***
Из всего, что хорошо умел делать Чимин, было умение скрывать истинные эмоции. Он хорошо пользовался этим и мог спокойно контролировать многие моменты, в том числе психологические атаки на него. Поэтому этот придурок, решивший, что может спокойно жить дальше, пустив глупые слухи о нём по всей школе, скоро точно нарвётся на гнев Пака. А теперь, когда приехал Юнги, все эти проблемы вообще решаемы за секунду. И лучше приберечь нервы, чтобы после хорошенько поиздеваться над обидчиком рядом с грозным Юном, который точно всё решит. Но в какой-то момент он вспоминает о том, что за его спиной уже начали шептаться из-за дружбы с Тэмином, и думает, что идея нажаловаться Юнги теперь не такая уж и привлекательная. Но не может он ведь оставить это просто так? А что, если слухи дойдут и до самого Юнги? Нет, это пора прекращать. Он сам этим займётся.***
Юнги, до этого считавший, что точно останется в проигрыше, если не успеет доехать до Сеула, внезапно набирается храбрости и звонит Хосоку, чтобы покрыть того отборным матом и послать далеко и надолго, потому что он не может терпеть то, что кто-то пытается обыграть его. И к счастью, тогда же узнаётся, что всё это было лишь спланированной игрой Чонгука, который хотел скорее отправить старшего к Чимину, видя, как тот мучается. И после того, как он уехал от них, он перестал видеть улыбчивых людей вокруг себя. Даже Хосок вёл себя так, будто в нём пропала искра позитива. Когда всё встало на свои места, Мин был спокоен и благодарен Чону, что подтолкнул на этот шаг, даже если соврал и заставил знатно понервничать. И уже приехав в Сеул, он начал поиски Пака, зная лишь то, что он живёт в частной школе где-то в центре города. Таких школ было немного, но какая из них ему была нужна стало ясно, лишь когда увидел машину того воспитателя, которому доверил Чимина. Проследив за ним, он добрался до нужного места, сразу же найдя спускающегося по лестнице директора, который почему-то ещё не был дома. И из разговора с ним он понял что произошло, но сильно вникать он не стал, желая в этот момент лишь одного – увидеть Чимина. Цель достигнута, но теперь не ясно одно – почему воспитатель ничего не сообщил об этом ему?***
Когда Чимин вспомнил о том, что посторонним в общежитие вход запрещён, он тут же побежал останавливать старшего и схватил того за руку. – Спрячься в ванной, - торопливо шепчет тот, чтобы их не услышали за дверью. Юнги не понимает, но делает так, как его просят. Ванная закрывается и входная дверь в комнату наконец может открыться. Пак видит перед собой Тэмина и не понимает почему он ещё не спит. Неужели услышал звуки за стенкой? – Ты.. чего тут? - теряется и сразу же пытается скрыть открытый вид на зону декольте. Тэмин смотрит каким-то хмурым видом, будто сейчас начнёт осуждать. И Пак боится, потому что есть за что. Он впустил постороннего и это могли увидеть. Да ещё и обнимались в коридоре. Ему немного неловко. – Ты случайно ничего не скрываешь, Чимини? - подозревающе спрашивает тот, приподняв одну бровь. Нет, он, конечно, не допрашивает, но явно хочет знать правду. – Ты о чём? - он боится, что Юнги мог услышать это «Чимини» и неправильно понять, но почему-то сейчас важнее становится понять чего хочет его друг. Ли удивляется тому, как искусстно притворяется Чимин. Он вскидывает брови и буквально взглядом спрашивает: «Серьёзно не понимаешь??». Пак облизывает губы и после поджимает их, проходя в коридор и закрывая за собой дверь, чтобы тот не смог нагло войти. – Сынмин сказал, что тебя директор позвал обсудить какую-то важную тему... - анализирует лицо младшего и пытается увидеть в его взгляде какой-то подвох. А когда видит, как начинают бегать зрачки у того, сразу же убеждается в том, что не зря пришёл и всё-таки есть что-то в этом странном мальчишке. Чимину абсолютно не понятно как и почему это создание по имени Сынмин пытается вывести его из себя и дальше. Неужели не понял с первого раза? Так сильно хочет снова быть прижатым к стене? Ну что ж, он этого дождётся. – Меня просто предупредили, что здесь могут распускать всякие грязные слухи обо мне.. Люди здесь такие есть.. - думает, что не стоит сильно много говорить. Тэмин и так понял, что Сынмин к этому причастен. – Ясно. Я так и думал, что этот придурок просто пытается нас рассорить. Рассорить? Серьёзно? Да что он о себе возомнил!?? Чимина злит то, каким наглым стал человек, которому он уже не раз делал предупреждение. В следующий раз он просто заставит того истекать кровью. – Ладно, забей на него. Я уверен, он просто завидует, что мы с тобой так хорошо общаемся, - внезапно начинает улыбаться и давится кашлем, когда в комнате позади спины Чимина слышится звук открытия двери. Он не услышал этого из-за кашля и Пак воспользовался моментом, подхватив его под руку и уведя в сторону его комнаты. – Сегодня выходной, чем займёмся? - весело интересуется Ли, надеясь на совместное времяпровождение с другом. Чимин бы хотел этого, но его ждут. И вообще-то сейчас ночь. Пора спать. – Еще не наступило утро. Давай отдохнём и потом увидимся? - старается скрыть волнение, заводя друга в его комнату, где творится полный беспорядок. – Оо, я погляжу, ты не фанат уборки. Вот тебе и занятие на первую половину дня. К вечеру встретимся. А сейчас отдыхай. Он проталкивает того к кровати, но внезапно ощущает, как тот хватает его за другую руку и утаскивает за собой в постель. Чимину это не нравится и он спешит подняться с тела Тэмина, который не выпускает его из объятий. – Эй, ты чего творишь? - откровенно в шоке и старается вырваться из плена рук старшего который зачем-то утащил его за собой и повалил на себя. Выглядит странно. – Тэмин, не надо.. Парень не реагирует на его слова и продолжает прижимать к себе, от чего-то вдруг став слишком резким. Когда младший чуть приподнимается, поставив ладони на грудь Ли, тот самодовольно улыбается и начинает проводит руками от зоны декольте до плеч Чимина, снимая тем самым халат, который уже почти развязался и открылся. Чимину так неловко, что он начинает слегка трястись от страха, тем более, что дверь в комнату открыта. Тэмин не хочет отпускать его и видит, как сильно горит Чимин. Только он не знает, что это вовсе не из-за него. Он, конечно, привлекал его, когда здесь не было Юнги, но теперь всё изменилось, он отныне, вроде как, встречается с Мином. К нему нельзя так просто прикасаться, ещё и в таких местах. Поэтому он быстро отталкивается от его тела, слезая с него, но вдруг слышит, как кто-то прошёл мимо комнаты. Тело охватывает дикий страх. Взгляд Тэмина падает на засос, оставленный около шеи Пака, вызывающий всё больше вопросов в голове. Он не хочет пытаться в этом разобраться, но начинает подозревать, что его догадки были верны. – Ты спишь с учителем?? - задерживает того за руку, когда от него пытаются сбежать, смотря на дверь, и заставляет посмотреть на себя. Он садится на кровать, но держит того за кисть руки. Вопрос звучит настолько обидно, что в сердце Чимина вдруг что-то несильно колет. Он смотрит на друга совершенно непонимающим видом. Какого чёрта вообще происходит?? Его только что чуть не затащил в постель его близкий единственный друг, а после говорит о какой-то порочной связи с учителем??? В этой школе явно все сумасшедшие.. – Ты дурак? - всем видом показывает своё удивление и всю злость, скопившуюся в нём. Ему неприятно ощущать чужую руку на своей и он её выдергивает, отходя от него подальше. – Кто тебе сказал такую чушь!? По-хорошему сейчас лучше уйти, не показываться никому на глаза, чтобы не вызывать двоякого мнения у всех, различных ожидаемых обсуждений, но он стоит на месте и с возмущением пытается вычислить не Сынмин ли придумал эту ересь. – Я ещё вчера заметил твоё странное поведение. На уроках ты постоянно уводишь взгляд от учителя, а после того, как я сделал тебе подарок, ты куда-то неожиданно пропал. Я думал, мы вместе дойдём до общежития, но тебя уже не было, когда я вышел со школы. А после.. я вспомнил, как в последний раз видел тебя в кабинете и там оставался только учитель. Ты смотрел на него, а после побоялся принять подарок. Думаешь, я не вижу что происходит?? Да, не видит. Он действительно идиот. Как он мог подумать, что Пак способен на такое унижение, как спать со своим преподавателем? Если это слух Сынмина или если он тоже об этом мог подумать, то ему конец. – И когда я позвонил, ты сказал, что находишься уже в своей комнате. Но тебя там не было. Я хотел вернуться в кабинет, когда вышел со школы, чтобы поискать тебя. Но дверь была закрыта. Ни тебя, ни учителя я не смог найти в школе. И тогда ко мне пришла лишь одна мысль.. – Ты придурок, Тэмин! - срывается Пак, нервно моргая от злости и не дав тому закончить говорить. Его ладони сжимаются в кулаки и он молится, чтобы сейчас наткнуться на Сынмина и выбить из него всю дурь. – А этому любителю распускать слухи передай, что мои кулаки соскучились по его роже и ждут нашей следующей встречи. Если вы двое ещё хоть слово скажете об этом или кому-нибудь расскажете, я заставлю вас глотать вашу же кровь! Его гнев достигает максимума, что видно по расширенным от ярости глазам. Он указательный палец угрожает, пока тот произносит это, а после он выходит из комнаты, толкнув дверь к стенке, которая была наполовину открыта. Не заметив того, как он в спешке дошёл до кровати в своей комнате и упал на неё, он вспомнил о Юнги, который прятался в ванной. Но когда заметил, что дверь ванной открыта, а в ней никого нет, до него дошло. Это заставило сделать глубокий вдох и выдох, чтобы успокоить нервы. Что за чертовщина!? Чимина совсем не волнует что о нём говорят. Он и сам с этим справится. Ему было только что плевать на то, что он накричал на друга, потому что не стоит выводить его из себя. Вот только он боялся, что Юнги мог что-то услышать и не так понять. Почему он ведёт себя так? Собравшись с мыслями, переодевшись в приличную одежду, он решил во что бы то ни стало разобраться с этим идиотом Сынмином, который так