Молодые и зрелые годы императора Эмгыра вар Эмрейса

Перемирие было делом рук Вильгефорца из Роггевеена. Известно, что по его идее перемирие должно было постепенно перерасти в постоянный и устойчивый мир… Нет, Вильгефорц не поддержит войну. А Капитул, можете мне верить, сделает то, что захочет Вильгефорц. После боев за Содден он — первый в Капитуле. Что бы ни говорили другие маги, первую скрипку там играет Вильгефорц, — сообщает нам Визимир Справедливый на сходке королей в Хагге. Да-с, пожав военные лавры на содденском поле, Вильгефорц взлетел на самую вершину чародейского Олимпа, а значит, по уровню влияния превзошел всех северных королей, которые весьма чтили мнение волшебного сообщества. Да что там чтили … по струнке бегали! Филиппа Эйльхарт, которая диктует Визимиру Реданскому королевские указы и эдикты? Сабрина Глевиссиг, перебивающая речи Хенсельта Каэдвенского ударом кулака по столу и приказывающая королю заткнуться и слушать? Или, может, Вильгефорц из Роггевеена, недавно ответивший Демавенду Аэдирнскому, что ему сейчас не до короля? Однако, вступив на стезю дипломатии и заговорив о мире, Вильгефорц возвысил себя до уровня главы противной стороны. И если представить мирные переговоры в виде шахматной партии, то чародей сел за стол играть «белыми», имея преимущество первого хода. Будь Вильгефорц волшебником заурядным, он бы почивал на лаврах, купался в славе и свысока посматривал на королей и чародеев. И с немалыми процентами вернул бы долг тому, кого пять лет назад сам возвел на престол. Но будучи волшебником незаурядным, он отлично понимал: как ни велики его слава и влияние, они нисколько не приблизили его к той цели, к которой он стремился изначально — а именно, к малютке Цирилле и тем возможностям, которые она открывала. Наоборот, девушка пропала, и найти ее ему одному, даже при всех его магических способностях, будет совсем не просто. Лучше всего поисками Цириллы заняться в кооперации с сильной разведывательной службой. Скажем, такой, как у императора Эмгыра, который уж точно будет рыть землю в том же направлении. Так почему бы не объединить свои усилия с Нильфгаардом, а на финише не перехватить ценный приз? Ведь у него, Вильгефорца, нет ни постоянных союзников, ни постоянных врагов. А есть только его собственные постоянные интересы ©. Однако, зная недоверие Эмгыра к магикам вообще и к нему, Вильгефорцу, в частности, величайший чародей всех времен не обратился к императору напрямую с посланием: «Дорогой император, давайте дружить домами!». Нет, для того чтобы вступить в секретные отношения с бывшим соратником по перевороту и нынешним визави в переговорах, Вильгефорц изобрел исключительно хитроумную комбинацию, позволившую ему вновь приблизиться к императору и втереться (насколько это возможно!) к нему в доверие. Для сближения с Эмгыром было выбрано третье конфиденциальное лицо, некий Риенс. Характеристика, которую в книгах дал Риенсу коронер по спецвопросам Стефан Скеллен, позволяет оценить, когда именно и каким образом Вильгефорц и Эмгыр начали сотрудничать во второй раз. Видишь ли, Риенс, я советовал Ваттье де Ридо прижечь тебе пятки уже тогда, семь лет назад, когда ты ползал в имперской разведке, скуля как пес о милости и согласии стать предателем и двойным агентом. Я повторил совет четыре года назад, когда ты без мыла лез в задницу Эмгыру, посредничая в контактах с Вильгефорцем. Итак, за несколько лет до Первой Северной войны бывший школяр чародейской академии Бан Арда и шпион каэдвенской разведки Риенс был перевербован Ваттье де Ридо и нес свою тайную службу в Цинтре. Именно из цинтрийской тюрьмы накануне падения Цинтры он был выкуплен неизвестным лицом через четыре банкирские конторы. Полагаю, нет нужды писать, кто был тем неизвестным благодетелем для Риенса. Тольку прошу вас отметить — война Нильфгаарда с Цинтрой еще не началась, а у Вильгефорца уже в кармане имелся посредник. И человек в определенных делах исключительно ловкий, раз был способен «без мыла залезть в задницу Эмгыру». Не каждому шпиону дозволено вступить в личную переписку с императором, причем последний ждет от него ответа, как соловей лета. Итак, Вильгефорцу, главному бенефициару Содденского сражения, перемирие было необходимо как воздух. Но он был не единственной персоной, которая вдруг ощутила прямо-таки сильнейший зуд сесть за стол мирных переговоров. Оказалось… что Эмгыр вар Эмрейс возражал тогда против агрессии такого масштаба, и нападение на Цинтру было делом рук какой-то враждебной ему партии. [.]