***
Холодный ветер. Нескончаемый лес и полупустая длинная дорога впереди. У Тэхёна до сих пор в глазах отображается страшное пламя, забравшее у него всю последнюю надежду, за которую парень стал хвататься с недавних пор. С недавнего поцелуя, возродившего в его душе жажду к счастью. Ему казалось, что открытые ноги и руки окоченели, потому каждый шаг для него был подвигом. Он оставался в лёгкой домашней кофте и тонких штанах. Самый подлый и сильный страх Тэхён пережил, когда перед его глазами взорвалась машина. А ведь Чонгук спешил к нему, а теперь от него ничего не осталось. Русоволосый даже взять за руку его не сможет. Не сможет взглянуть в последний раз на родное личико, на которое не успел даже насмотреться. Он остановился. Застыл. Машина промчалась мимо него, будто Тэхёна и не было. А его действительно больше не существовало. Всю его душу разорвали на мелкие кусочки, оставив после себя лишь многочислительные раны, в которые пальцами стали залазить все самые могущественные демоны. Они и дальше расковыривают их, от чего свежая кровь продолжает сочиться. Больно ли это? — Больно, — на одном выдохе шепчет Тэхён и поднимает голову вверх. Небо мутное, тёмное и снежное. Руками приобнимая себя, русоволосый падает прямиком на грязный асфальт. Невмоготу ему идти дальше. Тэхён и близко не мог представить, что умрёт таким гнусным способом, но зато медленно и не так болезненно. Парень чувствовал, что тело больше не поддавалось ему, а в лёгкие кислород как будто и не поступал. В глазах всё темнело и парень понимал: это последнее, что он увидит и услышит. Тёмные тучи и редкий шум от колёс. — Чонгук, — дрожащими и синими губами хрипло пролепетал художник, — ты же со мной? Ты ведь будешь со мной до конца? Он покачивался в разные стороны, скрепив руки в крепкий замок перед собой. — Дурень, я ведь знаю, что ты в моей голове, — парень резко поднял руку вверх и ударил себя по голове. — Скажи, ну скажи что-то, — по-детски и со смехом просил он, — давай же. Давай! Ну! Скажи! Скажи, Чонгук! — с каждым разом он повышал тон, и после резко закашлялся. Ударив себя по грудной клетке, парень схватился руками за голову, жмуря глаза до звездочек. — Прошу! Не молчи! Скажи, что любишь меня! Позволь в последний раз услышать тебя! — Тэхён обеими руками сжимал затылок, и после, с криком отчаяния, с воплем проорал: — Чёртова шизофрения, покажись, блять! Покажись! Прошу, Чонгук, не молчи... — заканчивая свой крик души шёпотом, его глаза вмиг наполнились горькими слезами. Он ревел. Так душераздирающе и истерически. Ногтями водил по своим щекам, а пальцы запускал в волосы. Оттягивал их со всей силы, и при этом шипел. Кричал о помощи, но севший голос подводил. Слишком поздно он смог опомниться. Слишком поздно. Он сдался, потому ему больше не за что было цепляться. Тэхён бредил той эгоистичной справедливостью, которая была выгодна лишь для себя. Ему совестно было смотреть в глаза Джину, из-за которого он вовсе не убивался всё это время. Художник кормил себя сладостями, перекрывающими его истинные желания. Его истинный характер. Он неплохой человек только из-за того, что способен выражать человеческие чувства. Парень способен дружить искренне и бескорыстно. Способен любить настолько верно и не притворно. Но сострадать другим людям, кроме Юнги и Чонгука, ему тяжело. Тэхён не из тех, кто будет рассеиваться на остальных, ради общей цели и блага. Он будет делать это только для себя, чтобы совесть по ночам не мучила. Он умрёт с мыслью, что ничего плохого не совершал. Не убивал, даже будучи в стельку пьяным. Вся его идеология со справедливостью заключалась лишь в собственном успокоении. — Разве всё? — разбито спросил юноша у собственной тени от фонаря и резко свалился, ударяясь щекой прямо об асфальт, но ему было безразлично из-за того, что он просто-напросто больше ничего не чувствовал. Сеул накрывала глубокая ночь, а Тэхёна — смерть. Но его ангелы-спасители подоспели вовремя. Они остановили чёрный мерседес возле бездыханного тела, и двое охранников выскочили со скоростью света из салона. Один пощупал пульс, а второй оперативно набирал номер хозяина. — Мы нашли его, — коротко проговорил тот, и дал знак второму. Мужчина аккуратно поднял на руки обмякшее тело и оживлённо понёс в салон.— Как он? — донеслось из трубки.
