***
Чон просыпается первым и замечает перед собой мирно спящего Тэхёна. Его кудрявые волосы слегка закрывают его глаза и он от этого выглядит ещё более завораживающим. И Гук готов молиться на такого Тэхёна, лишь бы не отбирали. И он действительно привык к тому, что просыпается с ним, видит его каждое утро и имеет возможность получать от него это невероятное тепло и энергию. В этом весь Тэхён. Сейчас он особенно привлекателен, пока солнце ещё не слепит глаза, заставляя противиться этому и просыпаться. И Чон довольствуется этим моментом сейчас, потому что все эти дни казалось, что у него отобрали его милого Тэхёна. Обычно Тэ не такой серьёзный и всегда позволяет себе всякие шалости и милые повадки с ребятами, а особенно с любимым, но почему-то сейчас всё это у Чонгука внезапно отобрали, и, естественно, он не собирается с этим мириться. На этих выходных он собирается полностью взять своё. – Я знаю, что ты проснулся, - довольным тоном рассекречивает Тэхёна, – И знаю, что ты чувствуешь на себе мой взгляд. – Не правда, - на лице предательски расцветает улыбка. Чон сразу льнёт к нему с поцелуем, но тот выставляет ладонь между их лицами, останавливая его. – Сегодня ты обязан вытерпеть всех и всё, чтобы дождаться долгожданного моего поцелуя и чтобы самому наконец поцеловать меня, - быстро выворачивается из одеяла и уходит в душ, оставляя парня в недоумении.***
Парочка Кимов уже давно приступила к работе, хотя сегодня работы не так много и спешить особо некуда, но эти двое, кажется, условились поговорить в течении дня, так как Джину уже надоело таскаться за Намджуном, у которого вечно найдётся отговорка, чтобы не говорить с ним. На подобии «Сегодня у нас в гостях китайская делегация», «Я не в настроении о чём-либо говорить», «Меня позвали на допрос», «Прости, но не в этот раз»... И всё это жутко выматывает старшего, пока тот и без того занят кучей, на самом деле, бесполезных дел. Начиная от перекладывания уже миллион раз переложенных документов, скрепления документов одного типа, раздачи разрешений на аренды и до рассмотрения договоров, которые уже давно подписаны. Джину просто больше нечем заняться, так как всю работу он сделал перед отъездом в Кванджу. И вот, наконец, с раннего утра словив Джуна, он попросил поговорить с ним, но тот лишь пообещал сделать это в течении дня. Всё же, куда лучше, чем вообще не иметь возможности поговорить. Хосок ярко улыбается вошедшему в его кабинет Юнги, завершая первое задание этого утра – рассмотрение предлагаемых условий от их новых компаньонов. Возиться с этим он не хотел и всё время откладывал на потом, но когда Джин недовольно просмотрел его работу и потребовал додетального отчёта по условиям другой стороны, Чону больше ничего не оставалось, кроме как послушно повиноваться. Потом до него дошло, что всю работу он закончил ещё пару дней назад, и он пришёл к выводу, что это задание куда лучше, чем бездельничество. – С новым рабочим утром, Хоби. Надеюсь, у тебя нет никаких проблем, ‐ проходит к дивану и усаживается поудобнее на кожаном сидении. – Да уж, беспроблемное утро, - устало заключает тот, когда читает сообщение от Джина. – Наш босс говорит, что мы можем поехать отдыхать, как только сдадим отчёты за неделю. – Ну и в чём проблема? - разлёгся на диване, сложив обе руки на животе. – В том, что я не успею закончить отчёты за день. Я их не писал всё это время, - откинулся на спинку кресла, недовольно закатив взгляд. – Хотел сделать это в следующем месяце. – Хочешь, помогу? - добровольно сел напротив него и взялся за бумаги, бегло осматривая написанное на них. – Да, ты особо не далеко ушёл, но ничего, успеем, - сразу начал что-то писать на чистой бумаге. Хосок удивлён. Во-первых, тому, что Юнги зашёл к нему. Во-вторых, тому, что Юнги так бодро помогает ему. Откуда эта энергия? Чего это он такой радостный с утра? И всё же Хосок не спешит сдаваться, к тому же, когда есть такая помощь. Да и ему тоже уже надоело торчать тут, хочется отдыха. Поэтому он следом за другом берётся за работу.***
Сокджин никогда не любил тормозить и никогда сам не делал этого, точно зная всё, что ему нужно делать. Но сейчас он особенно взволнован. Потому что он через считанные минуты встретится с Намджуном в кафе, чтобы обсудить дальнейшие переговоры с иностранными друзьями. И нет, его вовсе не волнуют переговоры, сколько сама встреча с Намджуном, ибо ему придётся начать с самого тяжёлого – извинений и объяснений. А это две вещи, которые он терпеть не может. Проходя в пустое здание, замечает за дальним столиком читающего меню Намджуна и вроде более уверенно шагает в его сторону. Прокручивая в голове все мысли и заготовленные слова, он, наконец, решается сесть напротив, но взгляда не поднимает. Намджун молчит, видимо, будучи очень занятым выбором того, что можно сейчас поесть. И от этого на душе Джина ещё неспокойнее. Молчать долго всё равно не выйдет, так что приходится начать первым, всё же подняв взгляд на него. – Привет, - первое вылетевшее слово из его уст становится для него каким-то местом подрыва. Почему-то хочется ударить себя по губам за этот неуверенный тон. Он молчит и лишь переводит взгляд от меню к нему, но потом легко кивает, давая понять, что заметил его. Всё становится куда сложнее, чем Джин себе представлял. Молчание убивает его изнутри. – Я знаю, что не могу сейчас начать сразу с дел по работе. И я не хочу. Потому что осознаю вину, - опускает голову, смотря на свои руки на коленях, что прижимаются друг к другу от волнения. – И ты можешь бесконечно долго обижаться и не обращать на меня внимания, но я... я не выдержу этого. Да, я виноват, что смолчал. Должен был предупредить тебя сначала. Знаю. Если будешь обижаться и злиться, я пойму, ведь я виноват. Но только не молчи. Молчание... оно же хуже всего. Прошу, - вновь смотрит на него и теряется от очередногопустого взгляда Джуна. – Я заказал нам пока только кофе. Надеюсь, ты не против, - взял у официанта с подноса чашку горячего кофе и приподнёс чашку к губам, но потом остановился. – Я не собирался молчать. Просто было интересно послушать, как ты начнёшь диалог. У Джина возникает вопрос, но он его откладывает, потому что сейчас улыбка на его лице это лучшее, что произошло с ним за день. Он уверен. – Я не обижаюсь на тебя, не переживай. В этом нет смысла, - успокаивает Джина и приступает пить кофе. – Пей, пока не остыло. У нас ещё куча нерешённых дел. У Джина сердце готово было остановиться, когда Джун сказал, что не обижается. Это лучшее, что он услышал за день. Да. Однозначно. И теперь уже можно выпить кофе, улыбаясь собеседнику.***
Спустя часа два, Мин и Хоуп закончили работу над отчетами и успели сдать всё до 12-ти. Теперь день свободен и можно заняться отдыхом. Мин вернулся в кабинет, как только сдал отчёты, и вопросительно посмотрел на Хосока. – Что теперь? Может позовём ребят на море? Давно ведь хотели все вместе собраться, - сел на диван. Хосок отодвинулся от стола и прокрутился на кресле, думая, что же делать теперь. – Да. Хорошая идея. Кстати, а где Чимин? Со вчерашнего дня не видно. Я ушёл раньше вас, и не успел попрощаться с ним. – Его пока забрали в участок вроде, - хмурится, пытаясь вспомнить, для чего именно. – Не помню зачем. Но сказали, что важно, и откладывать нельзя. Уверен, они все скоро вновь появятся тут. Наш офис явно стал местом встречи не только для инвесторов и владельцев компании, - усмехнулся с правды. – Ну и что там с твоей сестрой? Ты же из-за неё так спешил домой? – Давон похорошела на отдыхе, - достал из мини-холодильника бутылку газировки и сделал лишь один глоток, а потом съёжился от холода и оставил бутылку на столе, вернувшись в кресло. – Мы с ней поболтали о родителях, о её муже, о прочем... Хорошо, что всё вышло так. – Что она замуж вышла? - улыбается, понимая, что это действительно хорошо. – Да. Меньше мозготрёпств. Теперь пусть муж её мучается с этим. Я рад, что такое чудо, как моя сестра, досталось такому сильному и терпеливому парню, - слегка посмеивается с сестры. – Но она молодец. Развивается. Думал, что придётся ей искать работу. А она по приезду уже сама нашла себе работу. У одной подруги учится на флориста. – Интересно, сколько лет её подруге, что твоя сестра у неё учится, - задумался, а потом вспомнил, что Давон старше Хосока. – Ей же 31 год, верно? – Да, так и есть. Но она решила поработать тут, рядом со мной. Хотя, уверен, город влечёт её больше меня. Она всегда мечтала отдохнуть в Пусане. – А может ей с нами поехать на море? Она же хочет отдохнуть, - почему-то пришло в голову, но он уверен, что ей понравится. – И мы давно не виделись с ней. – Хорошо, я спрошу её как-нибудь, - смотрит в окно, думая о том, как бы скорее пошёл долгожданный дождь. Жара действительно утомляет, даже если ничего не делать. – Ладно, давай соберём ребят. Чон быстро направился к выходу и за ним поплёлся уставший Мин. Он явно хотел ещё немного посидеть. В офисе никого, кроме них. Все ушли на отдых. Поэтому парни сразу отправились домой, чтоб собраться на природу.***
