На улице царил сильный ветер. Тэхён, который хотел напрочь исчезнуть из этого мира пару часов назад, вовсе позабыл о том, что в его жизни творится полный хаос. Он дал возможность себе побыть эгоистом и просто отключить телефон, прогуливаясь по вечернему парку.
Ему не хотелось думать ни о чём, а просто-быть-с собой. Тэхён забыл о Джине, которого всё это время пытался вытащить из злосчастной тюрьмы, в которую он чуть ли сам не канул ещё осенью. Забыл о Юнги, который пропал сегодня утром. О Чимине, у которого, по всей видимости, просто связаны руки. О Хосоке, которого он ненавидит всей душой и проклинает с недавних пор. О Намджуне, который думает только о своей чёртовой любви к нему. О Чонгуке — о нём он не забывал.
Единственный человек, которому он позволил находиться в своей голове — это Чонгук.
Нежный, приятный, милый, добрый парень.
Красивый, харизматичный, брутальный мужчина.
Любимый, родной, но такой далёкий человек.
Тэхён невесомо улыбается, ведь сегодняшнее утро было одним из самых лучших в его жизни. Парень смеётся. Сходит с ума? Или просто радуется? Чувствует, как красные замёрзшие руки покалывают, а шевелить пальцами не удаётся от слова совсем. Боится и направляется к дому. Идёт по тропинкам, встречая совершенно разных людей. С разной историей, сценарием чужой жизни. Они не являются для него важными, но каждая история этого человека так же важна, как и ваша собственная.
Ноги присоединяются к рукам, а конечности невероятно ломит от жгучей боли. Сколько он пробыл на морозе? Два, три часа? Который час, раз так темно и пусто? Лёгкое пальто, надетое исключительно для выставки, полностью расстёгнуто, пропуская холодный ветерок под одежду. Тэхён не заботится о себе, но яростно добивается справедливости для остальных. В чём же причина?
Он достигает своего апогея, когда понимает, что вся брань, окружившая его жизнь, наконец-то подходит к концу, закрепляя концы своего тёмного круга, образовавшегося вокруг юноши. Парень в страшном тупике. Куда идти? Ехать? Бороться? А самое главное — для чего? Его скрытная ранимая душа, в которую периодически пальцами залазит всякий знакомый или друг, сама по себе зализывает раны.
Парень обещал себе не думать о всём плохом, но что, если источник этой грязи — он сам? Валик не соберёт на себя грязь с одежды, пока им сознательно не воспользуются, но всё зависит от того, кто и как воспользуется этим валиком. Тэхён сам себя съедает заживо и прекрасно осознаёт это.
Он проходит рядом с детской площадкой, расположенной рядом с его домом, и радуется, что через несколько метров и пару этажей окажется в своей квартире. Внутри зарождается непонятное чувство тревоги, будто что-то плохое должно произойти, но не придаёт особого значения. А зря.
Ещё пару шагов, и Тэхён замечает Намджуна напротив подъезда. Тот смотрит на тёмное окно, сложив руки в карманы. Ждёт его. С неохотой, русоволосый подходит сбоку, довольно тихо, так, что блондин не сразу замечает его.
— Кого ждёшь?
Мужчина дёргается, поворачивая голову в сторону. Видит юношу, смотрящегося так же вверх. Только не в окно, а на чёрное, окутанное снежными тучами небо.
— Тэхён... — с нежностью звучит Джун, — ты где был? Почему не отвечал?
Русоволосый хмыкает, изредка моргая. Молчит, потому что считает эти вопросы бессмысленной ерундой, перед которой он не должен отчитываться и падать на колени.
— Мои слова в участке ничего не значат для тебя? — спокойно интересуется художник.
— А мои чувства так же ничего не значат для тебя? — на грани срыва спрашивает мужчина, непроизвольно сжимая атласную подкладку в карманах.
После минутной паузы, безэмоциоанально и равнодушно отвечает ему Тэхён:
— Ничего не значат. И ты сам тоже. Отцепись от меня, иначе...
