***
В час, когда Анжелика и Ортанс только садились в карету, чтобы отправиться на мессу, Флоримон выслушивал чаяния Дофины. - Я не знала, к кому ещё обратиться кроме вас, граф. Зная ваше лояльное отношение к иноверцам, и абсолютное бесстрашие перед трудностями, хочу спросить у вас помощи. Родители одной из моих фрейлин сейчас в Париже. Они не смогли вернуться с дипломатическим обозом в германские земли, так как заболела их младшая дочь. Зная о преследовании протестантов по всей Франции, мы переживаем за их дальнейшее пребывание в городе. Граф, вы знаете всех и вся, помогите найти тихий уголок для несчастных, пока не представится случай вернуть их на родину. - Могу предложить свой отель. Все мои люди и родные будут в Сен-Жермене и в Версоне, кроме слуг отеля. Я провожу ваших земляков, и устрою в Ботрейи. Думаю, это можно отнести к особому случаю, и не будет расценено, как укрытие беглецов. Но как мы будем потом их переправлять через границу, ваше высочество? - К осени планируется очередной военный поход к границам моей родины, причину найдут, я уверена. Осталось не так много времени подождать, чтобы ехать с охраной. К сожалению, здесь семья жалуется на косые взгляды соседей, которые настораживают и вызывают страх за их жизнь. А... Вот и мадемуазель, о чьих родителях идёт речь. Вы, несомненно, уже знакомы, именно её родственникам стало неуютно на чужбине. Дорогая, граф нашёл превосходный выход из создавшейся ситуации, предложив свой великолепный отель для вашей семьи,- продолжила на немецком Мария-Анна, беря за руку только что вошедшую девушку. - Милая Софи, я готов хоть сейчас умчать вас в Париж. Собирайтесь, красавица моя, поедем знакомиться с вашими родителями,- целуя руку девушки, проговорил Флоримон. - Спасибо вам, месье де Пейрак, даже не знаю, как вас благодарить за подобную щедрость. Мой отец не останется в долгу, уверяю вас,- пролепетала фрейлина, растерявшись от пристального внимания придворного донжуана. - Ваше высочество, я умыкаю вашу красавицу. Если мы поедем вместе, то ни адреса, ни письма к нуждающимся в помощи не потребуется. Вернёмся, как только управимся с нашими делами. Позвольте откланяться не медля, чтобы до заката вернуться во дворец. Дофина в согласие кивнула, и Флоримон, не задерживаясь, двинулся в сторону выхода из покоев принцессы. - Месье, месье де Пейрак, я не могу так быстро. Подождите же,- взмолилась попутчица, пытаясь угнаться за молодым дворянином уже в галерее замка. - Простите меня, задумался. По отношению к такой милой девушке, как вы, это настоящее преступление. Исправиться же никогда не поздно. Вы словно солнечный лучик, и потому я буду держаться возле вас, дабы не заблудиться во мраке мрачных мыслей в моей голове,- обернувшись назад, ласково говорил Флоримон. Он пребывал в наилучшем расположении духа, а в подобном настроении он примечал каждый прелестный цветок, на какой бы клумбе он не пророс, и стремился украсить им и без того сияющий облик. В этот момент он бы кинулся помогать любой хорошенькой девушке, и для этого было вовсе не обязательно заступничества Дофины. Он пристально посмотрел Софи в глубокие карие глаза, золотящиеся в косых лучах солнца из узких стрельчатых окон галереи. Поймал руку хорошенькой фрейлины, медленно и нежно поцеловал ладонь. При этом успев спросить себя, как много этой крошке известно о стране нежности. - Мои родители остановились на улице... это недалеко от Лувра. Мама первая заговорила о переезде, испугавшись повторения Варфоломеевской ночи. А сестрёнка выздоровела и не может усидеть на одном месте, просится гулять не только по саду. Отец теперь ищет, с кем можно пересечь Францию, не боясь за свой кошелёк и жизни, все домочадцы живут на сундуках. Но, к сожалению, поиски эти безрезультатны и...