффиндорская, Когтевранская и Астрономическая - напротив, висели над ним будто левитируемые волей могущественного волшебника. Замок совершенно не изменился с того момента, когда Альбус увидел его впервые, пересекая озеро на лодке вместе с другими первокурсниками, и тем более с того безрадостного дня, когда покинул его. Время здесь будто остановилось. Знакомый оскал крылатых вепрей на главных воротах Альбус встретил с замиранием сердца. Пусть детство ушло безвозвратно, пусть он изменился, Хогвартс остался прежним. Ведь никогда и нигде он не был так счастлив, как здесь. Разве что… Во дворе, ожидая отбытия, уже выстраивались четыре шеренги студентов, прижимающих к себе клетки с совами, аквариумы с игуанами и корзинки с кошками всех мыслимых пород. Грозно курсирующий между ними завхоз Нортроп недовольно одергивал и отчитывал каждого третьего за слишком громкий смех или по другой настолько же нелепой причине - на каникулах студентам разрешалось носить обычные повседневные, а не строгие школьные мантии, и вид неподобающе одетых студентов на территории школы возмущал его до глубины души. Убежденный в своей правоте садист и приверженец строжайшей дисциплины, пожилой, но атлетически сложенный Нортроп был грозой студентов на протяжении четверти века. Даже Альбусу однажды крепко от него досталось. Случилось это, что неудивительно, в год поступления Аберфорта, когда тот затеял магическую дуэль с другим первокурсником, а Альбус попытался за него вступиться. В итоге выговор получили все трое. Так Аберфорт подружился с Джастином Азимусом. А Альбус на всю оставшуюся жизнь приобрел глубочайшее отвращение к телесным наказаниям. Но хоть старый Нортроп свирепствовал и без конца брюзжал, дескать «наконец-то дети уехали, и в замке станет тихо», каждые каникулы очередного учебного года вонзались в его гневливое сердце зудящей занозой досады - замок действительно непривычно пустел, и справедливо наказывать и поучать было некого. Пропадали его педагогические таланты. - Пинкбери! Ну-ка, что это торчит у тебя из карманов?! - зычный как труба голос завхоза заставил обоих Дамблдоров, выглянувших из подъехавшей ко внутреннему двору кареты, невольно поежиться. - Навозные бомбы?! - Нет, сэр! - смешливая улыбка на лице пятикурсника-слизеринца резко сменилась отупелой армейской непроницаемостью. - Это банки с икрой тритонов. Взмахнув похожей на корягу палочкой, Нортроп выманил запечатанные банки, на которых действительно значились этикетки с вышеупомянутой икрой. Альбус неосознанно начал перебирать в уме пункты из списка запрещенных в школе вещей, но ничего подобного в нем не было, хотя он и затруднился предположить, зачем кому-либо понадобилось тащить домой обычную тритонью икру. Нортроп, судя по всему, пришел к тому же заключению. - Конфискация! - безапелляционно рявкнул он, отправляя банки в уже порядком заполненную тележку, парящую за его спиной. - Получишь обратно, когда вернешься. - Но сэр! Это же не… - Еще слово, Пинкбери, и ночевать ты будешь не на мягком мамкином матрасе, а в подземельях! - проследив за направлением изумленных взглядов остальных студентов, Нортроп гневно обернулся, готовый предотвратить еще одно нарушение правил, но был вынужден разочарованно осечься: - А, это вы. - Доброе утро, мистер Нортроп, - вежливо кивнул Альбус, вылезая из кареты вслед за братом. Еще раз ткнувшись мордой в ладонь Аберфорта, но не обнаружив в ней угощения, фестрал бесшумно направился в сторонку, где ждали студентов его запряженные собратья. Все как один костлявые, пугающие, но, если присмотреться, настолько же отличные друг от друга, насколько обычные лошади. - Отрадно видеть Вас за работой. Аберфорт, которого с завхозом связывала отдельная картотека дурных воспоминаний, не счел