сильно напрашивался получить по своей хитрой физиономии. Его не останавливало ничего. Плевать, что ночь и что ученики сейчас спят. Но по дороге он, как назло, встречает учителя, с которым максимально не хочет видеться. Недовольно выдохнув и уведя взгляд в сторону, он всё же подошёл к нему. – Вы не видели Сынмина? - спрашивает, потому что знает, что этот полудурок может находиться сейчас где угодно. – Второй час ночи и ты серьёзно спрашиваешь у меня это? - изгибает одну бровь, чувствуя, что у младшего какие-то проблемы. – Зачем он тебе? – А он, видимо, с первого раза не понимает человеческих слов, - ищет взглядом кого-нибудь у входа в школу, надеясь, что там есть кто-то, кто знает, где Сынмин, или сам Сынмин. – Хочу ему ещё раз объяснить, что со мной лучше не шутить. – Он тебя обидел? - вспоминает инцидент в классе и догадывается, что у этих двоих что-то произошло. – Что он тебе сказал в тот день, когда ты сбежал? Меньше всего ему хочется объяснять всё это. Он даже Тэмину не сказал, с чего должен говорить учителю? – Послушай, - кладёт ладонь на его плечо и говорит чуть спокойнее, замечая, как тот двигает плечом и пытается сбросить с себя чужую руку, – Я твой опекун и мне в любом случае доложат, если у вас что-то произойдёт. – Ну вот тогда и узнаете что у нас произошло, - хочет уйти, но его задерживают и от этого Пак дёргается. – Не показывай свой характер, пожалуйста. Ты и так проблемный ребёнок. Не создавай мне ещё больше проблем, - он злится и не сдерживает грубость. Чимин знает, что в темноте учитель всё равно не увидит его убийственного взгляда, и поэтому просто забивает на него и спешит к школе. Там уже он проходит по коридору до кабинета директора, но видит, что он закрыт. Однако там горит свет. Директор там. Наверно, занят. И вот, по случаю судьбы и по его желанию, справа от него по коридору к нему приближается та самая знакомая фигура с надоевшим за последнее время довольным лицом. У Пака сейчас просто не хватит сил, чтоб сдержаться. – Что, снова идёшь нажаловаться на меня директору? - не сдвигается с места, лиль приподняв голову. Как бы сильно он сейчас ни хотел убить, но в данный момент не время и не место. Вот выйдут на улицу и тогда точно никто ничего не успеет сделать, чтобы помешать. – Вы посмотрите.. Какая персона и без охраны.. - нахально ухмыляется и держит агрессивный взгляд на однокласснике, подходя ближе. – Не спится без своего папочки? - наклоняется чуть вперёд, чтобы увидеть глазки Чимина. Он прикрывает глаза, выдыхает и прокручивает в голове тот факт, что этот недоношенный идиот просто пытается разозлить его. Не стоит поддаваться. А в том, что это именно он распустил слух про него и учителя, больше нет сомнений. – Я тебя предупреждал, Сынмин... Он больше не ждёт и в следующую же секунду парень отлетает на несколько метров от Чимина, падая спиной на пол и разбивая затылок. Он кричит на весь коридор, хватаясь за голову и хмурится сильнее, прорычав злобное «Я убью тебя» и тут же срывается с места, головой вонзается в живот Пака и отталкивает его к стенке. Чимин сталкивается со стенкой и ударяется позвоночником о холодную поверхность. Его лицо такое же невозмутимое, даже когда его начинают избивать кулаками в живот и рёбра. Он обессиленно выдыхает, медленно теряя сознание, когда получает тяжёлый удар в место солнечного сплетения. В момент, когда в коридоре загорается свет и появляется учитель, который не зря решил проверить куда ушёл Пак, он находит их в коридоре по звукам и в этот же момент из кабинета выходят директор и Юнги. Но пока они добегают до двоих учеников, пытаясь их разнять, Сынмин хладнокровно избивает его по лицу и отстраняется сам, поднявшись с Чимина, который уже лежал без сознания с кровью на лице. Юнги первым падает на колени, отталкивая ноги стоящего рядом ученика. Только сейчас он говорил с директором об этом инциденте, но его убеждали в том, что никто в этой школе не посмеет и пальцем тронуть Чимина. А сейчас видит совсем другой результат – он окровавленный лежит на холодном полу и не шевелится. – Чимин, - касается ладонью его щеки и не может поверить в произошедшее. Лицо мальчишки избито до такой степени, что часть его века в крови, из носа течёт тёмная кровь и на губах нет целого места. Мин сглатывает в шоке, нервно выдыхая и поднимаясь с колен, чтобы увидеть этого идиота лично. Пока учитель и директор вызывают медсестру и врача, Юнги медленно подходит к Сынмину и хватает того за плечи. – Зачем!??? - кричит громче, наплевав, что сейчас ночь. В здании всё равно никого нет. Тот откашливается, не смотря на парня. Он всё ещё держит взгляд на лежащем Чимине, которого пытаются приподнять, чтобы проверить голову. На его костяшках рук следы крови, а в глазах горит огонь мести. Он пришёл сюда, потому что директор вызвал его на серьёзный разговор и предупредил, что ничем хорошим его поступки для него не закончатся. Сейчас директор подходит к Юнги и просит отпустить ученика, что тот и делает, зная, что всё равно не сможет больше ничего сделать. Его накажут по всей строгости, ведь они только сейчас об этом говорили. Он требовал наказать всех, кто смеет говорить слухи о Чимине. Директор услышал его просьбу и откликнулся сразу же, чтобы не создавать проблем школе. Теперь же у Сынмина нет причин оставаться здесь. Однако, когда его уводят в кабинет, Мин не спускает глаз с него и надеется, что этот человек понесёт заслуженное наказание за то, что тронул его мальчика. Учитель в это время с переживанием осматривает затылок Пака, который истекал кровью. Увидев это, Мин присаживается на корточки рядом и помогает поднять Чимина. Они вместе несут его в медпункт, когда к ним подбегает медсестра. Кабинет открывается и девушка тут же суетливо ищет в полках бинты и зелёнку. Воспитатель не понимает почему она медлит и сам начинает разбираться со всем необходимым, доставая медикаменты, пока Юнги укладывает Чимина на кушетку. Он расстёгивает рубашку на нём и видит огромную гематому и ещё следы от чьих-то рук на его предплечьях. Выглядит жутко. Медсестра подбегает к ним и начинает проверять пульс, пока воспитатель сам обрабатывает голову Чимина. Мин мельком поглядывает на его действия и замечает то, с каким профессионализмом он со всем справляется. Но радует, что они успевают вовремя по словам учителя. Если бы они не подоспели, то Пака уже было бы трудно спасти. Медсестра завершает своё тело, прося всех отойти. Теперь Чимина нужно отвезти в больницу для того, чтобы там проверили на наличие переломов и прочего. Мин кивает и сам поднимает на руки Чимина, прося учителя никому не говорить о случившемся. Он выбегает из здания под утро, когда уже небо становится чуть светлее. Они провозились с ним почти до утра. В надежде, что с ним всё будет хорошо, он усаживает его на задние сиденья машины и пристёгивает ремнём, садясь после за руль. По дороге в больницу вырисовываются не самые приятные картинки того, как кто-то избивает его Чимина. Это противно. Это больно. И если бы не школа и люди рядом, Сынмина бы уже не было в живых. Они столько старались спасти его жизнь, а этот придурок решил, что может спокойно подвергать его жизнь опасности, доводя до такого состояния? Чёрт бы его побрал. Завернув в ближайшую больницу, он выбегает из машины, хлопает дверью и спешит вытащить Чимина, который не приходил в себя даже после того, как ему дали понюхать вату со спиртом. Преодолев лестницу и регистратуру, он присаживается с ним на лавочке, ожидая врача, которого ему позвали. И тот, к счастью, приходит незамедлительно, забирая пациента в свободную палату. Юнги не собирается сидеть в коридоре и ждать. Он бежит за ним и просит не прогонять. Врач позволяет ему пройти, так как это отдельная палата, а не общая. Здесь всё сразу обустроено для осмотра и врач делает всё необходимое, подключая аппараты. Мин наблюдает, стоя неподалёку и с переживанием оглядывает врача, веря до последнего в то, что Чимин сможет прийти в себя. В голове не укладывается всё ещё то, что произошло. Почему Чимин ничего не рассказал? Почему произошла драка? Почему не защищался? Все эти мысли заставляют его скорчиться, пока он смотрит на всю процедуру. Чимин приходит в себя через некоторое время, но врач просит временно дать ему отдохнуть, потому что ему сейчас лучше не тратить сил на разговоры. Да и ему это будет даваться с трудом из-за сильной гематомы. Мин понимающе кивает и благодарит врача, оставляя младшего приходить в себя до утра.***
На утро врач оповещает Юнги, заснувшего прямо на скамейке в коридоре, о том, что Чимин пришёл в себя и теперь немного говорит. Мин был рад этой новости, и, не сдерживая улыбки, прошёл за врачом в палату. Чимин уже лежал в больничной одежде для удобства, что было правильно. Он был укрыт до живота пледом и не шевелился, так как одна его рука была под капельницей, а вторая очень болела. На ней были синяки. Юнги посмотрел на врача и попросил того взглядом оставить их. Тот не стал их смущать и позволил остаться наедине. И теперь Юнги может поговорить с ним. – Малыш, - тихо шепчет тот, садясь рядом и сразу касаясь его руки своей. Он знает, как тому больно, поэтому поглаживает очень нежно. Чимину нравится и он немного улыбается, чувствуя, как щипит рана на губе. Он рад видеть его. – Прости, меня не было рядом, - сожалеюще проходит взглядом по его телу и подтягивает другой рукой плед выше, проверив состояние груди. Она всё ещё имела тёмный окрас. Чимин убирает свою руку из-под руки Мина и кладёт её поверх, говорят этим, что всё в порядке. По нему не сказать. Голова перебинтована и он практически не говорит из-за боли в груди. Одна рука под капельницей, а другая – не может пошевелиться из-за тяжести. – Хён.. - произносит довольно тихо, но главное, что Юнги смог услышать и улыбнуться от этого. Намокшие от слёз глаза снова засияли. – Ты чего? - не может сдержать улыбки, смотря на то, как тот старается не заплакать. Он снова прикасается ладонью к его щеке и большим пальцем проводит по мягкой