- быстро почти шепотом говорила Софи, отчаянно пытаясь заполнить чем-нибудь неловкую паузу... Он поцеловал её, куснув нижнюю губу. Не сразу, спустя пару мгновений, но получил пощёчину в ответ. - Куколка, не кипятитесь вы так. Посмотрите на это с другой стороны: вы перестали глупо волноваться, глядя на меня. Я же узнал, насколько сладки ваши губы, которые вы немилосердно кусаете от переживаний,- выговорил Флоримон, вдруг вспомнив о другой юной барышне, что оставил лишь под утро, покидая девичью спальню. Как же приятно осознавать, что он снова найдёт её там уже сегодня вечером... Семья девушки и в самом деле словно жила на сундуках. Не поднимая шума, представившись посланцем от её высочества Дофины, графу не пришлось долго ждать, сборы заняли совсем немного времени. В обед Флоримон уже показывал семье бывшего германского дипломата левое крыло отеля, предназначенное для гостей.***
Тем временем в Сен-Жермене граф де Турвиль выслушивал гнев младшей сестры, которая, только что узнав об отъезде молодого графа в компании юной фрейлины, метала гром и молнии. - Чего стоит вся ваша слава и авторитет, если вы, господин мой брат, не можете надавить и заставить де Пейрака жениться на мне?! Он уехал! Уехал знакомиться с родителями какой-то там приблудной оборванки из немецкого захолустья. Собирается посетить с ней отель Ботрейи, куда меня ни разу не приглашал. Да как такое унижение стерпеть, возможно ли? Меня, меня хотят променять на девчонку, что ещё вчера читала псалмы! Вшивая тихоня-гугенотка. И семья её в развалюхе-экипаже приехала, что в Париже на дрова разобрали. Ненавижу! Вся такая тихая, скромная, а всё туда же. Да чтоб её собаки бешеные разодрали! - Прежде, чем топать ногами, надо дождаться моих людей, что приставлены следить к твоему ненаглядному. Он может ехать с кем угодно и куда угодно, а вот с какой целью? Прошу, прекрати буянить. Лучше придумай, как заманить его к себе, да так, чтобы свидетели были посолиднее. Одно дело слухи и домыслы, совсем другое если пойман с поличным с девушкой на выданье.- Устало поучал брат, собираясь на мессу. Как бы не относилась к Пейраку сестра, похоже, надо бы всё-таки упечь этого хлыща в камеру. Вот бы посадить его на хлеб и воду. Вот и причина вырисовывается, сам подтолкнул на мысль! Прямо так и хочется поквитаться со щенком, что так удачлив во всём, и всегда на голову выше остальных. До сих пор оставалось загадкой, как ему удается всем угождать, и почему ему всё сходит с рук. - Тебе легко предлагать такое! Да я сама бы рада укрыться в тёмном уголке с Флоримоном, и даже без свидетелей. Да он избегает меня, как чумную. Чего я только не перепробовала, но после охоты в Марли...- Махнув рукой и с размаху усевшись на край кровати, сетовала Анна-Луиза. Словно сломанная кукла, замерла, выплеснув на брата весь запас сил и энергии. Успокоилась, но смотреть на это было жутковато. Сердце де Турвиля в который раз дрогнуло. - Надо что-то менять. Юную фрейлину Дофины мы отвлечем, найдётся немало кавалеров, готовых поухаживать за девушкой. Можно отвадить всех, пустив слух о том, что этот самодур от скуки помогает гугенотам от преследования бежать. Кто захочет за висельника свою кровиночку отдать? Правильно поданные слухи - это такая сила, что любой колосс закачается. Можно к этому всему добавить, что и наша семья больше не рассматривает де Пейрака, как твоего жениха,- размышлял брат, поглаживая девушку по плечу. - Может, ты в чём-то прав, братец. Если Флоримон не хочет быть со мной, так пусть будет покинутый всеми. Но если уж распускать слухи, то хочу, чтобы моя любовь была выше любых преград,- ответила Анна-Луиза, поправляя причёску и платье. Идеи брата по отваживанию поклонниц тайных и явных, так окрылила девушку, что она вновь ожила, строя планы весь остаток дня***
