***
Хогсмидская церковь была скромной и совсем небольшой, но к каждой церемонии, будь то свадьба, крещение или похороны, отец Диггори, а по совместительству еще и местный кузнец, относился крайне ответственно. К тому же они с Бетти знали друг друга со школьной парты, так что для нее он особенно постарался. Церковь буквально утопала в цветах. Здесь были красные розы как символ любви, синие васильки, символизирующие преданность и верность, нежно-розовые гортензии в честь домашнего уюта, белоснежные пионы во имя процветания, маргаритки для искренности, а также листья вьющегося плюща - самый главный символ крепких брачных уз. И это только те растения, названия которых Альбус знал! Да, Аберфорт не пожалел денег ради “простой деревенской свадьбы”. Впрочем, по его обескураженному лицу сразу становилось понятно, что он здесь не при чем. - Ну, как? - сверкая глазами, поинтересовалась вездесущая мадам Фламель, встречая их в церкви, хоть иные комплименты помимо их раскрытых ртов были излишни. - Так это все Ваши? - догадался Альбус, пока Фред за его спиной громогласно восхищался, что попал в рай. - Разумеется. Я как-никак весьма преуспела в садоводстве, - горделиво усмехнулась Рене, шепотом добавив: - За шестьсот-то лет! И вообще почти обиделась, когда ты, Аберфорт, не попросил меня о помощи. - Спасибо, - смущенно пробурчал тот. - Это ты еще не видел главного великолепия! - азартно всплеснула руками ведьма, но ее со словами “Не порти ему впечатление. Пойдем лучше займем места” увел, галантно взяв под руку, Николя. - Эй, Альбус! - откуда-то из-за пышной цветочной композиции вылез с фотокамерой наперевес Томас Акерли. Восстановив связь с ним во время судебного процесса над Гриндевальдом, Альбус не стал даже сомневаться, кого приглашать в качестве свадебного фотографа. Ну а начавший лысеть и немного располневший, но все такой же деятельный и энергичный Томас не только согласился, но и решительно отказался брать плату за свою работу. - Кадры будут просто чудесные! - широко улыбаясь, он протянул руку Аберфорту. - И я, наконец, сфотографирую второго Дамблдора. Намекал он, конечно, на фотосессию тринадцатилетней давности, которую Аберфорт нарочито проигнорировал, но тому сейчас явно было не до смеха. До церемонии оставалось меньше четверти часа, а от выпитого коньяка - почти ничего, и он снова начинал нервничать. Альбус уже хотел было попросить отца Диггори еще раз прогнать с ним клятву, но к счастью к церкви подкатили хогвартские кареты с остальными гостями. В том числе теми, кто прибыл в Хогсмид на Хогвартс-экспрессе. - Мальчики! - молодецки слетая со ступеней, взвизгнула Батильда. - Мои дорогие! С тех пор как Аберфорт и Альбус продали дом в Годриковой впадине, они виделись с ней не чаще раза в год, только когда навещали могилы Кендры и Арианы. Тем не менее все прошедшие годы Альбус не переставал изредка писать ей, поздравлял с праздниками и даже был одним из рецензентов последнего издания Истории магии. Она тоже писала, а последнее письмо и вовсе было полно клякс от слез и благодарности за спасение Геллерта от смертной казни. Ни на одном судебном заседании по делу Гриндевальда Батильда не появилась, вероятно, оберегая свою репутацию. Едва ли кто-либо кроме Дамблдоров знал, что тот приходится ей внучатым племянником. Невзирая на большую разницу в росте, она обняла обоих братьев, поочередно пощекотав их носы длинным павлиньим пером шляпки. - Ах, Берти, даже не верится, что ты женишься! - улыбаясь, всхлипнула она, тут же на манер фокусника вытягивая из рукава кружевной платок. - Ох, ну вот! - Рановато начали, Батильда, - весело ухмыльнулась профессор Вилкост, проходя мимо под руку с директором Диппетом (они снова вместе?). За ними, с любопытством оглядываясь, шла Фелисия Пруэтт, подруга Бетти, а также ее вечно недовольный кузен Итан. “Итан”, - многозначительно скривился Аберфорт, но тут из кареты, эффектно выделяясь татуировкой мантикоры и мантией цветов своей команды по