House of cards

***

      Кажется, он мог ощутить боль от столь ужасного поступка Юнги, но он молчал. Чимин просто молчал и терпел всё в себе, понимая, что быть напуганным не так плохо. Сейчас напуган он, но в следующую секунду взгляд меняется и он смотрит на старшего уже из-под лобья, обещая себе, что не останется в этой лаборатории и отныне не послушает никого. – Суд постановил, - судья снова проходится взглядом по всем стоящим и с выдохом громче произносит следующее, приподнимая в руке молоток, – Пак Чимина передать в руки лаборатории для полного осмотра и лечения под наблюдением специалистов-врачей. Обвинения с подсудимых сняты в связи с отсутствием состава преступления и за недоказанностью причастия виновного лица к преступлению. Понятен ли подсудимым приговор суда?       Парни переглянулись между собой лишь раз и ответили однозначное «Да». – Если вопросов к суду нет, я объявляю судебное заседание закрытым, - закрыв дело, он оставил папку на столе и ударил молотком по деревянной подставке, следом удаляясь из зала.       Когда судья вышел, следователь, прокурор и адвокаты вышли из зала сразу после него, оставив подсудимых одних. Врачи и лаборанты поспешили вместе с охраной к выходу, забирая с собой Чимина, но он не мог посмотреть на старших и что-либо сделать. Он оцепеневший стоял на месте и не двигался, но выглядел угрожающе, будто вот-вот нападёт. Его недоверительный и осуждающий взгляд блуждал меж этих лиц, пытаясь поймать концентрацию на одном лишь человеке, но когда это произошло, Чимин почувствовал больше уверенности в своих желаниях.       Отныне никаких запретов.       Ступая следом за врачами, он мысленно уже находился в лаборатории. И пока на него надевали наручники в коридоре, он думал лишь об одном:       А что, если бы я ответил иначе? Изменило бы это окончательное решение Юнги?       Но жалости к ситуации уже не было. Ненависть прошла так быстро, что он и сам не заметил прилива сил с момента, как они сели в машину и уехали из этого места. Но одно он знал точно...       Сегодняшний день станет важным шагом в его жизни.

***

      Проходя в просторный, уже до боли родной кабинет, Намджун вдохнул полной грудью и даже чутка улыбнулся воспоминаниям, вспыхнувшим так внезапно. Он вполне спокойно и радостно распахнул в кабинете шторы, впуская в тёмное помещение свет, от которого остальные сразу начали отворачиваться и жмуриться.       Джин развалился на диване и с какой-то неимоверно довольной улыбкой осмотрел всех ребят, намереваясь явно их поздравить. Однако его попытку устроить празднование прервал грубый голос Юнги. – Даже не вздумай начинать об этом, - предупреждающе начал Мин, показывая ладонь ему, полностью не поворачиваясь и даже не смотря в сторону старшего. От одного лишь довольного лица хотелось взвыть и броситься прочь, чтоб забыть произошедшее. – Что, неужели уже убиваешься по этому мальчишке? - небрежное бросил Джин, подмяв под локоть подушку.       Хосок выстрелил в старшего каким-то задумчивым взглядом и не собирался даже встревать в разговор. Он быстро вернулся взглядом к Юнги, а после и вовсе заскучал от нудных разговоров ребят и отвлёкся на собственные размышления.       Намджун поправил стопки бумаг на столе и облегчённо выдохнул, когда всё привёл в порядок и заказал всем кофе.       Юнги бурил взглядом дыру в столе и практически не реагировал уже на радости Джина и Намджуна. Сидя в кресле слишком напряжённо и обиженно, он казался каким-то другим, чем прежде. Что-то в нём изменилось точно.       Хосок пару раз глянул на друга, но оценить глобальность его катастрофы в голове не решился, так как самого осаждала не менее огромная проблема. Хотелось сбежать, спрятаться, не говорить ни о чём и ни с кем. И в одном он был уверен точно – Юнги хотел того же. – Чего такие кислые? Мы же выиграли суд, - через чур воодушевлённо поднялся с места Джин, подходя к столу. – Теперь можем заняться своей привычной работой, без всяких ненужных.. - зацепив глазами этот суровый вид Юнги, он вдруг замялся и неуверенно откашлялся, прежде, чем продолжил, – проблем.. Можете идти по своим кабинетам, а после..       Он не успел договорить, как Юнги уже метнулся прочь из зала заседаний, даже не одарив остальных взглядом или словом. Он был самым взвинченным из всех. И его напряжение сказалось и на остальных.       Джин приутих, не продолжая свою речь, которой хотел разрядить обстановку. Хосок так же недовольно развернулся на кресле к выходу и поднялся с тяжёлым выдохом. И это точно ничего хорошего не означало. Джина начало напрягать то, как себя повели ребята. Кажется, они не совсем верно поняли произошедшее и до сих пор себя накручивают.       Не став зацикливаться на их настроении, он быстро смахнул грустную ауру с себя и выбрался из кокона сомнений, чтобы продолжить радоваться жизни. Разве сегодня не достаточно причин для этого?       Когда дверь за Хосоком хлопнула, Тэхён один оставался сидеть за столом с каким-то полузадумчивым и полуживым видом, не реагируя на внешние звуки.       Джин и Намджун остановились у окна и гордо взглянули вдаль города, радуясь, что вечер постепенно становился приятнее. Им принесли кофе и они испили его у окна, наблюдая за тем, как загораются огни большого города. – Думаешь, мы поступили неверно? - совершенно спокойно спросил Джин, наблюдая за тем, как в их здание входили люди. – Мы вернули себе своё. На этом всё. Разве есть что ещё обсуждать? - недоумевающе выгнул бровь Намджун, оставив чашку на столе и вдруг заметил поникшего младшего. – Кажись, с этим будут проблемы. Он который день ни на кого не реагирует. Ты уверен, что с ним всё нормально?       Джин нервно усмехнулся, не обращая на это особого внимания. Он знал, что, рано или поздно, всем придётся свыкнуться с тем, что они имеют сейчас. Конечно, это дело времени. Скоро всё наладится. Им надо бы радоваться. Но а состояние Тэхёна никогда не отличалось от сегодняшнего. Он всегда приходил таким угрюмым и незаинтересованным. Всегда ведь?       Его интересовала лишь эта неразумная любовь, которая выбешивала Джина. Он понимал, что она и делает его таким слабым и уязвимым, но теперь он хотя бы сможет до него достучаться и объяснить, что вот таким будет итог любой любви, если любить неразумно и верить всяким проходимцам. Конечно, мозг Тэхёна этого не примет, но со временем он начнёт различать предателей от нормальных людей.       Но сейчас он решил повернуться и всё же добавить свои слова для поддержки. Младшего надо взбодрить. – Тэхёни, ты можешь вечно плакать и горевать, но это никогда не изменит сущности Чонгука. Он был предателем с самого начала. И нам с ним больше не по пути. Просто смирись и живи дальше, - оставив чашку на столе, сел напротив и решил сделать более серьёзный вид.       Тэхён уловил знакомое имя и буквально занервничал на месте, задвигавшись как-то неестественно. Его словно передёрнуло от воспоминаний о бывшем возлюбленном. Кости ломило с самого утра, а в голове был полный беспорядок. Но наводить порядок он и не собирался. Все мысли, эмоции и чувства валялись в этом шкафу беспорядочно и не имея никакого смысла. Впрочем, как он думал сам, вся его жизнь не имела смысла.       Он не реагировал на старших, но слова Джина зацепили так, что хотелось встать и крикнуть, что они ничего не понимают и никогда не поймут, но он сдержался и подавил впервые так сильно и яростно митингующего зверя. Брови нахмурились сами по себе, когда его слух порезало слово «Смирись», но он лишь проглотил с гневом этот ком недосказанных слов, чтобы лишний раз не начинать конфликт, хотя сейчас ему было, по большому счету, абсолютно всё равно что будет дальше.       Он сделал вид, что понял его и чуть подуспокоился, дабы не получить ещё больших отчитываний и моралей. Когда Намджун пригласил Джина на совещание в его кабинет, у Тэхёна появилась свободная минута обдумать всё в тишине. Он откинул голову назад, держа руки на подлокотниках кресла, но в голову не приходили больше никакие мысли. И он осознал глубину всей своей проблемы.       