***
Этой ночью Анжелика долго ворочалась в своей одинокой постели, и уснула лишь под утро. А когда её пришла будить Мари, усталой и сонной графине хотелось послать к чёрту весь мир, а не только наказ короля являться на мессу. Разбитая, с головной болью и шумом в ушах, кое-как позавтракав в спальне, Анжелика снова должна была отправляться в Сен-Жермен. - Доброе утро, сестра. Я сегодня спала плохо, сны разные неспокойные мучали. Решила с тобой на мессу напроситься, возьмёшь?- с надеждой спрасила Ортанс. Ведь совсем неплохо, когда твоя сестра вхожа в высшие слои общества. - В Сен-Жермен не требуется особое приглашение на мессу, поехали, раз надумала. Только в замке я не задерживаюсь без особой надобности, предпочитаю быстрее вернуться домой,- предупредила сестру Анжелика.***
Замок гудел с утра, словно улей. По разговору стало понятно, его величество вчера за ужином упоминул о том, что его адмиралы засиделись дома. И вот сегодня все пребывали в ожидании долгожданного приказа о начале военно-морской кампании. - Это значит, что твой Кантор тоже может отправится сегодня в поход? - Не сегодня, так завтра мечта сына служить его величеству на море осуществится. Мой сын - капитан! Увидим ли мы его сегодня? Думаю, нет. Они с Флоримоном наверняка ещё вчера узнали об отбытии дипломатической делегации в Средиземное море и о скором расставании, а потому и приехали в Версон вечером, как бы между прочим,- растирая виски, размышляла вслух Анжелика. - Ну, поплавает по морю с годик и домой вернётся, быть может, и с женой. Моряки все на это мастера,- усмехнувшись, сказала Ортанс. - Боюсь, они не на такое мастера... Впрочем, подождём и годик, и два, и три, если надо будет. А пока нам к молящимся пора присоединиться,- поторопила сестру Анжелика, ускоряя шаг. В середине службы к ним подошел Флоримон. Шепотом поделился новостями о том, что отдан приказ о мобилизации сил на Средиземном море. Кантор с дипломатической миссией уезжает одним из первых. Его величество особо выразил надежду на то, что сыну унаследовал от родителей умение договариваться в любых ситуациях. Кантор заедет в Версон завтра утром за вещами и попрощаться. Сестры с окончанием службы поспешили домой. Анжелика была уверена, что всё равно им сегодня Кантора в Сен-Жермене не найти. Они будут ждать его дома. Молодого капитана Кантора де Пейрака к тому времени, когда закончилась месса, и в самом деле уже не было в королевском замке. Получив приказ, шевалье поспешил найти мадам де Шольн. И сейчас карета увозила их в дом мадам, подальше от нескромных глаз. - Вы так мало были на родине, и вот снова надо уезжать. Опять на долгое время. Что же это за жизнь такая, всё время в разъездах, а я в разлуке с вами, друг мой,- говорила мадам, держа за руку молодого человека. - Я получил приказ и покидаю Париж и двор, чтобы служить его величеству на море. Стезя военного для второго сына - дело обычное, а для меня ещё и желанное. Я ходил под парусами в океане и по рекам не раз, но всё же, Средиземное море я люблю больше. Отец дал мне один из своих лучших кораблей. В этот раз я снова ухожу в море с королевским флотом, но уже капитаном. И пусть условие отца - мирные переговоры, а значит в военных действиях мой корабль участвовать не будет, но всё же, надо радоваться за меня, а не хмурить брови, мадам,- ответил Кантор, приобняв за плечи сидящую рядом женщину. Ему уже не терпелось оказаться в их привычном убежище, вдохнуть запах открытой части груди, что дразнила из под колье. - Как много времени у нас, любовь моя? Вы останетесь у меня до утра или покинете среди ночи?- Прижимаясь всем телом к юноше, спросила опечаленная дама. - С первыми лучами солнца я рассчитывал на завтрак в вашей компании, моя несравненная,- прошептал Кантор, положа руку на декольте своей дамы...***