нужным здороваться. Тем более что по шеренгам прошелся вихрь перешептываний - многие наверняка успели ознакомиться со свежим номером Ежедневного пророка этим утром. - Профессор Вилкост ждет в вестибюле, - кратко отозвался Нортроп, неприятно оскалившись и, ничего больше не добавив, вернулся к проверке карманов с еще большим энтузиазмом. Сочувственно вздохнув, Альбус повел Аберфорта к высоким, украшенным гербом Хогвартса дубовым дверям, ведущим в вестибюль. Невысокая и тонкая как трость профессор Вилкост действительно ожидала их. Очки и неизменно черно-белые, закрытые одеяния делали ее старше своих лет, создавая обманчивое впечатление аскетичной, строгой и недружелюбной особы, но едва ли в замке можно было найти хоть одного человека, незнакомого с ее ярким и метким чувством юмора. К тому же все знали, что хоть к своим сорока с лишним годам Галатея Вилкост ни разу не вступила в брак, трое ее детей имели трех разных отцов, одним из которых к удивлению оказался нелюдимый профессор Диппет. Их неожиданно бурный роман стал излюбленной темой для сплетен на первых годах обучения Альбуса и едва ли не повлек за собой увольнение Диппета, который стал так рассеян, что на одном из уроков вместо уменьшающего зелья выдал студентам рецепт дубильной настойки. - Альбус! Аберфорт! С возвращением в Хогвартс, - улыбнулась профессор, с материнской жадностью оглядывая обоих с ног до головы. Сложное сплетение толстых с легкой проседью кос на ее затылке гармонировало со сдержанными геометрическими узорами на вороте и рукавах черной мантии. Густые черные брови насмешливо изогнулись. - Надеюсь, Нортроп не устроил вам досмотр с пристрастием? - Хотел бы я на это посмотреть, - хмыкнул Аберфорт, охотно пожимая ее руку. Профессор Вилкост, одна из очень немногих преподавателей, сумела в свое время разглядеть в нем талант и подобрать ключ к его сердцу. Да и будучи деканом Гриффиндора не раз вытаскивала Аберфорта из его бесконечных переделок. Если б не она, даже с покровительством старшего брата тот наверняка вылетел бы из школы сразу после пятого курса. Аберфорт знал об этом, и одно из самых суровых в школьной жизни наказаний получил за то, что разбил Нортропу нос за пренебрежительное высказывание касательно личной жизни декана Гриффиндора. Вот это был скандал. - Тут все нисколечки не изменилось, - счастливо вздохнул Альбус, оглядывая высокий арочный потолок, увешанные портретами стены и танцующее пламя факелов на рыцарских доспехах. - Ощущение, будто я опаздываю на урок к профессору Кловерфлоку! - Не припомню, чтобы Вы когда-нибудь опаздывали, Альбус, - тепло покачала головой Вилкост, покровительственно опуская ладонь на плечо Аберфорта (для чего ей едва не пришлось встать на носочки). - Директор пожелал поговорить сперва с Вами… - Ну еще бы, - ввернул, фыркнув, тот. - …а мы пока прогуляемся и перекусим. Я попросила эльфов придержать завтрак на Гриффиндорском столе. Эта новость Аберфорта ожидаемо смягчила и уважила. Без всяких сомнений школьная стряпня входила в тройку вещей, по которым он больше всего тосковал после окончания Хогвартса.***
Кабинет директора располагался в небольшой пристройке на последнем этаже основной замковой башни, и, поднимаясь по самовольно движущимся пролетам знаменитой Хогвартской лестницы, ведя ладонью по отполированным временем и тысячами рук перилам, кивая знакомым портретам в разномастных рамах, Альбус чувствовал, как его лицо само собой расплывается в счастливой безоблачной улыбке. Как же здорово вернуться домой. Каменное лицо горгульи, охраняющей проход к винтовой лестнице, ожило при его приближении. - Пароль? Альбус так и замер. Он совершенно забыл о пароле, открывающем доступ в директорский кабинет! Следовало спросить у профессора Вилкост, но мысли