Я мог бы сделать шаг назад Но это не то, что мне нужно БГ
я шёл и путь делался ясней и я почти что пришёл к тебе Василий Бородин
Дай Ли не соврал. Когда Зуко сбил мечом замок, и они смогли открыть дверь камеры, то и правда обнаружили там людей. В углу, под потолком каменного мешка, слабо чадил факел, в его свете можно было разглядеть троих. Джет тряс за плечи то высокого тощего парня, то мальчишку поменьше (или это была девчонка?). Похоже, это и были ребята, которых он искал. Третьим был кряжистый старик с широкой бородой, одетый как житель Ба Синг Се, вряд ли когда-то выбиравшийся за пределы Нижнего кольца. Но общим у всех троих было одно — пустые лица, отсутствие реакции на вторжение и отказ шевелиться и удирать отсюда. — Им промыли мозги! — возвестил Джет трагическим шепотом. — Я что, так же выглядел? — Пока З… Ли не закатил тебе пощечину — да, — отозвалась Катара. Сосредоточенно хмурясь, она разглядывала арестантов. — Джет, попробуй еще раз! — Что попробовать? — Назови его по имени! Когда ты позвал Лонгшота, он на секунду задержал взгляд. Видишь? Он посмотрел! Скажи еще что-нибудь. Что-то о нем самом, особенное. Откуда она знала? Зуко сомневался, что любой целитель на ее месте сообразил бы, что делать. Джет прокашлялся. — Лонгшот! Это я, Джет. Мы с тобой — вольные бойцы… ну, были раньше, пока не отправились в Ба Синг Се… — Что-то про него! Самое важное! Подумай, Джет! — Катара подошла ближе к Лонгшоту и, встав сзади, опустила ладони в пелене воды ему на виски. Вода будто светилась, отсвет падал бывшему вольному бойцу на лицо — и оно внезапно стало казаться не таким уж пустым. Джет сжал кулаки. — Лонгшот, — зашептал он, — ты надежный, как скала. Я потерял счет, сколько раз ты меня прикрывал. Ты… ты самый меткий лучник, из всех, кого я знаю! Ты будто родился с луком в руках. Лонгшот недоуменно взглянул на свои руки. Пошевелил пальцами. Пальцы правой руки сложились определенным образом — Зуко узнал это движение. Так натягивают тетиву. Парень поднял голову. — Джет? Это ты?.. Джет издал невнятный звук — то ли смешок, то ли всхлип — и тряхнул друга за плечи. — Я знал, что ты нас найдешь, — прошептал Лонгшот. Предводитель вольных стрелков обернулся к остальным. — Молчун Лонгшот сейчас сказал больше, чем за последние полгода! — заявил он со счастливым лицом. Зуко мельком подумал, что, возможно, в Джете могло остаться что-то хорошее. Наверно, не может человек, что так счастлив увидеть спасенного друга, быть совсем уж мерзавцем. Катара сияла. Все воодушевились — казалось, что теперь дело пойдет быстрее. — Смеллерби? — Джет попытался заглянуть подруге в лицо. — Вспомни, ты Смеллерби. — Она не реагировала. — Дорого бы я отдал за то, чтобы ты меня отругала от души, как когда-то!.. Ты всегда была самой умной из нас, ходячим здравым смыслом. Смеллерби, вернись, пожалуйста… Ничего не происходило. Катара кусала губы, но сдаваться не собиралась. — Я что-то чувствую, — попыталась она объяснить. — Отзвук того, что у них в голове. Будто там всё очень спутано и надо всё расправить, вернуть на место… И если напоминать человеку о нем самом, это дает силы распутываться… Но у нее такой клубок, всё так сцепилось! — Ее дольше «обрабатывали», — сказал Лонгшот еле слышно. — Похоже, я раньше сдался. — Может, еще попробуешь? — предположил Зуко наугад. Катара кивнула и решительно подняла руки с водой. Зуко караулил у двери. Джет и Лонгшот держали безучастную Смеллерби за руки, нашептывая ей что-то, а Катара подносила светящиеся струи воды к ее вискам, лбу и затылку, водила вдоль позвоночника… Пока наконец Смеллерби не стряхнула с себя чужие руки и не сказала: — Что происходит? Хватит меня обливать, вода вообще-то мокрая! Джет сгреб ее в охапку. Прижатая к его плечу, Смеллерби пробурчала: — Значит, все-таки полез нас спасать? Вот придурок… Зуко почувствовал к ней некоторое расположение. С таким определением Джета он был солидарен. Оставалась последняя проблема, в виде третьего узника. Всем претила мысль бросить незнакомца в руках Дай Ли. Но чтобы уговорить старика следовать за ними, нужно было вернуть его в разум. — Как это возможно? — вопросил Джет. — Мы же ничего о нем не знаем! Лонгшот и Смеллерби не могли помочь — они не знали старика, или же не могли вспомнить. Катара пыталась воздействовать водой, но, похоже, без кусочков памяти о прежней жизни это не работало. Старик продолжал сидеть неподвижно, глядя перед собой. — Неужели ничего нельзя сделать? — воскликнула Катара. — Мы действительно ничего о нем не знаем, — Зуко старался, чтобы его голос звучал спокойно. — Только то, что он, наверно, из Ба Синг Се… Он осекся. Подошел к старику. — Эй! Ты жил в Ба Синг Се? В Нижнем кольце?.. Настала напряженная тишина. Зуко почувствовал, как Катара стиснула его плечо. — Он… он моргнул… Вы из Нижнего кольца, правда? Он смотрит! Смотрит! Спросите его еще о чем-нибудь! Она опять стала двигать струи воды вокруг висков старика. Вопросы посыпались один за другим. — Помнишь рынок? — Ты жил в двадцать пятом округе? Нет? В двадцать шестом? Нет. В двадцать четвертом? Да! Ты из двадцать четвертого! — Любишь чай? Да? Нет? Похоже, да! — Ты… играешь в пай шо? — попытал счастья Зуко. Старик был примерно одних лет с дядей. Почему бы и ему не любить пай шо? — Да? Кивнул! Катара, не прекращая работу, коротко перечислила лишенному памяти, что они о нем узнали. Старик пошевелился, глянул по сторонам, потом лицо его вновь застыло. — Ничего у меня не выходит! — Катара чуть не заплакала от досады. Зуко заглянул ей в лицо, сжал руку. — У тебя уже многое получилось! Ты же смогла понять, что нужно делать. Ты и сейчас пытаешься. Катара недоверчиво посмотрела в ответ. Затем слабо улыбнулась. И… потянувшись к нему, легонько потерлась носом о его плечо. Зуко оторопел. Он опасался поднять голову, потому что был уверен — все смотрят. А Джет — тот вообще пялится. Поэтому Зуко смотрел вниз — на свои колени в старых, измазанных сажей штанах, на босые ступни старика… Босые! Тот