Гук не любит шумные заведения, но с Тэхёном тут куда веселее, и он этого не отрицает. Ким тащит его вглубь клуба и усаживает возле себя. Вокруг небольшого столика сидят ещё 3 человека. Кажется, друзья Тэхёна, которым тот сразу отвешивает пару комплиментов и милых приветствий. И это в духе Тэхёна. Чон кривит лицо, когда пробует горький напиток, принесённый Кимом. Кажется, ему это нравится, как и его дружкам. Теперь Чону начинает не нравиться это место. Слишком много шума, полураздетых людей, танцующих на каждом шагу, громкая музыка. Всё как положено для клуба, но это не по нему. И он терпит этот странный вкус, и эту странную обстановку, и странных друзей Тэ, которые бесвкусно шутят, а тот ещё смеётся с этого вместе с ними. Бред какой-то. Чону не нравится даже интерьер заведения. Неоновые подсветки тут явно всё портят. Не то что бы он разбирается в этом всём, но вся эта бесвкусица действительно не сочетается, но людям тут вполне уютно, так как это одно из тех мест, где можно хорошо расслабиться, как тебе угодно. Жуткое место для Чона, так как он не думает, что это подходящее место для парочек, которые хотят хорошо провести день вместе. И ради этой толпы людей, громкой музыки и алкоголя Тэ притащил его сюда? Чон, наконец, поворачивает голову вновь к возлюбленному, но тот уже начал играть со своими друзьями в очередную тупую настольную игру. – Ну и для чего ты меня сюда затащил? - недовольно фыркает Чон, меняя мнение о сегодняшнем дне. – Перестань, - улыбается тот, отвлекаясь от игры, – Хорошо же сидим. Хочешь с нами поиграть? – Не хочу, - вредничает младший, показывая характер. – Давай пойдём в кафе? Там тише и спокойнее. У меня здесь голова разрывается. Раздражает всё. – Нет, я ведь не могу бросить друзей, они месяц ждали встречи со мной. – Чтоб просто поиграть в эту тупую игру? - недоволен и огорчён выбором Тэхёна. – Мне надоело. Я ухожу, - хочет только подняться с места, но тут же его хватают за руку и притягивают к себе. Тэхён не собирается отпускать его и поэтому сейчас нужно как-то задобрить младшего. И он лезет обнимать его и нежно целовать шею. Но Гук на это не ведётся. Ему нужен Тэхён не в этой обстановке. И всё же Тэ настаивает на своём, продолжая расцеловывать шею Чонгука. Тот молчит и только косится на занятых игрой друзей Тэхёна. – Они играют без тебя, - отталкивает его одной рукой от себя и заставляет повернуться к друзьям. Всё же это неправильно. – Всё ещё хочешь уйти? - очередной поцелуй возле губ и потом хитрая ухмылка. Чон выдыхает, наконец, сдавшись ему. – Ладно. Давай хоть познакомишь сначала меня с друзьями, - немного успокаивается, чтобы Тэхён отлип. – Ребят, - весело начинает Ким, откликая друзей, – Вы совсем не интересуетесь моим парнем? Это Чонгук, настоящий милашка, просто сейчас немного не может влиться в наш круг. Вы же поможете ему стать своим? – Да, конечно, - улыбчиво приветствует Чона рукопожатием девушка с такими же кудрявыми волосами, как у Тэхёна. – Я Лана, приятно познакомиться. Чон ответно улыбается, заинтересовавшись первым другом Тэхёна. – ДжэХван, - сразу тянет руку Чону, также улыбаясь ему, – Друзья зовут просто Джэ. Чон молча кивает и улыбается. Друзья вроде спокойные и милые на вид. – Я Джисон, приятно познакомиться, - тоже пожимает руку и мило улыбается. Тэхён кажется радостным от того, что теперь его самые близкие люди знакомы. И в этот момент включается новая песня. – Это Рианна? - первым спрашивает Джисон и улыбается, когда Чон кивает после того, как только что спросил тоже самое. Они оба смеются и почему-то сейчас Тэхён вытаскивает их на танцпол, начиная свободно танцевать. Чон растерянно смотрит на парня, но, видя, как все вокруг тоже танцуют, тихонько начинает пританцовывать рядом с ними. То, как движется Тэхён в своей причудливой манере, смешит всех ребят и те смотрят друг на друга с самыми искренними улыбками. Кажется, Тэхёну удалось развеселить всех одним лишь танцем. И теперь они все смеются. Ким движется ближе к Чону, двигая плечами вперёд-назад по очереди и глупо улыбаясь, словно сумасшедший. Когда он приближается с этим смешным лицом к Чону, тот ладонью отпихивает его от себя, не сдерживая усмешки. После чего тот приближается к друзьям с тем же выражением лица и смешит теперь их. Отлично начались выходные.***
Мин пишет Хосоку, чтобы тот узнал, где младшенькие. Кажется, он совсем их сегодня не видел. Чон отвечает почти сразу же, говоря, что тоже не видел их и не знает, где их носит. Они решают не узнавать и дать им отдыха после всего произошедшего, но потом Юнги так и хочется спросить про Чимина и он это делает. Нет, он знает, что Чимин в участке и всё ещё проходит допрос и возится с документами, но он сейчас хочет заставить Хосока поехать туда за Чимином. И тот сначала не хочет, потому что устал, а потом резко передумывает, потому что скучал по младшему. В итоге оба договариваются встретиться у участка. Хосок по дороге к Юнги звонит Джину и спрашивает, где он. А когда узнаёт, что тот вместе с Намджуном с самого утра, то сразу задаёт вопрос о Чимине, пытаясь уточнить его местоположение. В ответ получает краткое «Не знаю» и вздыхает от того, что всё же обречён ехать в участок и самому узнавать. В такую жару совсем ничего не хочется делать, а уж тем более разъезжать по городу. Но Чимин это та личность, ради которой хоть в гору, хоть на дно ада. Хотя звучит перегибающе. И всё же, Чимина очень хочется видеть. Хочется поговорить, обнять, утешить, задать верный позитивный настрой малышу. Тем более, что малыш очень напуган, наверно, и хочет поддержки, пытается понять, как ему дальше жить, пытается многое забыть, и вообще... мало ли, что он пережил в этой лаборатории. Чимину бы мозги промыть, да только это одна из самых сложных задач, учитывая, что Пака надо сначала найти и привести домой. А в идеале, чтоб не морочиться с этим всем, он вообще должен жить у Юнги, так как они договорились, и пусть тогда эта сложная задача ложится на плечи Мина. Но с Чимом надо поговорить обязательно. Хосок ободряюще улыбается Юнги, который снова чем-то недоволен и раздражён. И у Чона только одна догадка – Чимин. – Что? - уже привычно спрашивает младший, подойдя к другу. Тот не выглядит вроде уставшим, но эти глаза он видеть снова не хочет, однако видит. – Чимина тут нет, - теперь причина ясна. Но Хосоку не становится спокойнее. Кажется, проблему спросил, а ещё сложнее оказалось решить проблему. – Он даже не был тут утром. – Нам, получается, соврали что ли? - снимает солнцезащитные очки и Мин впервые видит этот хмурый задумчивый вид Хосока. – Так, стоп. Я сейчас не хочу продолжать эти мысли, конечно, но что-то мне подсказывает, что дело пахнет проблемой. И очень большой. Кажется, вчера приехал вместе со всеми ними ещё и этот придурок. – Хочешь сказать, он снова его выкрал? - уже устал думать об этих проблемах. Каждый раз кажется, что это один большой тяжёлый день, который не собирается заканчиваться. – Нет, я думаю, что можно просто пойти в участок и спросить, где Чимин. – Я уже спрашивал. Говорят, даже не приезжал. И как думаешь, какие варианты, где он может быть? С Гуком и Тэ? Вряд ли. Те бы и нас позвали или предупредили бы. Намджун с Джином заняты делами офиса. Куда ещё мог пойти Чимин? – Или его могли забрать. Тот придурок... А... - резко останавливается от собственных догадок, – А что, если... Чёрт, Мин, мы же подписали тот чёртов договор с ним. А если он его забрал?? Юнги останавливает ход мыслей и пытается вникнуть в слова