Рай начинается за углом

Для начала я напишу небольшую простыню. Во-первых, еще раз огромное спасибо всем, кто читает. Я это ценю и стараюсь сделать все как можно лучше. И никогда не устану говорить спасибо^^ У кого-то скоро рухнет полочка, я знаю. Будет повод повесить полочку побольше. Во-вторых, я убрала из шапки пейринги, оставив вместо них интригующую фразу. Это подло и весьма коварно, знаю, и простите, но я от себя в полном восторге. Сие действие совершено для того, чтобы люди шли сюда за сюжетом. Я прекрасно понимаю, что кто-то терпеть не может КюМинов, а кто-то вообще не приемлет МинВуков и так далее и тому подобное, и вообще, весь фик пишется ради ЫнХэ, несмотря на то, что пока нет даже намека на пейринг, и той пустоты, которую я никак не могу заполнить. Я знаю, что количество новых читателей от этого уменьшится, ибо многие люди опасаются всяких нежданчиков, но я рада уже тем, кто у меня есть. Если бы я хотела популярности, то начала бы писать ПВП (и это не камень в огород авторов, которые пишут по этому жанру, просто большинство читателей идет в фик за пейрингом и за высоким рейтингом, и шансов на успех даже у второсортного ПВП значительно больше, чем у качественной работы с, например, каким-нибудь общим рейтингом типа G, которого, к слову, я ни разу не видела в здешних шапках, хотя, как и многие, возможно, не туда смотрела, или PG, которого вообще нет на фикбуке). Так вот... К чему я веду. Дорогой новый читатель! Если ты пришел ко мне, несмотря на унылую графу "персонажи", и дочитал до этого момента, хочу сказать тебе спасибо и предупредить, что пейринги в скором времени поменяются. Но если тебя это совершенно не волнует, прими лучи любви и продолжай вдохновлять меня. Если ты существуешь, значит, то, что я делаю, не бессмысленно. А вообще, простите меня. За все. И спасибо. 21. Jason Walker – Down Сонмин говорил. Эмоционально. Так долго, что сел голос. Рассказывал, как было трудно в первый год, когда он не знал, куда деться от одиночества, когда возвращался в пустую квартиру и в какой-то момент уже был готов вернуться к родителям. Как злился, когда Хекдже уговаривал найти себе друга. Как скитался от работы к работе, не в силах найти что-то нужное и находя умиротворение только в тренировках. Как решил переехать, потому что не мог больше возвращаться туда, где каждая вещь напоминала о том, что еще недавно он был не один. О том, как встретил Реука. В четыре утра, в одно летнее воскресенье, когда вышел на улицу впервые за неделю, после того как бросил очередную работу и заперся в своем одиночестве. Просто замер напротив него, потому что принял за подростка, но так и не смог спросить, почему он гуляет в одиночку в таком опасном месте. Реук налетел на него, потому что не заметил, и ухватился за его руки, чтобы не упасть. Сонмин пытался описать, что чувствовал в этот момент, но так и не смог. Это были обстоятельства. Реук с безразличием полумертвого человека признался, что идет в какое-нибудь пустынное место, чтобы покончить с собой. И Сонмин тогда, пожалуй, сделал самый безумный поступок в своей жизни. Прижал его к себе и сказал, что никуда не отпустит. Они провели тот день, гуляя по людным местам, узнавая город заново, разговаривая на какие-то отвлеченные темы. Сонмин никогда не спрашивал, что случилось с Реуком. Реук, в свою очередь, ничего не рассказывал, просто пережил это рядом с ним. Спустя какое-то время нашел работу в питомнике и начал улыбаться, вернулся к игре на пианино. И переехал к Сонмину, потому что неожиданно понял, что все важное уже находится в его маленькой неуютной квартире. Сонмин рассказывал про увлечение винами, про работу в баре, про Шивона, набожного, но до жути развратного, что делало его безумно интересным. Про Кюхена, спасавшего особо скучные времена