Аромат лаванды

Беатриче прикоснулась к руке сестры, встревожено спросив: - Что с тобой, Флёр? Что случилось? - Я сбежала из дома, - ответила та. – Просто не могла больше молчать и терпеть. Мало того, что уже несколько лет я упрашивала позволить мне увидеться с тобой, мы ведь сёстры независимо от того, хочет этого моя матушка или нет, так ещё … Я отказалась выходить замуж за Феба, потому что он не любит меня. И я его больше не люблю. Вчера, желая избежать семейного скандала и ненужной огласки, я прямо сказала ему об этом, когда мы были одни, и вежливо попросила больше меня не тревожить. Он впал в ярость и в порыве гнева вдруг выдал истинную цель, которую преследовал, намереваясь на мне жениться. Ему нужны были деньги моей семьи, а не я сама! Феб никогда не любил меня! Никогда! А ведь я его когда-то любила и верила ему. Я ударила его по лицу, что-то говорила, сама не помню, что именно… Потом произошло кое-что ужасное… В это мгновение девушка не выдержала и громко расплакалась, как ребёнок, уткнувшись головой в колени старшей сестры. Беатриче села рядом с ней на пол и обняла, утешая. Через несколько минут дворянка затихла и продолжила говорить: - Феб схватил меня, повалил на пол, зажал рот ладонью и несколько раз ударил по животу, наверное, чтобы я не так сильно сопротивлялась. - Он овладел тобой? – тихо спросила её сестра. - К счастью, нет. Теперь я начинаю вспоминать отчётливо, до этого, всю ночь я была словно в тумане… Я не помнила этого. Наверное, так мой разум пытался защититься от этого ужаса, а сейчас по всему телу у меня пробегает дрожь от одного воспоминания. Он просто не успел. В комнату вошла моя благонравная матушка, случайно услышавшая шум. Но я рано радовалась чудесному спасению. Этот отвратительный человек, за которого я когда-то мечтала выйти замуж, сказал, что я его соблазняла, а он так меня любит, что не смог устоять, что моя неземная красота будоражит его воображение и он не может думать ни о чём другом, как стать моим супругом! И она поверила ему! Феб ушёл, клятвенно заверив, что наша свадьба состоится завтра, и он не намерен больше ждать. Я осталась наедине со своим горем и с матушкой, которая не желала верить ни одному моему слову, утверждала, что своей жестокостью я гадко унижаю того, кто меня любит, а затем обозвала бессердечной распутницей, такой же, как мой отец… Наш отец. Также я наконец услышала от неё всю правду о том, как же случилось то, что он женился на ней, а не на твоей матери. Много лет назад она была страстно влюблена в него – блестящего красавца-офицера, неустрашимого в бою, но робкого и нерешительного в любви - и всеми силами пыталась обратить на себя его внимание. Их родители также хотели этого союза и всячески пытались поспособствовать осуществлению своих надежд. Пытаясь избавиться от этого, он отправился в Италию, сказав, что его призывают туда важные дела. Там он по-настоящему влюбился, но решил, что сначала должен уладить все дела здесь и уехал. Когда он пытался объясниться с безумно влюблённой Алоизой, то она разорвала на себе платье и начала громко кричать, вцепившись ему в плечи и увлекая за собой на кровать. Когда её родители застали их в таком положении, то пригрозили ему пожизненным позором в случае отказа от женитьбы. Он поддался и женился на нелюбимой, нанеся этим удар той, которую любил, и оскорбив её до глубины души. Теперь я понимаю, почему он искал утешения в вине и разнузданной гульбе. Когда он скончался, то моя матушка утратила интерес к жизни и словно навсегда осталась в прошлом. Она и теперь живёт лишь безвозвратно прошедшими днями… Но она до сих пор думает, что всё сделала правильно. Потом меня заперли в моей комнате до утра – ждать венчания. Я выбралась чудом, забрав с собой все драгоценности, теперь их можно продать, чтобы выжить. Это всё, что у меня есть. Но я не жалею, что сбежала. - Ты можешь остаться здесь, Флёр, здесь он тебя не посмеет преследовать тебя, - ответила Беатриче. - Вероятно, нам обеим судьбой предназначено убегать и скрываться. Мне жаль, что всё так вышло. - Обеим… - вздохнула младшая сестра. – Но