Слоняясь по садам Сен-Жермена на прогулке его величества, Флоримон с Дофином обсуждали военную кампанию, что велась теперь без их участия, когда к ним подошёл граф де Турвиль. Поздоровавшись, пожелал поговорить с будущим зятем. Как только мужчины остались одни, будущий тесть начал: - Как долго мы будем ждать от вас назначения даты свадьбы, граф? Вы подготовили брачный договор со своей стороны? И если да, то можете смело передать его мне. С нашей стороны приданое оглашено, приглашения составлены, парижский отель отполирован до блеска, платье невесты готово и ждёт своего часа. Мы в недоумении по поводу вашего отношения к своим обязанностям. Ваш брак получил особенное одобрение короля. Разве этого мало, чтобы поторопить столь грандиозное событие? Мне очень не нравится, что моя сестра волнуется и переживает одна за вас двоих. - Простите, граф, но ничем не могу вас порадовать. На этой неделе очень плотный график, чтобы даже подумать о таком пустяке, как личный праздник. Вы оторвали меня от важнейшей дискуссии о границах нашей родины, что не в пример важнее свадьбы, даже с одобрения его величества. А ваша сестра переживает неспроста, ведь объявив о своей свадьбе, забыла спросить мнения предполагаемого жениха по этому поводу. Простите, граф, но дела... Передайте мадмуазель де Турвиль, что смиренное ожидание суженого - это добродетель, которой стоит обзавестись будущей супруге. В чём я ей, по доброте душевной, всячески помогаю, и буду помогать впредь, так как жениться на ней не имею ни малейшего желания,- резко закончил Флоримон, как ни в чем не бывало раскланиваясь в знак окончания встречи. Граф де Турвиль, кипя в бессильной злобе, в сердцах даже топнул ногой, глядя на удаляющегося Пейрака, посылая ему в след молчаливые проклятия. - Ничего из твоего разговора по-мужски хорошего не вышло. Наивно было полагать, что Флоримон испугается упоминания о короле. Долгов у него нет, любимых животных,что могли бы вдруг заболеть и нуждались во внимании и заботе, в моей компании- нет, во дворце не ночует, а дом, который они с братом ранее снимали, сдан другим. Но где-то же он должен спать. Надо установить слежку. И если выяснится, что он нашёл себе другую... Я её собственными руками удавлю. Будет знать, новая пассия как на моё зариться!- Последние слова Анна-Луиза де Турвиль уже прошипела. - Я твоего совета не спрашивал, а за благоверным твоим уже следят, что обходится мне недёшево. Уж очень прыткий ухажёр. В кабаки как к себе домой заходит. Везде-то его знают, везде привечают. Шлюхи, и те из платьев готовы выпрыгнуть задаром. Тьфу... По Парижу две недели мотался, а всё одна картина, что в салонах, что в трактирах - душа компании, и не к чему привязаться, - злился граф де Турвиль. - Трактирные девки нам без интереса. В салонах с кем чаще всего видели? Или катал кого в своей карете по Парижу? - Любопытствовала Анна-Луиза. - В Марэ тётка его живёт, овдовела недавно. Вот туда чаще ездил, а ночевал в Ботрейи. К сожалению прислуга отеля на подкуп и обольщение не идёт. Как этот щенок с друзьями в Ботрейи время проводил - неизвестно.- Признался в неудаче старший брат. - Сердцем чую - другая у него появилась. Пусть твои люди ещё за ним поездят, а я в покоях Дофины человека себе верного нашла, что за деньги сделает всё. Да, и матушка Флоримона много времени проводит там, может, чего интересного обронит. Я не сверну с намеченной цели и ухвачусь за любую возможность стать графиней де Пейрак, уж очень привлекательный Флоримон от макушки до кармана. Пусть смеётся пока - это не надолго, уверенно говорила девушка. - Анна-Луиза, ты можешь мечтать и планировать сколько угодно, но если не хочешь потерять покровительство его величества, умерь пыл в азартных играх, прошу. Ты ещё не графиня де Пейрак, чтобы позволять себе астрономические траты. - О чём ты, братец? Все так живут! Не хватало ещё, чтобы обо мне думали, как о бедной родственнице. Вот пока я в состоянии сама оплачивать карточные долги с денег на "булавки", надо довести женишка до алтаря. И как можно скорее, пока домашним за меня не стало стыдно. Прости, братец, мне пора. - И почему ты не родилась парнем, Анна-Луиза? Мне было бы намного спокойнее, - пробормотал де Турвиль, глядя на спешащую к шумной стайке девушек, сестру. "Говорят, подслушивать нехорошо, но подслушивая, можно узнать много для себя интересного." - Подумал молодой щеголь, который до разговора де Турвилей одиноко скучал на скамейке, скрытой высокой живой изгородью.***
