Недописанная тетрадь.

Фендом: Мариам Петросян "Дом, в котором..." Описания нет. Я вообще не ожидал, что по данному фендому у меня столько черновиков... Но эти четыре части дописаны полностью. Может, выложить их, как отдельный фанфик?.. Когда создали 7 отряд, об этом шумели все. Даже не так… Шумели ВСЕ! В Кофейнике, в столовой, в отрядах, просто в коридорах — все и всегда говорили о седьмом отряде. Весть принёс Лэри. Он ввалился в четвёртую и с дикими глазами сообщил, что через две недели к ним в Дом завезут отряд, который станет седьмым. И его разместят в заброшенном крыле, которое сейчас активно прибирают. В Доме появился Директор. Ещё один. Он был строен, но не худ, и при первой встрече представился как Ворон. А представился он Лэри, когда тот напрямую спросил, как к нему обращаться. Ворон никогда не прятался, вечно ходил причёсанным, из-за чего чёрные волосы казались сальными. Одет он вечно был в рубашку и пиджак без рукавов, за место которых у их основания топорщилась нитки. Одно напрягало — капюшон. У Ворона всегда был капюшон, который тот подвязывал под шеей. Седьмой отряд. Лэри ничего не смог узнать о нём. Единственное, что он смог вытянуть из не прямых вопросов, так это то, что в отряде пятнадцать человек, один из которых лидер. Так что, когда в один прекрасный день в столовой столпились неизвестные дети, все с интересом уставились на них. Среди приехавших не было колясников. Совсем. Самому старшему на вид было около двадцати, и этот рыжий детина имел только одну ногу. Но стоял он сам, на какой-то культяпке, которая, видимо, и заменяла ему ногу. Он притягивал к себе внимание, и остальных замечали мало. Дети за новым столом расселись, принялись за еду. Во главе стола сидел юноша лет семнадцати. Его глаза были завязаны красной лентой или же куском ткани, который, как и его светло-русые волосы, доходил до лопаток. Ел он медленно, за столом вёлся какой-то неспешный разговор. А потом человек с завязанными глазами резко обернулся и «посмотрел» на Слепого. Молчание резко обрушилось на столовую, а через несколько минут Слепой произнёс: — Хорошо. Неизвестный кивнул и отвернулся. Седьмые покинули столовую бесшумно и вразнобой. Дольше всех сидел именно рыжий детина и странные парни. Было такое ощущение, что это сиамские близнецы, но у одного нет рук, а у второго ног. И пусть, что они не похожи. Таким образом седьмой отряд так и остался загадкой. Более-ли менее узнать что-то об отряде 7 удалось Лэри. Он выяснил, что эти ребята носят название «Волки», носят капюшоны, но не надевают их пока, из-за чего нечто странное в них не удавалось посмотреть. Для остальных отрядов быстро пришло понимание, что и у Волков появилась своя территория — их две комнаты и путь до душевой. Курильщику было интересно. Пару раз он видел общающихся Волков, но стоило ему проехать мимо и разговор затихал или прерывался. На вопросы Волки старались отвечать размыто, или вообще промолчать. И это мало кому нравилось. Лидера вычислили быстро. Тот самый рыжий детина, который никому не говорил своего имени, был единственным, кто ходил на другие территории и не боялся ни Псов, ни Крыс. Его тоже не трогали. Примеривались. А потом произошёл случай, который заставил Псов бояться. Они напали на одного из них. Парень носил прозвище Малёк, и был хлюплым, хилым с виду и хромым на обе ноги, хотя также, как и все в седьмом, не ездил на коляске. Табаки даже как-то высказал мысль, что в Седьмой коляски запрещены. Псы зажали его в углу, и уже хотели было напасть. Курильщик видел, но вмешаться не успел. Из-за спин Псов раздался вой. Он прозвучал несколько