— Иначе что? — сдержанно, но с нотками нарастающей ярости проговаривает Намджун.
Тэхён теряется от такого взгляда, но только глубоко в душе. Снаружи он выглядит как непробиваемая стена, крепость, которую больше никто и никогда не посмеет сломать.
— Иначе я собственноручно сделаю так, чтобы ты больше и пальцем его коснуться не смог, — звучит сбоку предупреждающий тон.
Джун поворачивает голову в противоположную сторону, замечая Чонгука, а Тэхён прытко выглядывает из-за спины мужчины. Его зрачки мгновенно расширяются, потому что вид парня, которого он безумно любит, явно начинает тревожить и пугать. Глаза брюнета залиты злостью, ненавистью и желанием набить лицо кому-то ещё. Костяшки хоть и пекут, но до сих пор кровят, потому что от сжатого кулака кожа продолжает трескаться дальше.
Брюнет не теряет времени, ибо не желает видеть Намджуна перед Тэхёном. Он спокойным шагом обходит его, хромая на правую ногу и удерживая взгляд с мужчиной, а после уверенно берёт за руку обескураженного юношу, полностью закрывая своей спиной.
— Всё ли ты поведал о себе ему? — с вызовом интересуется Чонгук. — Рассказал о своей
тёмной стороне? О своих ужасных поступках?
Джун ухмыляется от гнева, засевшего в горле комом. Проводит языком по внутренней части щеки и полностью разворачивается к парням. Выдерживает логическую паузу, медленно скользя по этой картине, которую хочется лишь разбить и испортить. Он никогда не чувствовал себя настолько униженным, так как видел, что Тэхён, парень по которому он сходит с ума, вовсе не сопротивляется.
Тэхён смотрит на макушку Чонгука, с теплотой и страхом легко сжимает своими пальцами окровавленную руку брюнета, намекая, что он с ним. Не чурается, со спокойной душой принимая защиту, и рефлекторно жмётся к его спине. Полностью забывает о присутствии Намджуна, потому что для него существует только Чонгук. Весь побитый, с ранами, но с таким рвением и любовью, исходящей за километр, а то и больше.
— Тебя знатно разукрасили, — он обвёл пальцами в воздухе визуальный овал лица Чонгука, со смешком добавив: — неужели так с братиком подрался?
У брюнета заиграли желваки на лице. И нет, дело не в Намджуне, а в упоминании его брата им, учитывая, что он знает многое с недавних пор.
— Хочешь познать силу моего удара? — хмыкнул брюнет. — Тэхён, — обратился он внезапно к тому, и художник вынырнул из спины, уловив профиль Чонгука, — ты весь замёрз. Иди в квартиру, я скоро поднимусь.
— Ни за что, — сразу ответил парень, ещё сильнее прижавшись сзади.
Будто они не знакомы пару дней. Будто прежде было всё, чего не было наяву, и то, что скорее всего ожидает их в будущем. Тэхён любит его, и никак не может это загасить. Будет сгорать дотла, но зато останется верным своим чувствам.
— Видишь, — брюнет кивнул в сторону Тэхёна, а затем уловил хитрую улыбку на лице Намджуна, — он не хочет бойни. Так что свали, — перешёл на людской язык Чон, — по-хорошему.
— Я оставлю вас, так уж и быть, но, всё-таки, кое-что скажу Тэхёну, — поджав губы, мужчина взглянул в глаза художнику. — Ты был прав насчёт Джина в полицейском участке.
На лице русоволосого промелькнул страх.
— Делай выводы, Тэ, — подло усмехаясь и противно подмигивая, мужчина вальяжно и с гордо поднятой головой развернулся. Подошёл к своей машине и исчез буквально через три минуты.