. Флоримон подъехал к садам Сен-Жермена после окончания королевской прогулки, а потому дорожки обезлюдели. Все разошлись по своим комнатам переодеться к вечерней программе уходящего дня. Молодой человек решил заглянуть сначала к Дофину, где по-дружески, не попадая в просак, можно узнать всё то, что случилось за день при дворе. "И надо было пойти именно этим путём",- подумал Флоримон, когда на дорожке увидел графа де Турвиля. - Не думал я, что вы, де Пейрак, настолько безголовый: открыть свой отель гугенотам! Об этом знают пока лишь единицы, но это подтверждает слух о том, что вам не впервой помогать кальвинистам. Вы, так или иначе, нарываетесь остаться без головы на своих плечах! Жаль, что моя сестра питает к вам нежные чувства. К сожалению, Анна-Луиза не не имеет представления о судьбе жены опального, ведь за свою такую короткую жизнь она видела лишь светлую сторону того, что её окружает. Как долго вы собираетесь играть с огнём, не пора ли поумнеть и остепениться? На что вы рассчитываете, кто протянет вашей семье руку помощи, когда все отвернутся от вас? Стоит ли повторять ошибки старшего поколения, которых в вашей родословной предостаточно, чтобы к закату жизни понять о бесполезной гребли против течения? Как много людей, ещё вчера окружающих вас, будут здороваться с опальным графом завтра? Одумайтесь и решитесь жить согласно принятых правил двора его величества. - К чему так беспокоится о моих делах, приплетая давние истории? Не стоит судить чужие судьбы, прожитые не нами. У каждого своя книга жизни, идеалы и стремления. Я бы многое мог поведать вам, граф, о том, как представляю своё будущее, но увы, спешу на встречу с его высочеством Дофином. И заметьте, я не оскорбился сегодня за ваши высказывания о моей семье, а всё потому, что абсолютно с вами согласен о наследственности в крови. Несомненно, есть много чего общего, но главное - быть как все не про меня! Прощайте! Флоримон, тронув поля шляпы при последних словах, поспешил во дворец, не оглядываясь по сторонам. В покоях принца его ждали с нетерпением. Отослав слуг, вёли жаркий спор, который замер, как только в дверях появился виновник нового скандала. - Ну наконец-то, вы явились! Мы уже думали отправляться на поиски, и начать хотели с Бастилии, другого варианта того, что вас задержало, мы не нашли,- заговорил Дофин, вставая с широкого кресла, а в след за ним и остальные присутствующие, затем принц прошел в комнаты Дофины. Поклонившись спешно удаляющемуся Дофину, Флоримон спросил: - Вот это новость дня! Чем я заслужил такую привилегию, как столь великий сбор? Ваши лица говорят целые тома, но объясните же, что я пропустил? - Двор гудит, как растревоженный улей, после прогулки короля. Ещё бы, кто-то разносит слухи о вашей причастности к постоянным побегам гугенотов. Говорят так же о ваших доходах и о том, как вы живёте на широкую ногу, так как наживаетесь с каждого беглеца.- Доложил Бернар. - Не забыли перечислить флот вашего отца и корабли матушки, которая, как известно, лояльно относится к любой вере,- тихо проговорил Анн-Франсуа. - Затронули и Лангедок с его жителями, где вырос ваш отец, который, к слову сказать, ни разу не был замечен на мессе. - Подлил масла в разгорающиеся угли и Боссюэ, рассказав об отсутствии в вашем хозяйстве священнослужителя, который бы проводил эти самые мессы,- Дофин вернулся в салон еще более встревоженным. - Ах, месье граф, я невольно разворошила осиное гнездо, попросив вас сегодня утром об одолжении. Простите меня за доставленные неприятности, я не думала, во что это может вылиться. Я рассказала его величеству о причине вашего отсутствия сегодня, и что по моей просьбе вы решились на подобный шаг. Трудно было удержаться и не высказаться по этому поводу, когда на вас стали наговаривать со всех сторон. Но всё же, выслушав всех, наш король посоветовал быть выше всякого рода сплетен, а значит, гроза минует, как бы не старались злые языки,- с порога заговорила Мария-Анна, увидев де Пейрака в покоях супруга. - Кому-то не терпится встретиться с Флоримоном на рассвете, вот, что я думаю про грязь, расходящуюся среди придворных,- ворчливо промолвил де Шатор. - Дорогая, вы никого более не припомнили, кто мог слышать ваш утренний разговор с графом? - Нет, к сказанному днём, мне нечего добавить. Про причины отъезда графа могли знать только две девушки, и ни одна из них не была у Анны-Луизы. Во всяком случае меня надолго никто не покидал!