***
Жизнь шестерых парней, ранее наполненная яркими различными красками, теперь не более, чем серый густой туман, из которого нет выхода. С момента, как они потеряли всё, прошла всего неделя. Им пришлось выбрать меньшее из зол, когда речь зашла о новом месте проживания. И выбор пал на давний загородный дом Хосока, где они уже были недавно, празднуя юбилей родителей мужа Давон. И, вернувшись туда, они сразу распределили все комнаты между собой так, как хотели сами. Намджун и Джин выбрали одну большую на двоих, а Гук и Тэ решили взять по одной небольшой комнате на каждого, так как Хосок настоял на том, что двигать кровати из одной комнаты в другую он точно не будет ради них, поэтому... как-то так. Юнги никогда не любил делить одну комнату с кем-либо. Поэтому и сейчас выбрал жить отдельно и даже на другом этаже от остальных. Чтобы не слышать их голоса по ночам, и чтобы быть ближе к ванной и кухне. Да и вообще, он ценил личное пространство больше, чем все остальные. У Хосока же была своя старая комната детства, где он провёл множество незабываемых дней с сестрой. Она была такой же просторной и светлой, всё было в стиле Хоби - уютно и мило. Всё ещё. И это самое главное для него. Несмотря на все проблемы, он всё ещё оставался самым позитивным среди других, сохраняя прежний статус. Но и его это начало раздражать в последние дни. Ведь всё, о чём он хотел думать, был Чимин. И он не прекращал попыток вернуть его себе. От этого становилось тяжело на душе. Думать постоянно о том, кто так далеко и любит, скучает, желает быть рядом. И по вине какого-то придурка он вынужден быть вдали от него. С каждым днём в нём скапливалось всё больше ненависти за это.***
Ещё пару дней ребята провели в спокойствии, так как только начали осваиваться в доме, который находился очень далеко от города, имея по близости лишь несколько магазинов и заправок. Назвать эту местность населённым пунктом было сложно. Тут не было много домов, лишь пара таких же роскошных особняков неподалёку. Но не сказать, что особняк ребят был таким же роскошным. В нём просто было необходимое для жизни, без всякого великолепия. Но они благодарны и этому. Работы по-прежнему не было, но Тэхён уже успел познакомиться с местными жителями – соседями через дорогу. Это оказались довольно добрые и весёлые люди, если не считать одного назойливого паренька лет 20-ти. И Тэ, часто навещавший соседей, был невзлюблен этим надменным парнем. Причина его неприязни была неизвестна. И он даже не стал говорить об этом Гуку, чтобы лишний раз не расстраивать и не выводить из себя. Ведь если он узнает, то соседей у них вообще не останется. Чонгук же в это время занимался их обустройством вокруг дома, помогая Сокджину в делах по двору. У родителей Хосока было своё хозяйство с этим особняком, помимо дома в Кванджу, и за ним некому было следить, поэтому этот дом хотели продать другим людям – их соседям. Но в последний момент Хоби сообщил родителям, что сам займётся хозяйством и они с ребятами хотели немного провести время здесь, поэтому последят. И поэтому сейчас всё это имение семьи Чон находится в руках Хосока и его друзей. Конечно, не временно, как думают его родители, но кто знает как всё сложится после. На Хосока упало ещё больше ответственности, чем во время работы в офисе порта. Теперь он тоскует по тем дням, когда всё было в лёгкой доступности и были слуги, были подчинённые, которые помогали, иногда выполняя его дела за него. А сейчас всё надо делать самому. Это сложно. И ещё сложнее, когда по ночам в комнате в голову лезут лишь воспоминания о Чимине. Невозможно сосредоточиться на конкретных занятиях. Надо успеть встретиться с некоторыми людьми, убраться в доме, купить продуктов по дороге обратно, пока остальные заняты своими делами. Сокджин быстро переключился с документов и всей это возни с бизнесом на то, что ему было по душе, на самом деле. Возиться с животными, со сбором урожая – это то, что не хватало его душе. Начать убирать территорию с утра, продолжить днём кормлением и мытьём животных, и закончить сбором поспевших августовских ягод, а после вернуться в дом и, приняв прохладный душ, испытывать приятное наслаждение от горячего малинового чая, ибо вечером погода уже была прохладнее. Это действительно расслабляет. Намджун не сильно старался занять себя чем-то. В его планах был полный релакс от всех проблем. И, будучи самым спокойным и уравновешенным из парней, он не особо напрягался по поводу выбора нового рода занятий. Читать книги, изучать языки – это всё, что приносило ему удовольствие после стольких мозготрёпств на его старой работе. Теперь пришло время забыть об этом и насладиться последними летними днями, да ещё и в таком прекрасном живописном месте, где можно сходить на речку, прогуляться в лес, почитать книгу на свежем воздухе в любое время. Пока все были заняты чем-то и приспосабливались к новым условиям, Мин в это время старался не выходить из комнаты в жаркую погоду днём. Он выходил лишь к вечеру, но и то – ради того, чтобы покормить собаку, к которой привязался с первого дня приезда. Он был единственным, кто оставался с ней, пока все покидали дом и территорию. Взяв её под свою ответственность, он начал с ней гулять, мыть её и кормить. Он и сам не заметил, как подружился с собакой, которую знал лишь несколько дней. Его мысли занимал целыми днями не только этот добрый друг с золотистым окрасом, но и Пак Чимин, пропавший из его виду две недели назад. Прошло две недели с последней их встречи, при которой ему дали понять сразу, что все его надежды падут прахом, если он мечтает вырастить Чимина именно так, как хочет он. Потому что он не собака, которую можно приручить вот так просто. И он забил на все эти попытки объяснить младшему, что так будет лучше. Когда-нибудь он поймёт. Этим же вечером Юнги решил позвонить воспитателю Чимина, чтобы убедиться, что тот в порядке, ведь, как никак, он нёс ответственность за него. И естественно, все это происходило в тайне