— Я верю, что люди действуют в соответствии со своей природой.
Всё остальное — сентиментальность. —
Императрица Ужаса Малисия Первая
Первый и Второй буквально кишели вокруг Аксума, топча последние очаги сопротивления. Чернокнижник — ибо теперь Векеса присвоил себе это Имя, вырвав его из трупа своего ненавистного предшественника — хорошо поработал, очистив форт к северу от города. Это позволило Грему совершить марш на врага и ударить по внешним стенам прежде, чем они были полностью подготовлены. Следом началась резня, а Сабах нанесла последний удар, оторвав голову Верховного лорда Думы голыми руками. То, что она смогла справиться с этим, не выпуская Зверя наружу, было признаком того, как далеко она продвинулась в овладении своим Именем. Темноволосый мужчина сидел в одиночестве на холме на закате солнца, наблюдая за шлейфами дыма, поднимающимися от города. Со смертью Верховного Лорда Маваси и похороненым Сенекой, Верховная Леди Нока объявила о завершении участия в войне. Волоф всё ещё стоял за спиной Верховной Леди Тасии, но она уже направилась к Малисии, чтобы заключить сделку. Последняя из высокородных, Верховная Леди Талассины, могла бы стать проблемой, если бы не вмешались обстоятельства. Корсары напали на порт и подожгли то, что считалось Имперским флотом, разграбив город, прежде чем отступить на Безбрежные Острова. Амадею придётся позаботиться об этом, когда дела в Империи будут улажены. Пираты фактически уничтожили торговлю с Вольными Городами, а эти торговые пути были жизненной силой Праэс. — Великая победа, — заметил женский голос. В один прекрасный день он сможет заметить Рейнджер, когда она подкрадется к нему. Очевидно, не сегодня. — Неужели? — удивился он. Хе села рядом с ним, её ботинки беззвучно скользили по жёлтой траве. Умирающее солнце окрасило её медового цвета кожу в золотисто-красный цвет, а от вида ленивой полуулыбки на её резко очерченном лице у него перехватило дыхание. Она была прекрасна. Конечно, так было всегда, но время от времени осознание этого рассеивало все остальные мысли. — Твой враг мёртв, — терпеливо сказала она. — Его армии уничтожены, его город стал твоим. Если ты найдешь способ быть недовольным этим, я буду крайне разочарована. Учитывая, как часто она всё ещё обыгрывала его, когда они спарринговались, это не было угрозой, к которой Амадей отнесся бы легкомысленно. Пощадите, Леди Рейнджер, — сухо взмолился он. — Пощадите мои и без того ноющие кости. В любом случае, если вы повредите меня слишком сильно, я не смогу вам больше угодить. Они разделили постель в ту самую ночь, когда Алайя короновала себя Императрицей Ужаса, и всё это пока ещё было для него новым и удивительным. Раньше он никогда не интересовался женщинами, да и мужчинами тоже. Желание было ведомо ему лишь в абстрактном смысле, но теперь оно разгоралось в его крови каждый раз, когда он смотрел на свою возлюбленную. Иногда он недоумевал, как в нём произошла такая перемена. Он начал испытывать влечение к Хе только после того, как стал доверять ей настолько, насколько вообще мог доверять кому-либо, так что, возможно, корень этого был там. — Это было бы прискорбно, — бесстыдно призналась темноглазая женщина. — Наконец-то я научила тебя своим вкусам. Она небрежно переплела их пальцы, и он позволил их плечам прислониться друг к другу, пока они смотрели, как опускается ночь. — Обычно после победы настроение у тебя улучшается, — наконец сказала Хе. — Что происходит в твоём умном мозгу, что ты так разочарован? На мгновение он замолчал. — Это не похоже на победу, — признался Амадей. — Здесь мы ничего не добились. — Ты позаботился о том, чтобы эта интриганка-халявщица получила трон, — заметила Рейнджер, тон которой упал до неприязни, когда она упомянула Малисию. Он полагал, что надеяться на то, что эти двое действительно поладят, было слишком. То, что Алайя не вышла с ними на поле боя, стало для Хе последним гвоздём в крышку гроба — она не терпела людей, которые не брали желаемое своими руками. Малисия, благодаря которой они смогли пополнить свои ряды личной дружиной Нока, к сожалению, не смогла переубедить его возлюбленную в этом вопросе. — В этом не было никаких сомнений, — откровенно признался Блэк. — Это меня раздражает. Все эти смерти, все эти разрушения — только для того, чтобы подтвердить то, что должно было произойти два года назад. Мы не улучшили положение Империи сколько-нибудь ощутимым образом, Хе. Всё, что мы сделали, это убрали беспорядок. Хе томно улыбнулась, в её тёмных глазах мельнуло пламя. — Иногда ты говоришь такие вещи, и я наконец понимаю, почему они все боятся тебя, — сказала она. Блэк нахмурился. — Ты достиг порога, Амадей, — пробормотала Рейнджер. — У тебя есть Империя, у тебя есть твои Бедствия и твои армии. Ты сломал старое, теперь ты можешь создать новое. Она скользнула к нему на колени и…☠