галопом унеслись в ностальгические дали, стоило перешагнуть порог. И что теперь? Ждать, пока директор выйдет сам, удивившись, почему меня нет так долго? Растерянный Альбус беспомощно заозирался, но тут горгулья совершенно очевидно расхохоталась. Высоким, слегка визгливым голосом директора Фронсака. - Входи-входи, Альбус, я же шучу! Ох уж этот директор. Просачиваясь сквозь окна, кабинет заливал рассеянный утренний свет. Большинство бывших директоров Хогвартса все еще посапывали в своих портретах, мерно тикали старинные часы, в котелке на письменном столе тихо булькало какое-то зелье. В последний раз Альбус был в этом круглом, повторяющем очертания башенки кабинете в день, когда получил известие о смерти матери. Тогда ему казалось, что жизнь его разрушена и лишена всякого смысла. И хоть будущее и теперь больше уж не представлялось полным радужных надежд - вот он снова здесь, в родном сердцу месте. С грузом сожалений и роковых ошибок, но вооруженный добрым именем, целью и готовностью идти к ней. - Ну здравствуй, - острое лисье лицо директора Фронсака сверкнуло приветливой улыбкой, при том что янтарно-карие глаза ни на мгновение не оторвались от пергамента, в котором он что-то стремительно строчил. Судя по кружеву ночной сорочки, торчащему из-под наспех наброшенной мантии, директор либо недавно встал, либо не ложился вовсе. Зная Фронсака (и себя самого), Альбус склонялся к последнему варианту. - А Аберфорта профессор Вилкост, стало быть, задабривает завтраком? - Никто не знает моего брата лучше, чем она, - хмыкнул Альбус, присаживаясь в указанное кресло напротив и тут же выуживая из-под себя потрепанный сборник рецептов «Умострильные и прочие стимулирующие зелья». - Над чем работаете? За спиной директора он заметил исписанный формулами планшет, но разобрать прыгающий, рваный почерк Фронсака зачастую не мог и сам Фронсак. - О, дорогой мой! Это будет прорыв! - загадочно улыбнулся тот и, дописав предложение, наконец, поднял на него горящий самодовольством взгляд. А через мгновение махнул рукой, поддавшись на уговоры, которых не было. - Ну да ладно, ты все равно узнаешь один из первых. Похоже, мне удалось найти решение второго уравнения Голпалотта для исчезательных субстанций! Вообще-то это действительно было немалым достижением. Неудивительно, учитывая как много времени директор отводит научным исследованиям и как мало - непосредственно директорству. Но не мне его судить. - Поздравляю! Весьма впечатляюще! - важно закивал Альбус. - А что на этот счет сказал профессор Диппет? - Я еще не показывал ему вычисления, - зевнув, покачал седеющей головой Фронсак, проведя ладонью по залысине на макушке, заметно расширившей свои границы за прошедшие годы. - Сперва нужно оформить все должным образом, не то дружище Армандо влепит мне «удовлетворительно», - он издал визгливый смешок, а затем его янтарные глаза остановились на больших золотых часах, венчавших массивный сервант. - Мерлинова борода, уже так поздно?! - Хогвартс-экспресс всегда прибывает в Хогсмид в одиннадцать-тридцать, профессор, - спрятав улыбку, вежливо отозвался Альбус. Стоило ли вспоминать, сколько раз директор опаздывал на ужин в Большом зале? Искренне недоумевая, тот взмахнул волшебной палочкой с инкрустированной кварцем рукоятью. На столе перед Альбусом прямо на пергаментах возник ансамбль из пузатого чайника, двух чашек и блюда с обильно смазанными джемом тостами. - Угощайся, - пригласил Фронсак, капая прозрачную жидкость из котелка в их чашки и заговорщически подмигивая. - Немного остроты нашим умам сейчас явно не помешает. Сделав благодарный глоток, Альбус сразу почувствовал, как разум сбрасывает с себя оковы сна и усталости. Казалось, даже зрение стало четче. - Ну-с, - осушив свою чашку