неожиданно, резко, как-то заунывно, быстро оборвавшись, словно от удара. И в ту же секунду раздалось несколько таких же откликов. Один прозвучал прямо у Курильщика над ухом, и он едва успел отодвинуть голову… Когда в толпу Псов прыгнул Волк. Это был тот самый слепой с красной повязкой, который смотрел на другого. Но сейчас на его голове красовался капюшон. В виде волчьей головы. Вой повторился ближе, и ещё раз, и ещё… И через минуту из пятнадцати человек семеро Волков уже сжали кольцо вокруг Псов. И те действительно испугались. Бой был отнюдь не быстрым, но… Странным. Волки били спокойно, размеренно, точно зная, куда ударить. Малька оттащил в сторону один из напавших, одетый в драную одежду, сшитую из разных частей. Бой окончился с тем, что Псы бросились на утёк, чуть не сбив Курильщика. А когда они исчезли в своих комнатах, к Мальку и тому, кто его вытащил, подскочил парень с повязкой на глазах. Свидетеля всего этого передёрнуло — от тени капюшона казалось, что на уровне глаз красная ткань превратилась в кровь. — Как он? — голос был сух, но твёрд. — Паук, но я не знаю, где здесь больница… —, но названый Пауком не слушал. Он оглянулся, и если бы Эдик не знал, что этот человек слеп, то подумал бы, что он посмотрел ему в глаза. — Где здесь найти врача? На секунду Курильщик растерялся, но потом смог взять себя в руки. Мальку нужна была помощь, и он видел, что, когда Паук поднял на руки мальчика, тот болезненно застонал. Рука и пальцы на ней были неестественно согнуты. — Туда нельзя… Это же Могильник… — пробормотал он. — Ясно, — пробормотал Волк. — Хорошо, что предупредил. Химик, мне нужна твоя помощь, — стоящий кивнул и вытащил небольшую склянку с какой-то мутновато-серой жидкостью. Паук снова оглянулся на Курильщика: — Нам его надо донести до нашей комнаты… Можешь с Химиком дойти до Столовой? Нам понадобится тёплая вода. У Химика есть бутылки, но унести их полными он не сможет. — Я помогу, — решительно Кивнул курильщик и вместе с Волком направился в Столовую. Химик молча разглядывал Курильщика, а потом разворачивается и, бросив короткое: «Идём», быстрым шагом направляется в столовую. В столовой они набирают несколько пятилитровых бутылок, и Курильщик помогает довезти их до седьмой. Химик молчит, что-то бормоча под нос. Он бросил только несколько слов, что бы парень принял бутылки. Ещё две нёс сам в одной руке. Второй конечности не было. В таком вот молчании они и добрались до комнаты. Зайдя в неё, Курильщик невольно останавливается, а потом проезжает вперёд. Комната Волков — Логово, по другому сказать сложно. Одно большое окно с подоконником и полное отсутствие колясок — это то, что бросается в глаза. Шкаф для вещей превращён в четыре койки — учитывая антресоли. Видимо, для ходящих. Четыре кровати сдвинуты в угол. Ну… Курильщик предполагает, что их четыре, так как сшитые и заколотые вместе простыни и одеяла образуют шатёр. Явно внутри есть какая-то конструкция, которая увеличивает пространство — ткань топорщится. Все пододеяльники лежат на полу — комната свободная. У окна вровень с подоконником — стол. Ещё одна кровать стоит в стороне и на ней сиротливо лежит один кусок фанеры, весть покрытый дырками и нитками. В чём-то это напоминает четвёртую. На полу навалено книг, в небольших плетёных корзинках - еда, ручки, карандаши, куски меха, ткани, большая корзина с нитками, из которой торчат спицы… Единственный свободный пятачок находится около двери душевой — там составлены в стол тумбочки. На этом столе — идеальный порядок. Ровные ряды бутылочек, баночек, мочалки навязаны на нитку, полотенца стопочкой… Малёк лежит посередине