коже, стирая слезинку, упавшую на неё. – Не плачь. Я рядом. Он присаживается ближе и наклоняется, чтобы оставить поцелуй на его лбу. Но глаза после этого начинают выпрашивать больше. Он скулит и Юнги готов поклясться, что это самое милое, что он видел в своей жизни. То, как младший пытается добиться большего, заставляет его сердце биться сильнее. И Мин целует его губы, чтобы успокоить, но тот не успевает ответить, как старший отстраняется и смеётся с этого. Чимин смотрит обиженно и дуется моментально, потому что это не честно. Юнги согласен с этим. Он смеётся в шутку, понимая, как сильно тот хочет получить долгожданный поцелуй. И понимая, что в ближайшее время всё равно не получится провернуть вчерашнюю идею, он подаётся вперёд и позволяет на этот раз Чимину ощутить снова этот вкус. Однако ему этого мало и он не отпускает его, проталкивая язычок меж его губ и зубов, чтобы сплестись воедино с его языком. И, чувствуя влагу горячего языка Мина, он начинает просить ещё, мыча в поцелуй, но Юнги предупреждающе слегка хватает того за плечо, чтобы не увлечься, потому что красным флагом отметил, что сегодня нельзя беспокоить ослабшее тело младшего. Но тот непослушен и всё равно требует своего. Не позволяет разорвать поцелуй и снова скулит, чувствуя, как в груди заканчивается кислород. Им нужно прерваться, иначе они задохнутся, но Пак готов и умереть с этим поцелуем, лишь бы рядом с Юнги. Но Юнги этого не хочет и поэтому отстраняется, оставляя тонкую ниточку слюны между ними, но не выпрямляется полностью. – Будь терпеливее, Чимини, - оставляет лёгкий чмок на губах, но уже видит, как его брови хмурятся, потому что он не согласен ждать снова. И снова заглядывает в эти погрустневшие глаза. – Давай дождёмся твоей выписки и тогда мы проведём день вместе, обещаю. Я должен буду тебе многое рассказать и за многое извиниться ещё. Чимину не хочется никаких обсуждений. Он просто желает быть рядом с ним, обнимать и целовать, потому что чувствует, будто в любой момент может потерять это. – Не беспокойся, пока ты здесь, я тоже буду здесь, - смотрит с улыбкой и берёт его руку в свою, а после кладёт на свою грудь около сердца. – Чувствуешь, как бьётся? Паку требуется время, чтобы сосредоточиться на сердцебиении, но он умиляется, когда чувствует, как тот дышит. Приятно держать ладонь на его груди и чувствовать, насколько горячо его тело под этой рубашкой. Её хочется снять, оставить голым торс и любоваться, а если можно, то ещё и расцеловать. От жара его тела ему самому становиться жарко. – Ты горишь, хён.. - смущается, когда тот ухмыляется и так нежно держит его руку. – Да, я пылаю от любви к тебе, - признаётся Мин, сразу же отстраняясь и заставляя младшего чувствовать неловкость. Никто и никогда не флиртовал с ним так. И то, как это делает Юнги, это особенно. Словно мурлычит и одновременно режет самое ранимое место. Он пронзает этими словами сердце Чимина, покоряя его уже в который раз. Когда Юнги отстраняется, он наконец видит довольное лицо Пака. Но время посещения скоро закончится и надо будет ехать в магазин за вкусняшками и витаминами. Он снова оставляет лёгкий чмок на лбу парня и покидает палату, обещая вернуться через пару часов. А за это время он должен поспать. Выйдя из здания больницы, Мин садится за руль и уезжает в сторону ближайшего магазина, чтобы закупить продуктов, так как уверен, что малыш ничего не ел с самого вечера. В больнице его покормят, но он хотел бы сделать это сам. Хотя бы раз лично покормить Чимина, тем более, когда выпадает такая возможность. В магазине он выбирает несколько фруктов, коробок печенья, шоколадки, молоко, салатик и свой любимый рамён. И сразу после уезжает в сторону торгового центра, где покупает подарочек для Чимина, надеясь, что ему понравится. Доезжает довольно быстро, так как это находилось близко, и сразу забегает в больницу, забирая с собой пакеты. Врач, вышедший из палаты Чимина, просит немного подождать, так как Пак только что уснул. И Юнги просит позвонить ему, когда Чимин проснётся, оставляя ему свой номер. А сам уезжает обратно в школу, где должны начаться разбирательства с тем учеником.***
Директор снова встречает Юнги в своём кабинете, созвав и совет, который просто необходим при принятии какого-либо важного решения. Но помимо этого он замечает среди присутствующих и родителей Сынмина, стоящих рядом с ним в сторонке. Если они действительно будут пытаться защищать своего сына, то это будет выглядеть слишком смешно. Однако, как уже ясно сейчас, в качестве аргумента они приведут тот факт, что Пак Чимин первый толкнул их сына и у того теперь травма головы. Впрочем, Мин и не сомневается, что у этого парня явно беды с головой. И причём, очень давно. – Прошу вас, подойдите ближе, - просит обе стороны сесть к нему за стол, но Юнги не решается, потому что не хочет сидеть рядом с этим человеком, который посмел навредить Чимину. Взгляд Сынмина всё такой же недовольный, как и тогда. Он словно готов повторить всё это, если никого не будет. Родители же присели за стол и ожидают ответа директора. – Присядьте, пожалуйста, - он не хочет лишних проблем и скандала, поэтому сразу пытается примирить обе стороны, но по виду Юнги понимает, что это будет трудно. – Я и так слышу, - скрещивает руки на груди, стоя за стулом, на который должен был сесть. Он не поворачивается к родителям и Сынмину больше, не желая их видеть и слышать. – И так... - с выдохом начинает мужчина, перебирая ситуацию снова по частям, – Всё началось с того, что Сынмин что-то сказал Чимину во время урока.. и из-за этого началось столкновение. – Чимин меня толкнул и начал душить, - тут же вставляет своё Сынмин, будто боясь, что этот момент упустят. Юнги закатывает взгляд, слыша этот раздражающий голос. – А с чего ученику набрасываться на другого ученика?? Вас это не интересует? - Мин бесится, что они не начинают с корня проблемы. – Ничего бы этого не было, если бы кое-кто не начал доставать Чимина. – Я не доставал его! - повышает голос, заметно грубея. – Я просто пытался с ним подружиться, просил стать друзьями, а он толкнул меня и начал душить на глазах у всех! Разве это нормально?? Учитель всё видел и еле смог его оттолкнуть от меня. Юнги всё ещё не смотрит и сдерживает себя, чтобы не психануть. Потому что знает, что Чимин бы не стал кидаться на людей просто так. Значит, что-то сделал. – Учитель рассказал мне тоже самое, но.. - директор не может сформулировать то, что даже понять не в силах. – Там было.. что-то странное. Никто не мог подойти и остановить их. Учитель и сам не понял ничего. Но Чимин не душил никого. На камерах это тоже видно. Сынмин просто сам прижался к стене и изображал жертву. Именно поэтому.. Чимин сбежал с урока, потому что его оттолкнули так, будто он что-то сделал. А он всего лишь психанул из-за приставаний Сынмина. Учитель знает лишь это. О чём они говорили.. так и не ясно. Сынмин, что ты ему такого сказал? Неужели они дошли до главного момента? Да, теперь Юнги очень интересно что же такого вызвало у младшего такие действия, что он осмелился сбежать с урока в первый же день. – Я уже сказал, что всего лишь хотел подружиться. Он не захотел со мной говорить, выделывался и до последнего строил из себя недотрогу. – Так значит, ты сам лез к нему.. Недотрогу из себя строил, говоришь?? Значит, ты сильно приставал к нему, что он не вытерпел, - утверждает уверенно, сложив пазл. Чимин точно мог так поступить. Ну не станет ведь он отдаваться в чужие руки так просто. – Я бы на его месте врезал тебе.. Родители начинают возмущённо смотреть на Юнги, не понимая вообще кто он и что из себя строит, смея говорить плохо об их сыне. – Мы не знаем правды, но.. - хмурится, переводя взгляд на Сынмина, – Факт остаётся фактом. Чимин сейчас в больнице по твоей вине. И этого ты с себя снять не можешь, потому что свидетели мы все. Я, господин Мин и учитель. А ещё есть камеры и на них видно, что ты сам упал, а потом набросился на него. – Сам упал!?? Вы что, смеётесь!? Я сам себя душил и сам себя заставил отлететь на такое расстояние?? - он в шоке с того, как глупо они рассуждают. – Он сам начал применять силу каким-то магическим образом! Я вам серьёзно говорю, он заставил меня будто силой мысли отлететь подальше, он прижал меня силой мысли к стене и душил. Вы думаете, я совсем псих самого себя травмировать?? У меня на затылке кровь! Я по-вашему сам себя ударил?? Мину вообще плевать Чимин это сделал или тот сам об стенку бился. Ему хочется просто знать отчислят этого человека или нет. – Скажите только одно, - перебивает Юнги, – Что вы собираетесь делать после этого?? Оставите это так? Позволите всем насмехаться над учениками и школой? Вам плевать на репутацию школы? – Репутация школы испортится, если моего сына отсюда отчислят с позором, - вмешивается отец Сынмина, решив, что молчать достаточно. – Если психически нездоровый ребёнок может посещать эту школу, то почему моему сыну нельзя, хотя он нормальный, в отличие от вашего Чимина? Мина рвёт изнутри от этих слов. Он прикрывает глаза и пропускает через себя каждое слово, за которое давно бы размазал их лица по асфальту. Но он молчит и стискивает зубы, зная, что рано или поздно эти люди получат по заслугам. Директор в замешательстве, ибо родители Сынмина действительно многое сделают, чтобы подпортить жизнь школы и, возможно, самого директора. И он бы не хотел так рисковать. Наказание будет, но теперь есть сомнения в том, что получится отчислить виновного. – Во всяком случае, наш совет решит это и мы вам всё сообщим позже. Сейчас никаких точных заявлений мы дать не можем. К тому же, нам нужно узнать и мнение Пак Чимина. Директор просит их подождать. Родители забирают своего сына, но обещают, что если кто-то ещё притронется к его сыну, то этой школе точно не существовать больше. Юнги плевать. Он совершенно ничего не хочет о них знать и ему плевать, даже если пострадает эта школа. Он хочет справедливости. И он знает, что она на стороне Чимина. Вспомнив