младшего. Ничего из этого не успокаивает и он понимает, что это очередная проблема. – Этот придурок явно напрашивается, чтоб я его убил, - садится в машину, заставляя Хосока ехать на своей машине следом. Куда они едут даже спрашивать не нужно. Юнги гонит со всех сил и не собирается останавливаться на светофорах. Быстро промелькает меж улиц и стремится к дороге, ведущей за город. Ещё бы пару минут и Хосок бы точно в кого-нибудь врезался, но он старается ехать осторожнее, пытаясь угнаться за другом. Наконец, они прибывают в это надоевшее место и в быстром темпе шагают к дому этого психа. Тот, на удивление, спокойно пропускает их. А Юн и не собирается спрашивать. Он сразу мчится в комнату Чимина, но не обнаруживает его там. После этого проверяет другие комнаты и возвращается в гостинную, где спокойно продолжает пить кофе мужчина. – Я спрошу лишь один раз, - он, правда, старается сдерживаться и даже прикрывает глаза, чтоб не видеть лица этого придурка. Делает глубокий выдох. – Где Пак Чимин? Хосок стоит на готове, если тот снова захочет съязвить. – Я не знаю, - спокоен, как никогда, – Он сбежал вчера вечером от меня и отправился в далёкое путешествие, узнавать город. Юн смотрит на Хосока с приподнятой бровью и мечется между «ударить его?» и «или убить сразу?». Хосок жмёт плечами, сам не понимая, врёт этот псих или нет. – Его тут нет. Можете хоть дом перевернуть, не найдёте. А вообще, за ним приходили ночью, - доедает бутерброд, – Двое парней, сказали, что ищут Пак Чимина и хотят с ним поговорить. Но Чимин уже сбежал и поэтому предоставить его им я не мог. Внезапно Хосоку звонит Джин и тот отходит к двери, оставляя Мина с этим. А у того как раз руки чесались и, вот, выпал шанс ударить его по лицу. – Юн, - вернулся в гостинную, – Чимин у Гука с Тэхёном. Джин звонил. – Что?? - удивлён не меньше самого Чона. И всё же, он вновь бьёт мужчину и быстро торопится ехать к ним. По дороге он звонит Хосоку, что снова едет за ним. – Как думаешь, они его в городе ночью искали и нашли, или Чимка к ним припёрся сам? - злится Юнги, сжимая руль руками. – Уверен, это Чонгук с Тэхёном всё же нашли потеряшку, - пытается так успокоить и себя и друга. – Ты злишься, потому что подумал, что Чимин мог пойти не к тебе и даже не ко мне, а к этим? - усмехнулся, на что снова получил ворчание Мина. – Мне бы твоё спокойствие, Чон, - нервозность бьёт через край и он сдерживается, чтобы не отключиться. – Чимка подросток, а ты бесишься от того, что он не рядом с тобой? - ему явно нравятся его мысли. – Во-первых, позволь напомнить, дорогой друг, он не принадлежит тебе, если не говорить о том, что я просто сам захотел его отдать тебе. – Ты ещё скажи, захотел его одолжить тебе, - сжимает руль сильнее, но потом ослабляет хватку, лишь ускоряясь. – Да, я в любой момент могу забрать его, так как по документам, он должен быть моим. И нет, не как слуга даже, а как мальчишка, которого я буду растить и сделаю его своим Чимином, - ему явно нравится злость Мина. – Чимин свободный человек и сам решит, с кем жить, - успокаивает себя, чтобы по приезду не врезать хорошенько своему дружку. – Да-да, смотри, как бы Гук с Тэхёном не прибрали его к своим рукам.. ну или, чтобы Чиминка сам к ним не привык, - хитро улыбается, когда уже доезжает до нужного дома. Дверь распахивается очень просто, потому что она не была закрыта на замок. Но дома хозяев нет и это сразу оглашает голос девушки-робота. Кажется, сработал умный дом. Мин вопросительно смотрит на Хосока застрявшего в дверях с непониманием и боязнью идти дальше, и, даже чувствуя, что идти туда не стоит, делает лишь один шаг вперёд. – Господина Чонгука и Тэхёна дома нет. Можете подождать в коридоре их прибытия? - снова говорит голос девушки, вежливо напоминая и останавливая парня. Мин не шевелится больше и ждёт всего пару секунд, а дальше сдаётся, направляясь к двери, когда Хосок уже вышел за порог дома. – Юнги-хён? Хосок-хён? - удивительно быстрое доносится из конца коридора тоненьким голосом, после чего первым голову в его сторону поворачивает Хосок, а следом повторяет и Юнги. Оба очень напряжены и удивлены. Чимин стоит в самом конце коридора, удивлённо хлопая глазками, а когда старшие начинают стремительно направляться к нему, тот выставляет руку вперёд, резко расправляя ладонь. И тут же они замедляются, но не останавливаются. Это сильно напрягает Пака и тот делает шаг назад, становясь ещё более хмурым. – Хэй, малыш, это же мы.. - Хосок начинает по-доброму улыбаться и тянет руки к нему, чуть нагнувшись вперёд, словно бы маленького ребёнка подзывает к себе. – Ты нас боишься? - в миг останавливается Мин, разочарованно и напуганно глядя в глаза младшего, из которых точно вот-вот польются слёзы. Он сам напуган происходящим, но больше всего душу охватывает тревога. Пак молчит и вертит медленно головой, но по его руке видно, что он боится. Рука заметно трясётся. Чимин напуган. И когда Чон с Мином это понимают, то сразу же выдыхают, прикрыв глаза, и опускают головы. Хотя Чон после сразу же открывает глаза и лишь смаргивает наступившие слёзы. Он пытается сделать ещё один шаг к нему, хотя они всё ещё на далёком расстоянии. Чимин, увидев это, распахивает глаза ещё больше и от страха делает снова шаг назад, всё ещё напоминая рукой не приближаться. Чон молча замирает на месте, не зная, что делать, и ожидая уже чего угодно. В такой обстановке никому из них не легче и не спокойнее, и всё же, Пак не позволяет им сокращать дистанцию между ними. Теперь Хосок убеждается в том, что мальчику нужен психолог, и как можно скорее. Мозги промыть должны срочно, иначе бедный ребёнок так и с ума сойти может. Юнги проклинает тот день, когда встретил и забрал Чимина к себе. Он сам себя ненавидит и прокручивает всё, что они прошли с Хосоком, ради того, чтобы найти и спасти Чимина. Он говорит себе в голове «Разве я не поступил правильно?», но потом вспоминает, что они оба облажались, сначала потеряв его, а потом не найдя и не сумев защитить. Поднять голову сейчас – всё равно что нагло заявить, что невиновен. Он не может так поступить и держит голову склонённой, осознавая вину. – Прости, - тихо выдыхает Мин, после чего Чон тоже опускает голову с искренним сожалением. – Прости нас, малыш, - очень сильно расстроен и даже на лице сменяется всё на грусть. – Мы с Юнги не желали тебе плохого. Правда. Мы хотели как лучше... Тут они слышат звук убегающих ножек. Чимин босыми ногами забежал в комнату и закрыл дверь. Послышался всхлип. Парни переглянулись и быстро побежали в комнату, в которой скрылся младший. Вбежав внутрь, те увидели его сидящим в центре кровати, обнимающего свои ноги. Он положил подбородок на колени и начал покачиваться вперёд-назад, устремив напуганный взгляд на балкон. Это была явная истерика. – Хэй, малыш, - быстро подсел рядом с ним Хосок, а с другой стороны примостился Юн. – Не плачь, солнце... – Перестань, Чим, ты чего? Прошу, не делай этого.. Ты очень нас расстраиваешь, малыш, - сожалеющим голосом говорит Юнги, пытаясь сдерживаться от слёз сам. Пак начинает плакать и утыкается лицом в коленки, поджимая ноги ближе. Это ещё больше пугает и злит ребят. – Посмотри на меня, братик, - гладит по голове Хосок, пытаясь заглянуть ему в глаза. – Я прошу тебя, не плачь... Ты не должен... – Чиим, - шепчет ближе к его уху Мин, – Не расстраивай нас ещё больше.. Знаешь, как мы перепугались, узнав, что ты пропал? Знаешь, сколько потратили нервов, чтобы найти тебя? Да, мы знаем, что виноваты, мы просим прощения, но... – Попытайся нас понять, солнышко, - продолжает гладить его по голове, – Мы же как лучше хотели. Днями и ночами не спали, чтобы найти тебя. Ну ты чего... перестань... После долгого молчания он поднимает голову, но всё ещё не смотрит на них. Он смотрит всё тем же напуганным взглядом куда-то вниз, но уже более спокоен. – Убирайтесь отсюда... Я никого не хочу видеть... После такого заявления брови Юнги и Хосока резко взлетают вверх, а глаза смотрят друг на друга в полном непонимании. – Чим.. - тихое произносит Чон, пытаясь коснуться его руки, но тот сразу дёргается, не позволяя трогать себя. – Отстаньте от меня! Убирайтесь, я сказал! - толкает их от себя и после сталкивает обоих с кровати, начиная истерить в слезах. – Пошли вооон!! Ненавижу