— Я не доверяю волшебникам. Каждый раз, когда я взимаю с них налоги,
они пытаются заставить моих политических противников
вытаскивать мечи из камней, — приписывается Луи Меровину,
седьмому Первому Принцу Принципата
— Она собирается предать нас, — заявила я. Сегодня я оставила только старших офицеров, но круг всё равно был больше, чем мне хотелось бы. Верес развалилась в кресле с мрачным лицом, а Айша стояла в шаге позади нее, заложив руки за спину. Наук и Хун занимали половину палатки сами по себе, широкоплечий орк казался ребенком рядом с неуклюжей фигурой моего коммандера огров. Мастерящая и Килиан сидели на одной скамье, которая, как я с удивлением отметила, была достаточно высокой, чтобы их ноги не касались земли. Вероятно, она была построена с расчётом на орков. Хакрам стоял у меня за спиной, зеркаля позицию Айши для Верес, хоть и будучи Именованным. Подмастерье молча занял место рядом со мной и, казалось, почти не обращал на меня внимания. Последним в комнате был Крыса, который, прежде чем заговорить, сардонически приподнял бровь. — Неужели? — протянул он. — потому что Наследница всегда казалась мне такой надёжной. Это вызвало несколько улыбок, но смеха не последовало. Настроение было серьезным, как и наша проблема. — Большинство из вас уже знают нашу задачу, — сказала я. — Пятнадцатый, теперь усиленный подкреплениями из вербовочных лагерей Кэллоу и свежим набором вспомогательных войск, получил задание взять город Льес. — Голова змеи, — с довольной ноткой произнес Наук, обращаясь к своему камню. — Может быть, сердце, — не согласилась Айша. — Голова — графиня Марчфорд, а она с мятежным войском. — Не подходит, — сказала Хун. — Было предупреждение о предательстве, о непосредственной опасности. Гораздо важнее, чем семантика. Краем глаза я заметила, что Масего явно сдерживается, чтобы не ответить на это. Я поспешила продолжить, прежде чем ситуация могла измениться. — Наш вспомогательный корпус, который нам, возможно, придется подавить до того, как всё это закончится, состоит из немногим более тысячи процеранских легких пехотинцев. Все наемники, нанятые через Меркантис. Верес? Гончая зашевелилась в кресле, тёмные глаза скользнули по комнате. — Процеранскую пехоту в целом можно разделить на три категории, — сказала она. — Первая — это крестьянское ополчение, которое обычно составляет большую часть армии Принципата. Практически без подготовки, с базовым снаряжением. Уязвимы к шоковой тактике, с помощью которой Процеран обычно выигрывает сражения. Вторая — войска княжеств. Катафрактарии вроде тех, что выставляют Серебряные Копья, и те, что по нашим классификационным листам квалифицируются как тяжелая пехота. Она наклонилась вперед для последней части. — Третья — это тип, который наняла Наследница. Во время войны внутри Принципата сжигаются поля и разграбляются деревни. Мужчины и женщины, у которых больше нет ремесла, занимаются войной как постоянным занятием, хотя и без княжеского финансирования на вооружение. Доспехи из кожи и металла, деревянные щиты и длинные мечи — вооружение. Почти каждый из них будет нести дротики, и они более смертоносны при залпе с близкого расстояния, для всех нас. Гончая хмыкнула. — Если вам интересно, почему я охватила две другие категории солдат, то это для того, чтобы дать вам точки сравнения при планировании. Мы говорим не о лучше вооруженных крестьянах: это солдаты, которые сражались в гражданской войне в Принципате и сражались с пехотой, которая находится в той же лиге, что и наши тяжелые войска. Они не привыкли к саперам или полевой артиллерии, но им уже приходилось сражаться с магами, а некоторые из тактик против них схожи: двигаться быстро и рассредоточенно, использовать местность в качестве укрытия, когда это возможно. Они быстрее нас, поэтому могут избегать стен щитов. Последовала пауза, пока все это осознавали. Наук нахмурился, Хун выглядела так, будто не узнала ничего нового, а Подмастерье с таким же успехом мог дремать, зная, что происходит. Я бросила взгляд на Крысу, и он откашлялся. — Я получил доступ ко всем записям, которые вела Наследница, выполняя свои функции в качестве Квартермейстера, — объявил он. — Я думаю, что некоторые из них фальсифицированы, и она уже пыталась похоронить меня в несущественных документах, но некоторые вещи не могут быть скрыты. У них не хватит дротиков больше чем