Я проснулась. На какое-то мгновение я испытала почти трогательное облегчение от того, что мне всё ещё снятся такие сны, что моё Имя всё ещё способно на это. Я откинула одеяло и села на кровати, закрыв глаза, чтобы подумать. Мне удалось увидеть гораздо больше… личной жизни Блэка, чем я когда-либо хотела, хотя, к счастью, я проснулась до того, как всё стало слишком наглядным. Тем не менее, даже просто ассоциировать моего учителя с сексом было фу. Но это была не самая важная часть сна. Я сомневалась, что моё Имя опустится до того, чтобы мотивирующе похлопать меня по спине, а это означало, что суть была в деталях. Ты сломал старое, теперь ты можешь создать новое. Я лениво подумала, что наполовину ожидала, что у леди Рейнджер будет акцент, учитывая её иностранное происхождение, но это было лишь предположением, поскольку у неё его не было. Ей уже много веков, даже если во сне она выглядела ровесницей Блэка. Я молча обдумывала сказанное. Неужели я действительно что-то сломала? Этого не чувствовалось, даже после двойной победы, одержанной Пятнадцатым. С другой стороны, возможно, мне следовало сосредоточиться на второй части этого предложения. Создать что-то новое. Я решила, что это то, что я могу сделать. Люди твердили мне о выборе личной свиты, аналога Чёрных Стражей моего учителя, и считали, что я нашла свою во время Битвы при Марчфорде. Мне нужно было бы взглянуть на офицерские списки для Висельников, но если я не ошибаюсь, самым высокопоставленным оставшимся офицером среди них был лейтенант Фэрьер. Как их капитан, он справится. Не самый большой сторонник Империи, но именно он обратил моё внимание на то, что часть моего Легиона презирает Праэс. Держать руку на пульсе этого чувства было бы очень важно в будущем. Во всяком случае, я с самого начала хотела поднимать кэллоу по служебной лестнице, и хотя это произошло через дезертиров, чего я не ожидала, я не буду отказываться от повода. Если эти ублюдки могли, не дрогнув, противостоять буквальному воинству Преисподних, то на них можно было положиться в бою. Однако, с точки зрения организации Пятнадцатого, это было небольшое изменение. Мне нужно было перестать думать о своей армии как о Легионе Ужаса, который я позаимствовала, и начать думать о ней как о главном инструменте в моём арсенале. Подкрепления, обещанные Блэком, в какой-то мере пополнят ряды, но мы всё равно окажемся ниже обычного для других легионов рубежа в четыре тысячи солдат. Люди Наследницы более-менее справились бы с этой задачей, но на них нельзя было положиться. Если уж на то пошло, я сделаю всё возможное, чтобы исподволь проредить их ряды. Так что же у меня было такого, что отличало Пятнадцатый? Верес была первой, что приходило на ум, но Гончая не была тем, что я могла бы улучшить. Фокусница с инструментами — так однажды после нескольких рюмок назвал её Наук, и этот ярлык был достаточно точным, чтобы закрепиться в моей памяти. Мой легат была неподвижной точкой, если уж на то пошло. То, чем она была, не могло быть улучшено, кроме как в маловероятном случае, если она получит Имя, поэтому самое большее, что я могла сделать, это дать ей больше инструментов. Легионеры — это одно, но мне нужны специалисты. Разбойник был одним из них, потому что он был таким же злобным маленьким гоблином-налётчиком, как и сапёром. Возможно, пришло время забрать его из кабили Хун и дать ему независимую команду, чтобы он мог лепить по своему образу и подобию. Мастерящая уже показала, что может справиться с ловушками, артиллерией и инфраструктурой Пятнадцатого на своём посту Старшего Сапёра, поэтому ей не требовалась дополнительная помощь в этом вопросе. Диверсанты и налётчики, использующие ту же тактику, которая, как доказал Уильям, может обратить город против него самого в Саммерхолме. Я даже уже нашла их первую цель. Этого было недостаточно. Что я вынесла из Трёх Холмов и Марчфорда? Что было моим лучшим достоянием? В первый раз, когда мы сражались с Серебряными Копьями, переломным моментом стали ловушки гоблинов. Мои сапёры уже были всем, чем могли быть, хотя первым моим приказом, когда я в следующий раз буду сидеть с Верес, будет