— Нет ничего лучше в жизни, чем выражение лица твоего врага, когда он поймет, что ты играл с ним на каждом шагу. Как ты думаешь, почему я продолжаю создавать тайные заговоры, пытающиеся свергнуть меня? —
Император Ужаса Предатель
Кого я обманываю? Меня определенно обвинят в этом. Во всей этой истории с злодеями было несколько недостатков, помимо постоянно беспокоящих моральных проблем. Ситуация же в данном случае стала еще хуже: с гоблинским огнем, разделяющим комнату надвое, у меня не было возможности переправить своих легионеров, чтобы вступить в рукопашную с врагом. У меня всё ещё было преимущество на расстоянии, учитывая мою линию саперов и магов Килиана, но это ни хрена не значило, если лакеи Мечника сбежали вверх по лестнице. Что ж, по крайней мере, никто еще не пытался меня убить. Освежающая перемена, правда. Не прошло и мгновения, как с потолка, словно обезумевшая летучая мышь, свалился человек и метнул в меня дротик — я едва успела поднять щит, отклоняя снаряд в сторону и в опасной близости от ног Хакрама. Потолок. Дьяволов потолок. Герои. — Когда-нибудь, — сказала я себе вслух, — я научусь не делать этого. Я действительно обещаю. — Мне говорили, что Зло формирует привычки, негодяйка, — усмехнулся пришелец. — Не рассчитывай на это. Учитывая, что одежда мужчины состояла из кожаных штанов, оставлявших мало места воображению, и такого же жилета, который заметно оголял его татуированную грудь, скорее всего, похоже это был уличная проститутка с копьем, о котором ранее упоминал Разбойник. И вы только посмотрите, кроме горсти дротиков за спиной у него было еще и длинное копье, направленное в мою сторону. Единственным сюрпризом было то, что мой трибун никак не обсмеял множества серебряных колокольчиков, вплетённых в развевающиеся локоны героя. — Негодяйка, — повторила я. — И это все, что ты смог придумать? Я слышу от своих офицеров вещи грубее, а они даже не пытаются задеть мои чувства. — Охотник, — крикнул маг сверху. — Придерживайся плана! Уильям велел нам не драться с ней! Хм, значит, настоящее имя Мечника было Уильям. Приятно знать. Идиот наверху, на лестнице, высказал вескую мысль: теперь, когда он был на моей стороне огня, неудавшийся экзотический танцор был моим. Я направила свой меч в сторону солдат на лестнице, не теряя ни секунды. — Спаржер, — приказала я. Разброс, на старом миезане. Официальная команда по использованию осколочных зарядов. Саперы Разбойника повиновались, как хорошо смазанная машина, и я перевела взгляд на героя. Этого должно было хватить, чтобы остальные были заняты какое-то время. Охотник плавно шагнул вперёд, явно намереваясь устроить драматическую дуэль, но я не собиралась этого делать. — Огненные шары, Килиан, — проговорила я сквозь рев пламени и подняла щит, направляясь к врагу. Взгляд человека, полный ужаса и удивления, был бесценен, в то время как осколочные заряды, рвущиеся на заднем плане, оттеняли сцену. Разве это злодейство — получать удовольствие, уделывая своих врагов? Потому что ликование, которое я испытала при виде человека, пытающегося увернуться от залпа огненных шаров с пятью футами пространства для маневра, было немного нечестивым. Это была неплохая попытка, но мои маги были профессионалами, и он получил заряды в ноги и в грудь, колдовское пламя опалило его обнаженную кожу, как свинью на вертеле. — Вот почему мы носим доспехи, тупой дилетант, — пробормотала я себе под нос. Взрывы сбили его с ног, и прежде чем он успел подняться, я набросилась на него, пиная в грудь, как делала это со многими бойцами Ямы в старые добрые времена. Однако, в отличие от тех же людей, он перекатился и ловко уколол меня копьем. Может быть, если бы я не тренировалась с такими мастерами, как Блэк и Капитан, скорость