своими разговорами, про то, как Реук начал играть в баре, тем самым выворачивая на изнанку других людей. Про появление Йесона, слишком неожиданное, чтобы быть шокированным и, наконец, про песню, после которой казалось, что весь мир уже никогда не будет прежним. Хекдже слушал, прислонившись плечом к его спине, как раньше. Слушал и улыбался своей широкой искренней улыбкой. Он ничего не говорил, оставил до следующего раза, когда они так же просидят всю ночь, и начал медленно и растерянно собираться, чтобы съездить домой. - Не хочешь со мной? – спросил Хекдже, оглядывая комнату и пытаясь понять, что может понадобиться ему за два дня. - Не могу, - покачал головой Сонмин и бросил взгляд на часы, отметив, что до будильника Реука оставалось совсем немного. – Работа. Спать совсем не хотелось. Возникало чувство, что он отдохнул за эту ночь больше, чем за все часы сна вместе взятые. Сонмин был почти счастлив, потому что сейчас, наконец, чувствовал, что пустоты внутри стало значительно меньше. Хекдже был рядом, к нему можно было прикасаться, обнимать, смотреть ему в глаза столько, сколько хочется, разговаривать долго и не пытаться выбирать слова, чтобы рассказать все новости как можно быстрее. Хекдже слушал, обволакивал его своим искренним сопереживанием, от которого становилось намного легче и спокойнее. - Не провожай меня, - попросил Хекдже, потянувшись за курткой. – Я сам доберусь. Сонмин пожал плечами и протянул ему купленный позавчера мобильник, который почему-то не смог отдать сразу. Хекдже покачал головой и, пересилив себя, благодарно улыбнулся и принял подарок. - Позвони, если не вспомнишь, куда нужно идти, - сказал Сонмин, поднявшись с кровати. Тело неприятно затекло, но это казалось слишком незначительной мелочью, чтобы зацикливаться. Он ушел первым, чтобы не смотреть в спину друга, потому что это вызывало не самые лучшие воспоминания. Четыре года назад перед ним всегда была его спина. При задержании, на суде, на вынесении приговора… Слишком много раз. Сонмин спустился по лестнице на свой этаж и замер в коридоре от странного, необъяснимого предчувствия. Чувство вины, успешно загнанное вчера на задворки сознания, вспыхнуло снова, почти вытесняя из пустоты все, что ее заполняло. Дверь открылась почти без скрипа. Сонмин зашел тихо, чтобы ничем не потревожить сон младшего, если тот еще спал, и замер, как только в поле зрения оказался кухонный стол. Реук никогда не бесился, когда у него что-то не получалось. Он просто отходил, прислонялся к стене, закрывал глаза и стоял так несколько минут, после чего возвращался и начинал сначала. Сонмина всегда удивляло это. Он предпочитал выпускать раздражение на тренировках, и только после этого возвращался к тому, что у него не получалось, а Реук запирал все это в себе, успокаивался и продолжал. Но никогда не рвал на кусочки исписанные текстами листы. Казалось, что его ярость до сих пор висела над столом плотным сгустком. Целым остался только один лист, и Сонмин взял его в руки с опаской, зная, насколько Реук ненавидел, когда кто-то видел его песни до того, как он был готов показать их сам. Поэтому, увидев название, Сонмин заставил себя положить лист на покрытый обрывками тетради стол и повернулся к закрытой двери в комнату. «Рай начинается за углом». В том, что она была написана на эмоциях, сомневаться не приходилось. И эти эмоции, скорее всего, были просто разрушительными. Реук спал лицом вниз на заправленной кровати. Просто рухнул на нее, даже не раздеваясь, и провалился в сон. До будильника оставалось всего двадцать минут, и будить его раньше не хотелось. Сонмин осторожно лег на край кровати и все время пролежал так, подперев голову рукой и не делая никакой попытки прикоснуться к Реуку. Он почти понимал, что с ним происходило, и в то же время