Чонгук непонимающе смотрел тому вслед до конца, и как только тяжелая аура этого человека испарилась в воздухе, он всем телом почувствовал сзади тепло, которое прижималось с каждой секундой всё сильнее и сильнее, не решаясь руками полностью обхватить брюнета за талию. На лице Чонгука прояснилась лёгкая улыбка, а сердце бешено стучало от такого внимания со стороны человека.
Со стороны Тэхёна, которого он безумно не хочет отпускать. И не отпустит.
Брюнет плавно разворачивается к нему лицом и замечает разбитый и пустой вид, но как только улавливает взгляд, старается удержать его. Приподнимает свои брови и одаряет улыбкой, вызывающей лишь спокойствие и устойчивость, мол «мы справимся», «ты справишься», «всё будет хорошо», «я не брошу и помогу», «буду рядом с тобой до конца».
Хоть это осталось лишь в его мыслях, Тэхён всё понял, потому что Чонгук влюблённо смотрел на того. Неуверенно приподнял руку к лицу парня и трепетно прикоснулся к ранкам. Легко обвёл каждую, а второй рукой обвил шею. Брюнет удивился скорее не смелости, а такой откровенной тяги к нему. Буквально недавно он держал дистанцию между ними в парке, а сейчас прямо проявляет всё тайное и в полной мере доступное у него внутри.
— У тебя такие холодные руки... — еле слышно звучит Чонгук, чувствуя до жути аккуратное прикосновения к болезненным точкам на лице. Но каждое прикосновение — будто мгновенно исцеляющее средство.
— Прости, — понурым тоном отвечает ему парень, а сам еле улыбается, — я растратил всё тепло на ерунду.
— Давай помогу пополнить запасы? — ещё шире улыбаясь, брюнет смело обвил руками талию, прижимавшегося к нему парня, и резко притянул к себе, не давая и нескольким миллиметрам дистанции существовать между ними.
Русоволосый слегка напрягся, потому что дышать стало в разы труднее. Его страх уловил Чонгук и лишь сильнее скрепил свои руки.
— Что с твоим лицом? — прозвучал мучающий вопрос, который не выходил из головы русоволосого. Он страшно волнуется, хоть это едва заметно.
— Не бери в голову, — отмахнулся Чонгук, потому что не хотел его лишний раз тревожить. — Скажи, что имел в виду Намджун? Он тебя припугнул. Я чётко это увидел. Но чем, Тэхён?
— Не бери в голову, — спародировал его тон русоволосый, и оба хохотнули как самые счастливые и беззаботные люди в мире.
Чонгук выжидал, пока тот сознается и расскажет ему, но сам не хотел лезть. Все всё знали, но никто не хотел об этом говорить.
— Почему не сопротивляешься? — всё-таки не выдержал брюнет. — Почему даёшь обнимать себя незнакомцу?
У Тэхёна на лице отобразилось целое «ничего», ибо он не знал, что отвечать. Тянул резину, только непонятно для какой цели.
—
Потому что я схожу с ума по тебе, Чон Чонгук, — на одном дыхании ответил ему русоволосый и стремительно прильнул к чужим губам. Самое смелое за жизнь, что он сделал.
Чонгук не из тех, кто обычно терялся в такие моменты, но этот паренёк с русыми волосами, идеальным профилем, прелестным голосом и просто с честным и невинным сердцем — его собственное исключение. И это исключение только
его.
Брюнет ощущал, как тот неумело сминал губы, а от этого ещё больше кружило голову. Обоим. Он слегка отстранил от себя юношу, и уже успел заметить, что Тэхён очень испугался. Глаза излучали некий стыд, который никак не повлиял на Чонгука.
— Просто расслабь губы, Тэ, — шепча это в приоткрытый рот юноше, он настойчиво впился в нежные, яблочные губы художника. Целовал с жадностью, но до жути медленно и аккуратно, чтобы тот смог полностью расслабиться.
И Тэхён блаженствовал. Он таял и растворялся от рук, что так уверенно прижимали его за талию. Отдавался чувствам и просто кайфовал. Дарил и уступал это место Чонгуку, потому что тот делал всё невероятно приятно. Давал мысленный шанс им двоим забыть об окружающем мире, и окунуться в омут любви. Взаимной и такой тайной.