— Возможное обморожение. Боюсь, не успеем довезти к вам.— Немедленно езжайте в ближайшую больницу, — тревожно приказал босс.
— Я буду держать на связи, — отвечая, мужчина вздохнул и отключился. Подойдя к машине, он открыл заднюю дверь и наполовину залез в салон. Руками пощупал ноги юноши, а второй охранник обеспокоенно трогал щёки Тэхёна. — Мы даже не успеем довести в больницу, — заключил второй. — В багажнике должны быть кульки и бумажные коробки, — быстро сориентировавшись, охранник бдительно глядел на своего приятеля, — тащи их. Будем согревать. Тот коротко кивнул и помчался за нужными вещами. — Крепись, парень. Крепись.Спустя два часа
Белый потолок — первое, что увидел перед собой юноша, раскрыв глаза. Холодный свет, исходящий от лампы, прикреплённой к тому самому потолку, лишь давил на глаза. Странный шум, заставляющий отлепиться от белого квадрата и переместить свой взгляд на несколько тёмных фигур, мелькающих вокруг уже несколько минут подряд. Русоволосый был опытен. Он старался держаться на плаву, и не проваливаться в тёмную бездну. Неужели всё повторяется? Парень помнит лишь то, как перед его глазами взорвалась машина. То, как он в панике и растерянности убежал с того проклятого места в неизвестное направление. Это был такой шок, что Тэхён и до сих пор не может вернуться в мир реалий. А что его ожидает там? Страх. Пустота. Инертность, в которой он купается уже продолжительное время. Там, в той реальности, нет самого главного — успокоения. Голоса такие надоедливые оказались на самом деле. Не то что осенью, когда он очнулся после дикого приключения. Ему кажется, что окружающая среда сейчас — это мир после смерти. Парень всё слышит, но не может увидеть. Веки тяжелые, как камень, который простой смертный не сможет сдвинуть с места. Чувствуя, что ему силой приоткрыли один глаз, он недовольно поморщился от чёртового фонарика, светящего прямо в глазное яблоко. Такое ужасное чувство. Только после этого его взор устремился на белый халат. А здесь ничего не отличается от жизни внизу. — Эй, паренёк, слышишь нас? — потрясли его за плечи, а Тэхён не понимал, почему они не замечают его взора. Сломанная прострация? — Отойдите, — послышался сзади хриплый голос, который вмиг оказался рядом с ним. Джун взял за руку художника, и легко поводил большим пальцем по синей, и не до конца согревшейся костяшке. — Тэ, ты слышишь меня? Художник приметил знакомый вид. Он внезапно почувствовал страх внутри. Неужели здесь можно испытывать эмоции? Парень с каждым разом удивлялся возможностям, представляющимся после смерти. — Тэхён, — чуть сильнее потряс его мужчина, — ответь хоть что-то! Художник будто окунулся в ледник. Сердце бешено застучало, и он робко дёрнулся всем телом, сжав холодными пальцами чужую руку. Чонгук. Где Чонгук? — Доктор, что с ним? — обеспокоенно опомнился Джун. — Он не реагирует на меня, чёрт возьми. — Не имею понятия, — растерянно наблюдая за происходящим, доктор задумчиво поправил свои очки, — у него не было обморожения, господин Намджун. Переохлаждение да, но ему успели оказать первую помощь вовремя. Кожа не пострадала, и чувствительность очень быстро вернулась к нему после согрева. Парень в рубашке родился. — Это ведь может быть после сильного стресса? — Разумеется, но в таком случае нужно успокоительное и сон. Принести? Джун коротко и одобрительно кивнул, как вмиг радостно удивился поданному голосу Тэхёна: — Не нужно, — разбито еле выговорил парень. — Тэ, — мягко и по-доброму обращаясь, блондин наклонился слегка к нему и чуть тише спросил: — ты в норме? Всё помнишь? Может, чего-то желаешь? — Отвези меня к нему, — медленно протянул русоволосый, слабо моргая, — в его квартиру. Художник вырвался из лап смерти и безумия буквально за считанные секунды, сам того не осознавая. По крайней мере, спектр эмоций, включающий в себя скорбь, уныние и страдание, больше ни на что не распространялся. Намджун согласно посмотрел на русоволосого и помог подняться с его временной больничной койки. Мужчина исполнял его желания лишь для того, чтобы парень поскорее смог отпустить все свои негативные эмоции, и увидеть человека, которого считает мёртвым. Он мог бы сказать об этом, но всё же посчитал нужным оставить это им. Не в его приоритете спасать Тэхёна болтовней, лишь увидев Чонгука, он сможет быть счастлив. Во всяком случае, так пожелал сам Тэхён.Спустя час
