Аромат лаванды

Каменный пол стал уходить под уклон и постепенно сменился ступеньками, ведущими в глубокое подземелье. Флёр-де-Лис споткнулась и смогла избежать падения лишь благодаря тому, что Клопен удержал её. В затхлом воздухе стоял запах гнили, сырости и плесени. Постепенно под ногами появились лужицы грязной воды, а воздух стал ещё более тяжёлым и влажным. Ни один луч света снаружи не проникал в это место, освещаемое лишь ярким сиянием факела. Блондинка испуганно сжала руку возлюбленного, когда заметила, что стены расширяющегося и уходящего куда-то вдаль коридора, в который они спустились, выложены не камнями, а человеческими черепами и костями. Кошмарные останки сохраняли неподвижность и безмолвие, но в воображении Флёр они готовы были вот-вот сорваться со своих мест и пуститься в неистовый пляс. Казалось, что сама смерть глядит из пустых глазниц черепов испепеляющим взором на двоих живых людей, осмелившихся нарушить покой этого своеобразного жуткого кладбища. Через некоторое время кости вновь сменились камнями. Клопен внимательно осмотрел одну из стен, освещая её факелом. Обнаружив нарисованный ранее знак у одного из многочисленных поворотов, он повёл девушку дальше. Скоро вновь начались ступеньки, теперь они почему-то вели вверх, но были гораздо короче. Воздух постепенно стал более сухим, и неприятный запах сырости исчез. Посетители катакомб оказались перед огромной тяжёлой дверью, открыли её ключом, взятым из каменного барельефа, и вошли в помещение, подобное одновременно древней христианской крипте и сказочной разбойничьей пещере. Когда Король Алтынный зажёг огнём от факела десять бронзовых лампад, свисавших с потолка, Флёр-де-Лис с изумлением и трепетом стала осматриваться вокруг. Всё помещение вплоть до высокого свода было искусно расписано диковинными символами времён раннего христианства, а пол сплошь усыпан золотыми монетами и драгоценностями невероятной красоты. Мёртвую каменную кладку колонн с фигурными капителями обвивали нарисованные виноградные лозы, выполненные столь мастерски, что это придавало им значительное сходство с живыми – старинный евхаристический образ. Здесь же, на стенах странной крипты, расцветали прелестные белые лилии – символ невинности и преданности Богу; здесь танцевали великолепные павлины, выложенные разноцветной мозаикой и означающие бессмертие, и волшебные фениксы вновь возрождались из пепла, сжигая сами себя, в знак будущего воскресения мёртвых. Особенно тщательно была изображена крупная рыба, несущая на спине сосуд с вином и корзину с хлебом, в окружении маленьких рыбок. Этот сюжет символизировал собой Христа, несущего спасение и новую жизнь своим последователям. Флёр-де-Лис взволнованно подумала, что, должно быть, этим потрясающим рисункам уже около восьмисот лет. Но самой удивительной была алтарная часть – здесь располагались три высокие статуи, изображавшие скелеты в воинских доспехах, и четвёртая статуя в виде человеческого скелета с мощными волчьими лапами – в широком плаще с капюшоном. Вместо голов у статуй были черепа с пустыми глазницами и сцепленными челюстями. В костлявые тощие руки скелетов-воинов неизвестный скульптор вложил оружие, а статуя, одетая в плащ, гневно сжимала в своих лапах королевскую корону, словно пытаясь раздавить. - Что это значит? – спросила блондинка, указав на статуи. – Кто это? - Те, кто принёс сюда сокровища, - ответил Король Алтынный. - Во время первого крестового похода один из наёмных воинов, носивший имя Адольф, настолько прославился своей неустрашимостью и отчаянной жестокостью в сражениях, что привлёк внимание самого Гуго де Вермандуа – брата французского короля. При штурме Священного города Адольф ночами тайно пробирался в лагерь мусульманских войск и учинял кровавую расправу над спящими. Этот непобедимый и в прямом смысле слова кровожадный человек убивал