- Месье де Пейрак, месье де Пейрак, уделите мне, пожалуйста, минуту вашего внимания,- прошелестел рядом какой-то пожилой господин, когда Дофин с молодыми дворянами своего окружения, среди которых был и Флоримон, поднимался из сада на террасу. Компания молодых людей остановилась, презрительно оглядывая судейского вида человека, что окрикнул Флоримона. - Что вам угодно, уважаемый, говорите, здесь все свои,- обратился к нему де Пейрак, сбивая щелчком перо в шляпе приятеля. - Это сугубо приватный разговор, месье де Пейрак,- ответил старичок, пытливо вглядываясь в лицо Флоримона из под очков. - У меня нет невыплаченных долгов, и вас я не знаю, чтобы у нас с вами были общие тайны. Хоть намекните, зачем искали встречи со мной,- настаивал молодой человек. - В этой папке бумаги, которые вам необходимо пересмотреть и подписать. - Обратитесь к моей матери, милейший. Пока она решает все дела, освободив меня от текущей рутины,- бросил Флоримон, поворачиваясь спиной к просителю. - Почему ты сказал неправду этому судейскому?- Спросил Анн-Франсуа, когда они оказались на террасе, оставив старика с папкой внизу. - Потому что это мог быть поверенный де Турвилей. Я не хочу даже оставаться с ним наедине, чтобы не подумали, что я дал согласие на... Посмотреть, чего там отписали Анне-Луизе. Тогда легко можно будет приписать мне заинтересованность браком, которой нет и в помине. - Эта шутка явно затянулась. Они тебе прохода не дают, и если будешь и дальше с отказом тянуть, попадёшься на слове, потом не отвертишься,- проговорил Бернар де Шатор. - Забавная игра, но я рад, что это происходит не со мной. Меня бы сразу поймали, а вы, Флоримон, уже три недели держитесь,- смеялся Дофин. - Мы даже переодеваться теперь вместе ходим после того, как мадемуазь де Турвиль проникла в комнату де Пейрака,- весело добавил Анн-Франсуа, скромно умолчав о наготе ожидавшей дамы. - Ну, так я её тоже там заставал, когда хотел у Флоримона переночевать. М-да... Два красных пятна на лице Бернара, вызвали бурный смех молодых людей. - Пора завязывать, согласен, но как это повежливее сделать? А лучше жертвой оказаться, чтобы наверняка отвертеться. Жаловаться и просить помощи у его величества, как-то по-детски,- задумчиво сказал Флоримон. - Богатая девушка, красивая, и чего на неё других заинтересованных не нашлось? У нас и принцы свободные имеются. И чего она к тебе привязалась?- спросил Бернар. - Идея про других заинтересованных пока в разработке. Всё дело в цене и деталях. - Ну, если уж тебя, Флоримон, беспокоит цена откупа от ярма в виде Анны-Лу, тогда это очень дорогая сделка,- с сомнением протянул Анн-Франсуа. - Друзья мои, сегодня у меня все еще нет решения этой проблемы, но я не отчаиваюсь. Знаю я один порок людской, что не даёт умереть надежде - жадность. Именно она повергнет в прах сети злонамеренной Анны-Луизы, и я воспряну, свободный, как никогда ранее. Но это, быть может, завтра, а пока я испаряюсь, дела,- подытожил Флоримон, шутливо отвешивая поклоны.***