квиддичу, показался Джастин Азимус: - Бертуччо, старый ты козел! - Заткнись, Плюгавый, - парировал Аберфорт, и они крепко обнялись. Летний побег Андре неведомым образом воскресил их школьную дружбу. На этом, не считая невесты, кажется, были все. - Присаживайтесь, не толпитесь! - подзывал отец Диггори, то и дело поправляя тесный воротник нарядной белой рясы. - Скоро уже начнется! Время и правда, почти подошло. Вместе с Джастином Альбус уволок одеревеневшего Аберфорта к алтарю. - Все будет хорошо, Берт. - Ну не знаю, Альбус, хорошее дело браком не назовут, - довольно гоготнул Джастин, получив за это под ребро от Аберфорта. - Ай! Вот не проси свести тебя с одной из моих поклонниц, когда устанешь от семейных тягот! - Да какие у тебя поклонницы! Только матушка твоя. Альбус никогда не понимал подобных отношений. Но, едва заиграла музыка, Джастин без лишних слов юркнул на ближайшее свободное место подле Батильды, а Аберфорт всем естеством обратился в противоположную от алтаря сторону. Воспользовавшись моментом, Альбус заботливо поправил его съехавшую бутоньерку. Все затаили дыхание. Раздался цокот копыт, и первой в церковь вбежала Дорис. Ее вычесанная шерстка светилась белизной, а с отполированных рогов свисали ленты, одну из которых она флегматично жевала. Увидев хозяина, Дорис побежала к алтарю, и из мешочка на ее спине, разлетаясь в стороны, посыпались лепестки роз. На мгновение церковь утонула в потрясенной, несмотря на звучавшую мелодию, тишине. Затем послышался недоуменный возглас кузена Итана “Это что, коза?”, и по скамьям прокатился веселый смех. “Ну Аберфорт, ну и выдумщик”, - качая головой, хохотала Батильда, пока тот скармливал Дорис заслуженное лакомство, а Альбус думал, что для представителей прессы, будь они здесь, это был бы настоящий подарок. Аберфорт, разумеется, глубоко плевал на чужое мнение. Погладив козу по выпуклому лбу, он велел той возвращаться домой к явному облегчению отца Диггори, не слишком довольного подобными вольностями на грани с неуважением. Но тут музыка стала особенно торжественной, и про козу сразу же забыли. Рене как всегда оказалась права. Преображение Аберфорта, цветочный рай, разбрасывающая лепестки Дорис - ничто не могло сравниться с Бетти в тот день. Вечно занятая на кухне, на ферме, воспитанием сыновей она вся была в этом - в своих трудах, в тесемках передника, запахе выпечки, облачках муки, веселом пении - и, кажется, за всем этим Альбус так ни разу и не увидел саму Бетти. И только теперь, когда она вплыла в церковь в простом белом платье, украшенном лишь поясом и белыми пуховыми перьями на лифе, с россыпью кудрявых светлых волос, увитых белыми лентами и голубыми незабудками, свежая как первый снежный день, нежная как теплый летний вечер, Альбус неожиданно понял, какой ее всегда видел Аберфорт. Только тот и не был удивлен. Ступая под руку со своим худощавым, похожим на тростину дядюшкой, прижимая к груди букет пышных голубых гортензий, Бетти смущенно улыбалась Аберфорту, будто просила прощение за то, что позволила увидеть себя настоящую еще кому-то помимо него. Берт же смотрел на нее в ответ, надутый от гордости как воркующий голубь. И когда Бетти встала подле него, и он взял ее руку в свою, Альбусу вдруг подумалось, что их союз ничуть не менее органичен, чем эталонный в его понимании союз Фламелей. Да, Аберфорт совершенно точно знал, чего хочет. Стоило Бетти появиться на пороге церкви, все его тревоги и волнение испарились, будто и не было. Теперь, с ней рядом он будто стал еще выше и выглядел столь же могущественным волшебником, что и Николя Фламель. - Мы собрались здесь сегодня, чтобы засвидетельствовать союз двух сердец, - возвышенно начал отец Диггори. На глаза Альбуса навернулись слезы. Его младший брат женится! Упрямый, ершистый, нелюдимый Аберфорт женится! О, если бы только родители и Ариана это видели! - …в болезни и в здравии….. Растрогавшись, он чуть было не пропустил момент, когда должен был подать кольца - по крайней