Ты не можешь всегда получать то, что хочешь...

Слэш
Перевод
NC-17
В процессе
353
переводчик
Автор оригинала: Оригинал:
Размер:
планируется Миди, написано 42 страницы, 7 частей
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
353 Нравится 61 Отзывы 89 В сборник Скачать

Возможно обнаружишь... Часть 1

Настройки текста
Толкнув плечом дверь в квартиру Микки, Йен распахнул ее, а затем прикрыл за собой, используя ногу. Он, замерев, стоял посреди маленькой прихожей в течение нескольких долгих секунд: его грудь вздымалась, а слюна скопилась во рту, затапливая зубы, когда на него обрушилась еще одна сильная волна запаха Микки. Йен старался дышать изо всех сил сквозь дикое, незнакомое чувство, бурлящее в его животе — желание, потребность, мое, — позволяя своим глазам сканировать комнату. Он сразу же увидел брюнета, лежащего полуобнаженным на кухонном полу. Футболка, очевидно, была сорвана с его раскрасневшегося торса, учитывая, что часть одного из рукавов все еще болталась вокруг его правого бицепса. — Вот черт! — Йен бросился вперед, оставляя все принесенное с собой на кухонном столе и падая на колени рядом с Микки. — Ты в порядке? — рыжий отчаянно дышал, бессознательно пыхтя. — Ты, блядь, серьезно?! — темные волосы омеги взмокли от пота, и он прижал колени к груди, но все же ему удалось остановить Йена насмешливым взглядом. — Я, блядь, нормально выгляжу? И на хуй тебя за то, что использовал это альфа-дерьмо со мной. Я, блядь, зарежу тебя, сука! — Я не хотел, — в отчаянии заверил его Йен, протягивая руки к Микки в знак капитуляции, но стараясь не прикасаться к нему. — Это… это просто произошло. Мой альфа. Твой запах. Я имею в виду… — Йен запинался и качал головой. — Мне очень жаль, — неуверенно закончил он, будучи абсолютно искренним, и когда Микки посмотрел в его щенячьи глаза, то был уверен, что тот говорит на полном серьезе. — У тебя закончился твой анти-мудачий сок? — брюнет продолжал смотреть на него сквозь прищуренные веки. — Я… да. Так оно и есть, — честно ответил ему Йен. — Примерно две недели назад. Думаю, теперь подавитель почти полностью вышел из моего организма, — он посмотрел вниз, откидываясь на пятки, и почувствовал, как его зрачки сужаются, и он не может ничего поделать со своим неглубоким дыханием, а еще с волосками, вставшими дыбом на затылке. Он был уверен, что Микки знал обо всем этом, поэтому испытывал вину, несмотря на то, что понимал — у него нет реального контроля над происходящим. В этот момент Микки вскрикнул и начал брыкаться от боли, слишком сильной на этот раз. Присутствие Йена прямо перед ним заставляло его омегу кричать, а тело яростно реагировать на рыжего альфу. — Ублюдок! Лоб Йена сморщился от беспокойства, и ему пришлось практически сесть на собственные руки, чтобы не потянуться ими к Микки и не обнять его. — Позволь мне помочь тебе, — почти умолял Йен, с нескрываемым беспокойством оглядывая корчащееся, мокрое от пота тело парня. Он ощутил еще одно сильное напряжение в груди и, сам того не желая, начал посылать успокаивающую ауру, которая словно одеяло накрывала Микки. Это все было инстинктивно, и он никогда раньше не испытывал подобного, и его тело не вело себя так прежде, но сейчас это казалось правильным. Ощущалось чем-то естественным. — Я не причиню тебе вреда, — пообещал он. — И если начну делать что-то, чего ты не хочешь, просто скажи мне остановиться. — А если ты, блядь, не сможешь остановиться? — Микки оторвал голову от кафеля, чтобы рявкнуть на рыжего засранца, свирепо и обвиняюще глядя на него. Его кристально-голубые глаза были полны подозрительности, но при этом взгляд был напряжен и будто наполнен чем-то диким и уязвимым. Страх. Микки наблюдал, как что-то, чему он не мог дать названия, промелькнуло в широко распахнутых, серьезных глазах Йена, и его веснушчатое лицо внезапно стало, если это возможно, еще более открытым и искренним. — Тогда ты можешь пырнуть меня, — произнес Галлагер без тени юмора в голосе, и Микки знал, что он не шутит на этот счет. Блядь. Резко выдохнув, Микки закатил глаза в смирении, в то время как еще одна волна жара прокатилась по его внутренностям и коже, обжигая каждую клеточку. — Тогда принеси мне гребаный нож и помоги добраться до этой блядской кровати. Йен немедленно