удивила бы меня, но, как бы то ни было, я отбила жалкое подобие удара и отомстила, оставив ужасную рану на его щеке. Я целилась в глаз, чтобы искалечить его как можно быстрее, но ублюдку каким-то образом удалось увернуться и приземлиться на корточки. Я была бы впечатлена проявленной гибкостью, если бы в данный момент не делала все возможное, чтобы попасть по нему. Краем глаза я увидела летящий в мою сторону светящийся голубой снаряд, но через мгновение с ним столкнулся точно такой же, и оба они с шипением погасли. — Волшебная ракета. Ты грязный дилетант, — рассмеялся Масего позади меня. — Пожалуйста, Фокусник, позволь мне научить тебя, как должен сражаться настоящий маг. Я бы сделала перерыв в своей собственной борьбе, чтобы напомнить Подмастерью, что монологи были одной из главных причин смерти злодеев, но прежде чем я смогла открыть рот, дверь, через которую мы прошли, была сорвана с петель и полетела по воздуху в направлении другого мага в два раза быстрее, чем синий снаряд. Очевидно, Подмастерье держал ее под контролем. Мое мгновенное отвлечение было вознаграждено тем, что Охотник щелкнул кончиком своего копья рядом с моим подбородком, но я присела на корточки за своим щитом и позволила удару уйти без ответа. Герой пытался обойти меня, чтобы вонзить зубы в относительно легкие цели — линию Разбойника и уцелевших орков, но Хакрам не собирался позволять ему это. Подняв прямоугольный легионерский щит и держа меч наготове в средней позиции, он встал на пути героя. Застряв между мной и орочьей стеной из мускулов и стали, Охотник, естественно, вернулся к освященной веками героической традиции говорить дерьмо. — Типичный злодей, — усмехнулся он. — Не можешь драться один на один. Мой жаростойкий щит грубо врезался в его лицо, и я почувствовала с диким удовлетворением как разбился его нос. Он взревел и выронил копье, что я сочла бы победой, если бы он не ударил меня в челюсть. Я отшатнулась и остановилась, чтобы сплюнуть кровь. Плачущие Небеса, я думаю, он выбил мне зуб. — Скоро все закончится, — проворчала я. — И ты проиграес, — ответил он тоном, который очень старался быть напряжённым. Эффект был несколько испорчен тем фактом, что теперь сломанный нос делал его речь похожей на пьяного процерана с простудой. Он поднял кулаки, и Хакрам, фыркнув, двинулся к нему с фланга. Краем глаза я видела, как Масего с помощью заклинания подобрал обломки разбитой двери и вонзил их в плоть людей, окружавших Неуклюжего Фокусника, борясь с желанием поморщиться при виде этого зрелища. Вытаскивать их было бы немного неприятнее, чем занозу, если предположить, что кто-то из них вообще выжил. Пока герой-маг пытался организовать контратаку, я услышала, как Разбойник вызвал залп арбалетных болтов, и, к моему приятному удивлению, один из них вонзился в плечо Фокусника. Маг вскрикнул и развернулся от удара, сделав опасный шаг к краю лестницы. На мгновение показалось, что ему удалось восстановить равновесие, но затем он споткнулся о собственную мантию и упал. Он приземлился внизу на один из столов, охваченных гоблинским огнем, его падение тут же перевернуло хлипкую конструкцию и отправило большой деревянный круг катиться прямо ко мне. — О, ради бога, — прорычала я, бросаясь в сторону. Маги Килиана ударили по нему огненными шарами мгновение спустя, не делая ничего, чтобы помешать пламени, но удара было достаточно, чтобы повернуть столешницу обратно. К тому времени, как я снова встала на ноги, Охотник совершил дерзкое тактическое отступление, перелетев пламя на веревке, прикрепленной к дротику, воткнутому в потолок. Мои маги и саперы проредили вражеских солдат, несмотря на все их усилия сформировать стену щитов, но из четырех оставшихся один поднял Фокусника обратно и