Чужой. Пробуждение

      Дэни стояла перед зеркалом в ванной и держалась пальцами за низ майки, не решаясь поднять ее. Она включила освещение на полную, чтобы хорошенько рассмотреть все детали, но, стоя здесь и сжимая ткань в руке, не могла заставить себя начать. Противный страх опутывал ее липкой паутиной.       «Давай, трусиха. Если что-то и случилось, то уже прошло. Сейчас бояться нечего»       Уговоры самой себя помогали слабо. Она сконцентрировала взгляд на своем бледном лице в зеркале и, сделав несколько глубоких вдохов, стянула майку через голову. Потом медленно перевела взгляд на низ живота. Внимательно осмотрев кожу, она для надежности прошлась по ней пальцами, изучая. Кожа была абсолютно гладкой, никаких намеков на шрам.       «Он мог удалить шрам. Он превосходный врач, знает, как это сделать»       Перед глазами снова стояла его ухмылка. Скальпель блеснул в его руке и опустился на ее живот, выполняя длинный точный поперечный разрез и оставляя за собой красную полосу.       Она коснулась живота в том месте, где в нее входил скальпель. Ничего. Идеально ровная кожа.       «Это был просто сон», — попыталась она убедить себя. «У тебя была лихорадка»       «Хрена с два это был сон. Все было слишком четко. И его слова про препараты для анестезии, о которых ты не знала. И это ощущение холодного стола. Ты же знаешь, что это было на самом деле. Это было воспоминание»       «Но почему я тогда ничего не помнила об этом?»       «Потому что кое-кто талантливый покопался в твоей голове. Заставил тебя забыть. Ты же видела, как легко он подчинил себе Эйприл с помощью гипноза. Он проделал с тобой то же самое. Стер твою память»       Девушка опустила голову вниз и уперлась руками в раковину, тяжело дыша от накатывающего на нее отчаяния. Еще после тяжелого дня начинала противно болеть голова. Стук в дверь ванной заставил ее подпрыгнуть от неожиданности и в страхе обернуться.       — Дэниэлс? Все хорошо?       Этот чертов проникающий под кожу голос. Его голос.       — Дэниэлс? Если ты сейчас не ответишь, я решу, что тебе стало плохо и взломаю дверь.       — Я в порядке, — она постаралась не дать голосу дрожать. — Мне надо еще десять минут.       Она отлепилась от раковины, зашла в душ и трясущимися руками включила воду. Вода казалась очень холодной, ей пришлось выкрутить вентиль горячей воды почти на полную, чтобы хоть немного согреться. Правую ногу сводило судорогой и девушка, поморщившись, какое-то время разминала ноющую мышцу. «Набегалась с похмелья, спортсменка, ” — горько подумала она. Через десять минут она заставила себя выйти из ванной и шмыгнула в темноте к постели. Сердце зашлось в груди, когда она разглядела, что андроид сидит на второй половине кровати и наблюдает за ней в полутьме.       — С тобой что-то не в порядке, Дэниэлс. Я слышу, как часто бьется твое сердце и кажется, у тебя опять температура, — он протянул руку к ее лбу, чтобы проверить, но она инстинктивно отшатнулась от его ладони прежде, чем взяла контроль над собой.       — Зря мы ушли из медотсека, — продолжил он после секундной паузы, изучая ее в темноте своими чувствительными глазами, — Предлагаю вернуться и еще раз провести обследование.       — Я туда не вернусь. Только не снова, — сбивчиво пробормотала девушка.       — Если тебе станет плохо, я вынужден буду тебя заставить.       — О, не сомневаюсь. В насильственных действиях ты хорош.       — О чем ты говоришь? Я тебя не понимаю, — андроид обеспокоенно нахмурился. Состояние девушки внушало ему опасения, что, несмотря на нормальные на первый взгляд результаты анализов, выполненных через несколько часов после введения вакцины, организм все-таки отреагировал на нее непредсказуемым образом.       — Тебя продолжает мучать тот сон?       — Это был не сон…       — А что тогда?       — Воспоминание, — прошептала Дэни почти неслышно, — Я знаю, это было на самом деле.       — Что было? Расскажи, а то я даже не в курсе, какие деяния ты мне приписываешь. Что я сделал по твоему мнению?       — Ты заразил меня этой штукой и потом разрезал живот, чтобы достать свое драгоценное чудовище. Ты делал все у меня на глазах, я видела, как ты выполняешь кесарево сечение. Ты хотел, чтобы я смотрела. Ты посадил эту тварь в контейнер, а потом зашивал меня. Ты что-то сделал со шрамом, чтобы он полностью рассосался, не знаю что, под конец я отключилась и больше ничего не помню.       — Дэниэлс. Этого никогда не было. Тебе это приснилось. Патоген влияет на твой рассудок, вызывает паранойю. Нам нужно вернуться в медотсек и проверить твой мозг на сканере. Как и весь остальной организм.       Его голос был такой мягкий и убаюкивающий, почти физически заставлял ее поверить ему, сделать все, что он говорит. Она слегка вздрогнула, когда его рука коснулась ее плеча, но на этот раз уже не отшатнулась.       — Дай мне помочь тебе. Я могу успокоить тебя, если ты позволишь.       Дэни почувствовала, как будто на нее вылили ведро холодной воды. Она резко вскочила с кровати, пятясь от него и упираясь спиной в стену. Ощутив, как ее лопатки коснулись холодной поверхности, она поняла, что выбрала неправильное направление отступления- теперь он был ближе к дверям, чем она. Однако ее уже несло.       — Так ты это сделал? Заставил меня забыть твои эксперименты? А наши отношения? Это ты тоже вложил мне в голову? Поковырялся в моих мозгах и заставил поверить тебе, влюбиться в тебя? Как я могла быть такой дурой…       Одним плавным кошачьим движением Дэвид перекатился через кровать и почти мгновенно оказался рядом с девушкой, заставляя ее в страхе вжаться в стену. Его жесткие пальцы взяли ее за шею.       — Мне жаль, Дэни. Это для твоего же блага.       Игла шприца, который он все это время держал в руке, кольнула ее в шею и мир погрузился во тьму.

