Сердце словно остановилось, а мозг отказывал в идеях, подавляя разум и любую жизнедеятельность.
Теперь стало понятно, почему жертвы замирают перед хищниками: они просто не способны что-либо сделать. Это не пресловутая хитрость, а всего лишь дикий страх, который по праву называют животным.
Гермиона была похожа на жертву.
Хотя, кого она обманывает…
С самого начала она была жертвой.
И каждый раз этот статус всего лишь подтверждается.
Кажется, она дышит, хотя тело оцепенело от шока так, что мышцы ног скручивал спазм.
Несколько колебаний грудной клетки, и Гермиона понимает, что пока что жива. Она по-прежнему чувствует его дыхание в затылок, ощущает тепло его тела своей спиной, но почему-то её волнует совсем другое.
То, что назойливо и настойчиво упирается в ягодицы и будоражит девичье воображение.
Невзирая на страх и шок, сознание бросает Гермиону в реальность, в которой она понимает лишь одно: она девушка, а Люциус — мужчина. Нет, у неё не просыпается желание или влечение к магу, но что-то подсказывает ей, что его желание оправданно. Мерлин, что это абсолютно нормально и закономерно!
Этот дом её окончательно испортил, но Грейнджер и вправду начала смотреть по-новому на некоторые вещи. Она стала понимать суть и природу происходящего, особенно того, что касалось Люциуса. И то, в этом случае, не всё было понятно…
Другое дело Драко, Локи или Нотт. Эта тройка оставалась полной загадкой и не поддавалась логическому суждению.
Гермиона обнаружила, что правая рука Люциуса переместилась к её талии, и в этот момент инстинкт самосохранения щёлкнул, как выключатель.
— Но… — Гермиона выдохнула, словно теряла силы и надежду на то, что удастся уговорить Люциуса. Но она будет не гриффиндоркой, если позволит себе сдаться и перестать бороться. — Я не достойна.
Она прикрыла глаза от горечи собственных слов, которые так не любила слышать, когда кто-то говорил так о магглорождённых волшебниках.
Люциус напрягся и затих, словно прислушивался к чьим-то шагам.
— Чёрт подери, — выругался маг и убрал руку от Гермионы, — ты права.
Что?
Девушка в который раз за сегодня удивилась словам мужчины.
Он отступил на шаг назад, тепло и давление чужого тела покинуло Гермиону. Она открыла глаза и повернулась к Малфою лицом.
Возможно, это было её ошибкой, поскольку лицо Люциуса приобрело хитрое выражение, а взгляд говорил, что это ещё не конец.
— На колени! — прошипел маг.
Пространство сжалось вокруг Грейнджер, образовав личный вакуумный аквариум. Снова этот ступор, не позволяющий двигаться, говорить и соображать.
Люциус одной рукой схватил её за плечо, а другую запустил в волосы, одновременно надавив и потянув Гермиону вниз.
Она больно ударилась об пол и схватилась руками о колени мага, чтобы удержать равновесие.
Пряжка ремня щёлкнула, и послышался звук открывающейся молнии.
Неужели этот день не закончится никогда?
Неужели история снова повторяется?
— Посмотри на меня! — его приказной тон звучал зловеще, поэтому Гермиона послушалась.
Она подняла голову вверх, чтобы взглянуть на Люциуса, но перед самым лицом оказался его эрегированный член. Волшебница уставилась на него, как на объект крайне интересный и стоящий её внимания.
«Странный орган», — подумала она, осматривая его форму.
Взгляд зацепился за кудрявые светлые волоски, которые виднелись сквозь ширинку.
Надо же, платиновый цвет и вправду натуральный!
Вряд ли Малфой стал бы колдовать над волосами в паховой области…
Послышался смешок, и Гермиона отмерла, ужасаясь собственному интересу.
— Нравится, грязнокровка?
Она зло взглянула на улыбающегося мага.
Как такое может нравиться?!
Люциус веселился, поэтому не требовал ответа от Грейнджер. Он с большим удовольствием наблюдал и потешался над ней.
