Topaz and Cornflower

Лютик пришёл в сознание резко, и не сказать, что ему это понравилось. Он судорожно втянул воздух, всё его тело напряглось, будто он вынырнул из кошмара, и спину сразу же пронзила сильная боль. Омега со стоном зажмурился. Кровать заскрипела, прогибаясь под новым весом, а затем на обнажённое плечо Лютика нежно легла мозолистая рука. — Эй, — негромко произнёс Геральт. — Доброе утро, чудо. Лютик не сразу осознал услышанное. Он неуклюже поднёс руку к лицу, стирая сон с глаз. Он лежал на животе, заботливо укрытый одеялами. — Чудо? — сонно пробормотал он, с трудом открывая глаза и хмурясь. — Геральт? Ведьмак сидел рядом на краю кровати. Он смотрел мягко, хотя и выглядел измождённым. — Как ты себя чувствуешь? Лютик замер, концентрируясь на своих ощущениях. Он попытался опереться на предплечья, но тело не выдерживало собственного веса. Мышцы спины при попытке подняться пронзила сильная боль. — Ауч. Геральт коротко усмехнулся. Он по-прежнему был перебинтован, но каким-то образом при этом всё равно ухитрялся выглядеть безупречно, несмотря на то, что явно устал. — Я так и подумал, — ведьмак мягко и успокаивающе провёл ладонью по лбу Лютика. — Лежи, не двигаясь, ладно? Лютик нахмурился, пытаясь повернуть голову, чтобы посмотреть через плечо. Это было тяжело из-за пульсирующей боли. — Что случилось? К его удивлению, губы Геральта тронула лёгкая улыбка. — Ты напугал меня до чертиков, вот что, — он протянул руку через спину Лютика и аккуратно чего-то коснулся. Почувствовав это, Лютик широко распахнул глаза. Это чувство было ему знакомо. — Что… — он поднял голову, игнорируя боль. — Что там? Ласковое прикосновение Геральта повторилось, а его улыбка стала шире. — Попробуй угадать. Лютик боялся произнести хоть слово. — Не может быть, — прошептал он. Геральт в ответ широко улыбнулся. Он взял руку Лютика и потянул её за спину омеги. Ведьмак осторожно направлял её, стараясь сильно не напрягать мышцы Лютика, и пальцы омеги наткнулись на что-то прохладное и как будто покрытое порошком. Он почувствовал собственное касание. Лютик зажмурился и ощутил, как его обдало жаром. — Не может быть, — он почувствовал, как его рука задрожала. — Боги, Г-Геральт, ты… ты серьёзно? — Серьёзно, — ответил тот, по-прежнему улыбаясь, — Это случилось. Лютик зажал рот рукой. Обычно он не позволял себе мечтать, что его крылья когда-нибудь вернутся — боялся разочаровываться. — Было много крови, — негромко произнёс Геральт. — Не думаю, что так должно быть, но на них много зарубцевавшихся тканей, - он невесомо коснулся спины Лютика. — Я вымыл тебя после того, как ты отключился. Не знаю, как мыть крылья, но старался изо всех сил, — его лицо выглядело почти благоговейным. — Они сначала были скомканы. Но теперь… — он покачал головой. — Лютик, это невероятно. Лютик почувствовал, что дрожит. Он нерешительно попытался пошевелить крылом, но оно лишь слегка дёрнулось, а сам он подавился криком. — Эй, эй, — встревоженно произнёс Геральт. — Не шевелись, — он ободряюще потрепал Лютика по плечу. — Всё будет, просто не сразу. Сейчас тебе надо отдохнуть, — он устало усмехнулся. — Хорошо, что ты не так давно забеременнел. Думаю, тебе придётся какое-то время полежать на животе. — Ох, — Лютик вытер влажные глаза тыльной стороной ладони. Он всё ещё не мог поверить, что это случилось. — Да, это… хорошо. Геральт откинул волосы Лютика со лба. — Ты в порядке? Омега едва заметно кивнул. — Д-думаю, да. — Хорошо, — ведьмак наклонился, и, прежде чем Лютик полностью осознал, что происходит, нежно поцеловал его в лоб. По телу снова пробежала дрожь. Геральт поднялся с края кровати, двигаясь немного скованно. — Я позабочусь о Кларе, — сказал он. — И дам тебе еду, какую захочешь. Пока я рядом, чтобы помочь, не пытайся вставать, ладно? — он выглядел обеспокоенным. — Ты потерял много крови. И из-за всех шрамов крылья немного повредились, когда появлялись. Лютик заёрзал на краю подушки. — Но с ними все в порядке, да? — он ещё немного повернул голову. — Мои крылья? Они в порядке? — Лю, с ними всё в порядке, — Геральт поправил одеяла вокруг Лютика. — Думаю, тебе просто нужно отдохнуть. — Да, — пробормотал Лютик в подушку. — Отдохнуть, — он поднял глаза на Геральта. — Ляжешь рядом? — Хм? — Ты ведь тоже ещё ранен, — продолжил Лютик, чувствуя, как краснеет. — А ещё мне приятно, когда ты близко. И если ты хочешь… лечь рядом… Геральт усмехнулся, и по спине Лютика прошло тепло. — Разумеется.

