***
— Поверить не могу, что мы сохранили жизнь этой человеческой девчонке! — Джейн была зла. Приказы Аро для нее — вещь священная, неоспоримая. Джейн — послушная. Она помнит ту боль, которую ей причинили люди, она помнит тот страх, который испытывала, когда понимала, что конец близок. Когда злые языки кричали о том, что она и Алек — исчадия ада, что таким, как они среди живых никогда места не будет. И тогда Аро спас их. Помог отомстить. И доказал, что ее место действительно было не среди живых, ее место было среди оживших мертвецов. Среди вампиров. И Алек таким же был. Послушный, гордый. Джейн хорошо читала эмоции людей, многовековая жизнь научила этому, а своего брата знала особенно хорошо. Он всегда стоял для нее на первом месте. Она всегда знала, что если выбор будет стоять между Алеком и приказом Аро, то она без сомнения выберет первого. И хотя одергивала себя каждый раз, когда такие мысли на краю создания мелькали, все равно понимала, что так и будет. Вот и сейчас хоть злится, хоть негодует, но понимает, что сделает все, чтобы жизнь того телепорта сохранить. Когда Алек посмотрел на нее, взгляд его изменился. Из холодного, ожесточенного, присущего Алеку Вольтури, он сделался мягким, немного взволнованным, этот взгляд принадлежал Алеку-человеку. Тому, кого Джейн не видела уже многие-многие годы. — Аро будет зол, — закончила свою мысль Джейн, смотря на Деметрия. — Ты расскажешь ему? — голос Деметрия был холодным, ровным. Говорил он спокойно, будто не случилось и ничего, будто бы не Джейн, та самая Джейн, которая была готова убить невиновного по молчаливому приказу Аро, отступила. — Каллену ты сказала иное. — Сказала, — подтверждает его слова Джейн, — однако это не твое дело. Я отчитаюсь перед Аро, не забывай, где твое место, — и посмотрела на него. Деметрий этот взгляд узнал. Насмешливый, презрительный. Он понимал, что его ждет уже через секунду. — Боль, — сказала Джейн и усмехнулась, остановив пытку, едва начав ее. Деметрий, упавший на колени, поднял голову и только головой покачал. Спорить с Джейн себе дороже. Аро ценил ее больше, чем кого бы то ни было. Даже Алек не пользовался таким почетом в его глазах. — Как такое возможно? — решил перевести тему Деметрий. — Когда они подходили… Я уверен, что чувствовал сердцебиение того, кого Каллен назвал вампиром. Разве это возможно? — и эта мысль действительно не покидала Деметрия. Возвращаться было пора, однако Алека не было. Он ушел, не сказав ему ни слова. Но Джейн вела себя так, будто бы все знала, потому Деметрий не спорил. Все же вернуться ему хотелось живым. — Дар, — Джейн раздраженна была. Деметрий по ее мнению был глупым. Да, он был послушен, его дар был полезен, но сам он был мусором. Как казалось Джейн за все то время, что Деметрий выполнял поручения Вольтури, он потерял самое главное — способность мыслить. Потому никогда не задавал лишних вопросов и был идеальным солдатом. — Аро он был бы полезен. С такой, как она, нас боялись бы еще больше. Потому что кара наступить мгновенно может. Если раньше у вампиров был шанс сбежать, потому что мы сами хоть и передвигаемся быстро, нам время нужно. Телепорт бы нас от этого избавил. — Каллены опасными становятся, слишком много даров, слишком они все редкие, — Джейн удивлено посмотрела на Деметрия. Он говорил дельные вещи, не лишенные смысла. Об этом необходимо было доложить Аро. Однако она боялась, что в таком случае она навредить Алеку может. Если Аро прикажет убить Калленов, если Аро скажет избавиться от телепорта — проблем не оберешься. И Джейн, вспомнив, что как вампира они эту девушку не видели, ответила коротко. — Но мы не можем быть уверены, что она Каллен. Ее глаз мы не видели. Она может быть гостьей на их территории. Тогда это поменяет многое. — Алек ведь говорил с ней, разве он ничего не рассказал тебе? Джейн предпочла промолчать. Им пора выдвигаться обратно. Однако Алек… Его не было слишком долго. Джейн знала, что он собирался идти к Калленам, он хотел обсудить что-то. Джейн догадывалась, но не настаивала, чтобы брат рассказал ей все. Всему свое время. Джейн повернулась спиной к Деметрию, показывая тем самым, что разговор окончен. Им нужно дождаться Алека, он сказал, что прибудет на рассвете.***
