* * *
Малфой был немногословен, впрочем, как и всегда. Ещё со школы Гарри знал, как тот умел кратко и чётко отвечать на вопросы учителей. Что ж, этот талант остался с ним и по сей день. Гарри внимательно выслушал идею Малфоя, удивляясь его осведомлённости, но для себя признал, что она имеет право на жизнь. Если он прав и Нагини является одним из крестражей, то осталось всего ничего — убить змею и сразиться с Волдемортом. Сложнее всего из этой цепочки событий было убийство питомца Волдеморта. Поттер понимал, что это нереально. Нереально без поддержки такого человека, как Малфой или Снейп. У профессора было меньше полномочий, чем у Драко. Гарри пришёл к выводу, что им нужна его помощь. Но ещё он чётко понимал, что Гермиона не станет ценой, которую они заплатят за его помощь. Вот почему Поттер потребовал встречи с ней. — Я хочу убедиться, что с ней всё в порядке, — заявил Гарри после минутного раздумья. — Хочу увидеть Гермиону в нашу следующую встречу. — Хорошо, — Малфой согласился сразу, чем насторожил Поттера. Было два варианта: либо с Гермионой действительно всё в порядке, либо Малфой контролировал её при помощи какого-то заклятья. — Ты же понимаешь, что мы должны встретиться на нейтральной территории? — уточнил Гарри. — Естественно, — лениво ответил Драко, про себя подумав, что Поттер не такой уж и дурак, каким казался в школе. — Предлагаю, чтобы Гермиона аппарировала нас в какое-то, известное только ей место. — Согласен, — заключил Драко и встал с кресла. — Послезавтра в пять вечера мы будем ждать тебя в этой гостиной. Поттер кивнул головой, отчего очки сместились немного вниз. Он проследил за Малфоем, который прошел к дверям, открыл их и, встав в дверном проёме, повернулся к нему лицом. — До скорого, — подмигнул тот и исчез в вихре аппарации. Гарри смотрел на опустевший дверной проём и никак не мог понять, почему именно оттуда Малфой решил исчезнуть. Пока он сидел в недоумении, пытаясь вспомнить теорию аппарации в защищенных магией местах, верёвки развеялись, спадая волшебной пылью к его ногам. Красивое зрелище, которое отвлекло Гарри от мыслей и привело в действие: не подымаясь с кресла, он закрыл глаза и представил новый штаб Ордена, чтобы раствориться в воздухе и переместиться домой.* * *
Гермиона спала как младенец — сладко, комфортно и в полной гармонии с собственным разумом. Позднее пробуждение сопровождалось хорошим настроением, но ровно до тех пор, пока не включились доводы рассудка и совесть не напомнила о том, что она не вправе чувствовать себя лучше в доме врага, чем в доме Ордена. Как она смела? Что Малфой сделал с ней? Он применял Империо! Будь Малфой здесь, она бы не упустила возможности бросить в него какое-нибудь проклятье. Он заслужил. Воспоминание о последнем контакте с ним пришло вместе с головной болью. Гермиона села на постели и потерла виски тонкими пальчиками. Она злилась на Малфоя и не злилась одновременно. Диссонанс ощущений, казалось, разрывал её на части. Ей было не по себе. От этого хотелось плакать. Она догадывалась, что дело в том, что происходило между ней и Малфоем. Было странно плыть по течению и не иметь возможности разобраться в собственных чувствах к нему. Особенно когда он постоянно влиял на неё. И ей хотелось верить, что она тоже влияет на него. Внутреннее чувство подсказывало ей, что она знает: решение загадки в ней самой. Она понимала, что связь с Малфоем зависела от магии, что поместилась в неё. Конечно, она же своими глазами видела, как это произошло! Сейчас Гермиона сходила с ума, поскольку доводы рассудка упрямо твердили о том, что её загадка вовсе не загадка и что она давно знает ответ на неё. Незнакомый ей эльф принёс завтрак и новую одежду в её комнату и сообщил, что хозяина нет дома. Её не волновали Малфой и его дела. Гермионе было о чём подумать без посторонних. Она решила не отказываться от пищи и, таким образом, не затевать протест по поводу своего повторного заточения, поэтому хорошо покушала: предложенную яичницу с беконом и круассан с зелёным чаем. Ей нельзя было