по несколько десятков человек за каждую ночь, причём внешний вид трупов повергал в суеверный ужас всех, кто их видел. Никто не мог понять, как ему удаётся оставаться в живых, затевая подобное в одиночку. Во время непрекращающихся сражений в самом Иерусалиме он также был известен тем, что выходил из самых жестоких схваток без единой царапины и мог убивать даже голыми руками, хотя прекрасно владел всеми видами оружия. Граф де Вермандуа пожелал испытать этого загадочного наёмника и велел ему сразиться с тремя самыми сильными и талантливыми воинами из числа французских феодалов. Все они были обезоружены им в первые же минуты боя. Среди крестьян, пришедших в поход за своими феодалами, начал распространяться слух, будто непобедимый Адольф способен превращаться в волка и питается плотью своих врагов – его считали оборотнем и очень боялись. Гуго де Вермандуа не поверил слухам, но решил воспользоваться силой и жестокостью этого человека. Он пообещал Адольфу покровительство короля, дворянский титул и все возможные награды, если тот сумеет узнать, где скрыты бесценные вражеские сокровища, и добудет их. Наёмник охотно согласился. Он исчез и вернулся лишь через несколько дней, сообщив, что выполнил данное задание. Невероятно, но ему это действительно удалось. Полученные драгоценности должны были послужить для возведения христианских церквей и в Европе, и на завоёванных территориях, но граф решил присвоить их и, к тому же, велел троим своим феодалам предательски заколоть Адольфа, чтобы не выполнять данные тому обещания. Однако всё произошло совсем не так, как рассчитывал брат короля: феодалы сговорились с Адольфом и, убив стражников, вывезли сокровища во Францию. Они вместе стали промышлять нападениями на богатые дома, затем устроили в Париже грандиозный пожар, а сами укрылись здесь, в этих катакомбах. Заговорщики планировали поднять восстание против короля, обманув истерзанный ими же народ Парижа. Согласно легенде, сам Бог разгневался, увидев, что эта крипта, служившая местом для молитвы первых христиан, превратилась в разбойничье пристанище. Сюда пришёл священник Шарль Ларен, в ночном видении узнавший о замыслах бандитов, и стал уговаривать их отказаться от задуманного, хоть как-то попытаться исправить учинённое ими зло. Мятежные феодалы презрительно рассмеялись, а Адольф, злобно ухмыльнувшись, оскалился и начал превращаться в волка. Он яростно сдавил звериными лапами корону, говоря, что то же самое сделает с незваным гостем. Началась страшная гроза и буря, в землю над этим местом попала молния. В тот же миг оборотень и его приятели превратились в эти каменные скелеты. Священник не притронулся к сокровищам, считая это грехом, и ушёл. Это он придумал, как закрыть вход в подземелье, чтобы никто не мог попасть сюда и забрать клад. Нефрит, служивший ключом для проникновения в эту часть парижских катакомб, священник перед смертью отдал своему брату. В течение долгих лет кто-то из рода Ларен становился священником и хранил этот камень, затем передавая его следующему поколению в семье. Считалось даже, что этот талисман приносит своему хранителю удачу и защиту от нечистой силы, но его история считалась лишь страшной сказкой. Последнему владельцу не повезло – его беспутный племянник украл нефрит и принёс во Двор Чудес в счёт уплаты долга, а также рассказал их семейную легенду об этом камне, правда, сам в неё не веря. Клопен взял из груды драгоценностей старинную восточную диадему из серебра с небесно-голубой бирюзой из Персии и украсил ею светлые волосы девушки. - Но я поверил и решил отыскать дорогу к сокровищам. Когда я плутал в катакомбах впервые, то едва не заблудился и думал, что уже никогда не смогу увидеть свет солнца. Однако мне улыбнулась удача – я нашёл всё это! – произнёс он, обводя рукой помещение крипты. – Теперь ты можешь убедиться, что со мной