_________
Цзян Чэн медленно открывает глаза и видит знакомый фиолетовый потолок. Это… Это была его спальня… Это была его спальня на Пристани Лотоса. Цзян Чэн закрывает глаза, чтобы остановить слёзы, рвущиеся наружу. Он вернулся… Он действительно вернулся. Цзян Чэн старается успокоиться, прежде чем снова открыть глаза. Он поворачивает голову, чтобы осмотреться. Рядом с ним спит его племянник, свернувшись клубочком. Цзян Чэн смотрит в окно, чтобы понять, который сейчас час. Солнце всё ещё светило. Скорее всего, сейчас обед. Так почему… Почему его племянник спит в такое время? Именно тогда Цзян Чэн замечает засохшие дорожки слёз на щеках племянника и покраснение вокруг его глаз. Осознание сдавило его грудь. Его племянник… плакал так сильно, что заснул. И это всё… Из-за него… Цзян Чэн медленно протягивает руку, чтобы осторожно вытереть слёзы с лица племянника. Он и сам пытается сдержать собственные слёзы, чтобы не усугублять ситуацию. Цзян Чэн аккуратно встает с кровати, пытаясь не разбудить племянника. Всё ещё сидя на кровати, он поворачивается, чтобы опустить ноги на землю и… видит Сичэня, замершего возле двери. Его глаза выглядят такими испуганными. Цзян Чэн может лишь беспомощно смотреть в ответ. Он не знает, с чего начать… Он ведь ломал эти ребра… Он бил эту голову о землю… И целовал эти… — Ваньинь? Чужой мягкий шёпот приводит Цзян Чэна в чувства и он видит, что Сичэнь приближается к нему. Цзян Чэн опускает голову и не поднимает взгляда, даже когда видит перед собой эти белые одежды. Он закрывает глаза, но губы его дрожат. Цзян Чэн чувствует, как нежно чужая ладонь прикасается к его щеке и… Он не должен быть так мягок с ним… Цзян Чэн слишком беспомощен и сдаётся перед желанием накрыть эту нежную руку на щеке своей рукой. Когда чужая рука легонько начинает поднимать его лицо вверх — Цзян Чэн сжимает глаза ещё сильнее, чтобы попытаться хоть как-то спрятаться. Он бросил этого человека через поле… Он выбивал воздух из его легких… Он кусал этот большой палец… Цзян Чэн до этого не понимал, что плачет, пока не почувствовал, как эти нежные руки вытирают слёзы с его щёк. Он слышит его мягкий шёпот: — Ваньинь, пожалуйста, посмотри на меня. Когда Цзян Чэн всё же открывает глаза — он чувствует, как мягкие губы касаются его лба и не может сдержать тихий всхлип. Эти пальцы нежно скользят по его щекам. — Пожалуйста, Ваньинь. Он звучит так отчаянно и Цзян Чэн… Цзян Чэн просто не хочет причинять ему ещё больше боли. Он медленно открывает глаза и сквозь слезы видит расплывчатые черты Сичэня. Он видит эти золотые глаза, что улыбаются ему, и… Цзян Чэн не может дышать. — Вот и ты, моё сердце. Цзян Чэн ничего не может сказать, в горле словно встал ком — поэтому он просто сосредотачивается на том, чтобы восстановить дыхание. Эти нежные руки продолжают вытирать слёзы с его щёк. Он по-прежнему ничего не может сказать. — Давай умоемся, Ваньинь. Цзян Чэн просто кивает и позволяет поднять себя._________