доводить свой организм до истощения. Не рядом с Малфоем, когда он владел неведомой силой, а у неё в руках теплилась надежда в виде волшебной палочки. Плотно покушав, Грейнджер проигнорировала принесённое эльфом тёмно-бордовое платье, предпочитая остаться в джинсах и футболке. Она помнила, что нельзя выходить на улицу, но упрямо хотела побывать на свежем воздухе. Гермиона прошлась по всему поместью, проверяя комнаты на наличие открытых окон и большие залы с балконами. Но, к её большому разочарованию, все окна и выходы были заперты неизвестным ей заклинанием. Остановившись у очередного выхода на балкон, Гермиона применила шесть известных ей отпирающих заклинаний, но стеклянная дверь так и не поддалась ей. Манящий весенний пейзаж остался за стеклом словно высушенный гербарий в шкатулке — красивый, но неживой. Гермиона отказалась от своей затеи спустя двадцать минут. Чтобы хоть как-то скоротать время, она решила заглянуть в каждую комнату имения. Она дошла до первого этажа и за большой одностворчатой дверью, под лестницей, ожидала увидеть кухню, но никак не библиотеку. Автоматически она задержала дыхание, а глаза широко открылись от удивления. Библиотека была оформлена в светлых тонах, она буквально светилась изнутри: стены, мебель и даже дощатый пол имели молочный оттенок. Из-за цветового решения в интерьере и прозрачности стеллажей создавалось впечатление, будто книги парят в воздухе сами по себе. Гермиона выдохнула, когда подошла к одной из прозрачных полок и коснулась той рукой. Книжные стеллажи словно были сотканы из уплотнения воздуха, если такое вообще было возможным. Про себя Грейнджер отметила, что магия безгранична и никогда не перестанет её удивлять. В голове тут же поселилась идея о поиске информации о заклинании, которое могло связать её с Малфоем. Несмотря на то, что интерьер библиотеки ассоциировался лишь со светлой магией, Гермиона была уверена, что у Малфоев просто не может не быть литературы по тёмной магии. Она решительно прошла к началу стеллажа и принялась водить кончиком волшебной палочки по корешкам, вчитываясь в причудливые названия книг.* * *
Высокие стопки книг стояли на столе, возвышаясь над сидящей Грейнджер, что вчитывалась в содержание очередной книги. Четыре часа ушло у неё на то, чтобы обойти два стеллажа с книгами и выбрать те, которые могли помочь ей в поиске ответов. «Тайны темной магии», «Тысяча и одно Непростительное», «Защита от темнейших искусств», «Ментальная, магическая и физическая связь», «Как подчинять массы и управлять ими», «Магия вне времени», «Связующая магия», «Как украсть магию? Пошаговое руководство для опытных магов» «Семейная и родовая магия. Аспекты её взаимодействия», «Принцип подавления чужой силы» — это лишь часть книг, которые Гермиона отобрала, чтобы просмотреть. Сложность выбора давила на неё, поскольку даже приблизительно Гермиона не могла определиться, в какой тематике начинать поиски. Когда она отложила третью книгу, то услышала шум, исходящий из-за двери. Посчитав, что Малфой вернулся, она поспешила проверить наличие волшебной палочки в кармане — мало ли что. Дверь резко отворилась, и Гермиона вскочила с места, оказавшись лицом к лицу с Люциусом Малфоем. С мгновение он смотрел на неё в неверии, на его лице читалось недовольство, но спустя доли секунды выражение смягчилось. Ей даже показалось, что он выдохнул с облегчением, когда пристально окинул её тело взглядом. Гермиона же смотрела в ответ, про себя отмечая, что Люциус немного похудел, но при этом не выглядел истощённым. Тот повёл рукой в воздухе, и Гермиона ощутила лёгкое колебание воздуха вокруг себя. В следующую секунду возле неё появилась диаграмма с причудливыми спиралями и рунами, что обозначали её личность. Люциус хмыкнул и отменил действие заклинания. Он сделал несколько шагов вперед, а Гермиона, не выдержав его молчаливости, вскинула вперед руку с волшебной палочкой. Она также отступила назад, но не учла одного — сзади был стул, что с грохотом завалился на спинку. Люциус прищурил глаза, и его