Парень еле передвигал ногами, но от помощи Намджуна отказался. Он был укутан в тёплое одеяло, которое выдали в больнице, так что особого холода не чувствовал. Мужчина специально остановил машину поближе ко входу многоэтажного здания, чтобы Тэхён меньше находился на холоде. Юноша выглядел разбито, хмуро и пусто. В глазах отражалось только одно желание — поскорее скрыться (или вскрыться) и не показываться на людях. Сделать так, чтобы о нём забыли и больше никогда не вспоминали. Он иссяк. Выдохся. За что такие муки? За что такая ужасная потеря драгоценного человека? В чём был виноват Чонгук? В том, что они в детстве хорошо ладили? Тэхён не помнит этого всего, по крайней мере, пока что. У него была куча друзей в школе, и до неё. Наверняка, связь с ним была не простой шизофренией, а чем-то более весомым и важным. Ему не хотелось даже плакать. В груди неприятно кололо, а конечности не до конца согрелись, но в лучшем случае, он мог идти. Джун глядел тому вслед, и когда Тэхён скрылся за дверью, медленно поднял голову вверх, смотря в самый конец здания, крыша которого горела синим цветом. — Почему ты вечно уступаешь, Джун? — грустно спросил мужчина у самого себя и устало выдохнул. Сел в машину, и помчался по делам, которым нет счёта времени. Даже в час ночи. Тэхён в надёжных руках. Блондину нечего опасаться. В то время русоволосый поднялся на последний этаж. Кочевой способ жизни комфортен не для многих, но парень уже свыкся. Эта квартира не такая обычная, как может показаться другим. Здесь жил человек, за которым он будет невероятно скучать. Он уже скучает и скорбит. Парень не был уверен, что дверь будет открыта, но когда его силой вытащили отсюда, к ключам никто не притрагивался. Была не была. Русоволосый обхватил рукой ручку двери, а сердце заколотилось, словно учуяло что-то родное и домашнее. Он зашёл и аккуратно прикрыл входную дверь, создавая глухой щелчок в коридоре. В квартире стоял отчётливый запах древесного парфюма. Он сделал лишь несколько шагов, а после истощённо свалился на пол, облокотившись спиной о стену. Его измучили. Запах был такой стойкий, будто Чонгук стоял за стеной. Будто всего того ужаса и не было. Парень слабо чувствовал слёзы, потому что наплакался вдоволь. Глядел в рандомную точку перед собой, а осмысление смерти брюнета никак не хотело входить в его голову. Не верил в это обстоятельство. Он молился, что это длинный сон под известным названием кошмар. Рядом что-то промелькнуло. Неужели галлюцинации? Тэхён сметнул слезу с одной стороны щеки и невесомо повернул голову вбок. Зрачки расширились, сердце словно выпрыгивало из груди, и оцепенение на минуту захватило его тело. Человек, которого он прежде считал мёртвым, сделал пару неуверенных шагов вперёд. Молчал, давая возможность художнику прийти в себя. Русоволосый оживлённо поднялся с пола, скидывая с себя махровое одеяло, и не отводил взора от глаз, что светились даже сейчас. До парня только дошло, что в квартире горел свет, и что кроме запаха чонгукового парфюма, стоял свежий аромат рамена и курицы. Он улыбнулся сквозь слёзы и побежал навстречу к Чонгуку. Тот развёл руки в стороны и принял паренька в свои крепкие объятия. Прошипел от боли в ноге, в которую вкололи быстродействующий антибиотик, но продолжал удерживать юношу. Тэхён всеми лёгкими вдохнул характерный запах родного человека и отстранился, беря в руки лицо за щёки. — Чонгук... Пролепетал русоволосый, бегая глазами по лицу, на котором красовалась куча новых ранок. — Ты со мной, ты рядом... Ты... — Я жив, Тэ, — с улыбкой волнительно подтвердил мысли парня. Парень накинулся с короткими поцелуями на Чонгука, начиная покрывать каждый сантиметр личика, а брюнет лишь прикрыл глаза, позволяя сделать это Тэхёну. Он не переставал улыбаться, и крепче сжимать руки на такой хрупкой талии. Брюнет до сих пор не мог привыкнуть к тому, насколько Тэхён нежный и аккуратный. Каким милым кажется снаружи, и каким сильным