Брюнет не успел и оглянуться, как Тэхён стал самостоятельно целовать его разбитые губы. Ощущал, как тот трепетно обхватывает каждую трещинку и ранку, таким образом показывая всю свою заботу и тревогу о его состояние. Как медленно отстранился, стеснительно, но в то же время одурманенно гладя в глаза Чонгуку.
— Пойдём, — бархатно прошептав, русоволосый смущённо отвёл взгляд в сторону подъезда и, взявшись холодной рукой, за такую же холодную и покрытую засохшей кровью руку Чонгука, медленно повёл его в сторону дома. В сторону тепла и уюта, где готов окутать его заботой и вниманием.
Только для него. Только для Чонгука.
***
Красноволосый расхаживал по квартире, шипя от злости. Его лицо было мрачное, желваки ходуном ходили, а собственный скрежет зубов раздражал его самого ещё больше.
— Чон Хосок, — обратился внезапно к нему охранник, который только что вернулся с лестничной площадки. — Чха Наён в порядке. Ей вкололи успокоительное, а в доме всё стало, как было.
Мужчина злостно пнул ногой стоявший рядом диван и заорал:
— Ищите моего ребенка! И мерзавца Юнги!
Охранник не тронулся с места, а лишь напуганно внёс ясность:
— Он как будто под землю канул, шеф. Весь город обыскали, нигде нет.
— Значит по дороге потерялся! Объездите все соседние деревни, обойдите территорию вокруг, но не смейте возвращаться без него!
Охранник вежливо поклонился и шустро исчез в дверном проёме.
— Разве ты не понимаешь, что его, — мужчина, расположившийся на диване, сделал акцент на следующих словах: — именно его спрятал твой любезнейший братик.
— Он сопляк, который не пойдёт против моей воли, — прошипев, красноволосый завалился на кожаное кресло.
— Этот сопляк уложил восемь бойцов, половина из которых служит мне, — блондин ухмыльнулся.
— Джун, так что ж ты так недооцениваешь своего мальчишку Тэхёна, а? Небось, трахается с моим
любезнейшим братиком сейчас, в то время как ты слюни пускаешь по нему. Видать, он не дал тебе даже себя поцеловать, раз ходишь всё время с кислой миной.
— Зато
твой Юнги наверняка прячется где-то у Чимина за пазухой.
Красноволосый тяжко выдохнул, сжимая руки в кулаки.
— Будем меряться своими шавками? Я, в отличие от тебя, мог им крутить так, как хотел, в то время как тебя всё время держали на дистанции.
— И поэтому ты сейчас как бешеный ищешь его? И поэтому он своровал такие важные документы, оставленные именно тобой на виду?
— Шеф, мы отследили машину вашего брата, — донёсся серьёзный тон сбоку.
Совсем ещё молодой мальчишка быстро подошёл к ним и разместил компьютер напротив мужчин, поставив его с лёгким стуком на стеклянный стол. Второй охранник, который пришёл вместе с ним, бдительно наблюдал за юнцом-хакером.
— Что поведаешь нам? — хрипло спросил Джун.
Парню исполнилось едва двадцать лет, но он уже владел компьютерными технологиями, причём лучше любого сорокалетнего.
— Хочу начать с того, — он открыл карту, где зафиксирован красной линией маршрут разыскиваемой машины, — что он нигде не останавливался по пути, и уверенно пересёк границу Сеула. Дальше вы можете заметить, что он просто петлял по городу, но нигде не останавливался в центре, а после кинул своё авто возле какого-то кафе. Человек явно знал, что за ним следят и просто нарисовал нам условный круг.
Хосок не сводил глаз с этой карты, устремив свой ледяной и пронизывающий взгляд на монитор компьютера.