вас! Ненавижу! Пошли прочь! Мин, отскакивая от кровати в полном шоке после того, как его практически выкинули с неё, переводит напуганный взгляд на Хосока, стоящего с другой стороны кровати и смотрящего на него точно так же. А вот это уже явно не хорошо. Нервы младшего нужно успокоить, а ещё лучше – проверить и лечить, иначе это будет большой проблемой в его жизни. Неет, так точно нельзя это оставлять. Мин снова приближается к Чимину, пока что повёрнутого к Хосоку. Он тоже слез с кровати и теперь пробивает взглядом Чона, пугает того ещё больше. Это уже переходит все грани. И если бы не вина, то Хосок бы сейчас был не прочь выпороть младшего за такое. Он никогда не любил терпеть истерики людей. Но бить и хватать за руки ребёнка ещё не доводилось. И он не последняя сволочь, чтобы так поступать. Тем более с Чимином, который и так трясётся сейчас от того, что он и без того многое пережил. Он пережил многое и сейчас всё срывает на ребятах. А это не хорошо. Проявлять жестокость к другим людям, вспоминая, как жестоко обращались к тебе, это не лучшее решение забыть своё ужасное прошлое. Да, высказываться можно, можно выплеснуть душу и ненавидеть хоть всех вокруг, но вот так бросаться на людей в истерике... это уже из ряда вон. Нет, Хосок этого не потерпит. Он быстро приближается к нему с разъярённым видом и крепко хватает того за руки, как бы сильно тот не пытался вырваться. Да, младший дёргается, и пусть возится, пусть кричит и бесится, но сейчас Чон намерен поставить его на место и утихомирить. – Приди в себя, Чимин! - трасёт его за плечи, гневно глядя в его заплаканные, но такие же жестокие глаза. – Успокойся! - сдерживать его и сдерживаться самому – всё же худшее, что он мог делать сейчас, но иного выхода нет. Он смотрит на сзади стоящего и еле отходящего от этого Юнги, и просит взглядом помочь. Пока Пак плачет и утыкается в его плечо, иногда ударяя кулаками по его плечам, Мин подходит к нему сзади и обнимает со спины, отстраняя его от Хосока. Пак утихает, лишь немного дёргая плечами, но ещё слышно его хныкание. Он держит голову опущенной и весь в слезах пытается не заплакать снова. Юн отстраняется, оставляя его в покое, как и Хосок. Они смотрят на него, но потом младший поднимает голову на Хосока с таким разочарованным взглядом, словно бы вместе с этим желает убить их, но устал и вымотан окончательно. Он словно просит помощи, но внезапно снова толкает его руками в грудь, переходя на крик. – Ненавижу! Уходите! - плачет и затихает, лишь иногда делая паузы с выдохами. Его голова снова опущена. Они понимают, что ему тяжело. И когда тот опускается на колени, изнывая от той боли, что скорее давит внутри, скапившись словно инфекция, отбирающая силы, Мин подходит к нему и садится рядом на колени, уложив руку на его плече. Хосок медленно обходит и садится сбоку с другой стороны, даже не смотря на то, что за спиной сильно дует от открытого балкона. Он молча садится, выпрямляя ноги по обе стороны от Чимина: одна нога за его спиной, другая – спереди. И теперь он прижимает его к себе, позволив ему положить голову на его грудь. И Чимин сейчас выглядит как маленький ребёнок. А это так и есть, впрочем. В этой тишине, где только немного слышны затихающие всхлипы, Юнги не замечает, как сам теряется в своих мыслях. Пережить столько боли... жить с тираном-опекуном... желать либо сбежать, либо умереть... а после побега оказаться на краю жизни и смерти. И после всего тебя снова доставляют в то место, которое давит и не даёт успокоиться, видеть снова лица тех, кто издевался над тобой, как над зверушкой, видеть снова тех, кто врал и не отпускал.. тех, кто лишил детства и спокойной жизни. Постоянно поникать, понимая, что в этом мире всё и так хуже некуда, и ещё ты со своими проблемами, которому некуда деться, некому высказаться... Конечно, иного выхода и не остаётся, кроме как желать умереть. И это ребёнок в 17 лет. Проживший всего ничего, но уже ненавидящий жизнь. Истерзанный хуже, чем это могли бы сделать в аду. И этого не утаить за милым личиком и сияющей улыбкой. Такая ужасная правда, скрывающаяся в теле и душе этого маленького мальчика, что боялся раньше даже пальцем лишний раз пошевелить. Не это ли самый большой его страх? Страх людей. Одни держат в плену, другие врут и отбирают, третьи теряют и врут, что всё будет хорошо, остальные либо пытаются поймать, где бы ты ни был, либо убить. А возможно, всё сразу. Изгнание... вот она жестокость нынешнего мира. Когда ты и так будучи совсем один в этом мире, доверяющий скорее своей тени, чем людям, снова встречаешь жестокость и подлость в лицах людей, которые казались спасением с детства, а оказались мраком этого мира, дьяволами в тени. И быть изгнанным из собственной жизни, понимая, что её у тебя отобрали, не спросив, навсегда, без возможности даже заплакать. Сжимая сердце по ночам, ты чувствуешь и боль и обиду, скопившихся где-то глубоко в душе, но от жестокости людей уже и не замечаешь, как эта душа уходит от тебя. Жизнь либо покажет, как жить, либо ты утонешь в иссыхающем болоте, без воды, без ветра, без воздуха. Всё вокруг давит и ты только и думаешь о том, сколько ещё осталось. А если жизнь обойдёт стороной... твой рай становится адом. Находясь в той жизни, где жестокость правит в мире больше, чем любовь, жизнь становится адом. И это не сравнится ни с чем, на что могут жаловаться люди. Молчать о боли – вот худшее из осознаваемых наказаний. Ты знаешь, что больно, но молчишь, чтобы никому не принести бед. Ты знаешь, что не можешь пойти против тех, кто сильнее тебя, потому что снова получишь порцию жестокого обращения в свой адрес, и ты знаешь, как сильно ненавидишь себя и мир, в котором не успел ничего увидеть и познать. Рай, в который ты постучался, открылся для тебя адом. И ты осознал последнее – ты больше никогда не вернёшься в тот светлый мир, на который надеялся. Мин молчит несколько минут, приходя в себя и позволяя придти в себя другу, а в особенности Чимину. Но Чимин уже уснул на груди Хосока, оставив лишь последнюю слезинку на щеке. Чон двинулся, чтобы проверить, спит ли он на самом деле. Да, он спал. Хосок быстро поднял его на руки и уложил на кровать, укрыв пледом. Отдоходя всё дальше от кровати, он ещё несколько раз прокрутил произошедшее в голове и закрыл глаза, решив просто пропустить, как вариант, возможный при таких ситуациях, как у Чимина. Приблизившись к Юнги, что уже стоял у входа, он снова заглянул ему в глаза, еле сдерживая слёз сам. – Всё будет хорошо, не переживай, - отошёл в сторону, пропустив друга первым к коридору. Мин ещё немного постоял в комнате, смотря лишь на спину спящего и надеясь, что всё будет хорошо. Он закрыл глаза и закрыл дверь, выходя из комнаты. Хосок, кажется, шумел на кухне. Он доставал чашки, заваривая кофе в турке. Запах кофе приманил Мина на кухню, где тот сразу сел за стол. Они молчали ровно столько, сколько Юнги нужно было, чтобы успокоиться, попивая горячий кофе. Приготовленный напиток немного отвлёк от глубоких и тяжёлых мыслей. Однако тему пропустить вместе с кофе – не лучшая затея. И кофе с этим не справилось. – Чимину нужен покой. Хотя бы неделю покоя без мозготрёпств. И я не хочу видеть его слёз, - угрожающе говорит Хосок, допивая кофе. – И это мне говоришь ты?? Сам-то не лучше. Ты точно так же являешься причиной его слёз, - напоминает тот, снова раздражаясь. – Я обеспечу ему покой сам. Уж поверь мне, - на этот раз Хосок звучит слишком уверенно. Злость в его голосе Мин слышал лишь когда тот проваливался в работе. – Я сделаю для него всё, что он хочет. Обеспечу всем необходимым. Он будет жить со мной, - встаёт, допив кофе, и идёт к раковине, чтобы вымыть за собой посуду. Юн злится и вот-вот готов разбить, если не нос Хосока, то точно что-нибудь в этом доме. А разрушать чужую мебель не очень хочется, да и может сработать эта тупая сигнализация умного дома. Чимин спит, стоит уважать его сон, он и так еле успокоился. Поэтому у него один лишь выбор. Он поднимается, оставив напиток на столе, и сразу прижимает Хосока к стенке, когда тот разворачивается к нему. – Я клянусь, вырву тебе руки, если тронешь его, - давит руками на его плечи, – Ты обещал, что отдашь его мне. Ты позволил ему жить со мной, распинался, что так для нас