разрешение Мастерящей свободно строить все осадные машины, какие она захочет. Однако Марчфорд был завоёван не только сталью, но и магией. И Три Холма тоже, теперь, когда я подумала об этом: это заклинание Масего зажгло ловушку. Доктрина Легиона предполагала использование многих магов для концентрации огневой мощи, но доктрина Легиона не принимала во внимание тот факт, что на моей стороне был маг уровня Подмастерья. Его ритуал превратил неминуемое поражение в битву, в которой у Пятнадцатого были шансы на победу, в корне изменив расклад сил. Но для этого ему понадобилось несколько линий магов. Поэтому я делаю их назначение постоянным. Блэк не ошибся, когда решил, как использовать своих магов. Он видел, что Праэс породили больше магов, чем любое другое государство Калернии, и превратил всех этих необученных юнцов в ещё один инструмент для своих генералов, включая в эти ряды также гоблинских магов крови и редких заклинателей орков, чтобы усилить огневую мощь. Разрабатывая доктрину, которая не была сосредоточена на исключительных магах, таких как Чернокнижник, он создал институт, который переживёт смерть таких людей и останется фактором, способствующим сражению. Но ради этого он пожертвовал способностью использовать массовые ритуалы, которые в прошлом делали армии Праэс чудовищно опасными. Мне не было нужды следовать его примеру, особенно когда на моей стороне был Масего. Наследница, похоже, любила использовать магию для решения своих проблем, но у меня был Именованный, все умения которого лежали в области колдовства: она не сможет сравниться со мной в этом, если я правильно подготовлюсь. Даже если оставить в стороне вопрос о моей сопернице, магия всё ещё была большим козырем, чем я когда-либо ожидала. Тот трюк, который Масего проделал с очагами, возможно, и не смог бы убить демона, но нацеленный на вражескую армию, он убьёт сотни и сломит боевой дух. В армиях повстанцев, с которыми мне предстояло столкнуться, не было ни одного мага, который мог бы сравниться с Подмастерьем, они даже не использовали магов так, как это делали Легионы. Хватит ли у меня духу развернуть такое массовое убийство против своих врагов, зная, что у них нет на это противодействия? Может быть, год назад мысль о таком одностороннем убийстве заставила бы меня вздрогнуть, но это чувство было выбито из меня. Я не стала бы уступать преимущество из извращённого чувства честной игры, не тогда, когда у меня уже так много гончих, рвущихся к воротам. Верес натаскивала наших солдат в боевые порядки для борьбы с конкретными угрозами, и не было причин, по которым Масего не мог обучить магов использованию ритуалов, чтобы испортить день вражеского генерала. Я чувствовала себя посвежевшей, сон, который я приняла, очистил мой разум от жестокой усталости, которая мучила меня с самого утра. Я знала, что есть ещё одна вещь, которую мне нужно исправить в Пятнадцатом. В моём легионе не было Трибуна Качеры, офицера генерального штаба, который бы наблюдал за разведкой и сбором информации. Заполнение должности не было настоящим приоритетом в данный момент, но найти кого-то, кто мог бы выполнять эту функцию, было необходимо. Снова и снова меня перехитряли, потому что мои противники знали, что я делаю, в то время как я была в неведении относительно их движений. Это было уже неприемлемо, особенно после того количества солдат, которого мне это стоило. В долгосрочной перспективе я не всегда смогу положиться на сеть шпионов Блэка, так что чем скорее я найду кого-то, кто построит мою собственную, тем лучше. Я могла себе это позволить, учитывая генеральское жалованье, которое я копила, никак не используя эти деньги. Инстинкт подсказывал мне, что Хакраму следует заняться этим делом, но Адъютант мог оказаться не самым подходящим. У него и так было много других обязанностей, в том числе быть рядом со мной, когда я выходила на поле. У него были контакты с офицерами в других легионах, что было бы полезно, но этого было недостаточно. — Ну что ж, пока придётся это отложить, — подумала я с гримасой. Впрочем, ненадолго. У меня было мало времени. Поднявшись на ноги, я проверила больную ногу и с удовольствием обнаружила, что настойка, выпитая ранее, всё ещё снимает напряжение. В комнате не было окон, поэтому я понятия не имела сколько времени, но, скорее всего, я проспала большую часть дня. Моё тело определенно нуждалось в этом. Подобрав брюки, которые я лениво уронила на пол, я скользнула в них и взяла рулон ткани для фиксации