губы изогнулись в презрении. У него не было особого желания разговаривать с Грейнджер и уж тем более объяснять ей, что любое заклинание, предполагающее вред ему, обернётся для неё катастрофой. И все же он хмыкнул, отмечая про себя, что раз Драко оставил ей палочку, значит, знал, что делает. Но маленький урок наглой грязнокровке Люциус решил преподать. Он отступил обратно к дверям, наблюдая, как поза девушки становится более расслабленной, а потом наслал на её руку жалящее заклинание. Гермиона вскрикнула, обронив палочку. Она смотрела на покрасневшую конечность и дула на неё, стараясь унять жар, что казалось, расплавит кожу. — Невежественная, наглая девчонка! — прошипел Люциус. — Не смей направлять палочку на меня в моем же доме! — затем он развернулся на каблуках и вышел из библиотеки, постукивая в такт шагам, тростью. Гермиона присела на корточки, наблюдая за краснотой, что проступила на коже руки. В её глазах скопилась влага, но она запретила себе плакать. Она подняла палочку левой рукой и с четвёртой попытки вывела в воздухе руну, чтобы наколдовать охлаждающие чары для правой. Превозмогая боль, она направилась к столу, решив продолжить свои поиски.* * *
— Грейнджер, ты решила перечитать всю библиотеку? — голос говорил с ней сквозь какую-то преграду, и его звучание было еле разборчивым. — Если учесть, сколько на это уйдёт времени, то я не против. Последние слова достали её из сонной пелены, и Гермиона открыла глаза, обнаружив перед собой стопку книг, а под щекой — страницы раскрытой книги, чьи выпуклые буквы отпечатались на её коже. Она подняла голову и обнаружила источник звука — Драко Малфой стоял перед столом, деловито сложив руки на груди. — Я искала кое-что, — сонным и немного раздраженным голосом отозвалась Гермиона. — Вижу. Но её здесь нет, — слова Малфоя прозвучали с вызовом, словно только он владел данной информацией. — Так, может быть, ты скажешь мне, что это? — Гермиона поднялась со стула, растирая щеку и поправляя волосы. Он не ответил, а просто продолжал наблюдать за ней. Что-то в ней было… Что-то такое, что цепляло, вынуждая испытывать эмоции, пусть не всегда позитивные. Драко нахмурился, придя к выводу, что он довольно редко в своей жизни испытывал позитивные эмоции. Жаль. Это приятно. Ничто не сравнилось бы с теплом и эмоциональным насыщением в это время. Драко посмотрел в глаза Грейнджер и в этот момент дал себе обещание, что обязательно подарит им право на нечто большее, чем испытание эмоционального баланса друг друга. Даже если ему придется пожертвовать властью… Даже если придется платить по счетам… Даже если Грейнджер будет против… — Хорошо, — Драко видел, что Гермиона шевелит губами, но смысл её слов оставался вне его внимания, — если я… Ей сложно было правильно подобрать слова. — Если мы переждем и заклятие прекратит действовать… — Гермиона перестала говорить и обошла стол, привлекая внимание Малфоя. Он проследил за ней взглядом и, кажется, вышел из прострации. Она продолжила: — …ты отпустишь меня? — Нет. Слишком резко. Слишком быстро и слишком грозно. Драко ответил на автомате, словно в нем был заложен рефлекс противоречивости. Гермиона отшатнулась от его ответа, словно невидимая волна ударила её в грудь, пробивая силой легкие. — Да как ты смеешь?! — вскрикнула Гермиона, не в силах совладать с эмоциями. — Смею, и ещё как, — язвительно ответил Драко. Он не считал нужным рассказывать Грейнджер всю правду и старался оттянуть момент её прозрения как можно дольше. Хотя понимал, что рано или поздно она догадается. Не могло быть иначе. Грейнджер умная девушка, и в сообразительности ей нельзя отказывать. А сейчас, пока она не взорвалась от негодования, Малфой решил перевести стрелки. — Завтра вечером мы встретимся с Поттером, — увидев на её лице замешательство и предчувствуя новый поток вопросов, Драко решил отстраниться от этого. Он развернулся и направился к выходу из библиотеки, оставив Гермиону наедине с её противоречивыми чувствами. Но и Драко было нелегко, он ощущал её раздрай и силой воли заставил