Цзян Чэн умывает лицо водой из таза в ванной. Он смотрит на своё отражение в зеркале. Его глаза всё ещё голубые. Он зарывается лицом в ладони. Он действительно ворвался на собрание. Он снова прошел по той тропинке в лесу, а после понял, что оказался на улицах Пристани Лотоса. Он заметил, что лекарской лавки больше нет. Вообще, он собирался пойти прямо к целительнице, но… Он услышал противный голос Главы Ордена Яо. Ведь это означало… Это означало, что в зале проходило собрание. И Цзян Чэн… Он мог увидеть их всех. С тех пор, как он смотрел на них, зная о том, кто они — прошло три года, и он… Он просто так сильно хотел их увидеть. Цзян Чэн снова смотрит в зеркало. Он видит Сичэня, стоящего на входе в ванную. Тот смотрит на него. Он принёс Цзян Чэну новые одежды, в которые он мог переодеться и предоставил ему возможность это сделать, выйдя из помещения. Но, как только он оделся, Сичэнь снова вошел в ванную и остался у входа. Сичэнь наблюдает, как Цзян Чэн развязывает с запястья белую ленту, залитую кровью и кладёт её к куче испорченной одежды. Когда Цзян Чэн закончил с умыванием — он оперся о стол и посмотрел в зеркало. Он стоит совершенно неподвижно и в отражении видит, что Сичэнь отходит от стены и подходит к нему. Цзян Чэн не сводит взгляда с этих золотых глаз в отражении и на секунду перестает дышать, когда руки в белых одеждах обвивают его талию и притягивают назад в обжигающий жар тёплой груди. Он судорожно вздыхает, когда чувствует, что Сичэнь уткнулся лицом в изгиб его шеи. Цзян Чэн сладостно прикрывает глаза, когда тёплые губы прижимаются к его шее, медленно ведя дорожку к уху. — Я скучал по тебе, Ваньинь. Цзян Чэн не может сдержать дрожь, сотрясающую его тело. Он делает ещё один прерывистый вдох, когда чувствует, как в ответ эти руки крепче сжимают его талию. Цзян Чэн должен что-то сказать. — Мне жаль. Теплые губы медленно поднимаются к виску Цзян Чэна, и он не может не отзываться на эти ласки. — Моё сердце, тебе не о чём сожалеть. Сичэнь говорит неправду. Он ведь буквально взорвал тот домик вместе с ними… Глаза Цзян Чэна распахиваются, когда сильные руки внезапно разворачивают его и прижимают к груди, одетой в белое. Сичэнь обхватывает его лицо своими тёплыми руками. — Лани никогда не лгут, Ваньинь. Цзян Чэн чувствует, как Сичэнь приближается, упираясь своим лбом в его собственный. Руки Цзян Чэна поднимаются и ложатся на чужую широкую грудь и он чувствует, как Сичэнь уже склоняется к его лицу, когда… Дверь в ванную распахивается — Цзян Чэн! Следующее, что понимает Цзян Чэн — это то, что его валят на пол и лежит на нём никто иной, как Вэй Усянь и безостановочно бормочет в его грудь: — Ты в порядке? Ты нас так напугал! Мы всего на секунду вышли с Шицзе, чтобы взять некоторые вещи, а когда вернулись — тебя уже не было! Тебе повезло, что когда мы вошли Цзинь Лин всё ещё спал. У тебя что-то болит? Ты помнишь меня? Всех нас помнишь? Пожалуйста, скажи мне, что ты помнишь не только Главу Ордена Яо. Я ведь не переживу… Цзян Чэн затыкает рукой рот Вэй Усяня. Убедившись, что у того больше нет возможности произнести и слова, Цзян Чэн откидывается и кладёт голову на пол ванной. — У тебя вообще есть другая громкость, кроме «громкой»? Цзян Чэн чувствует, как тот шевелит губами в его ладонь. Он вздыхает и убирает руку. — Ты помнишь нас, диди? Как он вообще мог забыть Вэй Усяня. Этот идиот слишком громкий. — Я помню, гэгэ. Цзян Чэн видит, как его губы начинают дрожать и неожиданно Вэй Усянь утыкается в его грудь и начинает плакать: — Прости меня, Цзян Чэн. Мы так старались вернуть тебя… мы всё прочитали и ничего не смогли найти… мы испытывали всё, что могли, но всё было безрезультатно… и мне очень жаль… мне очень жаль… Цзян Чэн действительно