***

Два дня спустя Лютик сумел встать без посторонней помощи. Когда Геральт не видел, он пытался понемногу двигать крыльями: это по-прежнему было больно, но по мере того, как Лютик повторял едва ощутимые движения, огонь стал ощущаться не как ожог, а как усталая мышца. Лютик решил, что это хороший знак. Было непривычно идти с крыльями за спиной. После долгих лет отсутствия то, что когда-то казалось совершенно естественным, теперь казалось очень странным. Крылья выглядели большими, даже когда были сложены на спине, слегка касаясь ног. В комнате не было зеркала, но когда наступила ночь, Геральт зажёг камин и все свечи, что у них были. Благодаря темноте снаружи и свету внутри, оконное стекло отразило тусклые тени в комнате. Геральт подвёл Лютика к стеклу, и тот вытянул шею, чтобы заглянуть себе за спину. И судорожно выдохнул. Его спина, как всегда, была испещрена шрамами. Но впервые за много лет он не отвёл взгляд. Крылья мягко светились в полумраке. Они были синими и переливались, отдавая золотым. Лютик осторожно потянулся за спину, чтобы вручную расправить одно крыло. Его угольно-чёрный край был испещрён тонкими переливающимися пятнышками того же сверкающего золота. — Вау, — выдохнул Лютик. Он не мог оторвать глаз от этого зрелища. — Они… выглядят точно так же, как раньше. — Дух захватывает, — негромко произнёс Геральт. — Никогда не видел ничего подобного. — На солнце будет ещё красивее, — отстранённо сказал Лютик. — Раньше мне нравилось греться… — он осёкся. Он не чувствовал подобного уже очень, очень давно. Лютик прижал ладонь ко рту. — Геральт, я… — он судорожно сглотнул. — Чувствую себя собой. Геральт шагнул к нему и вложил свою руку в ладонь Лютика. Эта привязанность по-прежнему сбивала омегу с толку, но он сжал руку ведьмака в ответ. — Я и подумать не мог, что они снова появятся, — выдавил Лютик. — Никогда не думал, что я… — он ошеломлённо замолчал. — Сможешь научить Клару летать, — сказал Геральт. Лютик издал прерывистый, беспомощно-счастливый жалобный всхлип, и Геральт усмехнулся. Лютик наконец отвернулся от окна и уткнулся лицом в грудь Геральта. — Спасибо, — тихо сказал он, прослезившись. — Огромное спасибо. — За что? — голос Геральта звучал удивлённо. — Это не я отрастил тебе крылья. Почему-то это звучало не совсем правдиво, и Лютик явственно это ощутил. Он чувствовал, как находит кусочки того, кем он был, и складывает их воедино. Его когти. Его зубы. Его крылья. Его душа. Он начал приходить в себя. И началось это с момента их встречи с Геральтом. — Ты не отрастил их, — пробормотал Лютик. — И ты не… не починил меня, — он улыбнулся Геральту; его глаза были переполнены слезами. — Но ты определённо что-то сделал. Геральт аккуратно провёл костяшками пальцев по лицу Лютика, и тот отозвался на прикосновение, закрыв глаза. — Я сделал всё, что мог, — произнёс ведьмак. — Ты заслуживаешь большего. Лютик хрипло рассмеялся. — Геральт? — Хм? — Хочешь меня поцеловать? На лице Геральта промелькнуло удивление. — Ну… не могу сказать, что не хочу. Всё ещё тихо посмеиваясь, Лютик приподнялся на цыпочки. Его губы встретились с губами Геральта, и тепло разлилось по всему телу, вплоть до самых кончиков крыльев. Сам того не желая, омега обнаружил, что тянется вверх, чтобы сцепить руки за шеей Геральта. Геральт ответил, углубив поцелуй, и по спине Лютика пробежал радостный иррационально-электрический трепет. В следующую секунду Геральт оторвал его от пола. Одним сильным, плавным движением ведьмак подсунул руку Лютику под колени, а другую — за спину, под крылья, и Лютик удивленно пискнул, когда ведьмак развернулся и понёс его в сторону кровати. Он сел на её край, оставив омегу у себя на коленях. Лютик почувствовал, как выгибается, настойчиво прижимаясь к Геральту. Вопросительно, колеблясь, словно спрашивая молчаливого разрешения, Геральт поцеловал Лютика в челюсть. Когда тот ответил удовлетворённым вздохом, ведьмак начал медленно продвигаться вниз по шее Лютика. Лютик почувствовал, как в глубине груди зарождается мурлыканье, разносясь по всему телу с каждым новым прикосновением губ Геральта. Это было странно. Они никогда раньше не делали ничего подобного. В ответ на грубоватое, не использовавшееся раньше урчание Лютика рот Геральта инстинктивно приоткрылся, находясь у шеи омеги. Когда зубы ведьмака мягко царапнули нежную кожу, по телу Лютика пробежала дрожь, и урчание стало прерывистым, прежде чем возобновилось с удвоенной силой. Его разум плавился. И где-то глубоко в первобытных тайниках его существа зашевелилось что-то настойчивое и инстинктивное. Было ли это настоящее желание или просто природа брала своё, он не знал, но обнаружил, что прижимается к Геральту, откинув голову назад. До тех пор, пока Геральт, приложив титанические усилия, не отступил. С низким, тихим рычанием он отвернулся, намеренно отводя взгляд в другой конец комнаты. Его дыхание было быстрым и глубоким, зрачки расширены. Лютик услышал свой собственный разочарованный всхлип, прежде чем смог сдержать его. Он не хотел, чтобы Геральт останавливался. Это осознание вызвало холодную дрожь по его коже, едва не вырвав его из бодрящего, пьянящего кайфа, в который он погрузился. Но несмотря на слабые попытки рациональности достучаться до него, омега продолжал плавать в ставшей уже знакомой радости от прикосновений Геральта. И ему хотелось большего. Это было что-то новенькое. Не пора ли начать бояться? — Геральт, — прошептал Лютик, и его голос прозвучал немного хрипло. — Прости, — ведьмак покачал головой и мягко, целомудренно поцеловал Лютика в губы. — Я не хотел заходить так далеко. — Я… — Лютик сглотнул. Всё его тело приятно покалывало. — Я не возражаю.