двоих будет лучше. Так чего ж теперь передумал? – Увидел истерику Чимина и понял, что с тобой он будет так беситься в два раза больше. Он при виде тебя готов весь дом разгромить. И вообще, он принадлежит мне, - отталкивает от себя, уверенно повышая голос на хёна. – И тебе лучше запомнить это. –Да!? - глаза бесятся от услышанного, но он сдерживает себя. – Я хотел бы ударить тебя, но мы всё ещё друзья. Я не собираюсь терять друга... - отстранился и опустил голову, сдерживая злость. – Извини. – Я закрою глаза на это, если ты больше не будешь так срываться. Видишь... видишь, что ты делаешь, когда злишься? У тебя башню сносит, когда тебя друг злит! А что будет с Чимином? Если он разозлит, что, тоже вот так к стене прижмёшь и захочешь ударить??? – Нет, - стал чуть тише. – Я молчу, потому что ты мой друг. Будь на твоём месте чужой человек, я бы ударил его. Потому что это Чимин, ради которого я готов и работу, и жизнь потерять, чтобы он улыбался и был в безопасности. – Он будет со мной в безопасности, друг, - схватил его за плечи, – Я обещаю тебе. Я знаю, тебе тяжело было всё это время и ты терпел, но... мой отец просил меня позаботиться о малыше Чимине. Не как о слуге, а как о братишке. Понимаешь? Я тоже ради него готов на многое. Но в отличие от тебя, я готов дать ему лучшую жизнь, а не отдавать свою дьяволу. Я потрачу жизнь на него, чтобы обеспечить его всем, а ты? Что ты? – Прости, - крепко обнял его, закрыв глаза, – я доверяю тебе, друг. Знаю, что ты не обидешь его... Хосок выдыхает и тут слышится, как открывается дверь. Юнги отстраняется и идёт встречать хозяев, в то время, как Хоуп спешит проверить, спит ли ещё Чимка. – Приветики, - весело проносится с пакетами продуктов Чон младший, направляясь сразу к кухне, где и оставляет закупленное. – Добрый денёчек, - Тэ идёт в ванну, не замечая, как Юнги вопросительно смотрит на них. – А ты чего тут? - Гук вернулся к Юнги, не понимая причины его прибытия, а как только видит перед собой Хосока, сразу всё встаёт на свои места. – Нет, я, конечно, понимаю... вы люди занятые, но работать можно и в нашем офисе, если вы не знали. – Что? - на секундочку хмурится Хосок, закрывая дверь комнаты. После поворачивается к Юнги, – Всё, впринципе, мы можем уходить, Чимка спит. Юн кивает и идёт обуваться. В этот момент из кухни выглядывает недоумевающий Тэхён, держа в руке чашку, оставленную Мином на столе. – Вы чё тут, кофе пили у нас? - возмущён больше, чем удивлён. Чон приподнимает одну бровь, скрещивая руки на груди. – Так, - глубокий вдох и снова выдох, – Хён, что вы тут делали? - озадаченно оглядывает Хосока, застрявшего на месте, так и не сумевшего продвинуться и на шаг от комнаты. – За Чимином пришли, когда узнали, что вы, два балбеса, ничего нам не сказав, забрали его у опекуна. Хоть бы предупредили, - теперь Хоуп тоже злится. – Во-первых, мы его ни у кого не забирали, а пригласили домой, а во-вторых, - замолкает, когда Тэхён подходит к ним с таким же вопросительным видом. – А во-вторых, кто вам разрешил придти к Чимину? Только не говорите, что вы ещё и собирались забрать его... – Да, собирались, только он обижен и мы не будем ему создавать дискомфорт. Если он не хочет нас видеть, мы не будем лезть. Но знайте, что мы переживаем за него. А вот, почему вы его приняли тут, это уже вопрос отдельный, который мы обсудим точно не тут. Юн лишь тихонечко открывает дверь и уже покидает дом друзей. Его единственная мысль сейчас – поужинать и лечь спать. День снова прошёл скучно и быстро. Хоуп обулся, на последок пообещав младшеньким, что ещё вернётся, чтобы проверить и забрать Чимина, на что даже ответа и не ждал, и покинул их дом следом за Мином. По дороге домой он заехал в супермаркет, прихватив побольше рамёна и холодной воды, и отправился дальше. Его дом был ближе всех к дому Чонгука и Тэхёна, поэтому добрался он быстрее, чем Юнги до своего дома. Юн же ехал в машине и уже проверял чат с ребятами. Тишина. Кажется, сегодня выходной у всех, кроме них с Хосоком. Но внезапно ему пришла мысль:«А откуда Джин знал местоположение Чимина?». Нет, он, конечно, предположил сразу, что младшие могли сказать, но... то, что Хосоку об этом сообщил Джин, всё же ему не давало покоя. Почему в этой истории вновь появился Джин? Может, и он Чимина искал? Но для чего? И даже если Джин бы его искал, то Хосоку бы точно не сказал, где находится Чимин, потому что если Джину нужно что-то или кто-то, он вряд ли станет сообщать о его местоположение тем, кто тоже его ищет. Странно, но Мин сейчас не хочет забивать этим голову. Он бросает накидку на диван в гостинной и ложится на него, вспоминая, что ничего не готовил сегодня. А сил готовить нет. Но он всё же не ленится и идёт сначала в душ, а после всех ванных процедур заходит на кухню с новой идей для лёгкого ужина. Ему вполне хватит острого супа из овощей и мяса. Пока вода кипит, он очищает и промывает овощи и начинает их нарезать. После всего этого, и когда вода уже закипела, он начинает аккуратно забрасывать туда овощи. Когда все эти операции проделаны, когда добавлены специи и соус, его взгляд застывает на бумажке, что лежит на столе. Взяв в руки небольшую бумажку, он снова вспоминает то, о чём так долго думал все эти дни. Это та записка, которую Чимин оставил для него, сообщив, что собирается покончить с собой. Это снова испортило ему настроение, но и заставило задуматься. Мин присел за стол и ещё долго рассматривал написанное, а потом до него дошло. – Почему он внезапно решил мне вот так это сообщить? Если хотел уйти, то зачем было предупреждать и пугать тех, от кого ты и сбежал? - видит на краю листочка номер 23. – Может... это страница из какого-то блокнота или.. дневника? Он написал дату каждого задания. Значит, он и до этого что-то записывал, раз расписывал всё датами. То есть... - на миг застревает в своих мыслях, – в этом дневнике могут быть действительно все записи со всеми датами, со всеми подробностями происходившего с Чимином? А ведь это можно использовать против того придурка... Он оставил записку, устав думать об этой теме, и решил нормально поесть за всё время, как нормальный человек в своём доме. Наевшись, доев ужин, он промыл посуду и отправился отдыхать в гостинную. Думать о чем-либо сейчас хотелось меньше всего, так что последнее, что оставалось Мину сейчас – просто спать. И он уснул так, надеясь, что выспится.***
Сокджин проходит в свой дом, наконец выдохнув после тяжёлого рабочего дня. У них, вроде, должен был быть выходной, но сегодня снова к ним прицепились инвесторы со своими проблемами и пришлось им с Намджуном весь день ломать голову, расхаживая за ними по всему городу в поисках решения этой проблемы. Он жутко устал и поэтому сейчас даже не обращает внимания на еле плетущегося за ним Намджуна. Тот, устало выдыхая, закрывает за собой дверь и снимает обувь, далее по привычке направляясь в ванную. Джин помыл руки на кухне и теперь сел за стол в гостинной. Им заранее уже всё приготовила прислуга, которая стоит в сторонке одним рядом и ждёт указаний. Джун же заходит в гостинную, только чтобы пройти через неё в спальную комнату. За ним спешит одна из прислуг, чтобы снова спросить, не желает ли тот принять ванну, но Нам сразу же останавливает прислугу рукой, вытягивая её в бок, уходя дальше спать, по пути ворча что-то невнятное. Скорее всего, просит не беспокоить. Джин проверяет время на ручных часах и вытирает губы салфеткой, а после легко поднимается с места, оставляя пустую тарелку на слуг, и немедленно направляется в ванную, потому что очень устал, и прежде, чем он уляжется в кровать, ему нужно быть чистым и освежённым. Ванна даёт некое облегчение, которое не получишь даже под холодным душем. Именно по этой причине он покидает гостинную, на последок распорядившись подготовить ему горячую воду в ванной. А пока сам идёт к Намджуну. Тот развалился на кровати, не сумев даже переодеться. На нём сейчас из одежды лишь джинсы, а всё остальное мирно валяется на полу, тоже, скорее всего, принимая отдых. Сокджин проходит в комнату и садится на кушетку за туалетным столиком, принимаясь снимать лёгкий макияж этого дня. На самом деле, всего лишь стереть бальзам с губ. Он поворачивает голову к кровати и видит эту странную картину. Словно бы Намджун не