Алек стоял перед домом Калленов на протяжении двух часов. Он направился к ним не сразу, сперва обсудил все с Деметрием и Джейн. Алек понимал, что поступает неразумно, что Аро зол будет, но по-другому поступить не мог. В руке у него теплился медальон, знак принадлежности к Вольтури. Рубидия стать одной из них не захотела сейчас, но все может измениться в будущем. Особенно теперь, когда она знает, кто он и откуда, когда он сам знает, кто она такая. Мысль об обращении Рубидии зародилась у Алека еще в тот первый день, когда он увидел ее в Нью-Йорке. Яркая, загадочная, неземная. Что-то уже тогда привлекло Алека в ней, он смотрел в ее глаза и понимал, что никогда не отпустит. Алек был Вольтури и он знал, что они всегда получают то, что хотят. Однако в глубине души был и страх. Страх за Рубидию. Аро не пожалел свою родную сестру и соправителя. Так почему же должен пожалеть своего слугу? Алек прикрыл глаза и голову к небу поднял. Тянуть было нельзя, он обещал сестре, что вернется к рассвету. Спрыгнув с невысокого дерева, он медленным шагом, будто шел на задание, а не на обычный разговор. Когда он подошел к двери, его уже ждали. Карлайл Каллен — тот, кто когда-то был одним из них, тот, кто покинул их клан, как считал сам Алек — предал, тот, кто как он надеялся, поймет все без объяснений. — Алек, рад приветствовать тебя в своем доме. Не могу сказать, что ожидал увидеть. Моя семья в чем-то провинилась перед Вольтури? — тон был деловым. Алек только усмехнулся. Карлайл всегда был таким. Делал вид, что ничего не знает, чтобы не навлечь на себя еще большей беды, хотя Алек был уверен в том, что человек, чья кровь была такой сладкой, которого так старался защитить Эдвард, разговаривая с ними, рассказал им все. И Рубидия скорее всего тоже, скорее всего она рассказала о нем. — Ты сам знаешь ответ на этот вопрос. Однако я пришел по-другому делу. Как бы мне не было тяжко это признавать, но только ты и твоя семья могут мне с этим помочь, — и взгляд отвел. Говорить тяжело было. Непривычно даже. — В таком случае, — Карлайл раскрыл перед ним дверь и сказал добродушно, — проходи. Говорить внутри в любом случае будет удобнее. Алек послушно прошел внутрь, где в гостиной сидела семья Карлайла. Имен всех Алек не знал, да и узнавать не спешил. До тех пор, пока они играют в людей, Вольтури это не касалось. Клан был потенциально опасен, они могли пошатнуть власть, если бы захотели. Но пока что не хотели этого. И «пока что» было ключевым словом. И всегда будет. — Рубидия, — одно имя и Розали встрепенулась. Она сжала кулаки, боясь, что Алек пришел за ней, — моя просьба будет касаться Рубидии. — Алек поджал губы, понимая, как глупо звучит. Вольтури не просят, Вольтури приказывают. Однако ситуация была другой. Слишком странной и непривычной. Слишком давно он не делал чего-то по своей воли. Наверное, именно поэтому Карлайл так изменился в лице. Эдварда в гостиной явно не хватало. С ним было бы проще, он бы объяснил им, прочитал бы в его мыслях. Однако Эдварда не было, и Алеку приходилось разбираться со всем самому. — Она сказала мне, что не может уйти со мной в Вольтеру. Она убивает людей, ее глаза алого цвета, она ведь не одна из вас? — Алеку ответ на этот вопрос услышать больше всего хочется. Он знает, что все Каллены вегетарианцы, что все они с людьми уживаются. Рубидия же сейчас в человека играла тоже, но все же к вампирам была ближе. По крайней мере Алек хотел так думать. — Она часть семьи, — не терпящим возражения голосом ответила Розали. — Она хорошо сдерживается среди людей, ходит в школу, общается с оборотнями. То, что она пока еще не приняла нашу диету, не делает ее не Калленом! Ей просто нужно время. Привыкнуть, принять. — И хотя сама Розали все еще не сделала этого, она по крайней мере смирилась. Руби же еще нет. Она слишком цепляется за человечность, и дар ее ей в этом помогает. — Однако, — Алек капюшон стягивает и к Карлайлу обращается, — я не знаю, где искать ее сейчас. Я не успел отдать, не подумал сразу, она исчезла почти сразу же, как я предложил уйти. Если однажды она захочется встретиться со мной, если однажды она передумает… Она знает, где меня найти. Если же нет — подскажите ей, расскажите, где именно расположены Вольтури. Аро узнает этот медальон, он поймет. — Я сделаю это, Алек, — обещает Карлайл, забирая медальон из рук. — Моя семья всегда чтила правящий клан, но мы также не лишены человеческих качеств. Я понимаю, как дороги могут быть другие. И я сделаю это, однако ты должен понимать, что выбор останется за Рубидией. Только ей решать, как поступить с этим медальоном. — Она может выкинуть его, если захочет, сломать или отдать другому. Я приму любой ее выбор, но она в любом случае должна будет сделать его. Передайте ей, что бездействие я приму за согласие и сам приду за ответом. Карлайл только кивнул. Алек развернулся, не удосужившись попрощаться. Ему пора было возвращаться к сестре. Аро должно быть заждался их. В конце концов, у Вольтури всегда много работы.