от самого Пака. – Вы уверены? Разве такое возможно за столь короткий срок? - он явно удивлён и немного потерян от услышанного. Старается держаться подальше от дома, видя, как ребята в гостиной с шумом достают настольную игру и явно захотят пригласить играть его. Он ходит около беседки, где те обедают днём за большим столом, смотря под ноги, чтобы не заострять внимание на игре ребят, и внимательно слушает воспитателя, – Хорошо. Я ведь могу навещать его? Конечно, он не торопится появиться перед ним, зная, какой будет реакция и что может произойти после. Но просто, чтобы убедиться, что условия не изменились и его не обманут, он постоянно спрашивает этот вопрос в конце разговора. – Хорошо. Благодарю, - вытягивает губы трубочкой, присев за стол и задумавшись о том, что он очень хотел бы всё вернуть. Чтобы чувствовать Чимина рядом. Прямо сейчас. Без всех этих расстояний и обид. – Я позвоню вам... позже тогда... От всех этих мыслей в его голове промелькает лёгкая обида на самого себя. Ведь он отдал Чимина в чужие руки, которых не знает. Кто знает как с ним там обращаются, что делают и не доводят ли до слёз? Он начал переживать об этом. – Не думаю, что есть смысл сейчас приезжать. Ему не до меня... - он слегка обижен. На Чимина. За то, что тот очень быстро обо всём забыл и нашёл замену им, познакомившись в учебном центре с другими ребятами. Он только что узнал о том, что было для него каким-то предательством, но, с другой стороны, он понимал, что это глупо. Глупо ревновать мальчишку к его сверстникам, с которыми ему придётся учиться ещё долгое время по его же вине. Юнги просто идиот. Он быстро прощается с собеседником и поднимает голову вверх, пытаясь не пустить слезу. А после ловит себя на мысли, что он только что чуть не прослезился из-за Чимина. Но он сам виноват в том, что им приходится проходить эту пытку, вместо того, чтобы быть рядом, как они того желают в глубине души. Он желает. Решив, что все эти мысли уже изрядно надоели и нет смысла оплакивать прошлое, он встаёт с места и направляется к дому, где после молча проходит мимо шумящих друзей, собравшихся за журнальным столиком в зале из-за игры. Вечер завершается на весёлых выкриках Тэхёна и Чонгука, победивших в игре, и очередным холодным одиночеством Юнги, погрузившегося в воспоминания и грусть.***
На следующее утро, после тёплого душа и свежезаваренного чая, Намджун звонит в клинику для домашних животных и собирает их собаку для того, чтобы отвезти на осмотр, так как она приболела и ничего не ест последние дни. И когда Мин просыпается следом после него, сразу заходя на кухню, Ким злится и ждёт, пока тот заметит его. – Мин Юнги, - недовольно начинает младший, гладя собаку, смирно сидящую перед ним. Юнги возится на кухне, доставая коробку из-под сухого завтрака и молоко, чтобы немного перекусить перед началом дня, но внезапно слышит своё имя и оборачивается. – Чего? - Юн смотрит на него с полусонным видом, ставя на стол тарелку для завтрака и будучи не особо заинтересованным в столь серьёзном обращении друга. – Одевайся. Поедешь в клинику, - проговаривает грубым тоном, не желая слышать в ответ отрицание, и уже собирается уходить, как вдруг слышит ворчание Мина позади. – Будешь так грубить мне, сам туда отправишься, - кажется, он воспринял это не совсем правильно, и продолжил готовить себе перекус. Намджун терпелив, но лишь до поры. И его за последние дни задолбала одна и та же просьба Джина о том, чтобы эту собаку уже хоть кто-то отвёз к ветеринару. Поэтому он тоже злится, не выдерживая непонятливости Юнги. – Собаку на осмотр надо отвезти. Чего бесишься? - поворачивается и смотрит с осуждением на возню старшего. Тот прекращает попытки позавтракать и уходит в ванную, чтобы окончательно пробудиться. После холодной воды, он выходит к нему снова и уже более бодро смотрит на всё, кроме Намджуна, стоящего в нескольких шагах от него. – Так ты едешь или нет? - с приподнятой бровью спрашивает Ким, всё ещё ожидая ответа. – Заводи машину пока, я переоденусь и приду, - поднимается по лестнице обратно в комнату, всё же выкинув идею о завтраке. Нам ничего не понимает, но снова злится и доходит до предела. Почему Мин делает всё с таким одолжением? Неужели трудно самому поехать и отвезти? Он ведь сам возился с этим животным, почти приручил, а теперь, когда ему плохо, нужна помощь, чтобы за ним следить. Гений Мин Юнги. Спустя какое-то время, как только старший собрался и вышел из дома, они наконец вместе отправились в ветеринарную клинику, которая находилась в центре города. И по пути туда, Джун решил, что другого шанса спокойно поговорить с Юнги может не быть. А он прекрасно видит, что с ним что-то не так и он об этом не хочет говорить, хотя нуждается в том, чтобы его поняли. Они едут уже час и он всё не решается начать разговор, не зная с чего начать и как на это отреагирует старший. Но надо это сделать, пока они не добрались до города. Он выключает музыку в машине и сбавляет скорость, чтобы сосредоточиться на разговоре. – Дело в том слуге, да? - не знает как подобрать слов, но говорит первое, что приходит на ум. Он быстро успокоился после утренней перепалки. И сейчас поглядывает на рядом сидящего Юнги, который до этого момента не реагировал ни на что, сев в машину, и только от одного слова повёл недовольным взглядом в сторону Нама. – Если для тебя это просто слуга, то для меня это единственный человек, о котором я думаю сейчас и всё последнее время, - он не хочет продолжать конфликт, но и осторожничать со словами не станет, если кое-кто снова назовёт Чимина так. У Намджуна вырисовывается та самая картина, о которой говорил Хосок недавно в гостинной во время первого вечера в новом доме. Юнги и Чимин наедине в той тёмной комнате, абсолютно одни, без лишних глаз и ушей вокруг и снаружи... Было слишком шумно внизу в тот вечер, и никто не подозревал о том, что творилось наверху между этими двумя, которые после очень легко скрыли этот факт, будто общую тайну. И самое