— На этот раз я оставлю тебе зубы, но только без фокусов, — Люциус серьёзно посмотрел на Гермиону, сжав пальцы на её макушке. — Ты ведь знаешь, каким может быть моё наказание?
Волшебница неуверенно кивнула, задаваясь вопросом: а сейчас что, разве это не наказание?
— Превосходно, — мужчина довольно хмыкнул, — теперь возьми его в руку. Ты ведь знаешь, что нужно делать, — он погладил её щеку большим пальцем и немного надавил ладонью на затылок, призывая к действиям.
Гриффиндорка широко открыла глаза, понимая, что на этот раз унижение будет куда изощрённее, чем в прошлый.
Если тогда, в темнице, Люциус заставил её и сделал всё сам, то сейчас он хочет её инициативы.
Чёрт подери!
Но в этот раз она не сможет придумать оправдание себе и тому, что придётся сделать. Слёзы снова скопились в глазах. Не хотелось видеть эту противную штуку перед глазами, поэтому Гермиона закрыла их.
— Нет-нет, грязнокровка, — прошипел Люциус, усиливая хватку, — ты будешь смотреть. Живо бери его в руку!
Она протянула трясущуюся ладонь и сомкнула её на члене, не зная, что делать дальше. Малфой цокнул языком и облизал губы, чувствуя раздражение.
— Если ты не поняла, то самое время поработать ртом, — усмехнулся и добавил, — уж этого ты достойна?
Гермиона метнула злой взгляд на самодовольную мину мага.
Как он смеет?! Напыщенный Пожиратель!
Она сильнее сжала член в кулаке, надеясь сделать ему больно, но Люциус лишь шумно выдохнул.
Послышался стук в дверь, от чего Гермиона попыталась вскочить на ноги, хотя так и не выпустила половой орган из руки.
Малфой шикнул:
— Чего тебе?
— Можно войти, сэр? — знакомый уверенный голос эльфа.
Локи?
— Нет, проваливай прочь! — гаркнул Люциус.
— Но сэр, ваш сын поручил мне передать вам просьбу…
Гермиона сидела тихо под напором твёрдой руки Люциуса, которая сжимала её плечо, не давая возможности подвестись на ноги. И всё же она приметила, как член начал терять свою форму и твёрдость, увядая в её руке, словно убитая змея.
Она разжала пальцы, внимательно наблюдая за реакцией мужчины.
Маг обдумывал слова эльфа, а может быть он решал, каким способом избавиться от него.
— Подожди минуту! — Люциус отпустил Гермиону и поспешил спрятать упавший член, и заправить штаны, приводя свой вид в надлежащее состояние.
Гермиона встала на ноги, поправляя платье и растрёпанные волосы.
Она часто мигала глазами, стараясь прогнать скопившиеся слёзы.
— Не стоит так расстраиваться, у нас ещё будет время повторить это, — с насмешкой произнёс волшебник и повернулся к ней спиной.
Гермиона с удовольствием всадила бы ему нож в спину, будь он у неё. Нахальный Малфой, настолько самоуверенный, что поворачивается к ней спиной, наивно полагая, что она ничего не сможет сделать. А Грейнджер знала, что она сможет и обязательно сделает, чтобы отомстить ему за всё.
Ей нужно только выжить, оставаясь между двух огней. Вот почему она крепко сжала губы и старалась не удосуживать Малфоя ответом на произнесённые слова.
— Войди! — внезапно громкий голос заставил её подпрыгнуть.
Дверь отворилась, и Гермиона взглянула на эльфа, лицо которого было заговорчески-хитрым. Локи посмотрел на девушку с ног до головы, стараясь оценить её внешний вид. Видимо, её вид его устроил, поскольку он довольно хмыкнул.
Она тоже смотрела на Локи, потихоньку приходя в себя и понимая, что этот маленький эльф снова спас её. Удивительно, но обычно эльфы перемещались из помещения в помещение, не заботясь о том, чтобы стучать в двери и предупредить о своём приходе.