не знает, что делать. Но понимает, что перестал злится. Он скучал по шисюну. Он скучал по их дразнилкам. Он просто… Скучал по нему. Цзян Чэн поднимает руки, кладя их на подрагивающую спину Вэй Усяня и крепко обнимает. Вэй Усянь замолкает. — Я скучал по тебе. Спасибо, что искал меня. Мне жаль, что я бросил тебя через поле. Цзян Чэн чувствует смех Вэй Усяня на своей груди. — Ничего страшного. Я часто бросал тебя в озеро. Думаю, можем считать это за расплату. Цзян Чэн замирает. А потом тоже смеётся. Наверняка они оба выглядят как идиоты, лежащие на полу ванной. — Вэй Усянь? — Да? — Слезай с меня. Ты тяжелый. Вэй Усянь вскакивает и протягивает ему руку, чтобы помочь Цзян Чэну подняться. — Ты такой грубый, шиди. — Я говорю только правду, шисюн. Вэй Усянь упирает руки в бока и смотрит на Цзян Чэна: — Ты слишком много болтаешься с Ланями. Цзян Чэн смотрит за спину Вэй Усяня и видит Сичэня и Хангуан-цзюня, смотрящих на них мягким взглядом. Может, так и есть._________
Когда Цзян Чэн возвращается обратно в покои — он сталкивается со своим племянником. Он чувствует, как его сердце замирает. А-Лин… А-Лин так вырос… А его не было рядом. Он никогда не хотел оставлять своего племянника одного. Когда его племянник наконец понимает, что Цзян Чэн вошел в комнату, он тоже замирает. Цзян Чэн не знает, простит ли А-Лин его когда-нибудь. Цзян Чэн не стал бы его винить, даже если бы тот решил не прощать. Он делает неуверенный шаг вперед и его племянник вздрагивает… Он не знает, как это теперь исправить. Он не знает, можно ли это вообще исправить. Цзян Чэн падает на колени перед племянником и по его щекам текут слёзы: — Прости меня, А-Лин… Мне так жаль… Пожалуйста, поверь мне… Я никогда… Я никогда не хотел оставлять тебя одного… Мне так жаль… Прости, что я причинил тебе боль… Я не знал… Я не… Мальчик в золотых одеждах перебивает его, так же падая с ним на колени и крепко обнимая. Он рыдает в его шею: — Цзюцзю, если ты когда-нибудь подумаешь о том, чтобы вычудить подобное — я притащу тебя в Ланьлин и больше никогда не позволю тебе уйти. Цзян Чэн лишь крепче обнимает своего племянника и утыкается лицом в плечо А-Лина. — Хорошо. Прости. Я так виноват… — Перестань извиняться, старик. Просто… не оставляй меня больше, пожалуйста. Это было так… это было так тяжело, Цзюцзю. Я так сильно скучал по тебе. И подобного я больше не вынесу. Я просто продолжал делать то, что, как я думал, сделал бы ты и мне было так тяжело, Цзюцзю… Цзян Чэн отстраняется от своего племянника и берет лицо А-Лина в ладони. Его племянник так сильно вырос. — Я так горжусь тобой, А-Лин. Цзян Чэн видит, как губы его племянника начинают дрожать и он всхлипывает. Цзян Чэн снова притягивает его к себе, чтобы ещё раз обнять, и теперь уже позволяет собственным слезам свободно омыть его щёки. Когда А-Лин отстраняется, Цзян Чэн поднимает руку и вытирает слезы с чужих щёк. — Выглядишь дерьмово, засранец. Его племянник смеётся сквозь всхлипы: — Ты тоже, старик. Цзян Чэн чувствует, как на его лице расцветает легкая улыбка, но она тут же исчезает, когда он видит, что его племянник хмурится. — Что не так, А-Лин? Цзян Чэн видит, как его племянник начинает нервничать. — Что случилось, Цзюцзю? И как он может все это объяснить? Он даже не знает, с чего начать. Цзян Чэн не успевает задуматься, как чувствует нежную руку на своем плече. Он