груди. Возможно, перевязывать нужно было не так уж и много, но дополнительный слой предотвращал натирание акетоном. На единственном столе в комнате лежала пара дневников, тех самых, что дал мне Блэк. Он сказал, что я должна понять, прежде чем он сможет ответить на мой вопрос. Мой учитель не пытался продолжить разговор, начатый в ночь перед нашим последним расставанием, предоставив мне возможность обратиться к нему в своё время, но прошло уже несколько недель с тех пор, как я хоть как-то продвинулась в понимании последней загадки в дневниках. Эта колонка очерчивала площадь в квадратных милях, примерно равную двум пятым Пустоши. Сначала я подумала, что это Зелёный Простор, но она оказалась больше его с большим отрывом. В любом случае, какое значение имело бы простое измерение размера Зелёного Простора? Он оставался постоянной областью, в то время как колонка цифр менялась от десятилетия к десятилетию. Её связь с переписью населения тоже было нелегко определить. Цифра, как правило, поднималась до того, как Тираны пытались вторгнуться в Кэллоу, но также резко падала, казалось бы, без причины. Погода в некоторых частях Пустоши может измениться от снега до засухи в течение часа, так что, возможно, здесь есть связь, но я не могу точно указать на неё. Я несколько раз подходила к тому, чтобы спросить Килиана, сможет ли он что-нибудь из этого сделать, но в итоге сдержалась. Не то чтобы я ему не доверяла, но мне хотелось самой во всём разобраться. Но могу ли я себе это позволить? Блэк не сказал мне, как долго он пробудет в Марчфорде, но не больше нескольких дней. И пока он не уехал, у меня появился шанс закончить с ним этот разговор. Часть меня знала, что не стоит торопиться, но в последнее время в моей жизни было слишком много неизвестного. Это казалось… важным. Как будто Творение придало этому вес. Словно начало поворотной точки. Я в последний раз открыла журнал и провела пальцем по колонке с загадками, но ничего не пришло на ум. Мгновение спустя меня вывел из задумчивости резкий стук в дверь. — Войдите, — позвала я, не потрудившись надеть рубашку. Насколько я могла судить, о скромности позаботится обвязка. К моей радости, вошедшим в комнату был Хакрам. — Кэт, — успел выдавить он, прежде чем я шагнула к нему и заключила в объятия. Он был тёплым, и свободная хлопковая рубашка не могла скрыть широкие зелёные мускулы. Он довольно легко обнял меня за плечи, учитывая, что был выше на два фута, и на мгновение крепко прижал к себе, прежде чем мягко оттолкнуть. — Надень рубашку, — твёрдо попросил он. — Я просто слишком женщина для тебя, я вижу, — проговорила я язвительно. Он вздохнул. — Да, твоя странного цвета тонкая кожа и отсутствие нормальных клыков заставляют меня трепетать, — невозмутимо произнес он. — Пожалуйста, прикройся, пока я не потерял контроль ещё больше. Или ты не простудилась. — Мы больше не можем заболеть, — весело напомнила я ему, потянувшись к топу. — Ты найдешь способ, — пробормотал он. — Знаешь, учитывая, сколько ты, по-видимому, спишь со всеми подряд, я удивлена, что ты немного ханжа, — заметила я, просунув голову в рубашку, только чтобы понять, что рукава всё ещё были сложены. Хорошо, что рядом не было солдат, решила я. — Понятия не имею, о чем ты говоришь, — нагло соврал орк. После того, как Верес указала на это, я начала замечать, как часто другие орки засматривались на моего Адъютанта. Сражаться с многочисленными героями и быть первым представителем своего вида с Именем за многие столетия было, по-видимому, своего рода афродизиаком для его вида, хотя, справедливости ради, с человеческими Именами дело обстояло точно так же. — Значит, ты снова на ногах, — спросила я, решив на всякий случай надеть сапоги. — Пока, — буркнул он. — Хотя Масего велел мне в течение нескольких дней избегать чего-либо слишком напряжённого. — Значит, вы с ним разговаривали? — пробормотала я. — Как он выглядел? — В основном уставшим, — пожал плечами Хакрам. — Счастлив воссоединиться с отцом. Я поморщилась. — Видела Чернокнижника, да. Испытывала смешанные чувства по этому поводу. Я не забыла ни приятной беседы с Бедствием в Саммерхолме, ни ужасающей угрозы, которую он произнес с солнечной улыбкой. Я не собиралась жаловаться, что он находится в городе, учитывая, насколько острой была моя потребность в маге, способном найти разложение, но чем скорее он уедет, тем лучше. То, что Хакрам не заметил ничего необычного в поведении Масего, говорило в пользу мага, но всё же… Я видела, как демонический