— Так что процент того, что ваш ребенок и Юнги где-то за городом очень мал. Разве что, они просто не вышли из авто по пути, но согласитесь, это полное ребячество. Скорее, парни вышли возле того кафе, а дальше им кто-то помог.
Джун издевательски вскинул брови.
— А что ты сам думаешь? Ты явно молод, но какой совет можешь дать? — блондин продолжал бесить Хосока.
— Думаю, что не имею на это право, Ким Намджун, — кивнул головой юноша. — В крайнем случае, нужно пробить всех знакомых брата Хосока и ездить по квартирам, но какая гарантия, что он вообще там?
— Никто ездить по квартирам не будет, — страшным и холодным тоном остановил детский лепет Хосок, — выйдите отсюда, — он угрожающе посмотрел на охрану, и те, не медля, скрылись из вида. В помещении остались только Хосок и Намджун. — Мне всё равно на наш уговор, Джун.
Мужчина, уже суровым взором, взглянул на красноволосого.
— Если твой Тэхён или Чимин, или кто-либо другой покажется рядом с моим домом за городом, моя охрана будет стрелять без предупреждения.
— Это нарушение нашего договора, — спокойно подметил Джун.
— Я пообещал не трогать Тэхёна, а просто морально добивать, но так как вы не вместе, у меня больше нет оснований сдерживать себя. Я изначально хотел его убить, но...
— Но без меня, ты бы не смог нанести ему столько боли, — продолжил Джун. — Хосок, одно твоё уклонение от договора, и вся информация всплывет. Никто защищать тебя не будет.
— Тогда народ узнает, что мафией является Гравано. Он же представитель закона. Он же Ким Намджун.
Оба взглянули друг на друга. Если бы не обстоятельства, здесь и сейчас витала бы в воздухе только одна пыль.
— Чего ты хочешь добиться? — прямо спросил Джун.
— Юнги, рано или поздно, всё равно покажется, — остроумно подметив, красноволосый усмехнулся своим мыслям, — он не сможет скрываться от меня всё время. Даже если он пойдёт в полицию с доказательствами, там будут твои люди. Для них это тупик, о котором они вовсе не знают.
— Предлагаешь просто ждать?
— Да. Сейчас надо подождать. Уверяю, пару дней или неделя, и он мой.
Красноволосый победно вздохнул, смотря на карту, до сих пор мелькающую перед его взором.
***
В квартире стоит приятная атмосфера, ведь всё пропахлось мятным чаем, заваренным самим Тэхёном. Он думал, что самое неловкое — это поцелуй, но нет, всё самое неловкое ожидало его дальше. То, как брюнет снял с себя верх для обработки ран и царапин, ввело русоволосого в лёгкое помутнение рассудка. Волнение за нанесённую боль Чонгуку, оставляло раны и порезы на его сердце, но мысли насчёт такого прекрасного и подтянутого тела царили даже в такие тяжелые дни. Он корил себя за это, но ничего не мог поделать.
Чонгук будто специально прожигал своим влюблённым, но в то же время хитрым взором. Не стесняясь, наблюдал за тем, как юноша реагировал на всё это. Как отводил глаза в сторону, как пытался держать серьёзное выражение лица, но кое-что, он не мог скрыть. Это свои внутренние чувства, в десять раз сильнее ощущаемые Чонгуком.
В последний раз коснувшись холодными пальчиками столь горячего тела, художник суетливо поднялся с кровати, собирая всю использованную вату. В спальне царило молчание, но сердца обоих так и выскакивали при каждом пересечении блаженных взглядов.
Всё убрав за собой, Тэхён молча подал кружку слегка остывшего мятного чая.
— Чонгук... — он сел на краю кровати, поправляя конец одеяла, накинутого на обнажённое тело брюнета, — нам надо поговорить. Много о чём.
Парень нерешительно и боязливо поправил свои волосы.
— У тебя наверняка куча вопросов ко мне и к тому, что со всеми происходит, но я хочу начать издалека.