подчинился, присел на корточки и подхватил Микки на руки, как ему и хотелось сделать с того момента, как он впервые вошел в квартиру. — Господи, что за… опусти меня, говнюк! Я, блядь, могу ходить, — настаивал брюнет. Покачав головой, Йен взглянул на парня с легкой улыбкой. — Нет, Микки, ты не можешь. Это всего лишь студия, и твоя кровать вон там. Просто… позволь мне сделать это, — рыжий достал большой нож для стейка из открытого ящика, а затем чуть крепче прижал к себе Микки и направился к его кровати. Сам того не желая — даже не думая об этом — Микки обнял Йена за шею и, уткнувшись в нее носом, глубоко вдохнул. Вдохнул запах пряностей. Он отстранился ровно настолько, чтобы увидеть капельку пота, начинающую стекать по шее Галлагера чуть ниже его уха. Микки полностью сфокусировался на ней и внезапно провел языком по шее альфы, пробуя его на вкус, а затем открывая рот шире, чтобы втянуть нежную плоть, чувствуя некое спокойствие и утешение от этого. Йен вздрогнул под языком Микки, его губами, его зубами. Он пытался сосредоточиться на том, куда идет, но его взгляд затуманился. Все вокруг было залито серебром, а предметы, находящиеся на краю его поля зрения стали размытыми. Происходящее было похоже на замедленную съемку, и, казалось, потребуется целая вечность, чтобы преодолеть короткие 7-8 метров до кровати омеги. Когда они, наконец, добрались туда, Йен бросил нож на тумбочку, а затем попытался медленно и осторожно уложить Микки, но тот не отпускал его шею и тянул за собой, укладывая рыжего между своих ног и издавая стон. Ему пришлось на минуту зажмуриться, чтобы успокоиться. Но парень просто продолжал ласкать его, пропуская рыжие пряди между пальцами, вместе с тем еще сильнее прижимаясь губами и языком к шее Йена, перекатывая нежную кожу между зубами. — Блядь, Микки, — зарычал Йен. От его рыка губы и зубы Микки начали вибрировать, а смазка снова потоком хлынула из его отверстия, которое так и просилось, чтобы его наполнили. Он вгрызался в шею Йена, пока она не стала красно-фиолетовой и даже распухшей в некоторых местах. Микки крепче обнял альфу, сжимая его своими полными, сильными бедрами, используя пятки, чтобы прижать пах Йена ближе к своему. — Альфа… — брюнет полностью растворился в этом моменте и прерывисто дышал в ухо Йена. — Ты мне нужен, — он высвободил одну руку из рыжих волос и позволил своим пальцам скользнуть по спине Галлагера, впиваясь в его плоть сквозь обтягивающую футболку, пока сам жадно посасывал мочку его уха. -Ты мне нужен, альфа… Йен. Рыжий дрожал, а в ушах звенело от звука собственного имени, слетающего с губ Микки. Вся кровь в его теле разом устремилась на юг, вызывая головокружение. Он боролся со своими инстинктами, боролся с желанием сорвать с Микки джинсы и войти в него, не обращая внимания ни на что. В то же время он слышал Микки. Слышал его отчаяние и хотел дать ему то, что ему было нужно. Он хотел избавить его от боли. Позаботиться о нем. — Омега… Йен провел губами по шее и голому плечу Микки, начиная урчать. Всего на секунду он задержался языком на горячей, скользкой от пота коже брюнета, и его урчание снова превратилось в рык. Он обернул руки вокруг спины Микки и начал раскачиваться на нем, время от времени потираясь о него круговыми движениями, отдаленно осознавая сквозь беспорядочную дымку, созданную такой близостью к омеге, что его член твердеет от возможностей, которые сейчас открываются прямо под ним. И чем глубже рычал альфа, тем больше скулил омега. Вся боль, которую Микки чувствовал раньше, исчезла, но боль и пульсация в его проходе все еще остались. И Микки продолжал гореть, излучая жар, который просачивался в тело Йена. Что-то внезапно триггернуло Йена, и он отстранился, стараясь изо всех сил приподняться, пока Микки продолжал цепляться за него, дергая рыжие волосы и царапая затылок альфы. — Микки! — Галлагер задыхался в отчаянии, а его голос казался резким и диким. — Микки, пожалуйста, — Йен сел на колени, и Микки потянулся за ним, проводя зубами и языком по кадыку, а затем по его распухшему, словно обожженному горлу. — Что?! — рявкнул он в тонкую кожу под челюстью рыжего. Теперь рычал Микки, или скорее омега, взволнованный попыткой его альфы вырваться. Его альфа. Йен будет его альфой. Эта