Чонгук действительно занял бóльшую часть его жизни и мыслей. И как бы ни было неправильно называть эту любовь больной, она действительно была такой и сводила его с ума практически с каждым днём всё больше. Он уже и не помнил, когда в последний раз разговаривал с кем-то по душам или просто о чём-либо. Надо было занять себя чем-то другим, чтобы это не казалось помешательством на одном человеке.       Отпустить ситуацию стоило уже давно, но с каждой минутой дышать становилось труднее, словно кто-то специально затягивал верёвку на его шее потуже, не позволяя дышать. И он бы рад сбежать, вырваться и дать себе волю делать что угодно теперь, но идей что делать дальше и не было. Куда идти? Что делать? С чего начать?       Стоит ли начинать или всё же пора сдаться?       Но только умалишённый мог первым делом подумать поехать на разговор с виновником проблем. Нельзя. И невозможно. Опуститься настолько – это глупо. Будет ещё больнее.       Но в следующую секунду Тэхён уже вышел из кабинета и направился в кабинет Юнги, где по случаю судьбы застал и Хосока, о чём-то беседующего с ним.       Хоби обернулся первым и был удивлён, что Тэхён зашёл к ним. Но он сразу прочёл на его лице причину его визита. И это точно не работа.       Юнги сидел почти расплавленным на своём кресле за столом и не собирался вникать в чужие проблемы. Прибежавший за ним Хосок уже выбешивал, что хотелось сжать его горло и накричать, но тут еще припёрся Тэхён. Но его состояние действительно вызывало не малый интерес у них. – Тэхёни, ты в порядке? - сразу спросил Чон, встав с края стола, на который нагло уселся, забыв, что существует стул. Он подошёл ближе к младшему и быстро смог оценить его состояние по глазам.       Полная безнадёга. Этот парень точно пропадёт, если за ним не приглядеть. – Так, давай без паники и слёз, малыш. Мы всё решим, - он сразу нащупал больное место Тэхёна и приобнял его, ещё больше растапливая его оледеневшее сердце.       Тэхён не пытался оттолкнуть его, наоборот, вспомнил момент, когда они оставались одни и он с глупости решил полезть к нему. Какова была реакция тогда? Хосок его оттолкнул, остановил. Разве можно как-либо ещё это забыть и выбросить из головы, если даже близкие друзья не захотели помочь?       Он не отстранялся, но и не обнимал в ответ, не верил в это утешение, которое давно уже ничего не значило. Только слёзы протекли сквозь ткань одежды старшего и он тут же отстранился, держа в руках его плечи, чувствуя, как слабеет на глазах Тэхён. Его глаза смотрели в пустоту и были заполнены слезами. Вряд ли он сейчас что-то понимал. – Малыш, не плачь, - приподнял указательным и большим пальцем его подбородок, заставил того посмотреть на себя, – Я решу это. Обещаю. Всё будет хорошо. Ты больше не будешь плакать. А теперь иди к Юнги и побудь пока с ним. Ему тоже нужно утешение. Может, вдвоём вы быстрее смиритесь с произошедшим и сможете выстоять непростое время..       Тэхён тут же поднял удивлённо-неверящий взгляд на Хосока и чуть было не рухнул прямо тут, перед его ногами от услышанного.       Снова это больное «смиритесь» пронеслось через его уши и ранило в самое сердце, проникая ещё глубже. Трещина от слов Джина сейчас ещё больше разрослась от слов Хосока. Он не мог поверить, что все вокруг были одного мнения. Но ведь он уверял, что понимает его, уверял только что, что всё будет хорошо.       Это всё ложь... – мысленно обозначил для себя Тэхён, когда с опущенной головой сел напротив Юнги.       Хосок проводил младшего и усадил за стол напротив Юнги, смотря на старшего так, будто умолял присмотреть за ним. И у Юнги просто не было уже шанса сбежать. Его взгляд не поменялся с момента, как он пришёл в кабинет. Кажется, ему вообще было всё равно на происходящее, лишь бы не трогали его.       Хосок кивнул ему и ушёл, оставив ребят одних. На самом деле, Тэхёну никогда не удавалось вот так побыть наедине с Юнги. Чаще всего он зависал с Чонгуком, а Тэхён же предпочитал утешаться рядом с Хоби. Теперь судьба свела их вот так, в таком состоянии.       Тэхён смотрел на него ещё долго, анализируя то, что мог бы спросить у старшего, но состояние Юнги его заинтересовало больше, чем собственное. Интересы по поводу Чонгука пропали быстро, когда он вспомнил о том, что услышал в суде.       Юнги поручение Хосока воспринял буквально: не сводить глаз с мелкого. И он смотрел на него так пристально, что младшему стало неловко и он увёл взгляд в сторону, разглядывая теперь совсем неинтересные журналы на столе.       Юнги глянул мельком на предмет, который вызвал интерес у Тэхёна, и снова вернул взгляд к его глазам, которые тот усердно прятал, как и слёзы. В этих глазах было что-то неуёмное. Он знал. Чонгука так просто выпустить из своей жизни Тэхён не сможет. И, быть может, в чём-то они были схожи. Только Тэхёна предали раньше. – Как ты через это прошёл? - резко спросил Мин, не колеблясь в словах.       Тэхён от удивления повернул голову к нему и выглядел, как вылупленный цыплёнок, увидевший змею поблизости. – Что? - тихо прошептал он, понимая, о чём его спросили. – Чонгука забыть ты ведь не смог, - очевидное произнёс Юнги, видя, как сильно изменилось выражение лица младшего. – Боишься говорить. Знаю. Ты и сам не понимаешь пока.. как так вышло всё.. и как забыть, - прошёлся взглядом по столу, чтобы не выглядеть так жутко.       Тэхён смог выдохнуть, когда на него перестали так глазеть. Но напряжение от этого не падало. Что-то сильно тревожило его ещё с момента, как он увидел в глазах Юнги неподдельный интерес к себе. Что на него нашло?       Глядя совсем кратко на него, пока тот не видел, он надеялся, что этого не заметят, но сердце вдруг принялось биться сильнее, когда его застали врасплох и чужое внимание снова оказалось на нём. Это было жутко. Отчего-то в мыслях засело сомнение, а не стал ли сам Юнги психом от того, что повёлся с психом? Он выглядел сейчас ещё хуже, чем в суде. Его чистая искренность была видна не всем и не всегда, но сейчас он был через чур чем-то увлечён в своих мыслях. И вот о чём именно, даже гадать не хотелось. – Ладно, - неожиданно сдался Мин, заметив волнение в лице и поведении Тэхёна. Он тут же расслабил взгляд и стал рассматривать свои бумаги на столе, смотреть куда-то в сторону стены с картиной, которая успокаивала его расшатанные нервы. Он был сейчас слишком слабым, чтобы кого-то допытывать и искать ответы на свои вопросы.       На секунду Киму показалось, что он увидел в лице Юнги печаль и тоску, которую он хорошо маскировал под усталость. Его незаинтересованность в работе и даже в присутствующих рядом людях сильно выдавала его отстранённость от этого мира и этой реальности. Ясно, что он был сейчас где-то не здесь, не с ними.       Он был с Чимином... – Я должен уехать, но прежде, я отвезу тебя в свой дом, - решительно заключил Мин, не спрашивая согласия. Он быстро поднялся с места, как-то легко забыв о моменте его задумчивости. – Поехали, если не хочешь остаться здесь с Джином и Намджуном, - добавил напоследок тот, проходя к выходу.       Тэхён более уверенно поспешил за ним и уже был рад, что хоть кто-то решился с ним побыть. Даже просто оставить в своём доме, это было уже хоть что-то. Лучше, чем выслушивать, как кто-то говорит о тебе, как о больном человеке, которому пора забыть Чонгука.       Они двинулись в сторону дома Юнги сразу же, не оповещая остальных. Старший только по пути глянул в кабинет Хосока, чтобы убедиться, что он в порядке, но, не найдя его там, после сразу прямиком отправился к выходу.       Его беспокоило нечто очень серьёзное, но говорить об этом Тэхёну он пока не собирался. Да и вообще, вряд ли сейчас тот может об этом думать. Поэтому гадкие мысли остались в его голове неразделёнными, пока он не оставил младшего в своём доме.       Следующая станция – Тэгу.