отрезал часть одежды героя, которая была в огне. — Стреляйте в них! — крикнула я. Вспышка молнии, за авторством Килиана, ударила в стену рядом с героями с хлопком, но он промахнулся, и прежде чем остальная часть линии смогла последовать его примеру, солдаты побежали вверх по лестнице и скрылись из виду, таща за собой Фокусника. Охотник задержался на мгновение, высматривая меня в зелёном свете, исходящем от распространяющегося гоблинского огня. — Ми встиримся снов Оружносц и тгд… Не теряя ни секунды, Разбойник нажал на спусковой крючок арбалета, и стрела прошла сквозь икру ублюдка с восхитительным рвущим звуком. Никогда еще я не любила своего злобного маленького трибуна больше, чем в тот момент, когда герой, взвизгнув, скрылся из виду. — Я представлю тебя к поощрению, — сказал я ухмыляющемуся гоблину, прежде чем повернуться к Масего. — Подмастерье, ты можешь провести нас через комнату? — По одному, — ответил он без колебаний. — И тебе придется отойти подальше от меня. — Сделай это, — буркнула я, не потрудившись спросить, что, черт возьми, он имел в виду. Сейчас было не время быть придирчивой, не с гоблинским огнем, медленно поглощающим всю комнату. Я знала, что это будет долгосрочная проблема. Даже такой небольшой пожар, как этот, мог бы поглотить весь Дворец, если бы у него было достаточно времени, и я начинала чувствовать, что это был не единственный поджог, который Одинокий Мечник заказал сегодня вечером. Это имело смысл, чем больше я об этом думала. Если он знал, что большинство его врагов будут в том же месте и не смогут даже заметить гоблинский огонь, пока не станет слишком поздно, почему бы ему не поджечь это место? Масего глубоко вздохнул и закрыл глаза, отставив руку вперед, когда безделушки и камни в его косах начали светиться. — Коцит, проклятие предателей, тиран зимы, — заговорил он на Мтетве, и его голос стал неестественно глубоким. — Клянусь своей одолженной кровью, я взываю к тебе. Контракты заключены, долги обозначены. Глаза Подмастерья открылись, теперь они приобрели тревожный золотистый оттенок. Даже сквозь дым, душивший комнату, я чувствовала запах серы. — Моя воля превыше всего, здесь и навсегда. Утопи мир во льду. Дрожь пробежала по моему позвоночнику, что не имело ничего общего с леденящим холодом, который каким-то образом проник в комнату, охваченную огнем. Если это не было связано с договором с дьяволом, я побрею голову и стану монахиней. Завыл ветер, который мы все почувствовали, хотя на самом деле он не был физическим, и из руки Подмастерья появился маленький шар ледяной воды. Он летел по воздуху, пока не остановился в нескольких футах от края гоблинского огня, а затем внезапно упал. В тот момент, когда он коснулся земли, поток льда вырвался из точки соприкосновения, Масего стиснул зубы, формируя постоянный поток в большой мост, который протянулся до лестницы на другой стороне комнаты. Сын Чернокнижника издал стон усилия, когда мост был закончен, рявкнув что-то на языке заклинателя, прежде чем упасть на колени, тяжело дыша в изнеможении. Большинство моих легионеров смотрели на него с тихим благоговением и более чем небольшим страхом, поэтому я откашлялась. — Хорошая работа, Подмастерье, — поздравила я его. — Итак, теперь перейдем к насущному вопросу: кто первым пересечет жуткий демонический ледяной мост? Добровольцы, пожалуйста, сделайте шаг вперёд. Хакрам выругался и рассмеялся. Я улыбнулась Килиану, и ответная улыбка расколола его покрытое сажей лицо.☠