свои ноги нести напряженное тело и плавившиеся мозги в спальню. Подальше от Грейнджер. Подальше от желания утешить её и внушить спокойствие. Подальше от собственного краха. Хотя на самом деле Драко давно капитулировал, хотя и старался всячески этому противостоять, включая чувство гордости и упертость. Дверь с грохотом закрылась за ним, когда он влетел в спальню. Малфой остановился у окна, опершись ладонями на подоконник, а лбом — о холодное стекло. Он прикрыл глаза и шумно выдохнул. Было странно действовать вопреки приказам Лорда, но приятно поступать по-своему. В отличие от тех преступных деяний, когда он уничтожал Пожирателей, сейчас Драко не чувствовал тревоги из-за бурлящего в крови адреналина и возможности быть пойманным. Зато теперь легкое касание страха лизало его спину в моменты, когда он смотрел на Грейнджер. Будь его воля, он бы спрятал её ото всех. Навсегда. Для себя. Она была приятна ему, во всех смыслах этого слова. Статус крови рассыпался осколками у его ног, когда Драко видел Гермиону Грейнджер, что была так похожа и не похожа на него. А когда он чувствовал её настроение, он сам готов был рассыпаться на осколки. Ему казалось, что столько разных эмоций и ощущений нормальный человек не смог бы пережить. Но разве они были с Грейнджер нормальными? Когда-то Драко казалось, что на его детскую судьбу выпало много испытаний, ведь он никогда не смотрел дальше собственного носа, считая лишь себя достойным внимания. Но когда Малфой подрос, он осознал, что у многих его сверстников схожие с ним судьбы. Он понял одно — в этом мире он не особенный, не единственный и не первый, кого зло окутывало в тёмное одеяло. Драко открыл глаза и уставился в их отражение на стекле, вспоминая разговор с Люциусом. — Почему ты не сказал, что Грейнджер снова у тебя? — со злостью в голосе спросил Люциус, как только Драко переступил порог дома. — Тебя не должно здесь быть, — снимая мантию, Драко серьезно посмотрел на отца. — Ты третьи сутки не появляешься дома… — Я решаю проблемы, — Драко прошел мимо отца и направился в сторону гостиной. — Мне кажется, ты их только создаешь, — Люциус развел руками в стороны. — Если я такой проблемный, мог бы не спасать меня, — бросил упрек в сторону отца Драко, намекая, что тот тоже мастер создания проблем. — Я люблю тебя, сын, — тут Драко ухмыльнулся, — и я рад, что у меня получилось. Малфой-младший рассмеялся. — Какой ценой! — Неважно, важно, что ты жив. Лорд при власти, и истинная реальность не пострадала! Драко сжал руки в кулаки. Разговоры с отцом всегда выводили его из себя. Особенно тогда, когда тот строил из себя всезнающего и все понимающего родителя. — Неважно, говоришь? — он уставился на Люциуса и ступил пару шагов в его направлении. — А как насчет того факта, что Грейнджер должна будет быть со мной на протяжении всей жизни? Отец фыркнул. — Говоришь так, будто вы, как вот те экспонаты в Лютном — сиамские близнецы, кажется? О да, папа. Если бы только знал… Драко не ответил, показывая своим молчанием всю серьезность ситуации. Люциус подошел к нему и положил руку на плечо. — Если от этого зависит твоя жизнь, то я и не такое стерплю. Легким жестом Драко коснулся предплечья отцовской руки и, улыбнувшись, подмигнул. — Смотри, папа, за язык тебя никто не тянул. Малфой-старший успокоился, увидев сына в хорошем расположении духа. Ничто в жизни не имело для него значения. Ничто, кроме семьи. Ничто, кроме сына. Если сыну нужна грязнокровка, Люциус готов был и это принять. Минутами позже оба Малфоя сидели в удобных кожаных креслах, попивая виски из стеклянных стаканов и обсуждая ближайшие планы… Разумеется, Драко не рассказал отцу всю правду, полагая, что Лорд с легкостью сможет вскрыть его разум. Тем более, сейчас, когда Тёмный Лорд с большой осторожностью относился к Люциусу. Равнозначно, как и отец волновался о сыне, Драко волновался об отце. Он не выбирал родителей, но ему повезло родиться в знатном роду. В семье Пожирателя смерти, убийцы и нечестивого человека, чуть ли ни единственным достоинством