мере, эту обязанность Берт не переложил на одного из своих питомцев. Хотя, справедливости ради, дело тут скорее встало за несговорчивостью Ингрид. - Я, Аберфорт Кендрик Фергус Райли Дамблдор, вручаю тебе, Элизабет Абигейл Браун, это кольцо в знак вечной любви и привязанности… Шмыгнув, Альбус захлопал ресницами, смахивая слезы. - …вручаю тебе, Аберфорт Кендрик Фергус Райли Дамблдор, это кольцо в знак вечной любви и привязанности и клянусь уважать и чтить тебя, - на одном дыхании пропела Бетти. - Вы принесли свои клятвы, а значит отныне, - произнес отец Диггори, вздымая волшебную палочку, с которой сорвалась, сплетая руки Аберфорта и Элизабет, тонкая серебристая нить, - вы связаны навеки. Конечно, это была лишь формальность, визуальная демонстрация скрепленного союза, и близко не имеющая ничего общего с настоящими магическими клятвами, такими как Непреложный обет. И все же запястье Альбуса дернуло знакомой резью. А в следующий миг у присутствующих одновременно вырвался восхищенный вздох. Озарив церковь ярким светом, из-за которого от витражного окна разбежались по стенам разноцветные солнечные зайчики, над алтарем в ослепительной вспышке возник Фоукс. Пронзительно заклекотав, он описал красивую восьмерку над головами новобрачных, обдав их водопадом золотых искр и, таким образом, благословив их союз. Да, Фоукс умел эффектно появиться. Под переливчатый звон колоколов Аберфорт и Бетти вышли из церкви мужем и женой. Альбус был первым, кому удалось их поздравить, но его почти тут же отнесло в сторону другими желающими, в частности Батильдой. - Мой дорогой мальчик! - заливаясь слезами, она расцеловала Аберфорта, расписав его щеки следами пунцовой помады, а затем принялась за Бетти, даже не заметив, как наступила на ногу кузену Итану. - Девочка моя! Ах, какие вы красивые! - Расступитесь, встаньте в два ряда! - отчаянно жестикулируя и придерживая висящую на шее фотокамеру другой рукой, Томас далеко не с первого раза добился желаемого порядка. - Новобрачные по центру, остальные вокруг! Вы, мистер! Да, Вы! Сместитесь на шаг вправо! Недовольно проглотив “не мистер, а директор!”, Диппет все же послушно сдвинулся, после чего критичный взгляд Акерли поменял местами Джастина и мисс Пруэтт, и общее фото, наконец, было готово. В Кабанью голову поехали все вместе, плотно набившись в две хогвартские кареты, причем сменивший рясу на обычную мантию отец Диггори пожелал прокатиться верхом на фестрале, а свисавшие по бокам повозки Фред и Уильям голосили во все горло: “Свадьба! Свадьба! Дорогу новобрачным!”, оповещая тех жителей деревни, кто не услышал колокольный звон. Впрочем, таковых почти не осталось - Хогсмид был маленькой деревушкой, и о свадьбе Бетти и младшего Дамблдора, разумеется, узнали в тот же день, когда та надела помолвочное кольцо. И хоть на церемонию приглашены были лишь самые близкие друзья и родственники, отпраздновать счастливое событие в Кабанью голову потянулась вслед за хогвартскими повозками почти вся деревня. Несмотря на то, что Аберфорт и Бетти намеревались жить в ее доме, через порог Кабаньей головы тот согласно традиции и под залихватский свист Джастина пронес ее на руках. В отличие от привычного кисловатого запаха пива сегодня в пабе витали ароматы цветов, между гирляндами из которых, тихо мерцая, летали разноцветные искорки - привлеченные свежей пыльцой феи. А с легкого мановения руки Николя заранее расставленные столы заполнились привезенными из замка блюдами, добавив также нотки трав, выпечки и мяса. Одна за другой из погреба Аберфорта полетели, прыгая на скатерть, бутылки со всем подряд, а во главе стола над местами для молодой пары повисла переливающаяся как облако светлячков надпись “Берти + Бетти” - судя по всему, финальный штрих Рене. Спохватившись, Уильям, Фред и Андре кинулись сноровисто рассаживать гостей по заранее установленному плану. Альбус же тем временем проводил промочившую платок насквозь Батильду до уборной, а, вернувшись, обнаружил, что