интересное, продолжали вести себя холодно, будучи порознь друг от друга всё последующее время, будто ничего и не произошло. Хосок увидел лишь укус на плече младшего, который спустился к ним довольным, но быстро замаскировал довольство под безразличием. И в голове сложился пазл... Не мог Чимин просто так подняться наверх, когда все сидели внизу и веселились. Он всю дорогу не разговаривал с Юнги, так почему поднялся к нему и о чём они говорили тогда? Это явно было не просто так. И он долго думал о том, было ли между ними что-то, кроме мимолётно пересекающихся взглядов? И вот после всех этих скрытых укусов, и не только, после того, как Юнги в тот день отобрал у Чимина телефон во время разговора с Хосоком, после того, как он сам признался Хосоку в том, что чувствует по отношению к Паку, можно с уверенностью сказать – однозначно было. – Тэхён в тот вечер заходил к тебе в комнату, чтобы позвать к нам. Вас не было. И в твоей комнате оказался Чимин... Вы вместе говорили о чём-то, - припоминает слова Тэхёна, но боится, что спугнёт этим Мина, который уже увёл взгляд. Не сказать, конечно, что они тогда говорили о чём-то вместе. Скорее, это Чимин говорил о том, что не хочет жить с Юнги, всё ещё предпочитая ему Хосока. – Он решил жить с Хоби, - в его голосе чувствуется раздражение и он больше не поворачивается лицом к другу. Впрочем, для Кима всё сложилось так, как он и думал. Причина гнева Юнги – Чимин, с которым каким-то образом связан ещё и Хосок. С Чимином и Юнги всё ясно, но что не так с Хоби? – Может, поговоришь с ним? - Нам не спешит говорить всё сразу, но решает затормозить и попытаться хотя бы с одной идеей. Он наблюдает за реакцией Мина, но тот не шевелится и даже не моргает, показывая, что ему плевать. – Это бессмысленно. Он всё сказал перед отъездом. Он не хочет меня даже знать, не то, что видеть... - ищет взглядом в пейзаже, мимо которого они проезжают, знакомые места, но, видя лишь пустые поля, понимает, что они ещё далеко от города. – Я говорю про Хосока, - поясняет тот, думая, что идея, в целом, не плохая. Раньше они были лучшими друзьями, но не могло ведь всё испортиться из-за проскользнувшего между ними мальчишки? Или могло? Тогда насколько же он важен и дорог каждому из них, что их реакции на ситуацию одинаковы? Он анализирует Юна, пока тот молча смотрит в окно и устремляет взгляд в пустоту. Находит в нём схожие черты с Хосоком, но всё же удивляется тому, как старший не контролирует свои чувства, даже если контролирует эмоции снаружи. Из него таки льётся ненависть и что-то ещё. Что-то.. типа... ревности? – Не думаю, что в этом есть смысл, - хотя сам задумывается об этом и тут же чуть поворачивает голову, смотря вниз перед собой. Он завис. В его голове прокручивается последний не самый приятный разговор с Хоби. – А я не думаю... что вы что-то потеряете, если ещё раз поговорите по душам, - и он честен. Намджун один из тех, кто всегда сводит конфликты к мирным разговорам после. Быть может, поэтому их команда всё ещё держится вместе. Юнги считает, что в этом есть доля правды. Им действительно нечего больше терять. Всё, что можно, уже потеряли. Оба. Так что, от одного разговора они уж точно не лишатся ещё чего-то важного. Тем более, Хоби не из тех, кто лезет в драки, особенно с друзьями. А Мин может контролировать гнев до этого предела. Максимум он сможет обматерить и послать друга, но не ударить. Так что, идея с душевным разговором вполне реальна и не так уж плоха. Было бы труднее, если бы рядом был Чимин. Теперь его рядом нет и можно говорить о чём угодно, хотя мысленно он всё ещё чувствует ответственность за каждое слово в адрес младшего. Он соглашается и они едут дальше. А через час уже доезжают до города, где голова Юна снова заполняется воспоминаниями о Чимине. Но его всё ещё злит изнутри то, что он запомнил надолго. Признание Чимина. Он хочет жить с Хоби. И это добивает его с каждым днём всё больше, не давая даже на малость улыбнуться кому-то. После осмотра собаки у ветеринара, Намджун просит Юнги подождать его рядом с клиникой, пока он сходит в магазин за продуктами. И в это время Мин продолжал гладить собаку, к которой так быстро привык. Его мысли уносили его всё дальше от реальности, что он даже перестал слышать звуки вокруг, слыша лишь тот родной ангельский голос. Смотря на собаку, которая прилегла у его ног, пока тот сидел на лавочке и дышал свежим воздухом, в воспоминаниях всплывал образ Чимина. Его милые глаза, странная причёска, забавные повадки. Всё было каким-то до боли в сердце родным и тёплым, что не думать об этом давалось с трудом. Хотелось видеть это снова и снова, каждый день, хотелось чувствовать. Узнать то, что у него внутри. Узнать обо всем, что ему интересно, чего хочет, о чём думает, где находится, с кем говорит и о чём. Хочется быть в курсе всего. Но на миг он приходит в сознание, вспомнив, что это через чур и он не может такого себе позволить. Да, звучит обидно. Человек, который совсем недавно мог позволить себе что угодно, имел кучу друзей, прекрасную работу и дом, не сможет позволить себе коснуться тела Чимина вновь, как раньше, узнать о нём больше, даже если завтра внезапно весь мир будет лежать у его ног и он сможет вернуть бизнес. В какой-то момент всё это стало ненужным, когда он понял, что со всем этим не вернуть одного человека. Джун возвращается довольно быстро, закупив лишь рамёна и мяса, и они снова едут домой, забрав с собой собаку, которой поставили несерьёзный диагноз, связанный с расстройством желудка. Возможно, собаку просто покормили чем-то плохим и та не смогла это переварить. Вот теперь и не ест больше ничего, хотя чувствует голод. В какой-то степени эти создания тоже чувствительны. И за ними тоже нужен уход, им нужно внимание. Юнги задумался о том, что хотел бы приглядывать и за Чимином. И может быть, сейчас он нуждается в нём? Может, всё же стоит поехать и проведать его? Хотя бы издалека понаблюдать? Он оставляет все мысли, когда они доезжают домой и направляются сразу на кухню, чтобы разложить продукты. К этому времени уже наступил обед и ребята уже трапезничали на улице за большим столом. Они присоединились тоже. И пока все налетали на мясо, подготовленное Намджуном, Юнги временами переглядывался с Хосоком, который тоже о чём-то думал, видимо, в их отсутствие. И после этого он точно решил, что должен поговорить с ним по окончанию трапезы.***