которого была любовь к семье. Он родился в семье любящей женщины, что своей доброй энергией могла возрождать из мертвых. А ведь Драко много раз думал, что мертв внутри, но мама его всегда воскрешала. В такие моменты он понимал, насколько сильной может быть магия, которую не объяснить словами. Нечто большее и настолько чистое, что такие, как Волдеморт или Драко, никогда не смогут это осознать. И ради памяти о лучших временах Малфой готов был рискнуть. Драко отбросил мысли о том, что желание победить зло не принадлежит ему. Он запретил себе думать о её влиянии и каждое желание выдавал за своё, даже не подвергая сомнению. Он чувствовал, как они с Грейнджер ментально сливаются воедино, и ему это нравилось. Так он чувствовал себя живым. Чувствовал себя целым.* * *
Драко шагал по лабиринту, совсем не задумываясь, куда поворачивать. Он любил посещать поместье Ноттов хотя бы из-за такого экзотического подхода к дому. Главным плюсом волшебного лабиринта было то, что только искреннее желание увидеть хозяев владения могло помочь выйти из паутины ходов. Иные же всегда выходили к главным вратам. Мудрость Ноттов была равнозначна их хитрости. Блуждая по лабиринту, можно было о многом задуматься, что и делал Драко. Он начал разбирать мотивы своего решения, подстраивая их под интересы общества, а не собственного эгоизма. Драко очень быстро понял всю суть правления Волдеморта — словом, но не делом. Тёмный маг очень любил говорить, и если бы не вера старших Пожирателей в своего правителя, Драко не отвергал бы сомнения, что вместо Волдеморта возродилась мать Трелони. Тёмный Лорд всегда рассказывал, как будет, но решение всех проблем возлагал на других. А для Малфоя важно было видеть лидера в действии. Возможно, это бы остановило его стремление стать подобным Лорду или даже лучшим на деле… Надоели пустые слова Лорда, который много обещал, но не делал. Вся его власть ограничивалась тем, что он управлял Пожирателями, имел два десятка приверженцев в Министерстве и позволял расправляться с магглами и маглорождёнными волшебниками любыми извращёнными способами. Но какой прок истреблять магглов и грязнокровок, пытаясь им что-то доказать, если они, волшебники, даже в своем мире не могут решить многие проблемы и установить единый режим правления?! Взгляд Драко уткнулся в ступеньки, и он обнаружил себя стоящим перед лестницей, ведущей к центральному входу к особняку Ноттов.* * *
— Ты не шутишь? — отпив немного красного вина, Тео покосился на Малфоя. — Нет, — Драко покачал головой из стороны в сторону. — Я принял решение, и хочу убедиться, что в этой игре у меня будет союзник. — Разве Грейнджер не твой союзник? — отрезав кусок стейка, как бы невзначай поинтересовался Нотт. — Я запер её, — коротко ответил Драко и, откинувшись на спинку стула, добавил: — Не хочу, чтобы она участвовала. — У-у-у-у, — протянул Тео и приподнял брови. Драко шикнул, отмахиваясь от радостных намёков Нотта. — Ты же знаешь, что она хорошая девушка и заслуживает… — Тео покосился на брата. — Заслуживает многого. Драко кивнул, улыбнулся скорее самому себе, чем собеседнику. — Знаю, поэтому и забрал её. Тео отложил приборы и приказал эльфу подать чай. — Я с тобой и в горе, и в радости. Расскажи, какими способами можно уничтожить змею? Драко провел около двух часов, обедая с Ноттом. Он обсудил с ним многое, что считал важным. Но главное, почему он приходил, было решено и подтверждено — Тео готов был посодействовать в свержении Тёмного Лорда, и это стало ещё одним подтверждением того, что Драко принял правильное решение.* * *