на три залпа, я почти уверен в этом, и прежде чем наше наступление на Льес закончится, они будут полагаться на нас в еде и воде. Их форсированный марш к Марчфорду сжёг большую часть припасов, и они потеряли кое-что раньше, когда их избил Одинокий Мечник. Известие об этом поражении, когда оно наконец дошло до Пятнадцатого, вызвало во мне смешанные чувства. То, что Наследница была так эффектно избита, даже если её не было там в то время, было камнем на мою чашу весов. У неё было четыре тысячи человек, когда она выступила, а затем потеряла половину из-за дезертирства и половину из-за боевого отступления. С другой стороны, Уильям собрал две тысячи бывших стигийских копьеносцев, чтобы пополнить армию, которая, по-видимому, уже была больше моей. Стигийские магистры были отвратительной штукой, этого нельзя было отрицать, но их ужасающие методы обучения также произвели некоторых из лучших калернийских пехотинцев с первых дней существования континента. Фаланга вполне могла остановить любую часть моей собственной армии, стоящую перед ней, а затем начать кромсать её. К счастью, у меня было несколько возражений против этого, но с этого момента мне придётся начать планировать их существование на другой стороне поля. — Наша текущая оценка такова, что силы Льеса не встретят нас на поле боя, — сказал Хакрам из-за моей спины, возвращая встречу в нужное русло. — Мы подготовились к возможной осаде. Я посмотрела на Мастерящую, и гоблинша с серьезным лицом подхватила. — Подкрепление, которое мы подобрали, принесло пару требушетов модели Фанте, а также стандартный груз боеприпасов гоблинов. Мои саперы успели сделать еще две баллисты, прежде чем мы покинули Марчфорд, доведя общее количество до трех. Мы можем разрушить стены города, если найдем время сделать это должным образом. Хун откашлялась, звук был похож на гром в клетке. — Все баллисты разные? Мой Старший Сапер выглядела недовольной вопросом, но всё равно соизволила ответить. — У нас есть две большие, предназначенные для зачистки верхушек вражеских стен, а также та, которую мы использовали против дьяволов — она пригодна для использования в качестве полевой артиллерии. Командир огров хмыкнула. — Тогда это неплохо. Мне не совсем удобно использовать непроверенные образцы на поле. Я подняла руку, чтобы утихомирить назревающий спор, пока он не успел как следует развиться. Хун была приверженцем правил, а Мастерящая очень близко принимала к сердцу ее способности в машиностроении. Честно говоря, было удивительно, что до сих пор они никогда не сталкивались головами, по крайней мере, никогда передо мной. — Мы проведем тесты, как только это станет возможным, но, насколько я понимаю ситуацию, планы старшего сапера Мастерящей основаны на чертежах, используемых Легионами, — сказала я, и никто не посчитал нужным спорить. Мне не нравилось слишком прямо вмешиваться в динамику отношений между членами моего высшего командования, но сейчас было не время для того, чтобы щадить чьи то чувства. Внутренние разногласия стояли на первом месте в списке того, что я не могла допустить. Я сомневалась, что кто-то здесь хотел бы переметнуться к Наследнице после того, как она выпустила на нас демона, но мы ещё не нашли всех утечек. Хакрам выявил двух мелких агентов с непонятным оборудованием для сканирования, и я тихо казнила их до того, как мы покинули Марчфорд, но такая информация, которую продолжала получать Наследница, должна была исходить от кого-то выше в пищевой цепочке Пятнадцатого. Или, по крайней мере, был кто-то, кто имел доступ к тем, кто имел право знать такую информацию. — Она собирается предать нас, — повторила я. — И мы должны быть к этому готовы. Когда дело доходит до войск, мы превосходим их во всех отношениях, но есть еще один аспект этой борьбы. Килиан? Мой возлюбленный сдержанно улыбнулся мне, прежде чем заговорить, вызвав во мне чувство вины. В последнее время у меня было не так много времени для него, и то, с каким пониманием он это принял, только усугубило ситуацию в моих глазах. — Мы согласовали с Лордом Подмастерьем несколько сюрпризов для врага, — объявил рыжеволосый. Масего, казалось, наконец проснулся. — В настоящее время есть подозрение, что Наследница владеет штандартом, который удерживает привязку относительно мелкого демона из Тринадцатой Преисподней, — вздохул он, всё ещё сгорбившись в своем