— Примечание: плавучесть орков ограничена. Избегать борьбы с проклятыми мятежниками вблизи плохо построенных дамб в будущем —
Выдержка из дневника Императора Ужаса Второго Злобного
Саммерхолм был известен как Врата Востока. Если легионам удавалось обойти Благословенный Остров — а это случалось не раз в прошлом, — то это был единственный город-крепость между Империей и центром Кэллоу. Этот город праэс должны были взять любой ценой, так как он прикрывал единственный мост через реку Хаэрте. Насколько я знала, жителям Пустоши удалось взять его только дважды: один раз во время Завоевания и один раз более семисот лет назад, при Императрице Ужаса Торжествующей. Мой учитель сумел разрушить его стены с помощью хитроумного использования техники гоблинов, а Императрица Торжествующая просто проигнорировала их, пролетев над ними в летающей крепости. Теперь, увидев те самые укрепления, я поняла, почему она пошла на такую крайность — та сторона города, на которую мы смотрели, была наименее укреплённой, но даже здесь два концентрических круга стен из сурового гранита высились на пятьдесят футов. По всей их длине тянулись зубчатые бастионы, на большинстве из которых виднелись силуэты осадных машин, и даже сейчас, на закате, их охраняли солдаты. Правда, теперь это были легионеры, а не королевская гвардия. Не то чтобы они были в чём-то хуже — скорее наоборот. — Они выглядят так, будто в любой момент готовы отразить нападение, — прокомментировала я, направляя Зомби к Блэку и натягивая поводья. Его лошадь тоже была некромантической конструкцией, я была уверена в этом, — у этой силы был определенный… запах, который я начала улавливать — но было трудно сказать, как она выглядела на самом деле под сплошным стальным доспехом, в который она была закована. Я была почти уверена, что лошадь во всей этой стали могла вышибить городские ворота таранным ударом. — Саммерхолм всегда был ключевым элементом защиты от вторжений, — ответил он. — Он продолжает служить этой цели, хотя и под другим знаменем. — А кто же посмеет вторгнуться? К лучшему или к худшему, но власть Империи над Кэллоу была неоспорима. Со времён Завоевания не было ни одного крупного восстания, а с тех пор, как Принципат оказался втянут в особенно отвратительную гражданскую войну, они и помыслить не могли о вторжении. Оставались только Вольные Города на юге, которым удавалось прекратить нападать друг на друга только при внешнем вторжении, да фанатично изолировавшиеся эльфы на севере, прячущиеся в своих лесах. — Здесь всегда кто-то строит коварные планы, — сухо ответил Блэк. — Это что-то вроде профессионального риска. Я закатила глаза. У меня было чувство, что он чего-то недоговорил, но мой учитель отказался развивать эту тему дальше, поэтому и я решила оставить этот вопрос. Конечно, я вернусь к этому вопросу, узнав больше о праэс, но до тех пор в этом не было никакого смысла. Кроме того, мы подошли достаточно близко к городу, чтобы я могла видеть легионные лагеря, раскинувшиеся вокруг него. Как я выяснила на недавних уроках, официальная численность Легиона составляла четыре тысячи бойцов, хотя солдатский устав утверждал, что обычно в лагере было ещё столько же маркитантов, торговцев и слуг, следующих за солдатами. В таком большом городе, как Саммерхолм, невозможно было с комфортом разместить два Легиона, поэтому за его стенами была устроена пара временных лагерей. — Плачущие Небеса, — пробормотала я, — эти лагеря как второй город. Сколько бы гражданских ни было в начале у Шестого и Девятого, с тех пор их число вышло из-под контроля. Центральные районы, где спали легионеры, были чётко очерчены в соответствии с правилами, окружённые земляными стенами и сторожевыми башнями, но вокруг них возникли небольшие города. Часть из них составляли грязные хижины, сделанные из дерева и обожжённой глины с берегов реки, но палаток всех цветов было вдвое больше. Через этот городок проходило несколько широких улиц, по которым могли пройти войсковые колонны, но остальная часть