Гермиона нахмурила брови, всерьёз начиная думать, что приход Локи не случайность.
— Мистер Малфой, хозяин просил вам напомнить, что завтра очень важный день, и вам стоит отдохнуть, — важным тоном проговорило существо, словно не боялось получить от Люциуса за такую интонацию и слова.
— Грейнджер, ты свободна! — раздражённым голосом проговорил маг.
Гермиона развернулась и мигом убралась из комнаты, выбежав в коридор и громко захлопнув за собой дверь.
Ну и пусть.
Она выдохнула с облегчением, понимая, что в этот раз снова повезло.
Кажется, судьба благосклонна к ней, поскольку на процент несчастий, которые настигают её в Малфой-мэноре, приходится равноценный процент счастливых случаев.
В основном это касается избегания увечий или унижения.
Но всё же…
Ведь это хороший показатель?!
События развиваются неплохо, у Гермионы появилось больше свободы, и она уверенна, что это к лучшему.
Гриффиндорка глянула на свою правую руку и брезгливо потёрла ладонь о юбку платья. Невыносимо знать, что эта рука трогала его детородный орган.
Мерлин…
Раньше ей казалось, что если она увидит обнажённого мужчину, то только по одному поводу. Только в том случае, когда сама будет готова к тому, чтобы открыть свою наготу и вступить в интимную связь.
А здесь…
А теперь…
Она узнала, что можно по-другому. Чёртов Малфой стал её пособием и экскурсом во взрослую жизнь.
Но почему-то Гермиона не злилась.
Она обижалась и боялась того, что могло произойти, но не злилась…
На самом деле сейчас волшебница загорелась ещё одной догадкой и решила проверить правдивость своих суждений, поэтому не пошла в свою комнату, а спустилась на первый этаж.
Гермиона миновала главный холл и прошлась по коридору, ведущему в западное крыло. Поскольку Малфои уже отдыхают, ей нечего бояться.
Разве что…
Она довольно хмыкнула, увидев открытую дверь, что вела в подземелья. Только один человек мог пойти туда…
Гермиона проскользнула внутрь, спускаясь по ступенькам на цыпочках. Она не хотела оставаться в темницах, как прошлый раз, пусть даже случайно. Но желала убедиться, что с Полумной всё хорошо и что Долохов не издевается над ней.
Грейнджер прошла мимо камеры, в которой когда-то сидела, не взглянув в её сторону. Ей наскучили эти воспоминания, что навевали тоску и депрессивное состояние. Хотелось избавиться от некоторых моментов, стереть их из памяти, поставить на их место счастливые, как свежие цветы в хрустальную вазу.
Но, увы, Гермионе остаётся самостоятельно заботиться о своём психическом состоянии и избегать мест, которые ранят память и вызывают грусть.
Она прошла несколько поворотов, которые вели в другие коридоры подземелья, и услышала знакомые звуки.
О, нет… Она слишком поздно поняла, что происходит, остановилась в метре от камеры Полумны, дверь в которую была распахнута.
Гермиона попятилась назад, прижавшись спиной к стене, и повернула за угол. Зажмурила глаза, мысленно молясь, чтобы это происходило по доброй воле.
Она запрокинула голову к потолку, решая, как поступить и что делать дальше.
Но правда была таковой, что она ничего не смогла бы сделать. Вряд ли Малфои заступятся за Полумну, если им всё рассказать. Даже больше: похвалят Долохова и накажут её за излишнюю своевольность и любопытство.
— Не так, — услышала она тихий голос Полумны.
Гриффиндорка повернула голову и выглянула из-за угла, наблюдая за дверью в камеру. Послышался шорох и скрип метала.
У Полумны есть кровать?
— Как ты хочешь? — хриплый голос Долохова почти не узнать.
— Как в прошлый раз — нежно и страстно.
Этот ответ ошарашил Гермиону, и она почувствовала стыд из-за того, что стала свидетелем столь интимного момента.