---------

      Знакомый писк постепенно вторгался в сознание. Дэни какое-то время прислушивалась к нему прежде, чем рискнула открыть глаза. Над ней был уже до боли знакомый потолок медотсека. Палата интенсивной терапии, черт ее дери.       Девушка попыталась пошевелиться, но ей это не удалось. Головная боль мешала нормально думать. Она начала прислушиваться к ощущениям из разных частей тела, слегка двигая конечностями.       Руки и ноги явно были привязаны, она чувствовала, как натягивается ткань, не позволяя их переместить. Она попробовала повернуть голову и трубки неприятно дернули ее ноздри. Понятно, она подключена к кислороду. Скосив глаза чуть в сторону, она увидела у головы капельницу с полупустым пакетом лекарственного раствора.       Над ней появилось смутно знакомое лицо.       — Я услышал по твоему пульсу, что ты проснулась. Не паникуй, ты в медотсеке. У тебя развился поствакцинальный энцефалит, он вызывал физиологические и неврологические симптомы. Сейчас ты подключена к кислороду и инфузионной системе, я ввожу тебе преднизолон и диазепам. Мне пришлось тебя зафиксировать, чтобы ты ничего себе не повредила. Отек с твоего мозга уже спадает, скоро тебе станет лучше.       — Дэвид? — разум наконец нашел ассоциацию между этим лицом и именем. Слова прошли почти целиком мимо ее сознания. «Отек с мозга спадает». Наверно, это значит что-то хорошее.       — Ты меня видишь? Узнаешь? Сколько пальцев показываю?       — Как не узнать эту смазливую мордашку. Засунь свои пальцы сам знаешь куда, — медленно протянула девушка, постепенно приходя в себя.       — Так, теперь я вижу настоящую Дэниэлс Бренсон. Обещаешь не буянить, если развяжу?       — Я языком то еле шевелю, — фыркнула она.       — Хорошо. Я уберу носовые катетеры, ты уже очевидно нормально дышишь. Потом развяжу твои руки. У тебя игла капельницы в вене, сильно не дергайся, иглу не трогай, еще полпакета лекарства и будешь как новенькая. Ну почти, — усмехнулся андроид, убирая трубки. Девушка облегченно вздохнула и помотала головой. Поднять руку и почесать нос стало целой задачей.       — Что случилось? — задала она вопрос.       — А что последнее ты помнишь?       — Ты вколол мне вакцину. Мы разговаривали, ты опять рассказывал какую-то легенду Древней Греции. А потом все как в тумане, один сплошной кошмарный сон. Невероятно жуткий кошмарный сон. Правда, я уже не помню подробностей.       — Это хорошо, что не помнишь, — облегченно вздохнул андроид, — Это моя вина, нужно было сразу проверить твой мозг на сканере. Но обычно после вакцины энцефалит развивается не раньше пятого дня, если уж пошел этот достаточно редкий побочный эффект. У тебя же это случилось через несколько часов. Нужна бОльшая выборка, чтобы понять, сколь часто будет встречаться это побочное действие. Но я склоняюсь к мысли, что это индивидуальная реакция организма, тебе просто очень не повезло, на лабораторных животных такого получить мне и близко не удавалось.       — Не вини себя. Ты честно пытался меня отговаривать, это я настояла на проверке. А тебе теперь разгребать, — невесело усмехнулась девушка.       — Теперь это обсуждать бессмысленно, все уже сделано, — пожал плечами Дэвид. — Я подумаю, как в дальнейшем избежать таких эффектов. Но мне есть чем тебя обрадовать — похоже, иммунного ответа добиться удалось. Весь процесс займет несколько дней, но последний сделанный мной анализ показывает появление некоторого количества нужных антител.       — У нас получилось?       — Похоже на то. Я потом, конечно, проверю и клеточный иммунитет, но пока все выглядит как и должно быть, — ответил Дэвид, удовлетворенно заметив вспышку радости в глазах девушки.       — Ура! Обнимешь меня? Я сама шевелиться не могу.       Синтетик присел на край кушетки и аккуратно притянул девушку к себе. Она расслабленно уткнулась ему в шею.       — У меня почему-то ощущение, как будто мы с тобой поссорились, — прошептала Дэни. — Все хорошо?       — Все хорошо, малышка. Тебе все приснилось, — Дэвид прижал ее к себе еще сильнее, поглаживая по голове и утыкаясь носом в ее волосы.