представляла собой беспорядочный лабиринт маленьких улочек. До заката оставалось около колокола, но здесь кипела жизнь: от маленьких двориков, где торговцы продавали свои товары на импровизированных рыночных прилавках до групп семей, готовивших ужин в массивных железных котлах. Был даже человек, пытавшийся завести стадо коз в загон, хотя одна из них всё время убегала, жалобно блея на веселящихся легионеров. — Саммерхолм — это то место, где праэс и кэллоу больше всего общаются, — сказал Блэк, когда наша группа начала спускаться по склону к лагерям. — Через него проходит вся торговля, так что он быстро становится одним из богатейших городов Империи. — И что, никакой напряжённости? — поинтересовалась я. — Я слышала, что к концу осада была довольно суровой. Саммерхолм не был разграблен, не совсем — в уставе Легиона говорилось, что насильников вешают, а мародёры теряют руку, если их ловят с краденым имуществом — но последний штурм стен обошёлся легионам довольно дорого, и никто на стороне Империи не был склонен к милосердию, когда город сдался. — Восстановление города дало нам начальную репутацию, — объяснял Блэк. — И в качестве гарнизона остались восемь тысяч легионеров в расцвете сил — смешанные браки были неизбежны. Он немного помолчал. — Однако ты не ошибаешься. Саммерхолм — это показатель настроений Кэллоу по отношению к оккупации: любое восстание, имеющее шанс на успех, будет начато здесь. Наши агенты внимательно следят за происходящим. Наши агенты. До сих пор я избегала расспрашивать Блэка о том, откуда он узнал все эти вещи, которые ему не полагалось знать, но раз уж он поднял эту тему… — Глаза Империи, — сказала я. — Так ведь называют ваших шпионов, не так ли? Они были известны среди Кэллоу, как угроза из тени, в противовес угрозе явной, исходящей от Легионов. Каждый мог рассказать о том, как один из их двоюродных братьев или друг его друга был схвачен в темноте ночи безжалостными людьми с татуировкой глаза без век. Я была почти уверена, что однажды видела такого в Гнезде. Ну, либо это был человек с нелепой любовью к плащам с капюшонами. Губы Блэка растянулись в сардонической улыбке. — Ах, эти Глаза, — задумчиво произнёс он. — Одна из лучших идей Писца. — Что ты хочешь этим сказать? — я нахмурилась. — У меня действительно много шпионов в Кэллоу, — признал он. — Как и у Малисии, и у многих из Верховных Лордов. Но уверяю тебя, никто из них не прячет лица и не носит на себе компрометирующей метки. — Но вокруг есть такие люди, — упорствовала я. — Если они не твои, то чьи же? — О, они мои, — ответил Блэк. — Но они не предназначены для сбора информации. Я закрыла глаза и потёрла переносицу. Его логика вызывала у меня головную боль, но в том, что он говорил, был гениальнейший смысл. — Итак, пока все обращают внимание на тёмных людей, загадочно и мрачно маячащих в углах… — Никто не подозревает подающую напитки официантку, которая постоянно крутится рядом, — весело закончил он. — Каждое движение сопротивления в Кэллоу, заслуживающее такого названия, проверяет потенциальных членов на наличие татуировки Глаза, прежде чем принять их. Позволяя им ловить нескольких якобы покушающихся на проникновение в организацию каждый год, мы спокойно внедряем агентов, когда они нам действительно нужны. Мой учитель бесспорно был ублюдком, но я не могла отрицать, что он был умным ублюдком. — И никто никогда не смог это раскусить? — поинтересовалась я. — Когда ты показываешь людям то, что они ожидают увидеть, — пожал он плечами, — они редко утруждают себя дополнительными проверками. Я хмыкнула, молча оставаясь при своём мнении. Он выложил это почти небрежно, но, похоже, так он подходил ко многим вещам — играя на предположениях своих врагов, и заставляя их думать, что они были правы, ударял ножом в спину. Всё, что окружало Имена, имело свой шаблон, почти стереотипные шаги, которые каждый ребёнок узнавал с колыбели через рассказы о героях и злодеях: люди, которые придерживались этих шагов, сознательно или нет, становились в