День близился к концу. Сокджин и Намджун остались в комнате, чтобы вместе посмотреть фильм. Тэхён снова пропадал у соседей, а Чонгук пробовал новую игру на приставке один в гостинной, найдя отличное время для того, чтобы позависать в игре, когда никто не отвлекает. Хосок и Юнги взялись за уборку после ужина, так и не поговорив после обеда. Они ходили в стороне друг от друга, будто боясь начать разговор. Но их двоих что-то не отпускало уйти дальше, чем на метр. Юнги всюду следовал за ним, но делал вид, что занят другими делами. И вот теперь они остались на кухне одни. И к счастью, кухня отделяется от гостинной не только ступеньками, но и раздвижными дверями, за которыми не только не видно людей, но и не слышно их разговоров. Идеальный момент. Юнги не может сосредоточиться на уборке. Он натирает помытую посуду чистым полотенцем и смотрит куда-то в одну точку, снова вспомнив о его последних словах. – Это ведь твой дом теперь... - нарушает тишину Мин, видя, как нервничает Хосок, оставшись с ним наедине. Он боится, что тот сейчас скажет ему замолчать и молча натирать посуду, пока его не выгнали, но этого не происходит. И он продолжает, – Я думал, ты настолько зол на меня, что не позволишь здесь жить. – За спиной годы дружбы, совесть бы не позволила так поступить.. Тем более, когда мы в таком положении, - проговаривает обиженно, перебирая посуду после того, как её помыл. – Думаешь, я настолько бесчеловечный? Он не говорит это со злостью, но и не показывает того, что уже успокоился. Хотя Мин замечает в его голосе мягкость сейчас. – Что ж, ты настолько добрый к своему врагу.. Я удивлён, - почти шепчет под нос Юн, надеясь, что этот момент неловкости скоро закончится. – Ты мне не враг, - и вроде как, должно последовать объяснение. Но он молчит. Берётся за другую чашку и намыливает её губкой, ни разу не посмотрев на Юнги, который стоит неподалёку у столика-островка и иногда поглядывает на того, видя его полностью. И ему не нужно объяснение. Чон решает, что не нужно. Ведь им двоим хорошо известно через что они прошли, известно обо всех обещаниях в прошлом, которые те не нарушали никогда. Среди них было обещание, что они не разойдутся, даже если они потеряют всё или начнётся апокалипсис. Но Юнги знает, что всё меняется когда-нибудь. И тем более, их апокалипсисом стал Пак Чимин, которого, по всей видимости, Хоби всё ещё тоже не отпускает из мыслей. Он его не отпустит. Сглатывая слюну, собравшуюся во рту, Мин делает новый вдох и оставляет тарелку, которую только что вытер, в стороне от себя. Ему хочется многое высказать. Ведь и он тоже обижен на друга за последние брошенные слова, за то, что его кинули в такой тяжёлый момент, за то, что не выслушали, и за то... что он отбирает у него то, что сам хотел недавно подарить. Да, Юн не отрицает, что Чимин был слугой Хосока, но ведь после он сам решил его отдать в руки друга. Так что же изменилось? Неужели один косяк всё испортил? Но ведь они вместе напортачили тогда. И всё же, эти слова сейчас немного греют душу Юнги, который считал, что ничего вернуть уже нельзя. Если Чон действительно сейчас пытается помириться, то он ни за что ему не откажет. И дело не в том, что это дом Хосока, а в том, что... в какой-то момент он переосознал кое-что важное. Что дружба, проверенная годами, не может быть дороже человека, которого он встретил совсем недавно. И если быть честным, то Хосок это его семья, а не просто друг, поэтому отказаться от него – всё равно, что отказаться от самого себя. Они давали клятву, а сейчас стоят на расстоянии друг от друга и вместо того, чтобы шутить о чём-то, как обычно, добивают друг друга молчанием и резкими высказываниями. И не сказать, что это были когда-то лучшие друзья. Хосоку больно даже дышать одним воздухом с ним, но он молчит и терпит. Наверно, нет ничего хуже, чем стать врагом с человеком, которого ты называл не просто другом, а братом. Тяжелее было вынести потерю бизнеса. И снова на ум приходит то, что потерять деньги проще, чем близких. Не так больно. Не так жжёт в области сердца, ведь это не то, что заставляет чувствовать себя живым. Юнги и Чимин заставляли чувствовать себя живым, а не этот чёртов бизнес. Но Юнги стал тем, кто полюбил Чимина, к которому неравнодушен и Хосок. И вся эта вражда была лишь по этой причине. Он вдруг вздрагивает от холода, пробежавшегося по коже, когда вспоминает о тех днях с другом... О том, как они вместе засыпали в детстве, ведь жили в одном доме из-за того, что их родители были знакомы ещё с тех времён. Но с ними были и другие ребята. Да, был и такой период, когда эти люди жили в одном доме в определённый сложный период их семей. Но после, когда бедность прошла, они снова стали богатыми и влиятельными, обеспечив будущее своим детям. Тогда и стали жить отдельно. И, вспоминая сейчас о тех трудных днях, ему хочется плакать. – Я знаю, что... ты не хочешь терять Чимина, - с пониманием говорит Чон, перекрывая в себе ненависть на секунду, но он стоит на месте и не поворачивается, намыливая одну чашку уже 10 минут, – Но ты его уже потерял. Казалось, что он хотел сказать что-то хорошее за всё время, но вдруг сбился с маршрута и снова вернулся к обидам, сменив тон. Что ж, Юнги удивлён. Хосок никогда таким не был. А сейчас прямо пылает от злости. – Если думаешь, что я его потерял и он тут же стал твоим, то ты ошибаешься, - Юнги тоже больше не выдерживает этого. Он давится от собственного гнева и простреливает взглядом спину Хосока. Обстановка накаляется и они оба горят огнём, желая убить друг друга, хотя только что