Девушка отошла от стены и быстрым шагом направилась к выходу из подземелий, постепенно переходя на бег.
Она бежала и смеялась.
О причине её радости сложно было судить. Скорее всего, так проявляется стресс после пережитого в этот вечер. Но, без сомнений, она смеялась потому, что с Полумной всё хорошо.
Полумне хорошо.
Гермиона радовалась и не знала, что там, стоя у стены с закрытыми глазами, она была уязвима перед тем, кто стоял в темноте коридора и наблюдал за ней.
Она была открыта и естественна, как никогда в жизни, чем, в который раз, привлекла его внимание.
Пришла в сознание Гермиона только тогда, когда обнаружила себя смотрящей на открытую деревянную дверь с резным гербом Малфоев.
Она оглянулась, осматривая коридор, — это не её этаж.
Судя по всему, от волнения она взбежала не на второй этаж, а на третий. И теперь она стоит в коридоре и глупо пялится на приоткрытую дверь, которая ведёт в спальню Драко Малфоя.
Ноги сами понесли её дальше, а отголоски разума Грейнджер не слышала. Ведомая непонятно какими чувствами и эмоциями, Гермиона просто хотела пройти мимо комнаты. Остановилась напротив двери и прислушалась. Ответом послужила тишина.
Она подошла ближе и заглянула в комнату: в ней не было Малфоя, и, не зная зачем, Гермиона прошептала:
— Малфой, ты здесь?
Ответа не последовало. Хотя тишина послужила ей не только ответом, но и приглашением войти.
Волшебница потянула дверь на себя и зашла внутрь комнаты.
Это помещение больше напоминало кабинет. Никакой кровати- только стол у окна, несколько книжных полок и кресло у камина.
Минимализм в стиле Драко её удивил.
Только сейчас гриффиндорка поняла, что ожидала увидеть совсем другой интерьер. Логово Малфоя ей представлялось вычурным и кричащим о статусе владельца.
Шаг, и ещё один.
Она просто посмотрит.
Проверит, всё ли с ним нормально.
Ха! Как будто Гермионе действительно есть дело до нормальности Малфоя!
Она прислушалась, но не услышала звуков из соседней комнаты, как и из коридора.
Ну, хорошо, посмотрела и…
Её взгляд остановился на тетради, что одиноко лежала на столе. Что-то похожее на дневник, как у Тома Риддла. В твёрдой обложке тёмно-зелёного цвета и такой же заманчиво-зловещий, словно скрывает тайны.
Гриффиндорка осмотрелась по сторонам, будто искала камеры слежения, которые могли бы засвидетельствовать её преступление.
Но…
Ничего.
Никого.
Мозг взрывался от полёта мыслей, которые мешали рассудительно обдумать дальнейшие действия.
Уходить.
Посмотреть на обложку.
Проявить равнодушие и идти в свою комнату.
Прочесть хоть несколько строчек.
Бежать, бежать подальше!
Она мигом подскочила к столу и схватила тетрадь, увидев закладку, потянула за неё и открыла страницы.
Это действительно тетрадь для записей — не дневник.
Гриффиндорка разочарованно выдохнула.
На последнем листе написан список имён. Она пролистала несколько страниц назад, но и там всего лишь имена.
Возможно, Малфой отмечает тех, кто пополняет ряды Пожирателей? Кого он лично записал в приспешники Волдеморта.
Гермиона снова вернулась на последнюю страницу, читая про себя написанные имена:
— Армандо Стич, Донна Боул, Уолден Макнейр, Девид Краш, Торфинн Роули, Томас Хард…
— Нашла что-то интересное? — холодный голос словно перерезал ей горло.
Фа-фа Гермиона!
Гермиона вскрикнула и поперхнулась, сильно закашлявшись.
От испуга подбросила тетрадь, и та упала на пол.
Гриффиндорка не могла дышать, как и двигаться.
Сейчас её явно застукали за неподобающим занятием.
В комнате Малфоя.
С его тетрадью, которую она умудрилась читать так беспечно.