о нём, он решил скорее вернуться к нему, но по пути на улицу встретил Тэмина, который спускался вместе с ним по лестнице. Они не обратили внимания друг на друга, но направлялись к выходу вместе. И уехали из школы в одном направлении. Юнги не заметил этого и просто пытался скорее добраться до Чимина. Врач не звонил, но он хотел бы просто видеть его спящим. Он заехал на территорию больницы, после чего за ним заехала ещё одна машина. Но он просто вышел и побежал к палате Чимина. Врач сообщил, что он проснулся, поэтому ему можно войти. И Мин не стал колебаться и просто прошёл к нему, сразу показывая свой подарок, который купил ранее. Это была плюшевая собака. Чимин засмеялся, но был удивлён, что Юнги помнил о том дне, когда они выбирали ему одежду и тогда Пак засмотрелся на витрину с игрушками, где желал купить собаку. Это очень мило. – Это не всё, - присаживается рядом и вручает ещё один подарочный пакет. Пак нетерпеливо открывает его и раскрывает рот в шоке. Он точно не ожидал увидеть там коробку, в которой обычно дарят кольца. Но он не знает этого и поэтому просто удивляется красивой коробочке. А когда открывает её, то впадает в ступор, не понимая как на это реагировать. – Это.. цепочка..? - осматривает, положив её на ладошку. Цепочка действительно красивая и сверкает, как что-то бриллиантовое. Из чего эти камушки и сколько стоят Чимину не обязательно знать. – Да, там наши инициалы.. - показывает указательным пальцем на блестящие буквы Y и J, разделённые в двух цепочках. Одна находится над другой и это выглядит слишком красиво. Мин улыбается, надеясь, что Чимин понял смысл. – Это.. так мило, хён.. - застывает в этом моменте, рассматривая инициалы и стразики. – Мне нравится. Он говорит это вполне серьёзно, хотя любая девушка на его месте просто поблагодарила бы и восприняла, как что-то должное. Но не Чимин. Чимин слишком тактильный и нежный в плане отношений, хотя никогда в них не состоял. Он слишком счастлив внутри, но открыто показать не может сразу. Однако Юнги знает, что ему нравится. Потому что видит, как тот бережно проходится пальчиком по каждому камушку и не сводит взгляда с подарка, держа под рукой игрушку. Чимин с игрушкой и цепочкой выглядит таким милым. А Юнги ведёт себя слишком влюблённо и немного эгоистично, потому что идея с подарком пришла ему в голову, лишь когда он вспомнил о подарке Хосока в виде цепочки на шее Пака, которой тот «хвастовался». Теперь его нет. Зато есть засосы Юнги и новая цепочка, говорящие о том, что они пара. Пак наконец просит Юнги одеть на него эту цепочку, чтобы скорее посмотреть на себя. И старший делает аккуратно, чтобы не уронить, не зацепить и не сломать. Застёгивает за шеей крючок и оставляет украшение красоваться на зоне декольте. Чимин касается пальцами его снова и улыбается, чувствуя, как в сердце что-то сильно сжимается. Ему до боли приятно. И он не верит, что это происходит с ним. Без слов он просто обнимает Юнги, забыв о капельнице, дёрнувшейся с места из-за его резкого порыва вперёд. Он слишком долго ждал этого момента. Ждал, когда сможет заставить его улыбаться и обнять себя. Он терпел слишком долго, хотя с момента их знакомства прошёл лишь месяц. И за этот месяц они ни разу не были на свидании, пожили вместе немного, много раз расходились, терялись, но всё же вернулись друг к другу. Чимин не помнит дня, когда был счастливее, чем сегодня, но он надеется, что его не отпустят и больше не прогонят. Он очень хочет продолжать болеть, если только так может добиться внимания и заботы старшего. Хотя, он уверен, что сейчас Юнги не врёт и пытается исправиться за прошлое. Их идиллию снова нарушают, не дав насладиться долгими объятиями, где Пак впервые обнимает Юнги за шею, утыкаясь носом в изгиб шеи, чтобы раствориться в его запахе. Юнги оборачивается, когда Чимин отпускает его из объятий, и видит знакомого человека, который без стука открыл дверь и вошёл к ним. Ему знакомо это лицо. Но что он делает здесь и почему смотрит так, будто не ожидал, что рядом с Чимином кто-то есть? Тэмин проходит к ним и, будто не замечая присутствия Юна, спокойно садится с другой стороны койки к Чимину. А тот теряется и даже не знает как реагировать. Он точно не ожидал здесь увидеть друга, с которым, вроде как, в последний раз поругался. Но он здесь и сейчас смотрит на Юнги с какой-то просьбой в глазах, чтобы их оставили. Мин в шоке, поднимается и думает, что сейчас Чимин сам его прогонит, но этого не происходит. И какой-то неизвестный ему человек продолжает настойчиво требовать немым взглядом покинуть палату. Юнги бы хотел спросить кто это, но краем глаза замечает, что Пак теряется и сам не знает что делать сейчас. – Чимин.. это кто? - не может не спросить, потому что тот не начинает сам. – Мой друг.. - говорит правду, но сам боится, что кое-кто сейчас может начать возникать и говорить ненужные вещи. А ещё он надеется, что тем человеком, который тогда прошёл мимо комнаты Тэмина, был не Юнги. – Он приходил ночью, мы с ним просто.. так и не договорили.. Юн не понимает. Почему он раньше не сказал, что к нему приходил друг? И почему этот друг тогда назвал его «Чимини»?? Теперь он смотрит на него с недоверием и не собирается их оставлять. – Прости, я помешал тебе.. - Ли пытается скрыть то, что сам ничего не понимает. И всё же старается выглядеть спокойным. Чимин не хочет сейчас объясняться, но понимает, что придётся. Не сейчас, но придётся. – Хён, ты можешь оставить нас не надолго? - смотрит так будто у них есть какие-то тайны. Мину это не нравится. Он уже чувствует, как у него закипает кровь. Он вскидывает брови и опускает взгляд, забирая пакет с продуктами, купленными для него. – Кажется, сегодня ты не останешься голодным, - заметил, что Тэмин тоже принёс пакет с продуктами. Теперь нет нужды в том, что для него купил Юнги. Он просто забирает всё и уходит, не сказав больше ничего. Пак сглатывает слюну, не верит, что тот так легко ушёл, ничего не сказав больше. – Ты ушёл сегодня так быстро, что я не успел объясниться, - начинает Тэмин, надеясь, что его выслушают. У Чимина и нет выбора. Сбежать отсюда он точно не сможет. – Прости. Я не хотел обидеть. Те слухи распускал Сынмин, я просто подумал, что ты какой-то странный, закрытый, - замечает новое украшение на шее друга, – Красивое. Он не спрашивает откуда. Потому что видел на Чимине кучу всяких дорогих вещей. Однако знал и то, что это всё было лишь для вида. У Чимина нет родителей, которые бы его обеспечивали. – Ты, кстати, телефон оставил в комнате. Я звонил тебе. Ты не отвечал, - возвращает потерю и мило улыбается. – Кажется, ты не рад меня видеть, да? – Нет.. просто.. ты ведь знаешь что произошло, - опускает голову, держа в руке игрушку. – Надоело, что все от меня чего-то хотят. Небось, даже сейчас обвиняют меня во всём. – Не бойся, я уверен, они просто боятся за свою репутацию. Что бы они ни говорили, не слушай их. Я всегда буду рядом, даже если все будут против тебя, - внезапно кладёт свою руку поверх его и заставляет посмотреть на себя. – Давай не будем повторять то, что было сегодня ночью? Я хочу, чтобы мы были друзьями и не подтверждали слухи о нас. Тэмин бы и рад. Но он слишком очарован Чимином. Но раз его просят об этом искренне, тем более, сам Чимин, то отказать у него не получится. Он соглашается и они продолжают обсуждать что-то более интересное. Дорама становится их главной темой обсуждений. Но долго это не длится, как и обещал Пак. Тэмин уходит, оставив пакет со сладостями рядом с его койкой на стуле. Когда он выходит, Юнги видит его через чур довольным, сидя на скамье напротив. Радует, что он наконец ушёл. Однако Мин заходит не сразу. Чимин в это время ждёт, что тот зайдёт сразу же, но проходит какое-то время и его всё ещё нет. Он думает, что тот ушёл и решает посмотреть что в пакете. Достаёт первым то самое фруктовое молоко и улыбается, вспомнив их первый день знакомства. Всё же, он рад, что они поговорили и всё решили. Юнги открывает дверь и застаёт Чимина пьющим молоко с трубочкой. Тот не моргает и боится дышать, боясь, что старший захочет уйти, увидев, как пробуют сладости от Тэмина, но он проходит внутрь. Чимин выдыхает и оставляет коробку с молоком в стороне, чтобы не раздражать глаза Мина. Тот присаживается на койку, но уже подальше, словно не хочет приближаться. Чимин понимает, что им бы всё равно пришлось задеть эту тему. Хотя такое было и раньше, но сейчас ему самому неловко принимать всё это от друга. И он понимает, что Юнги обидно. – Хён.. - протягивает к нему руку, прося присесть ближе, но Мин молчит и не поднимает голову, задумавшись снова о том моменте, когда заметил на плечах Чимина следы от чьих-то пальцев. Они были свежими, сразу же после того, как они встретились. А после этого он пошёл поговорить с каким-то другом, и, как оказалось, это был Тэмин. – Пожалуйста, посмотри на меня.. Чимину больно, когда тот молчит и не смотрит на него. Это рвёт душу. И всё равно не понимает что такого творится в его мыслях, что он даже не хочет их озвучивать. Неужели подумал, что между Тэмином и ним было что-то?? Его это начинает раздражать и он меняется в тоне голоса. – Если ты считаешь, что я шлюха, которая прыгает на каждого, кто со мной флиртует, то я очень разочарован в тебе, - сначала дует обиженно губки, а после не выдерживает длительного молчания старшего, даже не поднявшего на него взгляда. – Что, хочешь помолчать? Хорошо. Ладно. Можешь пойти и молчать за дверью, а как захочешь поговорить – сообщи. Он складывает руки на груди и обиженно откидывается на подушку, находясь теперь в полулежачем положении, смотря в сторону дальнего окна. И ему не хочется больше говорить, раз даже не хотят смотреть на него. То, что Чимин умеет показывать характер, Юнги и так знал. Но не знал, что готов будет молчать сам. Он поднимает голову и смотрит на то, как Пак нервно допивает молоко из коробочки через трубочку. И ему надоедает это терпеть. Он просто поднимается и разворачивается в сторону двери. И