кресле. — Я переделал ритуал, который позволит нам запретить его проявление, по сути, удерживая его внутри штандарта. — К сожалению, ритуал требует очень точного времени, — дополнил Килиан, когда стало ясно, что Масего не будет продолжать. — И по меньшей мере сорок магов, действующих сообща под руководством лорда Подмастерья. Если бы в этой палатке был стол, а не горстка сидений и скамеек, я бы побарабанила пальцами по его поверхности. — Наследнице нельзя позволить разыграть эту карту, — заявила я. — Не во второй раз, если мы хотим победить. Я создаю временную оперативную группу, единственная цель которой — подготовка к этому ритуалу. Задействованный персонал будет назначен старшим магом Килианом, который позже вечером перешлет вам список имен. С галереи не раздалось ни одного голоса, даже при словах о резервировании магов. Память о беснующемся демоне и последовавшей за его появлением череде казней была ещё свежа для всех. — Я боюсь, что мы слишком много внимания уделяем Наследнице, босс, — хрипло произнес Наук. — Она опасна, но всё, что у неё есть, — это тысяча наёмников и несколько мерзких магических трюков. В Льесе нас ждут по меньшей мере семь тысяч солдат и куча героев. У них есть стены, у них большая численность, и у них есть доступ к озеру. Морить их голодом — не вариант, придется пробиваться. — У нас есть идеи для Льеса, — вмешалась Гончая. — В данный момент мы сосредоточились на Наследнице, потому что эти идеи требуют времени и отсутствия вмешательства с её стороны. — А нам позволено знать, что это за идеи? — сухо спросил Крыса. Я не хотела рисковать планами, которые мы с Верес вынашивали, пока они не были реализованы, но я могла, по крайней мере, указать своим офицерам общее направление. — У нас огромный дисбаланс в пользу магии, — пояснила я Крысе. — Мы намерены использовать это. — Укрепления во всех крупных городах Кэллоу имеют вплетенные в них узоры, — внес свой вклад Подмастерье. — Но они не нерушимы, и если другая сторона не использует магов, чтобы противостоять нам, у нас будет свобода действий. — Что касается Одинокого Мечника, — сказала я. — С ним буду разбираться я. Вор и Бард имеют ограниченную боевую эффективность, хотя, когда мы приблизимся к Льесу, у нас будет ещё один брифинг, на котором мы рассмотрим их. Теперь, когда все были в курсе последних событий, пришло время покончить с этим. — Есть ещё вопросы? — уточнила я. Мастерящая подняла голову. — Разбойник на задании уже больше двух недель, — сказала она. Я посмотрела на Верес, которая кивнула. — Вы можете считать его когорту саперов отстраненной от других обязанностей на обозримое будущее, — сказала я. — У меня есть для них работа. — Что-нибудь связанное с процеранами, которые сегодня утром оказались мёртвыми? — спросила Хун. — Мы держим эту операцию в секрете, — проворчала Верес. — Верховное командование должно как можно дольше сохранять правдоподобное отрицание. Учитывая конкретные приказы, которые я отдала трибуну, это было преуменьшением. Мы нарушали и закон Башни, и устав Легиона, и не в той степени, чтобы быть оштрафоваными ударами кнута по ладоням. Больше вопросов не последовало, поэтому мои офицеры вскоре разбежались. Хакрам хотел было задержаться, но я покачала головой — Подмастерье остался сидеть напротив меня, ссутулившись и закрыв глаза. В последнее время он спал почти по десять часов в сутки, часто дремал в повозках с припасами, когда мы шли. Я подождала, пока мы не остались одни в палатке, прежде чем заговорить снова. — Масего, — заговорила я. Тёмные глаза моргнули и уставились на меня сквозь зачарованные очки. — Кэтрин, — ответил он, потирая пальцами левое запястье, где кровь демона коснулась его кожи, а теперь осталась обожженная плоть. — Я думаю, ты сейчас выплюнешь всё, что почти говорила мне последние две недели. Он заметил это, не так ли? Сначала я держалась на расстоянии, чтобы посмотреть, не ведёт ли он себя странно. Независимо от того, повлиял ли на его суждения внешний источник. Проблема была в том, что я не очень хорошо знала Масего. Я пила с ним, часто разговаривала наедине, но у меня не было с ним такой дружбы, как с Адъютантом. Заметила бы я, если бы он вёл себя странно? Чернокнижник очистил его от порчи, но я помнила, что тот сделал паузу, прежде чем сделать это. Возможно, дело было в том, как произносилось заклинание… или в чём-то