некотором смысле предсказуемыми. Я могла бы использовать это в своих интересах. Отбросив эти мысли, я вернулась к более насущным вопросам. — Значит, твои агенты в Саммерхолме, — спросила я, — упоминали что-нибудь интересное? Я уже знала, что в городе меня ждёт приветственный комитет из других кандидатов на Имя: троих из них я ощущала как три сгустка давления в глубине моего сознания, и они были довольно близко. Четвёртый комок, самый странный, был всё ещё в стороне. Но с каждым днём он ощущался всё сильнее, и это означало, что он движется в нашу сторону. Блэк до сих пор избегал говорить мне слишком много о том, что ждёт меня в Саммерхолме, но я понятия не имела, было ли это потому, что он был любящей загадки задницей по своей природе или потому, что будут… последствия, если он это сделает. Тем не менее, тыкаться вслепую в этой ситуации было верным способом быстро отправиться в могилу, и мне нужно было хоть какое-то преимущество, любое. Мужчина удостоил меня пристальным взглядом. — В настоящий момент в городе действуют два основных движения сопротивления, — наконец сказал он. — Сыновья Стрегеса — в основном недовольные ветераны — и отколовшаяся от бывшей Гильдии Воров группа. Мои агенты перестали выходить на связь в обоих. Тон был ровным, резко контрастируя с его обычным небрежным, полушутливым. — Ты думаешь, их раскрыли, — сказала я. — Они либо мертвы, либо находятся в плену, — заявил он. — В противном случае есть способы, с помощью которых они могли бы связаться со шпионской сетью. Я нахмурилась. Если бы поймали одного агента, это могло бы вызвано его ошибкой, но если раскрыли каждого? — Магия? — я сомневалась. — Заклинания истины редки, но встречаются. Он покачал головой. — Надёжного заклинания истины не существует — сообщил он мне. — В лучшем случае они могут увеличить шансы поймать кого-то на лжи — и, учитывая, насколько эзотерична эта ветвь магии, очень немногие маги когда-либо утруждают себя их изучением. Насколько мне известно, в Кэллоу таких нет. Осталось несказанным, что его осведомлённость была настолько велика, насколько это было возможно для человека с его возможностями. — Мне трудно поверить, что все твои шпионы облажались одновременно, — размышляла я. — Мне тоже, — тихо ответил он. — А это значит, что в городе мог появиться герой. — Это плохо, да? — поинтересовалась я. — Потому что это прозвучало как неприятность. Я думала, вы ловите этих типов ещё до того, как они могут такое провернуть, разве нет? — Время от времени кто-то избегает сети, — признался Блэк. — Обычно вскоре после этого они проявляют себя, отстаивая справедливость в какой-нибудь захолустной деревушке, но этот пока никак себя не проявил. — Он нахмурился. — Или, что более вероятно, проявил себя там, где это осталось незамеченным. — Осторожность или везение? — я поморщилась. — Я обнаружил, что самые опасные герои — это смесь и того, и другого, — продолжил Рыцарь. — Я полагаю, наша проблема всё ещё ограничена одной Ролью — если бы они собрали целую шайку, это было бы замечено — так что мы имеем дело с очень специфическим типом героя. — Справиться с одним героем? Это звучит уже более выполнимо, — сказала я. Честно говоря, я не знала, хватит ли у меня духу заколоть Барда. Они всегда были очаровательно безобидны в историях, и убить такого было бы всё равно что пнуть щенка. — Значит, какой-то одинокий волк? — Держу пари, что он из мрачных мстителей — ответил Блэк. — Эти появляются с прискорбной регулярностью. Итак, три незнакомца, которым нужна была моя голова на пике, проделки Роли и герой на свободе — очевидно, мой первый визит в Саммерхолм должен стать незабываемым. Я позволила наступить тишине, и наша группа направилась к лагерям, съезжая с главной дороги в сельскую местность. Встречали нас ещё до того, как мы вошли в лагерь. Дюжина легионеров в тяжёлых латах сопровождала женщину-орка, идущую к нам без шлема. Все они были пешими — строго говоря, в Легионах вообще не было кавалерии, за исключением Тринадцатого. Капитан