как только делает пару шагов в её сторону, слышит, как Чимин выкидывает коробку на пол. И он слышит, что она не пустая. – Снова уйдёшь, ничего не сказав?? Это уже в твоей привычке, не так ли? Уходить, бросать меня, ничего не объясняя! - злится и повышает голос Пак, смотря в спину Юнги. – Ты ведь понял почему я молчал, - нервно выдыхает и старается себя немного успокоить, чтобы произнести следующие слова. – Сам перешёл на эту тему.. Это, конечно, не то, как сейчас должен выглядеть нормальный разговор по душам между ними. И Чимину не нравится, что все пытаются задеть его. – Я знаю как ты смотришь на всё это. Думаешь, что я пытался найти тебе замену в ту же ночь, когда он нас прервал?? Я услышал то, как ты вышел из ванной, услышав голос Тэмина. Тебе ведь явно не понравилось то, как он назвал меня. – Да, так и есть, - отвечает быстро, но надеется, что больше они не вернутся к этому. – Но речь не об этом. Пак в недоумении смотрит на старшего и ожидает ещё чего-то. – Вы вышли с ним, а после ты пропал. Я решил пойти в это время поговорить с директором о том, что мне успели рассказать. Но я не понимаю для чего нужно было выходить из комнаты и закрывать дверь после его «Чимини». А после вы вообще исчезли. И потом тебя избил этот придурок. В медпункте, когда ты был без сознания, я увидел на твоих плечах следы чьих-то пальцев. Чимина пробивает на краткий истирический смех. Он понятия не имеет что вообще в голове Юнги сейчас, который вроде всегда казался умным и хорошо соображающим парнем. – Я вышел из комнаты и закрыл дверь, потому что не хотел, чтобы он зашёл и остался в моей комнате. Или случайно не зашёл в ванную. Я ничего не скрывал. А то, что он назвал меня так.. спроси у него об этом. Но я не воспринял это, как что-то особенное. Он просто друг. Чимин ненавидел оправдываться. Но сейчас готов был рвать душу, чтобы доказать свою чистоту и преданность. Хотя он понимал, что о случившемся в комнате Тэмина говорить стыдно и страшно, но всё начинает бесить сильнее, когда Мин не верит ему, что видно по его лицу сейчас. – Следы от пальцев... Это сделал Сынмин, когда первым на меня набросился. Мне всё ещё больно.. - держится за горло, а после спускается рукой к той зоне, на которой были эти следы. Мин не мог подумать об этом. Он не думал, что Сынмин действительно мог это сделать, пока избивали Чимина. Звучит так, будто это правда. – Мне обидно, что ты обвиняешь меня в чём-то.. И заставляешь оправдываться.. Ведь я не трогал никого, не лез ни к кому! - он срывает голос в крике и начинает кашлять. Но позволял другим трогать себя. Хотя это не считается, ведь он не желал этого и не лез сам. Он сразу же отталкивал, хоть и в случае с Тэмином даже не сказал, что уже имеет парня. Он закрывает на это глаза и надеется, что они это просто забудут. Юнги и без того ничего плохого не думал о нём. Только вот колкое чувство, распирающее его изнутри до жжения, заставляло вспоминать тот момент, когда его Чимина жестоко избивали прямо на его глазах. Он успел застать лишь часть. Не ясно одно – почему Пак поддался ему? Он ведь смог устроить шумиху в первый день учёбы на глазах у всех. Что заставило его позволить этому уроду себя добить? – Я бы не хотел, чтобы в твоих глазах пропала надежда, - присаживается рядом, почти касаясь своей рукой мизинца Чимина, – Я испугался, что ты не поверил моим словам, снова мог забыть... Поэтому мои мысли сводятся к тому, что ты пошёл к нему специально и позволил себя побить. Пак приподнимает обе брови, не веря тому, что слышит, и анализирует взглядом глаза старшего. Неужели он действительно такого мнения? – Я верю твоим словам, - вспоминает о «я ведь говорил, что люблю тебя, Пак Чимин», не доводя всё до ещё большего конфликта. Он перекладывает руку на тыльную сторону ладони Мина и чувствует жар по всему телу. Гнев сменяется на спокойствие от нежного контакта между ними. – Если бы не верил, то не поддался бы тебе так быстро. Взгляд Юна говорит сам за себя. Он хочет ощутить это снова. Хочет обнять, забыть всё, что происходит, и просто быть рядом со своим человеком. Это ведь возможно сейчас, когда никто не мешает, никто не видит, не слышит и не пытается отобрать Чимина. Он может спокойно сесть ближе и посмотреть в эти милые обворожительные глаза, может прикасаться к его нежной коже, обхватив своей рукой его руку, чувствуя всё то тепло, которое хранится в этом прекрасном теле. Но внезапное сообщение заставляет его прервать эти мысли и посмотреть на экран телефона. Пак внимательно следит за его действиями и ждёт, что тот всё объяснит. Однако Мин не собирается всё рассказывать и просто подсаживается ближе к нему, протягивая ладонь к его щеке, чтобы заботливо погладить, и сокращает расстояние между их лицами. Сейчас он смотрит на его покрасневшие губы и слегка улыбается, подавляя желание соприкоснуться с ними. – Что-то случилось? - не может вытерпеть молчания и тут же разрывает приятное напряжение между ними, хотя очень хочет продолжить. – Мне нужно отъехать по делам, - даёт лишь краткий ответ и заставляет Чимина поджать губы с задумчивым видом, говорящим о том, что он опечален. Мин мог бы вечно смотреть на это. То, как эта булочка мило изображает обиду не сравнится ни с чем. Он ранее никогда не видел подобного. Но ему приходится сделать глубокий выдох и опустить взгляд, чтобы объяснить всё правильно и немного успокоить младшего. – Дела не важнее тебя, - приподнимает лицо Пака за подбородок и, получив возможность снова заглянуть в его глаза, смущённо улыбается. Но когда не получает нужной реакции, приближается ещё немного, чтобы между ними не осталось пространства и опускает взгляд на его губы, заставляя Чимина нервно дышать. – Но кому-то из ребят плохо, поэтому я должен поехать и проведать. Как только тебе станет лучше, я сразу же вернусь, обещаю. То, как он шепчет сейчас эти слова, находясь так близко, позволяет Чимину немного расслабиться и перестать беспокоиться, ведь здоровье ребят тоже важно и, если с кем-то что-то случится, а Юнги не окажется рядом, то он будет винить себя в этом до конца дней. Поэтому он не позволяет своим неправильным мыслям поглощать себя и просто успокаивается. Юнги не может уйти просто так, оставив Чимина одного в этой палате грустить и скучать. И именно поэтому он решает оставить ещё один маленький подарок для него, чтобы не тосковал. Взгляд Пака не успевает упасть на губы Юнги, как вдруг тот сталкивается с его губами. Он держит их так ещё немного, но после отстраняется. Но и на этом не хочет завершать. Просунув пальцы обеих рук в чёрные волосы Чимина и аккуратно зачесав их назад, он сам начинает нервничать из-за собственных мыслей в голове. Оставлять такого милого малыша одного очень не хотелось. – Будь хорошим мальчиком, Чимини. Слушайся врача, пей лекарства и следи за питанием, хорошо? - внезапно пододвигается и усаживается на кровать полностью перед ним в позу лотоса, переложив ноги Чимина на свои бёдра. И для большей уверенности берёт его руки в свои и нежно поглаживает их. Теперь он в полном комфорте и может сказать о том, что чувствует. – Обещаю, что не заставлю тебя долго ждать. Я не бросаю тебя, не подумай так, пожалуйста.. Я не хочу, чтобы ты снова что-то сделал с собой. У меня больше нет другого Пак Чимина. Внезапно он начинает улыбаться от своих слов, видя, как Чимин расплывается в улыбке от такого признания. Ему невероятно приятно слышать эти слова, греющие душу. И сейчас он может сказать спокойно, что точно ничего не сделает с собой, потому что знает, что о нём беспокоится Юнги. Большего не нужно. – Пожалуйста, не забывай писать и мне тоже, - переводит взгляд на телефон, лежащий рядом с Паком, заставляя того немного смутиться. Да, стоило раньше об этом сказать. Но Чимин не успевает задуматься об этом, как тут же чувствует напряжение из-за резко приблизившегося Юнги, который каким-то образом так быстро оказался у его уха. – И... не позволяй своему другу быть так близко к тебе, пока меня не будет рядом. Его серьёзный голос надрывается с кашлем, после чего он быстро отстраняется и встаёт с места. Ему пора уходить. Чимин мысленно прощается с ним, провожая до двери, после закрытия которой все слова Юна начинают крутиться в голове. Его сердце бьётся сильнее не понятно от чего, но он уверен, что выполнит все просьбы хёна, чтобы не заставлять его волноваться.***
Как только Юнги покидает Сеул, доверив Чимина врачу, первая мысль в его голове – узнать что именно случилось. Джин написал неоднозначное сообщение: «Приезжай скорее. Нужна твоя помощь. Это касается одного из ребят.». Кому и с чем нужна помочь – неизвестно. Поэтому он набирает Джина, чтобы скорее успокоить душу. – Хён, что-то срочное? - спрашивает обеспокоенно, закусывая нижнюю губу. – Нам нужен лёд в кубиках. Сможешь купить по дороге? – Хорошо. А почему сами не купите? – Младшие заняты собакой, а мы с Намджуном присматриваем за Хоби... Голос старшего вдруг становится неуверенным. Кажется, он не хотел это произносить, думая, что реакция не будет такой, какой он ожидает. – Что с ним?? - он отбрасывает все мысли прочь, серьёзно забеспокоившись о друге. Хосок никогда не болел. – У него сильный жар. Не можем сбить.. Уже и врача вызывали. Он сказал, что минимум половину дня надо понаблюдать, пока организм сам будет справляться. Хотя с такой температурой тела организм не может сам справиться. Ему всё хуже.. – Ясно. Скоро буду, - отключает телефон и бросает на соседнее сиденье, сжимая руль в руках сильнее. Мысли о Хоби заставляют его глотать воздух с какой-то болью в груди. Всё ощущается как очередная ловушка от кого-то из ребят, но он точно уверен, что Хосок не мог так просто заболеть. От чего вдруг ему стало плохо? Он хочет верить, что не из-за их ссоры. Забыв о прошлых обидах снова, как это было всегда, он мог сейчас думать только о здоровье брата. Они обещали заботиться друг о друге, помогать и не бросать. Что сделал Юнги? Не позаботился, не помог и бросил. Что можно чувствовать в такой момент, кроме сожаления и боли в груди от собственного стыда? И если по приезду Хосок ударит его по лицу, то это будет справедливо. Никакие проблемы не могут быть дороже семьи.***