является внутри. Всё то, что пережил этот человек — адские мытарства. Чонгуку было больно глядеть в эти глаза, наполненные слезами и радостью. Страхом и сильной тягой к нему. Как он не прекращал целовать его, вновь и вновь обнимая. Трогая за плечи, голову, руки. Как шептал что-то неразборчивое, и прижимался всем телом. И брюнет не сопротивлялся, потому что понимал, что он потерял и обрёл дорогого себе человека за последние сутки. Что пережил страшные чувства, и сам был на грани смерти. А ведь действительно, он столько всего пережил... — Я не хотел в это верить, Чонгук, — содрогаясь всем телом, русоволосый держал в руках щёчки брюнета, — я не верил... Он, твой брат, он заставил меня смотреть на бойню. Я был там, я всё слышал... Брюнет приоткрыл глаза шире, слушая быстрый говор парня. Брюнет догадывался, но не знал. — Я знаю, что это кажется странным, но мне казалось, что вы просто поговорите... Я и близко не мог догадаться, что твой брат... Что он, ты и я, наши родители, — русоволосый путался в мыслях, и говорил всё подряд, но Чонгук внимательно слушал, не смея перебивать. — Всё позади, — согревающим и успокаивающим тоном хрипло выдал Чонгук, целуя в лоб и за затылок притягивая к себе. Утыкая в своё плечо и поглаживая по спине и голове одновременно двумя руками. Ощущая каждой клеточкой тела то, как от всхлипов содрогался художник, и постепенно успокаивался. Чувствовал, что тот своими ручками сжимает ткань его кофты, а у самого желваки на лице ходуном ходили. Какой же Хосок мерзавец. Его брат — это настоящий демон, которому нет прощения. Он должен расплатиться за всё, что сделал, и кому причинил боль. По началу, ему казалось это трудной задачей, но обретя нового человека на своей стороне, набравшись энергии при виде Тэхёна, и договорившись обо всём с Чимином, он понял — надо наступать. — Пойдём, — мягко взяв за руку, брюнет медленно повёл в сторону уборной вялого Тэхёна, — тебе надо согреться и принять ванную. Воду я уже набрал, — полушёпотом нежно звучал брюнет. — Знаю, что ты очень замёрз, и тебя нашли на трассе совсем вымученного, поэтому добавил немного лаванды. Она успокаивает. Тэхен не сводил с того глаз, смотря на профиль брюнета, и изредка кидал взгляд на свою руку, крепко сжатую массивной рукой Чонгука, на которой была куча новых и не заживших ранок, царапин. Зайдя в ванную комнату, русоволосый легко высвободил руку, вставая перед парнем на коврик. — Спасибо, мне и правда не помешает расслабиться, — на одном выдохе произнёс художник. — Тебе помочь? — Что? Чонгук уловил дикое смущение на лице у русоволосого. Подошёл ближе, бегая глазами по одежде, которую ну уж очень хочется снять самому. И он снимет. — Спрашиваю, помочь тебе? Не дожидаясь ответа, он прильнул пальцами к рубашке Тэхёна. Постепенно расстёгивал пуговицу за пуговицей, видя, что тот нервничает, но не сопротивляется. Хочет, но стесняется и отводит взгляд куда угодно, лишь бы избежать чонгуковых глаз. Плавно стягивая вещицу с плеч юноши, он понемногу, не спеша, оголяет худые плечи, на которые пытается не залипать дольше, чем на пару секунд. Аккуратно кладёт рубашку на корзину, и переходит к следующему. Приседает на корточки, и жмурится от больного колена. Тэхён видит это и пытается возразить, но чувствует, что резинка спортивок тянется вниз вместе с резинкой нижнего белья. Сжимает руки в кулаки и жмурит глаза, поднимая голову слегка вверх. Чонгук с лёгкостью стягивает вещи вниз, а тот приподнимает ногу за ногой, не осмеливаясь взглянуть на него. Сердце словно выскочит из груди, потому что нагим он ещё ни перед кем не появлялся. Брюнет наверняка видел все прелести, ещё будучи у него в голове, но сейчас это выглядело гораздо, гораздо лучше. Тэхён ему казался смелым мальчишкой, который зависал в клубах, и, наверняка, развлекался на полную катушку. Только вот, сейчас он стоит перед ним полностью голым, и весь трясётся. Боится, потому что впервые? Или просто смущается? Чонгук трепетно и с любовью скользит по телу, и поднимает свои «невинные» глаза на русоволосого. Тот так и не решается опустить голову вниз. Ну и пусть. Чонгук робко приподнимается и подхватывает за ноги