никогда не будешь страдать от нищеты. Кроме того, с помощью этих денег я сам подниму мощное восстание. Завтра же толпа захватит Дворец правосудия, и твоя сестра будет спасена! Флёр-де-Лис со счастливой улыбкой обняла его. - Ты говорила, что неравенство нашего происхождения не имеет для тебя никакого значения, - проговорил мужчина, испытующе взглянув на Флёр. – Надолго ли? - До тех пор, пока мы любим друг друга, мы равны, - тихо ответила она. Он с усмешкой произнёс: - Тогда тебе, должно быть, не очень любопытно знать, что на самом деле мой отец – один из самых знатных и богатых дворян Безансона. Моя мать - уличная певица по прозвищу Малиновка. Её сладостный голос и весёлый, свободолюбивый нрав столь пленили его сердце, что он, пребывая уже в зрелом возрасте, влюбился со всей пылкостью юности. Он подарил ей дом и обеспечил роскошную жизнь, а затем решил прогнать свою первую жену, чтобы жениться вторично – на очаровательной Малиновке. Моя мать не захотела этого, хотя тоже полюбила его. Она посчитала несправедливым строить своё счастье на горе и страданиях другой женщины и скрылась, взяв с собой лишь любимое из украшений, которые ей подарил мой отец. Это был браслет с рубинами – символ яркой и пламенной любви. Вероятно, именно поэтому я почувствовал, что ты - моя судьба, когда у меня в руках оказался браслет, принадлежащий тебе. У отца остался перстень с таким же крупным и ярким рубином. Умирая, мать отдала мне браслет и хотела назвать имя отца, но не успела. - А как её звали? – взволнованно спросила девушка. – Быть может, Иолэйнд? - Да, её имя Иолэйнд, но она больше любила своё прозвище, - Клопен порывисто схватил Флёр за руки. – А откуда тебе известно? - Однажды, когда я была ещё совсем юной, у нас в доме появился незнакомец, путешествовавший в карете в сопровождении нескольких слуг. На улице было очень холодно, и путешественники попросились на ночлег в нашем доме. Моя мать позволила им остаться, обратив внимание на очевидное благородное происхождение и богатство неожиданного гостя. Он был одет с большим изяществом, а на эфесе его шпаги сверкали драгоценные камни. Его карета была великолепно украшена и показалась мне лучше нашей. В тот вечер мне не разрешили остаться в гостиной, но я всё же слышала разговор гостя с моей матерью, притаившись за дверью. Незнакомец рассказывал о своей давней страстной любви к прекрасной певице, которая сбежала от него и взяла с собой только любимый браслет с рубинами. Год назад жена этого человека неожиданно скончалась, и он, оставшись одиноким бездетным вдовцом, решил разыскать свою возлюбленную. К тому же, он был уверен, что певица родила от него ребёнка. Теперь он всюду искал её и дитя. Незнакомец признался, что каждую ночь видит во сне свою красавицу Иолэйнд – это редкое и необычное имя было мне незнакомо, но показалось очень красивым, и я его запомнила. Реальность его сновидений доходила до того, что он начинал говорить и ходить во сне. К сожалению, это его погубило, - блондинка вздохнула и умолкла на мгновение. – В ту ночь он вновь стал во сне ходить по всему дому, но, к несчастью, упал на парадной лестнице и сломал себе шею. - Значит, мой отец умер? – в голосе Клопена слышалась боль. – А я ни разу в жизни его не видел и даже имени его не знаю. - Его звали Жан-Филипп д’Альбрен. Я отдам тебе его шпагу и рубиновый перстень, который до сих пор хранится у нас в доме в шкатулке, обитой бархатом, вместе с его завещанием, которое он возил с собой. Хотя твой отец никогда не видел тебя, но догадывался о твоём существовании. Он оставил тебе в наследство все свои владения и графский титул. - Если уж я теперь граф д’Альбрен, тогда тем более следует поскорее начать восстание. Разве можно быть благочестивым графом в королевстве, где сам король чинит несправедливость? Я сотру Дворец правосудия с лица Земли, если понадобится.