едва ли не залпом, Фронсак с хрустом впился в тост белоснежными зубами. - В письме ты написал, что хотел бы сменить профессора Свитч на ее бессменном посту. - Да, сэр, профессор Свитч ведь давно грозится уйти на пенсию, и я подумал, что мог бы попробовать. Знаю, что, наверное, слишком молод для преподавания и не имею почти никакого опыта, но мне кажется, за прошедшие несколько лет я многому научи… - Место твое, Альбус, - беззаботно отмахнулся надкусанным тостом Фронсак, перебивая поток его аргументов. - Хах, мы до сих пор вспоминаем твое триумфальное выступление на ЖАБА по трансфигурации! К тому же, признаюсь, я внимательно - и не я один - следил за твоими успехами после окончания школы. Лучшего кандидата представить трудно. Ты сэкономишь мне много времени и нервов, согласившись. - О… На самом деле Альбус не допускал всерьез, что его могут включить в преподавательский состав Хогвартса. Собеседование было лишь официальным поводом провести в школе несколько часов, а в итоге прошло так гладко… Настолько, что сейчас наверняка подоспеет какое-то «но». И точно. - Но прежде чем приступить к обсуждению того, чем ты можешь помочь Хогвартсу, - стерев остатки джема с губ и тонких усов, Фронсак вперил в него тот самый пронизывающий взгляд, который выдавал в погруженном в себя ученом вездесущего главу школы, - я хотел бы знать, чем Хогвартс может помочь тебе. Лгать Бэзилу Фронсаку категорически не стоило. Ни в каком виде. Однако, некоторую недосказанность Альбус мог себе позволить. - Вы уже ознакомились с последним выпуском Ежедневного пророка, профессор? - спокойно поинтересовался он, отхлебывая чай. - В Хогвартсе новости разносятся быстро, но не настолько, - усмехнулся Фронсак, и Альбус передал ему свой сложенный экземпляр. Один из бывших директоров, остробородый Финеас Блэк, буквально вжался в раму своего портрета, пытаясь заглянуть преемнику за плечо, чем заслужил крайне неодобрительный взгляд соседствующей с ним директора Моул. Спустя пару минут жидкие брови Фронсака скептически смялись, и, фыркнув, он с отвращением отбросил газету словно гнилую тряпку. - Чушь! Я скорее ожидал бы от Аберфорта участия в разбое или террористических атаках, нежели поверил, что он способен причинить какой-либо вред животному. Кому, позволь спросить, твой брат умудрился перейти дорогу? - Древнему и чистокровному роду Эйвери. - Это многое объясняет, - кивнул Фронсак, не сочтя необходимым дополнительно комментировать ситуацию, и, отбросив подгоревшую хлебную корку, откинулся в кресле, водрузив руки на подлокотники. - И что же ты хочешь? Спрятать его здесь? Очень проницательно, директор. - Может быть, Вы могли бы дать ему какую-нибудь работу? Помощника преподавателя по уходу за магическими существами? - осторожно предложил Альбус, понимая, что ступил на тонкий лед. - Если профессор Веспер будет не против. Или хотя бы лесничего? Главное, чтобы не помощник завхоза. Фронсак с минуту неотрывно глядел на него с нечитаемым выражением в янтарных глазах. Затем по-кошачьи моргнул, великодушно прерывая текущую сессию зрительного контакта. - Я посмотрю, что можно сделать, но уговаривать Аберфорта - а он едва ли будет в восторге - тебе придется самому. В груди Альбуса разлилось облегчение. - Благодарю, профессор! Это было бы очень… - Вот только я сомневаюсь, что ты решил избрать стезю преподавателя из великой любви к детям или хотя бы даже ради того, чтобы лучше присматривать за братом, - лукаво щурясь, Фронсак пригладил усы. - Мелковато для тебя, Альбус. И нисколько не убедительно. Он почувствовал жгучее касание румянца. Мда-а, утаивать что-либо от директора совершенно не стоило. - Мне нужна библиотека, профессор, - аккуратно отставив чашку на блюдце, признался Альбус, внутренне борясь с