мыслили иначе. Он замечает, как тот наконец бросает своё дело и поворачивается к нему, приподняв одну бровь и скрестив руки на груди. – Я его потерял, но я его верну. Можешь хоть до конца жизни меня ненавидеть, но жить с тобой он не будет. Кажется, он слегка забывается. Чимин больше не его слуга. Он сам назвал его свободным. И Хосок чувствует напряжение в нём, чувствует, как тот кипит от гнева, чему очень сильно радуется. У Юнги не хватит аргументов в свою пользу. На этом они закончились. И теперь время высказаться Хоби. Он подходит к нему, обойдя стол-остров и смотрит прямо в глаза Юнги, оторвавшегося от своего занятия, заметив приближающегося человека. Между ними лишь два шага, Хосок прислоняется бедром к краю стола и держит уверенно-убийственный взгляд на Юнги, не теряющегося даже при таком давлении, а наоборот, осмелевшем в последний момент. – Ну, во-первых, для того, чтобы утверждать, что ты его вернёшь, у тебя должно за спиной находиться хотя бы расположение Чимина, которое, насколько я помню, ты потерял, - он язвит и давит сильнее, будто они заклятые враги. И сейчас он начнёт разносить его по фактам. – А во-вторых, до конца жизни мне тебя ненавидеть не придётся... Потому что я забуду тебя уже завтра, когда тебя здесь не будет. И знаешь, это я могу спокойно заявлять, что верну Чимина, потому что от меня он не отворачивался, не сбегал, а ещё, насколько я знаю, он меня любит, а не тебя. Так что, причин возвращаться к тебе у него просто нет. И ты сам говорил, что он желал вернуться ко мне. И раз он тебе это напрямую сказал, значит тем более тебя видеть не хочет. На этом можно было и остановиться, ведь Хоби уже увидел, как сейчас разбился его собеседник, стоя в полной потере, не зная, что и ответить. Он видел эти глаза, почти переполняющиеся от гнева и слёз. Но Юнги не нытик и не станет проявлять слабость перед другими. Он нервно выдыхает, гордо смотря в лицо человеку, открыто унижающего его и добивающего ещё больше, зная, как ему больно от одного упоминания Чимина. Он держится. А Хосоку нравится игра, которую начал даже не он, но он уже чувствует себя победителем и не хочет останавливаться на этом. – Или... - вдруг меняется в лице, раскрывая хитрую ухмылку, – Ты просто бесишься от того, что он выбрал меня, а не тебя? - ожидает ответа, но знает, что этого не произойдёт. Он может смело смеяться ему в лицо сейчас, ибо это беспроигрышный способ заявить о себе, как о том, кто разорвал на части самого Мин Юнги. Но Чон ненасытный убийца, которому хочется после победы ещё и посмеяться над оппонентом. – Так чего же ты обижаешься на меня тогда? Если злишься лишь из-за того, что он возжелал отдаться мне, а не тебе, то все претензии к нему. Ну или просто смирись, что ты ему не интересен. Он проходит мимо и похлапывает одной рукой Мина по плечу, ехидно улыбаясь и тут же уводя недовольный взгляд в сторону выхода. Но его задерживают и заставляют развернуться лицом к себе. Юнги готов. Он готов дать ответ этому человеку, забыв обо всём, что думал изначально. – Будь я ему не интересен, он бы не полез голым ко мне в ванную, он бы не остался со мной в той комнате той ночью и не обнимал бы меня, - видит огонь, разгорающийся в глазах младшего и продолжает с ещё более раздражающим голосом, – И он бы точно не целовался со мной тем вечером, когда мы были наедине. Чон в бешенстве. Это предел. Целовался!?? Он действительно пошёл на это с Юнги? Променял? Забыл?? Не столько чувство ревности из любви разжигало в нём огонь, сколько чувство ненужности, будто его использовали и заменили чем-то новым, более интересным. Хосок этого точно не потерпит. У него пробегает в голове ещё одна мысль, что всё-таки они были правы, думая с Намджуном о том, что между ними было что-то, что те утаивали от всех. А ещё он помнит то, каким довольным к ним спустился Пак в тот вечер. От этого его передёргивает и он ощущает, как внутри что-то подталкивает его ударить стоящего напротив. Ему нечего ответить. Кажется, сейчас они поменялись местами. Только что разрывающим убийцей-орлом был он, а теперь в клочья порвали его самого. Такого унижения он ещё никогда не испытывал. Юнги покинул кухню, завершив свою работу. Оставаться рядом с Чоном больше не было нужды. Особенно когда тот знает чуть больше, чем нужно. Хотя этого и не было, но звучит как правда, в которую все так боялись поверить. Мин был прав, подловив себя на мысли, что их всё-таки обсуждали. Уж много знает Намджун благодаря Хоби. Значит, бесится и завидует. А это уже не его проблемы.***
Юнги знал, что утром ему придётся покинуть этот дом, ибо Хосок ещё вчерашним вечером определил их окончательные взаимоотношения. Хосок не желает его видеть в этом доме. Что ж, так тому и быть. Мин гордый и тоже не хочет оставаться в том месте, где ему не рады. Он успел собраться ночью и к утру уехал в Тэгу. Его родной город был самым приятным местом, где он жил и хотел жить. Вернуться обратно в тот дом, где они недавно останавливались с Чонгуком, чтобы отдохнуть, было отличной идеей. По крайней мере, не придётся унижаться перед надменным Хосоком, чтобы остаться на его территории. Сейчас всё более менее успокоилось и почти не тревожит ничего, кроме постоянного – Пак Чимина. Если бы он мог вернуться к нему, то сейчас и на коленях перед Хоби было бы не так унизительно стоять и просить остаться. Но он не вернётся, а значит, пора выбросить это из головы. Если до этого ещё верилось, что у них что-то получится собрать по крупицам заново, то сейчас, когда он вдали от ребят, от Хосока, который действительно может поехать и забрать Чимина в свой дом, чтобы снова сделать своим, все надежды рушатся, как карточный домик. Чёртов карточный домик, в котором они бегут друг от друга, забыв о прошлом, не думая о будущем, и просто теряются. Он начал обустраиваться на новом месте, как только доехал до родного города и дома, которое, на самом деле, не было новым. Здесь навеивало старыми дождливыми днями, всё напоминало о семье, о