Чонгук слушал. Внимательно. Не хотел перебивать, ведь видел, что тому надо поговорить. Надо высказаться самому.
— Ты можешь подумать, что я полный шизофреник. Извращенец и гадкий наркоман, но...
У Чонгука болезненно сердце сжималось от таких страшных слов, особенно в том случае, что парень говорил это про себя.
— Простите, у вас дверь была открыта... — донёсся резкий и знакомый тон сбоку двери.
Тэхён дёрнулся от страха, рефлекторно схватившись за обмотанную руку Чонгука, а брюнет был готов ринуться в бой, но детектив, мирно наблюдавший за этим, лишь устало улыбнулся.
— Пак Чимин? — вопросительно прозвучал тот, а Тэхён шумно вздохнул.
Когда все переместились в зал, Чонгук не мог нарадоваться свитеру, который вручил ему Тэхён, чтобы тот не замёрз. Художник стоял возле окна, наблюдая за редкими прохожими в такое позднее время. Чонгук не сводил своего взора с него. Не мог налюбоваться. Чимин пусто смотрел в одну точку перед собой.
— Зачем ты пришёл? — начал Тэхён, рассматривая веточки деревьев за окном.
— Я пришёл, потому что хочу помочь, — сразу начал детектив. — Я знаю, что это Чонгук спрятал Юнги. Знаю, что сегодня произошло в особняке, и знаю, кто тебе вредит, Тэхён.
Русоволосый медленно развернулся к парням, которые теперь оба с него глаз не сводили.
— Относительно давно знаю, — честно признался брюнет.
— Да брось, — хмыкнул русоволосый, — все мы знаем, что это дело рук Хосока.
И тут вытаращили глаза все присутствующие в гостиной, а Тэхён лишь поджал губы, хитро усмехнувшись. Он даже на минуту засмеялся, потому что реакция этих двоих позабавила его.
— Ты думаешь, я всё время только и делал, что ныл? — парень увидел нотки сожаления и злостно блеснул глазами. — Нет, Чимин, я не такой глупый, как могу показаться.
— Почему никогда не говорил об этом? — прямо спросил растерянный детектив.
— Вопрос не в этом. Где Юнги, Чонгук? Почему ты весь побитый? О каком особняке идёт речь, и что, чёрт возьми, вы оба скрываете от меня?
Они переглянулись, слабо кивнув головой, и после детектив продолжил:
— Я так и знал, что ты спрячешь его, Чонгук, — он благодарно взглянул на брюнета. — Юнги поступил поспешно, поехав туда один, правда, я не могу прояснить одного. Что он там искал?
— У Хосока есть жена с ребёнком, — внёс ясность брюнет, и время удивляться настало у Тэхёна.
Вечер открытий официально начался. Русоволосый даже присел рядом на диван с Чонгуком, потому что ноги подкашивались. То ли от усталости, то ли от волнения.
— Тэ, что ты ещё знаешь? — предусмотрительно переспросил детектив.
— Я ничего не знаю, — он отрицательно кивнул головой, — это была лишь моя догадка, которую вы только что подтвердили. Кроме Хосока некому больше солить мне. Юнги мой друг, и нет, он не тот, кто хотел бы вредить мне. Джина даже в подозреваемые брать не надо. Детектив, мы с тобой знакомы от силы полгода, а я уверен в тебе на сто процентов. Чонгук... — он тактично пропустил его, — оставался только Хосок и Джун, но с Хосоком мы знакомы гораздо дольше.
— Почему не хотел его проверить раньше?
— У меня не было на это сил, — честно признался парень. — Ты, наверняка, помнишь, что было со мной пару месяцев назад.
Чонгук прищурил глаза, осмотрев подряд каждого.
— Где Юнги? Что с ним? — волнительно стал расспрашивать парень. — Почему Джун скрывался всё это время, Чимин? — он сглотнул вязкую слюну. — И... Какой мотив у Хосока, Чонгук?
Трое переглянулись между собой, потому что это оказалась самая настоящая запутанная паутина.