- качая головой, ответила расстроенная Мария-Анна. - А мы, выйдя от вашего высочества, нигде не останавливались и ни с кем не разговаривали. Де Турвиль не мог так скоро получить информацию от своих соглядатаев. Ваше высочество, в вашей свите завелась продажная душа, и нацелена она на вредительство мне, как это ни печально звучит. - Кто бы это ни был, докладывать она побежала Анне-Луизе, а та, в свою очередь, обратилась к брату. Об этом обстоятельстве я случайно узнала днём. Мадмуазель де Турвиль стоит потише выражать свои эмоции. Крайне несправедливо, что про вас говорят всякие гадости, а ей удается многих убедить в своей чистоте и наивности. Теперь у неё появился ореол мученицы, которую не страшат угрожающие домыслы о возлюбленном. Почему никто не хочет замечать, что эта девушка испорченный, злой ребёнок? Как можно так долго быть слепыми,- возмущённо причитала Дофина. - Не надо волноваться, дорогая. Мы тут задумали кое-что, интриганы получат свое...***
Спустя четверть часа Флоримон, посланный с поручением от Дофины к супругам Орлеанским, ожидаемо наткнулся в приемной Месье на Анну-Луизу. - Прекрасно выглядите, милочка. Вам, несомненно, идёт этот цвет. Улыбайтесь почаще, и мир будет у ваших ног,- проговорил молодой человек, замедляя шаг, давая возможность ответить девушке. И он не ошибся. - Мне не нужен весь мир, мне нужны только вы. И днём, и ночью,- поймав руку Флоримона и положив её к себе на лиф платья, поспешила ответить фрейлина. - Ого, какой пыл! До чего заманчива впадинка под вашим ожерельем. Быть может, сегодня вечером я смогу выкроить для встречи с вами хотя бы несколько мгновений, моя красавица. Вижу, вы скучаете без наших игр,- незаметно уводя девушку к стене, говорил придворный. - Свою комнату я сдал во временное пользование, а потому пошлю весточку о времени и месте встречи позже, так как не знаю, когда освобожусь. До вечера, мой голодный на ласку котёночек,- посылая воздушный поцелуй, добавил Флоримон, уже спеша обратно. Этим вечером придворные были предоставлены сами себе: король еще до ужина закрылся в рабочем кабинете, и главный камердинер объявил, что вечернего выхода короля не будет, что монарх будет работать до ночи, могло быть, что и до утра, такое случалось в последнее время всё чаще. Быть распорядителем вечернего досуга вызвался Месье. Филипп Орлеанский открыл двери своих апартаментов для желающих сыграть в большую игру. Покои четы Орлеанских разделяла массивная лестница. Для любителей игры в ломбер и пикет Шарлотта-Елизавета предоставила зал для музицирования на своей половине, пойдя навстречу сумасбродному супругу. Гости ещё только начинали собираться, когда Анна-Луиза получила записку от Флоримона. Помня об уговоре с братом, послала весточку о приглашении на свидание. - Думаете, придет ваша зазноба или прокатит?- Спросил Анн-Франсуа друга, загоняя шар в лузу. - Придёт, ещё обязательно свидетелей притащит. Уверен, что прав!- Усмехнувшись, ответил Флоримон. - Ей бы стоило проигнорировал это приглашение, если вспомнить сколько дней вы её избегали. Но женщины очень странные существа, никогда не знаешь, что придет к ним в голову в следующий раз,- проговорил Дофин, наблюдая за мастерской игрой Анн-Франсуа. - Ответа ещё не было, но он обязательно будет,- только успел уверенно произнести Флоримон, как около бильярдного стола появился паж с запиской от Анны-Луизы. - Велели ответа дождаться, месье,- пролепетал мальчишка, когда Флоримон развернув лист, начал читать послание. - Любовный поединок откладывается на час. Видимо, моя неотразимость меркнет, раз уж красотка не торопится на свидание. Передай даме, что час я подожду, но ни минуты больше. Мне сегодня надо быть у матушки, - уже для Анн-Франсуа добавил де Пейрак, произведя не самый удачный удар кием...***