былых временах, когда они только получили порт в свои владения. Этот домик не относится к числу богатств семьи Мин, поэтому его не отобрали, как и особняк семьи Чон, записанный на имя матери Хосока. Хотя этот домик за городом Тэгу и был записан на Юнги, но он не был частью активов, которые заполучили его предки и передали им в наследство. Это наследство не от его отца, деда или прадеда. И даже не материнский дом. Этот дом они получили в подарок от дяди из-за рождения младшего сына в семье – Юнги. У него был ещё старший брат, который тоже живёт в этом городе и работает, имея часть наследства. Однако они редко видятся. Задумавшись об этом, он решил, что обязательно навестит его на днях, как только обустроит дом под себя. Его здесь не было очень долго. Последний прожитый вместе с семьёй день был лет 15 назад. Сейчас никого нет тут. Родители живут в другом доме, подаренном им сыновьями. Но в этом же городе. Поэтому и их навестить он просто обязан. Тем более, им есть о чём поговорить за столько лет. Ведь как он уехал в Пусан, они больше не виделись. А этот дом остался на брата. И в нём ничего не изменилось. Всё такое же приятное и тёплое. Только рядом больше нет близких. Нет ни семьи, ни друзей, ни Чимина... И по кому он скучает больше – остаётся лишь гадать. Но одно он знает точно – отсюда он уезжать не хочет больше, даже если ребята позовут обратно. Когда он собрался силами и мыслями, чтобы начать новый день и новую жизнь вдали от всех, всё стало казаться совсем другим. Раньше были друзья, хоть и не жили рядом с ним, но он хотя бы знал, что увидится с ними в любой момент и они будут его навещать, они будут ещё собираться вместе, общаться, решать дела бизнеса. Сейчас их нет рядом и всё стало пустым. Конечно, он найдёт чем заняться, но вряд ли всё будет так же интересно, как общий бизнес с друзьями.***
Новый день Юнги в Тэгу начался через пару дней после того, как он заселился в тот домик. Всё из-за долгого переезда, после которого он спал целый день до ночи и проснулся лишь в 2 часа, когда было темно и ему захотелось поесть. Он поел и снова лёг спать. И заснул снова на целый день. Так и прошли 2 дня, после которых он наконец начал чувствовать себя бодрее. И первым делом из всех задач было – навестить брата, живущего, как он узнал, неподалёку. Он переоделся в более лёгкую одежду, хотя лето подходило к концу и август стал немного суровее, но всё это было, чтобы чувствовать комфорт рядом с родным человеком. Для человека из родной семьи наряжаться не так важно. Найдя его место жительства, он был удивлён, что тот отгрохал себе огромный дом, где явно поместились бы все его друзья и все их семьи. К чему столько роскоши одному человеку? Пройдя за пределы ворот, через которые он прошёл за счёт того, что на входе по видеокамере его узнал старший брат и пропустил с большой радостью. И встретил он его достаточно тепло. – Рад тебя видеть, - Мин его обнял в ответ и отстранился, смотря, как тот изменился за столько лет. – Мы редко виделись и я решил заехать. Не хотелось начинать с того, что он потерял всё. Хотя это самый близкий человек, которому он доверял больше всех. Он обязательно скажет ещё обо всём. – Проходи, - ГымДжэ провёл его до террасы у гостинной и те сели за столик, накрытый для них только что. – Мои слуги позаботятся о тебе, дорогой. Чего желаешь? Он сейчас чувствовал себя максимально комфортно. То ли от свежего лесного воздуха, то ли от присутствия родного брата рядом. Ему наконец-то спокойно. – Ну и какова причина визита? - парень улыбается, вовсе не зол и не давит, просто интересуется, видя прекрасно, что в глазах младшего читается какое-то волнение. Да и он не приехал бы за столько километров ради того, чтобы спросить как дела. И Юнги знает, что его видят насквозь. Он один из немногих, кто знает о Мине всё. Его взгляд тут же теряет под ногами. – Я потерял своё имущество. Весь свой бизнес, оставленный мне предками, - нервничает, хотя в этом нет смысла. Его никто не собирается ругать, но он воспитан так, что слишком сильно корит себя, если что-то делает неправильно. Мин старший это знает. – Всё в порядке, ты всё ещё жив и здоров, это главное. Деньги и бизнес это не так важно. Ты в моих глазах всегда будешь моей гордостью, хоть ты и младше меня. Я, правда, развивался, смотря на тебя, брат. Тебя должно это радовать, а я должен бы завидовать, - смеётся с себя, наконец приступая к трапезе. Он видит, что Юнги начинает кушать потихоньку, но всё ещё выглядит грустным. – Дело не только в этом. Я понял. – Да, дело не только в этом. Я уехал от ребят. Мы жили вместе в Пусане за городом, в доме семьи Хосока. Я не остался с ними, потому что мы с ним повздорили, - а вот это уже удивляет старшего и он перестаёт кушать. И Юнги знает, что это звучит неправдоподобно. Ибо насколько все знают, они с Хоби никогда не ссорились, всегда шутили и веселились вместе, даже работали слаженно. Поэтому он тут же отвечает на вопрос, опережая брата. – Из-за мальчишки. «Из-за мальчишки» звучит ещё страннее, чем то, что они в ссоре с Хоби. У ГымДжэ полный хаос в голове и он не понимает с чего начать. – Давай по порядку, - просит тот, приостановив их разговор и обед. – Ты потерял бизнес и поссорился с Хосоком из-за мальчишки. Верно? - получает кивок и продолжает размышлять вслух, – Первое не связано со вторым? - и снова кивок, – Значит ссора произошла из-за другого человека, кого ты назвал мальчишкой. Кто он? На этом вопросе Юнги застыл, не зная как правильно это сказать и преподнести. Но с другой стороны, какая разница, если никто и не услышит, кроме них двоих? – Пак Чимин... Чёртов мальчишка из лаборатории, переданный нам во владение от предков. Да, наши странные деды и прадеды передали нам этих слуг во служение, ты и сам это знаешь. И ты знаешь как я к этому отношусь.. Но Чимин не простой слуга, он из лаборатории, он особенный. Он другой. А если ещё честнее, то особо опасный. Но этого говорить не обязательно. – И я думаю о нём с