комнаты на белом пододеяльнике, пачкая его кровью. Под его головой — подушка, он стонет. На руке уже виден лубок, так же виден пучок палок и стружка. Кто-то хорошо заботится о Волках. — Химик, вы долго. Нам нужно обезболивающее и снотворное, а так же йодная настойка и бинты. Химик проходит к той самой кровати-фанере и… Поднимает последнюю, проставив палочку как держатель. Курильщик присвистывает, невольно обращая на себя внимание. Фанера является эдаким держателем — огромное количество скляночек, заткнутых пробками, подвешены нитками к фанере. Разной формы и размера, что-то даже из-под духов, что-то пластиковое… Всего не перечислить. Химик находит два флакона и протягивает почему-то Курильщику. — Вот. Синий — обезбаливающее, три капли, зелёный снотворное, развести столовую ложку в стакане воды. Следующие полчаса Курильщик просто мечется. В комнате всего Четверо — Химик, Малёк, рыжий незнакомый парень и он. Курильщик помогает вливать в рот капли обезбаливающего, снотворного, тонизирующего и ещё бог весть чего… Он скатился с коляски, и уже через три минуты, освоившись, передвигается почти как Лорд. Рывок туда — взять склянку, рывок обратно — передать её, назад — взять бинт, обратно — передать бинт, ещё раз в ту же сторону — поднять руку, повернуть сонного парня, приподнять ему голову, бинтовать, влить настойку… К концу процедуры он вымотан, вспотел, но очень доволен. Чем? А он и сам не знает. Паука в пределах видимости не наблюдается, что странно, но Курильщик не обращает на это внимание. — Спасибо, — вдруг говорит рыжий парень, поднимая голову. Чем-то неуловимым он напоминает Паука. — Без тебя времени и сил ушло бы больше. — Не за что, — смущённо отвечает колясник. Рыжий продолжает: — Меня зовут Акелла. Тебя я знаю от Паука, Курильщик. Теперь… Теперь ты можешь приходит к нам когда захочешь. Волки умеют быть благодарными. — Не стоит, — даже уши краснеют от удовольствия и заслуженной похвалы. Акелла говорит странно — немного растягивая слова, но уверенно, тихо, чётко. Таких всегда слышно даже в шумной компании. — Ты ему здорово помог, — вдруг слышится от Химика и он поворачивается: — если тебе понадобится что-то из лекарств, всегда можешь обратится ко мне, помогу. Проверенным помогу. Слово «проверенным» он выделяет интонацией. Циммерман чувствует, как в груди потеплело. Проверенным… Значит, не подсунут туфту… Наверное. Пока он думает, Акелла поднял на руки сопящего Малька и укладывает его на койку в шкафу. На недоуменный взгляд он вдруг усмехается и поясняет: — Это наш лазарет. Хорошо, что ты не посоветовал нам нести своего в Могильник, Паук о нём ещё не знает. Курильщик кивает. Ему неловко. Вроде бы он здесь больше не нужен, но уезжать не хочется. Хочется побольше узнать об этих таинственных Волках, с которыми никто пока не сближается… — Чаю хочешь? — вдруг выдаёт Химик. Через полчаса Курильщик тихо смеётся на пантомиму, которую разыгрывает Химик, изображая то, как они боролись с Псами. Громко нельзя — Малёк пока спит. Но вдруг мелькает одна мысль, которая заставляет нахмурится и отставить чашку на расписанную деревяшку-поднос. — Что случилось? — удивляется Акелла. — Почему… Почему остались только Паук и Химик? — он поднимает голову: — в смысле… Почему только они? Там же было семеро человек… Почему не помогли остальные? — Ну… — Акелла тоже отставил кружку и потянулся за шоколадкой (которая была извлечена из-под кроватей. Курильщик решил, что там склад) — От остальных было бы мало пользы и они бы только мешались. Носильщик и Рюкзак не помощники в таком, им не согнуться, не разогнуться, постоянно приходится