Теперь наказание будет заслуженным.
— Я…я…- она пыталась делать глубокие вдохи, чтобы заставить лёгкие дышать, но те упорно спазмировались и отказывались выполнять свою функцию.
Драко Малфой стоял позади. Настолько близко, что Гермиона ощущала тепло его тела, хотя и не соприкасалась с ним.
Такое ощущение, что он как массивная стена, сквозь которую не пройти.
Холодные ладони легли на её плечи, и Гермиона вздрогнула.
— Только не рассказывай басни о том, что просто шла в свою комнату, — его ехидный голос звучал насмешливо.
Видит Мерлин, Грейнджер никогда не умела врать, да и никогда не приветствовала враньё в качестве оправдания или для чьего-то блага, считая, что в любом случае нужно говорить правду. Но она сломалась, пытаясь врать Малфоям. Она просто не могла говорить правду, поступая, как маленький ребёнок.
Девушка резко повернулась к Малфою и упёрлась носом о его грудь. Собралась быстро и перевела взгляд на его лицо.
— Знаешь, Малфой, я действительно шла в свою комнату! — как можно увереннее произнесла Грейнджер, хотя, на самом деле, её ноги дрожали, словно тонкие ветки жасмина под напором сильного ветра.
— Знаю, — он вздёрнул подбородок вверх, чем напомнил Гермионе саму себя, — я знаю, что твоя комната на втором этаже.
Действительно!
Как ей объяснить своё появление на третьем этаже?
— Я знаю, что ты разгуливаешь по мэнору, как по собственному дому.
Гермиона насторожилась.
К чему это он?
— Я знаю, что ты, чёртова вуайеристка.
О, нет!
Он знает о том, что она была в темнице? Или…
Волшебница резко дёрнулась в сторону. Но этот выпад получился значительно медленнее, чем реакция Малфоя. Мозг отказывался сдаваться, хотя тело уже сделало это, оставив её на растерзание монстра.
— Я знаю, что ты читаешь чужие записи, беспринципно приходя в комнату мужчины.
Это он себя-то мужчиной назвал?
Гермиона с удивлением уставилась на Драко.
— Знаешь ли ты, Грейнджер, что это дурной тон? Так ведут себя очень доступные девицы, — он наклонился к её уху, — так ответь мне, кто ты?
Она опешила от оскорбительных слов парня, которые звучали дико и отвратительно. Впрочем, как и любые слова, что вылетали из его чистокровного рта.
— Я — Гермиона Грейнджер!
Она прокричала своё имя громко и чётко, словно Малфой был одет в скафандр.
— И что это значит? — ухмыльнулся он.
— Это значит… значит, что я не доступная девица! — почему-то она кричала, а Драко позволял ей это.
Гермиона упорно смотрела на него, стараясь не показывать свой страх, подавляя испуг и тремор по всему телу.
Малфой смотрел на неё в ответ; его глаза с интересом наблюдали за поведением гриффиндорки, но в них не было злости.
Скорее веселье.
Да, так и есть. Парень просто веселится над загнанной мышью, которой она и является.
Ему нравится наблюдать за её лживой покорностью.
Ему нравится знать, что она что-то замышляет и пытается изменить положение вещей.
Ему нравится, что она всё такая же Грейнджер…
Игривый блеск украсил его глаза, а лёгкая ухмылка стала лишь намёком на снисходительность его величества.
— Посмотрим? — наклонив голову в сторону, Малфой снова заглянул в её глаза, — помнится, в прошлый раз ты повела себя, как доступная девица, позволив мне делать то, что я делал, — он пнул тетрадь ногой, и та отлетела в сторону.
Гермиона вздрогнула от неожиданности.
— Я… знаешь, Малфой, — она шагнула в сторону, надеясь его обойти, — мне нужно…
— Знаю, — отрезал он, остановив её движение.
Малфой положил руку на её живот, и Гермиона вздрогнула.