---------

      Дэни пришлось проваляться еще день в медотсеке, прежде чем синтетик с осторожностью ее оттуда выпустил, убедившись еще раз, что воспаление прошло. Он настоял, чтобы она отлежалась несколько дней дома и сфабриковал в медицинских записях протокол осмотра, указывающий, что она заболела гриппом.       Девушка отправила уведомление Баклеру о своей болезни и осталась дома в первые рабочие дни нового года, лежа днями напролет на диване перед проектором и смотря новые фильмы. Дэвид иногда присоединялся к ней и вообще вел себя с девушкой непривычно ласково и осторожно. Они даже посмотрели вместе «Лоренса Аравийского», его любимый фильм, после которого ей стала понятна страсть синтетика к светлым волосам. Дэни нравилось валяться с ним в обнимку на диване, но, когда ей полегчало, он стал все чаще пропадать. Хотя, в принципе, чего еще от него было ожидать? Все возвращалось на круги своя, в том числе и его поведение.

----------

      Тем временем андроид продолжал свое расследование покушения на Дэни с помощью отравленной бутылки с выпивкой. Он понимал, что чем больше времени проходит, тем меньше шанс найти виновника, но сдаваться было не в его характере. Следующий на очереди на проверку был шеф полиции Вернер Линштейн.       В его официальном досье Дэвиду не удалось найти много информации. Мужчина был военным, служил во флоте, ушел в отставку в звании лейтенанта. Никакой конкретики в личном деле не содержалось, ни спецнавыков, ни в каких операциях участвовал. Но по своему опыту синтетик прекрасно понимал, что это был серьезный противник. Ему нужно подойти к этому делу с максимальной осторожностью и очень аккуратно.       Несколько дней заняло собрать информацию — расписание, время прихода и ухода из дома, занятия в нерабочее время. Администрация вместе с полицией уже заняли свое здание в поселке, а дом Линштейна находился, как и дом Баклера, недалеко от их рабочего места. Дэвиду стоило действовать очень четко.       Доступа к терминалу начальника полиции получить не удалось, над защитой и файрволами явно постаралась его ручная айтишница Кларисса. Андроид не стал сильно усердствовать в попытках взлома, их могли заметить. Отследить его вряд ли бы вышло, он использовал для этих целей левый терминал, зарегистрированный на человека, умершего во время полета Завета. Но вызывать настороженность и подозрительность он не хотел. А вот камеры у дома объекта поддались легче и Дэвид заготовил зацикленные записи, которые он запустит на них вместо реального изображения в тот момент, когда приступит к реализации своего плана.       Так что на четвертый рабочий день, в пятницу, он стоял в густых кустах у здания администрации, вне зоны охвата камер, и ждал появления шефа полиции. Убедившись, что мужчина, занятый рабочим разговором с президентом, прошел внутрь, Дэвид тихо и не привлекая внимания двинулся к его дому, не снимая с головы капюшона толстовки. Замок на двери стоял более серьезный, чем у Баклера, и реагировал на отпечаток пальца. Однако для Дэвида это было не проблемой, с его чувствительными глазами и точными руками он легко воссоздал по имеющимся в досье отпечаткам пальцев паппилярный рисунок Линштейна на кусочке искусственной кожи и закрепил его на упругой резиновой заготовке, обрезанной по форме пальца. Его трюк сработал и замок после ввода заранее подсмотренного кода и прикладывания искусственного «пальца» открыл дверь. Синтетик неслышно скользнул внутрь, запирая за собой дверь.       