Дом, в который Юнги обещал себе не возвращаться, снова появился перед ним и заставил вспомнить о ребятах. Чувство тревоги за них и сильное волнение перед тем, как прийти, сопровождали его до самых ворот, где его с громким лаем встретила собака. Перейдя через ворота, он прошёл на территорию имения и встретил явно скучавшего по нему питомца, который уже ластился к полюбившемуся хозяину, облизывая его руки и прыгая на того с такой радостью, будто не виделись годами. Но ещё большую тоску в глазах вызывали знакомые голоса неподалёку. Чонгук и Тэхён, действительно, как и говорил Джин, были заняты делами собаки, подготавливая для него что-то возле дома. Когда он подошёл ближе, то увидел, что те собираются сделать укол ему. Но он успокоился, когда Тэхён крикнул ему вслед, что это просто витамины. Теперь, когда он перешёл порог, его ждали самые тяжёлые картины. То, как Намджун набирал в тазы воды и нёс наверх, заставляло уже о многом начать переживать. И чем больше парень переносил вещей наверх, тем страшнее становилось мыслить о том, что там происходит. Сокджин, который всю ночь не спал из-за Хосока, сейчас выглядел вымученным и обезжизненным. Наверно, поэтому он и позвал на помощь Юнги. Намджун не справлялся один. Размешивая для него суп, он не успевал снимать с него одежду, чтобы охладить тело. И тут Мин сразу же подключился, увидев, как Хоби уже хочет упасть с кровати, не видя ничего из-за того, что уже спит. – Ему стало хуже ночью, - быстро оповещает Нам, проверяя с ложки вкус супа. – Мы всю ночь не спали. Я позволил Джину отдохнуть. – И вы ничего ему не давали? - успевает подхватить Чона за грудь и руку, не позволяя упасть на бок с кровати. Он приподнимает его ноги, спавшие вниз, и укрывает одеялом, присаживаясь рядом. – Его нельзя укрывать, - нервно откидывает одеяло на другую часть кровати, заставляя Юнги подняться с места. – Он и так весь горит. Жар не проходит с ночи. Врачи тоже ничего не могут сделать. Советовали охлаждать его тело ледяной водой. Не знаю поможет ли, но хочу верить, что да, потому что я задолбался подтирать его слюни и приносить чашки с водой. Мин бы сейчас наехал за тон, но не может возникать по этому поводу, поэтому решает промолчать. Он переводит взгляд на лежащего и внезапно протягивает к нему ладонь, чтобы проверить температуру. И удивляется, когда понимает, что он действительно горячий. Ким вручает в руки Юнги суп с ложкой и молча выносит Джина на руках, давно уснувшего на кресле. И Мин остаётся в раздумьях о том, что ему придётся как-то делать то, чего раньше делать не доводилось. Следить за подростком это ещё ладно, но следить за больным человеком... это что-то новое. Конечно, как друзья и уже братья, они должны быть готовы к таким ситуациям, когда нужно присмотреть за больным. Но Юнги вообще не из тех, кто хоть что-то знает как делать. И всё же, оставлять друга в таком состоянии довольно опасно. Как бы сильно Юнги ни хотел сейчас держать злобу на брата, его мысли о том, что Хосок действительно мог приболеть из-за их ссоры, были доминантнее в данный момент. Состояние становилось хуже, но он терпеливо ожидал результатов от всех лекарств, которые дали ребята. Оставалось накормить его по пробуждению, но он не просыпался. И Юнги вновь погрузился в собственный мир переживаний, где бо́льшую часть, неизменно, занимал покинутый Пак Чимин. В какой момент жизни Хосок стал таким – непонятно. Он всегда старался быть душой компании, общаться со всеми одинаково, раскрывал перед друзьями свою душу, ничего не скрывал и не боялся показаться каким-то не таким рядом с ними, не боялся ошибиться, доверяя наставникам, и в какой-то переломный период его голова затуманилась одним лишь человеком. И Мин вполне уверенно может назвать это больной одержимостью, ведь тут и доказательства не нужны. Хосок буквально каждый день просыпается ради Чимина. Этого нельзя не заметить по его настрою в отношении Юнги – давнего приятеля. Собственно, помимо темы ревности в этом треугольнике, Юнги здесь тот, кого можно было бы назвать «брошенным», но «отомстившим». Это звучит грубо и неуместно, хотя и по факту. Он был брошен Хоби, но отомстил, отобрав Чимина. Собственно, Хосок поступил так же. И, видимо, между ними троими всегда будет держаться эта сага под названием «отбери и отомсти». Самое печальное для Мина это то, что ни Хосоку, ни кому-либо другому нет пользы от вражды, однако они продолжат её, он и не сомневается, потому что оба упёртые и слишком сильно привязаны к одной персоне. Единственное – остаётся надеяться, что никто при этом не пострадает, потому как ситуация довольно тяжёлая: с одной стороны – друг детства, а с другой – человек, небезразличный ему, и теперь уже как парень. Чтобы не сломать оба драгоценных крыла, придётся научиться их беречь и взлетать потихоньку и поочерёдно. Чон, спустя 2 часа сна, наконец начал шевелиться, подавая признаки жизни. Всё выглядело так, будто он очнулся от наркоза, не понимая где находится. Обводя взглядом потолок и силуэт Мина, он начал недоверительно прищуриваться, видя, как тот засыпает рядом на стула, опустив голову. Не сказать, что он рад был увидеть его спустя столько времени. Но в попытках встать он тут же провалился, не сумев даже самостоятельно приподняться с подушки. – Куда собрался? - Юнги не собирался грубить, но его взгляд был озадачен, как только он проснулся и увидел дёргающегося на постели Чона. Тот не обращал внимания на него и лишь это вызвало такую реакцию у старшего. Хосок бы рад ответить «куда подальше от тебя», но его сейчас больше занимала мысль о побеге из комнаты. Непонятно почему он вдруг захотел уйти, хотя ему плохо и он сам это осознаёт, однако... оставаться с Юнги тоже не хотелось. – Тебе нельзя вставать, - приблизился к нему, чтобы остановить, схватив за плечо, но тот быстро откинул его руку, дав понять, что слушаться не собирается. И Мин начал сводить брови, убирая руки от него. Конечно, его не то что слушаться, его и видеть не хотят. – Ведёшь себя как ребёнок, не находишь?? Вопрос заставляет Хосока замереть на месте, сидя на кровати с другой стороны отвёрнутым от старшего. Где-то в подкорке его сознания эхом проносится то, что Юнги всё ещё его старый друг и так с ним поступать нельзя, ведь он всё-таки приехал ради него, но... остановить внутреннюю агрессию не получается. – Ты для этого приехал? - недовольно и как-то осуждающе окидывает его взглядом, каким-то образом спокойно встав с места. Кажется, только что ему было плохо. У Юнги перекипает злость в венах. Он ехал сюда столько времени, привёз ему всё необходимое, сидел в ожидании чуда, когда тому полегчает, даже по дороге старался не думать плохо о нём, заменяя мыслями о том, что другу нужна помощь, а сейчас лицезреет наглого Чона, который забыл уже о том, что только что валялся на кровати почти убитым от болезни. Да ещё и недоволен тем, что он приехал. – В таком случае, оставайся один. У меня тоже не было особо желания сюда ехать, - с ответной недовольной реакцией поднялся со стула, решив, что не собирается терпеть такое поведение младшего, который уже совсем забыл о каком-либо уважении. Стоило ему покинуть место и развернуться, как вдруг позади послышался грохот с кашлем и странным звуком. Он остановился, чтобы понять что за звуки это были, но пришлось повернуться, ибо вопросы в голове продолжали давить и заставлять обернуться к другу. И он не ошибся. Хосок упал на колени и начал сильно кашлять, выплёвывая что-то изо рта прямо на ковёр. Мин в расстерянности и, больше даже, в шоке стал подходить к нему, чтобы увидеть полную картину, однако сделал это зря. Он пожалел о том, что увидел. Чон держался ладонями, чтобы не рухнуть на пол, очень сильно блевал и был в полном изнеможении, что даже его трясущиеся руки еле удерживали от падения. И Юнги стало немного жалко его в этот момент. Он был практически беспомощным и требовал помощи, но из гордости молчал. И только от этого тот ещё стоял на месте, не подходя к нему. Хосоку казалось, что всё пройдёт и не стоило так падать прямо тут, надо было дождаться ухода Юнги, чтобы дать организму высвободиться, однако мы не выбираем когда нам станет плохо. Ему стало плохо именно когда здесь был Юнги. Либо закон подлости... либо он просто должен остаться. И второй вариант Чон принимать никак не хочет. Юнги бы и дальше стоял в раздумьях, если бы не очередной приступ, когда Хоби стало хуже и он резко упал на бок. Старшему хватило пары секунд, чтобы упасть на колени рядом и приподнять его, схватив за плечи, на собственные бёдра. И несмотря даже на то, что изо рта Хосока текли слюни и вся эта жёлтая субстанция, он продолжал поднимать его на себя, а после перевернул его на спину, придерживая левой рукой за спину, а второй пытался привести его в себя. Он упорно старался его приподнять ещё немного, так как тот всё ещё наполовину лежал на полу и было тяжело его удерживать на одной руке. – Хосок, - бьёт правой ладонью по его левой щеке и смотрит на всё больше закрывающиеся веки, не веря, что это происходит, – Открой глаза, Хосок, - говорит всё ещё в грубом тоне, но в душе что-то больно разрывается на куски, когда он вдруг видит, как Чон смотрит снизу вверх на него из-под полуоткрытых век и хочет что-то сказать, сделав слабый выдох, но лишь пускает слезу и закрывает глаза окончательно. Что-то в сердце Юнги внезапно кольнуло и зашевелилось. На его руках человек, который был его другом, его братом, самым близким человеком, а сейчас лежит в таком состоянии и даже не в состоянии попросить помощи и сказать что-либо. Он приподнимает его снова, немного бьёт по щеке, но не получает ответа и уже после начинает паниковать сильнее. Плевать, что он запачкан слюнями и остальной грязью, его глаза сейчас держатся на лице друга, который потерял сознание. И чтобы сделать хоть