Похититель душ

— Катись отсюда, Грейнджер, пока цела, — сквозь зубы процедил Малфой.       Гермиона видела, что он злится. Она видела, как активно двигаются его скулы, когда он сжимает челюсть. Строгий, чёткий, отстранённый взгляд сверлил в ней дыру. И ей бы остановиться. Послушать парня и просто уйти прочь. Но…       Его вид, словно красная тряпка для быка, — заманчив и интригующе свирепый. Поэтому Гермиона не придумала ничего лучше, чем просто ответить ему. — Я бы с удовольствием покатилась отсюда, — она сделала шаг навстречу Малфою, — видишь ли, кое-кто не хочет, чтобы я уходила из мэнора.       Ещё несколько шагов — и она остановилась возле парня, которого явно удивило её поведение, но вместе с этим и заинтересовало. — Можешь снять это нелепое украшение, — она поддела цепочку на шее пальцами, приподнимая кулон перед лицом, — и я сама уйду прочь.       Гермиона никогда не думала, что она может быть такой смелой. Ей всегда было сложно говорить настолько дерзко. Она всегда считала, что выше такого рода поведения.       Но здесь, с Малфоями, она просто не могла по-другому.       Если просто молчать, то растопчут и вытрут ноги об тебя, словно о коврик у двери. Она привыкла отстаивать своё мнение, свою гордость и свои права. Вот и здесь Гермиона просто не могла молчать и делать вид, словно она по доброй воле живёт подле Малфоев и оскорбляет их своим присутствием. — Украшение? — удивлённо ответил Малфой, — не льсти себе, Грейнджер. Носить украшения от Малфоев дано только избранным, а ты… — он замолчал на несколько секунд, а Гермиона успела надеть маску безразличия, зная, что дальше её ждут слова оскорбления, — ты всего лишь дворовая шавка.       Слизеринец подхватил кулон и сжал его в кулак, вынуждая Гермиону подойти ещё ближе. — А вот это, — он встряхнул кулаком так, что цепочка больно впилась в нежную кожу на шее, — твой ошейник.       Малфой отпустил украшение, которое упало на грудь словно якорь. Гермиона еле сдержалась, чтобы не рухнуть на пол вместе с тяжёлым грузом.       Слова не ранят — убивают людей: морально, физически и психологически. Она не нашла ответа. Да и стоило ли отвечать на очередное оскорбление?! Гриффиндорка сжала ручки в кулаки, сдерживая свою агрессию и всеми силами успокаивая бурную кровь, что закипала от переизбытка эмоций.       Справа от них послышался шум приближающихся шагов.       Гермиона остыла, потупив взгляд в сторону, а Малфой немного напрягся. Она видела его реакцию на то, что кто-то посмел забрести в эту часть особняка, — он злился. На неё или на внезапных гостей, но Малфой был зол. — Ах, вот ты где, Драко, — тонкий голосок полоснул высоким звучанием по ушам.       Ей показалось, или Малфой действительно скривился?! Но, быстро взяв себя в руки, слизеринец надел маску приветствия и повернулся к источнику шума. — Астория, Тео, — он наклонил голову, приветствуя их, чем напомнил Гермионе Люциуса. Всё же, яблоко от яблони …       Теодор пожал руку Малфоя и окинул Гермиону взглядом. Небось, снова оценивает её вид.       Грейнджер стояла вблизи Малфоя, понимая, что сейчас не стоит проявлять свой характер. Лучше будет, если он отпустит её сам или просто уйдёт, забыв о её присутствии. — Воспитываешь грязнокровку? — наигранно заинтересованным голосом спросила девушка.       Астория была красиво одета, скорее, её наряд подошёл бы к празднику, чем к простому визиту в мэнор. Но Гермиона догадалась, что девушка пытается произвести хорошее впечатление на Драко или на его отца. Её надменный вид ни о чём не говорил. Простое позёрство — не более. Почему-то слизеринки из самых известных чистокровных родов не славились ни умом, ни хорошим воспитанием… — Я решил помочь Астории с поисками… — вклинился Тео, объясняя причину, по которой они пришли сюда, — думаю, пора обменяться дамами.       Гринграсс улыбнулась, лукаво посмотрев на Теодора, Драко ехидно ухмыльнулся, а Тео сделал шаг к Гермионе.       Малфой прищурился, но потом предложил Астории руку. — Грейнджер уже собиралась к себе, — он даже не смотрел на неё, — но ты, Тео, перед уходом зайдёшь ко мне.       Парень развернулся и направился к выходу, увлекая за собой довольную слизеринку. — Разумеется. Я прогуляюсь, — ответил Тео.       Малфой повернулся, и по его прищуренному взгляду было понятно: ему что-то не нравится. Но Теодор не заботился о том, как смотрит на него сокурсник. Он подхватил Гермиону под руку и направился в противоположном направлении.       