***
Юнги никогда бы не подумал, что окажется в такой жизненной ситуации, потому что до появления Хосока всё было хорошо. Иногда он спрашивал себя:
— Почему именно я? Почему Тэхён?
Но остаётся без ответов. Блондин докуривает вторую сигарету за ночь, разместившись на балконе одной из гостиниц Сеула. Как, спросите вы, он смог здесь остаться с ребёнком, причём находясь в номере, будучи зарегистрированным на совершенно другого человека? Очень просто. Потому что у Чонгука есть связи, да и похлеще, чем у Хосока.
Он повернул голову вбок, смотря через стекло. Девочка мирно продолжала спать на диване, и, честно говоря, это дорогого стоило. Юнги никогда бы не подумал, что детей настолько тяжело укладывать, а в этой ситуации — ему стоило немалых нервов. Она смышлёная, и до жути похожая на своего отца. Такая же упёртая и решительная. Блондин не любил детей, но этот ребенок, в какой-то мере, стал для него комфортным и не раздражающим, хоть и не покладистым (какими бывают дети).
Вскоре он ложится спать в спальне. Точнее, идея остаётся в его голове, но бессонница считает иначе. Снова курит. Снова смотрит в потолок.
— Я хочу пить, — доносится сбоку.
Замечает сонную девочку, и без всяких вздохов выполняет её просьбу.
— Не боишься темноты? — скрещивая руки, интересуется блондин, присаживаясь на край дивана в зале.
Девочка мучительно долго пьёт воду, а после ставит стакан со звонким звуком на маленький стол.
— Темноты хватает в людях, — она лепечет детским и сонным голосом, а после с невозмутимым лицом залазит под одеяло. — Где моя мама, чудак Юнги?
Блондин сидит в культурном шоке, а после на автомате выдаёт:
— Тебе надо потерпеть. Мама скоро вернётся.
И после снова возвращается к себе в спальню. На часах 4:30, а голова разрывается от боли. Ни таблеток, ни еды. Ему снова хочется курить. Разговор в машине с Чонгуком не выходит из его головы. Разговор с Чха Наён. Со всеми, с кем он в последнее время говорил, не удалось расслабиться. Не удалось и не удастся. Это тупик для всех них.
***
— Юнги, чёрт побери, зачем ты поехал один?! — возмущается брюнет, аккуратно выруливая из этого коттеджного посёлка.
— Потому что мне надо было проверить информацию! — честно признаётся он. — Я нашёл документы в квартире Хосока. Там было написано, что он женат, и что...
— Нельзя было обратиться ко мне? — Чонгук жмёт на газ и мчится по ровной и длинной дороге, окружённой густым лесом. — Нельзя было просто поговорить со мной? — он хмурится от боли в ноге, кусая собственную губу до крови.
— Ты не свой человек, — очевидно звучит Юнги, — ты его брат. Скажи ещё, что пойдёшь против него. Собственноручно посадишь в тюрьму? Поможешь достать Джина?
Брюнет молчит, сжимая челюсть. Но после минутной паузы, выдаёт холодным тоном:
— Юнги, я не до конца смог разобраться в этом всём, и не знаю, каким чутьём меня потянуло именно в этот особняк, но могу сказать одно — я делаю это всё ради безопасности Тэхена. Я сегодня просмотрел весь архив новостей, даже читал статьи с судом, и его приговором. Видел заголовки «жёлтой прессы», и просто объездил весь город в поисках ответов на вопросы.
— Но ты всё равно выберешь своего брата, если выбор упадёт между ним и Тэхёном, — закончил порыв Чонгука Юнги.
— Я хочу справедливости, — тяжко прозвучал брюнет, — для каждого.
— Я не хочу, чтобы ты встречался с Тэхёном. Хосок садист, и ты даже не представляешь, что он делал со мной. А ты...