что-то, он второй рукой помогает себе поднять его и положить на кровать. Получается не сразу, но он всё же смог это сделать, держа в голове лишь одну мысль: «Любым способом». Положив его голову ровно на подушку, он обошёл кровать и начал искать спирт и вату, но не нашёл вату и решил попробовать марлю, которой ранее его тело протирали для снятия температуры. Он подсел рядом на кровать и принялся обмачивать часть скомканной марли спиртом из бутылочки, после чего сразу поднёс к носу младшего, и тот начал потихоньку дёргаться от резкого запаха. И теперь Мин решил проверить температуру, прикоснувшись к его лбу. Жар был сильнее прежнего. И, кажется, ему становилось хуже, судя по звукам Хоби, который лежал всё ещё с закрытыми глазами, еле дыша. Юнги незамедлительно принял решение отнести Хосока в ванную, дабы положить его в холодную воду и снизить температуру, из-за которой тому очень плохо. Не тревожа остальных, он сам поднял Хосока предплечьями за подмышки, так как в руках были спирт и марля. Он передвинул его на другую сторону кровати, ближе к выходу. И теперь оставалось каким-нибудь образом поднять его и отнести до ванной, находящейся внизу. И единственным способом он нашёл поднять его и закинуть на свою спину. Однако Хоби начал бредить снова, постепенно просыпаясь. – Я хочу домой... - делает еле слышный выдох, чувствуя, как сжимается грудь. Наверно, единственное, о чём он сейчас мог думать, это то, как бы скорее уснуть и не чувствовать боли. Потому что это ощущение было слишком давящим, заставляющим пустить больше слёз. У Юнги внутри колотится сердце, почти выпрыгивая наружу от страха и потерянности, ведь такое происходит впервые. Ему приходится схватить руку одну свисающую через его плечо руку Хоби, чтобы тот успокоился. Так они спустились на первый этаж и дошли до ванной комнаты, где Мин уже спокойно опустил на ноги младшего. Открыв дверь, он включил свет и провёл его с собой внутрь, проверив для начала отсутствие луж на плитке под ногами. Ступив на коврик, они прошли до самой ванны. Но необходимо было набрать воду, поэтому им пришлось ждать, хотя Хосок уже заснул, еле держась на ногах и придерживаясь за одно плечо Мина. Когда вода набралась, Юнги усадил Хосока в ванну, перед этим сняв с него одежду. И рядом поставил стул, чтобы сидеть и наблюдать за спящим, который в полулежачем положении проходил процедуру. И вода была очень холодной, что в ней легко можно было бы заболеть, однако это необходимо для того, чтобы остудить горячее тело. И он надеялся, что это поможет, терпеливо ожидая результата. Однако ожидание прервалось неожиданным звонком.***
Тёмный коридор второго этажа холодного здания, не освещаемый даже светом фонарей с улицы, сейчас выглядел каким-то слишком опустошённым и мрачным. Камеры ночной слежки не работали и поэтому тёмные места казались ещё страшнее. В такой темноте не будет видно ни тени, ни самого человека. В какой-то момент лампы на потолках этого коридора стали мигать, создавая напряжение и будто бы предупреждая о какой-то опасности. Но так как это был самый разгар ночи, вряд ли это мог кто-то видеть. Но один человек всё же не спал в это время, проходя дальше по коридору к одной из дальних комнат. Дверь тихонько открылась без скрипа и в комнату прошёл человек, чьего лица в темноте было не разглядеть. И он продолжал вести себя естественно, будто проходит в собственную комнату, чтобы, в случае чего, если его заметят со стороны, никто не подумал, что это вор. Однако всё было слишком тихо. Он смог пройти дальше, делая каждый шаг практически бесшумно, пока не дошёл до кровати, где был спящий хозяин комнаты. Он был отвёрнут в сторону окна, из которого еле пробивался свет луны. В комнате по-прежнему было темно, как и в коридорах. И даже если бы под светом луны, проснувшись, парень захотел бы посмотреть кто стоит рядом, он бы не смог заметить никого, ибо с его стороны тот стоял бы в темноте, сливаясь с ней. Так что бояться было нечего. И он сейчас смотрел на лицо, на которое падал лунный свет, делая его таким невинным и беззащитным. Коридор, ранее пустовавший в тишине, внезапно заполнился отдалёнными криками парня, которые после были резко прерваны. Голос, послышавшийся на пару секунд, исчез, словно был сном или кошмаром. Всё снова стало таким же безмолвным, будто ничего и не произошло. Но никто даже не догадывался о том, что эти холодные стены помнят теперь всё, пока никто ничего не знает. Ночь не длится долго, словно бы солнце тоже хочет, чтобы люди поскорее узнали о произошедшем. И по пробуждению школьников, в общежитии поднимается шум и крики, заполоняющие всё вокруг. На шум сбегаются учителя и директор, которым запрещено быть в общежитии. Но то, что здесь происходит, они обязаны знать. Директор, только пришедший в школу, сразу услышал крики детей и побежал в общежитие, не успев дойти до самого здания школы. Тэмин был встревожен, так как произошедшее было рядом с его комнатой – по соседству. Он стоял в полном шоке от увиденного и не мог поверить в то, что Сынмин, до этого угрожавший ему, лежал сейчас бездыханно на кровати. Глаза директора не верили в то, что ученик не дышал. Что с ним произошло – оставалось лишь гадать. Но случившееся точно теперь заставит их школу пройти через многочисленные допросы и слухи. Сплетням, которым и внутри нет конца, суждено проникнуть и снаружи. Репортёры начнут своё дело, стоит дать повод. Но как не огласить такое, когда родители ученика – известные люди? Это случай, который чаще люди называют «безвыходным». И открытым остаётся ещё один вопрос – как такое могло произойти? Рядом стоящий учитель, являющийся опекуном Чимина, перевёл взгляд на Тэмина, стоящего вкопанным на месте, словно забыл как дышать. Он хотел подойти и спросить что с ним, но промолчал, потому что директор отвёл его из комнаты в коридор, уже наполняющийся людьми. – Я хочу, чтобы вы выяснили что здесь произошло.. - держит за локоть и шепчет почти не открывая рта, стоя отвёрнуто от толпы людей. – Если это дойдёт до родителей, нашу школу могут закрыть. Так что, сделайте всё, чтобы этого не произошло. И детей пока не пускайте на улицу. – Полицию и скорую.. вызывать? - сомневающимся голосом произносит тот, уже боясь одного вида директора. – Скорую – да. А полиции здесь делать нечего, - смотрит строго, убеждая приподнятой бровью. И после такого взгляда учитель тут же замолчал. Он хотел бы и сам узнать что произошло, но полиция, если сделает выводы, то начнёт вести допросы, а это помешает их работе и учёбе детей. Но если всерьёз задуматься о том, что действительно могло тут быть и точно ли эта смерть естественная, этого никто не знал. Можно было лишь предполагать что вдруг пошло не так и кто мог приложить руку к этому. Однако ясно можно сказать одно – это мог сделать лишь тот, кому такой результат был на руку. И имя этого безумца известно всем. Но это не укладывается в голове, потому что он сейчас в больнице и никак не мог явиться сюда так спокойно, чтобы убить кого-то. Не настолько ведь он ненормальный? И вряд ли можно дойти до такого из-за какой-то ссоры при знакомстве. Если, конечно, ссора вообще произошла из-за неудачного знакомства. И вообще, Сынмин тогда, как припоминает директор, был вызван на разговор к нему, пока он беседовал с Мин Юнги. Как там мог оказаться Пак Чимин? И ведь не случайно он пришёл туда в тот момент. Значит чего-то хотел от Сынмина. Но пострадал в итоге сам. Неужели это такая месть? Но как? – Господин директор, - учитель, проверив тело ученика, вышел к нему снова, – Он.. Мужчина напрягся и даже не хотел поворачиваться к толпе позади. – Он действительно не дышит.. но... на нём ни следа. Никаких ранений или следов удушений. Может быть, парень сам..? Думать об этом, на самом деле, ещё страшнее. Ведь родители в это никогда не поверят. Так, конечно, было бы проще вынести это и объяснить остальным, но всё выглядит в его голове совсем иначе. И если остальных можно обмануть, то директор точно не сможет забыть тот момент у его кабинета, когда они увидели драку учеников. Обмануть собственный мозг уже не получится. – В этом и проблема, - выдыхает мужчина, схмурившись и серьёзно задумавшись о том, что проблема может быть глобальнее, – Сам он не мог такое сделать с собой. Тем более, когда он еле как остался в школе, назло Чимину. Если на его теле нет никаких следов, что с ним что-то сделали... - вспоминает рассказы Сынмина с момента сорванного урока и с момента допроса в его кабинете, где тот в обеих случаях утверждал один интересный факт, что его даже не трогали руками, его просто откинуло в сторону, он ощущал, что его душат, хотя его никто не трогал, – Значит кому-то не пришлось даже его касаться, чтобы убить... Размышляя о том, что придётся подключать только внутренний круг людей для поисков виновника, он развернулся к толпе, где уже не нашёл опекуна среди остальных. Сейчас, на фоне всего, что произошло, это было странно. Возможно, он что-то знает. И, директор теперь уверен, знает не только он... Из всех мыслей его резко выводит полицейский. Кого он уж точно мог не ждать, так это его. Что он здесь забыл?? – Господин полицейский.. - в растерянности протянул руку, но увидев недобрый настрой в ответ, стал уводить подальше гостя. – Какими судьбами.. вы здесь? Он всё ещё хочет показаться спокойным, неумело улыбаясь так наигранно. Но полицейский смотрит прямо в глаза и явно видит подвох. – Пак Чимин ведь в этом общежитии проживает? - чувствует, что в воздухе летает напряжение, но старается отогнать его от себя, выходя на свежий воздух. Вопрос был неожиданным. Директору пришлось взять слишком много времени на раздумье, но ответить всё же он смог. – Верно, а что-то не так? - кривит бровь, уверенно направляя взгляд на сурового мужчину. Тот смотрит куда-то вдаль и будто совсем не хочет в этом разбираться. И только тишину приходится прервать, как бы ни хотелось молчать. – Он пропал, - честно отвечает сотрудник полиции, зная, что дальнейший разговор всё равно нужно будет строить с директором школы. – И я знаю, что вы всё о нём уже знаете. Кто он, откуда, что делал здесь и почему пропал. – Извините, - тормозит на этом моменте, – не совсем понимаю.. Он пропал!?? - искренне удивлён. – Да. Находился в больнице до этого, вам ведь известно это, - читает в глазах напротив правду, даже не нуждаясь в подтверждении. – Пропал за 10 минут до нашего приезда. Не находите это интересным? Но не в этом суть. Я пришёл узнать что у него тут произошло, что он вообще оказался в больнице, а после ещё и умудрился сбежать. Но кто сообщил? Директора интересует лишь это. Зачем кто-то об этом рассказал? – В больнице он оказался из-за драки с другим учеником.. – С кем? – Этот ученик.. сейчас не сможет говорить с вами. – В тяжёлом состоянии? Ничего. Я смогу поговорить. – Мёртв. Глаза вдруг начинают искать ложь, но её нет. Это правда. Неужели? – И кто его убил? Кажется, ответ настолько очевиден, что здесь не нужно ничего предполагать. От этого директору становится с каждым разом страшнее. Сбывается наихудший сон. И полицейский теперь уже тоже всё понимает. – Ясно, - опускает голову и отвечает тут же на вызов, – Я прибыл в школу. Его тут нет. Объявляйте Пак Чимина в розыск...***