***

      Мысли Хосока съедали его изнутри, как черви, что лезут под кору дерева и заражают его болезнью. Сейчас его болезнью был Чон Чонгук. Родной брат.       В какой-то момент жизнь перестала быть такой яркой и красочной. В момент, когда ветер стих, пение птиц затихло, солнце спряталось за тучами и небо окрасилось в самые тёмные оттенки синего. Голова мигом стала как будто бы такой огромной, что рой мыслей просто грозил взорвать её. Шум проносился сквозь уши и оглушал его, пока тот всё так же, как и раньше, пытался смотреть на младшего, как на родного человека.       Чонгук. От чего он стал таким?       Почему повёл себя так? Почему предал? Зачем потратил столько времени с ними, если давно планировал от них уйти?       Хосок пытался понять.       Но одно лишь назойливое «Он просто глупый ребёнок» засело в его голове, что в тот момент стало просто единственным утешением.       Утешение, которое не сработало.       Представления о милом и добром Чонгуке навсегда рухнули. Словно, когда тот отпустил их руки, сердце сжалось так сильно, будто его сжали чужие руки. Жестоко, безжалостно, хладнокровно. Чонгук смотрел на это так спокойно, словно его совсем это не беспокоило.       Он был уже другим.       Хосок всеми силами пытался себя спасти от этой пропасти, молил не делать этот шаг, но всё равно двинулся вперёд. Он увидел в тех глазах страх. Несомненно. Чонгука охватило это чувство. Но всё могло быть иначе, всё могло пройти хорошо, если бы не одно «но».       В тех глазах за пеленой страха и отчаяния не было ни капли сожаления.       Возможно, только это и подтолкнуло Хосока на столь рискованный шаг.       Он закрыл глаза, на минуту пытаясь забыть о том, кто он есть, где он и с кем. Забыв о собственной семье, о друзьях, он просто видел лицо брата и молился, чтобы его догадки рухнули, когда он откроет глаза вновь.       Но чужой голос пронзил его слух, как выстрел в стекло. Резко и безжалостно. Стоило Чонгуку только появиться в зале суда, как всё внимание старшего уже было на нём. Он буквально следил за каждым его шагом.       Однако в следующую же минуту он заставил своими словами кровь Хосока вскипеть. Предел был достигнут.       Невероятно. Предателем оказался родной брат. Он всё время толкал их всех к пропасти, ни о чём не говоря, даже Хосоку. О чем он только думал?       Но всё закончилось, когда он понял, что Чонгуку больше верить нельзя. Это был предательский выстрел в спину. И если даже он смог бы его простить, то остальные ребята уже точно не простили бы.       Юнги мог и закрыть глаза на это, так как больше всего дружил именно с ним, проводил с ним больше времени, да и мысли его были заняты вообще Чимином. Но вот Джин, Намджун и Тэхён были глубоко поражены и разбиты от таких новостей. Что они чувствовали, когда Чонгук пришёл? Хосок уверен, что ничего, кроме ярости, они не чувствовали.       Жажда отомстить, заставить страдать так же и понести ответственность за свои деяния, которые никак не меньше деяний остальных, ослепила их глаза.       Намджун на его глазах бросился на Юнги и заставил того усомниться в том, стоит ли вообще оставаться с ними.       Джин и Намджун не приняли Чимина, практически прогнали его после всего, что сделали же сами ради его безопасности. И всё почему? Только из страха.       Джин дорожил их дружбой, но больше переживал о бизнесе. И Хосоку хорошо известно о том, чем страдает его старший друг. С чем связаны его паники и терзания. Он даже пытался уехать из общего дома, чтобы не видеть Чимина.       Всё было ясно уже давно. Он понимал, что ничем хорошим для Чонгука его открытое предательство не закончится.       Он обязательно поплатится. Особенно, когда все стоят перед судом и могут лишиться всего.       Джин будет в бешенстве и снова сойдёт с ума, а Намджун его поддержит, чтобы сохранить порядок в кругу друзей.       И так, порядок событий ему ясен. Чонгук в очень опасной зоне. Он среди огня, всё вокруг горит и полыхает, огонь разрастается до отметки «Критически опасно».       Он стал предателем. И это уже простить они не смогут. И если на это самому Чонгуку наплевать, то Хосоку нет. Он боится больше остальных, что произойдёт нечто непоправимое. И защитить его он уже не сможет.       От Чимина они избавились, как и хотели. На очереди Чонгук.       Вразумить парня уже не получится, бессмысленно. Он не станет слушать и даже сопротивляться остальным ребятам не будет. Через чур гордый, что и смерть примет безропотно. Только его смерти допустить никак нельзя. Он не позволит.       Пока ребята не хватились за его поиски, Хосок весь вечер обдумывал, как он найдёт его и заставит уехать из страны. В Корее ему оставаться опасно. Безумный Джин способ поехать за ним хоть на край света. Сейчас он ничего не предпринимает, но это может означать только одно – он никому ничего не скажет и сделает всё максимально бесшумно и скрытно.       Когда-то он и сам клялся, что разберётся с Чонгуком, если тот не угомонится и не одумается. Он предупреждал, не раз. Только вот хорошие попытки уже закончились. Шансов на исправление нет. Есть только одно спасение – бежать.       И он хочет дать ему это спасение, даже не чувствуя собственного сердца больше. Его уже нет. Но нужно спасти младшего, пока его горе не разрослось и не стало масштабным.       Направляясь из офиса к машине, он медленно и уверенно принимал решение. Обдумывал все за и против, множество раз остановил себя на мысли, что так нельзя и лучше не рушить семью, но принял наилучшее решение. Для безопасности Чонгука он готов пойти против Джина. Он встанет перед ним и перекроет путь, а Чонгука спрячет.       Заведя машину, он глянул в зеркальце и сжал руль в руках, давя на газ сильнее. Теперь, когда больше нет сомнений, он отыщет Чонгука. И даже чувствуя боль, прикроет его спину.

