Ты не можешь всегда получать то, что хочешь...

Йен не отходил от Микки, ухаживая и наблюдая за ним, окружая его своей успокаивающей аурой и используя целенаправленные прикосновения, чтобы успокоить омегу и ослабить его боль. Он делал это столько времени, сколько потребовалось, пока все замороженные овощи и лед не растаяли, а полотенца не были отброшены — час? Может быть, пять? Оба не имели ни малейшего представления о времени, течение которого было слишком аморфным и еще более спутанным из-за смешения их феромонов. Температура Микки, наконец, снизилась до уровня, близкого к норме течного омеги без подавителей, при этом запах выделяемой им слизи становился все сильнее. В данный момент он был настолько мощным, что Йен начал покачиваться взад-вперед, ощущая себя с каждой секундой все более беспокойным, чего он совсем не хотел. — Галлагер! — Микки резко сел, выглядя довольно встревоженным, из-за чего рука Йена соскользнула с его плеча, по которому рыжий успокаивающе и неторопливо водил пальцами. — Что… Прежде чем Йен успел вымолвить еще хоть слово, дверь в квартиру распахнулась, ударившись о стену и показав во всей красе огромного, рычащего и пускающего слюни альфу. — Да ты, блядь, прикалываешься! — крикнул Микки. — По ходу, ты все-таки не фейковый альфа, придурок! — брюнет почти сразу же согнулся пополам, ощущая, как его внутренности словно обжигает огнем, заставляя Йена вскочить на ноги и отойти от него, буквально встав стеной между Микки и вторгшимся гормонально одурманенным мудаком со второго этажа. Оба альфы встали лицом к лицу, выпучив глаза и обнажив клыки. — Пошел вон! — агрессивно приказал Йен, и его голос прогремел таким басом, что от него задребезжали не только стекла, но и грудная клетка Микки. — Я чувствую запах сладкой омежьей секреции вот уже несколько часов! — зарычал Мажорчик, тыча пальцем в сторону кровати, пока его безумные глаза искали проблеск сущности Микки через плечо Йена, в то время как сам он не приближался, но и не отступал. — Я хочу немного! — его глаза потемнели, а звук голоса стал иным, словно с хрипом вырывающимся из груди. Рычание Йена грохотало, усиливаясь, а его альфа-присутствие охватывало всю комнату, наполняя ее своими феромонами, которые, несомненно, были сильнее и мощнее, чем у идиота, стоящего перед ним. Несмотря на то, что Микки знал, как быстро эта ситуация может перерасти во что-то более опасное, его омега не мог не гордиться собой, видя, что Йен готов сражаться за него. — Он МОЙ! — выплюнул Йен, обдавая горячим дыханием лицо другого мужчины, тем самым заставив его снова сосредоточиться на нем и отвести взгляд от его омеги. Пускающий слюни зверюга перед Йеном был либо действительно слишком храбрым, либо просто слишком глупым, чтобы отступить. Микки наблюдал, как Мажорчик бросается на рыжего, врезаясь ему в лицо. Два альфы схватились друг с другом, оскалив зубы, рыча, плюясь, воя, сцепившись вместе. Йен вырвался из захвата, отталкивая другого мужчину и ударив его левым хуком в печень, заставив того взвыть от боли. Однако незваный гость быстро пришел в себя и бросился на него, нанося удары и оставляя глубокие порезы на шее. Зашипев, Йен отвел свою огромную правую лапищу назад, готовясь нанести еще один удар, но прежде чем он успел это сделать, с быстротой молнии мелькнула вспышка серебра, а его соперник внезапно вскрикнул, метнувшись рукой к большой кровавой ране, которая появилась на его левом предплечье. Рыжий резко повернул голову, чтобы увидеть злого темноволосого омегу, державшегося за нож, который Йен оставил брошенным на тумбочке, крепко сжимающего его в своем маленьком кулачке, тяжело дыша и сплевывая, в то время как его голубые глаза все еще были сосредоточены на диком альфе из 2В. Хнычущий Мажорчик выглядел шокированным, баюкая свою руку, с которой капала кровь, и спотыкаясь, попятился к двери. Микки умело сменил хватку на ноже, готовясь ударить своего потенциального противника и нанести удар ему в шею. — Микки, НЕТ! — очнувшись от собственного безумного замешательства, Йен схватил Микки за талию и оттащил его от другого альфы. — Я убью его нахуй! — кричал и плевался брюнет. Йен изо всех сил пытался вырвать нож у Микки, удерживая его одной рукой, все еще крепко обнимающей брюнета за талию, пока тот царапался и шипел как дворовый котяра, желая освободиться. Повернувшись к их незваному гостю в дверях, Галлагер указал на него конфискованным ножом и заговорил ровным голосом, интонации которого все же были пронизаны нотками яда. — Он не хочет, чтобы ты здесь находился, и если ты останешься, твои шансы выйти из этой квартиры живым равны нулю, так что я предлагаю тебе убраться к чертовой матери. А если ты еще хоть раз приблизишься к нему, — ощетинившись, рыжий еще крепче прижал Микки к своей груди, волосы на его теле встали дыбом. — Обещаю, ты умрешь. Мажорчик метался взглядом