Пока в школе вели расследование и поиски, Пак уже добрался до нужного места. Он закрыл дверь и снял обувь, после сразу же прошёл на кухню, где горел свет. Только здесь никого не было. Он остановился с пустым взглядом. – Давно здесь стоишь? - слышится знакомый голос позади и Чимин оборачивается. Видит это довольное лицо и не может сдержать собственной улыбки. – Хён, - подбежал к Мину, не ожидав увидеть его так быстро тут, и крепко обнял, забыв про всё остальное, – Я думал, ты прибудешь только к утру. Отстранившись, он смотрит снова в эти глаза. Родные глаза смотрят в ответ с такой же любовью. Они оба скучали. Но сейчас в голове всё совсем не то. Настроение падает, когда он вспоминает о произошедшем. – Что? - приподнимает его подбородок согнутым указательным пальцем, заставляя смотреть на себя. – Так сильно переживаешь из-за этого инцидента? Чимин вообще не ожидал, что Юнги так спокойно это примет. Так спокойно приедет, бросив всё, так спокойно отреагирует на произошедшее и захочет помочь. Но он хочет сознаться. Потому что это давно перешло за грань «просто общения между опекуном и слугой». – Я.. не убивал его, - сглатывает вязкую слюну и теперь дышит ещё тяжелее, потому что находиться рядом с Юнги невозможно. – Я уверен, это сделал мой опекун... – Таак.. - внимательно слушая и пытаясь разобраться в чём дело, Мин аккуратно берёт его за предплечья и ведёт за собой к дивану. Усадив его рядом с собой, он теперь вглядывается в эти глаза, в которых хочется тонуть всё больше, и держит его нежные руки в своих. Но только этого контакта мало, поэтому он усаживается боком к подушкам, подогнув ноги, и вытягивает ноги младшего, чтобы уложить на свои, при этом притягивая того чуть ближе к себе. – Что ещё ты хочешь рассказать? Его хитрая ухмылка начинает напрягать Пака, который только сосредоточился на ситуации. Глаза, кажется, уже загорелись не тем интересом, какой был в начале разговора. Вопрос звучит правильный и, вроде как, не выходит из контекста, но всё равно эта ухмылка делает его странным, будто бы разговор плавно перетекает в другое русло. И не то чтобы ему это не нравится, но внезапно изменившийся голос заставляет съёжиться, потому что он понял – Юнги хочет услышать обо всём, а не только об этом инциденте. И в чём, казалось бы, проблема? Он ведь сам изначально хотел сознаться во всём. Но теперь стало страшно. То ли от того, что не хочет вспоминать, то ли от того, что Юнги может наругать. – Хён.. Я его не убивал, правда, - глаза снова начали дрожать, когда Мин приблизился. Он словно провоцировал его. Ещё пару секунд и Чимин точно расплачется. – Я был в больнице, клянусь тебе.. Юнги смотрит в его глаза невозмутимо, будто не верит, улыбка вдруг пропадает. – Я знаю, - выдаёт спокойным голосом, смотря в глаза ровно так же, как и до этого. Он всё ещё ждёт. У Чимина сердце бьётся сильнее обычного. Безумие, переполнявшее его мозг до прибытия, стало сменяться на резкое спокойствие. Безумия больше нет, но что-то заставляет его сердце волноваться до сих пор. Смотреть в глаза Юнги трудно, боязно. Но он смотрит и в собственных чувствует слёзы из-за того, что долго не моргает. – Но есть кое-что, что ты от меня скрыл, Чимин.. - и он не уводит взгляда. Сейчас он сосредоточен на том, о чём давно хотел поговорить. Его руки держат ноги Пака, поэтому тому некуда бежать. – Ты ведь прекрасно знаешь своего воспитателя, верно? Ты с ним знаком, не так ли? Откуда Юнги это известно – останется тайной, возможно, ещё надолго. Но тот факт, что он действительно это знает теперь, начинает напрягать сильнее. Чимину и без того не по себе. В голове крутятся плохие мысли, но он не может позволить себя растоптать сейчас вот так. – Чего ты от меня хочешь? - искренне не понимает и покидает диван, встав с него. Он смотрит на Мина хмуро, не веря, что тот и правда копался в его прошлом. Но Юнги не встаёт. Лишь меняет на лице эмоцию на недовольство, словно бы Пак обязан отчитаться. – Если кто и должен отчитываться здесь, так это точно не я. Он грубеет. И брови Юнги постепенно сводятся к переносице. Не верится, что перед ним уже не тот мальчишка, которого он когда-то держал у себя дома. Теперь это парень, который способен уйти в любую минуту, не предупредив. И быть может, Мин совсем немного нагрубил первым, от чего и вызвал шквал эмоций у младшего. Да и он всегда был бунтарём, и становился ещё безбашеннее, если ему предъявляли что-то или заставляли отчитываться. Юнги совсем не хочется сейчас выяснения отношений. Он ведь обещал тихий спокойный вечер при воссоединении. Как бы сильно он ни хотел узнать истину, узнать обо всём, это может подождать, когда так хочется обнять и приласкать Чимина. Он в этом нуждается. – Ладно, прости, - тихо подходит к нему и тянется обнять, но получает отказ. Чимин отходит от него, выставляя ладонь на уровне лица рядом с собой. Он обижен. – За что ты так злишься на меня? – За что? - вскидывает брови, искренне уливляясь вопросу. – Ты купил меня у лаборатории, а после, как будто для тебя это нормально, отдал меня в руки другого человека. И теперь говоришь, что я знал этого человека. В чём ты меня пытаешься обвинить, Юнги?? – Не разговаривай со мной так, - делает предупреждение в грубой форме, чувствуя лёгкое отвращение от того, что с ним так обращаются. Он бы простил Чимину всё, но не это. Они стоят близко, хоть Чимин и пытается не приближаться, смотря стойко только в глаза старшего. Он уверен, что победит, что выдержит это. Но мозг просит остановиться. Ему не по силам подобное ответное давление. – Хорошо, - успокаивается, делая выдох. Смотрит пару секунд перед собой вниз, проморгавшись и став серьёзнее. И теперь самое время сознаться. Он готов. Подняв голову, он снова смотрит на Юнги уверенно. – Я хочу вернуться к Хоби-хёну. Юнги до этого слушал его внимательно и готов был выслушать что угодно. Он был настроен на всё, абсолютно на любую чушь, но точно не на это. Это выводит из себя и он вновь злится. Кровь без того закипела, а тут ещё и имя этого Хосока. Одно только то, что это произносит Чимин, доводит разум до предела. Мин сжимает кулаки, показательно тяжело выдыхая. И Пак чувствует, как под ним дрожит земля. Он бы хотел испариться, но слишком долго ждал этого момента. Глаза вновь загорелись. И он выжидает момента. Черта становится пройденной, когда тот подходит к нему почти вплотную и, глядя разъярённо, толкает к стене позади. Они слишком быстро оказываются у стены. Чимин не помнит в какой момент его ноги задрожали, но точно надолго запомнит эту хватку Юнги за шею. Он придавливает его к вертикальной поверхности, сжимая шею чуть сильнее. И чёрт возьми, это слишком сильно и прекрасно, чтобы это не нравилось. Юнги бы хотел сейчас разрушить стену, разрушить весь мир, но в какой-то миг перед глазами вновь промелькает тот первый день в его доме, когда Чимин желал спрыгнуть с балкона и упасть. Рука вдруг задрожала и он отпустил его, позволив дышать. В глазах была полная потеря. Чимин откашливался и выглядел слишком невинно, чтобы его убивали. Он смотрел на него так же, как и тогда. Вот что заставило убрать руку и испугаться. Сердце замерло. Ему стало противно от самого себя. Потому что он не может причинять боль человеку, которого любит. Даже если тот не любит его в ответ. Да, не верится, но... жизнь такова. Она жестока. И быть может, поэтому Мин всегда жил так. И он тоже вернётся к прежней жизни, если Чимин сейчас сказал правду и действительно хочет вернуться к этому чёртовому Хосоку. Настрой не тот, что был раньше. В нём горит всё, но он молчит и впервые даёт себе время подумать прежде, чем сказать. Но молчание нарушается, когда он снова прикасается к шее Чимина так нежно, будто не он только что её душил. И почему-то младший молчит, принимая всё это. – Если ты серьёзно... - глотает слюну и выдыхает с какой-то тяжестью, не желая продолжать. Он всё ещё проводит пальцами по изгибу шеи Пака, который на это лишь самодовольно хмыкает. – Если ты сейчас уйдёшь, то я буду считать, что между нами никогда ничего не было и ты больше никогда не услышишь от меня ни слова... Он вполне серьёзен, что видно по его глазам, смотрящим строго в глаза напротив. Сердце до этого билось с такой скоростью, что могло выпрыгнуть, а теперь, когда Чимин ещё и улыбается, хочется разбить лицо не Хосоку, а ему. Это так противно и раздражает, что начинает казаться, будто его враг вовсе не Хоби. И Мин отходит от него на несколько шагов, разворачивается, засунув руки в карманы. Он бы хотел сказать ещё что-то, но в этом больше нет нужды. Сердце пропускает удар, когда он слышит только то, как позади захлапывается дверь. Глаза закрываются и он впервые за всю свою жизнь ощущает себя идиотом. – Я не прощу тебе этого, Пак Чимин.. Никогда не прощу..