***

      Добравшись до родного города, Юнги поспешил к ближайшему магазину и прихватил кофе. Не став терять время, он тут же отправился к офису, где уже завершал работу его брат.       Притормозив на просторной стоянке перед офисом, где один за другим выключался свет в кабинетах, он сидел в машине и наблюдал за входящими людьми. И слегка призадумавшись, он даже забыл кого ждал. Из мыслей его вывел громкий хлопок двери рядом.       Повернув голову к девушке, он тут же нахмурился и протянул купленный кофе с какой-то усталостью и неприязнью, не желая смотреть ей в лицо. Сольхён данный жест не уловила, но кофе всё же выхватила из рук и принялась его пить с какой-то невероятной жадностью.       Горячий напиток явно её успокоил и она оставила его на подставке сбоку, расслабившись окончательно. Переведя взгляд на парня, она надеялась хотя бы на один взаимный взгляд, но Юнги предпочёл не отвлекаться от дороги и сразу же завернул в сторону дороги, ведущей к её дому. – Мы не заедем в кафе? - поинтересовалась та, открыв сумочку, в которой нашла помаду и тут же начала краситься снова. Она старательно намазывала губы, будто собиралась сниматься в рекламе, но сразу после обратила внимание на лицо Юнги. – Ты чего такой хмурый?       Юнги молчал, пока они выезжали из центра города, однако его на секунду привлекло новое украшение на руке девушки. – Кто подарил? - невольно бросив взгляд на новенький браслет на её запястье, он чуть поёжился от противного запаха Dior, ударившего в нос снова. – А, это просто подарок брата, он недавно приезжал, - отмахнулась та, улыбнувшись через чур радостно от мысли, что того заинтересовало это. – А ты где пропадал столько времени?       Воспользовавшись ситуацией, она подумала, что, раз он сам начал с таких вопросов, похожих больше на допрос недовольного бойфренда, самое время было и его закидать важными вопросами. – Был занят работой, - едко прыснул в ответ Мин, вообще не задумываясь о том, чтобы сейчас начать всерьёз отчитываться перед ней. – А вообще это не твоё дело.       Сольхён замолчала как-то слишком быстро, будто сдалась на первом же вопросе. Открыв чаты в телефоне, она нашла среди них один из самых важных для неё, который был в самом вверху и все сообщения там были непрочитанными. Лицо её сразу же изменилось с довольного на хмурое. – Ты не прочёл ни одного моего сообщения, - показав ему экран телефона, она надеялась, что тот хоть посмотрит на это. Но парень только раздражённо выдохнул и закатил взгляд, делая вид, будто та достала его с самого утра. – Я проверяла со вчерашнего дня и ты ни разу даже не зашёл, чтобы посмотреть кто пишет. Серьёзно? Настолько плевать? – А с какой стати мне должно быть не плевать? – Эй, - ущипнув его чуть в плечо, возмутилась та, но это даже немного позабавило Юнги, когда он глянул на неё. – Тебе весело?       Ухмылка Юнги расползлась ещё больше и он даже чуть усмехнулся от такого зрелища. Лицо Сольхён стало слишком серьёзным от такой глупости. Она всерьёз думала, что он отреагирует иначе и начнёт отчитываться?       Рассмотрев в этой ухмылке абсолютное спокойствие и расслабленность, она слегка и сама успокоилась, посмеявшись с себя. Но момент был действительно глупым. Это не могло не сбить её с толку. Но в какой-то момент она заметила в этом лице что-то милое и привлекательное. Впервые за всё время она только сейчас посмотрела на него как на обычного парня, который не вёл себя так напыщенно, как обычно. И это было мило. Это было приятно увидеть.       Юнги, заметив, что его начали долго разглядывать, решил сменить тему и почему-то и сам изменился в лице. – Давно ты живёшь в Тэгу? - на самом деле, он действительно был заинтересован тем, как эта противная заноза уродилась в столь прекрасном городе, и как так вышло, что их – совершенно разных людей – занесло в одно место.       Сольхён мягко улыбнулась и увела взгляд, якобы задумавшись об этом как-то глубоко. – Нуу, где-то 15 лет, - пожав плечами, выдала та и отвернула голову к своему окну, сжав в руках телефон.       Мин прочуял это напряжение и мимолётно бросил на неё чуть схмуренный взгляд. Но узнавать по этому поводу ничего не стал. – А сейчас тебе сколько, извини? - он знал, что задавать такие вопросы неправильно и неудобно, но почему-то всё же поинтересовался. – 20, - тихо произнесла та, как-то совсем притихнув после явно неудобного вопроса.       Юнги некоторое время поглядывал на неё и не знал как её успокоить, чтобы девушка перестала так сжиматься и прятать взгляд. Конечно, видеть её пристальный взгляд на себе желания не было, но стало как-то неприятно, что он мог её задеть и заставить чувствовать себя некомфортно. Впервые за долгое время ощутив столь странное чувство неловкости рядом с девушкой, он решил, что нужно разрядить обстановку. – Хочешь мороженное? - сбавив скорость, внезапно предложил тот, надеясь, что та отреагирует на это хоть как-то. А ещё хотелось верить, что она не плачет сейчас, потому что она сидела как-то совсем тихо, приставив сжатый кулак к губам.       Сольхён удивлённо скривила бровь и повернула голову к нему, не ожидав этого. Он серьёзно сам предложил ей мороженное? С чего вдруг? – Ладно, как хочешь, - самодовольно хмыкнув, резко изменилась в настроении и набралась уверенности, отвернув голову к окну снова. Только хотелось смотреть ещё больше в эти глаза, которые, наконец-то, смотрели на неё с интересом. Улыбнувшись уголками губ, она поджала их, но заметно расслабилась.       Юнги свернул к круглосуточному магазину и быстро остановился, выйдя из машины. Направившись к магазину, он скрылся из поля зрения девушки, но вернулся так же быстро, как и ушёл. Сев обратно за руль и оставив пакет с мороженным на коленях, он завёл машину и убрал ремень безопасности, который мешался за спиной.       Сольхён со скрещенными руками ожидала, когда он передаст ей мороженное, но заметила, что в пакете было не два мороженных, а одно, в одной пластмассовой упаковке. Заострив взгляд на пакете, она невольно перевела взгляд чуть в сторону ремня и почему-то сразу смутилась, заметив то, на что смотреть не должна была. Шумно прокашлявшись, она привлекла к себе внимание Юнги, который со всей серьёзностью разворачивался и выезжал снова на дорогу. – Что-то не так? Тебе не нравится такое мороженное? - заглянув в её лицо, он не мог прочесть её эмоций, но заметил какое-то смущение. Задумываться сильно не стал, но перевёл взгляд на пакет на коленях и тут же переложил его на задние сиденья. – Нет, всё в порядке, я.. просто поперхнулась, - неуверенно промямлила та, пытаясь забыть то, что увидела.       «Боже, бред. Куда я смотрю? Что я делаю? Приди в себя, дура!»       Повернув голову к нему, она неестественно улыбнулась и явно спалила себя, когда от неловкости вскинула брови и увела взгляд, убрав улыбку с лица так, будто была чем-то шокирована и не могла прийти в себя.       Юнги этого не понял, но сразу же отправился дальше по дороге. – Тебе 20, но ты уже работаешь в офисе.. И дружишь с моим братом, - удивившись своим мыслям, он как-то резко забылся от главной проблемы в голове и задумался о том, как такая молодая девушка может работать в офисе и дружить с его братом. – Да, так вышло.. - снова изменилась в лице, ощутив себя, как не в своей тарелке. Опустив голову, она скрыла лицо волосами и попыталась забыть о негативном прошлом, что словно в догонку бежало за ней. Руки начали нервно сжиматься и разжиматься на коленях.       И этого Юнги уже не заметить не мог. Он тут же перевёл на неё озадаченный взгляд и понял, что спросил что-то очень важное, о чём говорить не стоило. Только вот интерес уже возрос. – Как это так вышло, что мой брат сдружился со студенткой? Ты разве не должна оканчивать какой-нибудь университет? Школу?       Сольхён была в полном замешательстве, не зная что ответить. Ответить хотелось, но вот только воспоминания давили на неё снова и снова, не оставляя в покое. На глаза выступили слёзы, но она сдержала их и просто отвернулась, вдохнув поглубже воздух. – Я не завершила учёбу. – Как так?       И казалось, она должна дёрнуться, разозлиться и поставить его на место, чтобы не задавал таких вопросов, но, как назло, на такую дерзость она не была готова пойти с ним. Грубить ему совсем не хотелось, даже когда она ощущала себя неловко. – Мне было 5 лет, когда я сюда переехала, - тихо начала та, больше не скрывая эмоций. – Родители меня бросили.. ещё новорождённой, - стерев пальцем слезу под глазом, она внезапно замолчала и долго думала, как ответить дальше. И парень внезапно остановился посреди пустой трассы, словно ещё больше выжидая ответа. Но он внимательно слушал. – Я не помню их. Помню только, что меня взяла другая семья. Вырастили, как свою. Привезли сюда. Я училась в обычной школе, не была богатой, как вы, но мне посчастливилось выступить на городском фестивале юных талантов и там меня заметили такие богатые люди, как твой брат. Их компания проводила этот фестиваль, чтобы найти молодых специалистов. Я выступала со своим докладом и.. Гым Джэ заметил во мне потенциал. Он почему-то решил, что я захотела бы сотрудничать с ними. Они меня забрали в свой офис потренироваться. Я прошла практику, поступила благодаря им в один из университетов и не закончила учёбу. Вот, как ты и сам знаешь, он предложил мне работать у него в офисе по моей профессии, чтобы продвигаться дальше.       Юнги слушал это с каким-то неподдельным интересом, словно заново знакомясь с человеком, о котором слишком мало знал. Она казалось совсем другой. Но чтобы быть такой скованной во время ответа о своём непростом прошлом, он и не догадывался, что она настолько закрытая.       Теперь ему в голову приходили воспоминания о том, как он в первые дни ненавидел её и презирал, почти что обзывая шлюхой. – Прости, я не хотел тогда тебя обидеть, - сразу извинился за все те прошлые дни недопониманий, но девушка промолчала.       Между ними повисла какая-то гробовая тишина, но в этой тишине Юнги смог увидеть истину и отчего-то на душе словно стало как-то легче. От неё больше не веяло распутным поведением и стервозностью. В его глазах теперь это была беззащитная девушка, потерявшая семью. – А где сейчас твоя новая семья? Приёмные родители о тебе, вероятно, хорошо позаботились, - окинув её оценивающим взглядом, впервые рассмотрел на ней довольно дорогую одежду.       Но девушке только стало ещё больше не по себе и она закрыла глаза, обеими руками вытерев потекшие слёзы. Юнги вдруг ощутил себя слишком плохо от того, что задел снова больное. Хотелось выйти из машины, чтобы не говорить больше ничего. Приоткрыв окно, он отвернулся, чтобы привести себя в порядок и вдохнуть свежего воздуха, но тут услышал тихий голос: – Они разбились в автокатастрофе.       Сердце до боли сжалось и он слышал собственное биение, которое било по перепонкам. Разговор зашёл совсем далеко. Ему пришлось слишком много раз считать до 10, чтобы успокоиться и собраться.       Когда он пропустил через себя эмоции, завёл машину и двинулся дальше, тяжесть потихоньку спадала с плеч. Прохладный воздух выбивал всю дурь из головы и он был счастлив, что смог собраться, но был раздосадован, что довёл девчонку до таких эмоций.       Но вплоть до её дома он молчал и старался держаться в здравом уме, чтобы не ляпнуть что-нибудь ещё. И чего он вообще решил всё это узнать? Почему именно это?       Доехав до дома, он остановился и просто отвернул голову, чтобы не видеть её лица и не ощущать себя идиотом снова. Только девушка вышла не так быстро. Она совсем немного коснулась его руки и как-то нежно погладила, как бы утешая. – Всё будет хорошо, не переживай, - неожиданно прошептала та, прежде, чем выйти.       И когда не получила ответа, сразу же вышла из машины. – Завтра я, наверно, не приеду на работу. Хочу отдохнуть в одиночестве, - зачем-то добавила напоследок, заметив, как Юнги напрягся и сжал руль той рукой, которой она коснулась. Вторая его рука стояла на стекле и он пальцами прикрывал губы, так и не смотря на неё. Нервозность в нём можно было заметить издалека. – Передай это Гым Джэ. Потому что, скорее всего, я отключу телефон.       Слова так сильно зацепились у сердца и ранили как-то резко, что от этого Юнги лишь хотелось броситься к ней и толкнуть к стене, чтобы выбить из неё ужасные мысли. О чём она только думала?       Сольхён закрыла дверь и просто ушла. А у Юнги скопилось столько вопросов, что не думать о них просто не получалось. Он скривился в лице от боли, которую ощутил почти всем телом. И было слишком паршиво, чтобы сейчас же поехать в бар и выпить перед сном. Но он всё же отправился в город.       Горящие огни города ночью успокаивали и увлекали настолько, что можно было забыть о любых проблемах. Но при въезде он снова был сбит с толку от воспоминаний сегодняшнего разговора. Скорее всего, он её обидел и задел, но сейчас ему хотелось просто напиться и уснуть, дабы забыть обо всех проблемах.