Гриффиндорка понимала, что, скорее всего, Нотт снова будет расспрашивать у неё про Малфоя. Но вот незадача, ей нечего было сказать. Да и в чём её интерес или выгода из этого?! — Где твоя комната? — окинув озабоченным взглядом, осведомился Тео.       Гермиона замедлила шаг, вынуждая парня отпустить её руку. Она не знала, что и думать. Точнее в последнее время она только и думала о том, как бы избежать насилия над своим телом. Поэтому каждое слово или действие воспринималось с интимным подтекстом. Но у неё были на это причины.       Много причин. — Зачем тебе? — сплетая руки на груди, с вызовом спросила Гермиона. — Ты на улицу вот так идти будешь? — Тео махнул рукой, указывая на её лёгкую одежду. Гермиона стушевалась. С её стороны было очень глупо думать о сексуальных намерениях парня. — Я… она там, — Гермиона указала вверх, — на втором этаже.       Тео вздохнул. Сегодня он выглядел уставшим и взволнованным.       Очевидно, что-то случилось или беспокоило его. — То, что я собираюсь сделать… — Нотт начал говорить и в его голосе слышались предостерегающие нотки с примесью страха, — это опасно по отношению к тебе.       Гермиона насторожилась, нахмурив брови. Но решила подождать, пока Теодор не закончит озвучивать доводы рассудка. — Ты можешь отказаться… но если согласишься — будет шанс всё изменить. — Изменить что? — переспросила Гермиона, будучи неуверенной в том, что правильно понимает парня. — Многое, — короткий и совсем неясный ответ. — Если ты пойдёшь сейчас со мной, считай, мы в одной команде.       Звучит угрожающе-заманчиво. И она была бы не Гермионой Грейнджер, если бы не согласилась на что-то, пока непонятное для себя. — Хорошо, — коротко кивнув, она продолжила идти по коридору. — Локи! — облако белой пыли развеялось возле Нотта.       Вместе с эльфом в помещении появилась белая пыль, словно кто-то осыпал Локи мукой, перед тем, как он аппарировал.       Но больше всего Гермиону заинтересовал тот факт, что эльф пришёл на зов чужого человека. Она точно помнит, как Малфой-младший, ещё летом, отдал приказ не слушаться никого, кроме его семьи. — Принеси мою мантию из её комнаты, — если бы не огрубевшие чувства доброты, Гермиона умилилась бы такой обходительности и предусмотрительности слизеринца.       Эльф исчез без лишних слов и спустя несколько секунд отдал Теодору мантию. Локи щёлкнул пальцами, и белесый налёт исчез из мраморного пола. Без лишних слов, эльф поклонился и растворился в воздухе.       Тео раскрыл мантию и накинул на плечи Гермионы. Парень встал перед ней, позволив себе застегнуть одеяние на верхнюю пуговицу-невидимку. Гриффиндорка просто наблюдала, пребывая в лёгком шоке от происходящего.       В мэноре явно не всё в порядке: здесь происходят странные вещи. — Пойдём, смелая девушка, — повеселев, Тео слегка сжал её плечи, — будем вершить твою судьбу.       После этих слов стало непонятно, за кого Тео испытывал радость: за себя или Гермиону, поскольку в его голосе слышались двусмысленные нотки.       Но всё же, она направилась вместе с Теодором Ноттом на прогулку, значимость которой парень преподнёс так, словно лучший рекламщик с Уолт Стрит.       Они молча вышли на улицу. Гермиона снова застыла, вдыхая морозный воздух и любуясь, как зима вступает в свои права, убаюкивая природу и накрывая снежным одеялом. Тео спустился по ступенькам и, на этот раз, повернул направо. Гермиона последовала за ним.       Они шли молча по прочищенным дорожкам.       Гермиона ощущала уютное тепло мантии, которая согревала словно печка в этот морозный день. — Скоро будет Рождество? — решилась спросить Гермиона, подумав, что она бы точно заметила в мэноре приготовления к такому празднику. Не могут же Малфои игнорировать такой праздник, тем более сейчас, когда к ним очень часто приходят гости. — Через неделю, — коротко ответил Тео и повернул на аллею, над которой нависал арочный проход из живой изгороди винограда или другого плетущего растения.       Гермиона вздохнула, понимая, что повязла в Малфоях, словно рыбак в болоте. — Что происходит? — она поравнялась с Тео и задала самый главный вопрос. Парень прошёл ещё несколько шагов вперёд. Остановился и повернулся к Гермионе. — Это я должен у тебя спросить, — пристальный взгляд ясно дал понять, что именно его интересует.       Гермиона сглотнула слюну и переступила с ноги на ногу. Быть шпионом для личных целей это одно, а вот выступать стукачом для кого-то, не зная о его причинах, — совсем другое дело. Грязное.       