мысль просачивалась сквозь одурманенный и запутанный жаром разум брюнета, который едва осознавал ее смысл. — Ты слишком горячий. Ты не должен так гореть. Мы должны тебя охладить, — Йен буквально умолял, когда Микки оседлал его колени и надавил на твердую плоть, напрягшуюся в его узких джинсах. — Нет, — тон Микки был вызывающим и злым. Он не понимал, почему член Йена до сих пор еще не в его заднице. — Трахни меня. Мне нужно, чтобы ты трахнул меня, альфа, наполнил меня. Твоя сперма остудит меня, — произнес он низким и агрессивным, но в то же время соблазнительным голосом, продолжая вплетать обе руки в волосы Йена и без предупреждения прижимаясь губами к его рту, позволяя своему языку проникнуть внутрь. Задыхаясь, Йен открыл рот, втягивая воздух, выдыхаемый Микки. Их губы идеально подходили друг другу, заставляя все происходящее казаться чем-то знакомым, чем-то правильным, словно губы Микки были частью головоломки, которой так не хватало губам Йена. Брюнет целовал его глубоко и влажно. Это было грубо и неряшливо, и в то же время казалось всем, чего Галлагер когда-либо хотел. Язык парня был у него во рту, он держал Микки в своих объятиях, прижимая к своему члену, который сейчас стоял по стойке смирно и был готов взорваться в любой момент, однако Йен отстранился. Не желая этого: все его тело кричало, чтобы он сделал что-нибудь, но при этом осознавая, что он должен позаботиться о своем омеге. Его омега. Эта мысль послала почти неистовую волну удовольствия по всему телу рыжего, вынуждая плоть и кожу вокруг его сердца гореть и пульсировать. — Я хочу трахнуть тебя, — Йен прижался лбом к Микки, тяжело дыша в его распухшие губы. — Боже, я так сильно хочу тебя трахнуть, и я сделаю это, если ты все еще будешь хотеть, но позже, — он провел ладонями по рукам Микки, его плечам, шее, обхватывая ими раскрасневшиеся щеки и поглаживая пальцами горящие уши. — Ты, блядь, горишь. Твое тело не должно иметь такую температуру — ты слишком горячий, чтобы к тебе прикасаться, Микки. — Ты что, ебучий доктор? — Микки отстранился еще больше, чтобы зарычать в лицо Йену, раздраженный, мокрый и нуждающийся. — Нет, маленький засранец. Я парамедик, — рыжий оттолкнул Микки и сполз с кровати. — И я знаю, что ты слишком горячий, потому что уже имел дело с подобным раньше. Это чертовски опасно! — Бляяяяя! — Микки яростно пнул его ногой и, упершись кулаками в бедра, упал на кровать, как истеричный ребенок. Однако, когда Йен отстранился от него и встал, Микки на мгновение пришел в себя. Сделав несколько глубоких вдохов, он сосредоточил взгляд на потолке, тут же почувствовав резкий прилив страха, когда понял, что Йен действительно прав. — Вот черт. Тем временем рыжий уже целеустремленно расхаживал по студии, хватая полотенца, которые мог найти и обматывая ими пакеты с замороженными овощами, выкопанными из задней части морозильника. Он смочил какой-то кусок тряпки и наполнил кувшин, оставленный на кухонном полу, ледяной водой, после чего взял самое большое полотенце, пропитал его хорошенько водой, а затем отжав, сунул в морозилку. Его движения были быстрыми и методичными, но лоб при этом оставался нахмуренным, а губы сжатыми в тонкую линию, лишний раз подчеркивая его обеспокоенность. Микки тяжело дышал, следя глазами за каждым движением Йена, пока не был вынужден закрыть их от внезапного жгучего ощущения глубоко в животе, когда боль начала возвращаться неистовой волной. — Галлагер, — зарычал он. — Дай сюда свою ебучую футболку. Мне больно, — брюнет согнулся пополам, чувствуя, как острая резь в животе становится невыносимой. И он был горячим. Черт возьми, он был словно кипяток. Микки начал понимать, что все его тело снова горит, даже хуже, чем раньше. Его лицо покалывало, словно кожа медленно плавилась, в то время как глазные яблоки буквально кипели в глазницах. — Вот! — Йен стянул футболку и бросил ее Микки одним плавным движением, даже не спрашивая зачем. Усевшись на колени, брюнет зарылся носом в мягкую зеленую ткань, вдыхая как можно глубже и протирая ею все лицо, а затем пройдясь материалом вниз по изгибу горла, пытаясь поглотить как можно больше запаха Йена. Он скулил в агонии из-за отсутствия прикосновений и вкуса альфы, но не мог остановить это, не мог контролировать. Микки