парня, подымая и крепкими руками удерживая. Русоволосый хватается за шею, испуганно вытаращившись на брюнета, а тот с невозмутимым лицом отвечает: — Мне как-то надо было увидеть твой взор на себе, — нежно и уверенно поясняет он, а после аккуратно подходит к ванной. Тэхён тянет смущённую улыбку, быстро моргая глазами от такого неожиданного поворота. Ощущает всем телом, как медленно окунается в воду, благодаря Чонгуку, самостоятельно сажающего его в тёплую ванную. — Тебе бы тоже стоило расслабиться, — неуверенно кидает художник, вновь отводя взор куда-то вбок. — Я бы хотел, но колено не хочу травмировать лишний раз, — легко звучит Чонгук, вставая возле стены рядом с Тэ, — думаю принять душ позже. — Прими ванную вместе со мной, — на одном выдохе просит парень, — а я помогу тебе подняться. — Ты уверен? Русоволосый медленно поворачивает голову к Чонгуку, желанно смотря на любимого человека. — Я не буду тут один голый, — обиженно кидает Тэхён и чует смешок. Шутки всегда спасали такие неловкие ситуации. Чонгук беспрекословно соглашается и отталкивается от стены. Подходя к широкому зеркалу так, чтобы его было видно в полном росте Тэхёну, он вмиг стягивает с себя футболку через голову, откидывая на корзину. Затем идут обычные домашние штаны, из-за которых колено всё равно приходится сгибать. Тэхён уже сто раз пожалел о своей просьбе искупаться вместе с ним. Не из-за прекрасной наготы Чонгука, не из-за его рельефного тела, а из-за того, что колену нужен покой. Когда брюнет остаётся полностью голым, то уверенно подходит к ванной. Русоволосый делает вид, что не смотрит, хотя сердце сжимается от каждого уловленного синяка или царапины. Подвигается слегка вперед, намекая, чтобы тот сел сзади него, а не перед ним. Брюнет по-доброму улыбается и с неким дискомфортом в ноге усаживается в горячую воду. Тэхён боится даже прикоснуться спиной к нему, но тот уверенно притягивает к себе за талию. — Ложись, — мягко шепча на ушко, он целует того в макушку. Парень тяжело вздыхает от такого контакта, и после уверенно кладёт голову на мокрую оголённую грудь. Он слышит его умеренное дыхание, ровный стук сердечка и со временем успокаивается сам. — Чонгук, — с прикрытыми глазами зовёт Тэхён, — ты правда всё вспомнил? Брюнет тянет счастливую улыбку, нежно перебирая русые пряди перед собой. — Урывками, но суть уловил, — честно признаётся он, — а что? — Ты помнишь, что было в той квартире?.. — аккуратно интересуясь, парень шустро добавляет: — и в машине. — Я не считаю тебя сумасшедшим, — улавливая суть тревоги Тэхёна, Чонгук оставляет короткий поцелуй на мокром плече. Не сдержался. А Тэхёну будто воздух перекрыли на мгновение. Кожа покрылась мурашками, что чётко и быстро уловил Чонгук, улыбнувшись от такой реакции. — Но считаю, что ты довольно импульсивен, и это норма. По крайней мере, это лучше, чем подавлять всё в себе. Ты так справляешься со своими эмоциями. Страх, гнев, печаль, грусть. Правда, не обязательно крушить квартиру, и ехать навстречу грузовику. — Не всегда получается контролировать, — грустно поясняет тот. — Я тебя научу. — Правда? — А как иначе? Оба тихо смеются, наслаждаясь спокойной и расслабленной обстановкой. Им в который раз удаётся создать такие условия, в которых они всё забывают. Тэхёна волновала мысль о взрыве машины, и то, как тот смог спастись, но как только Чонгук сел вместе с ним в ванную, всё плохое позабылось, и осталось за дверьми уборной. Будто не было кошмарного взрыва. Будто ничего и вовсе не было. Им страшно. Очень страшно потерять друг друга.Прошла неделя