меньше всего на свете хотел, чтобы его догадки оказались верными. Сонмин настолько опасался, что Реук будет демонстрировать свою неприязнь к Хекдже, что даже не задумался о том, насколько младшему будет тяжело. Вряд ли это была ревность… Иначе Реук сказал бы об этом сразу. Что-то заставило его переживать все в одиночестве, и поэтому Сонмин чувствовал себя виноватым. Понимая, что никогда не сможет выбрать, если вдруг перед ним возникнет такой выбор. Нельзя было сравнивать их значимость. Нельзя. Они были в совершенно разных категориях близких людей. Будильник прозвенел неожиданно, и Реук вздрогнул и резко подскочил, не совсем понимая, что происходит. Сонмин тихо вздохнул, заметив, насколько его глаза опухли от слез, и щелкнул по выключателю, отчего комната погрузилась в напряженную тишину. Это было тяжело, почти физически. Сонмин не привык демонстрировать свои чувства и как-то показывать о том, насколько сильно привязан. Реук никогда не требовал этого от него. Но, как оказалось, это не значило, что он не нуждался ни в чем подобном. - Я… - Не надо, - почти резко перебил его младший. – Я переживу, если ты не будешь заострять на этом внимание. Он потер болевшие глаза руками и, перевернувшись на спину, сел на кровати, глядя куда-то в окно. - Ладно. Ты всегда можешь сказать, если будет тяжело. - Скажу, когда буду готов тебя потерять, - огрызнулся Реук и резко поднялся с кровати. – Не беспокойся. Он покачнулся от внезапного головокружения, но все же вышел из комнаты, закрыв за собой дверь, тем самым показывая, что хочет побыть один. Усталость навалилась неожиданно, и Сонмин уткнулся лицом в подушку, больше всего на свете желая уснуть и оставить все как есть. Но понимание, что потом будет только хуже, мешало провалиться в сон. Сонмин пролежал так несколько минут, слушая возню на кухне, и со вздохом поднялся, думая о том, почему раньше было так легко. Почему раньше было так легко не думать о том, что Реук чувствует на самом деле, напоминать себе, что это всего лишь обстоятельства и продолжать использовать его как щит от одиночества. В какой-то момент все стало «не так», и вернуть все назад было уже невозможно. Пустота внутри заныла, готовая взвыть так тоскливо, что от этого становилось больно. Сонмин тихо открыл дверь и встал на пороге, прислонившись плечом к косяку и наблюдая, как младший осторожно собирал то, что когда-то было его тетрадью с текстами. Он бормотал что-то себе под нос, стараясь отвлечься, но его руки в этот момент дрожали слишком сильно. Поэтому Сонмин предпочитал не поддаваться эмоциям. Слишком боялся разрушить все, что было ему дорого. Что мало-мальски заполняло пустоту. - Возьми выходной, - сказал он, после того как Реук, наконец, отправил обрывки в мусорную корзину, а новый текст осторожно убрал на холодильник. - Выходной? – эхом отозвался тот. – У меня вчера был выходной. - Сегодня тоже будет. Реук пожал плечами и продолжил собираться. Опомнился только в тот момент, когда Сонмин вытащил из его кармана телефон и зашел в комнату, подперев дверь спиной. И позвонил хозяйке питомника, несмотря на то, что Реук начал очень активно возражать за неимением достаточных сил, чтобы вломиться в комнату и остановить это. - У тебя сегодня выходной, - повторил Сонмин, наконец, открыв дверь и возвращая младшему его телефон. – Я тебя никуда не отпущу. Реук ничего не сказал. Просто сел на пол, обняв колени, и уставился в одну точку, старательно сдерживая новые слезы. Сонмин дал ему время. Пару минут на то, чтобы, наконец, очнуться и взять себя в руки, и, когда взгляд Реука стал более-менее осмысленным, рывком поднял его на ноги и потянул в комнату. Только для того, чтобы уложить под одеяло, лечь рядом, обнять и спокойно уснуть, уткнувшись лицом в шею. Зная, что потом станет немного легче.