- Да что это такое? Не дом, а богодельня какая-то, ни минуты покоя и тишины! Когда же вы угомонитесь, маленькие ирокезы! Белые люди в это время суток отдыхают в своих комнатах,- кричала с лестницы Жюльена. - Что вы голосите, дорогая? Если вы обращаетесь к деткам, то их здесь уже нет,- сказала, вышедшая на подозрительный шум, а потом уже и крик, Ортанс. - Здесь они, попрятались и выжидают. - Чего выжидать-то? Дети не способны выжидать, они слишком подвижны для этого. Говорю вам, их здесь нет. - Выжидают удобного момента напасть и "снять скальп". - А-а-а, так вот, что с вашими волосами приключилось?! Скальп все еще с вами, но причёска безнадёжно испорчена,- покачала головой тётка маленьких злодеев. - И так продолжается, с тех пор, как сюда приехали. Катастрофа с этими детьми. Совершенно от рук отбились. Это всё дом виноват! Просто отторопь берёт от тёмных углов и закоулков. Повороты, повороты, а за углом... бац! Масло разлито. В другой раз гвозди раскиданы или мукой стены обсыпаны. - Если шалят много в доме, стоит найти для них занятие на воздухе. Их мама была такой же непоседой, чаще всего сбегала из замка,- усмехнулась Ортанс, вспомнив о грязной босой младшей сестре, которую почти каждый день приходилось разыскивать то в деревне, то в лесу. Какие родители, такие и дети: ни минуты скучать не приходится. Она не успела открыть дверь своей комнаты, как от стены отделилась детская фигурка и с диким визгом кинулась на шею тетки. Женщина от неожиданности подскочила и не удержалась на ногах, под весом прыгнувшего с табурета ребёнка. - Ага, в моей копилке пятый скальп! Я лучший охотник за головами,- радовалась девчушка, лёжа на тётке. - Ты чуть не убила меня, маленькая разбойница. - Как это чуть? Я с тебя скальп сняла, ты мёртвая!- уверенно заявила Глориадра. - А вот и не обязательно мёртвая. Может она выживет, как Макколе,- раздался голос из-за комода. - Кошмар. Слезьте с меня, мадмуазель Глориадна, немедленно! Что это за игры для хорошенькой девочки? Куда? Стоять! Оба. Сейчас мы снимем все перья и умоем ваши лица. Приведём в порядок ваши волосы и руки, а после отправимся в библиотеку вашего отца. - Нам не разрешают играть там, но у нас есть классная комната и игровая,- ответил Раймон-Роже. - Вам не разрешают там находиться, потому что вы не умеете вести себя как подобает детям из знатной семьи. Но если вы пообещаете мне быть хорошими детьми...- видя, что дети затихли в предвкушении новых развлечений, повела их переодеваться, надеясь, что Шарль-Анри и Онорине будет не менее интересно их новое начинание, если они объявятся, конечно.***
- Монсеньор, мы приехали, монсеньор, мы дома,- будил слуга Флоримона. - Кажется, я крепко уснул, Анри. Как там наши преследователи, были? Опять до поворота на Версон провожали? Я всю дорогу спал, зато теперь чувствую себя способным мир перевернуть! Ну, или отразить атаку домашних ирокезов,- проговорил молодой граф, на ходу приводя себя в порядок после крепкого сна. - На атаку злобных ирокезов ты опоздал, дорогой. Сегодня тётя Ортанс, проявив недюжую стойкость, приняла огонь на себя, найдя чем занять младших детей семейства де Пейрак. Они до сих пор скрываются в библиотеке. А самое поразительное то, что оттуда не слышно ни звука с того самого времени, как тетя Ортанс их туда увела,- встретила сына Анжелика, они встретились на крыльце, графиня несла из сада букет свежесорванных цветов и услышала последнюю фразу сына. - Надеюсь она знает, что делает, и нам не придется подсчитывать ущерб, причиненный редким фолиантам. Я, пожалуй, воспользуюсь затишьем и убегу к себе. Сегодня я не спущусь на ужин, день был уж очень суматошный,- проговорил Флоримон, неожиданно обнял и поцеловал мать в щеку. - Как скажешь, сынок. Спокойной ночи. Нам всем не мешало бы лечь пораньше. Беги к себе, пока тебя не обнаружили младшие,- ответила Анжелика, слегка удивившись настроению сына.***