поднимает взгляд и видит, что Шицзе мягко ему улыбается. — Глава Ордена сможет ответить на все наши вопросы после того, как я снова осмотрю его состояние. Цзян Чэн чувствует, как его племянник отпускает его и они поднимаются. Шицзе ведёт его к кровати, прежде чем поворачивается ко всем остальным в комнате и произносит: — Выйдите все за дверь. Даже Цзян Чэн удивился. Когда никто так и не шевелится, Цзян Чэн видит, как она поднимает подбородок и смотрит на них всех. — Мой пациент заслуживает конфиденциальности, пока я провожу осмотр. Все вы можете подождать снаружи, пока я не позову вас. Цзян Чэн видит, как Вэй Усянь уже было открывает рот, но быстро захлопывается. Когда Цзян Чэн смотрит на лицо Шицзе — он понимает почему. — Господа, у вас есть пять секунд, чтобы убраться отсюда. И это не просьба. Цзян Чэн никогда раньше не видел, чтобы комната опустела так быстро. Когда она наконец поворачивается к Цзян Чэну… Он сглатывает._________
Шицзе разматывает его перевязанные руки и осматривает их. На его руках не осталось следов от тех бесчисленных ран. — Твои показатели и ци вернулись и пришли в норму. Цзян Чэн смотрит, как она выбрасывает старые бинты и становится прямо перед ним, пристально смотря на него. — Неужели вам действительно пришло в голову с такими ранами сначала ворваться на собрание, а не прийти к целителю? Цзян Чэн робко смотрит вниз. Он действительно не думал, когда врывался туда. — Прости, Шицзе. Когда Цзян Чэн смотрит вверх, то видит, что её глаза наполняются слезами. — Я рада, что вы вернулись, Глава Ордена. Мы скучали по вам. Ваш бедный главный ученик вот-вот полысеет. Цзян Чэн тихонько хихикает и слышит, что она тоже. — Прежде, чем вернуться к делам ордена — уделите немного времени собственному отдыху. Ваш главный ученик может продержаться еще немного. Цзян Чэн хмурится. — Я могу начать скоро… — Ещё раз, Глава Ордена, это — не просьба._________
Когда Шицзе открывает дверь — остальные вваливаются в комнату. Должно быть, они все подслушивали, прислонившись к двери. Цзян Чэн, на самом деле, не злится на них._________
Цзян Чэн обедает на пристани с Шицзе, своим главным учеником, своим племянником, Вэй Усянем, Хангуан-цзюнем и Сичэнем. Он дома. Но… По Бедствиям он всё же немного скучает. Подземный мир не был его домом… Но… Все они изо всех сил старались, чтобы он хоть на чуть-чуть почувствовал себя так. И Цзян Чэн благодарен им за это. Цзян Чэн чувствует, как Сичэнь поглаживает своей рукой его ладонь под столом. Он скучал по этому… Он скучал по всему этому. Цзян Чэн поворачивает руку, чтобы переплести их пальцы, и слегка сжимает. Он смотрит на Сичэня и видит улыбку в этих золотых глазах. Он действительно скучал по всему этому. Цзян Чэн делает глубокий вдох, прежде чем приготовиться к этому разговору: — Меня забрали в Подземный мир, чтобы я стал одним из Бедствий Ямы, Короля Призраков._________
Когда Цзян Чэн заканчивает рассказ — атмосфера в комнате становится невероятно напряженной. Цзян Чэн чувствовал, как Сичэнь сжимал его руку на некоторых моментах его истории. Лицо Вэй Усяня темнело с каждой деталью. Глаза его племянника снова наполнились слезами. Даже Хангуан-цзюнь нахмурился. У двух членов его ордена взгляды, готовые убивать. Цзян Чэн вздыхает и отпускает руку Сичэня, чтобы встать. — Смотрите, всё закончилось. Я вернулся. И я чертовски устал и у меня нет сил на это злиться. Я просто хочу двигаться дальше. Цзян Чэн видит, как Сичэнь стискивает челюсти, но произносит устрашающе-спокойным тоном: — Ваньинь, я рад, что ты обуздал свой гнев. Но всем остальным на это может потребоваться немного больше времени. Похоже, они даже не планировали этого делать. Ведь все они выглядели так, словно хотели отправиться в Подземный мир прямо сейчас. Цзян Чэн их не винит._________
