Любовь со Вкусом леденцов

      С тех пор, как Габриэлла нашла дневник Регулуса Блэка, она с головой ушла в изучение придуманных им заклинаний и зелий.       Собирая вещи в Хогвартс, она думала о предстоящих событиях. Появление пожирателей смерти на Чемпионате Мира не сулило ничего хорошего. А чёрная метка тем более. Девушка взглянула на прикроватную тумбочку, на которой лежал номер «Ежедневного пророка», вышедшего через два дня после Чемпионата. Она не читала его, потому что в тот день её позвал Сириус, и газета оказалась забыта. Первая полоса гласила: «Питер Петтигрю сбежал из зала суда. Опасный преступники, подставивший Сириуса Блэка, сбежал прямо из зала суда в министерстве магии. Габи яростно отшвырнула газету. Это ещё сильней ухудшало нынешнее положение. В комнату постучали и из-за двери показалась голова Гарри. – Эм... Габриэлла, можно? – Заходи. – Ты в порядке? Ты какая-то странная в последнее время... – Я в норме.. Девушка подошла к сипухе и погладила её. Сова довольно заурчав, прикрыла глаза. Снова раздался стук. – Входите. – Габриэлла, ты не видела Гарри? – Сириус вошёл и увидев Поттера сказал: – Гарри, вот ты где. Я бы хотел тебе кое-что отдать, если ты не занят, конечно.. – Нет, конечно нет, Сириус, – улыбнулся парень. Габриэлла вышла из комнаты, громко хлопнув дверью, оставив там отца и Гарри. – Прости меня за это... Ну за её истерики. – Она просто ревнует.. Я могу её понять... – Она Блэк, она это перерастёт. Ты не волнуйся, хорошо? – Но может быть ты поговоришь с ней? Я могу вернуться к Дурслям, ели потребуется. – Не смей так говорить, Гарри. Мы – семья, и ты такая же её часть, как и она. Габриэлла обязана принять это. В это мгновенье, Блэк с ноги распахнула дверь в свою комнату, чуть не задев стоящего рядом Сириуса. Её руки были заняты бутылками вина. Одна чуть не упала, но девушка тут же её подхватила. – Габи... не многовато? – Нет, Поттер, не многовато. В любом случае, это не касается ни одного из вас. А сейчас, я прошу покинуть мою комнату, и продолжить разговаривать на «свои» темы, как вы делали последние несколько дней, будьте добры. – Габриэлла! Не груби Гарри! - сказал Сириус. – Я не грублю, вы идите, идите. Снова забудьте о моём существовании, как до этого. Скатертью дорожка, – с этими словами, она захлопнула за ними дверь, и убрала бутылки вина в чемодан.       Хогвартс-экспресс уже преодолел половину пути в школу. Габи сидела, облокотившись на плечо Фреда. – Родная, что с тобой? Ты словно сама не своя... – Проблемы с отцом... – Я совсем забыл. К вам же Гарри переехал. Неужели всё настолько плохо, золотце? – Всё просто ужасно. Он ведёт себя так, будто у него вообще дочери нет! Есть только Поттер! Я не виню Гарри, но... – Солнце, может летом всё изменится?– спросил Джордж. – Почему всё должно изменится летом? – переспросила Габи. – Ну, я подумал, что сейчас они давно не виделись и поэтому проводят много времени вместе. А летом вы все привыкнете, и Сириус перестанет так себя вести? – Буду надеятся, но это маловероятно... Лучше расскажите, что там с вашими летними заказами? – «Всевозможные волшебные вредилки» не понравились нашей маме, – обиженно произнёс старший близнец. – Она узнала? – Летом, она, убираясь в нашей комнате случайно нашла наши заказы. Какой скандал был, словами не описать, – объяснил Джордж. – Наша мама думала, что мы будем работать на должности в министерстве магии! – Фред скривился от одного упоминания. – Ну а мы заявили, что собираемся открыть свой магазин. – Да уж, ситуация не из приятных. Но я больше чем уверена, что она поймёт вас, рано или поздно.       Во время ужина в большом зале, Дамблдор сделал объявление: – Дорогие ученики, я рад всех вас приветствовать. Мистер Филч попросил меня предупредить, что в этом году расширился, и состоит из четырёхсот тридцати семи пунктов. С ним вы можете ознакомиться в кабинете мистера Филча,– профессор оглядел весь зал, остановившись на близнецах Уизли, в ответ на что оба рыжих лишь хмыкнули. – Также, - продолжил директор,– в этом году межфакультетского чемпионата по квиддичу не будет. Эти слова заставили Габриэллу, Фреда, Джорджа и Гарри, а также всех игроков в квиддич ахнуть. Все те, кто состоял в Гриффиндорской сборной, сидели с беззвучно открытыми ртами, онемевшими от шока. – Это связано с событиями, которые начнутся в октябре и будут проходить в течении всего учебного года. С большим удовольствием хочу сообщить, что.. Речь Дамблдора была прервана оглушительным раскатом грома. Тяжёлые двери большого зала со скрипом распахнулись. На пороге стоял человек, закутанный в чёрный плащ. Он, хромая, прошёл к столу учителей, прямо к директору. Потолок озарила ещё одна молния, вспышка от которой осветила лицо загадочной персоны. Хотя это трудно было назвать лицом. Всё оно было в рубцах. Отсутствовала половина носа. Один глаз был тёмным и маленьким, а второй большим голубым и круглым, словно монета. Он непрерывно двигался из стороны в сторону. Незнакомец