остановилась рядом со мной, и я бросила на неё вопросительный взгляд. — Истрид, — просто сказала она, когда легионеры подошли ближе. Блэк спешился, и я через мгновение последовала его примеру, но осталась стоять за спиной моего учителя, зашагавшему к генералу Истрид. Я заметила, что кожа генерала была скорее коричневой, чем зелёной, словно грубо выдублена, хотя это было довольно распространено среди старых орков. На щеке широкий шрам тянулся к глазу, фиксируя её лицо в насмешливой гримасе, которая выглядела впечатляюще сурово на ком-то в полном снаряжении Легиона. Она была одной из самых высоких зеленокожих, которых я видела, хотя и не такой широкоплечей, как большинство орков её роста, но всё же она возвышалась по крайней мере на два фута надо мной. И над Блэком тоже, с удивлением отметила я. — Военачальник, — прорычала она по-харсумски, протягивая ему руку точно так же, как лейтенант Абаз несколько дней назад. Используемое ею слово я не встречала в книгах, которые мне дали, но произношение было довольно похожим — я полагаю, оно могло измениться с тех пор, как была написана рукопись, или она могла использовать немного другой диалект. Блэк без колебаний ответил на её рукопожатие. — Истрид, — учтиво поприветствовал он её на том же языке. — Не могла подождать, пока мы доберёмся до твоей палатки? — Мне стало скучно, — беззастенчиво ответила она. — Ты не торопился приехать. — В Лауэре возникла ситуация, о которой нужно было позаботиться, — мягко произнес Рыцарь. Офицер орков издала резкий смешок. — Слышала об этом. Наконец-то повесили ублюдка, да? Долго к этому шло. Ха! Я почувствовала небольшой спад напряжения по отношению к генералу Истрид — любой, кто хотел увидеть Мазуса болтающимся в петле, не мог быть таким уж плохим. — Хорошие вещи приходят к тем, кто умеет ждать, — сказал ей Блэк. — Теперь ты говоришь, как Разоряющая, — проворчала Истрид. — Вы двое станете моей смертью. Капитан, это к тебе не относится, что ты там забыла сзади? Женщина, о которой шла речь, похлопала меня по плечу и направилась к ним, оставив меня стоять с вечно молчащими Стражами и Писцом. Отряд телохранителей Блэка уже не был таким тихим, как раньше, но они снова превратились в безмолвные статуи, как только мы увидели Саммерхолм. Я бросила взгляд на Писца, которая тоже спешилась. Она стояла ближе всех ко мне, и, так как моё присутствие вряд ли будет замечено в ближайшее время, я направилась в её сторону. — Они, кажется, довольно дружны, — предположила я. Писец не была разговорчивой женщиной. Самое большее, что я когда-либо слышала от неё, — это те несколько фраз, произнесённых при нашей первой встрече, и с тех пор она всегда казалась такой занятой, что я не решалась завязать разговор. Но сейчас у неё в руках не было пергаментов, а мне было нечем заняться. — Они давно знают друг друга, — ответила она, к моему удивлению. — Клан Истрид был вторым, кто встал на сторону Блэка, когда тот был ещё Оруженосцем. Это, конечно, объясняло, почему они подкалывали друг друга, как старые друзья-собутыльники, вместо того чтобы по-деловому направиться к палатке генерала. — Значит, вы тоже давно её знаете? — поинтересовалась я. Я очень мало знала о Писце, за исключением того, что она была с Блэком ещё до Завоевания. Если она и упоминалась в историях, которые я слышала, то лишь мимоходом, и с тех пор, как мы встретились, она не выдала о себе какой-либо дополнительной информации. Я знала, что она исчезала на несколько колоколов каждый день и возвращалась с новой корреспонденцией, но где и как она получала письма, оставалось загадкой. Невзрачная женщина помотала головой. — Я пришла позже. Как будто выжимаешь кровь из камня, подумалось мне. Я неловко переминалась с ноги на ногу и пыталась сообразить, что бы такое сказать, но в последний момент меня спасло вмешательство извне. — Кэтрин, — позвал Блэк. — Твоя очередь представиться. Я бросила на Писца слегка облегчённый взгляд и направилась к компании старых друзей. Пока я приближалась, Генерал Истрид