Гермиона надеялась, что Нотт сам будет спрашивать, и ей нужно будет лишь выборочно отвечать на его вопросы. Но парень не спешил их задавать. Видимо, он сам не знал, что конкретно его интересует. — Вчера была облава на Поттера, — вместо вопросов, Нотт начал говорить о том, из-за чего Гермиона не спала всю ночь. — Поттер жив и те, кто был с ним тоже. Она ухмыльнулась и поймала на себе заинтересованный взгляд слизеринца, подумала, что этот жест был слишком дерзким. Поэтому сразу же исправилась, объяснив свою реакцию: — Зато Рон в темнице мэнора! — она отвернулась от парня, чтобы тот не видел собравшихся слёз. — Думаешь, он долго протянет?       Риторический вопрос, ответов на который можно придумать множество. Как самых ужасных, так и счастливых. — Мы ему поможем… — сказав это, Тео покосился на Гермиону. — Мы?! — вспыхнула девушка, не веря услышанному. — Кто мы? Мерлин, да я даже не знаю, что у тебя на уме! — Гермиона подошла немного ближе к парню.       Тео лишь улыбнулся, узнав ту вспыльчивую девчонку из гриффиндора, что так любила спорить и всех воспитывать. — Какие цели ты преследуешь и чего добиваешься? — Гермиона смело взглянула на слизеринца.       С ним она не чувствовала страха и могла позволить себе разговаривать на повышенных тонах.       От Теодора не веяло опасностью, он был немного взволнован, но в остальном спокоен и сдержан. Ей казалось, что Нотт прожил несколько веков, прежде чем стал таким… таким слизеринцем, который внушает доверие.       Возможно, это всего лишь её реакция на заботу и внимание парня. — Я не могу сказать тебе о своих целях, ровно, как и чего я добиваюсь… — он подошёл к Гермионе ещё ближе, — но я могу предложить тебе помощь, взамен на информацию о Драко. — Ты работаешь на Орден? — взволнованно спросила Гермиона. — И помни, что он ещё не исследовал твою память, — с насмешкой проговорил парень. Гермиона выдохнула, и перед глазами развеялся пар, который тут же растворился под напором холодного воздуха. — Тогда зачем ты мне всё это говоришь?! Он ведь, — Гермиона развела руки в стороны, — он ведь может увидеть и наш разговор!       Кажется, не только её щёки полыхали от раздражения, но и всё тело пульсировало от переизбытка чувств. — Не волнуйся, я позабочусь об этом, — тон его голоса звучал успокаивающе, но Гермионе было не до этого. — Как? Ударишь его по голове? — саркастически спросила она. — У меня свои методы, — коротко отрезал Тео, — и ты сама знаешь, насколько опасно враждовать с Малфоем. Особенно сейчас, ведь так?       Гермиона расслабила плечи, сдаваясь перед доводами Нотта, в конце концов, они уже начали этот разговор. — Он ходил на допрос к Рону, — начала она издали, а точнее с того, что волновало больше всего. — Очевидно, Малфой на хорошем счету. — Ещё бы! — бодро произнёс Тео, но увидев реакцию Гермионы, тут же добавил, — ты бы слышала, какие легенды о нём слагают.       Гермиона свела бровки и вопросительно посмотрела на слизеринца. — Ты видела что-то, что доказывает его превосходство над другими? — в голосе Тео не было слышно живого интереса, он словно ждал подтверждения собственных догадок. А тем временем в памяти Гермионы проносились вспышки событий, которые происходили на её глазах и с ней.       От доселе невиданных заклятий, которые она испытала на себе, пребывая в темнице, до необузданной злости Драко Малфоя. От его сакральных действий с Роули до загадочного списка, в котором также было имя пропавшего Пожирателя. И до его удивительного заклятия и умения клонировать себя и гулять по ступенькам. — Это безумие, невозможно, — озвучила она свои мысли, подумав, что в столь юном возрасте творить такие заклинания может очень умелый маг, коим Малфой никогда не был.       Наверное.       Она так думала. — Что ты знаешь, Грейнджер? — нетерпеливо спросил Нотт. — Я видела, как он применяет новые заклятия, я прочувствовала их на себе, — Гермиона покосилась на парня, чтобы увидеть его реакцию.       Тео лишь качнул головой, в знак согласия. — Я видела, как он …- ей хотелось рассказать про темницу и про Роули, но она опасалась, поэтому просто сказала, — он может создавать своего клона. Я не знаю, как это объяснить… Это нечто похожее на Патронус. — Так и есть, — согласившись с Гермионой, Тео отошёл в сторону, — его навыки с каждым днём становятся выразительнее и опаснее, но вот источник знаний… пока что непонятен. Гермиона внимательно слушала рассуждения Теодора, не задавая вопросов. Она надеялась услышать хоть какое-то объяснение действиям Малфоя, но его не было. Скорее всего, Теодор просто хотел убедиться в том, что Драко Малфой действительно силён.       «Источник знаний»… Эти слова эхом отдавались в её сознании. И тут до Гермионы дошло, что Нотт надеялся узнать, каким образом Малфой получает силу и знания. Кажется, теперь, Гермиона догадывается, как именно Малфой-младший стал лучшим. — Драко необычайно развит во всех сферах, он умён… — продолжал Тео, — такими темпами и мы скоро не сможем видиться… Кто знает, на что он будет способен?!       Сквозь пелену собственных мыслей, Гермиона слушала парня, который вторил её догадкам. Жаль он не видел то, что видела она.       Мысленно, Гермиона вернулась в подвалы мэнора, когда она стала свидетелем небывалого действия, что совершил Малфой над одним из Пожирателей. Тогда, ей казалось, что Драко просто убивает мага, но теперь, она понимает, что парень отобрал нечто более важное, чем жизнь — разум.       Это вообще возможно? — …нужно действовать, — услышала она голос Теодора, который прозвучал намного громче, чем обычно.       Гермиона повернулась к парню и застыла на месте. Он направил палочку на неё, а взгляд был полон решительности. — Тео, — на выдохе произнесла она, в мыслях окатив себя чаном холодной воды, — не надо.       Парень опомнился, мигнул пару раз глазами и суровые черты лица смягчились. Ему стало очевидно, что такие спонтанные действия напугали Гермиону.Но ведь он её предупредил. Гермиона не могла умолять, поэтому застыла на месте, жалобно смотря на слизеринца. Она не была уверенна в том, что именно хочет сделать парень, но волшебная палочка, направленная на неё, не сулила ничего хорошего.       Убить он не может, а вот покалечить… — Я не собираюсь вредить тебе, — серьёзно ответил парень. — Но ты должна понять и принять то, что я сделаю.       Мерлин помоги ей!       Убежать она не успеет: алея длинная и выхода в сторону, из неё нет. Звать на помощь бесполезно… — Послушай сюда и не тупи, — прошипев, Тео приблизился к Гермионе. — В последующие дни в мэноре будет проходить подготовка к Рождеству. Официальное празднование будет здесь.       Гермиона пребывала в шоке. Она совсем не понимала поведения Теодора, поэтому молчала и мигала глазками, чем напоминала глупую Лаванду Браун. — Я позабочусь, чтобы в некоторые дни, после восьми вечера, дверь в подвалы была открыта, — Гермиона зачем-то кивнула, хотя не понимала, к чему Нотт ведёт. –Грейнджер, если ты не понимаешь, то это прекрасная возможность спланировать с узниками побег и осуществить его в вечер Рождества.       Парень посмотрел на Гермиону, которая, всё ещё, переваривала информацию. Он снова отошёл от неё на несколько шагов. — Да, это опасно, но скорее всего, это единственная возможность сбежать отсюда. — Но…- запротестовала Гермиона, опомнившись от груза информации.       Таких «но» было очень много: вагон и маленькая тележка. И все эти «но» ложились на плечи Гермионы, точнее на её голову. — Ты же умная девушка, — с лёгкой улыбкой произнёс Нотт. — А теперь я сделаю то, что положено, чтобы не скомпрометировать ни тебя ни себя. — Тео снова поднял волшебную палочку, но, на этот раз, посчитал нужным прояснить свои действия, — я вытру твои воспоминания об этом разговоре.       Гермиона уже открыла рот, чтобы возразить, но Тео взмахнул рукой. — Я заменю воспоминаниями более лёгкими, но со смыслом, который ты сможешь расшифровать.       Она внимательно слушала слова слизеринца и понимала, что лишь читала о таком. Не каждый маг может создать новые воспоминания и заменить их на старые. Теодор Нотт тоже не промах в магических способностях. — Но как я буду… — она запнулась, подбирая слова, чтобы они не выглядели, как ненужное признание, — я ведь забуду о том, что ты мне помог.       Гермиона пыталась звучать не жалко, а серьёзно. Ведь она так и не узнала на чьей стороне Тео. Может быть, после побега она будет сражаться с ним. Нотт улыбнулся, и в его глазах Гермиона увидела долю теплоты и признательности. — Не волнуйся. На подсознательном уровне, ты будешь доверять мне.       Она не успела удивиться этому факту, который вовсе забыла.       Такой незначительный нюанс, что оставляет след в сознании человека, к которому применили Обливейт.       А ведь Гермиона читала об этом, ещё будучи в Хогвартсе.       