был босиком! Зуко знал еще одного любителя ходить босиком. Точнее, любительницу, одну злоязычную девчонку! — Посмотрите на его ноги! Босые! Вдруг он… покоритель земли? Старик вздрогнул, будто просыпаясь. Затем выпрямился, окинув всех взглядом. — Я… Я покоритель земли. Меня звали Пин Вэй. Джет тут же схватил его за руку, заставляя подняться. — Очень хорошо, а я Джет, приятно познакомиться, — зачастил он на ходу, таща старика к двери. — Ты в тюрьме у Дай Ли, это огромное запутанное подземелье, тебе промыли мозги, но Катара — вон та, не знаю, зачем она вымазала лицо сажей, вообще-то она красавица — вылечила тебя, так что… — Заткнись, Джет! — Катара покраснела под слоем маскировки. — Давайте скорей убираться отсюда! Хочу узнать подробности, но подожду с этим, пока мы не окажемся в безопасном месте, — Смеллерби действительно была голосом разума, Джет не соврал. Они выбрались за дверь, озираясь с тревогой. Но все было тихо. Зуко напрягало, что пока им все удавалось — когда-нибудь везение должно закончиться. Кто-то ведь должен был обнаружить тех связанных придурков, оставленных позади? — Давайте вернемся к выходу тем же путем, — Джет, похоже, считал себя вправе всеми командовать. Зуко не утерпел с резким ответом: — Отлично! Как раз там они и будут нас поджидать! — А что ты предлагаешь, стоять и ругаться, пока они сюда не доберутся? Ссору неожиданно прервал старик-покоритель: — Не надо обратно. Мы пройдем напрямую. Он пояснил в ответ на недоуменные взгляды: — Я вспомнил. Я был здесь раньше. Я водил подземные поезда Ба Синг Се. Был старшим бригады. Пару лет назад, когда старый царь скончался и на престол взошел государь Куэй, нас, покорителей, что работали на поездах, и инженеров, что строили эти машины, позвали сюда. Говорили, надо посмотреть, можно ли здесь устроить новое большое депо, разгрузить станцию в городе. Мы сейчас под озером Лаогай, здесь система пещер, созданных самой природой. Место действительно можно было использовать, перестройки требовалось совсем немного… Мы сделали все, что нас попросили. Потом новости о проекте заглохли. Тогда Дай Ли выделились из дворцовой стражи в отдельное формирование, Лонг Фенг стал их начальником… Они строили тюрьму нашими руками, а мы даже не знали! — Старик сжал кулаки. — На работе то и дело пропадали люди, а я закрывал на это глаза! Любой, кто обронил слово, кто был чем-то недоволен, мог исчезнуть. Дай Ли — паразиты, что живут за чужой счет, да еще и запугивают! В гневе он так топнул ногой, что стены вздрогнули. Потом перевел дух и продолжил: — Я выведу вас в город другим путем. Мы пройдем сквозь стены. Я помню, какая здесь система проходов и знаю, где расположены выходы. Никто не стал спорить, и все наконец двинулись в путь. Пин Вэй открыл проход в стене и шагнул вперед. Было похоже на то, как срезать путь через дворы и переулки, а не идти по главным улицам. С той разницей, что Зуко совершенно не нравилось под землей. Камень давил со всех сторон, факелы остались позади, идти приходилось совсем в темноте. Шаги старика раздавались, тем не менее, уверенно. Оставалось надеяться, что чувство направления его не подведет. Проход вывел их в другой коридор, и тут Катара спохватилась. Дернув Зуко за руку, за которую все это время держалась, она решительно воскликнула: — Стойте! А как же остальные? Здесь ведь, наверно, есть еще пленники? — Наверняка есть, — проворчал Пин Вэй, закрывая проход в стене и направляясь дальше. — Мы идем по самому краю этих пещер. — Ты же не собираешься, — произнес Зуко. Катара снова дернула его за руку. Определенно, она собиралась. — Катара… — послышался голос Джета из темноты. — Мне тоже претит оставлять здесь пленных. Но сейчас надо выбираться. Мы как можно скорее должны вернуться в город, чтобы… — Чтобы рассказать всем, что здесь творится! — пророкотал Пин Вэй грозно. Он открыл следующий проход — черный провал в стене, откуда тянуло влажной затхлостью. — Да! Мы начнем сопротивление! Власти Дай Ли придет конец, и мы сможем всех освободить! — продолжил Джет горячо. — Согласен, — проговорил Зуко. Выговорил он это с трудом, потому что соглашаться с Джетом — отстойно. Но Джет был прав. Катара неохотно согласилась. Они пересекли еще один коридор. Вдруг покорительница воды вновь замерла на месте и подняла руку, призывая всех остановиться. — Вы не слышали? Как будто кто-то… фыркал. — Фыркал? — несносный Джет воздел брови. — Катара, если мы будем здесь торчать, нас окружат Дай Ли! И уж они-то пофыркают — от смеха, что мы такие идиоты!.. Звук, негромкий, но отчетливый и глубокий, прокатился по подземелью, и все услышали его. Так мог бы вздохнуть кто-то очень большой, как каменный великан из сказок, что рассказывали старики царства Земли своим внукам… — Это Аппа, — сказала Катара. — Летающий бизон Аватара. Аппу тоже похитили! Пин Вэй, ты можешь нас туда отвести?***
По сравнению с остальными помещениями тюрьмы, в которых они побывали, эта пещера была, должно быть, просто огромной. Но казалась очень тесной, потому что большую часть ее занимал бизон. Катара успела уже подзабыть, какой же Аппа большой!.. Она только сейчас поняла, как сильно по нему соскучилась. Она была готова броситься к нему, расцеловать в бархатный нос, но тут Аппа издал яростный рык, от которого заложило уши, и топнул грозно огромной лапой. Все попятились. — Стойте! Он… он просто очень напуган! — быстро сообразила она. — Лучше постойте там. Я его успокою, и… Она не договорила. Что дальше? Как они заберут Аппу с собой, ведь коридоры такие узкие? Но с ними был покоритель земли, как-нибудь они справятся. Сейчас она ни на секунду не могла оставить старого друга — Аппа страдал, это было видно. Все вышли. Кроме Зуко. Она уставилась на него вопросительно. — Что? Как я оставлю тебя здесь одну? — строптиво воззрился он в ответ. — Это огромная зверюга! Я слышал, как он рычит! Убираться прочь бывший принц не планировал. — Ладно! Только веди себя тихо и держись подальше от него! Аппа совсем