ихор коснулся его руки. Я до сих пор помню момент колебания, когда отец объявил его нетронутым. Мне нужно было убедиться, что он всё ещё цел, так или иначе. На мгновение погрузившись в свои мысли, пока я надевала второй сапог, я заметила только, что Хакрам бросил любопытный взгляд на всё ещё открытый дневник, когда я закончила. — Одолжил мой учитель, — сообщила я ему. — Я не собираюсь совать нос в чужие дела, — тут же ответил высокий орк. Я сжала и разжала пальцы. До сих пор меня сдерживала гордость. Это, и нежелание действовать на доверии, даже когда я его чувствовала. Но если я не могу положиться на Хакрама, то на кого же тогда могу? — Может быть, и следует, — хмыкнула я. — Посмотри, там есть колонка, в которой я не могу разобраться. Он неуклюже подошел к столу, взяв дневник огромными пальцами. Он долго хмурился, глядя на страницы, которые я оставила открытыми, затем вернулся к началу дневника. Он нахмурился ещё сильнее, потом перевернул последнюю страницу. Последняя запись Блэка была о том году, когда он начал Завоевание, если я правильно помню. Я долго размышляла, почему он остановился на этом. — Я думаю, — медленно проговорил он, — что это число — вся территория Империи, способная приносить урожай. — В этом нет никакого смысла, — решительно сказала я. Он покачал головой. — Взгляни на это, — сказал он, возвращаясь к первой странице. — Число намного больше, затем оно уменьшилось после правления Императрицы Ужаса Синистры Первой. — И? — уточнила я. — Это она пыталась украсть погоду Кэллоу и в итоге создала Пустошь, — напомнил он мне. — Да, там может быть такая связь, — согласилась я. — Но это не обязательно должна быть именно обрабатываемая земля. Он перевернул последнюю страницу. — За год до Завоевания, — продолжал он, — дамбы в северной части Зелёного Простора прорвались. Они затопили огромный кусок полей. Посмотри на число за тот год. Цифра резко уменьшилась. И всё же… — Хакрам, в этом нет никакого смысла, — сказала я. — Население Праэс немного больше, чем у Кэллоу. Невозможно прокормить столько людей с таким количеством сельскохозяйственных угодий. Один только Атер — это полмиллиона граждан. Вся причина, по которой заключенные в камере смертников выставляются на аукцион в Праэсе, заключается в том, что кровавые ритуалы могут сделать часть Пустоши пригодной для посева. Я была в ужасе от систематических кровавых казней, когда впервые узнала о них, но Блэк категорически заявил мне, что они необходимы. Собственно говоря, они были одной из причин, по которой появились Высокие Лорды и Леди: одной из их обязанностей перед низшими дворянами, присягнувшими им, было обеспечить достаточное количество плодородных полей, чтобы они могли прокормить тех. Поскольку заключённые формально находились под эгидой Башни, золото, использованное для их покупки, помогало пополнять императорскую казну в качестве неофициального налога. Эта практика стала менее популярной после аннексии Королевства, поскольку продовольствие можно было просто импортировать, но она не исчезла полностью. — Вот почему площадь больше, чем Зелёный Простор, — сказал он. Я прикусила губу. Я мало что знала о магии крови, но для того количества людей, которые истекали кровью над алтарями, выигрыш казался невероятно низким. Я знала, что магическое исцеление ограничено количеством магии, которое можно влить в живое до того, как наступит предел насыщения. Существовала вполне реальная возможность, что использование ритуалов на одних и тех же полях два года подряд может не сработать. Боги Внизу, однако, эти цифры… — Я имею в виду, что даже если ты будешь ввозить товары из Вольных Городов, невозможно будет когда-либо накопить излишки, — сказала я. — Прибрежные города могут заниматься промыслом рыбы, но каждый год часть Империи будет голодать. Пекло преисподних, да в тот момент, когда будет год неурожая на Зелёном Просторе, повсюду будет нехватка продовольствия и голод. Последствия этого были огромны. Если из поколения в поколение голод оставался постоянным, это оставило неизгладимый след в сознании Праэс. И это приводит к формированию Имён, в долгосрочной перспективе. Если добавить то, что мы только что раскопали, к книге историй, которую дал мне Блэк, то у меня начинала складываться картина, от которой по спине пробегали мурашки. Я провела рукой по волосам, только сейчас заметив, что забыла завязать их в хвост. С исправлением этого придётся подождать. — Мне нужно поговорить с Блэком, — сказала я. — Сейчас.