Если кто-то плохо поступает с человеком и позже вытирает ему память, чтобы начать всё сначала, то не получится. На подсознательном уровне жертва всегда будет бояться своего обидчика. Точно так же, как и благодарный человек будет с расположением относиться к тому, кто был добр к нему до применения… — Обливейт. Гермиона сморгнула пелену, но та упорно мешала чётко видеть яркую струйку заклятия, что касалась её головы.       Она лишь наблюдала вспышки-кадры их прогулки с Теодором Ноттом, которые он так умело, помещал в её память.       На какое-то мгновение, перед глазами Гермионы образовалась беспросветная тьма, и она отшатнулась назад, спотыкаясь о подол мантии.       Крепкие руки Теодора не дали ей упасть — он придержал девушку, помогая выровнять равновесие. — Обжимаешься, Тео?! — голос-лезвие прошёлся по ушам настолько неожиданно, что Гермиона вскрикнула. — Не бойся, Грейнджер, всегда найдётся тот, кто защитит тебя… — в его голосе слышна насмешка и злость. Драко приближается к ним быстрыми шагами, — …но не от меня. — Он остановился в метре от гриффиндорки и ухмыльнулся.       Гермиона посмотрела на Малфоя, стараясь, чтобы в её глазах не было ни страха, ни паники. — Мне просто стало плохо, — Малфой закатил глаза, — всё вдруг почернело… — Так и должно быть, — он немного расслабился, или Гермионе это казалось?       Теодор решил вклиниться в разговор. Гермиона думала, что он ответит колкостью, на предположение Малфоя о том, что они могут …могут «обжиматься» в его имении. Они: Гермиона Грейнджер и Теодор Нот. Гриффиндорка и слизеринец. Грязнокровка и чистокровный маг.       Но слова Нотта удивили Гермиону. — Тебе ли не знать, как это бывает? Это что за странные намёки?       Теперь Гермиона смотрит на Тео с долей удивления и замешательства, не понимая, к чему он это говорит.       А точнее, ей вдруг стало интересно, не может ли он знать о том, что происходит в мэноре, посредством своих шпионов, таких, как Локи, к примеру? Она не сомневалась, что эльф, как-то связан с Ноттом, раз вот так легко приходит на его зов. — Это твои проделки? — голос Тео заставил Гермиону навострить уши, осознавая, что Малфой мог наслать на неё заклятие слепоты.       Но, что за странная светлая нотка света, которую она помнит до темноты? — Новая система охраны мэнора, — подняв голову немного выше, Малфой посмотрел поверх плеча своего собеседника, словно ожидал чьего-то прихода. А затем добавил: — Одна из новых. — Понятно. — Коротко ответил Тео. — Действует на всех или? — Воры, шпионы, убийцы и просто чужие недоброжелатели … — Малфой замолчал, с интересом рассматривая Гермиону и подмечая для себя, что на ней снова мантия Нотта. Этот факт его злил. Не понятной была природа этой злости, но он явно был раздражён. Малфой не мог описать природу чувств. То ли ему было противно видеть, что Грейнджер гуляет без его разрешения да ещё и с комфортом, то ли он злился на то, что она гуляет не в той одежде, которую он мог бы дать ей.       Парень поджал губы, а оттенок его глаз стал ещё холоднее, если это возможно. — Такими темпами, твой гардероб скоро окажется в мэноре. — Он не смог пропустить это сквозь глаза, поэтому холодно и почти безразлично подметил, кивая в сторону Гермионы. — Ты так жаждешь моего общества? — улыбнувшись, Тео подхватил Драко под локоть и пару раз мигнул глазами.       Гермиона отвела взгляд, и, склонив голову, улыбнулась. Момент был и вправду забавным, интимным и по-дружески тёплым. — Мерлин упаси. — Малфой улыбнулся тоже, одарив Нотта оценивающим взглядом. — Пойдём, ты кажется, пришёл ко мне, а не для того, чтобы развлекать грязнокровку. Драко вместе с Тео, направился к выходу из аллеи, а Гермиона посеменила за ними. Появление Драко казалось странным, он возник в самый интересный момент. Точнее в самый непонятный, для неё, момент. Возможно, не приди он, Гермиона спросила бы Теодора, что это за странности с ней происходят, но получилось всё по-другому.       И если верить Драко, то он постарался и теперь вокруг мэнора поставлены воздушные чары. Самая сложная магия основана на стихиях. Научись управлять стихией — и ты сможешь многое.       Земля, вода, воздух и огонь.       Малфой заколдовал воздух, превратив его в эфирную субстанцию, которая невидимым потоком охватывает территорию владения и защищает её хозяев, ослепляя чужаков. Гермиона потёрла лоб так, как была уверенна, что на нём проступили капельки пота. Кажется, этот мир против неё. Против её жизни в целом.       