…после Соддена вдруг оказалось, что он был против, и всему виной своеволие его маршалов. Блистательное переобувание в воздухе, ничего не скажешь! Блаженны миротворцы… beati pacifici, quoniam filii Dei vocabuntur! Уж нам-то известно, что за программу-минимум «Нападение на Цинтру» Эмгыр был двумя руками «за», да и если была бы выполнена программа-максимум «Завоевание прочих северных королевств», то «кричал бы «браво!». Но для Эмгыра мирная передышка тоже стала необходимостью. Ибо гром поражения под Содденом дошел до подданных недавно завоеванных имперских провинций, и пожар восстаний занялся в Метинне, Назаире, Гесо и Эббинге. Как ни велика империя, но сражаться на двух фронтах император не желал. Прежде чем продолжать военные действия за рубежом — следовало навести порядок в собственном доме. Поскольку игроки высшей категории продемонстрировали добрую волю к переговорам, то остальным королям волей-неволей пришлось присоединиться к этому процессу. И начать дележ бесхозных земель и воинской славы. И помнить, что вот здесь действует правило — «каждый за себя и Бог за всех». Поэтому уверена: рубка при подписании «Вильгефорцева перемирия» была знатной и не уступала по накалу содденскому сражению. И опытные нильфгаардские дипломаты, проявив чудеса твердости и гибкости, разбились в лепешку, но отстояли оккупацию некоторых завоеванных территорий, уступив королям Севера лишь то, что Эмгыру никогда не принадлежало. Давайте рассмотрим территориальные итоги перемирия. Во-первых, Эмгыр закрепил за собой владение Цинтрой с ее транзитными путями. Именно оттуда потом начнется первая гибридная экономическая война нильфгаардских торговых компаний по завоеванию северных рынков. Через пару лет соседи-короли в полной мере осознают, что завоевание их государств может произойти не только силой оружия. И взвоют на посиделках в замке Хагге: Нильфгаардские мануфактуры заваливают нас товарами. В Бругге и Вердэне их деньги вытесняют местную валюту. Если мы будем сидеть сложа руки, то погибнем, переругавшись и запутавшись в конфликтах, увязнув в усмирении восстаний и бунтов, постепенно попадая в зависимость от экономической мощи Нильфгаарда. Мы погибнем, задохнувшись в собственном затхлом закутке, потому что, поймите, Нильфгаард перекрывает нам дорогу на Юг, а нам необходимо развиваться. К тому же экспансивно, в противном случае нашим внукам не будет здесь места! Во-вторых, королевство Содден тоже приказало долго жить. Нижний Содден отошел Империи, а Верхний Содден — темерийскому королю Фольтесту, тут же вспомнившему, что он находится в близком родстве с покойным королем Эккехардом. Фольтест не только прирос землями, но и обзавелся новым вассалом — король Бругге Вензлав признал себя его ленником. «И это замечательно, — улыбнулся Белое Пламя, — divide et impera, любили поговаривать в древности, разделяй и властвуй, — скажу и я!» Благодаря такому «распределению вершков и корешков» был удачно вбит клин между недавними союзниками, сильнейшими королями Севера — королем Фольтестом и королем Визимиром. Последнему досталась всемирная слава, о которой пели певцы в городах, на полях и в дубравах. А ведь, без сомнения, справедливому Визимиру тоже хотелось получить что-то по справедливости — нечто более существенное, более нетленное, скажем, какие-нибудь земли или золото. А раз с Нильфгаарда деньжат не стрясешь, то можно попытаться стрясти с соседей, затеяв пошлинную войнушку. А уж кто в этой войне стал главным выгодополучателем, «товаром и золотом помаленьку подбирая под себя то, чего не смог взять оружием», не будем показывать пальцем. Получив передышку, Эмгыр тут же кинулся подавлять восстания и проделал сии мероприятия быстро, жестоко и эффективно. Ничего не упуская и никого не забывая. Кстати, восстания подавлялись не только в присоединенных узурпатором провинциях. Мятежи вспыхивали и на недавно завоеванных уже Эмгыром землях. Помните того зеленого мальчишку, Виндхальма из Аттре, что когда-то сватался к принцессе Паветте, и чей воспитатель на смотринах сумел пройтись кинжалом по ребрам другого, более счастливого претендента? А можете вспомнить, как сложилась его судьба, когда Цинтра стала провинцией Нильфгаарда и наместником был назначен маршал Мэнно Коегоорн? В книге «Кровь эльфов» о судьбе этого персонажа есть небольшое упоминание. — Нет, ваше величество. Но вести добрые. Восстание в провинции подавлено. Мы разбили бунтовщиков. Очень немногим удалось сбежать в Вердэн. Мы поймали вожака, дюка Виндхальма из Аттре. — Хорошо, — помолчав, сказал мужчина, по-прежнему не поднимая головы. — Виндхальм из Аттре… Прикажи обезглавить. Нет. Не обезглавить. Казнить по-другому. Эффектно, долго и жестоко. И, разумеется, публично. Необходим пример. Что-нибудь такое, что испугает других. Только, пожалуйста, Коегоорн, избавь меня от подробностей. Никаких красочных описаний в рапортах. Не нахожу в этом ничего приятного. Впрочем, в умиротворении завоеванных земель император полагался не только на кнут. Пряник в его ассортименте тоже имелся. По деревням и городкам уже начинают болтать, что на