схватил горловину футболки зубами и принялся мотать головой из стороны в сторону, рыча и фыркая, резко дыша через нос, пока натягивал ткань, разрывая ее. — Господи, Микки, — Йен сделал, кажется, всего четыре шага и тут же оказался у кровати с полными руками полотенец и озабоченным лицом. Микки прекратил свое бешеное уничтожение футболки соседа и посмотрел на него широко раскрытыми глазами, позволив ткани свисать лентами с его зубов. Йен грубо поставил воду на тумбочку и бросил все остальное на кровать. — Как долго ты откладывал свою течку? — тон Йена был обвиняющим и граничащим с угрозой. — Да пошел ты, — огрызнулся брюнет, бросая испорченную футболку в сторону. -Ты меня не знаешь. Тебе не похуй, сука? — агрессия в его голосе была очевидной, и это сильно задело Йена. Рыжий прыгнул на кровать, скрежеща зубами, параллельно издавая небольшой рык. Он с силой оттолкнул Микки назад, уселся на него верхом и прижал к кровати за запястья. Приблизив свое лицо на расстояние в несколько сантиметров от лица Микки, Галлагер обдал щеки омеги горячим дыханием, позволяя ему скатываться вниз по шее. Они буквально могли ощущать вкус друг друга, в то время как их густые, пьянящие ароматы смешивались в воздухе между ними, создавая интенсивную ауру, медленно окружающую кровать. — Мне не похуй, потому что я гоняюсь за тобой больше трех месяцев, нюхаю тебя и хочу тебя, практически слизываю тебя со всего, к чему ты прикасаешься в этом гребаном здании, — рычал он почти в рот Микки. — Мне не похуй, потому что я хочу узнать тебя поближе и провести с тобой время, даже готовить для тебя еду, задолго до того, как ты оставил гребаный след своей смазки вверх по чертовой лестнице, — продолжил Йен, шипя и глядя в лицо Микки с равной долей похоти и возбуждения, непреднамеренно выставляя напоказ свои клыки. — Мне не похуй, потому что я не хочу, чтобы ты сдох прежде, чем я получу шанс засунуть свой член в твою тугую задницу и повязать тебя узлом, ты, маленький придурок. — Ммм, это больше похоже на правду, засранец, — Микки дьявольски улыбнулся и прижался к промежности Йена, стискивая зубы с блеском в глазах. — Давай, вытащи свой член и трахни меня. Йен опустился чуть ниже, сильнее впиваясь пальцами в запястья парня под ним. Его альфа был в ярости, и он грубо укусил Микки в челюсть, влажно и тяжело дыша. — Ну же, сделай это… — Микки задыхался, толкаясь вверх, чтобы почувствовать давление огромного и более мускулистого тела на нем. Однако брюнет излучал в два раза больше тепла, чем раньше, и оно практически лилось в рот Йена, обжигая его губы. — Блядь, Микки! — Йен отскочил от него на край кровати. — Мы должны охладить тебя, черт возьми! Ты можешь умереть, и я не буду отвечать за… Господи, за то, что затрахал тебя до смерти! Микки усмехнулся. — Мечтай, сука. Ты что, думаешь, что твой член волшебный или типа того? Брюнет снова откинулся на кровать, извиваясь и бурча от разочарования. Но он знал, что Йен прав, и это почему-то злило его еще больше. Он не хотел, чтобы рыжий засранец был прав, он хотел, чтобы тот трахнул его. Хотел избавления от принятых им плохих решений, которые довели его до такой ситуации. Микки снова начал ощущать жар в своей голове и глубоко внутри живота. Боль приближалась, поэтому он принял позу эмбриона и закричал. — Микки, — тихо выдохнул Йен, опускаясь на колени рядом с кроватью. — Позволь мне помочь тебе, — умолял он его во второй раз меньше чем за час, впиваясь зелеными глазами в голубые. — Пожалуйста. Микки захныкал, прерывая зрительный контакт, а затем обхватил руками живот и неохотно кивнул. Этого было достаточно для Йена, и он тут же принялся раскладывать замороженные овощи и наполненные льдом полотенца вокруг Микки — за шеей, на груди, между бедер. Он вернулся на кухню, где взял полотенце из морозильника, стакан и использованную соломинку, которую нашел торчащей из пустого стаканчика Макдональдса на стойке. Йен быстро положил полотенце под затылок Микки и обмотал им его лоб. Облегчение, которое испытал брюнет, наступило мгновенно, и его рот приоткрылся с благодарным вздохом. Взяв соломинку, Йен положил ее в стакан с ледяной водой, и Микки позволил ему поднести ее к приоткрытым губам. И к черту его, если он не хотел пить. До этого момента