накатившим чувством вины. В конце концов, намерения-то у него благие! - А еще… Книга доступа. Вот тут Фронсак удивился по-настоящему. Даже портреты перестали притворяться спящими, ахая и возбужденно перешептываясь. Немногие знали или хотя бы интересовались тем, как именно происходит зачисление в Хогвартс. Тут стоило отметить, что точный механизм не был известен вообще никому - оставленное четырьмя великими основателями Перо приема попросту вписывало имена маленьких волшебников в особую Книгу доступа. И на этом все. Ни добавить еще одно имя, ни вычеркнуть уже написанное было невозможно. Таким образом, Книга доступа хранила имена всех бывших, настоящих и будущих, еще не достигших одиннадцатилетнего возраста студентов Хогвартса. Следовательно, всех почивших и ныне живущих волшебников Великобритании вне зависимости от их происхождения. Постукивая длинными ногтями по подлокотнику, Фронсак заинтересованно склонил голову: - Кого-то ищешь, Альбус? - Да, сэр, - он признался бы в поиске Даров Смерти, если б не настойчивая просьба Генри Поттера не предавать огласке причастность его семьи. После такого их, разумеется, уже не оставят в покое. - Считайте это генеалогическим исследованием. - Исследованием, затрагивающим неприкосновенность частной жизни? - Зависит от того, как на это смотреть, сэр, - осторожно возразил Альбус, прекрасно понимая, что Фронсак испытывает его на прочность. - Батильда Бэгшот, историк и давний друг моей семьи, в своих работах не раз обращалась к генеалогическим древам из публичных и частных собраний. Смею Вас заверить, что мое участие в данном деле продиктовано далеко не праздным интересом, и дурного умысла у меня нет. Напротив, мною движет долг и обещание хранить чужую тайну. Постукивание по подлокотнику прекратилось. - А также противодействие некоему волшебнику, я полагаю? Тому, который с поразительным упорством обшарил архивы почти всех Министерств Магии Европы и Америки? Да уж, не зря директор пригубил умострильное зелье. - Именно так, сэр, - вынужден был признать Альбус. Фронсак злорадно хохотнул: - Что, до нашего Министерства он тоже добрался? - Об этом я говорить не вправе, сэр, - отозвался он, памятуя о своем соглашении с мисс Селвин, хоть с таким собеседником как директор конспирация теряла смысл. - Ну разумеется, - криво усмехнулся Фронсак, поднимаясь из кресла. Заложив руки за спину, он отошел к окну. И хоть мантия едва скрывала кружева длинной ночной сорочки, навевающей мысли о колпаке и сеточке для усов, забавным директор отнюдь не выглядел. Его умный острый профиль будто прорезал размытый полумрак утра и тайн, о которых Альбус тщетно пытался умолчать. Спустя пару минут, когда тот, экстренно перебрав в уме еще несколько доводов, уже готов был рискнуть и нарушить напряженную тишину, Фронсак легко оборвал ее сам. - Хорошо, Альбус. Я дам тебе полный доступ ко всем уголкам Хогвартса, но при одном условии. - Сэр?.. Фронсак обернулся, выглядя жутко довольным собой: - Ты займешь место преподавателя Трансфигурации, Альбус, но не на год, как просил, а на три. А через три года я уйду в отставку, и обязанность искать нового преподавателя, слава Мерлину, ляжет уже не на мои многострадальные плечи. Альбус издал потрясенный смешок. Возвращение в Хогвартс приятно согрело его душу, но не то чтобы он всецело связывал свое будущее с преподаванием. Впрочем, разве директор оставил ему выбор? - Очень хитроумно, профессор. - Учись, пока я жив, - лукаво подмигнул Фронсак, вновь бросая взгляд на часы. - Вы с братом останетесь на ночь? Поезд отправляется в два, а я хотел бы обсудить детали без спешки. - В час, профессор, - с улыбкой поправил Альбус. - Да, мы будем очень рады. - Чудесно. В таком случае велю подготовить спальню в башне Гриффиндора.