захваченных Нильфгаардом землях кметам, фермерам и ремесленникам живется легче, свободнее и богаче, что купеческие гильдии получили больше привилегий… Да-с, при такой пропаганде, глядишь, и другие кметы, фермеры и ремесленники не будут дюже сопротивляться. Не забыл император и про «козлов отпущения», на которых можно было списать неудачи в минувшей войне. И тут он постарался выжать профит, что называется, по максимуму. Во-первых, были основательно прорежены ряды бывших соратников неназываемого предшественника, которые в душе, без сомнения, продолжали хранить ему верность. И сие мероприятие было обставлено по высшему разряду и освещено в правильном направлении. Только такой старый дурак, как Хенсельт из Каэдвена, мог подумать, что император Эмгыр «взбесился» от поражения и послал на плаху опытных командиров. В империи все понимали — пришло время обновить, «омолодить» командирский состав нильфгаардской армии. Высокий профессионализм молодежи признает даже противная сторона: А молодые и способные командиры, которые долго ждали такого случая и которых Эмгыр загодя обучал. Те, кого престарелые маршалы не подпускали к командованию, не давали расти. Молодые, способные командиры, о которых уже говорят. Те, что задушили восстания в Метинне и Назаире и за короткое время разбили мятежников в Эббинге. Командиры, которые понимают роль неожиданных глубоких маневров, кавалерийских рейдов, молниеносных бросков пехоты, десантов с моря. Применяющие разгромные удары на узких направлениях, использующие при осаде крепостей современную технику вместо сомнительной магии. Во-вторых, представилась прекрасная возможность укротить аристократическую оппозицию, полагающую, что новый император — пешка в ее руках и им можно вертеть в своих интересах. Уж больно много при дворе развелось тех, «кто утверждал, будто Эмгыр не может того, сего». Для этих господ жизнь закончилась там, где и должна была закончиться — на эшафоте. Но устроив генеральную уборку в своем доме, Эмгыр не упускал из внимания и заграничные дела. Чародейский фактор в победе на Соддене был прекрасным уроком, следовало «реконструировать» отношения с некоторыми чародеями. И желающие наладить отношения с Нильфгаардом тут же нашлись. Достаточно присмотреться к Чародейскому Капитулу, чтобы увидеть: трое из пяти членов — Вильгефорц и примкнувшие к нему Францеска Финдабаир и Артауд Терранова, даром что стояли на Содденском холме, — уже держат руку Нильфгаарда. Да ладно бы только руку держали… они еще активно включились в формирование пятой колонны среди герцогов и баронов Редании, Каэдвена, Аэдирна и Темерии. Что и обнаружилось во время мятежа на Таннеде. — У Вильгефорца нашли что-нибудь? — Да. Пожалуйста, это тебе. — Ого! — Шелест разворачиваемой бумаги. — Ого! Ого! Ого! Прекрасно! Герцог Нитерт. Отлично! Барон… — Пожалуйста, без имен! И очень тебя прошу: вернувшись в Третогор, не начинай сразу с экзекуций. Не вызывай скандалов прежде времени. — Не бойся. Парни из этого списка, столь падкие на нильфгаардское золото, в безопасности. Пока. Это будут мои любимейшие марионеточки. Для начала подвяжу им ниточки к ручкам и ножкам. А позже накину шнурочки на шейки… А что, были и другие письма? Предатели из Каэдвена, из Темерии, из Аэдирна? Рад был бы взглянуть на них. Хотя бы одним глазком… — Знаю, что был бы рад. Но это не моя работа. Те письма добыли Радклифф и Сабрина Глевиссиг, уж эти-то знают, как с ними поступить. Поддержка расовых меньшинств Севера была не просто увеличена, а поставлена на широкую ногу — благодаря этому необъявленная внутренняя война эльфов против северных королевств вышла на новый уровень. Теперь банды скоя’таэлей грабили и убивали по всему Северу. Их лидерам было обещано возрождение независимого эльфийского королевства. И при таких посулах чародейка Францеска Финдабаир, долго не раздумывая, переметнулась на другую сторону и приняла активное участие в подрывных действиях против северных государств — среди коих (действий) числится сдача в аренду своих соплеменников для убийства некоего короля и участия в таннедской афере. И когда некий господин Вилиберт впервые всуе сообщил нам, читателям «Ведьмака», что-де где-то «Нильфгаардом правит император Эмгыр вар Эмрейс, тиран и самодержец, принуждающий к послушанию кнутом, шибеницей и топором», сам император в это время поднимал бокал благородного эст-эста в честь тех, кто научил его из лимонов поражения приготовлять сладчайший лимонад преференций. Именно так! Проигравший войну Его Императорское Величество Emhyr var Emreis, Deithwen Addan yn Carn aep Morvudd сумел «отыграться» настолько, что получил значительно больше выгод, чем все так называемые северные победители. И начал готовить реванш. Королева Калантэ из гроба могла бы гордиться своим учеником! Тот превзошел учителя!