ловить равновесие. Хотя да, в драке они не плохи… Дылда и Коротышка хорошо раздают тумаки, но… Опять-таки, они не слишком-то хорошо могут помочь в том, что бы перевязать или отнести раненного. У Дылды одна рука, он бы не смог унести парня, а у Коротышки не только маленький рост, так ещё и пальцы все, кроме большого, срослись вместе. Ну какой из него помощник? А Оборотень… Он терпеть не может Малька. Впрочем, — тут не Курильщика хитро глянули. — Сам поймёшь. Почему-то ухмылка не понравилась Фазану… Полог «Лёжки», зашевелился, и вдруг оттуда появилась заспанная мордашка. У него чуть-чуть были выдвинутые вперёд зубы, большие глаза, которые он сейчас тёр, стремясь проснуться и тонкие волосы, собранные в жидкий хвостик. Курильщик даже подумал, что им запрещено стричься в седьмой. — О, Хорёк проснулся! — весело фыркнул Химик и улыбнулся, — выползай, наши на обеде. Курильщик встрепенулся — он пропустил обед. В отличие от четвёртой, на стене в седьмой висели часы домиком, с железными гирями. Они тихо тикали. И вправду, пропустил… Уже четыре. Ребята… А, ладно, он позже объяснит, где он был. Пф… — Угу… — взгляд Хорька остановился на Курильщике: — Ты кто? Новенький? — Нет, я из четвёртой группы… — Гость, значит. Что же, добро пожаловать! — парень потянулся, и Курильщик понял, почему этот мальчик, который младше него, попал в дом. Кости неправильно выпирали, руки были неестественно длинными. — Меня зовут Хорёк. — Курильщик, — ответил на рукопожатие парень. Хорёк быстро влился в разговор, и скоро смеялся в голос, смех у него был лающим, немного неприятным, но он был искренним. Двери распахнулись неожиданно, тогда, когда Курильщик допил пятую чашку. В комнату ввалились Волки. Кое-что их всё же объединяло. Они все носили капюшоны в виде голов волков. В начале на колясника не обратили внимания — пришедшие разгружали корзинки с едой, и откуда только набрали, гомонили, быстро что-то рассказывали. Среди этой толпы Курильщик отыскал Паука. Но он совершил ошибку — прислонился к шкафу, когда дверца резко поехала в сторону и он стукнулся головой. — Эй! А ты ещё кто? Резко все замолчали, разглядывая Курильщика, и, как ему показалось, не слишком-то дружелюбно. Ситуацию спасли Химик и Паук. — Он помог нам с Мальком. Предупредил о Могильнике… — И потом торчал тут, помогая нам его добинтовать и долечить. На плечо парня легла рука. Фазан обернулся — на него смотрел Малёк, слегка растрёпанный со сна. — Спасибо. Волки вдруг улыбнулись. Загомонили, рассаживаясь. Потом кто-то припомнил, что Курильщик из четвёртой, и загомонили ещё громче. И в это время Прозвучал голос Акеллы. Он не повысил голос, не начал кричать. Он просто сказал: — Тихо. По одному. И все замолчали. Паук тихонько улыбнулся, когда рыжий посмотрел на него: — Говори. — Курильщика не видели в течении трёх часов. Волнуются Табаки и Македонский, остальные их успокаивают, но, думаю, это напускное. Отметили, что части наших не было в столовой, и это их насторожило. Но не связали вместе. — Ясно, — кивнул Акелла. Веселье возобновилось. Все сидели на полу — Курильщик заметил, что никто не сидел на кровати Химика или на Лежке. В шкафу сидел только Малёк. Волки принесли котлеты, бутерброды, яблоки, хлеб… Из-под кроватей извлекли электрическую плиту, масло и сковородку и скоро по комнате поплыли вкусные запахи. Курильщика иногда спрашивали о чём-то, в основном, почему он помог. Он что-то отвечал, что-то вроде, мол, случайно… Ему передавали бутерброды, конфеты, яблоки… А потом он пил какую-то приторно сладкую патоку, от которой стало легко, зашумело в голове. После неё передали какой-то ещё