совершенно другом. Я чуть было не заговорила об этом с Блэком, но уже знала, каким будет его ответ: он поверит слову Чернокнижника. Писец как-то сказала мне, что главным недостатком Блэка как злодея была личная преданность. Чернокнижник был его первым и самым старым другом. Вывод напрашивается сам собой. Какие бы меры предосторожности я ни предприняла, они должны быть моими собственными. — Мне очень жаль, — сказала я, хотя и не по тем причинам, о которых он подумал. Он выглядел озадаченным. — Из-за чего? Я постучала по своему левому запястью, и он вздрогнул. — Я взяла тебя в бой с демоном, плохо подготовленным и не знающим, какие последствия это может иметь. Масего вздохнул, и безделушки в его дредах мягко зазвенели, когда он покачал головой. — Это действительно то, что грызло тебя все это время? Я бы выступил с тобой или без тебя, Кэтрин. Я изо всех сил постаралась скрыть своё удивление. — Ты никогда не казался мне человеком, который встает на защиту незнакомцев, — осторожно сказала я. Я не хотела обидеть его, хотя и верила в то, что только что сказала. Масего на самом деле не заботился о людях в более широком смысле. Возможно, несколько человек ему нравились, но даже в этом случае самопожертвование не входило в планы Подмастерья. Оно просто не входил в круг его мировоприятия. Темнокожий мужчина фыркнул. — Слава Богам, что нет, — сказал он. — Посмотри, в какие неприятности ты всё время попадаешь. Нет, дело было не в людях. Речь шла о демоне. Я приподняла бровь. — Это что, колдовская штука? Ты считаешь своим долгом сдерживать демонов? Это может быть полезно, хотя и возникает из ниоткуда. У меня никогда не возникало впечатления, что дьяволизм и демонология были чем-то иным, кроме его преходящих интересов. Конечно, он знал способы справиться с демоном, но это не было его личной специальностью. — Я никому ничего не должен, — сказал Масего, обнажая белые зубы в жесткой улыбке. — Сам демон не имеет значения, важно то, как их вид влияет на Творение, и это стоит увидеть воочию. — Ты вступил в битву с таким чудовищем ради научной цели? — недоверчиво повторила я. Его лицо в мгновение ока из веселого стало серьёзным. — Может так это звучит для тебя, — согласился он. — Я воспринимаю это по другому. — Тогда помоги мне понять, — попросила я, — потому что это не имеет для меня никакого смысла. Пухлая рука отодвинула назад непослушную косу, не обращая внимания на вплетенный в неё серебряный осколок зеркала. — Я не помню своей жизни до того, как мои родители усыновили меня, — признался он. — Мои первые воспоминания — это игры в разросшемся саду под теплым солнцем, спотыкание в куче нарциссов. Я не перебивала, хотя изображение заставило мои губы дернуться от удовольствия. — Я вырос в этом саду и спал на улице чаще, чем в башне, где отец проводил свои эксперименты. Тиколоше обычно закапывала меня в одеяла и рассказывала истории, пока не появлялась луна. Зима так ни разу и не наступила. Управление погодой? Это была почти абсурдно дорогая ветвь магии, и она редко вела себя так, как должна была. Кроме того, я бы услышала об этом, если бы какая-то часть Империи сопротивлялась смене времён года в течение нескольких лет подряд — это было то, что привлекало внимание. Масего улыбнулся, увидев любопытство на моем лице. — Это было какое-то заклинание. Когда мне исполнилось девять лет, отец решил, что я достаточно взрослый, чтобы мы могли вернуться в Атер. Поэтому он отшвартовал кусок земли, украденный у Аркадии, и позволил ему рассыпаться. Мои глаза расширились. — Это было не в Творении? — Между ним и Аркадией, — пояснил он. — Ты знаешь, что её полное название Аркадия Блистательная? Для этого есть причина. Блистательная и близко не описывает её. Он рассмеялся, но в его смехе не было радости. — Мне было девять лет, и я видел конец света, — сказал он. — Не думаю, что отец понимал, чему учит меня. Творение точно названо, Кэтрин: оно было создано Богами, Выше и Ниже. Очевидно, чтобы уладить какой-то моральный спор, но меня это не интересует. Он поднял ладонь и прошептал что-то на языке магов. Над его рукой появился шар света, внутри которого вращались маленькие частички энергии. — Все, что мы есть — это заклинание, а заклинания… — он закрыл рукой шар, и тот погас, — могут быть отменены. В любое время. По любой причине. Всё, что требуется — захотеть. — Дело