протянул Дамблдору руку, точно также как и лицо, полную рубцов. Профессор пожал её, и тихо сказал несколько слов. – Позвольте представить вам нового преподавателя защиты от тёмных искусств! Аластор Грюм! – Грозный глаз Грюм? Мракоборец? – ахнул Джордж. – Итак, как я говорил, в этом году в ближайшие месяцы мы будем принимать у себя чрезвычайно волнующее мероприятие. В этом году в Хогвартсе пройдёт Турнир Трёх Волшебников! – ВЫ ШУТИТЕ?! – сказал Фред во весь голос, сняв напряжение, охватившее зал с момента появления Грюма. Ученики засмеялись, и даже Дамблдор понимающе хмыкнул. – Я вовсе не шучу, мистер Уизли. Хотя, раз вы заговорили на эту тему, то летом я слышал анекдот... Заходят однажды в бар ведьма, лепрекон и тролль. Профессор Макгонагалл многозначительно кашлянула. – Так о чём это я... Ах, точно! Прошу прощения за разъяснение у тех, кто уже знает об этом турнире, но я обязан оповестить всех. Итак, Турнир Трех Волшебников был основан при­мерно семьсот лет назад как товарищеское соревнова­ние между тремя крупнейшими европейскими школами волшебства — Хогвартсом, Шармбатоном и Дурмстрангом. Каждую школу представлял выбранный чемпион, и эти три чемпиона состязались в трех магических зада­ниях. Школы постановили проводить Турнир каждые пять лет, и было общепризнано, что это наилучший путь налаживания дружеских связей между колдовской моло­дежью разных национальностей — и так шло до тех пор, пока число жертв на этих соревнованиях не возросло настолько, что Турнир пришлось прекратить. За минувшие века было предпринято несколько попыток возродить Турнир, — продолжал Дамблдор, — но ни одну из них нельзя назвать удачной. Тем не менее наши Департаменты магического сотрудничества и ма­гических игр и спорта пришли к выводу, что пришло вре­мя попробовать еще раз. Все лето мы упорно трудились над тем, чтобы в этот раз обеспечить условия, при кото­рых ни один из чемпионов не подвергся бы смертель­ной опасности. Главы Шармбатона и Дурмстранга прибудут с оконча­тельными списками претендентов в октябре, и выборы чемпионов будут проходить через некоторое время после этого. Бес­пристрастный судья решит, кто из студентов наиболее достоин соревноваться за Кубок Трех Волшебников, честь своей школы и персональный приз в тысячу галлеонов. – Я хочу в этом учавствовать! – восторженно заявил Фред. Его лицо разгорелось от перспективы славы и богатства. За столом каждого факультета сидели люди, с жаром шепчущие что-то своим соседям, и с восторгом глядевшие на директора. –Я знаю, что каждый из вас горит желанием завое­вать для Хогвартса Кубок Трех Волшебников, однако Гла­вы участвующих школ совместно с Министерством ма­гии договорились о возрастном ограничении для пре­тендентов этого года. Лишь студенты в возрасте — я под­черкиваю это — семнадцати лет и старше получат раз­решение выдвинуть свои кадидатуры на обсуждение. Это, — Дамблдор слегка повысил голос, поскольку после таких слов поднялся возмущенный ропот — близнецы Уизли, например, сразу рассвирепели, — признано необходимой мерой, поскольку задания Турнира по-прежнему остаются трудными и опасными, какие бы предо­сторожности мы ни предпринимали, и весьма малове­роятно, чтобы студенты младше шестого и седьмого курсов сумели справиться с ними. Я лично прослежу за тем, чтобы никто из студентов моложе положенного возрас­та при помощи какого-нибудь трюка не подсунул наше­му независимому судье свою кандидатуру для выборов чемпиона. — Его лучистые голубые глаза вспыхнули, скользнув по непокорным физиономиям Фреда и Джор­джа. — Поэтому настоятельно прошу— не тратьте понап­расну время на выдвижение самих себя, если вам еще нет семнадцати. Делегации из Шармбатона и Дурмстранга появят­ся здесь в октябре и пробудут с нами большую часть этого года. Надеюсь, вы будете любезны с нашими гостями. А теперь, вас всех ждут завтра бодрыми и отдохнувшими на уроках, поэтому всем вам пора спать. – Они не могут так поступить! — заявил Джордж, который не присоединился к людскому потоку в две­рях, а остался стоять, с гневом глядя на Дамблдора. — Семнадцать нам исполняется в апреле, почему же нас лишают такого шанса?! –Они не помешают мне участвовать, — упрямо ска­зал Фред, тоже хмуро поглядывая на преподавательский стол. — Чемпионам позволено такое, о чем остальные и мечтать не смеют. И тысяча галлеонов награды! – А кто этот беспристрастный судья? - спросил Гарри. – Понятия не имею, – ответила Габи. – Я думаю, кто бы это ни был, мы проведём его с помощью всего лишь парочки капелек зелья старения, да, Дред? – Конечно, Фордж! – Вас совсем не смущает то, что Дамблдор говорил про жертв? – Гермиона была явно недовольна фразой близнецов. – Это было сотни лет назад, Грейнджер, – сказал Фред. Герми тяжело вздохнула, и направилась в спальню девушек, когда ребята пришли в башню Гриффиндора. – Спокойной ночи, родная, – нежно произнёс Фред и поцеловал Габи в лоб. – И вам, ребята, – сказала Габриэлла и пошла в женскую спальню.