напиток, жёлтого цвета и с приятной кислинкой. А он, окружённый коллективом, уже считающий его за своего, начал дремать, прислонившись к плечу, кажется, Механика или Акеллы… *** Проснулся он от лёгкой прохлады. Просыпаться, открывать глаза и куда-то идти не хотелось. Его несли сильные руки, но немного неровно, словно этот кто-то хромал. Слышался скрип его коляски. Он был укрыт чьей-то курткой, только холодило лицо. — … с ним сделали?! — донеслось до него как сквозь вату. — …пил. Перебрал немного… — кажется, это Паук. — Не дай боже с утра ему будет плохо, — Сфинкс окончательно разбудил Курильщика и тот открыл глаза: — Я не сплю. Всё в порядке. Нет, не Паук. Его нёс Акелла, и сейчас уложил на кровать. Следом зашёл Хорёк, завезя его коляску. — Вот и отлично. Поздно уже, можешь сразу заснуть. Если с утра будет сухо во рту, выпей воды с лимонным соком. Только не сильно концентрированным, а то станет хуже. — Ладно, — кивнул Эдик. Сладко тянуло в сон. Хорёк поставил рядом коляску и махнул рукой, прощаясь. Волки покинули четвёртую. — Курильщик! — разморенного и почти счастливого парня крепко сжал в руках Табаки: — Какого хрена ты не предупредил, да ещё и выглядишь, как счастливый кошак?! — Я у… — Мог бы и предупредить! — ворчал Македонский рядом, подавая чай, от которого Курильщик отказался. — С тобой всё хорошо? Сколько и чего ты выпил? — спрашивал Сфинкс. — Как ты к ним попал? — а это Чёрный. — Да помолчите же вы! — рявкнул он, и все заткнулись, смотря на него. Злой от того, что ему не дали поспать, Эдик затараторил: — Да, я был у Волков, нет, они мне ничего не сделали! К ним попал случайно — помог одному из них синяки обработать. Потом засиделся, поболтали, той настойки выпили, — он зажмурился от воспоминаний, — сладкая, потом ещё какая-то… Ну, меня и разморило. Обедал и ужинал там же. И хочу спать! — О… О! О-о! — умно выдал Табаки. — Надо у них такой попросить, — поднял он палец вверх. Курильщик, почти уснув, пробубнил под нос, но получилось разборчиво: — Завтра у Химика спроси… ******** Утро встретило его звенящей и лёгкой головой. Он даже удивился слегка. Было омерзительное ощущение сухости во рту, но голова совсем не болела, скорее была пустой, как пузырь. Он осмотрелся. Были сумерки, все ещё спали. Припомнив вчерашний вечер Курильщик покраснел. Они же волновались, а он… Он ведь даже… — Привет. Тихий голос заставил Курильщика повернуть голову. Прямо перед ним стоял Малёк. Такой же, как вчера — слегка побитый. Он улыбался, протягивая маленькую бутылочку с ярко-жёлтым содержимым. Курильщик придирчиво осмотрел парня. В укороченных джинсах, явно перешитых под его рост и в рубашке, которая была больше на три-четыре размера, да ещё и босиком, и растрёпанный, он казался таким… Домашним, что-ли… Курильщик кивнул и шёпотом ответил: — Привет. Ты чего здесь? — Я проснулся и принёс тебе твою порцию. Три капли развести на одну-треть стакана воды и прополоскать рот, потом на полный стакан кипячёной — пять капель, выпить. Это от того, что ты пил вчера. — А… А что я вчера пил? — голова слегка закружилась, он лёг. Малёк кивнул. — Сейчас расскажу, только быстро поясню про твоё состояние. В течении дня может клонить в сон и немного кружиться голова, тошноты и боли не будет, но лучше избегать резких движений и регулировать свою силу — немного тормозящий эффект. Напиток выпьете — он кислый. Так, теперь про вчера. Ты помог мне, это мне рассказал Акелла. Потом пришли наши, ты познакомился, пропустил обед и ужин — мы покормили тебя. Перечислить, чем? — Не… — Хорошо. Ты поел, и тогда Паук расщедрился и выделил из своих старых запасов