всё же ты счастливее меня. У тебя есть то, что помогло тебе выжить, - твой талант лекаря. А я ничего не умею. Теперь я понимаю, почему ты так хотела учиться, но не нахожу в себе способностей к этому. - И ты научишься, если захочешь. А нет – есть и другие пути. Ты свободна и можешь выйти замуж за того, кого только захочешь. - Нет! – испуганно воскликнула Флёр, вскочив на ноги. – Если мне вчера было так больно и страшно, хотя Феб ещё не завладел мной, то что же могло произойти дальше… В первый раз очень больно?.. - У всех по-разному, - неуверенно проговорила старшая. - А как было у тебя? - Это было очень давно, я… Я не помню. Щеки Беатриче вспыхнули от притока крови, и она опустила глаза. - Ты от меня что-то скрываешь, - печально вздохнула Флёр. – Наверное, это так ужасно. - Я не знаю! – вдруг прошептала её сестра, обхватив голову руками. – Я не знаю! - Как не знаешь? – удивлённо переспросила дворянка. – Ты ведь была замужем. - Да, была. Но мой муж ни разу не прикоснулся ко мне, наши отношения всегда были только дружественными. Он женился на мне, чтобы законно оставить в наследство свой дом, имение в деревне и этот госпиталь. Ведь в последние годы он смог добиться хороших заработков и успеха… Это я занималась лечением больных и составлением новых лекарств, он только внедрял всё это в жизнь и был мне благодарен. И я ему благодарна за то, что он позволил мне таким образом применить мои знания к делу. Неприменяемое знание покрывается слоем пыли и уходит в небытие. 1475 год Когда Беатриче покинула Собор утром, оставив на память учителю и любимому только свою книгу, то у неё ничего не осталось в этой жизни, кроме приобретённых знаний и желания помогать людям в беде. Печальная правда заключалась в том, что никто из людей не захотел бы помочь ей, хотя это было поистине необходимо. Девушка страшилась одной мысли о том, что теперь ей придётся либо стать продажной женщиной, либо нищенствовать – зимой нечего было рассчитывать на заработок сбором растений, особенно в такую промозглую погоду. Она остановилась у одного из зданий, где в окне горел яркий свет, хотя было совсем раннее утро. Внутри кто-то нетерпеливо ходил по комнате из угла в угол, и раздавались звуки, свойственные закипанию воды. Кто-то неизвестный шептал названия трав, добавляя их в отвар. Рецепт был знаком блондинке, но она знала, что не хватает одного компонента, самого главного – того, который действительно даёт снадобью целебную силу. Девушка тёрла ладони друг о друга, пытаясь согреться, но это не помогало. Она спрятала руки под плащ и вдруг наткнулась на карман. В кармане лежало несколько листьев этого лекарственного растения, оставшихся ещё с лета. Правда, по время прежнего дождя они размокли, но теперь высохли и целительных свойств не потеряли. За окном послышался шум снимаемого с огня котла, а затем разочарованный голос произнёс: - Нет, снова не то. Наверное, я никогда не смогу повторить это. Какой ужасный запах! Незнакомец резко распахнул окно, видимо, желая проветрить помещение, и с любопытством посмотрел на блондинку, стоявшую на улице. - Хотите взглянуть на самого несчастного человека на свете? – с горечью проговорил странный мужчина. – Он перед вами. Столько лет я пытаюсь стать известным лекарем, но не могу сделать даже такое простое снадобье. - Ваша беда поправима, - отозвалась Беатриче. – Позвольте, я помогу вам, месье. У меня есть то, что вам нужно. Она протянула ему недостающий компонент. - Вы в этом разбираетесь? – спросил он, и его глаза засверкали от нетерпения. – Сумеете приготовить? - Да. - Тогда входите, дверь не заперта. Девушка смело шагнула внутрь. Комната была небольшая, с низким закопченным потолком, ярко освещённая. Посередине располагался треножник, под которым пылал огонь, а на стене было распятие. На столе расставлены посудины с ингредиентами. Хозяином оказался мужчина примерно пятидесяти лет, сухопарый и невысокого роста. Он передвигался и говорил суетливо, пытаясь казаться моложе своих лет. Черты его лица свидетельствовали о настойчивом и целеустремлённом характере, старательности и