Он подошел к её спальне, как только все разошлись спать и погасили большие свечи. Постояв перед входом и убедившись, что девушка одна, толкнул незапертую дверь. Спальня кузины озарилась светом его же свечи, он поднял ее повыше, пытаясь разглядеть обстановку и не удариться обо что-нибудь в поисках Мари-Анж, которой не оказалось в кровати. - Я тут, любуюсь звёздами. Оказывается, даже небесный свод во Франции выглядит иначе,- послышался голос из-за портьеры. Оставив свет на камине, молодой человек закрыв двери на засов и направился к сидящей на подоконнике девушке. - В дни разлуки, глядя на звёзды на ночном небе, я думал о том, что и ты их видишь, моя красавица. Почему-то я был уверен, что в тот момент ты смотрела на них, как и я.- говорил Флоримон, одной рукой обняв Мари-Анж. - Здесь, в Версоне, мне нравится больше, чем в Париже, быть у окна. Тут больше жизни, что ли. Только здесь можно услышать вечернее пение птиц, увидеть, как первый утренний свет проникает в лесную чащу. Так тихо и спокойно...- Размышляла вслух девушка, ничуть не возражая, когда Флоримон начал выводить замысловатые узоры на её шее, медленно спускаясь к груди. - Я весь день мечтал лишь о вечере при луне с тобой. Ты словно луч светлого и прекрасного для меня. Где бы я не находился, и чем бы не был занят, воспоминания о вчерашнем бередили душу и занимали мысли. Так хочется быть ближе к тебе,- прошептал Флоримон, поддевая руку под колени девушки, чтобы перенести её в кровать. Она даже не успела опомниться, как осталась без платья. Его губы, блуждающие то тут, то там, как-будто оказывали на неё колдовской эффект. Под одобрительное бормотание молодого человека, Мари-Анж старалась повторять его действия. Это был неторопливый, чувственный танец плоти. Покрывшись мурашками, Мари-Анж тихо застонала, дрожа от наслаждения, когда ощутила прикосновение его языка к оголенной груди и чувственное путешествие рук к низу живота. Девушка задержала дыхание, попыталась сесть на кровати и наощупь найти простыню в последней попытке прикрыть свою наготу. Флоримон рывком уложил её снова, целуя теперь живот. - Раскройся мне. Не бойся. Разве вчера было плохо? Не надо стыдиться и бояться,- повторял ее отчаянно красивый возлюбленный, методично отыскивая и поглаживая чувственные точки на ее совершенно прекрасном теле. Желание проникнуть в неё становилось всё сильнее. Жадно поцеловав девушку, Флоримон начал раздеваться, открывая мускулистую грудь. - Какой ты красивый!- шептала Мари-Анж, поцеловав и слегка лизнув открытый участок тела. Он застонал, и, захватив её бёдра, крепко прижал к себе. - Боже, Мари-Анж, я так хочу тебя! Я держусь из последних сил. Так тяжело бороться с разумом в одиночку, чувствуя, как твоё тело готово принять меня. Останови это, пока не поздно,- тихо проговорил молодой человек, на мгновение ослабляя хватку, чтобы снова заключить красавицу в плен объятий. Сквозь дурман страсти из только что произнесённых слов девушке показалось, что Флоримон в её власти, и только она решает, что будет дальше. Движимая воспоминаниями о вчерашнем восторге чувственности, она покачала головой, дотронувшись рукой до кюлот молодого человека. - Ты не дал мне рассмотреть себя, так же внимательно, как изучал меня вчера, Флоримон. Я хочу видеть тебя всего,- сказала красавица, потянувшись к застёжке штанов. - Нет, я сам, моя девочка,- ответил юноша, снимая остатки одежды и растягиваясь на кровати в полный рост. - Можно потрогать?- неуверенно спросила девушка, оглядев его мужское тело с головы до ног, невольно остановившись взглядом на возбуждённой плоти. - Не совсем этого мне бы хотелось, но я не стану возражать,- простонал молодой человек, накрывая и крепче сжимая руку девушки. Стиснув зубы он тихо простонал от бьющего через край желания, когда девушка, наклонившись, прикоснулась языком к его огану, словно пытаясь осознать всеми огранами чувств его мужское естесство. - Не в этот раз, детка,- он перевернул её на спину.- Точно не сейчас. Как же я хочу, Мари-Анж, как же я хочу быть ближе к тебе. Так хорошо...