не опасный… Бизон опять угрожающе зарычал. — Тихо, тихо… Мы тебя не обидим, — начала Катара полушепотом, глядя не в глаза Аппе, а в его черный нос. — Помнишь меня? Мы долго не виделись… Ты давно был один, да? В этом плохом месте… Она говорила всевозможные успокоительные слова, что приходили ей на ум, и постепенно приближалась. Аппа наблюдал за ее перемещением и время от времени тревожно фыркал, но больше не рычал. Зуко, как она его и попросила, не подходил. — Тише, маленький, все хорошо… все теперь будет хорошо… мы с тобой… Она остановилась в шаге от головы Аппы и медленно, осторожно протянула вперед руку. Ладонь застыла в воздухе. Катара ждала. Огромный бизон наклонил голову и ткнулся носом в подставленную ладонь. Катара, счастливо выдохнув, шагнула вперед. Наконец можно уткнуться в толстую густую шерсть, погладить нежный нос, почувствовать идущее от огромного зверя знакомое тепло… — Иди сюда, — обернулась она к Зуко с улыбкой. — Познакомься! Аппа, это Зуко, ты обязательно с ним подружишься… Зуко медленно подошел ближе, протянул Аппе руку, не пытаясь сразу погладить бизона. Катаре это понравилось — похоже, Зуко понимал животных. Аппа понюхал пальцы покорителя огня и фыркнул — пока еще не больно-то дружелюбно, но, кажется, и не сердито. Зуко улыбнулся самым краем рта, но тут же посерьезнел. — Что теперь? Как мы сможем… — он сделал неопределенный широкий жест руками, видимо, иллюстрирующий проблему огромного бизона и узких пещер. Пин Вэй, призванный на помощь, был озадачен. Проходы такой высоты и ширины сложно создавать одному — это задача для целой бригады. Пин Вэй сказал, что попробует поискать, есть ли поблизости достаточно большие пустоты — вдруг ему удастся проложить путь таким образом. По крайней мере, они могли бы тогда выиграть время. Вскоре он вернулся с хорошими новостями — рядом залегала пустота, что вела в нужном направлении. Покоритель уже открыл проход, куда мог пролезть бизон. И тут Катаре начало казаться, будто в дело вмешиваются злонамеренные духи, что смеются над ними и заставляют события повторяться. Совсем недавно никуда не желали идти одурманенные пленники — теперь с места отказывался сдвинуться огромный бизон. Его можно было понять. Плен наверняка научил его не доверять людям. Он боялся подземелий и совершенно не хотел лезть в них еще дальше. Что же делать, что же им делать? Катара попыталась снова уговорить Аппу, но он забился в угол и начал нервно постукивать хвостом. Она устала и измучилась, у нее оставалось не так много сил… И главное, они уже совершили невероятное — проникли в тайную подземную тюрьму, спасли оттуда людей, нежданно нашли еще одного пленника. Ужас до чего досадно, что они так близко, и на пути опять препятствие! От расстройства она вскинула руки. — Аппа! Будешь ты слушаться или нет? Мы должны выбраться отсюда, ты понимаешь? — Он не понимает, — Зуко попытался ее успокоить. — Он только слышит, что ты злишься, и от этого сильнее впадает в ступор. — Давай лучше… Она подняла руку еще раз, чтобы одновременно и остановить своего спутника, и проверить, не показалось ли ей в первый раз. Нет. Не показалось. — Я чувствую воду, — шепнула она, волнуясь. — Совсем рядом. Свод пещеры такой высокий, что упирается в самое дно озера. Перемычка тонкая. Если я открою путь наверх и на несколько мгновений удержу воду, Аппа взлетит и будет свободен! Катара обернулась, чтобы поделиться радостью с Зуко — но тот нахмурился, нервно потер переносицу, размазывая сажу по лицу еще больше. Затем спросил: — Ты ведь сможешь тогда… улететь с ним? Его голос был печальным и тихим. Она оторопела. — Улететь? Как? — Ну, он ведь летающий бизон, — Зуко пожал плечами. — Вы летали на нем, еще тогда… «Когда я вас преследовал». Он не произнес вслух. Даже подумать об этом снова было странно. — Нет, — сказала она решительно. — Чтобы я всех бросила? Еще чего! Он сам вернется к Аангу, и они легко нас найдут. Мы все будем вместе! Катара надеялась его успокоить, но Зуко лишь смотрел с таким видом, будто что-то его мучило, но он не собирался говорить что. Ладно. С этим можно разобраться позже. «Неужели ты подумал, что я брошу тебя?» Она не сказала этого вслух. Хотя и очень хотела. Катара старательно обдумала, что и как она будет делать. Все, кроме Зуко, вновь ждали снаружи. Она вспоминала уроки мастера Пакку — какие приемы нужны в каких случаях, как прилагать силу, чтобы воздействие было наиболее эффективным. Ее не учили делать ледяные стены или направлять водные потоки, но ее опыта и наблюдательности было, она надеялась, достаточно, чтобы задуманное получилось. Она встала, покрепче уперев ноги в землю, под выбранной точкой, откуда зов воды слышался громче всего. Зуко замер у стены. Аппа косил круглым глазом и шумно вздыхал. Катара начала… Время будто остановилось, как бывало, когда она работала со своей стихией, с самоотдачей, полностью забывая о себе и растворяясь в процессе, как в воде, а вода, в свою очередь, отдавала ей себя, становясь ее руками, ее глазами, послушно откликаясь и делая все, что нужно. Она направила столб воды вверх, в потолок, преображая воду в ледяную стрелу. Стрела пробила поверхность земли и исчезла в хлынувшем потоке. Краем уха Катара слышала, как Аппа испуганно вскрикнул. Но нужды бояться не было — она тут же подхватила хлынувшую в проем воду, строго очертив ей границы. Теперь посреди пещеры возвышалась мерцающая голубоватая колонна. Вода находилась в постоянном движении — она текла вниз, сворачивала у земляного пола и поднималась обратно. — Поразительно. Никогда к этому не привыкну, — выдохнул Зуко где-то позади, и Катара расплылась в улыбке. Но отвлекаться было нельзя. Теперь надо было попросить воду двинуться в стороны. Колонна становилась шире, еще шире. Вода расширяла отверстие, куски камня падали вниз, водные щупальца подхватывали их и укладывали наземь. Так, теперь… Она видела однажды в деревне Хару, как гончар лепил кувшин. Он крутил круг, и масса глины крутилась под его