за работой вымотался, а побывал в клубе и вернулся, нагулявшись. Хотя, по сути, Нам, чтобы успокоить нервы, по дороге успел купить соджу и пива, которые сразу же выпил. – Так, барин, - поворачивается к нему, укладывая одну руку на спинку кушетки, и недовольно громко произносит, совсем не думая о том, что тому это мешает спать. – Не уподобляйся собаке, я прошу тебя. Это, в конце концов, наше общее ложе, а ты развалился на нём, будто один живёшь тут. После минуты тишины, Ким вздохнул и повернулся к зеркалу. Всё же, на зеркало смотреть было куда приятнее, чем на это произведение искусства сзади него. – Хватит мне действовать на нервы, ложись на свою сторону, - выключил светильник за столиком и направился к шкафу, где начал искать полотенце. – Ким Намджун, чёрт тебя побери! - злится на спящего, а потом видит, как тот с большим одолжением перекатывается на свою сторону и чуть ли не падает на пол. – Хватит шуметь... что ты там делаешь? - не открывая глаз, возмущается Джун, уже лёжа на животе. Он явно готов сейчас укутаться пледом и положить голову под подушку, чтобы никто его не трогал. – Ложись спать, я пообнимаю... тебя... - снова храпит. – О боже, с кем я живу, - закатывает глаза и покидает комнату, закрыв за собой дверь, и заранее предупреждая прислугу, чтобы те и не вздумали его беспокоить. Сам же направляется в долгожданную ванну.***
Спустя полчаса, когда Ким уже принял горячие воды с пенкой и смог расслабиться, из комнаты, как ошпаренный, выбежал Намджун, сразу направляясь к Джину, сидящему уже в гостинной и попивающему холодный фруктовый сок. Его глаза внезапно щурятся, а брови хмурятся, когда тот подбегает к нему со словами «Собирайся, у нас проблемы», а потом исчезает из гостинной, выходя сразу в коридор. Ким остаётся в замешательстве, не понимая, куда себя деть, но он точно знает, что сейчас нужно быстрее делать и меньше спрашивать. Все вопросы по дороге. Они в торопях сели в машину и Джун дал указание водителю ехать в офис. Джин включил светильник и только сейчас пристегнулся, пока Нам уже вовсю что-то строчет в чат. У Джина в голове куча вопросов, но если тот спешит, значит дело ещё серьёзнее, чем можно подумать. Но что произошло? Намджун отказался от сна, будучи пьяным, быстро собрался и даже не успел ничего объяснить и посмотреть на Джина. С чего такое волнение? – Что опять произошло у нас? - уже привык это спрашивать и даже не закрывает окошко между ними и водителем, потому что всё всем давно известно. Если они срочно едут среди ночи в офис, то дела плохи, а разбираться уже надо по прибытию. И это никого не напрягает из прислуг, словно всё это в порядке вещей. Ким начинает нервничать, видя, как встревожен младший. И его, по правде, и пугает это и заставляет сильно задуматься, а что же такого произошло. Джун молчит. И он тоже молчит, чтобы не вывести того совсем из себя. Они быстро доезжают до места работы и Джин лишь успевает снять ремень безопасности, когда видит, что младший уже без него идёт к лифту в здании. Он спешит следом, совсем не понимая происходящего, а отвлечься на телефон пока нет времени. Он достаёт его из кармана по пути к лифту, и когда они оба уже едут на нужный этаж, он всё же решает проверить чат, куда без остановки пишет Намджун. Прочитав все сообщения от ребят, глаза Джина расширяются ещё больше от шока. Его сердце внезапно ёкает, а дыхание перехыватывает и он не успевает даже одной мысли сообразить, как тут же приходится вылететь из лифта за несущимся в их переговорную Намджуном. Они залетают в кабинет, как подорванные, и в испуге осматривают ребят, собравшихся тут. – И всё же, я прошу объяснений, господа, - Ким старший сейчас становится злее обычного и не ждёт никаких «потом», усаживаясь на своём место за столом. Хосок первым заглядывает в глаза Джина, хоть и боится. Шуга смотрит на Намджуна, сидя рядом с ним и перешёптываясь. Тэхён и Чонгук сидят вместе на другой стороне, лишь изредка прокручивая в голове страх, а так в их голове полнейшая пустота и непонимание. – Мы кинули Чимина одного дома ночью, наверно не для того, чтобы слышать тут гробовое молчание, - всё же подбивает их на разговор Тэ. – Да, говорите уже, как есть. Что происходит? - нервничает Гук, слегка покачиваясь в кресле. – В общем.. - Хосок еле сглатывает слюну и потом всё же говорит это, – Мне звонили из участка. Сказали, что они скоро приедут к нам. Снова будет допрос, - поднимает напуганный взгляд на ребят, которые становятся хмурее туч. Джин выдыхает и ставит локоть на стол, потирая двумя пальцами виски. Он пытается не уснуть и заказывает на всех кофе. – Какой ещё допрос? С какой стати им снова здесь быть? Наш офис стал проходным двором что ли, я не понимаю?! - бесится Джин. – Ребят, если дело снова касается Чимина, то мы уже дали свои показания ведь. Лабораторию закрыли же, что ещё? Чимин вернётся по документам к своему опекуну. Что им ещё нужно от нас? - Гук не сидится на месте и он так и хочет что-то сделать, поэтому вскакивает с места и идёт забирать поднос с кофе у секретарши. Раздав всем горячий напиток, присаживается обратно на место и продолжает крутиться в кресле, ожидая хоть каких-то продвижений в прояснении. – Ну??? Кто-нибудь ответит на мой вопрос? - нервозно смотрит на хёнов. – Скажу лишь один раз, ибо это не легко вообще понять и принять, - выдыхает, держась за голову, – Следователь... сообщил, что они ездили к опекуну домой, когда решили проверить, там ли Чимин, ведь они обещали наведаться и проверить, всё ли теперь так, как должно быть по документам. А если что не так, то они могли забрать Чимина, только вот... – Только вот что? Ну??? - эта пауза бесит Намджуна и всех присутствующих тут. – Они обнаружили этого придурка-опекуна... мёртвым в зале, - и тут же все взгляды обращаются на него в большом удивлении, – И, как мы уже знаем, Чимин ведь не был там. Был, но сбежал. А потом каким-то образом оказался в доме Чонгука и Тэхёна, - переводит на них злой взгляд, напоминая, что они ещё должны объяснить им это. – Он просто наткнулся на нас в центре города. Мы решили спросить, что с ним и все дела, он ответил краткое «Я всё равно уйду» и мы, конечно, перепугались. Что нам оставалось? Бросить бедолагу в совершенно чужом для него городе, где он ни разу не был? Он выглядел как потерянный щенок, которого могли в любой момент раздавить. Мы забрали его, и вы нам за это ещё спасибо сказать должны бы, - Тэ возмущается в ответ, хмурясь на своих хёнов. – Если бы не мы, чёрт знает, что бы с ним стало. Он в тепле, уюте, сыт и здоров в нашем доме. Мы успокоили его и сказали, что никто ему больше не навредит. – И сразу же оставили его одного в доме? - скрестил руки на груди Мин, фыркнув на всё это, – Придурки... Позаботились, тоже мне... – Чего тогда нам не сказали сразу, что он у вас? Мы чуть человека не убили там, переживая, что тот снова с ним захочет что-то плохое сделать, - повышает голос на нервах Хосок, явно будучи недовольным младшими. – А что, если теперь они придут к нам с допросами? – Кстати, Джин-хён, - Юнги снова вспомнил о своём недавнем вопросе в голове, – А откуда ты знал, что Чимин именно у Чонгука и Тэхёна? – Я.. - растерялся, – я просто... - увидел эти неверящие глаза ребят и выдохнул, – Окей, ладно. Да, я знал, где Чимин был, когда его отпустили с допроса. Я следил, потому что вам, бездельникам, только отдых и был важен. Что, перетрудились, да, на этой работе? Можно подумать на шахте работали без продыху, что так устали и думали только об отдыхе. Дождались и всё? Бросили мальчишку, даже не узнав, что он бедный расплакался от обиды и злости на всех вас. – А почему он плакал? - удивился снова Мин, – Он плакал из-за нас?... Хосок нервно сглатывает, осознавая снова эту вину. Нет, он вовсе не отрицает этого, и не забыл. И не забудет. – Мальчик даже прощаться с вами не стал, молча переступил порог дома этого мерзавца. Это я подал знак ему, чтобы тот сбежал. Кинул ему записку через окошко в комнату. Он прочёл и тайно сбежал из дома, пока опекун спокойно спал на веранде. Слава богу, тот не успел заметить этого. Я следил за тем, как Чимин добрался до города и уже потом позвонил Чонгуку с Тэхёном, чтобы те подошли к одному магазину. Но меня не было уже, но зато они встретили Чимку и забрали к