смерила меня оценивающим взглядом, и я по привычке выпрямила спину. Вряд ли она будет бить меня по пальцам каждый раз, когда я сутулюсь, чтобы воспитать во мне привычку к правильной осанке, как это делала матрона Дома, но у меня было чувство, что произвести плохое впечатление на командующую Шестого Легиона будет иметь более ужасные последствия, чем пульсирующие костяшки пальцев. — Истрид, — сказал Рыцарь, — познакомься с Кэтрин Обретённой. Высокая орчиха нахмурилась, затем повернулась к нему. — Она похожа на отродье стены, — сказала она по-харсумски. Я нахмурилась, отчасти из-за её явного неприятия, отчасти из-за слова, которое она использовала — отродье стены было пренебрежительным термином, который орки использовали для обозначения деорайт. — Наполовину, — ответила я на том же языке, с болью осознавая косноязычность моего произношения. — Это проблема? Мои слова определённо привлекли её внимание. — Ну, — протянула она, показывая ряд острых зубов, — по крайней мере, ты не стесняешься. Ты говоришь, как кэллоу, девочка — где он тебя откопал? — Лауэр, — ответила я. — Когда вы регулярно режете людей, то успеваете повидать много интересных типов. Генерал разразилась лающим смехом: — Не так уж и далека от истины. Рада знакомству, Кэтрин Обретённая. Она протянула руку для рукопожатия, и я ответила ей тем же, каким-то образом умудряясь не нервничать. Генерал казалась намного выше теперь, когда я стояла рядом, и морщины на её лице виделись ещё острее: она представляла собой довольно пугающее зрелище, и история о том, как она смело смотрела прямо на надвигающуюся атаку рыцарей Кэллоу, всё ещё была свежа в памяти. Видно, она так сердито поглядела на них, что они решили —им есть чем заняться по другую сторону Тирийского моря. Боги знают, у меня точно нашлось бы занятие. — Давайте не будем заставлять Разоряющую ждать слишком долго — сказала Капитан, когда я отступила назад. — Скорее всего она уже наблюдает за нами. — С неё станется, — проворчала Истрид, прежде чем повернуться к своим легионерам. — Поставьте лошадей в конюшню и найдите место, где свита Военачальника могла бы укрыть своё снаряжение. Хор подтверждений принятого приказа был ей ответом, и, когда очередь дошла до меня, я передала поводья Зомби женщине с оливковым оттенком кожи и сержантскими нашивками. Генерал Истрид направилась к одной из аллей, которую я заметила раньше, а за ней Блэк и Капитан — я оглянулась, чтобы посмотреть, идёт ли за нами Писец, но она уже снова растворилась в воздухе. Стоп, разве ей не пришлось бы пройти рядом с нами, чтобы попасть в лагерь? Большая рука легла мне на плечо, мягко подталкивая вперёд. — С ней всегда так, — пробурчала Капитан. — Это часть её Роли — оставаться на заднем плане. Она появится, когда понадобится. Интересно, незаметной Писцу удаётся оставаться благодаря её вечному молчанию, или это лишь эффект её Роли? Я пробормотала что-то, что могло сойти за согласие, и оставила эту тему. Солнце уже почти село, и в результате активность в большом лагере поутихла: импровизированные рынки закрывались, люди выходили из лагеря и направлялись к воротам Саммерхолма. Я полагаю правильным, что не все они остаются здесь после наступления ночи. Для другой группы быстро пробиться сквозь толпу было бы проблемой, но все старались держаться от нас подальше. Никто не осмеливался показывать пальцем в нашу сторону, но довольно многие, казалось, узнавали Блэка и Капитана — шёпот расцветал в нашем кильватере, куда бы мы ни шли. Тяжесть этого внимания заставила меня почувствовать себя неуютно: ощущение трёх других потенциальных Оруженосцев не стали ближе, но теперь мне нужно было беспокоиться не только о них. Очень может быть, что где-то в толпе есть герои, и, если они ищут цель, приходилось признать, что я —самая лёгкая из доступных. В конце концов, я не настолько заблуждалась, чтобы вообразить, будто половина Имени и неделя тренировок с мечом и щитом сделают меня достойным противником для такого ветерана завоеваний, как генерал