руками, вытягиваясь в стороны, становясь стенками будущего кувшина… Так сейчас колонна воды, покоряясь ее воле, становилась полой, стенки ее все раздвигались и истончались, между ними появился воздух. Сквозь тонкую пелену воды долетел ветерок — свежий ночной ветер. — Аппа! — воскликнула она. — Давай! Бизон жалобно протрубил. — Аппа! Он не сдвинулся с места. Даже наоборот, будто попытался поглубже ввинтиться в свой угол. — Аппа, пожалуйста! Сил ее надолго не хватит. Мастер Пакку, быть может, удерживал бы такую прорву воды хоть сутки, но она не такая сильная! — Подожди чуть-чуть, мне кое-что пришло в голову, — Зуко положил свою горячую руку ей между лопаток. От его прикосновения и тепла стало немного легче. — Животные боятся огня. Если я зажгу огонь, то, наверно, Аппа попытается спастись. Он взлетит и будет свободен! Глаза ее расширились. Гениально! Она бы бросилась Зуко на шею, если б могла, и расцеловала его за то, что он такой умный и всегда приходит на помощь. В щеку. По-дружески. И еще туда, где шрам… Тьфу ты, пропасть! Она яростно закивала. — Давай. Только очень тихо. И быстро, пока остальные не вернулись. Но вместо того, чтобы сразу зажечь огонь и напугать Аппу, он вытащил что-то у себя из-за пазухи. — Я нашел это на крыше, перед тем как мы отправились в тот проклятый участок, ты не видела, — начал он почему-то страдальческим голосом. — Зуко! — прошипела она. — Быстрее! Остальное потом! Он развернул перед ней листок. «Разыскивается… вознаграждение…» Гротескный Аппа и не менее гротескный Аанг улыбались ей с плаката. Она растерялась. — Здорово… но… почему сейчас? — Ты можешь отправить им письмо, — он то сворачивал плакат, то разворачивал вновь. — Чтобы они знали, где тебя найти. Ты ведь сможешь сделать ледяную оболочку и приморозить листок к меху Аппы? Наверно, бизон от этого не пострадает, то есть лед — это холодно, конечно, но у него такой плотный мех, может, он даже не почувствует, — он говорил всё быстрее и всё более нервно. О, Катара бы точно его расцеловала, если б могла! Но она не могла, поэтому ей пришлось ограничиться самой широкой в мире улыбкой. — Конечно, смогу! Давай скорее! Зуко зажег на ладони маленький огонек — как давно она этого не видела! — затем собрал пламя, сжал пальцами, как кисть. Огненной кистью он стал прожигать в листе бумаги тонкие штрихи. Один, другой, третий… Они сложились в знак. Затем ниже появился второй. «Лавка Пао». Когда письмо было закреплено у Аппы на шее, в густом подшерстке, Зуко сказал виновато: — Прости, дружище. Мне не хочется тебя пугать. Бизон заворчал с подозрением. Когда рядом возник шар огня, он взревел и шевельнулся. Зуко придумал верно. Огонь направлял Аппу в центр пещеры. Вот бизон, спасаясь от пугающего света и жара, пересек тонкую водную границу и оказался в центре пустого пространства. Оттуда он мог видеть небо. — Аппа, хип-хип! — закричала Катара! Аппа, гневно трубя, встал на задние лапы и… взлетел. Он взлетел быстро, легко, будто ничего не весил. Катара вслед ему подняла воду. Это было тяжело и потребовало большого усилия, но она смогла. Затем запечатала пролом в потолке слоем льда. Его не хватит надолго, но они вскоре уберутся отсюда, а растаявший лед станет проблемой Дай Ли. С трудом переводя дух, она опустила уставшие, затекшие руки и обернулась. Зуко стоял прямо перед ней, в нескольких шагах. Он все еще, раскинув руки в стороны, держал пламя в каждой ладони. В отсветах пламени его лицо тоже будто светилось. У них получилось! Им удалось! Катара засмеялась от радости. Зуко рассмеялся в ответ. Вдруг в их смех вклинился другой звук. Кто-то кашлянул. Катара обернулась к проему в стене. Краем глаза она видела, как Зуко, не успев погасить пламя, тоже оборачивается. У стены стоял Джет. — Смешно, — проговорил он абсолютно пустым голосом. — И вправду, очень смешно.***
Джет механически что-то говорил, а внутри у него бушевал пожар. В кипящем огне метались отрывочные мысли, или, скорее сгустки чувств, сталкиваясь, налетая друг на друга, задевая всё вокруг острыми краями. Ярость. Слепящий до белизны в глазах гнев. Ненависть. И что-то еще, что Джет не мог назвать. Весь этот вечер и всю ночь он исподволь наблюдал за Ли. Он ему не доверял — с такой открытой душой Джет позвал Ли в команду, а тот отказался, с чего бы теперь ему доверять? Но все же… Ли был ему интересен. Угрюмый, ворчливый, боец равного Джету уровня… Друг Катары. Друг? Джет украдкой наблюдал и за этим. Как они упрямо спорили друг с другом. Как встречались их взгляды. Он, сам не ожидая, смущенно отвел глаза, когда в той камере Ли пытался прикосновением поддержать Катару, чуть не впавшую в отчаяние — а она вдруг мимолетно ткнулась носом в его плечо. У Джета тогда что-то заныло в сердце. Было ясно, что эти двое особенные друг для друга. Впрочем, это почти с самого начала было ясно. Он должен был об этом жалеть. Ему ведь и самому нравилась Катара! Но в сердце его при этом была не боль, а скорее нежная грусть, похожая на воспоминание о чем-то дорогом и ушедшем. Посреди всей жестокости мира эти двое берегли друг друга. Они вместе хранили что-то такое, чего Джет сберечь не сумел. Они смогли, и почему-то это и ему давало какую-то странную надежду. Проклятье, это было издевательством судьбы, на сей раз особенно жестоким и изощренным. Джет начал чувствовать к тупице Ли нечто вроде дружеского расположения. А мерзавец оказался покорителем огня! Это было как предательство. Кто знает, что бы произошло в следующую минуту — возможно, Джет попытался бы его прикончить, чтоб тут же оказаться поджаренным — но тут в пещеру ворвалась Смеллерби. Отпихнув Джета, она выкрикнула: — Надо удирать! Сюда идут Дай Ли, Пин Вэй услышал! И после этого действительно пришлось бежать. Ярость, злость, боль предательства никуда не делись, он просто загнал их внутрь, как тлеющие угли, готовые вспыхнуть в любой момент. Так ли чувствуют себя покорители огня? Ненависть тоже сжигает их изнутри и прорывается наружу огнем? Джет поймал