себе. Так что, в этом побеге и я участвовал тоже. Намджун пытается анализировать здраво и вовсе не собирается сразу аплодировать всем спасателям Чимина. – А если следователи теперь всех здесь находящихся будут подозревать в смерти опекуна? Мы все были на стороне Чимина и уже давали показания на допросе. Все мы единогласно проголосовали против того, чтобы Чимин даже видился с этим психом. А ему не то что не запретили видеться с Чимином, а даже позволили жить с ним лишь по одной бумажке. А вообще, в идеале этот человек должен был сесть за решётку за причастность к жестоким делам лаборатории. Он ведь всех нас сдал туда. Хосок резко выстреливает взглядом в Чонгука, потому что вспоминает тот разговор по телефону, в тот самый злополучный вечер. Он сказал ему кое-что, от чего кровь в жилах стынет, особенно когда он сидит среди ребят, которые этого не знают вовсе. Молчать приходилось долго и он пока не знает, говорить ли об этом всем. Но наблюдая за Чонгуком, он понимает, что если тот не торопится всем раскрыть всю правду о произошедшем с Чимином, то и ему не стоит делать опрометчивых шагов, ведь это были лишь слова напуганного Чонгука. А вдруг он бредил? Но... нет, вряд ли. Тогда почему молчит? Ведь Сокджин и Юнги ничего не знают, да и впринципе ребята все не знают ничего об этом. Ведь, как он сказал, они там были в одной палате. Но кто знает, в каком состоянии? Усыплены? Устали и уснули? Вдруг и Тэхён с Намджуном ничего не знают? Но он говорил «мы видели Чимина, его увозили в другую камеру», значит, они все были в сознании и точно помнят происходившее там. Возможно. Хотя.. Чёрт лишь вообще знает, что ребята прошли там. Мало ли, что с ними успели сделать. Других предположений у Хосока просто нет. Он по-другому не понимает, почему они все молчат, словно уверены, что все и так всё знают. Странно это всё. – А кто сказал, что это вообще убийство? Вдруг он отравился или время пришло, сердце схватило и всё? - не может не предположить Тэхён. – Что, если мы вовсе и не подозреваемся? – Ага, конечно, - фыркает Юн, – Тогда почему полиция наведывается после произошедшего сразу же к нам? У них одно на уме – понять, кто виновен в его смерти. Единственные, кто были против него в последнее время – мы, - откидывается на спинку кресла. – Но ведь они ещё будут делать экспертизу, так ведь? - нервничает Джин. – Ведь он мог умереть от приступа или болезни какой... кто знает? – А ты чего так нервничаешь за это? Неужели причастен к его смерти? - хмурится Мин, после чего все сразу смотрят на Джина. – Нет, конечно, не неси чушь. Я просто переживаю за нашу компанию и будущее. Это само собой отразится на работе, а у нас и так проблемы с переговорами. Прошёл один выходной, в который я вообще-то работал, пока все отдыхали, а у нас проблем столько, будто год никто за компанией не следил. Мне не хочется ещё большей возни с компанией. А вы, часами находясь тут, не понимаю, чем вообще были заняты? Ни одна из задач толком не решена. Ещё и эти беды с опекунством чужого мальчишки. – Кто это у нас говорил, что мальчишка-слуга это наше завещание от предков, а предков надо уважать? - приподнимает одну бровь Юн, – Кажется, ты, да? Так чего возмущаешься теперь на счёт мальчишки? – Я не возмущаюсь на счёт мальчишки, - отворачивается к окну, – Просто всё это день ото дня давит и проблема как будто только ещё больше становится. Моя компания так скоро на колени падёт и не встанет. – Твоя компания? - именно эта часть колко бьёт по всем сейчас, и они уже не хотят тут оставаться. Ожидание и без этого выматывало, а тут ещё и выслушивать недовольного Джина. – Коль ты так беспокоишься за свою компанию, даже больше, чем за нас и за бедного сироту, то позвольте откланиться и покинуть ваш тронный зал? - язвит Хосок, не сдерживая ехидной улыбки. – А как станем нужны, чтоб поднять вашу компанию снова на ноги, вы зовите. Мы же всегда тут, хоть и не пойми чем заняты, - добавляет Тэхён. Намджун закатывает глаза. И нет, не от их слов, а от того, что они сбивают с мыслей, в которые те давно ушёл. Он сам анализирует всё, но в итоге выйти не может, потому что пока ничего и не происходит. – Хватит, а? - повышает голос Нам, – Я не могу сосредоточиться на мыслях. Сами не думаете, так сидите тихо и не мешайте другим думать. Бог мозгов не дал, делов натворили, теперь уж посидите, будьте добры, со своей совестью в тишине. Пусть каждый размышляет о сделанном. Молитесь и ждите тихо. Хватит в этой туче рой создавать. Мы так отсюда никогда не выберемся. Мне и работы хватало каждый день, хоть раз можем посидеть тихо и собраться с мыслями каждый сам по себе? Эти слова всё же заставляют их всех замолкнуть. Выжидать в тишине не даёт особого покоя, но хотя бы шума нет и голова не гудит от бесячих спорящих голосов. Каждый занят своими мыслями. Как и должно. Так намного лучше. Есть о чём подумать каждому, на самом деле. Хосок продолжает думать о том, почему все молчат. Джина заботят всё ещё не его друзья, а компания и переговоры, которые нельзя никак срывать. Тэхён держит за руку Гука, говоря тому мысленно, что всё будет хорошо. Они, кажется, оба думают о Чимине, ведь боятся стать для него такими же, как Хосок с Юнги. Те же двое сейчас вообще откатились от стола и ждут чего-то от Небес. То ли чуда, то ли прояснения, а в худшем случае, сразу смерти. Некогда самый позитивный владелец компании, улыбка сея компании, лицо всех переговоров и радость каждых рабочих будней ребят снова запарился думать и ждать. Сейчас он медленно превращается в вечно усталого Юнги, который всегда хочет спать. Но уснуть не даёт лишь то, что ему действительно жалко Чиминку. Он всё прокручивает в голове тот день поездки в Кванджу и их разговор с ним. Помнится всё до слова «Братишка», что особенно уложилось тёплым воспоминанием в его памяти, а сейчас ясным утренним лучом пробуждает его затуманенный рассудок. Он лежит головой на спинке кресла, сев на него боком, собрав ноги вместе, и думает лишь о нём. Иногда встречая взглядом Юнги, он вспоминает и разговор с ним сегодня в доме Чонгука и Тэхёна. И он видит это всё. Действительное переживание за Чимина в глазах Мина. Хоть тот и молчит, но в его голове много всего, это без сомнений. Хосок знает его. Он знает и его боль, и обиду, и злость, и переживание. И он сейчас жалеет даже его, потому что друг действительно вымотался за все дни, многого не знает, потому что сам Хосок скрывает, чтобы не сделать больнее Юнги, и ещё он не может видеть Чимина, быть с ним рядом. Он всё же жалеет, что решил забрать Чимина к себе. Может, и правда, отдать Чимина, как и обещал, Юнги? Он заслужил получить хоть немного покоя с ним рядом. Чимин срывался на него, он зол и обижен, и это тоже Юнги носит в себе молча, осознавая вину. Порой Хоуп хочет извиниться перед ним за всё и поблагодарить за столь прекрасную выдержку. Юнги отличный друг и прекрасный товарищ по бизнесу, всегда помогает, даёт советы, мудро рассуждает холодным умом. Но когда ему плохо, он не просит помощи и молчит до последнего. Теперь же, с появлением такого проблематичного подростка в их жизнях, жизнь ребят пошла куда-то в плохую сторону. Из позитивного только промелькающие моменты сна и принятия охлаждающего в такую жару напитка. Больше никакого успокоения. В основном не утешающая плохая динамика и в работе, и дружба их пошатывается, а про дела с личными жизнями и говорить не стоит. Всё кажется куда хуже, но Хосок молчит. Он всегда молчал, но теперь не время. Пора решать проблему, а не просто молча наблюдать за тем, как поникают друзья, как страдают близкие люди. Он обещал Чимину, что сделает для него всё необходимое. Хосок встаёт с кресла и направляется к двери, но тут же её открывает с другой стороны вошедший следователь. Ребята встают и приветствуют гостя, приглашая за стол. Тот садится и серьёзно смотрит на всех, и это явно не хороший знак. Ребята переглядываются и чувствуют, как в их сердцах сейчас что-то передёргивает. – Я пришёл не с лучшими вестями, - горько выдыхает тот, – Господин опекун Пак Чимина действительно мёртв. Сейчас суд.мед.