Наличие таких чар усложняет возможность побега, а точнее, делает его невозможным. — Грейнджер, иди к себе, — раздражённый голос Драко, привёл Гермиону в чувства. Она осмотрелась и поняла, что они стоят в холле.       Теодор кивнул ей и направился прямо к коридору вместе с Малфоем.       Лишь когда они зашли в кабинет Драко и закрыли за собой двери, Теодор заговорил. — Дело серьёзное, Малфой, — парень уселся на диван, вальяжно раскинув руки. — Говори, — лениво проговорил Драко.       В его голосе не слышно удивления, значит он в курсе планов Тёмного Лорда. — Лорд приказал уничтожить все маховики времени, — Тео рассмеялся, и запустил пятерню в волосы, — только представь, когда их создавали — ставили на учёт. Буквально каждый маховик зарегистрирован в Министерстве. — Я об этом знаю, но тебя бы не было здесь, если бы … — Драко прищурился, ожидая ответа от друга. — Отец занимается уничтожением маховиков… И ты прав, есть вариант, — Тео тянется рукой в нагрудный карман пиджака, — допустим, артефакт, который не был зарегистрирован.       Драко выровнял спину и с интересом смотрел на небольшую подвеску, болтающуюся на золотой цепочке, что так привлекательно блестела на свету. — Новый? — осведомился он. — Старый, — ухмыльнулся Тео, — не забывай, что это Нотты придумали маховики.       Он подмигнул Драко, и протянул руку, чтобы отдать столь ценный артефакт. — Надеюсь, ты не наделаешь глупостей, — с грустью в голосе, проговорил Теодор.       Драко рассматривал маховик, прокручивая в мыслях, какие глупости можно сделать с маховиком.        Вернуться в прошлое и написать себе письмо, что никогда не нужно связываться с Беллатрисой?       Или перенестись на четвёртый курс и убить Лорда в зачатке, до облачения в телесную оболочку?       А может?.. — Не переживай, Нарциссу уже не вернуть, — Драко смотрел сквозь подвеску, сквозь руки, пол и землю…       Теодор сглотнул ком, который больно ударил по дыхательным путям. Хотел бы и он знать свою мать. Понимать о чём он грустит, жалеет и тоскует…       Смерть матери, самая большая потеря в их жизни.       Умер человек, единственный на этой грешной земле, любивший их самой чистой и искренней любовью. На такое не способна ни одна другая женщина.       Невзирая на горечь потери и огромное желание вернуть Нарциссу, Драко понимал, чем чревато возвращение матери к жизни. Это всего лишь отсрочка для неё, но огромные перемены для волшебного мира.       Малфой ухмыльнулся, говорят, что дважды, умереть нельзя…       Ну-ну, расскажите это тем, кто пробовал вернуть погибшего, вмешиваясь в течение времени. Это иллюзия, временная радость и утешение, которое позже несёт ещё больше боли. — Что там с Поттером? — поинтересовался Тео.       Нотт младший не состоял в рядах Пожирателей смерти, он по умолчанию был на их стороне. Многие события его не касались, точно также и он, не желал касаться их. Особенно в таком духе, когда нужно вести борьбу на смерть. — Попадётся, когда я захочу, — Драко откинулся на спинку кресла. — Ты серьёзно? — Тео не выдержал и поднялся на ноги, — ты играешь со смертью, Малфой!       Драко тихо цокнул языком и отвернул голову, рассматривая часы на резной полке с ажурным узором. — Ты знаешь, где Поттер, и водишь за нос… — он запнулся, осознавая, что эта фраза прозвучит смешно.       Драко тоже встал и подошёл к другу. Он ценил общество Нотта, который всегда был с ним на равных не боясь высказать своё мнение. — Я ещё не решил, — холодно отозвался Драко. — Ты…- Тео свёл брови, пытаясь понять, что же такое Малфой не решил, — есть причины? На самом деле, Теодор всё понял — Драко сомневается в правдивости той системы, которую навязывает всем Тёмный Лорд. — Одна. — Тео даже не думал спрашивать какая причина, но Драко сам продолжил. — Я пока не решил, что делать с Грейнджер.       Тео не был удивлён, но приподнял брови в знак непонимания. — Если я просканирую её память и предоставлю эту информацию Лорду, она достанется мне. — Тео усмехнулся, принимая такие слова, как признание от Драко. — Но если она меня доведёт, я сдам её Лорду, и он выпотрошит её, как стервятники раненую добычу. — Малфой скривился от отвращения. — Но ты же не хочешь этого? — поинтересовался Нотт. — Нет. — Резко отрезал Драко, — но ещё одна ваша встреча и я не буду играть с ней. Глаза Тео просветлели от осознания — Драко ревнует. Всё идёт по плану. Теперь уже реально задуматься над тем, что Грейнджер может стать чем-то большим, чем прислуга. — Ты… — Нет, — чуть громче и жёстче. — Я ничего не чувствую к грязнокровке, кроме заинтересованности в её… способностях.       