тех пор, как мы с Хосоком взялись за его дело. Он должен был быть слугой Хоби, но он потом много раз сбегал, терялся, а после столько всего произошло, что.. сложно рассказывать.. - хмурится, вспоминая прошлые дни. – Я просто хочу забыть это. Он делает глоток воды и теперь смотрит в сторону природы, чтобы не раздражаться из-за этой темы. – Забыть его? - уточняет тот, не совсем поняв суть проблемы. Если проблема в этом Чимине, названном «грёбанным мальчишкой», то всё ясно и тут один совет – отпустить. Юнги не может. Не хочет. Забыть Чимина это что-то через чур сложное для него и легче тогда забыть самого себя и потерять всё имущество ещё миллион раз, чем забыть Чимина. Нет. Только не это. – Я не забуду его, - засматривается на картину тёмного леса, открытую перед ним. – Это невозможно. – Влюблён? - он спрашивает спокойно и понимает, что это вопрос очень острый и об этом можно говорить долго. Но по взгляду и молчанию брата можно многое понять. Да, влюблён. И да, об этом мальчишке забывать не хочет. Не сможет. И причина ссоры становится ясной. – С Хоби из-за этого поссорились? Не поделили? - быстро догадывается старший, думая, что неплохо мог бы заработать на раскрытиях таких дел. – Не переживай, помиритесь. Вы ведь друзья с детства. Столько лет за спиной. Один из вас когда-нибудь точно забудет о вражде и об этом инциденте с мальчишкой. Если не можете поделить, то кто-то из вас должен отступить. Решать должен сам Чимин, не думаешь? Конечно. Он тысячу раз об этом думал. Но боялся итога такого решения. Каким будет вердикт Чимина, если ему дадут выбирать между Юнги и Хосоком? Он уже выбрал жить с Хоби, а после того, что узнал в последний день их встречи, это стало последней каплей. Он больше не доверится Юнги. Страшно становилось от одной мысли, что Чимин действительно влюблён в Хоби и хочет жить с ним. И у Хосока больше шансов на него. – Знаю. Он уже решил. Пришёл ко мне и сказал, что хочет жить с Хосоком. Это ранило моё сердце настолько, что я держу это в себе до сих пор, как незажившую рану. А после я отправил его в другой город для обучения, чтобы он вырос и стал взрослее. Но мы разошлись на плохой ноте. Я обидел его этим поступком, хотя и до этого обижал. Говоря всё это, впервые не сдерживает эмоций и пускает слёзы, смотря всё ещё в одну точку. Хочется кричать, уничтожить весь мир, потому что надоело, но он ничего не может, кроме как говорить обо всём с сожалением. – Ты справишься с этим. Уверен, вам просто нужно хорошо поговорить наедине.. - но и это произносить спокойно было трудно. Он видит как трудно его брату, но не может ничего сделать. Человеческие отношения действительно трудны. Каждый из них страдает и думает своё, хотя всё решаемо, если просто увидеться. Они сидели ещё долго, почти до вечера, кушая и выпивая, говоря о родителях, о прошлом, о новом, обо всём, что приходило на ум. Они делились всеми проблемами, зная, что кроме друг друга, у них нет никого ближе. Это был один из ценных и тёплых моментов для Юнги. Он выслушал брата, поговорил с ним, высказался, получил советы и был по-настоящему счастлив этим вечером, расслабившись за душевным разговором, которого так не хватало. Но в отличие от Намджуна, ГымДжэ посоветовал ему поговорить наедине с самим Чимином, а не с Хосоком, который вообще-то не решает их судьбы, не решает того, будет Чимин жить с ним или нет. Он не вещь и сам выберет свой путь, как только станет постарше. И за одно только это он был благодарен старшему брату.***
Ближе к ночи он всё же вернулся в свой дом, но уже более спокойным благодаря разговору с близким человеком, который в добавок ко всему предложил поработать в его офисе, чтобы тот не мучился с поисками работы. Теперь единственной проблемой были ребята, с которыми нужно наладить отношения. И в голову больше не приходили мысли о том, как поговорить с ними. Был второй час ночи и ему пора было уже ложиться. Он поднимался по лестнице на второй этаж, приняв все водные процедуры перед сном, как вдруг услышал звуки за входной дверью. Остановившись на третьей ступеньке, он медленно отклонился чуть назад, чтобы выглянуть в коридор. Звуки прекратились, но ощущение, что кто-то стоит за дверью в этот момент, не проходили. И ноги Мина сами повели его по коридору до самой двери. На улице шёл дождь, что было отчётливо слышно, когда он подошёл ближе к двери. Под раскаты грома спустя несколько минут открылась дверь, в которую начали назойливо стучать. Юнги чувствовал себя сейчас очень ослабшим и было плевать кто это и чего от него хотят, но решение впустить этого человека в дом пришло лишь из-за мысли о том, что на улице жуткий ливень. Мокрые волосы, превратившиеся в тонкие сосульки, опущенная под ударами капель дождя голова, продрогшее тело под чёрным плащом, с которого стекали капли воды, и сжатые в кулаки красные и явно ледяные руки, в одной из которых был чёрный поводок... Это всё, что видел сейчас Юнги перед собой, не особо разглядев опущенного лица. Выглядело всё это как-то страшно, будто из ужастика. Но он не закрыл дверь, когда человек поднял голову и из-за его ног вышла собака, промокшая до костей. Хотелось посмеяться с вида собаки, но, кажется, животному было плохо и холодно. Юн тут же пропустил их за порог, удивившись неожиданному приезду Чонгука. Да, это был он – тот самый безумный друг, способный преодолеть такое расстояние ради своего хёна. Да ещё и с собакой, по которой Мин успел соскучиться и поэтому сразу набросился на неё с ласками, поглаживая по голове и почёсывая за ушами смирно сидящего лабрадора, уже встряхнувшего со своей шерсти холодную воду. Чон улыбнулся, хотя было видно, что не хотел. Он быстро разулся на коврике, сняв попутно намокший плащ, у которого не было капюшона, чтобы прикрыть голову. Его руки тут же отпустили собаку без боязни, что та сбежит. Это была умная и воспитанная собака. Не сказать, что благодаря Юнги, но она признала старого сожителя и кормильца, начала ластиться к нему, показывая свою