на себе взгляд Ли, встревоженный и как бы виноватый. Будто его ничего не сжигало. Ловко же притворяется этот подлец! А потом думать об этом стало некогда. В стене прохода перед ними с грохотом возникла дыра, из которой полезли Дай Ли. Своими неестественно-плавными движениями они напоминали огромных насекомых. — Назад! Обратно в ту пещеру! — крикнула Катара. Она отбивала летящие в них камни ударами своего водяного хлыста. Все, не спрашивая, развернулись. Похоже, у Катары был какой-то план. Пин Вэй сбил каменным диском первых Дай Ли с ног, но другие, будто не заметив, просто перелезли через тела и продолжили атаку. Кохова мерзость, Джету даже нечем было сражаться! Будто услышав его мысли, покоритель огня на бегу перекинул ему парные мечи. — Поможешь, если прорвутся ближе! — и тут же подпрыгнул на месте, ударив ступнями в пол — из-под его ног вырвалась волна жаркого пламени. Краем глаза Джет видел, как покоритель земли и двое вольных бойцов уронили челюсти, но тут же справились с собой. Дай Ли выставили каменный щит, прервав атаку. Рукояти мечей были еще горячими от тепла чужих рук. Джет перехватил их поудобнее, приноравливаясь к балансу. — Бежим! Он дал мне оружие, думал на бегу Джет. Дал мне свое оружие! Зачем? Если б не грозящая им опасность, его ум просто взорвался бы от такой задачки. Но он, как и все, должен был бежать, отбиваться и ни в коем случае не останавливаться. Всё остальное могло подождать. Теперь Джет бежал впереди всех, за ним — Смеллерби с Лонгшотом, а трое покорителей прикрывали их отход, сдерживая натиск Дай Ли. Гребаная пещера, где держали бизона, была уже, кажется, близко, но секунды летели, а они все продолжали бежать. Вот показался поворот, который Джет узнал — еще с полсотни шагов, и они на месте! Но тут из-за поворота ему навстречу вылетел Дай Ли. Они пытаются их окружить! Не тратя времени зря, стражник тут же вскинул руки перед собой, посылая вперед булыжник. Джет сумел отбить его. Эти мечи, хоть и были непривычным оружием, лежали в руке отлично! Если бы позади не было его друзей, он бы отбивал и уворачивался, изматывая противника — эта тактика всегда его выручала. Но сейчас он не мог пропустить ни камня, поэтому мог только отбивать. И несколько долгих мгновений ему это удавалось. Дай Ли поймал его взгляд. Холодно ухмыляясь, метнул каменную глыбу. В один миг, пока та летела, Джет успел понять — эту он отбить не сможет. Удар впечатал его в стену и вышиб воздух из легких, боль взорвалась внутри тысячей белых искр, что-то наверняка хрустнуло, но он не вслушивался и не вдумывался. Сейчас, собрав все силы, он продолжит защищать своих людей, сейчас… тело почему-то не слушалось, но он пытался, изо всех сил… Очередная глыба летела в него. Над ним, перекувыркнувшись, мелькнула черная тень. Слепящее пламя рванулось вперед, врезалось в летящий камень и с силой отшвырнуло его обратно. Джет успел заметить, как Дай Ли, встретившись со своим же оружием, исчез в черноте коридора. После тело, окончательно его предав, соскользнуло вниз по стене, и Джет потерял сознание. …Выплывая из тьмы забытья, вначале он услышал голос. Затем стал различать слова: — Джет! Джет, очнись! Пожалуйста, открой глаза, посмотри на меня! Он с трудом разлепил глаза. Потом попытался сфокусировать взгляд. Это было трудно, очертания предметов расплывались и дрожали в слабом свете. Над ним склонилась Смеллерби. Лицо ее почему-то было мокрым. Она что, плакала? Смеллерби, которая так гордилась своей выдержкой… Джет моргнул и вспомнил сражение, выскочившего внезапно Дай Ли, летящий кусок скалы. Вдруг он все понял. Он умирает. Вот почему Смеллерби плакала. И вот почему ему было легко и спокойно. Даже ничего не болело. Он вообще ничего толком не чувствовал. — Не плачь, Смеллерби! — он попытался улыбнуться. Хотелось ее успокоить. Как ни странно, когда он понял, что умирает, то не испугался и не огорчился. Было, конечно, жаль, но это странное спокойствие заполняло собой всё. В нем можно было плыть, как в ласковой теплой воде, забывая обо всем на свете. Забавно, он даже на мгновение забыл о покорителе огня… Который, когда Джет заговорил, придвинулся ближе, одновременно с Лонгшотом. На ладони Ли держал небольшой язычок пламени. Собственно, Ли и освещал все вокруг своим огнем — небольшую пещерку, насколько Джет мог видеть. Смеллерби, заметив его взгляд, тут же пустилась рассказывать. Может, думала, что Джет хочет прикончить Ли, и вожака надо срочно отвлечь. — Ну да, он покоритель огня, и не надо так смотреть. Он не виноват, что таким родился, ясно? Он с нами, он вообще тебя из-под камней вытащил и до пещеры донес! На нас чуть потолок не обрушили!.. Смеллерби увлеченно живописала подвиги Ли и всех остальных. По ее словам выходило, что пока Джет был в отключке, остальные сумели добраться до большой пещеры, где Катара вызвала самый настоящий потоп. Дай Ли смыло водой к коховой бабушке. В этом и была ее задумка — заманить негодяев в ловушку. Катара такая умная! Атака Дай Ли захлебнулась в буквальном смысле слова. Джет снова чуть улыбнулся. Улыбаться ему пока удавалось. Смеллерби все еще не понимала. Она продолжала говорить, что Катара и Пин Вэй сейчас блокируют проход, камнем и льдом, чтобы Дай Ли, даже если они оправятся от обрушившегося на них потопа, было сложнее их преследовать. Слова текли как будто немного мимо. Он понял главное — все в безопасности и скоро выйдут на поверхность. Все, кроме него… Но то, ради чего он все это затеял, удалось, так? Остальное неважно. Так будет даже лучше. Проще. Смеллерби с Лонгшотом устроятся. Они не пропадут. Им будет лучше без своего дурацкого вожака, что вечно влипает в неприятные истории. В этом городе, где нет никакой войны, ему все равно не было места. Как и где-то еще. Смеллерби не замолкала, Лонгшот согласно кивал, а покоритель огня хмуро молчал. Джет попытался уловить его взгляд. — Ты ведь не Ли? — наудачу вклинился он в небольшую паузу. — Это не твое имя, правда? «Ли» вздрогнул. Распахнул