упорстве, но не о высоком интеллекте. Он внимательно наблюдал, как блондинка готовит лекарство, быстро записывая в пергамент то, что видел. Весь стол был также завален свитками, видно было, что хозяин усердно занят работой, но в последнее время ему явно особенно не везёт. Когда отвар был готов, он воскликнул: - Я не знаю, кто вы и откуда, но очевидно, что вы посланы мне небом. Никогда ещё мне не доводилось видеть более странную женщину, чем вы. Что это за маскарад? - Я сбежала из-за любви, - просто ответила Беатриче, потупив взор. Незнакомец добродушно рассмеялся, крепко хлопнул её по плечу и дружески произнёс: - Ох, мадемуазель… Любовь – это тоже своего рода болезнь, она пройдёт, как все болезни, нужно только подобрать правильное лекарство, а вы умеете это делать, как я вижу. Что же вы намерены делать дальше? - Я пока не знаю. - Я знаю! – воодушевился мужчина. – Если вам некуда идти, то оставайтесь здесь. Я помогу вам, а вы будете помогать мне. Так нам обоим будет хорошо. Вы будете готовить снадобья и помогать ухаживать за больными в моём госпитале, а я обеспечу вас жильём и деньгами. - Вы владелец этого госпиталя, мсье? – спросила девушка. - Да, я мсье Бовен, а это - мой госпиталь. Я чувствую, что вы принесёте мне удачу, мадемуазель, и абсолютно неважно, женщина вы или мужчина и какая на вас одежда. Но всё же лучше сменить этот костюм на обычное платье, так будет меньше толков. Остаётесь? - Остаюсь. Беатриче осталась жить при госпитале господина Бовена, обеспечив ему успех в работе. Достаток его увеличивался, позволив выкупить заложенное имение и откладывать деньги. Через пару лет, предчувствуя будущую смерть и убедившись, что его работница – честная и покладистая девушка, не имеющая любовника, живущая лишь работой, он заключил с ней брак и составил завещание в её пользу. Так Беатриче превратилась в величественную мадам Бовен – владелицу одного из парижских госпиталей и поместья. 1482 год Флёр-де-Лис рассказала сестре о том, как на неё напал Тристан, и о том, кто помог ей выбраться живой и невредимой из этой ситуации. Беатриче улыбнулась и сказала: - Как хорошо, теперь я знаю, что не обманулась в нём. Ты можешь не бояться Клопена, он не причинит тебе вреда. Сёстры ещё долго говорили, предаваясь мечтам и светлым надеждам, свойственным молодости, и не знали, что над головами их сгущаются тучи… - Давай поедем в моё загородное поместье, там тебя точно никто не станет искать, - произнесла старшая сестра. Девушки отбыли через полчаса в карете, чтобы никто не мог узнать их. В это время архидьякон Жозасский был тайно вызван архиепископом для важного разговора. - В одной из северных деревень, затерянных в лесах, происходит что-то очень странное, - сказал архиепископ. – Я получил несколько писем от аббата Ларена, приходского священника, мудрого и честного человека, которому можно доверять. Он пишет об ужасных вещах – появлении в этой местности волков-оборотней, пожирающих по ночам невинных христиан, и о том, что он сам пострадал, обороняясь от чудовища, и был укушен. Ему удалось ранить зверя, но тот сбежал. Я опасаюсь, что крестьяне в панике устроят самосуд и убьют отважного аббата, боясь, что он сам теперь станет оборотнем. Я сам бы отправился туда немедленно, но я слишком стар для такой опасной и сложной миссии. Поэтому я прошу вас отправиться туда. Заметьте, это не приказ мой, а просьба. Вы можете отказаться, но я не буду чувствовать себя спокойным и уверенным, поручив эту задачу кому-либо другому. Если вы согласны, то отправляйтесь немедленно и торопитесь! Смелый и верный долгу человек ждёт от нас помощи. Разумеется, я знаю, что ваш брат сейчас в госпитале, но о нём позаботятся в ваше отсутствие, будьте уверены. Клод сдержанно поклонился, сказал, что отправится в дорогу через час, и вышел. Отказать в просьбе архиепископу было практически невозможно, к тому же сейчас архидьякон и сам хотел на какое-то время покинуть надоевший ему Париж. Он быстро собрался, но, выходя из кельи, вдруг заметил на полу у очага странный предмет, казавшийся очень знакомым, и вернулся. Кулон с цветами