туда-сюда между свирепым рыжеволосым альфой и злобным маленьким омегой, которого тот держал в своих объятиях, и на его лице расцветало полное недоумение. Альфа внутри него отступил, поджав хвост, но сам парень все еще стоял на месте как вкопанный, зажимая глубокую, отвратительного вида рану на руке. Он открыл было рот, словно хотел что-то сказать, но так и не издал ни звука. Наконец, простояв еще несколько секунд, тупо и испуганно тараща глаза, мужчина кивнул головой и медленно попятился в направлении открытой двери, вытянув одну ладонь в молчаливом знаке капитуляции и широко раскрыв глаза. Оказавшись за дверью, он развернулся на пятках и ломанулся по коридору, громко топая, пока спускался вниз по лестнице. Йен, не ослабляя хватку на разъяренном омеге, который не слишком уж был рад тому, что его удерживают, неуклюже доковылял с ним до двери, которую тут же захлопнул и запер на все три замка, проклиная себя за то, что не додумался сделать это раньше. Он швырнул окровавленный нож в раковину, а затем с силой потащил Микки на кровать. Бросив его на матрас, Йен оседлал все еще шипящего и плюющегося, кровожадного человечка. Навалившись всем телом на Микки, Галлагер вдавливался в его пах и вздымающуюся грудь. Он схватил брюнета за локти, прижимая их к матрасу ладонями по обе стороны от его туловища, заставляя того корчиться под рыжим гигантом, сначала пытаясь вырваться, но затем медленно успокаиваясь, поддаваясь восхитительному трению их прижатых друг к другу тел. — Что, черт возьми, это было? — спросил Йен, уже почти не злясь, но все еще оставаясь встревоженным. Микки ответил не сразу, удивив Йена тем, что внезапно подпрыгнул под ним от услышанного вопроса и почти вырвался из его хватки, но рыжий навалился на него всем весом, придвинув свое лицо ближе, и стал тереться подбородком о подбородок Микки, вдыхая его запах и успокаивая их обоих. — Что это было? — тихо прошептал он Микки в щеку. Брюнет снова замедлил движения и расслабил руки, откидывая голову назад и подставляя шею. Йен поцеловал его кадык, затем открыл рот и нежно принялся посасывать его. Руки соскользнули с локтей Микки, в результате чего их пальцы нашли друг друга, переплетаясь. Йен провел языком по нижней стороне челюсти Микки, пока не добрался до уха, где принялся посасывать нежную плоть мочки, покусывая и облизывая языком чувствительную кожу за ней. Издав хриплый стон, брюнет сжал крепче пальцы Йена. — Ляг у меня между ног, — приказал он. Йен знал, что многие альфы пришли бы в ярость, если бы омега позволил себе командовать ими подобным образом. Но он не был похож на других альф. По крайней мере, с этим омегой. С Микки все ощущалось по-другому, и он улыбнулся в сочную кожу парня, когда начал буквально пожирать пульсирующую плоть его шеи. Все, что он хотел — угодить храброму маленькому омеге под ним, поэтому немедля подчинился, раздвигая ноги Микки и приподнимая бедра ровно настолько, чтобы растущая выпуклость Йена оказалась вплотную прижата ко входу Микки, который все еще был покрыт влажной, липкой джинсовой тканью. Обхватив альфу ногами, Микки потянулся вверх, чтобы вплести пальцы в его рыжие локоны и притянуть его обратно к себе. Но вместо того, чтобы втянуть его в поцелуй, как ожидал Галлагер, тот наклонил его голову в сторону, обнажая ужасные красные порезы, оставленные соперником. Он притянул Йена ближе, обхватив лодыжками его поясницу и крепко сжал, после чего провел языком по шее, зализывая раны и глубже погружаясь в окровавленную кожу Йена, спину которого он царапал, пока пытался стереть следы, оставленные другим альфой. — Он сделал тебе больно, — пробормотал Микки в шею Йена. — Я в порядке. — Нет, — брюнет отстранился и лег обратно, чтобы посмотреть Йену в глаза. — Вот что это было. Вот почему я это сделал. Потому что он причинил тебе боль, — голубые глаза блуждали по лицу рыжего, наблюдая за его удивленным выражением. — Я не мог остановиться, — признался Микки, прерывисто выдыхая, качая головой и закрывая глаза, даже не веря, что испытывает эти ошеломляющие чувства. — Как только он пустил твою кровь, мне захотелось убить его. И я убил бы его на хрен. Ты заботился обо мне, а он… — Микки глубоко вздохнул и заставил себя снова открыть глаза, тут же встречаясь взглядом с двумя изумрудами. — А он сделал тебе больно. Микки услышал прерывистое дыхание Йена прямо перед тем, как тот снова лег на него, прижимая их обнаженные грудные клетки друг к другу. Волны жара снова начали накатывать на брюнета, выталкивая новую порцию омега-эссенции. Боль возвращалась, и всплеск адреналина от того, что он увидел, как атаковали его альфу, который временно подавлял его жар, стал рассеиваться. Его альфа. Ему хотелось ненавидеть себя за то, что он так думал. Хотелось ненавидеть Йена. Но он не мог. Полностью дав волю гормонам, бурлящим в его теле, он обхватил ладонями лицо Галлагера.