Рай начинается за углом

Внезапно. 35. Eels – I need some sleep Кюхен гипнотизировал взглядом книгу, ожидая, что она дочитается сама. Ближе к середине прочтения внезапно стало тяжело, и тяжесть увеличивалась с каждым словом, потому что появлялись подозрения. Подозрения о том, что будет в конце. Подозрения о том, с кого были списаны главные герои. Кюхен фыркнул и оттолкнул от себя книгу. Хичоль ненавидел его, всегда открыто признавал это – во время интервью или концертов. Активно набирал людей в армию антифанатов, несмотря на то, что поклонникам нравились их склоки на сцене. Кто-то искренне верил в то, что они друзья. А они искренне верили в то, что не нужны друг другу. Теперь, спустя долгое время, сама ненависть куда-то ушла, осталась только привычка ненавидеть. Кофе закончился еще к середине ночи, поэтому в кружке на столе была давно остывшая вода. Нужно было просто пойти в спальню и проспать половину субботы, чтобы без усилий промотать время до вечера. Но книга не отпускала. Разноцветные бабочки с обложки привязывали к себе взгляд и душу тонкими, но тяжелыми нитями. Невозможно было думать о чем-то другом. Даже о Йесоне, несмотря на то, что эта книга была о нем. Кюхен вздохнул и открыл книгу на той странице, чей уголок небрежно загибал и несколько минут назад, и несколько часов. В конце концов, просто перевернул ее, не дочитав, и уткнулся в следующую главу, которая читалась легко из-за того, что в ней не было главных героев с их убийственно правдивыми эмоциями. Так проходила каждая ночь на этой неделе, кроме той, когда Кюхен повалился на диван после долгого рабочего дня, даже не сняв пальто, и уснул до утра, кое-как завернувшись в одеяло. Людям нельзя любить друг друга слишком сильно. Что-то подобное повторялось в каждой главе, пусть даже намеками, но смысл был ясен. Любовь стирает любые рамки, впускает другого в ту глубину души, которая должна быть личной. Любовь открывает дверь в то место, где рождается пустота. И пустоты слишком много из-за того, что эта дверь остается открытой. Кюхен не раз и не два удивился наблюдательности Хичоля. Как оказалось, тот подмечал все детали, несмотря на то, что окружающие были уверены, что он занят исключительно собой. Кюхен тоже был уверен… До того момента, как открыл эту книгу. И с каждой прочитанной страницей все чаще задавался вопросом, сколько пустоты было в человеке, который так усиленно впитывал в себя такое количество чужих эмоций. И как у него получилось не сгореть от их количества. Кюхен достал из кармана телефон, чтобы посмотреть на время. Семь минут до семи утра. Самое время до звонка. Йесон ответил почти сразу, несмотря на то, что его голос был сонным. Будто ждал этого звонка даже во сне. - Я сменю номер, если ты не прекратишь делать это. Что-то подобное Кюхен слышал уже не в первый раз, но все равно проигнорировал. Менять номер было бесполезно. Легче было уехать в другую страну. Или снова сесть в тюрьму. - Та книга, - начал Кюхен. – Чем она закончится? - Какая книга? – немного раздраженно спросил Йесон. - Та. Долгое время тишину прерывало лишь ровное дыхание. Йесон пытался сформировать какие-то мысли и не заснуть при этом. - Я не читал ее, - наконец, сказал он. - Ты знаешь, чем она закончится. - Я не знаю. Йесон сказал это слишком резко, но Кюхен проигнорировал такой тон и продолжил упрямо стоять на своем. - Знаешь. - Прочти сам. Кюхен снова бросил взгляд на книгу и мысленно покачал головой. Такими темпами чтение растянется надолго. А конец был важен сейчас. - Не могу. - Загляни на последнюю страницу. Кюхен вздохнул. Нет, каким бы ни было искушение, он не сделает ничего подобного. Нужно было, чтобы кто-нибудь просто сказал, что все будет хорошо. - Не хочу. Йесон едва слышно чертыхнулся. Он был спокойным и терпеливым человеком, но трудности, недосып и усталость делали свое дело. - Если ты думаешь, что там мы, ты ошибаешься, - взяв себя в руки, начал он. – Неважно, что с ними будет. Это просто люди, похожие на нас. А таких людей, как мы, больше нигде нет. Кюхен замолчал. Сходство с персонажами было практически стопроцентным. Сложно не увидеть себя в своем отражении. - Ты придешь? – спросил Йесон, так и не дождавшись продолжения странного разговора. - Возможно. Спи, - сказал Кюхен и положил трубку, не дождавшись ответа. Книга все еще гипнотизировала. Загнутый снизу угол слишком выделялся. Кюхен снова посмотрел на часы. Ровно семь утра. Время еще было. Кюхен