Он оставляет их, чтобы они продолжали ворчать о том, как им спланировать штурм Подземного мира, и бредёт к краю причала. Он всего в нескольких шагах от них всех. Он просто… Он просто хочет посмотреть на цветки лотоса. Они действительно были прекрасны. — Главный ученик Цзян. Цзян Чэн слышит шорох позади себя, поэтому он поворачивается к своему главному ученику с мягкой улыбкой. — Спасибо за то, что заботился об этом месте. Цзян Чэн наблюдает, как его главный ученик вскакивает, чтобы поклониться. — Это была честь для меня, Глава Ордена. Цзян Чэн поворачивается к озёрам и становится на колени, чтобы дотянуться до воды. Он берет один из цветков лотоса и держит его в ладони. Он встает, смотрит на закат и наблюдает, как оранжевые и розовые краски окрашивают небо и отражаются на поверхности озер. Он нежно поглаживает лепестки лотоса в своих руках. Он дома._________
Цзян Чэн уже поворачивается, чтобы вернуться к остальным, как видит Сичэня, что всё это время стоял позади него и любовался… Что… Сичэнь срывается и идет к нему так быстро, что это можно было даже счесть за бег. Что за… Цзян Чэна прижимают к груди, облаченной в белое, и сильная рука снова обнимает его за талию. Цзян Чэн от удивления роняет цветок. — Сичэнь, что… Цзян Чэна затыкают, схватив за шею и поднимая его лицо для сладостного поцелуя. Цзян Чэн закрывает глаза и рефлекторно обнимает мужчину за шею. Его держат так крепко, что каждая частичка его тела прижимается к Сичэню. Цзян Чэн чувствует, как плотно губы Сичэня прижимаются к его собственным, и обмякает, когда чужой язык проникает в его рот. Он позволяет целовать себя, он позволяет целовать себя так сильно, что начинает выгибаться в талии. Он позволяет себе запустить руки в волосы Сичэня и отвечать на поцелуй с такой же силой — вставая на цыпочки, пытаясь быть ближе к этим восхитительным ощущениям. Когда Цзян Чэн чувствует, как губы Сичэня отстраняются от его — он сразу начинает скучать по их теплу. Его успокаивает лишь то, что лоб Сичэня всё ещё упирается в его. Цзян Чэн так и не открывает глаза. Следующие слова Сичэнь произносит так тихо, что он словно чувствует их только на губах: — Я люблю тебя. И Цзян Чэн… Цзян Чэн уже устал сдерживаться. Он видел, что происходит, когда два человека продолжают скучать друг по другу. И он просто хочет хоть раз ответить ему. — Я тоже тебя люблю. Их маленький мир рушится на части, когда Вэй Усянь позади них кричит, как идиот: — Горжусь тобой, диди! Цзян Чэн нехотя выползает из объятий Сичэня и сердито смотрит на него: — Неужели тебе необходимо быть таким противным, Вэй Усянь? Но этот ублюдок просто начинает хохотать. Цзян Чэн хочет спустится с причала, чтобы высказать Вэй Усяню всё, что он думает, но Сичэнь неожиданно хватает его за руку и тащит мимо стола, обратно в его покои. — Сичэнь, что ты делаешь? Сичэнь же просто продолжает идти и тащит за собой Цзян Чэна. — Ваньинь, я думаю, ты прекрасно знаешь, что я делаю. Но если у тебя есть возражения — не стесняйся сообщить их мне. Цзян Чэн считает, что ему следовало хоть немного возразить. Вот только… Тепло этой руки слишком заманчивое. Даже поздравительные восклицания Вэй Усяня на заднем плане не могли отвлечь его внимание от этого.__________