здоровый глаз. — Что ты несешь!.. — Ясно, в каком-таком дворце ты вырос, — вздохнул Джет, переводя взгляд в потолок. На грубом темном камне метались тени и отсветы — как будто пламя следовало за сбившимся дыханием покорителя. — Думаешь, в царстве Земли никто не слышал байку про принца-изгнанника? Покоритель огня шепотом выругался. Смеллерби присвистнула. — И ты… так спокойно об этом говоришь? Ты же… вроде как, ненавидишь меня, — неловко выговорил парень с огромным, в пол-лица, шрамом. — Ну, теперь… — А мне теперь плевать, — сообщил Джет. Он бы хихикнул, если б были на это силы, такое у «Ли» стало удивленное лицо. — Я ненавидел тебя и таких, как ты. Долго. Полжизни, если не больше. С детства он знал — люди Огня уничтожили его семью, значит, нужно уничтожить их. Как можно больше. Желательно всех. Это была цель, и ради нее он жил дальше. Он выживал так долгие годы. А потом… после Гайпаня его стали мучить сомнения. Он гнал их от себя, но они возвращались. Из-за поглощенности своей целью он мог бы потерять Смеллерби и Лонгшота — единственных людей, которым было до него какое-то дело. Свою… семью. Смеллерби просила его начать новую жизнь — а его прежняя, верно служившая цель не давала этого сделать. И вот теперь он мог об этом не думать. Потому что жить ему оставалось совсем недолго. Никаких людей Огня, которых нужно ненавидеть! Никакой вечной мести! Как спокойно. Как прекрасно, что хотя бы перед смертью можно освободиться от этого долга. — Мне плевать на тебя, тупица, — попытался он разъяснить. Как же его звали на самом деле, этого принца? Джет не мог вспомнить. — То есть спасибо, что ты меня спас и все такое, но… — Что-о? — похоже, покоритель был искренне поражен. — Он сказал спасибо! — с тревогой воскликнула Смеллерби. Она переглянулась с покорителем огня и Лонгшотом. Это были какие-то заговорщицкие взгляды. «Ли» даже подавал некие сигналы своей единственной бровью. Джет разозлился. Почему какой-то покоритель огня секретничает тут с его, Джета, друзьями, даже не дождавшись кончины вольного бойца! — Катара предупреждала, — вздохнула Смеллерби. — О чем? Что мне будет наплевать на этого никчемного паршивца? Кстати, ты мне не верила, а я был прав, он правда покоритель огня, а вы мне не верили, и… — Нет! Катара предупреждала, что постепенно шок пройдет, и тебе станет больно. Мы надеялись, что сможем подольше отвлекать тебя разговорами. Но еще она говорила, что шок может затянуться, а это плохой знак, и вот ты благодаришь Ли за помощь, думаю, это от очень сильного шока! Это ведь совсем на тебя не похоже! — Что-о? — вот теперь Джет не знал, что и думать. И… боль возвращалась. Он скривился, пытаясь сдержать стон. Смеллерби взяла его за руку, сочувственно шмыгая носом. — Ну, какая разница, — прошептал Джет. — Это всё равно ненадолго. Лица всех троих удивленно вытянулись. — В каком смысле? — голос покорителя был мрачен. — Терпеть тебе еще долго придется. Катара умеет лечить, но все же она не волшебница! Причем тут Катара? «Ли», похоже, не блещет умом. Может, огонь выжигает им всем мозги еще в детстве? В это время принц (Джет все еще не мог вспомнить его имени, и это раздражало) наклонился над ним и посмотрел испытующе. — Ты что же, думаешь, что вот-вот помрешь? Гребаный камень. Это было очень бестактно. Хотя по сути верно. — Какая тебе разница, — Джет попытался отвернуться. Не хотелось бы, чтоб последним, что он увидит, было это лицо. «Ли» раздраженно фыркнул, и пламя в его руке опять заметалось. — Ты не умрешь, Джет, — разъяснил Зуко. Точно! Вот как его звали, этого принца-изгнанника. Стоп, что он сказал? — По крайней мере, не в ближайшее время. — Хорош врать! — огрызнулся Джет. Боль становилась все сильнее, и двое его друзей и примкнувший к ним покоритель огня злили его тем, что отказывались признать очевидное и дать Джету побыть в покое последние оставшиеся минуты. — Это правда, Джет, — сказала Смеллерби рассудительно. — Вовсе ты не умираешь. Они сговорились? Или правда не понимали? — Но… я не чувствую ног, — признался Джет. Спокойствие будто по капле утекало от него. — Успеешь еще почувствовать, — бессердечный покоритель огня оставался глух к его переживаниям. — Тебе ногу камнями зажало, Катара специально заморозила ее на время. — Как лубок, только изо льда, — вставила глубокомысленно Смеллерби. — Она начала сращивать тебе кость, но нужно время. В любом случае, от этого не умирают! Как это — не умирают?! А то неземное спокойствие? И непонятная легкость? Внезапное равнодушие к факту, что приятель Катары оказался покорителем огня? Кох побери, несколько минут Джету было так хорошо! — ...Правда, такой болван, как ты, найдет способ. Прыгнешь со скалы или что-нибудь еще придумаешь, — договорил Зуко, косясь на Джета мрачно. Бывают же такие бесчувственные! Джет с полминуты смотрел в темный потолок. Он чувствовал дрожь, тело его будто запоздало содрогалось от перспективы близкой смерти. Тело отчаянно и безусловно хотело жить. Кто знает, может, это было бы и неплохо — пожить еще немного? — Ты думал, будто умираешь, и лишь поэтому тебе было плевать, что я покоритель огня, верно? Джет бы подскочил от неожиданности, если б это не было так больно. — Какая тебе разница? — Ну, теперь смерть тебе предстоит еще не скоро… Ты снова меня ненавидишь? Он спросил серьезно. Будто привык каждый день вести разговоры об этом. «Насколько сильно вы ненавидите меня сегодня?» Может, поэтому Джет прислушался к себе, прежде чем ответить. Прежнего неземного спокойствия уже не было. Но и застарелой ненависти он почему-то не чувствовал. Непонятно, куда она делась. Может, осталась лежать под теми камнями, из-под которых покоритель огня его вытащил. Без этого привычного чувства было странно, немного пусто. Неловко. От смущения Джет и брякнул: — Ясное дело, ненавижу! Раз тебе без этого жизнь не мила! Прозвучало это глупо. Смеллерби расхохоталась, Лонгшот улыбнулся, а Зуко мрачно хмыкнул. — Придурки вы все! — Джет закатил глаза. Нога болела — о, проклятый покоритель был прав, лучше б он подольше ее не чувствовал — и ребра жгло все сильнее. Но в голове начинали бурлить мысли и планы — о сопротивлении, о свержении режима Дай Ли, о… о будущей новой жизни. Кох побери, в этой жизни ему будет чем заняться!***