- Милочка моя, что тревожит ваше сердечко? Уже два часа я наблюдаю за тем, что вы постоянно глядите на часы, а потом ищете взглядом супруга. Между вами пробежала кошка, или вы никак не решаетесь сказать ему что-то важное?- Шепотом спросила Лизелотта Пфальцская Дофину. - Ах нет, ни то и не другое. Ужасно, что по мне видно, как я волнуюсь. Просто я жду... Условного знака, но это не мой секрет. Ой, вдруг ничего не получится? Страшно даже подумать, во что эта затея может вылиться,- теребя платочек и оглядываясь, прошептала Дофина. - Ну же, успокойтесь дорогая. Если так волноваться, то задуманное точно не получится. А проглядеть вы не могли, так как глаз не спускаете его высочества, - успокаивающе говорила Лизелотта.***
Анна-Луиза быстрым шагом пересекала небольшой холл, несносный гвардеец в который раз выступил ей навстречу и низко поклонился. Его темные глаза с поволокой и дерзкая улыбка невыносимо красиво очерченных губ ,уже не первый раз за день заставили ее споткнуться. Нахал откровенно преследовал младшую сестру графа де Турвиля уже третий день. Гвардеец дворцовой охраны, но до чего же хорош! Про нахала она еще вчера вечера выяснила все: что высокий статный юноша, скорые взгляды которого она ловила уже не первый месяц, захудалого гасконского рода и беден совершенно, что имя его - Луи-Филипп, единственное в его незавидном положении соответсвовало его божественной красоте. А красотой и статью он превосходил даже Флоримона, да и отзывались о нем как о об отличном друге и весельчаке. А Флоримон все же несколько зануден со своей вечной должностью, службой, а теперь еще и многочисленной родней. И даже сегодня такое долгожданное свидание она вынужденна подстраивать под его сопровождение Дофина в игре, Флоримон все в своей повседневной жизни окутывал ореолом важности, и не только повседневные игры Дофина, но даже развлечения своих приятелей-гвардейцев. А самое главное, Луи-Филипп, чью фамилию она не удосужилась бы произнести даже про себя, судя по слухам, а точнее, их отсутствию, совсем не распущенных взглядов. Это интриговало, и даже делало его в глазах великосветской дамы, а Анна-Луиза таковой, несомненно, являлась в глазах всего света, привлекательным утешительным призом супруги такого во всех отношениях желанного, но уже понятно, весьма занудного супруга графа де Пейрака. Осталось только подождать совсем немного, и ей не надо будет уже никуда бежать и ни за что переживать. Переживать придется Флоримону, вот забавно будет посмотреть на его обычно такое высокомерное лицо, когда... В воображении нарисовались до болезненного желания неприличные сцены. Анна-Луиза неохотно отвела глаза от страстной поволоки дерзкого красавца Луи-Филиппа, до последних размышлений бывшего просто нахальным гвардейцем, и уже совсем без энтузиазма прошествовала мимо, бросив через плечо многообещающую улыбку. Фрейлина все еще предавалась мечтательным размышлениям, когда ее охватили за талию сзади, прикрыв глаза рукой. - Не ко мне ли вы спешите, красавица? Мы могли бы вместе бежать в сторону тёмного уголка, где нас нет никто не побеспокоит. Только мы и темнота. - Флоримон де Пейрак, у меня чуть сердце не выпрыгнуло от неожиданности. Ваша шутка могла стоить мне жизни, честное слово! - То ли ещё будет, моя куколка. Я сделаю всё, чтобы этот вечер надолго остался в вашей памяти. Но умолкаю, лучше покажу,- шептал захватчик, подталкивая Анну-Луизу в сторону нужного ему гобелена, за которым пряталась дверь в небольшую комнату, обычно закрытую на ключ. Это помещение располагалось в конце галереи, разделяющей аппартаменты Месье и Мадам. Там временами располагались придворные из свиты четы Орлеанских, и эта небольшая комната почти всегда были причиной очередного раздора, когда Мадам приезжали новые фрейлины и их некуда было селить, потому что двор Месье не помещался в отведенных ему апартаментах. - Куда мы идём, Флоримон, вы же говорили об антресолях, выше на этаж. Почему здесь? Здесь темно, как в погребе,- возмутилась Анна-Луиза, наткнувшись на изголовье кровати.