лаванды внутри… Цепочка, на котором держалось украшение, порвалась. Он решил отнести Беатриче её талисман удачи, помня, как трепетно девушка относится к своему кулону, но не застал её в госпитале. - Мадам уехала в загородное имение и вернётся только через несколько дней, - сказала ему Антуанетта. – А что вам угодно? - Я сожалею, что не успел поблагодарить её. Передайте мою глубокую признательность. Он решил, что всё-таки сам отдаст Беатриче её кулон, когда вернётся, и отправился в путь. К сожалению, Клод не застал аббата Ларена в живых. Крестьяне перед этим пытались повесить приходского священника, укушенного загадочным монстром в схватке, но он сбежал и две ночи скрывался в лесу. После первой из них Ларен оставил возле каждого дома коротенькие письма, в которых просил лишь об одном: чтобы ночью никто не покидал своих жилищ. Весь день его разыскивали, чтобы уничтожить, и ранили, но он снова скрылся. Следующей ночью, в полнолуние, самоотверженный аббат был жестоко растерзан оборотнем. Люди нашли его останки и в ужасе осознали, что он был невиновен. Архидьякон внимательно осмотрел место происшествия, больше напоминавшее поле кровавой битвы. Следы крови были повсюду – на земле, опавшей прошлогодней листве, её брызги остались на коре деревьев. Ветки кустарника были во многих местах сломаны и свидетельствовали об отчаянных попытках сопротивления со стороны аббата. Его труп, жестоко изгрызенный чудовищными челюстями и наполовину съеденный, был настолько изуродован, что несчастного опознали только по сутане. Конечно, ничего сверхъестественного в этом не было, но, в то же время, казалось, что даже звери не способны на подобную жестокость. Столь злобным созданием может быть только человек… Но неужели человеку под силу совершить подобное? Преступление – если это действительно было преступление – было невероятным по своей циничности. Клод решил, что не уедет отсюда, не разобравшись в случившемся, и отомстит таким образом за гибель невиновного. День близился к вечеру, на востоке появился полупрозрачный лик луны… Крестьяне в панике бросились к своим жилищам, умоляя архидьякона молиться за спасение их грешных душ. Он направился к стоявшему в некотором отдалении дому, в котором жил погибший аббат Ларен, чтобы изучить записи покойного о том, что происходило здесь. От запутанных и противоречивых рассказов местных жителей было мало толку, они не способствовали разгадке тайны. Путь лежал через участок леса. Ни один из живущих в округе не осмеливался появиться здесь после захода солнца. Высокие и густо растущие деревья заслоняли небо, придавая местности ещё большую сумрачность, узкая тропинка вилась и петляла в густых зарослях дрока. Воздух был абсолютно неподвижен, стояла такая неприятная, такая мёртвая и режущая слух тишина, что каждый шаг казался слишком громким, а случайно хрустнувшая под ногами веточка заставляла напряжённо всматриваться вдаль. Даже ночные птицы и насекомые скрылись, опасаясь чего-то неизвестного… Примерно посередине пути должна была быть расположена полянка. Внезапно где-то послышался протяжный и тоскливый волчий вой, тонкий, как пронзительный зимний ветер, а затем перешёл в глухое рычание. Клод сжал в руке кинжал и пошёл медленнее и тише, стараясь быть полностью незаметным. Все его чувства были напряжены до предела, стараясь улавливать малейшие изменения вокруг. Огромная луна, круглая, словно яблоко, выкатилась из-за ночных облаков и озарила собой небосвод. Взору архидьякона открылась та самая поляна, о которой ему говорили крестьяне. Посередине на земле лежала полуобнажённая женщина с широко раскрытыми глазами, а прямо на ней расположился огромный волк. Его белоснежные клыки сверкали у самого лица жертвы. Внезапно зверь поднял голову и медленно, стелющейся походкой, двинулся в сторону священника. Глаза чудовища были полны выражения дикой озлобленности, но удивительно напоминали человеческий взгляд… Прыжок. Удар кинжалом. Яростный визг раненного волка. Новая атака. Снова удар, на этот раз более глубокий, заставивший кошмарное порождение тьмы отступить и спасаться бегством.