Она сотни раз соприкасалась с парнями во время учёбы и на прогулках, но тот контакт не был таким… таким ненормальным.
Только касания Малфоев не были нормальными. Каждый раз их физический контакт заканчивался плачевно для Гермионы.
Она не хотела, чтобы это происходило. Не хотела, чтобы кто-то из них касался её, пачкая и портя своими действиями.
Тем временем Малфой ступил шаг в сторону, чтобы остановиться напротив неё.
— Ты действительно думаешь, что сможешь так просто уйти отсюда?
Она застыла, вспоминая свой проступок и прикидывая меры наказания.
— Чего ты хочешь? — с вызовом спросила она, будто ей было что предложить в замен.
Слизеринец ухмыльнулся и осмотрел комнату беглым взглядом.
— Ничего, — она почти выдохнула с облегчением, — у меня всё есть. — Он говорит словами своего отца или наоборот? — Кроме тебя…
Что? В каком смысле?
Она свела брови на переносице, концентрируя внимание на услышанном и пытаясь понять, что же Малфой имел в виду.
— О чём ты, Малфой? — Гермиона попятилась назад, подальше от парня.
Драко расценил её движения, как приглашение к нападению.
— Ты, Грейнджер, несомненно, стоишь их всех. Твоя смелость и храбрость сопоставима с твоей глупостью! — тон его голоса был на порядок выше, чем обычно. — Твои знания, словно драгоценный клад, который зарыли на необитаемом острове!
Это он сейчас так красиво её унизил?
Гермиона остановилась у стены, внимательно наблюдая, как Малфой приближается.
— Ты глупа, наивна и доверчива…
Он остановился возле неё, совсем близко. Безапелляционно положил руки на её талию. Возможно, Гермионе это снилось, казалось или мерещилось, потому что Малфой смотрел на неё с неподдельным интересом. Так смотрят маленькие дети на подарки под Рождественской ёлкой — с азартом и обожанием.
— М-малфой…я…
— Я с удовольствием убил бы тебя, когда придёт время, — его взгляд стал холодным, а вид отчуждённым, — но ты делаешь всё, чтобы умереть раньше времени.
— Малфой, пожалуйста… — Гермиона схватилась руками за его предплечье.
— О чём ты просишь, Грейнджер? — резкое движение его правой руки — и вот пальцы больно впиваются в её щеки с обеих сторон.
Гермиона была уверенна, что выглядит ущербно, смешно и нелепо. Но внешний вид её сейчас не заботил.
— Ты хочешь, чтобы я пожалел тебя, проникнувшись твоей ущербностью, беззащитностью и жалостью? — его глаза горели диким огнём, — Или, быть может, ты не хочешь умирать целкой?
Жар прилил к её щекам, и волшебница очень надеялась, что краска не окрасила кожу. Не хватало ещё, чтобы Малфой глумился над её реакцией на простые слова.
— Я хочу, чтобы ты просто оставил меня в покое, — ровно и смело произнесла она.
Малфой скривился, словно ему предложили скушать лимон.
— Будь осторожна, Грейнджер, — он наклонился к её лицу, позволив себе соприкоснуться с ней носами, — покой приходит после смерти!
Гермиона сглотнула скопившуюся слюну громко и болезненно, словно у неё во рту образовались камни. Дыхание сбилось, и она закрыла глаза, полагаясь на счастливую случайность.
И это произошло: хватка на щеке ослабла, а потом и вовсе исчезла. Малфой сделал несколько шагов от неё. Гермиона решила открыть глаза, чтобы удостовериться своим ощущениям.
Парень стоял лицом к камину и больше не смотрел в её сторону. Лёгкий взмах руки — и яркие языки пламени ласково обняли поленья, что так уютно затрещали.
Странно, но до этого момента девушка не ощущала такого холода в этой комнате. По сути, температура в помещении ничем не уступала той, которая была по всему Малфой-мэнору. Но из-за активно-опасных приключений она совсем не ощущала холода.
И вот только сейчас Гермиона почувствовала, что её кожа покрыта мурашками, а тело слегка дрожит.