— А я по-твоему садист? — вскинул брови вверх брюнет, сильно сжав руками кожаный руль. — Ты думаешь, я бы стал рвать свою задницу и ехать спасать тебя? Ты думаешь, я бы вырывал тебя из рук этих мерзавцев? Я это делаю, потому что ты важен Тэхёну, а значит и мне. Он себе места не находит, и...
— Я не могу сейчас показаться ему, — отчеканивает блондин. — Мне нужно спрятаться на время, и ребёнка... Ребёнка тоже надо спрятать.
— Я помогу всем, чем смогу, но хочу, чтобы ты ввёл меня в курс дела о намерениях Хосока. Расскажи мне всё, о чем узнал пока наблюдал за ним.
— Организуй мне безопасную встречу с детективом Пак Чимином. Ему можно доверять. Только тогда всё расскажу.
Оба переглянулись.
— По рукам, — заверил его Чонгук.
***
Утро. Хмурое и пасмурное. Таинственное, и не предвещающее ничего хорошего. Тэхён стоит возле окна, проснувшись чуть раньше Чонгука. В этот раз они добровольно спали в одной кровати. В обнимку. Парень осознаёт, что ему никто ничего толком не рассказал. Они только отнекивались, и постоянно пересекались взглядами. Потом оба шептались на лестничной площадке, а русоволосого это ещё больше раздражало.
Его распирало изнутри. Потому что он больше не мог ждать. Не мог терпеть. Не мог скрывать всё в себе. Чонгук всего-навсего несколько дней с ним, но они уже целовались. Уже спали на одной кровати. Но почему нет? Если тяга есть, зачем её игнорировать и глушить? Только есть разница. Увиделись они всего пару дней назад, а знают друг друга больше двух месяцев. Неужели реально влюбиться в человека за такой короткий срок? С его израненной душой — да.
Чонгук, когда проснулся, так же ничего толком не объяснил. Молча собрался. Заставил Тэхёна собрать сумку с необходимыми вещами, причём поспешно и без разговоров. А Тэхён послушался. Доверял. Спустился вместе с ним и сел в такси. Тревога внутри художника пылала ярким огнём, что отображалось наяву, но рука об руку.
Тепло о тепло. И на душе спокойнее.
Через полчаса они прибыли к высотному зданию. Оба вышли из машины, подойдя друг к другу.
— Почему ты такой молчаливый? — Тэхён выглядел слегка сонно, но его вид ещё больше нравился Чонгуку. — Почему я должен некоторое время пожить у тебя? Меня ждёт опасность? Хосок хочет меня убить, да?
Брюнет поставил его сумку вниз, на асфальт, и подошёл впритык к юноше. Аккуратно взял руками сонное и обескураженное личико, любуясь, отныне, самым прекрасным видом. Наклонился, оставив мокрый поцелуй на лбу, и успокаивающе прозвучал:
— Тэ, пока мы не решим эту проблему, я должен быть уверен, что ты в порядке.
— Ты относишься ко мне...
так. Я для тебя малознакомый человек, не правда ли?
— Тебе лучше знать, — щёлкнул по носу Тэхёна Чонгук, многозначительно подмигнув.
— То есть... — растерянно переспросил русоволосый, — ты... Ты всё знаешь?
— Я вчера прошёл несколько сеансов гипнотерапии, — признался брюнет, а в душе затрепетали бабочки. Ему было волнительно, хоть он и держался молодцом, — и побывал у детектива. Он единственный, кто захотел помочь мне и внести ясность.
На улице поднялся резкий ветер, и брюнет обхватил того за талию, прижимая ближе к себе. Их волосы одновременно трепались от порывов, но рядом друг с другом им ничего не страшно. Тэхён замер, слегка приоткрыв рот. Не до конца хотел принимать суть, и просто ошарашенно смотрел на его лицо.
— Значит...
— Значит, я не твоя шизофрения, Тэхён. Не очередной сон, и не иллюзия. Я тот Чонгук, которого ты видишь перед собой. Тот самый, из твоей головы...