экспертиза возьмётся за свою работу, и мы начнём тщательное расследование. – Расследование? - переспрашивает Джин, явно напугавшись этим. – Да, - смотрит на него, кивает следом, – Это было убийство. Только кто и как это сделал, пока не ясно. Но не беспокойтесь, Чимина мы устроим, куда нужно. – Как устроите? Куда? - перепугивается Юнги, сразу поглядывая на такого же напуганного Хосока. – Отправим в один пансион пока, а там решим, что с ним делать. Ему пока лучше не знать происходящего. Чимин ребёнок, и его психика всё ещё не восстановлена. Рисковать не будем. Но... мы пока его тоже ищем. Если вы что-то знаете о его местонахождении сейчас, то лучше помогите нам. Дело и без того плохо. Следователь совсем не давит и ни в чём никого не подозревает и не обвиняет, он просто объясняет и пытается ввести всех в курс дела. Тэхён и Гук пытаются вообще понять хоть что-то и боятся, что ребята проговорятся о Чимине. Но этого не происходит. Следователь просто уходит, пожелав им побольше терпения и сил, и, конечно, удачи и добрых снов. Когда он покидает кабинет, у всех в глазах появляется большое волнение. – И что теперь делать? - еле сглатывает Мин, откатываясь от стола, держась за голову. – Мы не сказали, что Чимин у Чонгука и Тэхёна. Мы ведь знали, где он. Почему не сказали? Джин вопроситеельно оглядывает его, спрашивая тоже самое и у него. – Вообще-то, молчали мы все, - пытается сдерживаться Джин. Он на пределе и сейчас либо лопнет от злости, либо уничтожит этот мир. – Да, но вопрос не в этом, а в том, почему не сказали? - огрызается в ответ. – Всё, прекращайте, - грубит Намджун. – Лучшее, что с нами произошло сегодня – то, что следователь ничего нам не предъявил. Он ни в чём нас не подозревает. В ином случае, мы бы давно сидели в изоляторе или на допросе. – Будем молиться, что так будет идти до конца, - тихое произносит Гук, смотря в пол. – Да? Но вы же уже скрыли правду о Чимине, - Мина разрывает от того, что его друзья, близкие люди, которым он доверяет больше всех в этом деле, молчат, как крысы, словно все думают лишь о себе. – Вы ведёте себя как крысы. Каждый о себе думает. Хоть кто-то подумал о бедном ребёнке, который в большом чужом доме в запертой комнате корчится от боли в душе и пытается забыть всё? Вы о нём подумали? Нафига соврали??? Зачем было скрывать? Очень хорошо помогли следствию, молодцы! - отъехал от них, отвернувшись. – А от того, что скажем, легче станет? Это погоду как-то изменит нам? Какая разница, в какой яме находиться: огромной или на 2 миллиметра меньше? Всё равно выхода оттуда нет, - закатил взгляд Ким младший, заступаясь за Джин-хёна. – Это вы, слепые зажравшиеся кроты, сидящие на больших деньгах, не видите выхода! А не видят выхода те, кто и не пытаются искать. С вами тошно находиться в одном помещении, - Мин резко встаёт с места и идёт к выходу, прекращая бессмысленный спор. – Могли бы, и правда, помолчать... или не скрывать того, что знали. Хотя... - смотрит на Гука, а потом на всех остальных разочарованным взглядом, – Вам, видимо, комфортнее жить во лжи и потом жаловаться на то, что жизнь превращается в яму, - вышел следом Хоуп. Он догнал друга и уехал из здания вместе с ним. Остальные тоже не стали оставаться, и решили поехать по домам. Ну, повздорили, с кем не бывает? Каждый рабочий день так проходил. Привыкли. Проехали. Из-за суматошных дней с этими расследованиями они снова сойдутся в одном кабинете и начнут говорить о той же теме. Не о чем волноваться. Именно с такими умозаключениями они выходят из здания и едут по домам.***
Мин кидает ключи от дома на пол в прихожей, туда же кидает обувь и проходит устало в зал, приглашая Хосока. Тот громко выдыхает, падая на диван от усталости, и решает прикрыть глаза, а потом понимает, что сон уже готов его забирать на долгие 6-7 часов до утра, и резко открывает глаза. – Надо умыться, - спешит в ванную и умывается там холодной водой, немного приходя в себя. Возвращается в зал и видит засыпающего Юнги на кресле. Чуть дёргает пальцами по его плечу и пытается разбудить, и тот сразу распахивает веки. – Не пугай, - выдыхает, схватившись одной рукой за лоб. – Голова кругом идёт, хоть в пропасть падай. – Понимаю, - приносит ему с кухни графин с водой и стакан, ставит на стол и заливает стакан водой. А после несёт таблетку и кладёт перед Мином. Тот неохотно берёт её и глотает, запивая после водой. – Головная боль пройдёт, ты спи, успокойся. За весь день и так намотались, сколько возможно. Хватит с нас. Давай отдыхать, - ложится на диван, забыв выключить свет в зале. Так и засыпают с включённым светом. Хотя им уже как-то фиолетово где и как спать. Лишь бы уснуть вообще.***
2:08. С момента, как все разъехались, прошло всего полчаса. Телефон на столе в зале начинает вибрировать и Хосок снова открывает глаза. Он не верит, что уже утро, а когда проверяет время на телефоне, устало и нервно выдыхает. – Бесит... бесконечный день что ли? - перестаёт смотреть на время и читает сообщения в чате. Гук что-то строчит, явно уже разбудив всех снова. Первым из слов, уже пугающих Хосока, было «Ребят...», и после в голове Хосока было только одно – либо ударить кого-то током, чтобы успокоить нервы, либо себя сразу. Он смотрит на спящего ещё Юнги и продолжает ожидать сообщений от Гука. Наконец, он читает сообщение. Чат: Братья навеки Чонгук: Ребят... Мы с Тэ только приехали домой... Но Чимина нет в комнате, где он был. Его нет в нашем доме. И у нас сейчас полная каша в голове. Он точно оставался дома, когда мы уезжали в офис. Вот только теперь его нет дома.... Последнее сообщение раздражает нервы Хосока ещё больше, чем это вообще возможно, и тот решает просто разбудить друга и делиться этой головной болью с ним. Юнги готов просыпаться уже хоть через минуту после того, как ляжет спать. Видя глаза Хосока, которые уже сами всё говорят, он тяжело выдыхает, не зная, с чего начать говорить. – Я походу высплюсь на том свете. На этом мне ещё хотят нервы потрепать, явно, - прочёл сообщения в чате и поднялся, потирая глаза. – Чимин пропал, ты вообще въезжаешь в происходящее? - он оборачивается на уходящего куда-то Мина. Тот, кажется, идёт в ванную. Когда слышится звук воды в ванной, Чон успокаивается и откидывается на спинку дивана. Может ли быть день хуже этого? Пока что он не знает, какой из последних дней худший. Но этот день явно не лучше и он уже мечтает уехать вместе с сестрой куда подальше. – Да, я прочитал, - вернулся более бодрым, хотя не сказать это более уверенно. В душе он ещё спит. – Не удивлён. Это происходит не в первый раз. Важнее – найти его. Вот если не найдём, тогда ты увидишь на моём лице сразу 1000 эмоций, а сейчас я не в состоянии удивляться тому, что происходит уже буквально циклично. – Да, ты прав... Но меня это и пугает. Слишком всё смешалось. Пропажа, побег, смерть, обвинения, опекунство, наша компания в грязи тонет... Чёрт пойми, куда деваться от этого. – Если мы сейчас не возьмёмся за это дело, то, скорее всего, потонем вместе с нашей компанией. Нам надо избавить всех нас от той грязи, которая свисает над нами и готова вот-вот упасть на наши глупые головы. Если у тебя есть идеи, выкладывай. – Идей нет. Надо поговорить с ребятами и снова собраться. – Да, или просто не расходиться больше. У нас проблема за проблемой, стоит нам на шаг друг от друга отойти. Даже если мы соберёмся, мы снова поругаемся и спорить начнём. Опять кто-то о себе будет переживать, кто-то о компании, кто-то вообще фиг пойми о чём, но тоже будет молчать. Молчать у нас стало традицией. Каждый сам решает, что делать. Чё толку собираться? Чтобы снова помолчать или снова поцапаться? Не вижу смысла тратить время и нервы. – И в этом ты прав. Ничего не остаётся, кроме как позвонить ребятам и выяснить, что да как. Хотя, уверен, нас ждёт прогулка по ночному Пусану. – Ладно, пойду заварю чай нам, раз уж проснулись. Доброе утро, так доброе утро, - идёт на кухню и начинает возиться с чаем. Пока заваривает чай, снова подходит к столу, где лежит та же записка. Он не думает снова читать, но внезапно останавливается, вспомнив что-то. Хмурится пару минут и проверяет листочек. Он это всё уже миллион раз читал и анализировал, но только сейчас взгляд зацепился за одну лишь строчку. Четверг, 2 июля – сбеги из дома и города, убив его... – «Сбеги из дома и города.... убив его...»- снова повторяет себе под нос и хмурится еще сильнее, а уже потом приходит осознание. – Нет, Чимин... Это ведь не ты..?