***

      Пропуская входящие вызовы от Джина, Хосок ворвался домой и был настроен сейчас же начать собирать вещи, так как Чонгука точно нужно было проводить. Оставлять его одного в чужой стране будет глупо. Да и ребята кинутся искать, а так Хосок сможет их убедить в том, что уже уехал искать его.       Идея не была прекрасной, но, по крайней мере, гарантировала хоть какую-то безопасность Чонгуку. Это была его единственная цель.       Собрав свой небольшой чемодан, он выпил всего один стакан воды и сразу же побежал к выходу. Обувшись и накинув куртку, он без лишних мыслей поторопился сесть в машину, закрыв дверь дома.       Уже в дороге его беспокоило только одна мысль – как бы Чонгук не уехал уже без него. Он быстро набрал ему сообщение и отправился искать его в городе, потому что знал, что так сразу этот парень не исчезнет.

***

      Выпив один бокал горячего напитка за другим, Чон еле разлеплял веки, просматривая в цветное содержимое бокалов, которые подавались ему безостановочно. Бармен добродушно беседовал с ним на разные темы, пока его шатало из стороны в сторону, так как усесться он уже не мог. Но беседы прекратились, когда Чон чуть было не рухнул на пол, не удержавшись за барной стойкой.       Всё вокруг уже плыло разными цветами и градус в теле повысился настолько сильно, что он буквально горел и ощущал, как огонь палит его кожу. Воздух был раскалённее некуда, однако ему лишь казалось, что все вокруг танцевали и пели и солнце ярко светило на них. На деле же, никакого солнца над ними не было. На дворе ночь, а в клубе уже нет танцующих, так как перевалило за 2 часа. Тело непослушно хотело броситься танцевать с воображаемыми людьми, но он еле мог подняться и сообразить что происходит.       Шум ударил в голову так резко, что это отрезвило его и ему пришлось выйти на свежий воздух, чтобы осознать происходящее. Только холодный воздух не помог собрать мысли в кучу. Ноги содрогались и еле держали его тело. А в голове всплывали поочерёдно картинки. Страшные картинки.       Снова сон. Бредовый сон, что всё хорошо и ничего этого не было. Но он помнит. Помнит всё. Как чужие оскорбительные слова остро кололи у сердца, как его никто даже не пытался остановить, найти и вернуть. Но сейчас был явно другой случай. Сейчас его попытаются найти.       Он заслужил ответки.       Шатаясь, он шёл вперёд по тёмной улице и чувствовал запах дождя. Ветер усилился и все листья на земле мигом начали подниматься и кружиться в воздухе. Но он по-прежнему шёл вперёд и только немного ощущал груз на сердце. Что-то давило на ребро и словно пробиралось сквозь кости к еле бьющемуся органу. Но даже так он справлялся с собой и смог приземлиться к стене между клубом и ещё каким-то зданием.       Небольшой переулок уже не освещался. Он глянул в сторону дороги и заметил приближающийся объект.       Неужели всё-таки решился?       Усмехнувшись, Чон прикрыл глаза и выдохнул, следом доставая из внутреннего кармана мешавший всё это время тяжёлый пистолет. Он мысленно посчитал сколько у него пуль и шансов попасть в темноте, но долго сидеть на земле не стал и сразу поднялся.       Отшатнувшись, он слегка откашлялся и с трудом смог сконцентрировать взгляд на человеке, который стоял напротив, держа руки в карманах куртки. По его лицу, на которое совсем немного падал фонарный свет, не сказать, что он был напуган. Он был удивлён, но страха в глазах уже не было. В тех глазах, кажется, уже ничего не было.       Чонгук нервно усмехнулся на такую смелость, но эта улыбка резко исчезла с лица, когда мышцы на нём расслабились, а рука медленно поднялась и направила оружие вперёд.       И только теперь он смог различить в глазах напротив страх. Лицо исказилось в непонимающей гримассе, но Чонгук уже ничего не слышал и не пытался понять. Только в груди защемило от последних чувств, которыми его накрыло.       Ну что ж... Прощай?       На улице, полной тишины, раздался громкий выстрел.       Под лай собак и неожиданные звуки сирены полиции Чонгук начал быстро убираться прочь с этого места, не осознавая того, что произошло, и то, что сейчас его можно считать убийцей. Он лихорадочно трясся и шёл вперёд, не видя перед собой дороги. Только тёмные пятна и ощущение жжения в руках.       Голоса вокруг окружили его со всех сторон и завели в капкан. Он остановился и зажмурился, а после заметил, что держал в руке оружие. Осознание пришло только сейчас.       Я убил его..       Если бы он позволил себе пасть ещё глубже в эту яму, то, скорее всего, утром уже сидел бы изоляторе. Но его остановили мысли о спасении. У него был шанс. Был последний шанс спастись.