Они пробирались домой темными закоулками. Ночь шла к концу. Какой же она была длинной! Катара с удовольствием вспомнила о своей маленькой хитрости — дядя, найдя записку, наверняка не стал волноваться и ждать их, а вместо этого лег спать. Им определенно стоило бы поторопиться, а еще лучше — пробежаться, как раньше, по крышам. Но сил на это уже не было. Столько всего произошло за эту ночь! Напряжение постепенно уходило, сменяясь усталостью. Катара едва переставляла ноги, какие уж тут крыши. Зуко крепко держал ее за руку, но тоже не ускорял шаг. — Хорошо, что вы помирились с Джетом, — сказала она задумчиво. Он тут же фыркнул. — С этим болваном? Вот еще! — По крайней мере, когда мы с ними прощались, он уже не хотел тебя убить. — Он висел у Лонгшота на плече и только и мог, что стонать. Ему было не до того. Это не называется «помирились»! — покоритель огня был непреклонен. Катара тихо хихикнула. Она не знала, что произошло перед тем, как все поднялись на поверхность, что они сказали друг другу… Но было видно — с вожаком вольных бойцов что-то произошло, и дело не только в ранении. Может, вместе с ногой сумеет исцелиться и его душа? Она бы хотела этого. О том, что случилось в Гайпане, она могла теперь думать без прежней саднящей боли. Благодаря Джету они спасли людей от смерти. Они спасли Аппу! И был еще один, без чьей помощи ничего бы не вышло… Катара остановилась, потянула Зуко за руку. — Спасибо тебе. — За что? — тот нахмурился. — Как за что? Ты поверил мне. Согласился во всем участвовать, хотя совершенно не хотел. Ты помогал мне. Придумал, как спасти Аппу! И Джета ты помог спасти! Зуко что-то проворчал себе под нос. Как всегда, он нелегко признавал хорошее в своих поступках. У него всегда находилось объяснение — это было легко, так поступил бы любой, или… Катара попыталась сурово взглянуть на своего спутника, чтобы прекратить это глупое ворчание. Но вспомнила, как в пещере под озером ей хотелось поцеловать его. (По-дружески. В знак благодарности) И она могла это сделать. Прямо сейчас! Быстро, чтобы не передумать, она встала на цыпочки и, закрыв глаза, поцеловала Зуко в левую щеку. Поцелуй пришелся ближе к уху, она ведь торопилась. Зуко ахнул. Она открыла глаза и увидела, что он отступает на шаг назад, и лицо у него очень растерянное. Он… был не рад? То есть, конечно, он был не обязан, но… ей казалось, что… — Извини! — выпалила Катара шепотом. Зуко побледнел. — Это… просто… я благодарна тебе, правда, за всё! Я бы не справилась без тебя, мы бы никого не спасли… — Нет, — сказал он резко и глухо. — Нет? — повторила она. — Не надо меня благодарить. Если б ты знала, то не стала бы! Катара опешила. — Что? Если бы я знала что? — О том, что я сделал. То есть… Чуть было не сделал. Но какая разница! Понятнее не стало. Она уставилась ему в лицо, требуя объяснений. Он побледнел сильнее. Прислонился спиной к стене дома, отодвинувшись от нее еще дальше. — Я… — начал он нерешительно, — я нашел этот листок, о розыске Аппы. И спрятал его. И ничего тебе не сказал. До самого последнего момента! — Нам же было не до того! Мы хотели спасти Джета и его друзей, а потом пришлось лезть под землю, и… — Ты не понимаешь! — воскликнул Зуко с отчаянием. — Я не хотел тебе говорить! Не хотел, чтобы ты узнала, что они тебя ищут. Он сел на землю, спиной к стене, обхватил колени руками, будто хотел загородиться от нее. Катара нерешительно постояла, затем присела рядом. — Но… почему? Изо всех сил избегая ее взгляда, он что-то неразборчиво пробормотал. «…Со мной…» — только и удалось расслышать Катаре. Ей пришлось протянуть руку и повернуть его лицо к себе, чтобы встретиться глазами. — Я не расслышала! Скажи еще раз. Такой взгляд мог быть у идущего на казнь! Зуко произнес чуть громче: — Потому что хотел, чтобы ты осталась… со мной. Сердце будто споткнулось, не зная, замереть ему или биться быстрее. Внутри потянуло холодом. Неужели Зуко в самом деле мог что-то от нее скрывать? Будто мир, прежде надежный и прочный, зашатался под ней и мог вот-вот перевернуться вверх дном. Она нервно переплела пальцы и стала разглядывать мостовую у себя под ногами. — Почему ты передумал? — выговорила Катара несколько долгих мгновений спустя. — Почему, почему! — проворчал Зуко. — Потому что я не могу решать за тебя! Потому что это было бы бесчестно, вот почему! И тут он вдруг оглушительно чихнул. От неожиданности Катара засмеялась. От неожиданности, а еще от облегчения — мир не собирался переворачиваться вверх ногами. Мир оставался на своем месте, а ее друг оставался собой — ворчливым, так строго с себя спрашивающим, честным, и… и ее. Чихал он, возможно, от того, что наглотался воды, когда Катара обрушила воды озера в огромную пещеру — запихивал в воздушный купол Джета и сам не успел вовремя. — Честь! — передразнила она. — Давно я о ней не слышала! — Хватит смеяться, — сказал он обиженно. После чихания он говорил немного в нос. — Честь — это важно! — Конечно, — согласилась Катара. — Знаешь, в племени Воды есть такая примета: если кто-то говорит и в этот момент чихает, значит, сказал правду! — Дурацкая примета! — тут он снова чихнул, а Катара покатилась со смеху. Зуко смотрел на нее настороженно. Она затихла, затем вздохнула. — Главное ведь — что ты в итоге сделал. Она взяла его за руку. — Ты сообразил, как послать им весточку. Я бы сама не додумалась. А теперь — пойдем домой? Зуко, неотрывно глядя ей в лицо, кивнул. Его золотые глаза блестели. Лихорадочно блестели, поняла она секунду спустя. И рука у него была горячей — слишком горячей, даже для покорителя огня. — Эй, что с тобой? Ты в порядке? Нет? Вместо ответа он зашелся в приступе резкого надсадного кашля. Зуко пошатнулся, затем, не удержавшись, упал