парень даже не осознавал, как сильно ему хотелось пить. Он жадно глотал, осушая стакан в считанные секунды. — Еще, — выдохнул он, глядя на Йена, который снова уселся на коленях возле кровати. Рыжий послушался и снова наполнил стакан, поднося его к губам Микки. После четвертого или пятого выпитого стакана воды, и достаточно времени, чтобы замороженные овощи и лед начали охлаждать его тело, Микки взглянул на Йена, будучи более спокойным и собранным. — Теперь я и сам могу держать стакан, — его дыхание стало ровным, а глаза, казалось, больше не собирались вытечь наружу от кипения, но он все еще не был в ясном сознании и знал это. Йен отпустил стакан, но беспокойство все еще отражалось в каждой черте его лица. — Как долго? — спросил он снова достаточно спокойно. Микки продолжал словно цепляться за стакан с водой, но все же расслабленно откинул голову на мокрую подушку. — Два года, — выдохнул он и закрыл глаза. — Два года я подавлял свою течку. — Черт, — откинувшись на пятки, Йен прерывисто вздохнул. — Это пиздец как опасно. Брюнету хотелось послать его к черту, но он знал, что Йен прав. Он знал, что сейчас платит за попытку взять верх над своей физиологией, и он знал, что это могло бы убить его. Наверное, так и случилось бы, окажись он сейчас один. К черту этого рыжего придурка — но, слава богу, он был здесь. Микки глубоко вздохнул и зарылся лицом в подушку. Жар все еще заставлял его отверстие болеть и пульсировать, а желудок сжиматься, но прямо сейчас это было не так резко, потому что рядом находился Йен, излучая комфорт и спокойствие своего альфы. Ему не нравилось признавать, что было даже лучше, когда рыжий прикасался к нему — конечно же, он ни хуя об этом не попросит, — но он знал, что это правда, и он должен был попытаться не подавиться комом, который образовался в его горле от осознания этого. Руководствуясь чем-то помимо мыслей, как будто чувством, исходящим от другого человека и проникающим в его подсознание, Йен взял конец прохладного полотенца, обернутого вокруг головы Микки, и потянул уголок вниз, чтобы осторожно вытереть щеки и нос Микки, слегка проводя по его мягким пухлым губам. — Ты очень красивый, — внезапно, словно загипнотизированный Йен положил ладонь на щеку брюнета и снова провел большим пальцем по его губам. Микки просто молча смотрел на Йена, одновременно желая сожрать его и в то же время сказать, чтобы он шел нахуй, но в итоге не сделал ни того ни другого. Вместо этого Микки склонился к прикосновению, которого он не осознавал, что жаждал уже некоторое время. Он страдал. Не хотел позволять себе этого. Не хотел уступать. По его мнению, это ни хрена не значило. У него просто была течка. Вот и все. Однако прикосновение Йена казалось таким нежным и заботливым. Такие необычным, но все же таким… естественным. Уткнувшись носом в ладонь Йена, он закрыл глаза и впервые в жизни отпустил себя, начав мурлыкать. Дыхание Йена замерло, и он ощутил, как вздымается его грудь, когда услышал и почувствовал, что Микки отвечает ему. Был момент, когда он необъяснимо должен был моргнуть, чтобы отогнать острое покалывание. Чего? От слез? Господи. Йен никогда не испытывал ничего подобного. Он был с другими омегами во время их течки, не целой тысячей, конечно, но достаточно, чтобы знать, что он чувствует — покалывание во всем теле, мерцающая аура, которая, казалось, пульсировала вокруг них, когда они соприкасались, вихрь тепла в животе и напряжение в груди — все это было не нормально для него. Это чувство желания защищать и заботиться, обнимать и утешать и, да, трахать, как дикий зверь, были не только потому, что у Микки была течка, а сам рыжий перестал принимать подавители для альф. Это было то самое. Он был его Омегой. Но Йен знал, что лучше не говорить ничего подобного вслух. Лучше поговорить о диких зверях. Микки — самый агрессивный, требовательный и сильный омега, которого он когда-либо встречал. Чистая спесь и гонор. 170 сантиметров гневного, решительного огня. И Йен хотел, чтобы он принадлежал ему. Блядь. Это какое-то сумасшествие. И Йен просто надеялся, что по счастливой случайности Микки хотя бы наполовину такой же сумасшедший, как он, и, возможно, чувствует то же самое.
Примечания:
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.