По-прежнему Юнги хотелось выйти на улицу. Вдохнуть свежего лесного воздуха, побродить по магазинам, зайти в своё собственное кафе, в котором его наверняка давно ищут администраторы. И просто увидеть мир. Заточение оказалось сложнее, чем он мог себе представить. Каждый день он видится с детективом. Каждый день тонет в его нежных и крепких объятиях. Каждый раз просит увидеться с Тэхёном, или хотя бы созвониться. Блондин не знает о том, что было на заброшенной автобусной стоянке. Чимин да. Он видел Чонгука, видел Намджуна. Юнги понимает, почему ему мало что рассказывают. Его хотят уберечь, и создать максимально комфортные условия для отдыха, но, что будучи с Хосоком, он нервничал, что будучи здесь, в этой скучной и тихой гостинице, он всё равно нервничает и пьёт успокоительное. Каждое слово на перечитанной тысячу раз записке, парень выучил наизусть. Тэхён пишет, что любит его. Что скучает, и что скоро это всё закончится. Просит об одном — быть в безопасности и слушаться Чимина. И Юнги плачет. Каждое утро после сна, разворачивая мятый листочек. Блондину хотелось бы действовать самому, что крайне опасно для него сейчас, но он лучше всех знает, какое чудовище живёт внутри Хосока. Внутри обиженного человека, явно мстящего за что-то весомое для него. Презирает себя за то, что сидя рядом с Тэхёном и слушая его рассуждения, он молчал, хотя знал, кто же солил его лучшему другу. Он просто его оберегал. Плакал ночами, когда узнал, что на него напали. Потому в то время Юнги был целую ночь под Хосоком, который хитростью и обманом связал ему руки. Приготовил шикарнейший ужин, и всё время строил из себя доброго человека, который хочет вернуться на правильный путь. Каким же идиотом был Юнги. Повёлся, потому что глубоко в душе любил этого человека. Пусть тирана, пусть абьюзера. Однажды Хосок вернулся пьяный в хлам домой. Он не приставал к Юнги, как обычно это делал, он просто обессиленно свалился на пол и смотрел в своё отражение перед зеркалом часа два. Блондин сидел рядом, слушая его не сильно разборчивую болтовню, но одно ему было понятно — красноволосый тяжко выливал свою душу. Вспоминал родителей, брата и всю прожитую тридцатилетнюю жизнь. Юнги стало жалко его. Не Хосока, которого он знает, а маленького мальчишку, которого игнорировали все, и заставляли делать то, чего он вовсе не хотел. Жизнь — страшная вещь до тех пор, пока ты слаб и беспомощен. Пока не имеешь своего голоса и устойчивости. У Хосока, человека, который на первый взгляд кажется сильным, этого всего не было. Ни умения сопротивляться, ни желания держать кулак. Даже перед собственным отцом.***
Тэхёну сложно было адаптироваться. Он теперь живет не один, а с человеком, которого едва не потерял. Чонгук настолько великолепен, что русоволосый сам себе иногда завидует. Боится отпускать одного в магазин и по важным делам, о которых все благополучно молчат. Снаружи стало опасно находиться, хотя раньше его одинокая и пустая квартира казалась сплошным адом. Парень находится в сильных руках, которые и на минуту не хотят отпускать его, но приходится. Старается не упоминать о Хосоке, и просто давать мозгу отдых. Художник прекрасно понимает, что что-то происходит, особенно, когда брюнет возвращается домой понурым и серым, но всеми силами старается не показывать этого. Скучает по Юнги, и жуть как хочет позвонить тому. Парень помнит, что у него есть запасной телефон дома, с муками купленный в магазине вместе с Юнги, и смеётся, что использовал его всего один раз. Надо спросить компенсацию с Чимина, кстати, который должен прийти через десять минут. Ему скучно без Чонгука, умчавшегося рано утром по работе, но теперь он сполна спросит за скуку у детектива, не видавшего уже значительное время. Парни каждый вечер разговаривают о своей нетипичной для реальной жизни ситуации. Вспоминают кучу ярких моментов, но и такую же кучу грустных. Русоволосый тактично умалчивает о своём поцелуе тогда в палате. Он и сам не знает, почему его потянуло к нему. Что стало причиной такого странного, и для некоторых пугающего поступка. Брюнет и близко не догадывается, и в идеале, никогда не должен узнать. Парень допускал мысль, что это могло стать причиной такой таинственной связи между ними, но быстро переключается на их детство. Невыносимо борется с чувством мести Хосоку, зародившемуся глубоко в душе. Его родители, которых он смутно, но помнит, могли бы и дальше радоваться жизни. Они смогли бы узреть его талант к рисованию и быть рядом на протяжении всей его карьеры, как изначально была рядом с ним бабушка. От слова совсем не помнит, как выглядит отец Чонгука и Хосока, но яростно хочет познакомиться с ним. С такой же копией Хосока, уничтожившего его семью. Не раз ловит себя на мысли, что ненависть