Прозвучало двусмысленно, но Тео не стал вдаваться в подробности и расспрашивать Малфоя. Как показала практика, он может больше рассказать, если его вовсе не спрашивать. — Я тебя понял, — Тео похлопал Малфоя по плечу, — но выпускай её на прогулку.       Малфой кивнул слишком быстро, понимая, что подписывает себя на ещё одно задание — сопровождать Грейнджер на прогулке или, по крайней мере, заботиться о её беспрепятственном передвижении. — Мне пора, — Теодор пожал руку Драко, — нужно помогать отцу.       Драко усмехнулся, понимая, как именно Тео помогает. — Спасибо, — он разжал ладонь, в которой держал маховик. — Как всегда, пожалуйста, — Тео подмигнул Драко и прошёл к двери. — И помни, есть третий вариант — ты можешь её отпустить. — Угу, — Драко ухмыльнулся, — чтобы потом снова поймать…       Нотт не ответил, а просто вышел из кабинета, чтобы повязнуть в своих мыслях. Если это не симпатия, тогда что за странная привязанность к Грейнджер и заинтересованность в её способностях?       Теперь Тео осознал, что Гермиона просто так не выберется из мэнора.       Малфой не позволит.       Не из-за неё ли он дополнил особняк охранными чарами?       Нотт решил, что стоит ещё раз встретиться с Гермионой, и переговорить с глазу на глаз. Возможно, она прояснит ситуацию или хоть что-то вспомнит.       После ухода Нотта, Драко направился на второй этаж, непонятно зачем и для чего, но ноги сами несли его туда, где он может развеять свои сомнения.

***

      После ухода слизеринцев, Гермиона поплелась к ступенькам, стараясь привести свои мысли в порядок.       Этот день можно назвать самым безумным. Хотя…       За период пребывания в мэноре у неё было очень много таких дней. И каждый раз, гриффиндорка думала, что более безумного, страшного или отвратительного дня у неё ещё никогда не было.       И каждый новый раз она повторяла себе это снова и снова.       Но сейчас, ей стоило подумать о произошедшем.       О том, что она видела этим утром. О том, кто такой Малфой и на что он способен. О том, почему Рон вёл себя так странно и что с ним будет. И самое главное, как… Как выбраться из этих кругов ада, которые с каждым разом опускают её всё ниже и ниже к тлеющей преисподней?       Куда не глянь везде перед ней стоит камень преткновения по имени Драко Малфой. Он причина всех её бед. Он причина её слабости и бессилия в этом доме. Он причина, по которой она теряет веру не только в себя, но и в Орден.       Раньше Гермиона думала, что Орден придёт за ней. Ведь есть множество способов, позволяющих выследить человека где бы он и был, но…       Может, она не так важна для Ордена?       Или это Малфой настолько сильный, что из-за него никто не решается прийти ей на помощь?       Скорее и то и другое…       Снова Малфой.       Такое ощущение, что только его смерть облегчит её жизнь.       Гермиона захлопывает двери в свою комнату немного громче обычного. Ей плевать, что кто-то услышит. И если это будут портреты, то нечего им спать днём. Их ночные разговоры навевают страх в, без того, мрачном месте.       Гермиона сидела за столом, укутавшись пледом. Вечная свеча мерцала тёплым светом, освещая комнату, но тепла не было.       Сегодня камин никто не зажёг. И теперь, ближе к ночи, Гермиона чувствовала жуткий холод, который подтачивал чувство одиночества. И вот, чтобы отвлечься, она села читать книгу. На этот раз, «Травник миссис Джинбли. Травы, травинки и листики от А до Я». Эта книга скорее бы подошла Невилу, чем ей, но выбора не было и чтобы убить время и притупить скверное настроение, гриффиндорка читала.       Внезапно дверь за спиной распахнулась и Гермиона вскочила на ноги. Свеча задрожала, отбрасывая мерцание света на стены и создавая причудливую тень девушки. — Не спится, Грейнджер? — тон его голоса грозный и невыносимо холодный, под стать этому помещению. — Мечтаешь о нём?       Гермиона нахмурила брови, пытаясь понять, не пьян ли Драко и о ком он вообще говорит. Он про Рона? — О ком ты? — спрашивает она, не будучи уверенной, о ком Малфой говорит.       Слизеринец не закрывает за собой двери, но направляется к Гермионе.       