— Можешь идти, Грейнджер, но не надейся, что я это забуду.
Гриффиндорка сорвалась с места и убежала прочь, подальше от очередного Малфоя, у которого свои планы на неё. И глубоко внутри Гермиона осознавала тот факт, что в компании Люциуса Малфоя куда безопаснее.
Что такое секс по сравнению со смертью?
***
— Люмос.
— Нокс!
— Протего!
— Протего! Экспелиармус!
— Остолбеней!
— Протего!
— Круцио!
— Это Малфой? — удивлённо прокричал Рон.
— Похоже на то. Экспелиармус!
Вспышки заклинаний ослепляли орденовцев, мешая нормально ориентироваться в кромешной тьме. Из собственного опыта они знали, что сражаться в такой среде с Пожирателями, — это гиблое дело. А в этот раз им не удалось зажечь свет и поддержать Нокс. Кто-то или что-то блокировало заклинание света, мешая достойной борьбе и вынуждая их отступать.
— Круцио!
— Инкарцеро!
— А-а-а, чёрт! — Рон упал, больно ударившись о землю.
— Эванеско! — заклинание Поттера пролетело мимо, что и не удивительно.
— Инсендио! — кто-то из Ордена поджёг входную дверь.
Слава Мерлину! Хоть огонь и сжигал убежище, но всё же был отличным вспомогательным средством для сопротивления, которое в этот раз совершенно не было готово к борьбе с Пожирателями смерти.
Гарри оглянулся, оценивая ситуацию: двое у входа, один слева и ещё несколько в коридоре. Рона не видно.
— Протего, — возникший щит ощущался кожей. — Гарри, дрова в камине — это порт ключ, — крепкая рука Кингсли сжала его плечо. — Тебе нужно бежать.
— Где Рон? — крикнул Поттер, прячась за камином.
— В него попало связующее заклятие, я позабочусь о нём.
— Нет! Я не пойду без него! — гриффиндорец покраснел от злости.
— Поттер, сейчас не время для драмы! Первое правило Ордена!
-Это правило касается меня, и мне решать…
Парень не успел договорить. Кингсли схватил его и с силой пихнул в камин.
— Портус, — Гарри исчез, вместе с охапкой дров, так и не отстояв право собственного голоса и не узнав, какая участь настигла его товарищей в старом доме его родителей.
***
Гермиона бежала по ступенькам быстро, перепрыгивая через одну.
Её не заботил шум, который она издавала, ей не было дела к этому, как и кому-либо ещё. В гостиной Малфой-мэнора проходило собрание и она спешила к двери, чтобы в очередной раз подслушать разговор собравшихся. Только на этот раз было крайне важно услышать подробности сегодняшней операции, в которой принимал участие Драко Малфой.
Облава на Гарри Поттера должна была состояться утром.
Зловещая пятница тринадцатое!
И скажите ещё, что всё это выдумки. Гермиона знала не понаслышке, о магии чисел и их роли в жизни магов. Вот почему она не спала всю ночь, пытаясь просчитать, будет ли этот день благоприятным для Гарри и Рона, или же наоборот.
Под утро она отчаялась, заведя свои расчёты в тупик, который не давал однозначного ответа. Так что бросив всё, она стала ждать, сидя в коридоре второго этажа. Когда отчётливый шум пребывающих послышался с первого этажа, Гермиона поняла, что всё прошло.
Вот только, как прошло…
***
— Вы все помолчите, не нужно лизать мой зад! Он и так блестит от вашей лести! — шипящий голос Волдеморта вызывал мурашки даже у Гермионы, которая стояла за дверью. — Ваш… набег прошёл куда лучше, чем ожидалось.
Послышался гул и перешёптывание среди присутствующих. О чём именно говорили, Гермиона не слышала.
— Мой лорд…
— Сейчас я говорю, Стэнли…
— Благодаря Драко вы преуспели и теперь поимка Поттера — всего лишь вопрос времени.