к Чонгуку, которая имеет право быть, вовсе не просыпается. Он с каждым днём всё больше и больше влюбляется в него, хотя понимает, что это фактически сын убийцы его семьи. Брюнет сам понимает это и видит в этом невинном и чистом взгляде всё, что остаётся в мыслях у двоих. Но они оба продолжают делать вид, что являются самыми счастливыми людьми в мире, не имеющими ничего, кроме любви и тяги друг к другу. Только Чонгук, хоть и глубоко добрый человек внутри, так же хранит секреты. Так же готов бороться за справедливость, даже по отношению к собственному отцу и брату. Звонок в дверь. Русоволосый подлетает на месте и мчится к входной двери. Пропускает детектива вперёд, и помогает раздеться. Приглашает в просторную гостиную и заваливается на диван рядом с Чимином. — Ты уверен, что я могу? — удивлённо переспрашивает художник, параллельно переключая каналы на телевизоре. — Да. Там будет много людей, и Чонгук вовсе не против. Тебе надо развеяться и наконец-то представить новые картины. Я тебе обещал, что помогу заработать денег, плюс, нам повезло, что это мероприятие перенесли. — Хорошо, я сам не против выйти в люди. Надо показать себя миру, потому что в скором времени все пожалеют о том, что называли меня и Джина убийцей. Я рад, что вновь поднимусь в глазах людей. — Именно, — легко улыбнулся на такую уверенность мужчина и мельком взглянул на экран телевизора. — С каких пор ты стал смотреть новости? — Не знаю, — пожал плечами русоволосый, — мы с Чонгуком каждый вечер смотрим. — Вы с Чонгуком? — кинул хитрый взгляд он. — Слушай, так вы вместе? Юнги замучил меня своими вопросами. — А вы вместе? — парень показательно взял в руки значок парного колье, красовавшегося на шее у Чимина, и выпустил, спародировав тон блондина. — Вижу, зря время не теряете, но у меня к тебе есть один значительный вопрос, который волнует меня с тех пор, как Чонгук мне во всём признался. Детектив напрягся, и притворно удивительно прозвучал: — В чём признался? — В том, что Чонгук до этого был в моей голове, — ясно кинул парень и пронзительно посмотрел на того. Тот до конца играл свою роль всемирного незнайки. — Кто? Что... Ты о чём? — Уверен, у тебя была более яркая реакция, когда ты узнал об этом впервые. Кто тебе рассказал? Юнги не мог, он не такой. Хосок? — прищурил глаза русоволосый. — Твой ангел смерти, — очевидно бросил блондин, скрепив руки перед собой, — мужчина. Наёмный убийца. Я допросил его, а потом карты сложились в голове. Парень уважительно глянул на него. — Ты действительно не глупый детективчик. Блондин при звучании этого слова хочет только улыбаться, потому что отчётливо помнит, каким тоном зовёт его Юнги, используя это обращение. И как стебёт по утрам, просыпаясь в объятиях. Крупного предпринимателя Чон Богема сегодня арестовали утром, подозревая в продаже наркотиков, различных махинаций и кражей денег государства. Чимин резко повернул голову в сторону телевизора. — Сделай звук погромче, — поторопил он художника. Тэхен вмиг выполнил просьбу и сосредоточился на новостях. Сообщается, что утром, в 10:00 часов, в его компанию прибыли британские послы с договором на два миллиона евро, но в ходе деловой встречи, были зафиксированы липовые документы. Ему может грозить срок от десяти лет тюрьмы строгого режима. Так же ранее Чон Богем был причастен к другим аферам. — Это кто? Ты его знаешь? — заинтересованно прозвучал Тэхён. — Это отец Чонгука, Тэ, — на одном дыхании выдал Чимин и бросил победную ухмылку, — у него получилось. Парень не особо поверил словам, но после словил себя на мысли, что мужчине незачем врать. Неуверенно взглянул на фотографию на экране, уловив схожие черты отца и Чонгука с Хосоком. — Что получилось?.. — запоздало переспросил русоволосый, увидев перед собой многозначительный взгляд.***