Быстрый обыск не дал абсолютно никаких результатов, если не считать тайника с пистолетом в туалете в довольно очевидном месте — в бачке. И нескольких бутылок земного алкоголя на кухне — больше, чем разрешалось брать в одни руки со склада. Кухня от гостиной была отделена не обеденным столом, как у Дэниэлс, а барной стойкой, стоящей на том же месте. В остальном обстановка была очень простая и по-военному минималистичная.       Разочарованно отойдя от бара с бутылками, Дэвид внезапно уловил движение за полупрозрачной входной дверью. Он успел только резко присесть за барную стойку, как входная дверь отворилась. Это стало для него полной неожиданностью — все время, что он наблюдал за мужчиной, изучая его распорядок, тот никогда не отлучался с работы домой посреди дня.       Его тонкий слух уловил шаги двух человек. Это было крайне плохо — если от одного человека он мог скрыться, отслеживая на слух местоположение и держась за мебелью, то при наличии сразу двоих — они могли его легко обнаружить. Дэвид вытянул из заднего кармана джинсов автоматический шприц с транквилизатором, быстро прикидывая варианты — одного можно вырубить шприцом, второго — ударом по голове. Главное, держаться так, чтобы они его не разглядели. Сойдет за ограбление, если потом стащить из туалета пистолет — неприятно и поднимет много шороху в маленькой колонии, но не смертельно. С ним они это не свяжут.       Однако шаги немного прерывисто двинулись в сторону спальни. Прислушавшись, андроид различил сбивчивое дыхание и влажные звуки поцелуев. Потом женский голос произнес.       — Давай быстрее, у нас буквально пятнадцать минут, потом вызовем подозрения…       — Как скажешь, моя развратная красотка. Чего еще ты хочешь, расскажи?       Звук открывающейся двери в спальню, а потом скрипнувшего матраса подсказал Дэвиду, что Линштейн и его тайная любовница добрались до желаемого места уединения. Ситуация была неожиданной, но голубки были столь увлечены друг другом, что давали синтетику возможность незаметно ретироваться. Он осторожно выглянул из-за барной стойки и быстро оценил диспозицию — через открытую дверь спальни ему было видно, как полураздетый худощавый шеф полиции, стоя на полу у края кровати, лихорадочно вколачивался в обнаженную смуглую брюнетку, стоящую на постели на четвереньках.       Девушка находилась боком к Дэвиду, он с некоторым удивлением узнал ее и оценил скандальность ситуации, невольным свидетелем которой он стал. С минуту он неподвижно наблюдал, записывая видео в отдельный участок памяти — такой компромат может пригодиться в дальнейшем, например для шантажа. Затем осторожно двинулся в сторону выхода, однако любовников сейчас не смог бы отвлечь друг от друга и атомный взрыв. Дэвид покинул дом и, отойдя на достаточное удаление, вернул видеокамеры в онлайн-режим. Если Линштейн будет просматривать запись специально, он поймет, что это подделка, поскольку на нее не попало их с девушкой появление, но Дэвида это уже не волновало. Он опять получил много информации, но совсем не той, на которую рассчитывал.       Начальник полиции в обход распределения таскал со склада алкоголь, хранил пистолет со спиленным номером в сливном бачке, и трахал Луизу Веласкес, жену главы научного отдела Алехандро Веласкеса. Учитывая двадцатилетнюю разницу в возрасте между супругами, повышенные аппетиты миссис Веласкес были объяснимы. Но все-таки, какой скандал будет в их маленькой колонии, если подобная любовная связь между людьми в руководстве вскроется.       Дэвид довольно усмехнулся своему открытию, но быстрая мысль промелькнула на задворках сознания — есть ли вообще на этой планете нормальные честные люди?