- Где же тут свечи и... Что вы делаете, дикарь, как я потом... Сюда не проникали ни звуки оркестра, ни гомон веселящихся придворных. Темнота до дрожи, что лучше будет закрыть глаза и...наслаждаться диким всплеском желания партнёра, забыв обо всём. А уж потом поднять шум, кто-нибудь да услышит. И пусть брат со свидетелями ждут наверху, весь двор будет свидетелем разврата, к которому ее против воли склонил жених до свадьбы. Флоримон не дал помочь ему раздеться, разворачивая и наклоняя Анну-Луизу обратно к изголовью кровати. Наскоро расшнурованный корсет, дал возможность одной рукой захватить в плен тяжёлую грудь красавицы, другая же варварски расправлялась с подолом. Когда все юбки скользнули на пол, говорить девушке уже не хотелось. Желание спиралью поднималось по телу, накаляя воздух вокруг. Нетерпеливо ерзая, желая ускорения, откинулась назад в поисках источника наслаждения. Медным звоном в ушах раздался резкий стук в дверь. Бернар, захлебываясь смехом, кричал сквозь дверь: - Граф, на помощь! Флоримон, вы там? Дофин сейчас проигрывает тысячу пиастров Месье! - И далее уже тише. - А как же наше жалование, я его во время не получу и не смогу отдать вам долг! - Ой дорогая, дело необычайной важности! Я вынужден вас покинуть со всевозможной скорбью, - Флоримон спешно стал закреплять нижнюю юбку платья. Бернар за дверью снова поторапливал друга увещевая, что тот просмотрит игру года, на которой собрались все гости. Прости крошка, дела!- проговорил Флоримон, и не закончив, выскользнул за дверь. Девушка спешно пыталась привести себя в порядок, но на глаза то и дело наворачивались слезы обиды. Как что то можно исправить в темноте? Придворные собрались в салоне и галерея совсем опустела. Во время приемов, проходя по обезлюдевшим галереям дворца, Анна-Луиза любила слушать стук своих каблуков и шелест платья, в такие моменты она воображала, что именно она правит миром из королевского дворца, но сейчас в ушах стучало от бессильного гнева и обиды. Луи-Филипп стоял на том же месте, когда Флоримон и Бернар торопливо проходили мимо, вручив молодому человеку огниво и свечи. Пожелав удачи с разогретой барышней, поспешили в салон. В этот раз она протянула ему для поцелуя руку, ничуть не смущаясь беспорядка в одежде. Он же не отпустил руки, и страстно смотрел ей в глаза, ожидая лишь знака от неё. Промелькнула мысль, что само провидение послало его, девушке необходимо было вернуть веру в свою привлекательность и забыть череду конфузов с опостылевшим женихом...***
Флоримон же вернулся в апартаменты брата короля, присоединившись к оставленным друзьям. Те же, распознав по довольной улыбке де Пейрака, что все идет согласно плану уже готовились опустошать карманы, проиграв пари. - Судя по всему, больше всех в меня верил его высочество, друзья мои. А ведь первый этап вашей же затеи прошёл без сучка и задоринки! Сейчас узнаем, удастся ли нашему другу уединиться с Анной-Луизой. Как бы ни сложилось, чувствую я, завтра меня отшлепают за эту гадость. Но что поделаешь, раз уж поддался на ваши уговоры,- говорил Флоримон, допивая бокал вина.- Но нет худа без добра, бедному Луфиллу иначе никак не составить хорошей партии. А де Турвиль станет маршалом и без удачного замужества своей сестры. - Партия, друзья мои! Пора нам выдвигаться,- напомнил Анн-Франсуа, загнав последний шар в лузу. - А не прогуляться ли нам до Парижа?