Цзян Чэна затаскивают в спальню и он наблюдает, как Сичэнь снимает ленту со своего лба, стоя у двери. Глядя на это Цзян Чэн чувствует, как ему становится жарко. Сичэнь приближается к нему, а Цзян Чэн — наоборот, отступает, пока не упирается в стену. Он наблюдает, как мужчина подходит к нему так близко, что они дышат словно одним дыханием на двоих. Сичэнь не сводит взгляда с его глаз. Он не мешает Сичэню закатать его пурпурные рукава и всё наблюдает, как он медленно обматывает белую ленту вокруг его запястья. Когда он заканчивает, Цзян Чэн чувствует, как Сичэнь наклоняется, чтобы начать выцеловывать его шею. Цзян Чэн не может контролировать стоны, вырывающиеся из его рта и пытается сосредоточиться на своем дыхании, в то время как Сичэнь медленно целует его вверх по шее, одновременно кладя свои руки на пояс одежд Цзян Чэна. Когда эти губы достигают его уха — Цзян Чэн не может сдержать дрожь от слов, хрипло прошептанных ему на ухо: — Я на Пристани Лотоса, а ты всё ещё не назвал меня «этим» именем, Ваньинь. Цзян Чэн слишком отвлекся на руку, медленно распускающую его пояс, чтобы ответить. За это Сичэнь кусает Цзян Чэна за ухо и полностью стягивает пояс. Это приводит Цзян Чэна в себя. Он отталкивается от стены и кладет руку на теплую грудь. Он толкает Сичэня назад до тех пор, они не достигают кровати и мужчина падает на край. Цзян Чэн встает между ног Сичэня и наклоняется, пока их носы не соприкасаются. Он запускает руку в эти длинные шелковистые черные волосы и вынимает заколку, бросая её на землю. Он тянет руки, чтобы начать развязывать многочисленные слои и пояса этих замысловатых ланьских одежд. — Я немного отвлекся, Лань Хуань. Как я могу искупить свою вину? Цзян Чэн видит, как золотые глаза потемнели от его слов и он не может не ухмыльнуться, увидев такую реакцию. Цзян Чэн расстегивает первый слой одежд Лань Хуаня. После первого, следующие распутать намного легче. Но всё это время его ловкие руки отвлекали Цзян Чэна. Одна из них уже дотянулась до пояса его брюк и поддразнивающе нырнула внутрь. Цзян Чэн наконец снимает все верхние одежды с Лань Хуаня и кладёт руки на его теплую грудь. Он томно проводит по ней руками, переходя к шее, а после — обхватывает ими лицо Лань Хуаня для глубокого поцелуя. Цзян Чэн вздыхает и чувствует, как тихие стоны вырываются изо рта мужчины. Когда Цзян Чэн прикусил эти губы — он почувствовал, как у Лань Хуаня спёрло дыхание. Цзян Чэн хочет быть ближе, поэтому пытается оседлать эти сильные бёдра. Он чувствует, как нежные руки Лань Хуаня тянутся к нему и, наконец, снимают с него одежды и эти же руки скользят по его обнаженной спине, зарываясь в волосы. Лань Хуань так же вытаскивает заколку и распускает волосы Цзян Чэна. Когда Лан Хуань слегка тянет его за волосы на затылке — Цзян Чэн не может сдержать рык, вырывающийся из собственного горла. Он использует этот момент, чтобы прервать поцелуй и припадает губами к чужому уху: — Давай двигаться дальше, Хуань-гэ. Внезапно Цзян Чэна поднимают и бросают на кровать. Он тяжело