все уже благополучно расселись, и директор Диппет стоит с поднятым кубком, многозначительно глядя на неумолкающих, радостно возбужденных, набившихся в Кабанью голову как оливки в банку гостей. С присущей ей легкостью Вилкост соизволила прийти к нему на помощь и призвать собравшихся к тишине, но только когда Альбус и Батильда заняли свои места. Диппет говорил торжественно и долго - с годами эта привычка, видимо, глубоко в него въелась - но едва ли за столом нашлась бы хоть одна пара ушей, слушавших его внимательно. Сегодня все было понятно без слов, и когда дядюшка Бетти вскочил с места с кубком и криком “Ура!”, остальные с готовностью ему вторили. Раздался гулкий звон кубков, а затем и скрип ножей и вилок по тарелкам. Ждать, пока роскошные, приготовленные хогвартскими домовиками блюда остынут, никто не собирался. - Ммм! Какая отличная штука! - воскликнула Батильда, указав вилкой на бутылку из темного стекла перед собой. - Что это? - Терновая водка, - самодовольно отвечал Аберфорт. - Я сам ее настаиваю. - Необычайно мягкий, насыщенный вкус, - восхищенно покачала головой Батильда, взмахом волшебной палочки отправляя бутылку к заинтересовавшемуся Фламелю. - Теперь я непременно буду ждать одну такую на Рождество, учти! Согласно хмыкнув в бороду, Аберфорт с хозяйским видом оглядел с аппетитом жующих гостей. К своей тарелке он все еще не притронулся. Сидящая рядом Бетти тоже. Только в отличие от него, смотрела она вовсе не на гостей, а на своего новоиспеченного мужа. И столько нежности было в ее взгляде, столько упоения, что Альбусу стало неловко, и он уткнулся в свою порцию фаршированной индейки. - Мне кажется, мы достаточно насытились, чтобы вытерпеть еще один тост! - спустя несколько минут весело объявила, грациозно поднимаясь со своего стула, мадам Фламель и была встречена одобрительным гомоном. - Мы с Никки женаты уже немало лет, так что кое-что о браке знаем, - она лукаво подмигнула молодоженам. - Но обойдемся без советов. Скажу лишь, и мой муж, уверена, присоединится, - Николя усердно закивал, - что нет в мире уз, прочнее уз любви. А посему - будьте вместе. И будьте счастливы! Фоукс еще ни разу не ошибался! Подтверждая ее слова и заодно пользуясь случаем еще раз покрасоваться, Фоукс описал пару кругов над столом. - А чтобы в вашем доме всегда царило взаимопонимание, - Перенела взмахнула палочкой, и на столе перед Аберфортом и Бетти, потеснив тарелки, возник глиняный горшок с усыпанным пушистыми белыми цветами миртом. - Это побег того мирта, который мы с Никки привезли из своего свадебного путешествия много лет назад. - Ах, Перенелла, это очень ценный подарок! - прижала руки к груди Бетти. - Огромное спасибо. Вы так много для нас сделали! - и кинулась обнимать мадам Фламель, чего раньше несмотря на присущее ей дружелюбие себе не позволяла. И пока они обнимались, а Аберфорт важно пожимал руку Фламелю, Альбусу показалось, как Рене тайком передала Бетти какой-то маленький фиал. После этого одарить новобрачных, разумеется, захотелось и всем остальным. Батильда подарила им роскошный чайный сервиз на двенадцать персон, блюдца и чашки которого были расписаны элегантными сельскими мотивами. Директор Диппет и профессор Вилкост преподнесли зачарованные часы, которые можно было попросить напомнить о каком-либо событии. От Джастина молодоженам досталась новенькая парная метла - такая не развивала особенную скорость, зато была удобна в использовании и безопасна (с последним Альбус склонен был не согласиться). Подарок мисс Пруэтт был скромнее - шерстяной плед-покрывало, а кузен Итан и вовсе обошелся без подарка. Оставшись в числе последних, Альбус протянул Аберфорту и Бетти почтовую открытку с видом на небольшой замок на побережье. - Что это? - не понял никогда не изменяющий своей откровенности Аберфорт прежде, чем Бетти успела его одернуть. - Ваш медовый месяц, - улыбнулся Альбус. - На острове Айлей. Знаю, вы не захотите оставлять хозяйство надолго, потому я выкупил для вас