любовь. Мину греет душу подобное всякий раз, когда он проводит время со своей Холли у родителей. Эта собака намного больше Холли, но и её очень хочется сейчас затискать. Однако Юнги этого не делает, увидев взгляд Гука, прошедшего в ванную, чтобы согреть руки под горячей водой. – Только не говори, что ты прибыл издалека ко мне ради того, чтобы я собаку увидел? - с вопросительным взглядом проходит за Чоном до кухни, где всё ещё горит свет. Они усаживаются за стол, оставив собаку лежать под ним. Ей было комфортно среди людей и поэтому она не собиралась сбегать. Чтобы понять переживания младшего, Мину не нужно много времени. Он видит всё и без объяснений. И дело точно не в собаке. Раз Чон прибыл лично, значит это связано с самим Юнги или же с ребятами. Будь это связано с его личными проблемами, он бы написал сообщение, позвонил бы, но точно не стал бы тратить время на долгий путь, да ещё и с собакой. Но Чон долго молчит и запивает своё молчание водой, видимо, чтобы успокоиться. По глазам заметно, что его что-то потрясло или заставило нехило понервничать. Если его глаза дёргаются и он долго молчит – это явный знак, что произошло что-то не очень хорошее, от чего он до сих пор в шоке. Чонгук выпивает остаток воды из стакана, шумно проглатывает и теперь наконец уверенно смотрит в глаза Юнги, готового уже ко всему. – Хосок-хён... - сдавливает нижнюю губу зубами, дабы не чувствовать сильного волнения, но оно его всё ещё не покидает. Перед глазами горит та самая картина, не дающая прийти в себя до сих пор. И он решает произнести то, от чего может измениться не только их дружба, но и вся жизнь. – Он поехал забирать Чимина из учебного центра... Лишь подумать о том, что такое возможно, уже трудно. Юнги не до конца понимает его последние слова о том, что он «поехал забирать». Что это значит? Значит ли это, что Чимин снова вернётся к нему? – Когда? - останавливается на одном вопросе, зная, что на все последующие младший уже сам ответит автоматически. – Он выехал три часа назад, - продолжает пояснять и вспоминает сегодняшний день. – Сейчас, скорее всего, уже на месте. Я приехал к тебе, потому что знаю, что только ты сможешь его остановить. – Остановить? От чего? Не забирать Чимина? - он думал, что его вопросы уже закончились, но Чон заставляет его всерьёз вникать в разговор с хмурым видом. С момента, как речь зашла о Чимине. Чонгук максимально не хотел бы сейчас говорить того, что могло бы огорчить старшего, но раз он приехал, то всё же стоит рассказать всю правду, какой бы ужасной она не была. – А это... самое тяжёлое.. Это то, из-за чего мы с ним поссорились сегодня. Все ребята убеждали его не делать этого, – он выдыхает с усталостью, чувствуя, как температура его тела значительно увеличилась от злости. – Он намерен представиться перед учителями Чимина... Настроение Юнги медленно упало с его лица, подобно стеклянной вазе, и разбилось у его ног. Вся холодность и отстранённость сейчас летали вокруг головы Мина, подталкивая его хоть к каким-то действиям. Чтобы он встал и начал бить тревогу, потому что это уже не нормально. И он стал ощущать внутри дикое желание убить Чон Хосока за столь наглый поступок. Кто он такой, чтобы забирать его Чимина?? Откуда столько дерзости?? – И представится он не как хозяин, - кажется, он сам боялся это говорить сейчас, наблюдая за тем, как внутри Юна пробуждался дикий зверь, которого потревожили не в самый удобный момент. Он сжал кулаки, хотя до этого сидел расслабленно, сложив руки на груди. – Он сказал, что приедет туда, как его парень... Карточный домик окончательно рухнул в момент, когда нервы Юнги сдали из-за того, на что осмелился этот чёртов Хосок. Он впервые, смотря на собеседника, кто был не из его родной семьи, пустил слезу, держа при этом на лице абсолютно неизменившееся выражение, говорящее о полном безразличии, вопреки тому, о чём говорили его слёзы. Боль внутри убивала его всё сильнее, потому что невозможно было терпеть то, как в сердце, где выжжено имя Пак Чимина навеки, теперь поселяется ненависть и обида, похожая на ту, что была у самого Чимина. Теперь он наконец понимает ту боль, что была в младшем в тот вечер когда его отправили неизвестно куда с неизвестным ему человеком, оставив практически на произвол судьбы, словно избавились от груза на спине. Больно. Невыносимо. Сердце обливается алой кровью, вытекающей сейчас в виде горьких слёз из таких же красных глаз, где разбились все его мечты и надежды. Чимин отдалился от него ещё на шаг, когда Хосок начал действовать, как и обещал. И если молча выжидать чего-то, то завтра Хосок всерьёз сделает его своим. И на этот раз Чимин легко согласится, потому что зол на Юнги. Это сигнал. Последний знак эгоисту Мин Юнги, что пора прекращать жить в собственной лжи и добивать этим любимых людей. Чимин не может стать парнем Хосока. Мин подрывается с места, не сказав ни слова, и просто спешным шагом в ярости направляется к выходу. Больше ждать нет смысла. Он сделает это, даже если после этого потеряет всё и всех своих друзей и даже самого Чимина. Он предстанет перед ним, что бы тот ни сказал и как бы ни отреагировал. В его голове была теперь лишь одна мысль, говорящая бежать быстрее навстречу к человеку, из-за которого болит его сердце. Он молился, чтобы успеть. Ведь если не успеет на этот раз, то потеряет Чимина навсегда. Он больше не сможет коснуться его тела, посмотреть в эти горящие глаза, услышать своё имя из его уст, и никогда уже не сможет прошептать тихое и горячее «Ты только мой», которое будет предназначено лишь для него, лишь наедине, в самое ушко, чтобы вновь свести с ума. Он бежал, не смотря на ливень, на холод, на то, что пешком до Сеула ему не добраться так быстро. Он бежал дальше, потому что где-то там – вдали от него – его любимого человека касаются чужие руки, ласкает чужой голос и взгляд. Его сознание не могло с этим смириться, повторяя одно и то же: «Не поступай так со мной.. Не соглашайся, Чимини... Не смей...».