Истрид. Рукоять на коротком мече, висевшем у неё на бедре, была сильно изношена, и она шла, как воин, который ощущает своё оружие продолжением своих конечностей. Углубляясь в импровизированный город, мы столкнулись с двумя патрулями, и оба они остановились, чтобы отдать честь, когда мы проходили мимо. Всё больше и больше легионеров наблюдали за тем, как мы приближались к лагерю Легиона — ну, по крайней мере, одному из них. На штандартах, размещённых повсюду, был изображен номер шестого Легиона в миезанских цифрах, так что было совершенно очевидно, что это их легион, а не Девятый. К тому времени, как мы добрались до большого шатра, который, по-видимому, служил комнатой совета генерала Истрид, наступила ночь. Факелы уже горели, хотя вряд ли в них была необходимость, учитывая, сколько там было костров для приготовления пищи: след дыма в небе, должно быть, виднелся за много миль. Внутри павильона было пусто, если не считать большого полированного стола, окружённого удобными на вид стульями. Внутри было только одно существо: маленькая женщина-гоблин, не более пяти футов ростом, с таким изрезанным морщинами лицом, что оно походило на чернослив. Генерал Разоряющая, предположила я. Она выглядела почти полусонной, её жёлтые глаза были полуприкрыты, даже когда она осмотрела меня, прежде чем повернуться к моему учителю. — Лорд Блэк, — прошамкала она со своего места, слегка склонив голову. Она была так тиха, что я почти не расслышала слов, но зеленоглазый мужчина кивнул в ответ, не теряя ни секунды. — Генерал Разоряющая, — ответил он, — прошло так много времени. Она снова наклонила голову. — Боги Внизу, — с отвращением перебила его генерал Истрид, — Вы оба ведёте себя так, словно встетились среди знати на пиру в Башне. Мне нужно выпить, если мы будем выполнять грёбаные ритуалы праэс. — Наконец-то, — пробормотала я, — кто-то, способный сказать это вслух. Истрид бросила на меня удивлённый взгляд, наливая себе в чашу какой-то янтарный напиток из графина на столе. Когда я снова обратила своё внимание на остальных, то обнаружила, что генерал Разоряющая смотрит на меня — и в её поведении больше не было ничего полусонного, когда она изучала меня. Я не раз слышала, что пристальный взгляд называют леденящим, но если уж на то пошло, этот жёлтый взгляд, пригвоздивший меня, скорее прожигал. Умная, как змея, и в два раза коварнее, предупреждала меня Капитан... — Ты из Лауэра, — произнесла генерал Разоряющая всё тем же тонким шёпотом. — Интересно. Сирота? Я не была уверена, кому адресован этот вопрос, поэтому взглянула на Блэка, но он уже занял своё место и наливал себе напиток из того же графина, что и Истрид, не обращая внимания на разговор. Худший наставник на свете. — Да, — осторожно подтвердила я. Разоряющая кивнула сама себе. — Мозолистые руки, ммм. Арена, Яма? Кажется, в Кэллоу это незаконно. По её тону было непонятно, одобряет она это или нет. — Да, я что-то слышала об этом, — просто ответила я. Я не могла понять, что за игру она со мной затеяла, и мне это очень не нравилось. Моим первым побуждением было огрызнуться в ответ, но я подавила его. Конечно, Капитан специально предупредила меня о ней, но дело было не только в этом. Генерал Разоряющая была стара. Самый старый гоблин, которого я когда-либо встречала, и это делало её очень, очень опасной — большинство из их вида никогда не достигало тридцати пяти, и, глядя на генерала, я предположила, что ей было под сорок. Старые гоблины были известны своей болезненностью и слабостью, но Разоряющая всё ещё командовала Легионом — Легионом что удерживал одну из самых важных крепостей в Империи. Короче говоря, она была не из тех, с кем я хотела бы сцепиться. — Потом будешь морочить ей голову, злобная старая летучая мышь, — весело и беззаботно вмешалась Истрид. — У нас есть более свежие трупы для обгладывания, например, наша маленькая проблема с героем. Генерал Разоряющая поджала губы. — Нет никаких окончательных доказательств, что есть… В этот момент павильон взорвался.