домик на неделю. Там озера неподалеку и вообще красивые места. И я уже договорился с местными, чтобы устроили вам экскурсию по винокурням. Кажется, там готовят твой любимый виски, Берт? - Да! - смущенно замешкавшись, Аберфорт по-медвежьи его заграбастал и обнял так, что захрустели ребра. - Спасибо, Ал. Почему-то тому показалось, будто благодарит он не только за подарок. - Горжусь тобой, Берт, - похлопав его по спине, шепнул Альбус. - И родители с Арианой, уверен, тоже. - Альбус! - после жилистого Аберфорта Бетти казалась мягкой как перина. Ее кудрявые волосы пахли незабудками, щеки розовели от выпитого вина, а губы оставили на скуле Альбуса горячий поцелуй. - Теперь ты и мой брат тоже. Да что там, я уже люблю тебя больше моих кровных родственников, - с этими словами она весело покосилась на тянущегося за очередным куском пирога кузена Итана. - Помни, что я всегда рада видеть тебя в нашем доме. Особенно когда ты приведешь свою миссис Дамблдор! Судя по всему, опасения Альбуса были напрасны, и Бетти либо не прочла августовский Ведьмин досуг, либо не поверила ни единой строчке. Что ж, оставалось лишь улыбаться, надеясь, что она не перестанет называть его братом, когда правда ей таки откроется. - Бетт, ты ведь и крошки не съела! - пришел на помощь Аберфорт, ткнув в ее наполненную тарелку. - Куда это годится? Так ты быстро опьянеешь. - Ой, такой ты у меня заботливый, - хихикнув, та послушно наколола на вилку кусочек мяса и поднесла ее ко рту мужа. - Только после Вас, дорогой супруг. Спасенный Альбус поспешил оставить их наедине. Впрочем, вскоре гости поели и выпили ровно столько, чтобы с энтузиазмом встретить вынесшего на свет божий свой старенький граммофон отца Диггори. А затем кто-то вспомнил, что “Итан-то, у нас музыкант!” Так что после долгих утомительных уговоров тот достал органистр, оправдывая тем самым свое присутствие на свадьбе. Протяжная, мелодичная, веселая и грустная Кабанью голову заполнила музыка. Ух, что потом началось. Альбус и не подозревал, что Аберфорт способен так лихо отплясывать! Они с Бетти кружились по наспех освобожденной площадке как рыже-белый волчок. Да и не только они. Директор Диппет подпрыгивал, топорща локти, вокруг профессора Вилкост как вспомнивший молодость индюк, Джастин кружил мисс Пруэтт так, что носки ее туфель отрывались от земли. Фламели плавно и совсем не в такт покачивались чуть в стороне - Альбус давно заметил, что они предпочитают уединение даже в толпе людей - а под потолком, искусно лавируя между гирляндами, выписывал причудливые петли Фоукс, осыпая танцующих золотыми зайчиками. - Чудесная свадьба! - счастливо вздыхала Батильда, покачиваясь в нехватающем звезд с неба подобии танца с Альбусом. Глаза у нее снова были на мокром месте. - А ведь только недавно я гоняла Аберфорта с крыши своего дома. Помнишь, в детстве он вечно туда лазил, чтобы посмотреть на гнездо ворон? Еще бы не помнить. Однажды Берт сорвался вниз и пропорол себе бок черепичным краем. Кендра всю ночь провела подле его постели, пока двенадцатилетний Альбус сосредоточенно варил заживляющее зелье. Не сказать, что после этого случая Аберфорт бросил привычку болтаться по крышам и другим опасным местам. Просто у них с Альбусом появился уговор ни о чем не рассказывать матери. - Вы всегда были очень добры к нам с братом, Батильда, - тоже расчувствовавшись, кивнул Альбус. - Ближе Вас у нас никого. Светло улыбнувшись, она покачала головой: - Мне ли не знать! У меня тоже ведь только вы с Аберфортом, да Геллерт, - тут Батильда, помрачнев, осеклась и незаметно, как ей казалось, оглянулась по сторонам. - Ты уж прости, что я ничего не писала с лета. Не знала, как это прозвучит в письме… Альбус вздохнул. Готовясь к свадьбе младшего брата, он совершенно не учел, что для подобных мероприятий, как правило, характерна высокая концентрация родственников и неудобных вопросов. - Если Вы о той статье, Батильда, то Вам я лгать не буду, - чуть наклонившись к ее уху, аккуратно