***

      Если бы Хосок знал, как спастись, он бы действовал. Он бы сделал всё. Но сейчас всё зашло в какой-то тупик, когда перед ним открылась дверь в дом Чонгука, где его не было.       Он не понимал, почему дверь была открытой и начал со страхом внутри проходить дальше, надеясь, что ничего не случилось. Только посторонних вещей не было, как и звуков. Присутствия других он тоже не обнаружил. Как и самого Чонгука.       Сейчас он мог лишь гадать, где находится младший. Только его силуэт объявился слишком неожиданно в дверях и это не могло не удивить Хосока. Он тут же бросился к нему и схватил за плечи вместо объятий. – Ты где был!? Я испугался, что с тобой что-то сделали! - дёрнув парня за плечи, он начал ругаться и почти матерился от злости. – Ты где пропадал!??       На лице Чонгука не было жизни. Он не смотрел на него и больше не искал ничего, кроме последнего шанса. Мысленно он уже был у его ног. – Я был в клубе.. - честно признался Чон, не желая начинать так сразу с откровений. Только вот слёзы уже начали капать на куртку. – Что произошло? - не став зацикливаться на том, почему он был в клубе и что делал, Хосок тут же перешёл на более важную тему. – Я.. убил человека...       До такого откровения так быстро дойти он не хотел. Но вышло иначе. Тело должно было рухнуть уже у его ног, однако из последних сил стояло и не двигалось. Он был готов, что сейчас ему влепят пощечину, ударят со всей силы, но чужие руки лишь неверяще отцепились от него и слегка оттолкнули. – Что?       В голове Хосока было торнадо. О чём думать? Куда идти? Что делать? Что ему делать с этим человеком??       Нет, Чонгук, не говори мне этого...       Тело, как и мозг, отказывалось верить, что это возможно. Нет. Чонгук не мог. Он же не совсем идиот.       Только в глазах Чонгука он прочёл полное безразличие. Снова никакого сожаления. Глаза, полные опустошения. Он пришёл сдаться. – Гнида! - повысив голос, Хосок вцепился рукой в его шею и сжал горло, прижав того к стене рядом, – Зачем ты это делаешь, идиот!? Зачем, объясни!       Выдыхая пар из лёгких, он старался подавить в себе уже давно копившийся гнев, только сердце подсказывало, что сейчас не время его доправшивать. Он уже ничего не скажет.       Не сумев подобрать нужных слов, он просто сжал его горло сильнее и прошипел сквозь стиснутые зубы, видя, что это ни капли не делает больно безразличному Чонгуку.       Не став с ним мучиться, он просто отвернулся и вдохнул воздух поглубже, набирая его так, чтобы хватило до следующего срыва. Было ощущение, что он стоял на взрывчатке и в любую минуту мог подорваться.       Походив туда-сюда по коридору, он собирал мысли в кучу и старался думать позитивнее, только, чёрт его дери, ни черта не получалось настроиться на хорошее, потому что грёбанное отродье дьявола было прямо перед ним и так спокойно реагировало на произошедшее. Спрашивать что, где, как и почему, он не стал. Присев на пол у стены, он закрыл лицо ладонями, поставив локти на колени, но тут же почувствовал, как напротив Чонгук сполз спиной на пол и начал что-то шептать. – Я не хотел.. я просто... – Заткнись, - перебив его, снова принялся обдумывать чужое поведение.       Как отгородить человека от ошибок? Как заставить, наконец, повзрослеть? Почему он постоянно ведёт себя, как ребёнок? Чего ему не хватило в жизни? Что они сделали не так? Почему-то теперь вина легла на его собственные плечи. Ответственность за брата была велика, но нести ответственность за его деяния он не мог. – Я решу это, - без колебаний произнёс тот, подняв голову и прислонив затылок к стене. Взгляд устремился к потолку и искал спасительный круг где-то там. – Но больше я не буду ничего делать для тебя. Ты должен понимать... – Да, я знаю.. - как-то безразлично и сухо перебил его Чон, смотря в пустоту. – Ты не хочешь выглядеть идиотом перед другими. Возиться со мной тебе и не обязательно. Ты никогда не собирался.       Чужие слова вонзились в сердце Хосока так сильно и с такой болью, что он и сам не ожидал, что будет так задет этим. Ранее он действительно меньше внимания уделял родному брату, но сейчас, только сейчас сердцу стало дорого то, что он находился в таком жалком положении. Он никогда не умел заботиться о младших и нести за них ответственность, поэтому отказывался от Чимина, но сейчас это был родной человек, часть его семьи, часть его жизни, даже будучи другой крови.       Смотря презрительно в эти пустые глаза, он молился, чтобы его забрали на Небеса раньше, чем этого придурка. Быть может, потеряв старшего брата, он начнёт браться за голову и вести себя разумно. Только он видел всё ясно уже сейчас. Это беспросветная тьма. Чонгуку из неё не выбраться.       Отчего-то он даже не верил, что перед ним сидел его брат. Человек, который вырос с ним. Человек, которому не уделяли меньше внимания его родные родители. Он ведь рос с Давон и с ним одинаково. Что пошло не так? Когда он стал таким глупым эгоистом? – Ты беспросветно глуп, Чонгук, - вырвалось у него на инстинктах вместе со всем внутренним ядом. – И меня поражает то, как ты спокойно на всё реагируешь. Сдаёшь своих, забыв о дружбе и родстве, предаёшь так вероломно, будто мы никто. Идёшь и убиваешь других людей, словно ты не наделал без того кучу ошибок. Что, реально захотелось за решёткой посидеть? Так чего же ты в суде молчал о том, что тоже причастен ко всему?       Молчание младшего перебивалось вместе с мыслями о том, что он действительно сам виноват в этом. Он многое позволил ему и недостаточно ругал в своё время. – Тебе никогда до меня дела не было. Чего ж ты сейчас обо мне беспокоиться начал? - злобно процедил тот ответно старшему. Смотреть на него он не мог, но в лице читалось понимание ситуации и осознание своей вины. Но даже так он старался перекинуть вину на других и задеть за больное. – Да, ты прав, - не стал отпираться и удивляться этим словам, – Зря я беспокоюсь о тебе. Ты, как видно, и сам о себе позаботиться можешь. Ну раз такой смелый герой и ответственный честный человек, иди и решай свою проблему один. Ты же всех кинул. Я не должен за тебя расхлёбывать, - начиная приподниматься с места, он продолжал его прожигать взглядом внутреннего волка. – Но я хотел в последний раз тебе помочь, хотел спасти от рук этих жестоких людей, которые могут поступить с тобой гораздо хуже, чем ты поступил с ними. И знаешь, я почему-то теперь с ними согласен. Каждый получает то, что заслужил.       Бросив последние слова без каких-либо сожалений, он встал и вышел из дома, оставив его одного с этими гнетущими мыслями. Скорее всего, думать он так и не научится, но выбираться из ямы или нет – теперь решать ему. Рядом больше никого нет, чтобы помочь.

***

      Напившись почти до отключки, Юнги каким-то образом удалось добраться до дома. Он протрезвел только к утру, валяясь уставшим в полубреду на нерасправленной холодной постели. И рано утром встал под душ, чтобы включить мозг и начать скорее думать о том, как быть на работе вовремя.       Он всё ещё числится работником в Тэгу, поэтому о возвращении его доли акций в Пусане он пока не думал. Сначала нужно привести в порядок дела тут.       Собравшись наспех, он не смотрел на часы и на одежду, которую выбирал из гардероба. Быстро накинув пальто поверх рубашки с джинсами, он выбежал из дома и сел в машину. И только когда завёл машину, вспомнил о вчерашнем вечере.       Повернув голову в сторону, он почувствовал легкий шлейф духов Dior, которые вчера тут били прямо в нос и настолько засели в нём, что он перестал на это так остро реагировать. А сейчас после пьянки и освежающего душа знакомый запах снова пробивался в ноздри и напоминал о том, на чём они закончили вчерашний вечер.       Чёрт.       Да, он обязательно должен объясниться и извиниться за то, что так настойчиво распрашивал её о прошлом и должен сказать сразу, что это ничего не значило. Просто любопытство на пустую голову, когда мозг был отключен и он не понимал что несёт. Да, как оправдание, это звучало ужасно. Но выбора не было. Сейчас надо на работу.       Добравшись до офиса, он по пути купил кофе в той же кофейне и занёс с собой на работу, но, как только прибыл на нужный этаж, не обнаружил девушку и был слегка разочарован. Оставив кофе на её столе в её кабинете, он просто надеялся, что, если она придёт, то хотя бы так поднимет себе настроение. Но что-то подсказывало, что она не придёт.       Закрыв кабинет, он вернулся к себе и принялся за проверку отчётов за неделю. Его долго не было, а потому придётся много чего сделать сегодня. Но прежде он сделал пометку в своем телефоне, чтобы не забыть план на вечер:       Встретиться с Сольхён.

***

      Тэхён был уверен, что Юнги до него нет дела и не будет, поэтому сразу же, как только его привезли к нему домой, сбежал из него, зная, что из Тэгу этот парень может вернуться не раньше, чем через пару дней. А к тому времени его уже там не будет.       Продумав план, как вернуться к себе домой, он вдруг вспомнил, что в том доме жил не один. Но сейчас было плевать. Он должен отдохнуть и найти хоть немного сил, чтобы двигаться дальше.       Дорога до дома была длинной. Он уже и забыл те места. Помнил только о ближайшей кафешке рядом, но туда идти сегодня не было никакого настроения. Да, он обязательно ещё отметит возвращение домой и в офис, но только когда сможет прийти в себя.       Дом показался уже поблизости и его впервые обрадовало то, что он здесь. Только почему-то показалось, что он видел только что машину Хосока, отъезжающую оттуда.       Неужели приходил? Искал меня?       Выдохнув, он забил на это и прошёл дальше. Дверь была открыта. Он прошёл сразу же и забыл её закрыть. Первая мысль была – принять душ.       Пройдя по коридору до ванной, он внезапно почувствовал странный запах.       Хосок был здесь.. пьяным?       Откуда-то несло алкоголем. Жуткий запах пронзил его лёгкие и от этого стало труднее дышать. Открыв дверь ванной, он никак не ожидал увидеть здесь Чонгука.       Сын дьявола.. Как он здесь оказался?       Но недолго думая, он заметил на его лице странную ухмылку. Парень будто и не был уже пьян. Вид был протрезвлённым, а глаза ясно смотрели вперёд и изображали приятное удивление.       Чонгука будто парализовало на несколько секунд. Несчастные секунды отняли у него возможность дышать нормально, но сразу после кто-то одарил его подзатыльником и пробудил из мыслей. Но приятного было достаточно, чтобы продолжить слегка улыбаться и смотреть в эти бездонно прекрасные глаза.       И снова мы одиноки, хоть и находимся так близко?       Тэхён мог бы поверить, что это было судьбой или чем-то подобным, но сейчас уже и не удивлялся. Осаждало только одно единственное желание – выпроводить его прочь из дома, чтобы не смел являться. Только чужие руки и чужое тело оказалось так близко, что его собственное тело пробило током.       Чонгук обнял его так резко, как не делал никогда. И вот это действительно удивило. Что ему вдруг нужно?       Выйти из объятий ему не дали. Чонгук искренне был счастлив увидеть хоть на пару минут это создание рядом. Тэхёна, по которому скучал. Действительно скучал за все эти дни, недели разлуки.       Но он отстранился сам уже после того, как понял, что его не собираются обнимать ответно. Его не рады видеть. И это было ожидаемо.       А какой реакции он хотел? Что бросятся в объятия, забыв обо всем? Что его полюбят снова?       Только надежда не гасла. У него была маленькая надежда, что его любят. Хоть кто-то, но любит. – Ты не скучал по мне? - и логично было предположить, что это риторический вопрос, и без того ведь ясно, что не скучал. Но только он хотел верить, что эти глаза засыпали и видели во сне его, мечтали встретиться. Он отстранился, с хрупкой надеждой заглянул в эти любимые глаза и понял, что всё то время он был действительно глупым придурком, возомнившим себя таким важным и гордым. Только гордость ушла, а сердце опустело. В нём догорающий фитиль и он скоро погаснет, если подует хоть маленький ветерок. – Ты.. заявляешься в мой дом после всего этого.. и думаешь, что я ждал тебя? Думаешь, что прощу тебя? - голос звучит уверенно. Теперь сломлен здесь только Чонгук.       Тэхён отходит назад и хмуро прожигает его взглядом. Ему не верится, что этот человек явился к нему так, будто прошёл всего день разлуки и ничего не произошло. – Но это не только твой дом, - тихо шепчет Чон, ожидая, что сейчас его начнут бить.       Тэхён звереет на глазах и буквально убивает этот самоуверенный взгляд напротив. Чонгук ни капли не изменился. Даже сейчас твердит о правах. – Ты думаешь, что.. после своих поступков имеешь какое-то право на этот дом?       Чонгук слышит угрозу. Приближающуюся угрозу, от которой не спастись. Тэхён будет бить очень больно. – Тэхёни, прости..       В следующую же секунду его начинают бить по груди кулаками и прогонять с криками и истерикой. Тэхён бьёт по животу, по груди, в шею, в плечи и по рукам, которыми тот защищается. Но Чонгуку всё равно, он уже не чувствует боли. – Прости меня, мне очень жаль.. – Жаль? - вспыхнули глаза Кима вдруг, когда он вновь услышал столь смешные слова. В который раз его бьют по самому больному. И Чонгук в этом спец. – Тебе жаль? Да ты что можешь знать о сожалении?? Ты гнида! Предатель! - продолжая бить, ни капли не жалел своих сил и рук. – Убирайся прочь! Я не хочу тебя видеть!       И всю ту агрессию, что была в нём, было не передать так просто. Он прогонял его своими руками. Вцепился в одежду и вышвырнул за дверь, вытирая ненужные слёзы. Это было ужасно. Вновь эти унизительные слёзы.       Захлопнув дверь перед лицом Чона, Тэхён вцепился зубами в свою руку и старался заткнуть вопль, но плач было не остановить. Сейчас его мысли сбились, потеряли всякий смысл.       Там за дверью всё то, что он так искал. То, чего не хватало все эти дни. Но он лишь с тихим плачем скатывался по двери спиной и не думал больше ни о чём, кроме собственной боли. Силы иссякали с каждой минутой, только глубоко внутри теплилась надежда, что можно встать, открыть дверь и заново заглянуть в эти прекрасные глаза и снова упасть в пропасть, потому что там только ложь.       Чонгук был его болью и был его самой большой ложью в жизни. Впустить его в дом означало сдаться всему тому, что он так ненавидел. Снова принять ложь. Снова стать человеком, пытающимся себя обмануть против воли.       Но он больше не мог.       Чужие слова и глаза не трогали.       Не пробуждали ничего.       Кроме прежней боли.       Им нужно было оставаться вот так. Так близко, но так далеко. Чтобы не причинять боли сердцу. Чтобы не задыхаться от яда. Чтобы не видеть медленной смерти друг друга.       Чонгук отшагнул дважды. Всего два шага, на которые он осмелился. Но уже сейчас самому стало так противно от этих действий, будто снова предаёт. Но может ли быть меньше боли? Может ли стать легче хоть как-то?       Всего два шага, но в голове был сложен длинный путь от этой точки, которая была конечной. Он к ней пришёл. Он здесь. Но ждать нет смысла.       Ничего не произойдёт.       В какую-то секунду кровь в жилах начала стыть, а к сознанию подбирались мутные картинки. Он видел только одно спасение в этой кромешной тьме. Но, к сожалению, нужно было перевернуть карту, чтобы прийти к финишу.       Тэхён и является тем стартом, с которого пора отправляться на поиски финиша.