Парень стоял на террасе отцовского офиса, крепко держась за перила. Сжимал челюсть, играя желваками на лице и глядел куда-то вдаль. Его сердце бешено колотилось, хоть он и выглядел вполне спокойно. Справедливость наконец-то восторжествовала, и его злость была направлена в нужное русло. «Засадить собственного отца за решётку правильно?», — спросите вы. А Чонгук ответит просто: — А убивать невинных людей правильно? Ему было глубоко всё равно на то, чем он торговал. Это был хлеб в детстве для всей семьи, и об этом это он даже не задумывается, но месть за Тэхёна и его семью в нём зародилась в один миг, как только он узнал. Правда горькая. Правда страшная. Но на то она и правда, что не приносит особо приятных эмоций. Брюнет остроумен. Он не оставит ничего просто так, хотя любой другой ребенок заступился бы за свою семью, нежели за успокоение другого человека. Любил ли он вообще своего отца так, как любит мать? Однозначно да. Пока не вырос, и не осознал кучу гнилых вещей, которыми занимался родной отец. Родной папа. — Забрал у него бизнес и думаешь победил? Чонгук даже не развернулся, а Хосок подошёл сбоку, так же опираясь о перила. — Забрал самое ценное, что у него было, — качнул головой брюнет, прищурившись от внезапно сильного порыва ветра, — так-то, он растил свою империю с молодости. — Выживший мелкий засранец, — хохотнул красноволосый, проведя языком по внутренней стороне щеки. — Из леса смог найти дорогу. Из озера смог выплыть. Даже из огня выбрался. Гены? — Разум, — слабо улыбнулся Чонгук. — Ты забыл добавить, — они оба встретились взглядами, — из комы смог выбраться. Выжил в аварии, подстроенной родным братиком. — Как узнал? — даже не удивился Хосок. — Собственные отпечатки на новой машине, и потерянная визитка мастера в собственном доме, — сжал кулаки брюнет. — Всё время пытаешься меня убить. Не надоело? — он встал полубоком к брату. — Тренирую в тебе качества деда, — на лёгкости кинул Хосок. — В следующий раз, когда ты проснёшься от очередной комы, я не буду мил с тобой. — А следующего раза не будет, — сразу нашёл ответ Чонгук, и подошёл чуть ближе к брату, — наверняка тебе будет не очень удобно солить мне из тюрьмы. По-братски похлопав по плечу красноволосого, он уверенным шагом направился на выход, и победно улыбался. Теперь такую улыбку не назовёшь ранней, ведь Хосок даже не подозревает, что его бизнес и дом сегодня так же были конфискованы, просто, информация ещё не дошла. — Твой мозг серьёзно травмирован, — внезапно кинул Хосок и заставил Чонгука остановиться. — Одна травма или сильный удар, и тебе больше не выбраться из того мира. Чонгук прикрыл глаза на мгновение, после чего они синхронно развернулись лицами к друг другу. — И поэтому ты устроил целое препятствие из охраны для меня? Я знаю об этом, Хосок. Не думай, что ты меня чем-то удивил, хотя пытался подкупить врача и скрыть от меня это. — А Тэхён об этом хоть знает? — издевательски взглянул красноволосый. — Может, устроить для него ещё один полет? Ну, знаешь, тот самый, — прищурился Хосок, — морально убивающий. Чонгуку при одном произношении этого имени с уст брата плохо становилось. Хотелось скинуть его прямо с этой террасы, но парень держался. Он не способен на убийство. — Даже если и узнает, то со всем справится. Знаешь, чем он отличается от тебя? Молчок и вопросительно поднятые брови. — Тем, что он, пережив столько гадостей, столько травм и бед от тебя и нашей семьи, смог встать на ноги и идти дальше. А ты, — выдержав паузу, Чонгук поджал губы, — ты не смог сдерживать в себе внутреннего демона, ту зверскую сторону Хосока, того обиженного маленького мальчика, мстящего за собственные неудачи. — Замолчи, — процедил Хосок. — Ты не ненавидишь Тэхёна, ты его просто не можешь отпустить, и я уверен, что если бы он был твоим, ты никогда бы не смог нанести ему увечья, как делал это своей жене и Юнги. Потому он для тебя — это особый экземпляр, к которому, по той детской и невинной влюбленности, ты и пальцем не сможешь прикоснуться. Красноволосый тяжело дышал от злости, злобно смотря на брата. — И знаешь что? — кинул улыбку Чонгук. — Он никогда не был и не будет твоим. Стереотипная собственническая фраза была не лишней, потому что Чонгук убеждён, что всегда и всех надо ставить на место. Показывать, кто есть кто, и кому приходится. Он не считал это плохим, а наоборот, раззадорил брата в разы больше. Подмигнул напоследок гневному лицу и скрылся за дверью. Сейчас ему не помешало бы обнять Тэхёна и просто увидеть. Он страшно соскучился.