— Кто ты такая? — удивление в голосе Поттера граничило с отчаянием. Хоть Драко и не озвучил этого, но у него возник такой же вопрос. Грейнджер его удивила. После тройного прыжка аппариции по воле Грейнджер они оказались на окраине какого-то поля. Пребывая в хорошем расположении духа, Драко даже позволил Поттеру и Грейнджер обняться. Он был спокоен, ведь защитил её от похищения, наложив на неё антиаппарационные чары сразу после их приземления на окраине пшеничного поля. Малфой был наготове, полагая, что Поттер может схитрить и попробовать укрась подружку или подбить её к совместному нападению на него. Он ещё раз поставил себе оценку отменно за то, что не позволил Гермионе взять волшебную палочку. Оттащив Грейнджер от Поттера, Драко рассказал свой план по доставке упомянутого Поттера непосредственно в то место, где будет присутствовать Волдеморт. Поттер задумался, но не успел выдать ответ, поскольку его подруга сделала непредсказуемое предложение. — Оборотное зелье! — вскрикнула Грейнджер, и парни непонимающе уставились на неё. Она отошла в сторону и встала напротив Драко и Гарри, поправила юбку платья и затараторила: — Можно использовать оборотное зелье. Малфой обратится в тебя, Гарри, и выманит Волдеморта из убежища! Брови Драко поползли вверх, и он бросил взгляд на Поттера, челюсть которого отвисала от шока. — Тогда ты, Гарри, под видом Малфоя сможешь пробраться в логово Волдеморта и убить его змею, чтобы потом мы все вместе могли стереть и его с лица земли! — в завершение Грейнджер хлопнула в ладони, а Драко задумался, не давал ли эльф ей на обед блюдо с грибами. — Кто ты такая? — удивление в голосе Поттера граничило с отчаянием. Хоть Драко и не озвучил этого, но у него возник такой же вопрос. Грейнджер его удивила. Грейнджер нахмурилась и замигала. Видимо, она считала свою идею хорошей, но, посмотрев на Поттера, поняла, что тот её не понимает. — Я все та же Гермиона, — уверенно произнесла Грейнджер. Драко решил вмешаться, поскольку видел, как между ней и Поттером образовывается пропасть, что вызывает недоверие последнего. — Идея неплохая, хотя меня мало прельщает тот факт, что Поттер может стать мной, — Драко скривился, визуализируя этот процесс в своем уме. — Но больше всего расстраивает перспектива стать Поттером. Он хмыкнул, представив, как смог бы поиздеваться над телом избранного мальчика. — Вы сумасшедшие! — развел руками Гарри. — План Малфоя звучит намного проще, вынужден признать. — Ага, конечно! — взбунтовалась Грейнджер. — Только в том случае ты окажешься один на один с Волдемортом. А мой вариант предполагает, что к тебе может прийти подкрепление. — Мне не нужно подкрепление! Я должен решить с ним все один на один! — Ой, знаешь, Гарри, делай что хочешь, — Гермиона встала возле Малфоя, сложив руки на груди. — Только знай, что мой план лучше! Поттер поправил очки, которые сдвинулись из-за его нервной жестикуляции. Он вздохнул, словно успокаивал себя от излишнего проявления эмоций, но затем решительно уставился на Гермиону. Драко почувствовал озноб — маленькое предупреждение, что стоит забирать Грейнджер. Но все же любопытство к будущим словам Поттера приковало его к месту. — Я не узнаю тебя, Гермиона. Ты изменилась. Ты стала более… наглой, самоуверенной и… чужой, — Поттер произносил слова с паузами, подбирая правильные выражения. — Ты говоришь как Малфой! Мерлин, у меня такое чувство, словно он забрался в твою голову и руководит тобой. Поттер понимающе посмотрел на Грейнджер, и Драко понял, что сейчас произойдёт неизбежное. Пока он снимал антиаппарационные чары с Гермионы, очкастый сказал то самое, неизбежное: — Я знаю это чувство, когда кто-то управляет тобой, но я не понимаю, почему ты не борешься! Картинка перед глазами Грейнджер поплыла, смазывая черты Гарри, а затем и вовсе рассыпалась на тысячи пазлов, словно её друг был сделан из картона. Она постаралась вдохнуть, но воздух показался густым, неподвластным колебаниям её грудной клетки. «Когда кто-то управляет тобой», — слышала она отголоски его голоса в голове и растворялась в пространстве. Ей хотелось перестать существовать, чтобы осознание не пришло окончательно, чтобы завтра никогда не насупило. «Кто-то управляет тобой…» Снова голос Гарри. «Волдеморт… Я слышу его… Чувствую… Я был им». — Малфой, я… — еле слышно прошептала Гермиона и начала падать на землю. Превозмогая головокружение, Драко подхватил её на руки и, не сказав ни слова ошарашенному Поттеру, активировал портключ, чтобы уйти от ненужных вопросов.