Сладкие грязные пятна

Прошло 5 лет После родов я сильно ослабла. Васю это очень сильно бесит, потому что мы не можем быть близки физически. Даже сейчас, когда дочке уже исполнился месяц, врач мне не разрешает заниматься сексом, потому что после кесарево сечения швы ещё не зажили. Но Васе на это наплевать; из-за такой причины у нас часто возникают конфликты. Вот сейчас когда уложила дочку спать, а муж на работе, я взяла первую попавшуюся под руку книгу и, открыв начала перечитывать, но это долго не продлилось, так как очень захотелось спать (младенец дает о себе знать). Я взяла плед и, зайдя в комнату к Настеньке, чтобы проснуться, как только начнет плакать, легла на кровать и тут же уснула. Просыпаюсь от того что кто-то обнимает и пытается поднять на руки. — Я не сплю, Вась. — Я не даю ему совершить задуманное и тут же открываю глаза. — Привет, женушка, — он присаживается рядом и это его «женушка» слишком странно звучит. — Ты пьян? — его рука скользит к внутренней стороне моего бедра, но я быстро её скидываю. — Нет. Ну… разве что чуть-чуть. — Давай мы выйдем из комнаты дочери, и ты перестанешь на меня дышать, — я слегка кривлюсь и направляюсь в сторону гостиной. Муж выходит за мной и резко прижимает меня к стене всем туловищем. Его челюсти сжаты, а в глазах пылает огонь, который меня пугает и заставляет мурашки бежать по спине. — Я когда захочу тогда и буду на тебя дышать; как ни крути ты моя жена, — практически рычит он. — Отпусти меня. Ты меня пугаешь, Вась, — шиплю я, чтобы не разбудить дочку. — С чего я должен тебя отпускать? Ты ведь моя жена, а раз ты моя жена, то и должна исполнять супружеский долг, — на последних словах я понимаю, что он хочет сделать. Вася не дает мне ничего сказать, а просто хватает одной рукой меня за лицо и впивается в губы. Я пытаюсь его оттолкнуть, но это его только ещё больше раззадоривает и он кусает меня за губу, таким образом, наверное, пытаясь успокоить. Я колочу руками по его груди и пробую хоть как-то избавиться от его поцелуев, но всё тщетно. Зверь, именно зверь, по-другому я своего мужа не могу назвать, закидывает меня на плечо и тащит в нашу спальню. Я понимаю, что сейчас произойдет и если я ничего не предприниму, то будет очень больно. Захлопнув дверь и кинув меня на кровать, зверь стягивает рубашку и принимается за штаны. Я в этот момент отползаю к изголовью кровати, а по щекам бегут горячие, нет, обжигающие слезы. Я поджимаю ноги и обхватываю их руками, при этом как завороженная повторяю: «Пожалуйста, не надо». Он остался в одних боксерах, а на мне лишь тонкая кофта и легинсы. Он размеренными шагами подходит ко мне и выжидающе смотрит прямо в глаза. — Сама разденешься или тебе помочь? — Он скрещивает руки на голой груди и ухмыляется. — Сама, — я вытираю лицо от слёз и, встав с кровати, стягиваю кофту; на мне простой черный лифчик без пуш-апа, потому что так удобнее кормить малышку. Боже! Как она от наших криков ещё не проснулась? — Живее! — Рявкает Вася и я дергаюсь. Стягиваю лосины; теперь ему виден и мой бандаж, которые мне прописали надевать после кесарево сечения. И словно по щелчку Вася начинает быстро моргать и, мотнув пару раз головой, выходит из комнаты. Я медленно опускаюсь на кровать и закрываю лицо руками и тяжело вздыхаю.