обогнув павлинье перо, шепнул он. - В то лето Геллерт и я… Она потрясенно прижала ладонь ко рту. Но сказать ничего не успела, так как песня закончилась, и около них мгновенно нарисовался дядюшка Бетти с очевидным намерением ангажировать даму Альбуса. - Я сегодня прямо-таки нарасхват! - отшутилась та, позволив увести себя ближе к центру паба. Но и оттуда Альбус то и дело ловил на себе ее внимательные взгляды. О чем она при этом думала, оставалось неясно, так что Альбус решил вернуться к столу и наполнить свой кубок. А заодно потрепать по макушке Андре, сыто прикорнувшего у подоконника в компании Дорис. - Торт уже был? - сонно щурясь, пробубнил Андре и, услышав отрицательный ответ, вновь уткнулся в мягкую козью шерсть. Он, Фред и Уильям встали сегодня спозаранку, чтобы помочь с приготовлениями. Все винные бутылки на столе пустовали, так что, доверившись вкусу мисс Бэгшот, Альбус плеснул себе терновой водки, и та обволокла его грудь и горло томительным приторно-сладким жаром. За столом к этому времени почти никого не осталось. Часть гостей вышла проветриться, небольшая, судя по веселому пьяному смеху, группа обосновалась на кухне, но в основном все танцевали, то водя хороводы, то разбиваясь по парам и неизменно демонстрируя чудеса выносливости. Сосредоточенный и оттого впервые не выглядящий сварливым кузен Итан играл на органистре одну песню за другой, лишь изредка соглашаясь на передышку и уступая граммофону. А гости нестройно подпевали, но чаще всего пела одна Бетти. Голос у нее был по-девичьи звонкий и чистый, хоть, конечно, не помешала бы тренировка. Тем не менее внимающий ей, забывая дышать, Аберфорт, наверняка считал его ангельским. Любующийся ими, потягивая вторую рюмку, Альбус был искренне счастлив за обоих. Пока внезапно не узнал звучащую песню. Бетти и кузен Итан пели на английском, но, вторя им, из забытых глубин памяти Альбуса звучали слова совсем другого языка: Ihre Schönheit weht durch alle Zeiten Ihr roter Mund wird mich ewig begleiten…**Faun - Blaue Stunde
Горло Альбуса сжалось судорогой. Всего лишь раз, пребывая в особенно приподнятом настроении, Геллерт напел эту песню. Тогда Альбус еще не знал немецкий достаточно, чтобы понять ее, но это не помешало ему запомнить строки, обретшие смысл теперь. Ihr roter Mund wird mich ewig begleiten… Топот, смех, веселье - все вдруг приглушилось, отдалилось, будто скрытое толщей воды. Вокруг танцевали, пели и веселились какие-то незнакомцы. Альбус и сам был самозванцем, чужим на этом празднике жизни, восхваляющем узы брака и превозносящем семейное счастье, ему, увы, недоступное. До этого момента он не задумывался об этом, не осознавал по-настоящему, но ведь никогда, ни с кем у него не будет ничего подобного. Ни церкви, ни благословения, ни танцев. Ни семьи. Чужое счастье встало в горле колкой костью. Чистейшая, неприкрытая и такая непривычная зависть к младшему брату ошпарила Альбуса едкой кислотой. Аберфорт мог любить кого хочет, жениться на ком хочет, и вне зависимости от его выбора - Бетти, любая другая - его и его супругу будут провожать одобрительными взглядами и пожеланиями счастья и благополучия. Альбус же мог быть гением, блестящим ученым, любимым профессором, мог спасти сколько угодно жизней, но только не заслужить одобрение. Что там. Одной-единственной статейки в низкосортном журнале хватило, чтобы даже его близкие начали в нем сомневаться. Ему вдруг стало так гадко среди всех этих людей, так мерзко от собственных желчных мыслей, что, улучшив момент, он незаметно покинул Кабанью голову через черный ход.***