яблочную патоку, а за тем и Химик — одуванчиковый компот. Смесь ядрёная — сразу клонит в сон, становится хорошо. В тебя влили противопохмельную настойку, поэтому нет никаких следов хмеля. Ты уснул и это не сразу заметили. Я находился в Лазарете, поэтому тебя отнесли в четвёртую Акелла и Хорёк. Я не мог тебе отплатить, поэтому пришёл с утра. Теперь я служу тебе. Последняя фраза выбила Курильщика из колеи. — Э? — Я. Теперь. Твой. Слуга, — чётко произнёс парень. — Это кодекс. Пока я не спасу тебе жизнь, или пока не пройдёт год я обязан тебе прислуживать, при этом имею право отказать любому другому. — Чё? То ли Эдик не до конца проснулся, то ли новость была слишком… Шокирующей, но, тем не менее, он потерял дар речи. Парень вздохнул и уселся на пол. — Давайте так, ты проснёшься, а потом поговорим? — Это… Давай… Мне бы попить, — пить, действительно, хотелось. У него под носом оказался пластиковый стаканчик: — В начале прополощи, потом пить можно будет. Это был кислый, немного неприятный вкус. Но после него полегчало, а после такого же стаканчика с более лёгкой кислотой и вовсе стало хорошо. Курильщик сел, хотел перебраться в коляску. Малёк помог ему, а потом сопроводил в ванну. Одеться он так же помог. Всё это время они молчали. И только под конец Курильщик спросил: — Значил, слуга? — Да. — И что… Любой Волк так? — Нет. Только не принятые. Волчата. Я и Иностранец, но Иностранец никого не станет спасать… А после того, как пройдёт Ночь Охоты и он перестанет быть Волчонком. — Ждёшь эту Ночь? — Курильщик просто пытался осмыслит сказанное. — Её - да. Неделю перед ней - нет, — сморщился парень. — Почему? — удивился колясник, — ты же можешь перестать быть слугой… Но на него взглянули так, что он замолк. — Я уже десять лет волчонок. И все эти десять лет отбрыкиваюсь от звания Волка. Я люблю, когда мне приказывает Хозяин. — Чё?! Эрик не мог себе представить это. Что бы кому-то нравились приказы… Только Македонский старался доказать, так что он быстро взял себя в руки. Может, и этот. — И нет, я совсем не похож на Македонского. Вот от такого заявления Курильщик впал в ступор. — Как узнал? — Я знаю о Македонском от Паука. Он наш информатор, рассказывает обо всём, что может узнать касательно людей в Доме. Было бы странно, если бы ты меня с ним не сравнил. Я бы решил, что ты необычный. Курильщик хмыкнул. — И что ты делать будешь? — В смысле? — Что ты можешь делать? Что мне тебе приказывать? Малёк сел прямо около кровати на пол: — Многое. Могу просто быть дворецким, личным секретарём, охранником, проводником, слугой. Могу убирать-стирать-чинить твои вещи, искать их, если ты потеряешь. Помогать одеваться, если необходимо. Приносить еду, питьё, настойки, лекарства. Достать то, что тебе нужно. Может, вдруг ты очки Рыжего запросишь? Мне ничего не будет стоить их достать, — он вдруг обернулся: — есть несколько ограничений. Я не предоставляю сексуальные услуги и услуги киллера. Я не исполняю приказы кого-либо кроме тебя. Совсем. Ни Табаки, ни Слепого, ни Акеллы, ни Акулы. И последнее. Я всегда, Постоянно рядом. Кроме ванной. Сплю рядом на полу, ем за вашим столом или на полу около тебя. Прогонять меня можешь даже не пытаться. — А если попробует? — вдруг раздался голос Табаки. Курильщик вздрогнул и повернул голову: — Ты всё слышал? — Он проснулся раньше тебя, но прислушивался к нашему разговору, — пожал плечами Малёк. — И это тот приказ, который я не исполню. Я просто проигнорирую его. Так же, как приказы покончить с собой или предоставить своё тело… Для пользования. "Почему мне кажется, что я крупно влип?" - мелькнуло в голове у Курильщика.