К тому времени, когда мы наконец пустились в погоню, Масего выглядел уже лучше. Он все еще был мокрым от пота, но его волосы больше не производили впечатления факела, что я сочла хорошим знаком. Я похлопала его по спине, и он с несколько озадаченным видом поправил очки. — Есть причины, по которым ты решил не использовать такие заклинания массового поражения во время боя? — спросила я, стараясь не звучать обвиняюще. Он не был идиотом, вероятно, на то была веская причина. — Быть прерванным во время выполнения контракта было бы… плохо, — поморщился он. — Прекрасная возможность для Фокусника пробиться к победе. Последствия были бы серьезными. — Насколько всё было бы плохо? — спросила я с болезненным любопытством. — Целое крыло дворца замерзло бы, по крайней мере, на следующее столетие, — ответил он. — Это очень плохо, — согласилась я. Учитывая, что в то время мы находились в указанном крыле, это был бы далеко не оптимальный результат. Соответственно, мое доверие к суждениям Подмастерья росло, хотя вся эта история с дьявольским контрактом определенно снова поднимется в будущем. Герои были достаточно учтивы, чтобы оставить кровавый след для нас и позволить следовать за ними, так что я знала, что мы направлялись в правильном направлении, но то, куда они направлялись, меня озадачивало. Крыша дворца, конечно, была бы драматическим местом для выяснения отношений, особенно если бы место было в огне, но они должны были знать, что загоняют себя в угол. Разве в этом был смысл? Может быть, Мечник намеренно создавал ситуацию, когда его отряд героев был прижат к стене и превосходящими силами? Это было определено похоже на сценарий победы в последнюю минуту, но Одинокий Мечник до сих пор был довольно осторожен, чтобы всегда складывать шансы в свою пользу, когда он мог. Это было бы необычайно рискованно с его стороны, особенно когда Чернокнижник еще не вышел на поле боя. Но раньше у него не было Барда, которая могла бы дать ему совет. Возможно, он изменил свою тактику с момента нашей последней встречи. Боги, я надеялась, что нет. Мой собственный план был разработан с учетом его обычного поведения. До сих пор ситуация была относительно под контролем. Генерал Афолаби был ещё жив и находился под усиленной охраной, коммандеру Хун следовало окружить дворец, когда герои попытались бежать, а лакеи Уильяма были отброшены назад. Я не была уверена, сколько солдат он привел с собой, но это не могло быть слишком много. То, что мы поймали две дюжины раньше, должно быть, дорого ему обошлось, а потери, которые они понесли в предыдущей стычке, только увеличат разрыв. Я рассредоточила около полутора отрядов внутри Дворца Свершений в качестве групп быстрого реагирования, которые, насколько я знала, всё ещё были живы, и легионеры из Двенадцатого должны были начать мобилизацию. То, что я взяла на вооружение, было не столько планом, сколько палитрой инструментов для меня, которые поочерёдно использовались. Я запомнила страницу из книги Верес и поставила своих солдат на ключевые позиции, чтобы у меня всегда были ресурсы в моем распоряжении, чтобы встретить всё, что может предложить Мечник. Я научилась на военных играх: изящные, сложные планы всегда рушились, прежде чем они могли сработать должным образом. У меня был талант к импровизации, так что я вполне могла им воспользоваться. И всё же у меня было неприятное чувство, что я что-то упустила. Зачем Барду понадобилось осматривать банкетный зал, если они не собирались его штурмовать? Более того, зачем поджигать Дворец Свершений, если они намеревались сражаться внутри него? Раньше я думала, что для него имеет смысл попытаться уничтожить большинство вражеских лидеров внутри их собственной крепости с помощью гоблинского огня, но его собственные люди тоже были внутри. Чтобы этот план не был идиотским, его команда должна была находиться за пределами дворца, ожидая в засаде, чтобы взять нас, когда мы убежим. Вместо этого он очень шумно напал на это место, прежде чем начать с гоблинского