дышит, глядя, как Лань Хуань копается в тех вещах, что Шицзе принесла ранее. Он с ошеломленными глазами наблюдает, как мужчина достает пузырек и направляется обратно к кровати. Он нависает над Цзян Чэном, оставляя поцелуи на его животе, груди, ключицах, шее и, наконец, губах. Он чувствует, как Лань Хуань прижимается к нему, а Цзян Чэн пробегается кончиками пальцев по его сильной спине, прежде чем положить одну из них на сильное плечо, а другую — на его шелковистые черные волосы. Когда язык Лань Хуаня проникает в рот Цзян Чэна, он безудержно стонет. Он хватается руками за пояс ланьских штанов. Ему приходится прервать поцелуй, чтобы полностью отбросить эту часть одежды. Но это того стоит, когда Лань Хуань встает между ног Цзян Чэна и с силой прижимает своё естество к его, легонько толкаясь. Цзян Чэн запрокидывает голову и издает сдавленный стон, в то время как Лань Хуань продолжает осыпать влажными поцелуями его шею, время от времени кусая. Цзян Чэн кожей чувствует каждое прикосновение, но в какой-то момент это прекращается. Он открывает глаза и встречается с золотыми, что потемнели от похоти. На пояс его штанов ложится тяжелая рука. — Ты уверен, Ваньинь? Именно в этот момент Цзян Чэн понимает, насколько сильно любит этого мужчину. Он обхватывает ладонями это красивое лицо и снова льнет к этим сладким губам. Но прежде, чем они соприкасаются, Цзян Чэн шепчет: — Я думаю, мы ждали уже достаточно долго, Хуань-гэ._________
Цзян Чэн уткнулся лицом в изгиб шеи Лань Хуаня. Он прижимается к этому теплому телу, а его ладонь лежит на широкой груди, выводя круги. Цзян Чэн чувствует, как тяжелая рука Лань Хуаня успокаивающе гладит его по спине. Он делает глубокий вдох и медленно выдыхает. Он всё ещё прижимается к этому телу, и его тепло убаюкивает Цзян Чэна. Вот только… Цзян Чэн не хочет засыпать. Он боится, что снова проснётся у озера, весь в ранах, и ему придется спотыкаться по дороге домой. Рука на спине Цзян Чэна останавливается, и он чувствует, как нежные пальцы поднимают его лицо за подбородок, чтобы встретиться взглядом с золотыми глазами, полными тревоги. — Что тебя беспокоит, Ваньинь? Цзян Чэн на мгновение смотрит в чужие глаза. Они действительно прекрасны. — Я боюсь… боюсь заснуть. Я не хочу снова проснуться у того озера, и я… Цзян Чэн чувствует нежные пальцы на своих губах. — Не волнуйся. Но если это случится — знай, я лично спущусь в Подземный мир и верну тебя обратно. Лань Хуань говорит так уверенно, да и Цзян Чэн уже несколько лет нормально не спал, и здесь так тепло, и он так устал… Что он тут же засыпает._________
Цзян Чэн просыпается утром и чувствует тепло тела за спиной, что всё так же обнимает его за талию своей сильной рукой. Он чувствует дыхание Лань Хуаня на затылке. Цзян Чэн закрывает глаза и позволяет слезам оросить собственные щёки. Он чувствует, как рука обнимает его крепче и Цзян Чэн кладёт на неё свою ладонь. Он действительно дома._________
Юньмэн Цзян уже много лет не страдал от стихийных бедствий. Даже если его ученики попадают в них за пределами Пристани Лотоса — они всегда возвращаются невредимыми. Когда Цзян Чэн гуляет по рынкам, он иногда замечает тени, проходящие мимо него. Иногда они ерошат ему волосы. Иногда они нежно щёлкают его по лбу. Иногда они касаются его плечами. А иногда у этих теней знакомые лица. И Цзян Чэн всегда им улыбается.