- Он закрыл глаза и задрожал, когда проник к желанному источнику, встретивший его благодатной влагой. Он то входил в неё всё глубже, то отступал. Девушка сжалась от новых, слегка пугающих ощущений. Ей не было больно, о чём шептались ее подруги в монастыре, пока он, как ей показалось, резким движением не заполнил ее всю, не оставляя места болезненному ощущению пустоты внизу живота. Преодолев преграду, замер, давая девушке привыкнуть к новым для нее ощущениям. - Флоримон...- Вцепившись в его плечи, простонала потрясенная девушка, пытаясь не запаниковать.- А как же моя невинность?- Спросила, заранее зная ответ. - Прости, но ты её лишилась. Не жалей о том, чего не вернуть, всё будет только лучше. Тебе понравится,- целуя, прямо ответил молодой человек, снова начиная двигаться в ней. Он хотел этого с того момента, как поймал её в свои объятия в библиотеке, и теперь, добившись своего, эгоистично упивался победой.- Только моя,- успел подумать Флоримон, издав громкий стон, когда разрядка наступила неожиданно быстро. Мари-Анж крепко обняла его, затрепетала, почувствовав жар, огнём опаливший глубоко внутри, думая при этом, что о плотской любви много надуманного. - Я самый счастливый человек на земле, куколка. Сожалею о причинённой боли, но в следующий раз её не будет, обещаю,- произнёс молодой человек, укладываясь рядом на спину, заложив руки под голову и закрыв глаза. - Совсем чуть-чуть болит, самую капельку. Побудь со мной ещё немного,- прошептала девушка, потянув на себя возлюбленного, испугавшись, что он собирается уйти спать к себе. - Что за мысли у тебя в голове, солнышко? Как можно покинуть так скоро чудо, открытое мной? Ночь коротка, но у нас ещё есть время, принадлежащее только нам.- Удивленно проговорил соблазнитель, опрокидывая на себя девушку. - Тебе не хочется спать после...ну...этого?- Глядя на молодого человека сверху, спросила Мари-Анж, и засмущалась, внезапно ощутив бедром вновь воспалённую плоть Флоримона. - Ничего не могу с собой поделать, моя волшебница. Я так долго ждал этого, что сон нам не грозит, если ты не возражаешь,- он движениями побуждал девушку спуститься чуть ниже вдоль своего тела.- Если не желаешь мне безвременной кончины в твоих объятиях, просто спустись ещё ниже, детка,- попросил молодой человек, прикрывая глаза. Застонал, словно раненый на поле битвы, когда почувствовал движение навстречу к заветной цели. Она с опаской выполнила просьбу кузена, медленно опускаясь на вызывающе выступающую часть любимого, не обращая внимание на легкое жжение внутри себя. Флоримон побуждал Мари-Анж к извечному танцу плоти, слегка приподнимая девушку, и опуская на себя вновь. Говоря при этом то молящим, то восхищенным шепотом. Ей хотелось разбиться на тысячу осколков, лишь бы и дальше доставлять удовольствие своему герою. - Ты чудо, малышка!- После вновь испытанного оргазма, выдавил из себя Флоримон, как только восстановил дыхание. Сняв с себя девушку и положив её на живот, стал поглаживать по спине, медленно спускаясь ниже. Он любовался ее точеными, словно мраморнымы в лунном свете ягодицами, пока не возникли крамольные мысли о более тщательном исследовании и...пусть не сегодня. Этой ночью он уже побывал первооткрывателем. Всему своё время, он обязательно вернётся ещё. Пожалуй, девочка оказалась настолько хороша, что он не желает пока делиться, и повременит с выбором подходящего жениха. А вот сам Флоримон завтра же вечером избавится от навязанной ему роли, он мысленно поздравил себя с только что возникшей идеей избавления от притязаний Анны-Луизы. Все его мысли теперь устремились в завтрашний день. - Я сейчас покину тебя, но обещаю вернуться завтра к полуночи. Ради встречи с тобой я готов преодолеть любые препятствия. Завтра я буду ночевать здесь. Приятных снов, лапочка,- прошептал он на ухо кузины, и не оборачиваясь, стремительно покинул комнату. - До завтра,- лишь успела сказать ему вслед Мари-Анж. Она чувствовала, что силы покидают её, и сон затягивает в свои сети. Мысль о том, что Флоримон и сегодня не сказал ни слова о любви, промелькнула и исчезла. Завтра. У них будет завтра.