Гермиона зажала рот ладошками.
Они не поймали Гарри!
Слёзы радости выступили на глазах, и она улыбнулась.
Это чудо!
Мерлин услышал её просьбы и уберёг друзей от врагов.
Что она там говорила о зловещей пятнице?! Это всё выдумки, суеверия и сказки-страшилки, чтобы пугать верующих и привлекать невежественных.
— Сегодня вы порадовали меня, особенно ты, Драко… Впрочем, как и всегда. Я смотрю на тебя и вижу достойного чистокровного мага, стремящегося к усовершенствованию своей личности.
Послышались аплодисменты, и Гермиона скривилась.
— Трудолюбие и упорство — это то, чего многим не хватает. Но не тебе. Ты далеко пойдёшь, мой мальчик.
Гермиона нахмурила брови. Почему-то в этот момент ей захотелось посмотреть на лицо Люциуса Малфоя. Как он реагирует на слова Волдеморта о том, что Драко его мальчик?
— Вместе с тобой мы будем вершить великие дела!
Снова послышались непонятные для Гермионы аплодисменты.
Чему они радуются, раз им не удалось поймать Гарри? С чего вдруг Волдеморт добродушный и щедрый на похвальные слова?
— Мой лорд, если вы разрешите, я хотел бы …
— Не сейчас, Рудольфус. Мальчишку Уизли будет допрашивать Драко…
Что-что?
— А потом придёт и твоя очередь.
Гермиона чуть не упала. Она сделала глубокий вдох и застыла, боясь закричать от боли. Они поймали Рона. Вот почему они празднуют.
Слёзы хлынули из глаз.
В этом коридоре слишком мало воздуха, слишком мало места для её боли и отчаяния.
— Я сейчас же займусь им, мой лорд, — краем сознания она услышала, как кто-то произнёс эти слова. Как шумно отодвинулся стул, и размеренные шаги отстукивали уверенный ритм по деревянному полу.
Гермиона спохватилась и выбежала из коридора в парадный холл с колонами.
Дверь отворилась, и кто-то направился следом за ней.
Убежать в другой коридор не замеченной она не успеет. Взбежать вверх по лестнице — тоже.
Колоны!
Как ей повезло.
Гермиона спряталась за одной из колон, наблюдая, как Драко Малфой проходит в двух метрах от неё и направляется к лестнице.
Парень начал подыматься по лестнице размеренным шагом. Гермиона слушала стук его обуви и старалась медленно и тихо обходить колону, не выпуская блондина из поля зрения.
Шаг и ещё один, и ещё. Гермиона остановилась с другой стороны колоны, понимая, что осталась недоступной для глаз Малфоя.
Она хорошо справилась. Осталось подождать, пока Малфой уйдёт подальше.
— Снова резвишься, Грейнджер? — хитрый голос из-за спины заставил её вскрикнуть и подпрыгнуть на месте.
Она резко повернулась на голос.
— Ма-малфой? — весь её вид показывал степень шока, в который она окунулась.
Гермиона посмотрела на фигуру, подымающуюся по ступенькам — то тоже был Малфой. И сейчас, спустя несколько секунд, он словно дымка развеялся в воздухе.
Гриффиндорка повернулась и уставилась на того Малфоя, который стаял перед ней. Она схватила его за руку и сильно сжала, совсем не отдавая отчёт своим действиям. Ей хотелось проверить, реален ли он, стоящий перед нею.
Реален.
Послышался шум из гостиной. Видимо, собрание закончилось, и Пожиратели собирались уходить из мэнора.
Драко глубоко вдохнул, сделав шаг ближе к Гермионе. Он освободил свою руку от её цепкого захвата и повторил её действия.
— Что… ты…
Гермиона испугалась, что Малфой придерживает её, чтобы показать Пожирателям. Унизить её при всех в его духе.
Но парень удивил гриффиндорку.
Слизеринец обнял Гермиону за талию, и до того момента, как Пожиратели стали входить в холл, аппарировал вместе с ней прочь.