***

      Юнги неторопливо прошёл в просторный кабинет напротив, но был удивлён, что он пуст. Там никого не было. И теперь в голове засело беспокойство, что его догадки могли быть не напрасны.       Она так и не пришла.       Осмотревшись, он закрыл дверь кабинета и поспешил с ускорившимся сердцебиением к выходу, не предупредив брата, что уедет.       Дорога до её дома заняла более часа, но он ехал на большой скорости и надеялся, что его панические мысли не оправдаются.       По пути его посещали мысли о том моменте, когда он впервые посмотрел на неё иначе. Посмотрел, как на обычного человека, у которого за спиной годы прожитого дерьма. Возможно, не меньше, чем у самого Юнги.       Чувство волнения перемешалось с чувством стыда за то, что пришлось наговорить ей. А ведь она не заслужила.       Сжимая руль в руках сильнее, он не сводил глаз с дороги, но попутно набирал одной рукой сообщение: Кому: Чертовка Если хотела поиздеваться надо мной, то это не смешно, дура!       Перечитав своё сообщение, он снова мысленно ударил себя по лбу и был готов выбросить телефон в окно. Чёрт его потянул написать последнее. Зачем? Он же только хотел спросить где она.       Как-то из мыслей вырвалось совсем не то, что он хотел написать. И от того становилось ещё тревожнее.       Что, если прочтет? Почему не отвечает? Обижена? Ненавидит?       С чего-то вдруг он начал об этом задумываться и беспокоиться. Поймав себя на мысли, что он зашёл слишком далеко и увлёкся незнакомкой, это больно отдалось каким-то прилетевшим ударом большого камня прям по сердцу, словно его пыталось остановить собственное тело. Так нельзя. Он не должен был ехать.       Это выглядело как предательство.       Выйдя из машины, он быстро направился к дому и начал стучать, когда остановился у двери. Только никто не отвечал.       Мысли блуждали в голове от одной загадочной догадки до другой и хотелось взвыть и ворваться внутрь, чтобы успокоить свою нервную систему. Но пройти насквозь он не мог. А вот сломать дверь..       Взяв разбег, он довольно быстро сориентировался и ворвался в дом, выломав дверь. Пройдя по коридору до гостинной, он искал следы присутствия девушки, но пока никого не находил.       Наверху голосов тоже не было. И это не на шутку начало настораживать. Он писал ей безостановочно, спрашивая, где она и что происходит, но ни на звонки, ни на сообщения она не отвечала.       Когда взгляд устремился на кухню, он вдруг вздрогнул от жутких воспоминаний того, где находилась его кухня в его доме. Расстановка была та же. И это напомнило ему неприятный инцидент. Прошлое снова сдавило грудь тем осадком из ушедших дней. И ему померещилось на секунду, что он видел его.       Чимини...       Парень появился у кухни с потерянным видом, со взглядом, который говорил ему буквально обо всём в лицо:       Ты не справился.       Да, он и другом стать нормальным не смог. Не смог помочь, утешить, найти подход, но зато нагрубить сумел.       Только в лице мальчишки он видел что-то ещё, кроме безразличия и призрения. Эти глаза говорили ему остановиться и задуматься вновь.       Ты слишком слаб, Юнги...       Неужели ты снова оказался в этой ситуации?       Снова потерял?       Снова всё испортил?       Но глядя в эти огненно-красные глаза снова и снова, он убеждался всё больше. Чимин был разочарован. И его глаза говорили только об одном:       Ты упустил её, как и меня...       И он не хотел в это верить. И не то, чтобы он хотел её удержать, но допустить её смерти не хотелось. Девушка, должно быть, сошла с ума, раз действительно решилась покончить с собой из-за такого пустяка, как грубость и неудобные вопросы другого человека.       Она не могла. Нет.       Веря в это последними нервным клетками, он кинулся бежать из дома, набирая номер снова и снова.       Сев в машину, он хлопнул дверью и, когда не услышал ответа после длинных гудков, заметил на задних сидения оставленный вчера им пакет с мороженным. Только теперь смотреть на него было больно.       И запах в машине напоминал об одном, тревожа и мучая его сознание.       Помассировав виски, он шумно выдохнул и достал телефон, который кинул в истерике на соседнее сидение. Кому: Чертовка Давай встретимся?       Он не верил, что сам писал это, но он был вынужден. Почему-то в душе было трудно от того осознания, что девчонка так глупа и может угробить свою жизнь из-за появления в её жизни такого человека, как он. Пора решать это.       Он выкинул телефон снова на то же место, откинувшись на спинку и немного сосредоточившись на позитивных мыслях.       Нужно уехать.       Это было единственное, о чём он мог думать сейчас. Тэгу не для него. Он больше не приносит спокойствия. Здесь проблем не меньше, чем в Пусане. Но в Пусане нету той девушки, к которой, как он начал подозревать, он начал чувствовать что-то, помимо ненависти.       Пытаясь выкинуть из головы это всё, он закрыл глаза и представил, что уже уехал прочь. Только первые картинки его поездки прервало уведомление телефона. И он спохватился, немедленно включая его. От кого: Чертовка Я у моста за городом. Знаешь дорогу к заброшенной радиостанции?       Чёрт. В голову пришли воспоминания о том месте. Это было так давно, что он помнил только одно об этом месте – там опасно.       В детстве ему доводилось часто оттуда выбираться с помощью брата, когда он забрался на холм и станцию, оставаясь там в одиночестве, но сейчас это был другой случай.       Мост. Она там.       Мост был не менее опасен. Он находился над большой пропастью у самых гор. Это был слишком крутой склон. И, скорее всего, девушка пошла туда не просто прогуляться.       Ехать туда пришлось около 30 минут. Но обнаружив силуэт Сольхён, он выбежал из машины и бросился к ней, когда заметил, что та стоит на мосту.       Только она тут же выставила руку в его сторону, не позволив приблизиться, что сильно напрягло. – Не глупи, - осторожно выкрикнул тот, заметив, что та не шутит и не блефует, на самом деле сев на перила и смотря вниз. – Высота большая. Упадёшь и точно разобьёшься.       Только глаза его наблюдали за её лицом и ногами, которыми та покачивала так спокойно, будто вовсе не боялась. Держась руками за деревяные перила, она едва сидела ровно, могла сорваться, если бы двинулась вперёд. И спасти её не получилось бы уже никому.       Впервые в жизни он ощутил, как сердце замерло на мгновение, пока он рассматривал пустой взгляд девушки, повернувшей голову к нему. Она не видела в нём ничего и никого. Просто просила не подходить. И он стоял на месте. Не двигался, не говорил более ни слова, сглотнув слюни так жадно, будто сам находился над пропастью. – Знаешь, я мечтала полетать тут с ними. С родителями. Над горами. Тут живописно, не так ли? - оглядев пейзаж вокруг, она с жалостью осматривала горы и пропасть под ней.       У Юнги сперло дыхание. Хотелось не дышать совсем. Он и не мог. Сейчас внутри образовывалась горящая лава. И он не мог поверить, что видел перед собой человека, решившегося на такой глупый шаг. – Я ведь не просила многого.. Не искала никого, не бегала ни за кем... - смотря куда-то вперёд, она высматривала летающих так далеко птиц, у которых была возможность полетать там, где мечтала летать она. – Я хотела жить с ними. Как все дети. И я верила, что они придут.       Для чего была нужна эта душещипательная история, он не понимал. Но слушал. Слушал, но медленно двигался навстречу. – Они не вернулись. Я осталась одна, справляться с тем, что они оставили мне. Да, я знаю, они не специально. Но ведь вторые родители оставили меня намеренно. Бросили. Я им была не нужна. Я просто не понимаю, зачем было давать надежду? Зачем столько фальша?       Слова задели сердце Юнги так сильно, что он замер и больше не пытался приблизиться. Она словно говорила ему то, что беспокоило и его. Он понимал её. – Люди ведь привязываются, верят, ждут... любят, - последнее произнесла, опустив взгляд вниз. Туда, где было всё то, что уже не страшило.       Юнги сделал ещё шаг навстречу, но был услышал и замечен девушкой, что сразу же среагировала, поднявшись на пятках на перила снизу. Её руки дрожали, но она держалась, смотря предупреждающе в глаза парню. – Всё, всё, хорошо, я стою.. - прошептал Мин, показывая ладони рук и уверяя, что больше не двигается. – Давай поговорим в машине? Поехали домой..       В глазах блеснули слёзы, они были полны безнадёги. И в них он узнал то, что хотел забыть навеки. То, что видел совсем недавно. Сердце замерло и ушло в пятки.       Тэхёни..       Он видел этот взгляд и понимал только сейчас, о чём думал парень в тот момент. То был взгляд, ищущий спасения, но уже не ждущий ничего хорошего. Он почти верил, цеплялся за живое, но всё проходило мимо, напоминало о больном. Юнги стал тем, кто напомнил. Снова.       Он сделал им больно в одинаковой степени, напомнив о прошлом, о больном. Только сейчас в глазах девушки не было никакой веры в него. Она не поверит. Не успокоится. – Слезай оттуда.. - тщетной попыткой попробовал тот, хмурясь от того, что видел. – Прошу.. не делай этого.       Сольхён безразлично кинула взгляд вниз и как-то опасно наклонилась вперёд, почти отцепляя пальцы от перил. У Юнги сердце начало бешено биться, вызывать подмогу, но он держался и не сводил взгляда с её рук.       В воспоминаниях было мутное видение о том дне, когда вся его жизнь перевернулась с ног на голову и когда он обрёл нечто важное.       Чимин стоял так же и смотрел так же напуганно, не верил, не ждал спасения, он просто хотел уйти. – Пожалуйста, не надо.. - с содрогающимся голосом прошептал Мин, надеясь, что она не решится и ему не придётся включать режим турбо и бросаться к ней со сверхскоростью. – Почему ты это делаешь?       Он слышал тикание часов и параллельно слышал биение своего сердца, которое не хотело слышать её голоса. Она смотрела перед собой, уже пустив слёзы. – Люди слишком жестоки и порой это невыносимо.. – Я не понимаю. Прошу, скажи, что ты не из-за меня это сейчас..?       Сольхён мягко улыбнулась сквозь капающие из глаз слёзы и повернулась к нему, теряя равновесие от этой высоты. – Какое тебе дело до того, буду я на этой планете или нет?       И она смотрела в душу, буквально выпытывая. Кажется, Юнги уже забыл зачем приехал. Хотелось просто спасти, отвести беду подальше. Нельзя. – Не делай.. не надо, - молился тот, смотря на то, как девушка по одному отпускала пальцы, – мне есть дело..       Когда та посмотрела на него с вопросом в глазах, он больше не сомневался и повторил снова: – Мне есть дело до этого.. Прошу, не делай этого, Сольхён.       Впервые назвав её по имени, он заметил, как на это отреагировала девушка. Зрачки её расширились и она стала выглядеть живой. Словно что-то удержало её здесь. И словно она ждала этого ответа. Но Юнги молчал. Убеждал глазами, но сказать ничего не смог. И на этой тишине снова оборвалась связь. Ноги отшатнулись от слабости и она всё же двинулась вперёд корпусом.       Юнги в секунду перестал дышать и без промедления бросился за ней, уже и не надеясь, что сделает хоть что-то правильно.       Чужая жизнь снова оказалась в твоих руках, Юнги. Это был второй шанс.       Его рука цепко схватилась за пальто девушки и та осталась висеть над пропастью благодаря нему. Ещё не упала.       Вид её был расстерянным, когда она осознала, что её действительно спасли. Прямо сейчас. Посторонний человек. Глаза со страхом взглянули на тело над ней и она видела в нём всё. Спасение, утрату, боль, утешение.       Он знал что значит быть на грани жизни и смерти.       Рука осторожно потянулась наверх и она ухватилась за него, вцепившись так, будто и не собиралась только что умирать.       Юнги с усилием удалось приподнять её и потянуть на себя. Девушка упала ему прямо на грудь, а тот упал спиной на мост и с облегчением выдохнул, заметив, как та начала приподниматься с него и отползать. Полежав так совсем немного, он присел перед ней и поставил сцепленные в замок руки на колени. Голова с тяжестью мыслей опустилась вниз, когда он попытался увести взгляд от неё. – Если попытаешься снова вытворить такое, я обещаю, что больше не побегу тебя спасать, - сухо произнёс он первым, но грубить дальше не смог, так как чужие руки резко обхватили его за шею и крепко обняли.       Неизвестно почему и зачем, она накинулась на него с тихим всхлипом, но сильно вжиматься не стала, заметив, что парень не поддаётся по-прежнему, но уже и не отдаляется. Объятия продлились пару минут, пока ей не стало неловко. – Прости, - тихое донеслось от неё, когда Юнги всё же взглянул на её побледневшее лицо.       Их взгляды встретились снова. Только он смотрел на неё как и прежде – отстранённо. – Ты сказал, что.. - замямлила та, не зная, верно ли расслышала, но парень внезапно оживился и начал вставать, не давая ей закончить. – Пошли, скоро стемнеет, - быстро кинул напоследок, не намереваясь больше оставаться тут и терять время. Впереди куча дел.       На самом деле, он бы и не сорвался с работы так неожиданно ради какой-то коллеги, но в голове перемешались все мысли и отчего-то захотелось решить эту проблему. Не то чтобы он переживал о её жизни и беспокоился, не случится ли с ней что, потому что она стала важной и нужной, просто внутри сидело колкое чувство от воспоминаний былых дней.       Когда-то точно так же перед ним стоял другой человек, не желая жить. Быть может, у этой девушки были такие же причины не желать жить, но тогда он видел в глазах мальчика не просто страх и ненависть к жизни, он видел в нём разочарование во всех людях, особенно в самом Юнги. И тогда ему хотелось как-то подействовать на него, заставить жить, не упустить. Он сказал о том, что знает об убийстве опекуна, чтобы хоть как-то его зацепить и остановить. Но Чимин даже этому не поддался, собирался прыгнуть.       Вот и теперь Сольхён в точности повторила тот момент. Больной момент, который он так ненавидел, но в то же время был благодарен ему, потому что та ночь подарила ему Чимина. В третий раз. Первый раз было, когда они с Хоби забрали его у опекуна. Второй раз, когда он нашёлся после пропажи. И в третий раз, когда тот прямо в его доме пытался завершить жизнь, но Юнги его спас сам. Трижды они прошли этот путь. И трижды он получил такой подарок. Но снова потерял.       И всё же, почему? Он ошибся? Не нашёл подход? Обидел? Не защитил должным образом?       Внутри была ноющая боль, она продолжала его терзать, подкидывая то и дело новые сомнения:       Ты виноват сам. Ты всё уничтожил.       А по-другому и не вышло бы. Так было суждено.       Он мог остаться, если бы ты изменил решение. Если бы ты не навредил ему.       Да. Так и есть. Он виноват во всём сам. Так бесчеловечно растоптать его доверие и уничтожить их связь одним идиотским поступком. На такое мог пойти только Юнги. Человек, который утверждал, что любит всем сердцем, рвался защищать ценой своей жизни, спасал и оберегал, искал, находил, прятал, убеждал, что всё будет хорошо. Но верил ли он, что всё так и будет? Верил ли, что у них может получиться?       Сердце охватило резкой болью. Оно буквально кричало о помощи:       Найди его. Верни. Спаси.       И он знал, что спасти его мог бы только один человек. Это он сам. В этой жизни Чимин не найдёт большей поддержки и заботы, если только не вернётся под бок к Юнги. Никто не сможет его спасти от этого ада на земле, кроме него. Вот только сможет ли он?       Его нужно спасти.       Теперь мысли не утихали, как и тревога внутри. Она стала больше, разрослась. И стало объяснимо, почему всё это время он не мог уснуть. Нужно было решить эту проблему раз и навсегда.       Похоронить эту историю и забыть или же найти виновника и добиться справедливости?       Недолго думая, взвесив все за и против, доехав до работы и отпустив девушку, он позвонил брату. Сегодня нужно было многое решить. Надо ехать домой и попытаться привести себя в порядок. Только он уже знал, что ему предстоит. Ответ напрашивался сам.       Он выбрал второе.