захлопнул дверцу машины и в очередной раз раздосадовано выдохнул. Не дочитал. Не успел. Заснул ближе к концу и проснулся только в пять. Но что-то, похожее на логичную концовку, ему приснилось. И сон совершенно не понравился. Морозный воздух щипал щеки и нос, но солнечная погода все равно немного поднимала настроение. Кюхен вспоминал, как Шивон однажды сказал, что в Рождество даже он перестает быть такой задницей. Правда, никакого праздника не чувствовалось, несмотря на то, что город был вполне к нему готов. Главный вход еще был закрыт, поэтому Кюхен быстрым шагом направился к запасному, но уже через пару шагов вернулся к машине и забрал книгу с заднего сидения. После долгого стука и пинков ногами дверь все же открылась, и недовольная посудомойка в мыльных перчатках посмотрела на Кюхена так, что он подумал, что в следующий раз постучится в окно. Сонмин, переставлявший что-то под барной стойкой, выпрямился и одарил его заинтересованным взглядом, но ничего не сказал. Кюхен бросил пальто на стул и подошел к бармену вплотную только для того, чтобы проверить, как изменится выражение в его глазах. Ничего не изменилось. Сонмин просто сделал шаг назад и, развернувшись, ушел к винным шкафам. Выбросил из головы поцелуй. Или сделал вид, что выбросил. Кюхен тоже не думал об этом часто. Списывал на то, что был отчаянно пьян. Но забывать не хотелось. Они снова говорили, только на этот раз не смеялись, потому что, судя по лицам, тема была серьезной. Или ее не было вообще. Что-то изменилось, и Кюхен вглядывался в нелепой попытке понять, что именно. Поэтому не спешил заявлять о своем присутствии. Кюхен положил книгу на барную стойку и попытался хотя бы притвориться, что читает, но возникший из ниоткуда Сонмин бесцеремонно пододвинул ее к себе, чтобы открыть на форзаце. Кюхен листал ее до этого, но из-за съемной обложки не заметил конверт с выцветшим библиотечным вкладышем с единственным написанным на нем именем. «Ли Сонмин». Сонмин захлопнул книгу и, невозмутимо отодвинув ее обратно к Кюхену, занялся своими делами. Не нужно было быть гением, чтобы догадаться, почему эта книга попала к Йесону через Хекдже. Посмотрев на Йесона, уставившегося куда-то в окно, Кюхен с усмешкой подумал о том, что совершенно разных людей иногда связывает слишком много. Общая работа. И, как оказалось, общий друг. Кюхен задумался о том, знал ли Йесон об этом сходстве. - Разве в библиотеке нет штрафов за книги, которые не возвращаешь четыре года? - Шесть лет. Они говорили громче и были слишком увлечены друг другом, чтобы услышать еще кого-то. Смотрели в глаза как люди, уже готовые стереть рамки. Как люди, почти принадлежащие друг другу. Когда кого-то объединяет талант… Это может быть намного сильнее обстоятельств. Реук заиграл какую-то нежную мелодию, и Кюхен готов был поклясться, что никогда раньше не слышал такого начала. Он опустил взгляд на книгу и попытался убедить себя в том, что читает. Йесон уже готов был запеть, и эта готовность ощущалась почти физически. Воздух с каждой секундой становился более плотным, смешивая в себе напряжение и зачатки эмоций, которые предстоит пережить. Поэтому звон бьющегося стекла, раздавшийся совсем рядом, ударил по ушам так, что захотелось куда-нибудь спрятаться. Музыка мгновенно смолкла. Кюхен непонимающе смотрел на Сонмина, который рассматривал разлетевшиеся по полу осколки пустой бутылки. И впервые видел на его лице такую гамму эмоций. Она начиналась с раздражения. И заканчивалась абсолютной растерянностью. - Неудачная песня, - развернувшись, громко сказал Реуку Кюхен, тем самым отвлекая внимание на себя. Он ощутимо ткнул Сонмина локтем в живот, за что получил болезненный тычок в спину и едва сдержался, чтобы не поморщиться. Реук и Йесон смотрели на них с раздражающе одинаковым удивлением. Кюхен почти обрадовался, что никто из них не увидел тех эмоций, которые Сонмин так тщательно пытался скрыть. Не поняли бы. Или поняли бы не так. Поэтому все осталось здесь, за границей в виде барной стойки. Кюхен присел на корточки, сделав вид, что хочет помочь собрать в ведро крупные осколки, но вместо этого подался вперед и легко поцеловал Сонмина в уголок губ, отстранившись как раз в тот момент, когда за стойку зашел Йесон. Сонмин сделал вид, что не заметил этого напоминания. Кюхен сделал вид, что не допустил и мысли, что бутылка не разлетелась бы на такое количество осколков, если бы просто выскользнула из рук.