День только начинал клониться к вечеру, но декабрьское небо уже темнело, лысея розоватыми проплешинами там, где слой облаков был тоньше. Дыхание вырывалось изо рта Альбуса паром, и, привалившись спиной к сараю, в котором Аберфорт хранил сено и инструменты, он жадно втянул носом пронизывающе холодный воздух. Расстегнул удушающий ворот рубашки. Отсюда не слышно было музыку, лишь приглушенный гул, но так песня Геллерта в его голове зазвучала даже четче. Юный, страстный, слегка хрипловатый голос пел о мимолетной встрече, об алых губах и чувствах, неугасающих с годами. Альбус и представить не мог, что такой веселый танцевальный мотив сможет вызвать в нем - впервые за тринадцать лет - желание нырнуть в Черное озеро и благополучно пойти ко дну. По крайней мере, сегодня его точно никто не хватится. - Альбус? - в полумраке засеребрилось шелковое платье. Похоже, уйти незамеченным не вышло. Уж точно не для вездесущей мадам Фламель. - Ты как? - Все хорошо, просто решил освежиться, - выдал подобие улыбки тот. - Аберфорт, кхм, знает толк в крепких напитках. - Не то слово. Некоторые из них, правда, имеют весьма горькое послевкусие, - заметила, вставая рядом, Рене, и глаза ее изумрудно блеснули. Альбусу не в первый раз почудилось, будто она читает его мысли. - А что еще Вы подарили Бетти? - намеренно опережая ее дальнейший вопрос, с наигранным интересом поинтересовался он. - Если не секрет, конечно. - Не секрет, но ты лучше спроси Аберфорта, когда они вернутся после медового месяца, - хитро улыбнувшись, подмигнула та, и сообразивший что к чему Альбус решил не углубляться в щекотливую тему. Мадам Фламель не постеснялась вновь перенять инициативу. - И все же, Альбус. Как ты? В последнее время ты выглядишь еще более изнуренным и уставшим. Я беспокоюсь. - Что ж, - вздохнул, понимая, что она не позволит ему уйти от ответа, тот, - пожалуй, я действительно очень устал. Скоро ведь конец семестра, да еще свадьба… - Не говоря уже о твоей благотворительности, - поддакнула Перенелла. Он скосил на нее пристальный взгляд. Ни единожды с того момента, как он применил Империус в зале суда, они не заговаривали о его поступке, но Альбус был уверен, что ей есть что сказать. - Вы тоже думаете, что я зря в это ввязался, - горько усмехнулся он. - И что спасти Геллерта было неправильно и аморально. - Уж не мне учить других морали, - хмыкнула мадам Фламель, закутываясь в наброшенное на плечи пальто поплотнее. - Мне лишь показалось, что ты и сам начал сомневаться в своем решении? В груди ёкнуло, будто его поймали с поличным. - Не то что бы... я просто… Просто это безнадежно, - уронив лицо в ладони, сорвался Альбус. - Что бы я ни делал, он ускользает, словно ему было суждено умереть еще тогда, на мосту, а может, еще раньше! Это будто проклятье - на каждую мою успешную попытку помочь появляется новая угроза - и я продолжаю бороться, но уже не понимаю, за что. За кого? Он больше не он. Мираж, тень. И я будто давно уже проиграл. - В таком случае, - после звеняшей паузы мягко протянула Рене, - быть может, настало время сдаться? Сам посуди, ты уже сделал больше, чем можно было вообразить, и теперь только мучаешь, истязаешь себя. Да, он спас тебе жизнь, но у него были Дары, не забывай. У тебя же не было ничего, и ты все равно подарил ему еще несколько месяцев. Так может, сейчас, когда он счастлив в своих воспоминаниях, самый лучший момент, чтобы, наконец, простить себе свой долг? - Дело не только в долге, - безысходно помотал головой Альбус. Она не понимала. Он сам не понимал. - Мне кажется, я… Альбус! Геллерт звал его. Без тревоги или боли в голосе. Звал как зовут кого-то из соседней комнаты. Метка тоже саднила не сильнее обычного. Но Альбус без раздумий вынул делюминатор. - Что-то не так? - нахмурилась мадам Фламель. - Вроде бы нет, но стоит проверить, - отлепившись от стены, Альбус нервно облизал ледяные губы. - Скажете Берту, если меня хватится? - Что ты ушел с его свадьбы к Гриндевальду? Лучше уж скажу, что ты пропал без вести, - скептически фыркнув, она обеспокоенно тронула его плечо. - Но, Альбус, ты уверен, что оно того стоит? Тебе не обязательно оставаться подле него, если он обречен. Никто не посмеет обвинить тебя в малодушии. Но я малодушен, - думал Альбус, трансгрессируя с помощью делюминатора, а не метки, боясь сбиться из-за выпитого алкоголя. - Ведь если Геллерт умрет, я останусь совсем один.