Открытая дверь оставляет двоякое чувство того, что Малфой пришёл ненадолго и надежду на то, что она, в случае чего, сможет сбежать. — О Тео, конечно, — ухмыльнувшись, парень остановился напротив Гермионы, внимательно наблюдая за ней.       Она опешила. Где-то в глубине души, она думала, что Малфой допускает мысль о том, что она нарочно цепляет Теодора, но чтобы услышать это наяву… — Хочу тебя расстроить, Грейнджер, но Нотт тебе не поможет. Поможет? Он думает, я буду просить о помощи у его друга? — Возможно, он кажется тебе милым и добрым, — Малфой делает шаг к ней, а она шаг назад, — заботливым… — снова шаг и ехидная улыбка.       Гермиона врезается в стол и обхватывает пальцами столешницу, цепко держась за неё. Малфой останавливается возле неё, прожигая своим взглядом, полным ненависти. — Но что если…он — шпион, и обо всём рассказывает мне.       Глаза Гермионы округляются, вызывая шок и панику за свою беспечность. Малфой всё это видит и на его лице расцветает улыбка.       Гриффиндорка слишком поздно осознаёт, что ей вовсе нечего бояться. Она никогда не проявляла интерес к Нотту и тем более не агитировала его проводить с ней время за прогулкой по парку мэнора. Да и их разговоры в большей части проходили на обобщённые темы.       Гермиона нахмурила брови, пытаясь вспомнить, о чём был сегодняшний разговор. — Не питай иллюзий, Грейнджер. — Малфой буравит её взглядом, стараясь убить своей проникновенной речью. — Тебе никогда не стать породистой сукой, чтобы завлечь такого кобеля, как Нотт! Этот выпад слов был настолько вопиющим, что Гермиона решительно посмотрела на Малфоя. Их взгляды встретились: его цвет глаз — буря, несущая только погибель и её цвет: режущий, словно острие ножа.       Проходят секунды, а может минуты, прежде чем, неведомая сила отталкивает Гермиону от стола, заставляя поддаться вперёд, ближе к Малфою. Их носы соприкасаются, но зрительный контакт от этого не теряется. Он по-прежнему стойкий и бескомпромиссный, словно детская «игра в гляделки».       И тут кто-то, но точно не она, произносит слова, от которых хочется умереть: — А такого, как ты?       Эта фраза прозвучала с вызовом, насмешкой или с завлечением? Гермиона не могла дать оценку своим действиям, но она просто знала: это нужно было сказать, чтобы напомнить Малфою, как он пытался извести её, наказать и напугать и как сам же повёлся на её реакцию.       Он молчит.       Гермиона только сейчас осознаёт, насколько красивым стал Драко Малфой. Именно сейчас, стоя в пяти сантиметрах от него, смотря в упор в его бездонные глаза, она понимает, что Малфой прекрасен. И она отстраняется первой.       Нет.       Гермиона не отступает назад, а просто немного в сторону. Она по-прежнему смотрит в глаза, но вмиг её взор захватывает полную картинку, в которой Драко Малфой предстаёт, как статуя из мрамора: монументально, красиво и чувственно.       Его поза выказывает напряжение, вены на руках налиты кровью, глаза смотрят в одну точку туда, где только что, стояла Гермиона.       На место любопытства приходит страх, ведь Малфой, как и минутой ранее, статичен и весь в себе.       После её слов, брошенных в его лицо, Драко окунулся в себя. Он нырнул в душу с головой, впервые давая себе отчёт, что он способен на многое. И вспоминая то, во что Грейнджер так умело тыкнула его, он понимает, что может быть тем кобелём, который позарится на неё. На беспородистую грязнокровную суку. Он сможет трахнуть её, если захочет.       Однажды он захотел, его член принял стойку на неё, а значит, возможно всё. Но будь он проклят, если признает это! Будь он трижды проклят, если позволит ей говорить такое, предполагать и вспоминать.       Он бросает дикий взгляд в сторону Гермионы, решая вытереть из её памяти воспоминания о том происшествии.       Сейчас ему плевать, что будет с её памятью и как на такое отреагирует тёмный Лорд. Малфой ослеплён гневом. Поттера скоро поймают, а она…она будет его… Будет так, как он захочет.       Малфой ожил и протянул руку вперёд, чтобы произнести заклятие, но Гермиона, почуяв неладное, метнулась в сторону, и побежала по направлению к ванной. Уже у самой двери, её настигло заклятие, которое мелкой сеточкой осело на ней, пресекая любые движения.       Она упала, больно ударившись коленями и руками. — Ночь на полу, в мечтах — достойное наказание для такой, как ты, — Малфой прошёл к выходу из комнаты, и, остановившись в дверях, добавил. — Поутру оно исчезнет. Выполнишь указания отца, а потом принесёшь мне кофе в постель…