Выдержки из фольклорных сборников Континента

Человеческая сказка, распространение — примерно центр и север Континента.

Жил-был Волк. Зубами щелк. Все окрестные деревни он грабил: уносил телят, резал овец, а коль ребенок какой загуляется, то и косточек его можно не искать — всех заживо глотал волчище. И был он столь умен, что ни капканы, ни облавы, ни самые быстрые гончие не могли его изловить. Никому усмирить его было не под силу, но вот решил однажды попытать удачу один ведьмак, а были с ним вместе ведьмачата — самый рослый, самый быстрый, самый хитрый, самый клыкастый, самый когтистый, самый юркий да самый мелкий — всего семь штук. Заехали они в самую чащу волчьего леса и нашли избушку, стучатся — вроде никого. — Оставайтесь-ка всемером здесь, — сказывал ведьмачатам ведьмак, — а я пойду попробую Волка выследить. Найду — вас приведу, окружите его, чтобы не сбежал, а я его косматую голову с плеч и снесу. А пока никому дверь не отпирайте, в лес не выбредайте, меня ждите. И ушел. А была это избушка Волка. Поздно ночью возвращается он домой и слышит: внутри избушки голоса, как будто детские. — Долго уж не возвращается ведьмак, а ведь до его возвращения нам наказано не ходить никуда и дверь не отпирать, — говорит самый быстрый ведьмачонок. — Видать, все не может выследить Волка, — замечает самый когтистый. — А может, случилось чего? — Спрашивает самый мелкий. — Наверное, просто в лесу заночевал, — отвечает самый рослый. На том и порешили. Волк с улицы слышит и думает: «Какая удача! Ведьмом-то я едва не подавился, а у него с собой, оказывается, дети! Уж эти точно помягче да пожирнее будут, попирую в собственном доме… " Трогает он дверь — заперто, только внутри все затихло. Заревел он: — Эгей, детки, это я, ведьм, к вам возвратился! Смотрит незаметно в щелку самый юркий ведьмачонок, и шепчет: — Братцы, да к нам Волк стучится! — Давайте его разорвем! — Шепчет в ответ самый клыкастый. — Давайте его к ведьмаку загоним! — Предлагает самый быстрый. — Давайте сядем лучше сами ведьмака подождем, пусть Волк прямо под крыльцом на виду нас караулить будет! — говорит самый мелкий. — У нас мечи не заточены и зелья не сварены — отмечает самый когтистый. — И куда ведьмак запропал, мы не знаем, — утверждает самый рослый. — Знаю я, что делать, знаю, — шепчет всем шестерым самый хитрый ведьмачонок, и кричит Волку на улицу в ответ: — Не верим мы, что ты наш ведьм! Ты ревешь и рычишь, а наш говорит — что железом лязгает! — Простыл я, пока за Волком по лесу бегал, охрип! — Отвечает Волк. — Не верим, не верим, не велено никому дверь отпирать! Постоял Волк, подумал и лег в лесу спать, а наутро побежал к кузнецу. — Кузнец, а кузнец, скуй мне новый язык железный, чтобы звучал мой голос, как лязг да скрежет! Вырвал кузнец волку язык щипцами, сковал новый, железный, да заковал ему в пасть. — Спасибо, кузнец! — Пролязгал волк, — За то, как ты помог, я тебе отплачу: быть тебе живым! И убежал назад в свой глухой лес. Ведьмачата же, чуть увидали, как он уходит, так сели точить все семь своих ведьмачьих мечей. Мечи заточили, а зелий и масел сварить не успели, как уж подходит кто-то к крыльцу и лязгает скрежещущим ведьмачьим голосом: — Эгей, детки, это я, ведьм, к вам возвратился! Открывайте! — А вроде на нашего так похож! — шепчет самый мелкий ведьмачонок. — Наш таких слов не говорит, — возражает самый когтистый, — не похоже совсем. Заглядывает незаметно самый юркий в щелку: то в самом деле Волк вернулся. — Смог и голос себе поменять! — втихаря чертыхается самый рослый. — Нам бы масла на мечи добавить, а он уже тут как тут, — сетует самый быстрый. — Может, и чистыми одними мечами справимся? — сомневается самый клыкастый. — Лучше задержу-ка я его еще ненадолго, — решает самый хитрый ведьмачонок. — Эй! Может, голос у тебя и походит, но что-то мы все не верим, что ты наш ведьм! — Кричит он на улицу, — А ну-ка сунь нам в щелку под дверью перо кокатриска, то, что ты всегда под сердцем носишь! — По болотам шел я, по густому ельнику — сорвало перо веткой! — Лязгает Волк. — Пока пера не покажешь, пускать не велено! Делать нечего. Постоял Волк и убежал искать у торговцев и писарей перо кокатриска, а пока искал, да к избушке возвратился, уж свечерело, а ведьмачата меж тем уже все зелья сварили да выпили и мечи намазали так, что любую шкуру пробьют, а если убить не сумеют, то отравят так, что к концу суток так и так околеешь. — Эгей, детки, открывайте! Это я, ведьм, по лесу ходил, перо кокатриска отыскал! — Ну, теперь верим, теперь уж и засов отопрем, заходи! Открывает Волк дверь, а в избушке ни печи, ни лучины не зажжено, темень — ни зги не видно. И только семь пар ведьмачьих глаз светятся. Самый рослый ведьмачонок Волка в дом втащил, самый быстрый дверь закрыл, самый когтистый к стене прибил, самый хитрый глаза прожег, самый мелкий хвост обрубил, самый клыкастый в горло вцепился, самый юркий пузо волчье вспорол. Тут и выпал из требухи ведьмак, и снова все восьмеро они в сборе оказались, а окрестные лесу деревни смогли, наконец, вздохнуть спокойно да не бояться пускать гулять детишек малых. Есть у меня два яблока. Одно мне — за то, что рассказывал, второе вам — за то, что слушали.