- Воскликнул де Пейрак, взяв бокал у проходящего мимо слуги, салютуя. - Поедем к Нинон, сменим декорации!- Громко поддержал Анн-Франсуа. - Вперёд на Париж!- Хватая друзей под руки в ответ воскликнул Бернар де Шатор. Шумная троица покидала апартаменты герцога Орлеанского, не дожидаясь развязки вечера. Всячески привлекая к себе внимание до самой своей шумной погрузки в графскую карету, молодые люди непозволительно дерзко раскланивались с дамами, раздавая направо и налево комплименты и воздушные поцелуи. - До Нинон де Ланкло вы поедете без меня, друзья мои. Меня сегодня ждёт чудная милашка, и я не могу нарушить обещание навестить её. В этот вечер карета в вашем распоряжении, только сделаем кружок до Версона.- Проговорил Флоримон уже в экипаже. - Ты опустился до челяди, Флоримон? Не верю! Неужели наши придворные красавицы настолько опостылили тебе, что ты теперь предпочитаешь заглядываться на домашних служанок?- Удивлённо пробормотал Бернар. - Всё очень просто, на них не надо жениться,- смеясь, за Флоримона ответил Анн-Франсуа,- они рады тому, что молодой господин на них обратил внимание, они не капризны и покладисты. - Для меня не имеет значение возраст, статус, цвет кожи, внешняя оболочка женщины. Главное - она девушка, в которой ещё предстоит распознать красоту души. Чем я, собственно, собираюсь заняться, добравшись до дома. - Как говорит моя мать: " Ночью все кошки серые". В этом мы убеждались не раз: в Париже, Сен-Жермене, в кабаке и просто на улице. Так пусть этой ночью и каждого из нас согреет какая нибудь добрая милашка,- пробормотал Бернар, зевая. Пробравшись незаметно на второй этаж в комнату Мари-Анж, Флоримон расположился в кресле и в ожидании кузины уснул. Сон утомленного недосыпанием последних дней был настолько крепким, что молодой человек не услышал, когда пришла хозяйка комнаты. Она увидела его не сразу, скорее услышала лёгкое посапывание спавшего. Поставив свечу, девушка присела на подлокотник кресла, залюбовавшись отдыхающим. Разглядывая Флоримона, не удержалась, поправила непослушный локон, упавший на лоб. Рука тут же была перехвачена и прижата к груди. - Здравствуй, красавица, я вернулся, как только смог, но кажется крепко уснул, ожидая в этом мягком кресле. Сия маленькая передышка в водовороте хлопот и дел восстановила меня, и сейчас я снова полон сил, - потянув на себя девушку, прошептал ночной гость. При этом принялся жарко целовать оголённые плечи, ловко воспользовавшись тем, что домашнее платье было уже расстегнуто кузиной перед сном. - Ах, Флоримон, как долго длился день в твоё отсутствие. Казалось, он не кончится никогда. Вот и кузинам сегодня захотелось говорить о тебе и наших увеселительных прогулках по Парижу, в свете постигших их грустных событий. Там где ты, всегда праздник, но вот, что приходит на ум, наблюдая за тобой: ты во всех компаниях весел и рад, все тянутся к тебе. И всё же, находясь в центре внимания, ты как-то далёк от окружающих - так же тихо говорила Мари-Анж, поддаваясь ласке, с удивлением ощущая, что ей расхотелось говорить и спрашивать. Захватившие эмоции от прикосновений любимого подталкивали к ответу. Разгорающийся в юном теле огонь требовал выхода. - Нравиться всем нелегко. Это сродни искусству ярмарочного фокусника, пожалуй. Узнать в приглашенным родственную душу или опять разочароваться, вот моё внутреннее стремление, когда я окружен людьми. Так много вокруг разных душ, и все со своими желаниями, мечтами и заботами. Мне становиться в сердце теплее, когда понимаю, что в силах помочь кому-то. Наша жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на уныние и скуку. Так, радуя и удивляя окружающих, заряжаюсь их радостью. С этим могут не согласиться многие, моя наблюдательная красавица, но... Короткая летняя ночь вступила в свои права, стоит ли трать её на разговоры?- закончил тираду искуситель, ни на минуту не переставая дразнить и ласкать свою новую игрушку.