огня, как будто бы замахнувшись раньше времени и позволив прервать своих приспешников. — Хакрам, — пробормотала я, поворачиваясь к правой руке. — Мне кажется, нас разыгрывают. Темные глаза орка встретились со мной из-под тени, отбрасываемой шлемом. — Я и сам пришел к такому выводу, — проворчал мой адъютант. — Здесь что-то не так. Разбойник видел Мечника раньше, так где же он, дьявол его раздери? Если бы он был с двумя другими героями раньше, он мог бы склонить чашу весов. — Вся эта стычка могла быть отвлекающим маневром, — предположила я. — Значит, он сможет добраться до Афолаби без моего вмешательства. Высокий орк покачал головой. — Не подходит. Пока он не нацелился на генерала, и у него было достаточно времени до нашего прибытия. До сих пор он не стеснялся нападать на руководство Легиона. — Он мог бы подождать до этого момента, чтобы максимально увеличить хаос, — ответила я, но мне казалось, что я хватаюсь за соломинку. — Ты должна перестать думать как генерал, Оруженосец, — прервал его Масего, догоняя нас. — Мы уже говорили об этом раньше, помнишь? Двенадцатый никогда не был целью. Так же как и сам Саммерхолм. Я вздрогнула. — Ты думаешь, что твой отец всё ещё цель, — поняла я и покачала головой. — Не подходит, Подмастерье. Мы знаем, что Мечник был здесь не так давно, его видели. Он никогда не нападет на Чернокнижника, не будучи наконечником копья. Сонинке закатил глаза. — Боги, спасите меня от кэллоу. У них есть маг, Кэтрин. Не Легион едва грамотных головорезов, кто-то, кто прошел через ученичество. Ты действительно думаешь, что они не могут создать такую простую иллюзию? Я испустила самое грязное ругательство, какое только знала, рассеянно решив, что хорошо, что Килиан и его линия не были достаточно близко, чтобы услышать это. — Разбойник, — рявкнула я. — Когда вы столкнулись с героями в клетках, Мечник действительно кого-нибудь убил? Трибун моргнул. — … Нет, — сказал он через мгновение. — Уличная проститутка была тем, кто делал всю тяжелую работу. Дерьмо. Итак, пока мы бегали вокруг, как безголовые цыплята, тушили костры и преследовали его приспешников, он был на свободе в городе. Там, где Чернокнижник был беззащитен, по крайней мере, настолько беззащитен, насколько это вообще возможно. Но в том-то и дело. Чернокнижник был легендой, чудовищем прямо из сказок, которое могло сровнять с землей полгорода и призвать худших обитателей Снизу. Именно с такими врагами героям и положено сталкиваться и убивать. Наконец, добравшись до крыш, мы остановились, глядя на город. Чуть дальше на ветру раскачивалась веревка, прокладывая путь к спасению по задней части крыши, подальше от огня. — Не надо так волноваться, Оруженосец, — сказал Масего. — Бастион отделен от Творения, помнишь? Если они попытаются прорваться, их ждут очень неприятные сюрпризы, герои они или нет. Я посмотрела вдаль и почувствовала, как у меня свело живот. — Гоблинский огонь питается магией, верно? — поинтересовалась я. Подмастерье нахмурился — Правильно. Какое это имеет значение? — А что будет, если кто-нибудь подожжет им бастион? Маг побледнел. — Это было бы… внутренняя часть — это часть, которая удалена в пространстве, она всё ещё содержится в физической структуре. О, Безжалостные Боги. Сила должна куда-то уходить, Кэтрин. Слова Килиана снова всплыли у меня в голове. Он назвал защиту массивной. — Масего, он может прорвать защиту? — тихо спросила я. — До того, как Саммерхолм превратится в пепелище? — И его сын за компанию, закончила я молча. Подмастерье кивнул. — Но ответная реакция… — Это ослабило бы его, — закончила я. — Достаточно, чтобы группа героев смогла убить его, если они поторопятся. Вдали горел зеленым светом западный бастион — свеча, зажженная в обещании смерти легенды.