***

      Пробудившись от недолгого сна, Хосок впервые почувствовал себя плохо. Словно странное предчувствие заставило его проснуться и в этот же момент посмотреть на уведомление телефона.       Он включил телефон, посмотрел на время и был удивлён, что проснулся средь ночи – в 3:54.       Он поспал всего час после того, как долго думал о произошедшем. Его беспокоило всё. Головная боль не прошла после прохладного душа, после таблетки, крепкого чая и даже после бокала игристого.       Заснув с мыслями о брате, он молился, чтобы этот бедолага не нашёл ещё больше проблем на голову. Он мог. И тогда озвученные в голове мысли во время суда могли стать правдой.       Когда его глаза вновь закрылись, он услышал, как снова пришло уведомление на телефон, который был в его руках. Включив его, он судорожно прошёлся взглядом по новому сообщению. От кого: Джин-хён Тэхён не объявлялся в офисе уже второй день. Я звонил ему, но он не берёт. Выясни в чём дело.       Рука сама начала быстро набирать номер Тэхёна, но, когда он начал вслушиваться в долгие гудки, в голове уже вырисовывались неприятные догадки.       Пока он спешно собирался и уходил, шла уже 7-я попытка дозвониться. И на 8-й он положил телефон в карман куртки, чтобы не начать беситься и разбрасываться вещами.       Звонить никому он больше не стал. Возможно, он отправился в свой дом, узнав о приезде Чонгука. Но если догадка была не верна, то оставался лишь один вариант – дом Юнги.       Сначала проверив дом Юнги, он надеялся, что найдёт их двоих сразу, но дом был пуст. И удивительно, что дверь была заперта, а в самом доме не было света. Тэхёна нельзя оставлять одного. Юнги не мог.       В глубинах его сердца он чувствовал неунимаемую боль. Она торопила его к дому Тэхёна. И это был единственный возможный вариант.       Хосок немедля отправился к его дому, молясь и надеясь, что он не решил уехать, бросив всех, как и Чонгук. Только верить в это не хотелось. Тэхён не такой. Он не бросит друзей.       Выбежав из машины по приезду, Хосок занервничал ещё сильнее. В этом доме тоже не горел свет. В попытках достучаться он уже подумывал, что начнёт бить стекла или вызовет специальные службы для того, чтобы они открыли дверь. Но внезапно ему позвонил человек, звонка которого он совсем не ожидал. – Чонгук? - остановившись, Хосок начал осматриваться и вслушивался в чужое дыхание. – Для чего звонишь? Я сейчас занят немного. Тэхёна найти не можем. Не знаешь случайно где он?       Тишина длится около минуты. У Хосока замедляется сердцебиение и он молится, чтобы это оказалось шуткой. Только голос в трубке неуверенный, пугающий и какой-то не такой, как прежде.. – Хён, я должен с тобой поговорить. Это важно.       Хосоку показалось, что парень явно сошёл с ума, раз звонит в такой час и просит поговорить. Разве они не выяснили всё прошлым днём? – Твои проблемы мне не важнее Тэхёна, - грубо ответил Чон, смотря на второй этаж дома. – Скажи, ты не знаешь где он? Я оставлял тебя в этом доме. Он не приходил? Ты вообще где? – Я уехал, хён. Звонил сказать, что больше не вернусь. – Это твоё окончательное решение? - кажется, он уже и не заинтересован, но что-то в нём трепещет и бьётся очень сильно, подсказывая, что Чонгук творит херню и сейчас пытается сбежать. – Куда едешь?       А в голове всё ещё плачущий Тэхён, каким он его видел в последний раз в офисе. – В Кёнсан.       Если Чонгук решил бежать, то Хосок его найдёт, прибьёт гвоздями к родной земле Пусана и заставит остаться тут, но не отпустит его никуда, особенно, когда пропал Тэхён.       У Чонгука голос был ровным, серьёзным, словно он не отступит, действительно сделает так, как сказал. Не вернётся.       И Хосок ещё пока ничего не понимал, рассуждая о том, почему Тэхён просто не позвонил ему. И Юнги ничего не говорил, не объявлялся.       Может, он просто забрал его с собой в Тэгу?       Он начал набирать номер друга, сбросив Чонгука, но в голову пробирались тревожные мысли, что он не ответит, а о Тэхёне так ничего и не станет известно. Юнги не любитель оповещать кого-либо о том, что делает. Поэтому ждать от него чего-то было бы очень странно. А Тэхён со своим пошатанным состоянием вообще мог хоть на Марс улететь и ничего не сказать.       Оставался вариант дождаться звонка кого-нибудь из них. Но сидеть под дверью дома он не собирался и сразу отправился в сторону офиса, чтобы там провести ночь.       Сокджин уже сейчас беспокоил его сообщениями с вопросами о том, не нашёлся ли Тэхён, и просил быть завтра пораньше на работе. Хотя надобности в своем присутствии рано утром он не видел, но всё равно решил, что лучше встать пораньше и просто сделать то, что он просит, чтобы скорее отстал. А вообще, по-хорошему, лучше отвлечься от плохих мыслей заброшенной работой.       Доехав до офиса, он вернулся в свой кабинет и внезапно обнаружил то, чего увидеть не ожидал. – Тэхён.. - тихо прошептал Чон, проходя медленно в кабинет с потерянным выражением лица. – Что ты тут...       Парень повернулся сразу же, услышав звуки у открывшейся двери. Но удивлённый он не выглядел. Скорее, был встревожен чем-то. – Хён.. - поглядывая за спину Хосока, Тэхён начал слегка трястись. – Чонгук.. он с тобой не пришёл?       Полный хаос. Хосок был в замешательстве, не понимая что говорить и делать. Казалось, что только что он нашёл то, что искал, но одновременно и что-то упустил. Снова. Что за чертовщина?       Тэхён не выглядел странным, он действительно будто сходил с ума и то и дело искал взглядом в коридоре Чонгука. Но только непонятно было, зачем он его искал и ждал? Они успели помириться? Тогда что с его лицом? – Он, - сглотнув слюну, Хосок начал хмуриться, подходя ближе и закрывая за собой дверь, – Почему ты его ищешь? Что случилось?       Сначала хотелось накричать, что тот заставил его понервничать, но теперь у него были вопросы к Джину. Он ослеп от работы или даже не проверял кабинеты? И не только к Джину. Он ведь доверил Тэхёна Юнги, почему он его тут оставил? – Вы все оставили меня и мне стало страшно, - нервно замявшись, начал сжимать кожаный диван под собой, вцепившись в обивку ногтями. – Юнги уехал? - встречно задает вопрос Хосок, присаживаясь рядом и заглядывая в столь напуганные глаза. За время его отсутствия Тэхёну не стало лучше. Кажется, даже наоборот – стало хуже. Он вёл себя подозрительно.       Тэхён не мог посмотреть ему в глаза и сразу опустил взгляд в пол, находя странным то, что все вокруг куда-то уезжали и оставляли его. Он и сам уже не понимал что происходило с ним все последние дни, только вот знакомый запах всё ещё стоял в носу. – Так, дорогой, не надо паниковать, всё хорошо, я здесь, - схватив его аккуратно за плечи и чуть повернув к себе, он заставил его поднять на себя чуть зашуганный взгляд. – Я рядом, тише..       Но глаза напротив уже наполнились слезами и страхом. Откуда он возник? Что, чёрт возьми, произошло? – Тэхёни, тебе страшно? Или ты расстроен, что я тебя оставил?       Он переживал искренне, пытался разглядеть в его глазах правду, но Тэхён был настолько скрытным и загадочным, даже когда всем видом источал потерянность и страх. И Хосок впервые не мог определить в нём истинных чувств. Тело в его руках дрожало. И страшно было представить, от чего же.       Он молчал. Хосок начал нервничать сильнее, не слыша ответа и не зная, что же произошло с этим парнем. Хотелось просто его обнять, утешить, успокоить и дать ему всё, чего он попросит. Но одна ядовитая мысль останавливала его, заставляя сейчас думать о том, как бы добраться до Юнги и вытрясти из него душу за то, что бросил ребенка одного.       Вспоминая о моменте, когда он назвал впервые «братиком» Чимина, видя в нём совсем ещё малыша, сердце будто разбивалось вдребезги. Это были самые тяжёлые дни в его жизни. Видеть эти влажные глаза, не верящие никому и ничему, которые ищут и боятся чего-то, было ужасно невыносимо. И от мысли, что Тэхён мог стать вторым Чимином, душу морозило насквозь.       Это был совсем ещё ребёнок. Но они его не пожалели. Они его заставили это пройти. Они его уничтожили...       Весь мир вокруг словно пошатнулся от того, что он понял эту боль. Только сейчас. Когда его младший друг находился в таком же состоянии. Перед глазами стояла устрашающая картина из прошлого. Чимин, стоящий на обрыве скалы и пытающийся себя убить. Он помнил ту ночь детально. Как сердце сжалось до потери крови и как он сумел схватить его маленькую ручку и оттащить от обрыва.       На душе стало как-то тоскливо. Всё тело пробрало холодом от осознания, что сейчас он больше не может к нему прикоснуться, увидеть его заплаканные глаза и броситься на помощь. Сказать «прости» и прошептать запретное «люблю». Нельзя. Невозможно. И что самое больное – он не может больше называть его «братик».       Сердце словно полоснули ножом и бросили к ногам, вырвав его из груди. И так жалко он не ощущал себя ещё никогда. Но рука уже медленно потянулась к руке Тэхёна после пришедшей в голову внезапно будоражащей мысли:       От него могли давно избавиться. Чимин мог быть уже мёртв сейчас...       И как же не хотелось повторить этой же ошибки с Тэхёном. Что бы с ним ни произошло, он обещает себе, что отныне позаботится о нём и не позволит никому его обидеть, потому что второго Чимина быть не должно. Он не пойдёт тем же путём.       Когда он сжал его руку в своей, почему-то ему подумалось, что точно так же он держал руку Чимина. Маленького человека, который верил ему и бежал следом до самой пропасти, не боясь её. Но что же с ним сделали? Что они сделали?       Прикрыв глаза, Хосок позволил слезам наполнить их, но стечь им не дал, вытерев сразу, как они подступили к ресницам. Тэхён взволнованно глянул на старшего и положил свою вторую руку на руки согревающего его Хосока. И он почувствовал, как чужое тепло уже начало растекаться по венам, одаривая маленькой надеждой.       Он не говорил ничего и этого хрупкого момента немого обещания было достаточно. Сейчас этого было достаточно, чтобы окончательно успокоиться. Встав с места и отпустив руку Тэхёна, он прошёл к столу и опустил ладони на край стола, выдохнув из себя все сомнения и тревоги. Разум начал потихоньку проясняться.       Но после недолгого молчания что-то всё же разбило все остатки спокойствия в Хосоке, когда он почувствовал лёгкое сомнение. – Чонгук привёз меня сюда, хён.. - голос Тэхёна прервал их тихую обстановку и насторожил Чона.       Хосок до последнего старался увести мысли подальше, не думать о нём и забыть о произошедшем, но только внутри сидел червь, уже медленно пожиравший его последние капли терпения и желания спасти младшего. – Он сказал, что скоро вернётся, - наивно предполагая, что так оно и будет, он улыбнулся уголками губ, но в лице его сохранялась какая-то тупая боль. – Он ведь вернётся?       Тэхён был уже не таким. Совсем не таким. Хосок не узнавал его голоса и поведения в эту секунду. Он повернул к нему голову и смотрел озадаченно. Так, словно это был не он. Его будто подменили.       В без того больном сердце снова закрались ростки сомнения. Земля, покрытая белыми цветами невинности, начала полыхать огнём. Это был уже бесповоротный процесс, который не остановить. Теперь здесь сгорит всё.       Хосок внимательно изучал его глаза, движения бровей, губ, то, как смотрели его зрачки, улавливал сигналы мозга и голоса, которые тот тайно посылал, будто надев на себя чёртову маску притворства. И только сейчас взгляд упал на странные синяки на его шее, которых он ранее не замечал.       Он не стал больше ничего говорить. Кажется, чаша его терпения переполнилась. Сдерживать её он больше не может. И не будет.       Остатки спокойствия мгновенно разбились где-то около его стола и разбили его хрупкую систему, которой он пытался прикрыться и в которой пытался защитить своих близких. И пока он пытался осознать произошедшее, рука сама вытащила телефон из кармана джинс и открыла один известный чат в мессенджере.       Тэхён пытался сказать ещё что-то и, возможно, он просил его не переживать, узнать, где он может быть, но Хосок его уже не слышал, с притупленным и безэмоциональным взглядом спокойно отправив новое сообщение человеку, которого он увидит теперь уже точно в последний раз. Кому: Чонгук Я хотел бы встретиться в последний раз с тобой и поговорить обо всём. Хочу извиниться и пожелать удачи. Ты ведь мой брат.       Заметив Тэхёна, уставшего сидеть в такой час в ожидании чуда, он уложил его у себя на диване прямо в кабинете и прошёл к своему столу, собрав на нём все лишние документы. В ближайшее время они не понадобятся. Положив ключ от кабинета в карман, он вернулся к телефону, лежащему на другой стороне стола, и прочёл ответ. От кого: Чонгук Хорошо. Буду ждать. Встретимся в кафе Design.       Выключив телефон, Хосок медленно перевёл взгляд на тумбу, которая находилась под столом. Пройдя к ней, он осторожно открыл первый ящик и достал оттуда пистолет, сразу после закрывая ящик и пряча оружие за пояс под куртку.       Отходя от стола и забирая телефон, Чон с медленным биением сердца, подсказывающее предстоящие события, проходил всё дальше к выходу и остановился. Повернув голову к мирно спящему Тэхёну, он мог думать теперь только об одном:       Прости, Тэхёни. Но он не вернётся.