на землю. Кашель продолжал сотрясать его тело. О духи! Катара попыталась перевернуть его на бок, положить его голову себе на колени, попутно проверяя состояние легких. Это наверняка вода озера Лаогай! Сейчас, сейчас… Но воды в его легких не было! Что же с ним? И что ей теперь делать, как добраться домой? За этой суматохой Катара не заметила приближающегося топота бегущих ног, а когда расслышала, прятаться было уже поздно. Хвала Туи, прятаться было и не нужно — пыхтя и отдуваясь, к ним бежал дядя Айро. Который должен был сейчас спать, а не метаться по улицам в поисках своих подопечных. Катара была так рада его видеть, что согласилась бы на какие угодно воспитательные беседы. Она научится заваривать чай, запомнит наизусть хоть сотню пословиц, только пусть теперь с дядиным приходом всё вновь станет хорошо. — Дядя! — ее голос прозвучал так жалобно, что дядя наверняка сразу понял: что-то не так. — Дети! — он опустился на колени рядом и принялся толстыми ловкими пальцами ощупывать племянника. — Что с ним? Он ранен? — Н-нет… Нет, не ранен, но, — Зуко закашлялся снова. — Кажется, он заболел! Как это вообще возможно! Он же никогда не болел! Ни на полюсе, ни в царстве Земли. Я не понимаю, что происходит! Айро, крякнув, аккуратно поднял Зуко с земли. Он держал его как ребенка, являя неожиданную для своего возраста и комплекции силу. — Разберемся, — пообещал он, размеренно шагая в сторону их дома. Катара спешила следом. — Но вот что я тебе скажу, — дядя на миг остановился перевести дух, — чтобы в ближайшее время никаких свиданий! А то они у вас иной раз, похоже, плохо заканчиваются.***
Аанг навалился на перила веранды, пытаясь размеренно дышать. Дыхание — это важно, говорили монахи. Очищает ум. Аанг вдыхал и выдыхал, как его учили, но спокойствие так к нему и не приходило. День только подошел к середине, а уже столько всего случилось! Они нашли тюрьму под озером Лаогай, сумели разыскать ведущий туда тоннель, а после… Он отвлекся от ритма вдохов и выдохов, вспоминая, как был потрясен, когда в огромной пещере они обнаружили десятки людей с пустыми лицами, которые ничего о себе не помнили и не знали, почему они здесь. Тоф определила, что все говорят правду, а Сокка заподозрил, что Дай Ли что-то делают с памятью и волей пленников, чтобы ими легко было управлять. У всех у них был истощенный вид и натруженные руки в мозолях. Но самым жутким была одна из следующих комнат — множество женщин в одинаковой форменной одежде, с одинаковыми широкими улыбками… Голоса звучали слаженным хором: «Приветствуем вас в Ба Син Се!..» Все они называли себя Джу Ди и, как и пленники из предыдущей пещеры, ничего не могли сказать ни о себе, ни о месте, где находились. Пока они пытались понять, как вывести отсюда беспомощных людей, напали Дай Ли. Аанг с друзьями сумели дать достойный отпор, а одного из нападавших он хорошо приложил торцом глайдера! После пришлось удирать. Оказывается, его глайдер мог нести троих! Правда, недолго, и Сокка в какой-то момент свалился в воду, но там уже было неглубоко. Разозленный до крайности всем тем, что они увидели, Сокка потащил всех к царю. Ярость ли придала им убедительности, или это было счастливое стечение обстоятельств — но они действительно прорвались в приемную к царю. Чтобы увидеть там того самого Дай Ли, с которым совсем недавно сражались. На лице его красовался приметный синяк. Дальше поднялась такая суматоха! Лонг Фенг — так звали того молодчика — вертелся как лисозмея на сковородке, но Тоф мигом уличила его во лжи. Дай Ли пытался отрицать, что сражался с самим Аватаром, но Аанг убедительно доказал, что синяк у того взялся не просто так. В итоге царь заключил обманщика под стражу и отправил королевскую гвардию проверить, что творится под озером Лаогай. В общем, все случившееся было к лучшему. Так ведь? Людей освободят из заключения. У царя, похоже, открылись глаза на творящиеся вокруг несправедливости, и он постарается это исправить… Аанг вздохнул. На душе было все так же неспокойно. Как со всем этим разобраться? Все опять ожидали от него чего-то. Аватар восстанавливает баланс в мире — наверняка и с тем, что натворили здесь Дай Ли, он должен что-то сделать. Но что он должен? Научить государя Куэя быть хорошим правителем? Если б сам Аанг знал об этом хоть что-нибудь! В тронном зале он чуть не расхохотался — взрослые люди ожидали от них, детей, ответов, которые не могли найти сами. Как же это было глупо! Что бы сказали об этом монахи? У них не было государства в таком виде, как в царстве Земли. Что они посоветовали бы? Пойти на гору, помедитировать с неделю? Провести церемонию примирения с тем, кто по незнанию или неосторожности натворил что-то плохое? Аанг был уверен, что Лонг Фенг устроил ту подземную тюрьму вовсе не по незнанию. Как к этому привыкнуть? Кажется, сто лет назад в царстве Земли такого не было. Или было? Занятый в основном гонками на почтовых спусках Омашу, Аанг мог и не заметить… Вдох. Выдох. Выдохнуть и отпустить тревогу. Вдохнуть спокойствие и наполниться им. Так учили монахи. На веранду вышел Сокка. — Что ты здесь торчишь? У нас много дел, помнишь? Через полчаса встреча с царским советом. Взглянув повнимательнее Аангу в лицо, Сокка озабоченно сдвинул брови. — Переживаешь, что Аппу еще не нашли? Об этом Аанг тоже переживал. Равно как и о десятке других вещей. Жители царства Земли ждут, что он будет для них хорошим Аватаром, а он… растерян донельзя. Все это он попытался изложить Сокке. Вышло сбивчиво и бессвязно, но друг, кажется, понял. — Не волнуйся так уж сильно. Ты, конечно, Аватар и должен заниматься своими аватарскими делами. Но ты ведь не будешь разбираться с этой ерундой один. Мы вместе тут все уладим! Аанг улыбнулся, ободренный. И тут над головой у них зашумело, а солнце закрыла большая тень. — Это же… — Аппа! Огромный бизон приземлился во дворике, заполнив его собой целиком. Он ликующе протрубил, затем наклонился к Аангу и горячим языком облизал хозяина с головы до ног.