не только в этом, — сказала я. — Неужели? — улыбнулся он. — Хотелось бы верить. Я всего лишь насекомое на крупинке космической грязи, или моя бессмертная душа делает меня чем-то большим? Это вопрос, который преследовал меня всю мою жизнь. — Значит, ты наблюдаешь за местами, где Творение распадается, — медленно проговорила я. — Чтобы понять, что заставляет его работать? Глаза Масего за стеклами очков горели настоящей страстью, впервые с тех пор, как мы встретились. — В магии есть закон, называемый Пределом Разумности, — сказал он мне. — Маг не может создать нечто более высокого порядка сознания, чем он сам. На протяжении тысячелетий маги и волшебники пытались выяснить, является ли этот закон творческим или изначальным, но безуспешно. Изначальный закон применим и к самим Богам, Кэтрин. Подумай о последствиях этого. Я уже начала думать, что мне нужно уделять больше внимания Килиану, когда он рассказывал о магии после того, как мы заканчивали с развлечениями. — Ты хочешь сказать, что единственная разница между нами и Богами — это сила, — сказала я. Он покачал головой. — Власть — это следствие, случайность, навязанная искусственно установленными законами. Знание — это сердце всего этого. И должен ли человек знать столько же, сколько Бог… Он пожал плечами. — А будет ли вообще какая-то разница? Мне потребовалось много времени, чтобы осознать это, в палатке стояла тяжелая тишина. Плачущие Небеса, а я-то думала, что мой учитель честолюбив. — Это более чем богохульство, — наконец сказала я. — К дьяволам Богов, — спокойно сказал он. — Всех до единого. Я могу уважать то, что вы с дядей Амадеем пытаетесь сделать, действительно могу — но вы смотрите на других заключенных, когда должны смотреть на решётку. Мне нужно выпить, подумала я. Философия, которую он только что описал, могла быть взята прямо из одной из тех старых сказок Праэс, которых у меня была целая книга. Безумец с огромной силой пытается схватить что-то за пределами своего понимания, разрушая мир в своем высокомерии. Дьяволы и их преисподние. Я шла на этот разговор, надеясь, что мои непредвиденные обстоятельства не понадобятся, но теперь я не могла притворяться, что это не так. Был ли он таким до появления демона? Я не могла знать. Я снова проклинала себя за то, что не нашла времени получше узнать Масего после Саммерхолма. — Я останусь с тобой до конца восстания, — заверил меня Подмастерье, неверно истолковав мое молчание. — Я взял на себя обязательство, и, увидев героев в действии снова, возможно, получу дополнительное понимание. Когда кампания закончится, я вернусь в Марчфорд, чтобы изучить истончение там между Творением и Аркадией. Я прочистила горло. — Это всё, о чем я могу просить тебя, Масего, — сказала я. — Ты уже очень нам помог, и когда ты уедешь, нам будет тебя очень не хватать. — Льстица, — ответил он, но поправил очки, чтобы скрыть смущённое удовольствие. — Я знаю, что официально ты не являешься членом Пятнадцатого, — продолжала я, — но я считала тебя одним из нас еще с Саммерхолма. Офицеры согласны, поэтому я сделала тебе это. Я выудила из-под камзола маленькую брошь. Кость, грубо ограннёная в виде двух змей, заглатывающих хвосты друг друга по кругу, на которых выбиты миезанские пятнадцать. — Это ты сделала? — удивленно спросил он. — Я не умею резать, — призналась я, — но я убила быка и вырастила её. Я могу как бы придавать форму костям, когда в них заключена моя сила. — Это объясняет следы твоего Имени в нём, — улыбнулся он. — Поможешь мне его надеть? Я легко поднялась и встала позади него, сдвигая косы на его шее и осторожно продевая брошь в волосы. Я поправила в последний раз и отступила назад, только чтобы быть встреченной тёплой улыбкой. — Спасибо, — сказал он, касаясь моей руки. — Это значит больше, чем ты думаешь. Потом он извинился, и я почувствовала себя грязной, наблюдая, как он раздвигает складки палатки. В брошке осталось немного моей силы, как он и сказал. Достаточно, чтобы активировать небольшой механизм внутри, созданный Разбойником, прежде чем он обработал и наполнил всю кость боеприпасами гоблинов. Во время военных игр в прошлом году я заметила, что алхимия бурно реагирует на силу Имени: если она когда-нибудь будет активирована, она снесет ему шею начисто. — Непредвиденные обстоятельства, — пробормотала я себе под нос. Пора идти искать дьяволову выпивку.