Одержимый

      Ничего. Сплошная пустота. Все чувства разом исчезли и перестали существовать. Только боль. Всепоглощающая боль и одиночество. Казалось, что мир остановился на минуточку, чтобы дать смириться Хлое с мыслью о смерти.       Они не были близки, знали друг друга пару месяцев и разговаривали несколько раз, но Крис был человеком. Он был добрым, весёлым и таким отзывчивым. Всего лишь был.Но от этого не становилось легче.       Хлоя забыла обо всём, в голове пролетали только отрывки их встреч. Вот он улыбается, обнажает свои идеально белые зубы. Вот обнимает и кружит по улице. А вот знакомит со своими друзьями. Друзья. У него определенно есть родные, которым не всё равно на Кристофера.       Чувство вины разливалось по телу и заставляло давиться горькой реальностью. Допускать людей в жизнь ведьм и вампиров — опасно, даже если те не знают, с кем имеют дело.       Хлоя всё ещё чувствует его, чувствует, как тепло покидает тело. Она просто чувствует.       Рывок. Ещё один, и она уже стоит, а Крис безжизненно лежит у ног. Эмбер ничего не видит, кроме его окровавленного тела, чувствует, как отдаляется от него, но нет больше ничего: ни голосов, ни запахов, ни звуков. Пустота.       Хлоя не сразу, но приходит в себя, всё ещё в трансе наблюдает за Крисом, но уже отдалённо, словно в воде, слышит голос Кая. — Скорбеть будешь после, — отчеканивает он и разворачивает Хлою к себе лицом. Она видит его и скалится. Злость поглощает с головой и заставляет идти на необдуманные поступки. Пощёчина. Звонкая и громкая пощёчина разрезает тишину. Он морщится и сжимает руку. Не больно, совсем нет, но приводит в чувства. Или Хлое так кажется, ведь в глазах пылает яростный огонь. — Никогда. Так. Больше. Не делай, — каждое слово смакует и выплёвывает. Эмбер больше не чувствует страха перед ним, но знает, что стоит опасаться. Он не глуп и очень хитёр. У него есть талант притворяться безобидным и совершенно милым молодым человеком. Пусть ты будешь чувствовать своё превосходство, знать, что сильнее физически, но переиграть его не сможет никто. Он скрывает свою мощь, предпочитает безразличие, но когда амбиции покидают границы совершенного, когда блеск глаз завораживает даже самого опытного манипулятора — тогда Кай позволяет открыться правде.       Он смог обмануть сильнейшую ведьму Беннет и закалённого столетнего вампира. Смог поселить в их душе страх и отчаяние. Сделал продуманный и маневрированный шаг, который просчитал до мелочей. Доказал, что магия отнюдь ничего не решает в этом мире.       Но Хлоя чувствовала, что та сила, которая тлеет в её жилах, является самой главной опорой. Это скорлупа, которая скрывает её от опасности и помогает чувствовать иллюзию безопасности, но это чувство так ветрено, непостоянно, что пугает девушку ещё больше.       Избавившись от назойливых неприятных касаний, Хлоя отстранилась на пару шагов, пытаясь держать дистанцию. Она опустила взгляд на мёртвое тело Криса, и отчаяние вновь заполнило душу до краёв. В глазах застыли слёзы, оторвать взгляд — невозможно, Эмбер пыталась сопротивляться, но не смогла. Перед ней стоит убийца её друга, он забрал жизнь, но вовсе не беспокоится, наоборот, находит в этом драматизм.       Девушка ударяется коленями об камень, но боль не приносит должного облегчения. Руки упираются в каменную поверхность пола, а грудь разрывают рыдания, бесшумные и скрываемые, но тело вздрагивало от частых и прерывистых вдохов.       Кай безэмоционально наблюдает за сценой страданий. Ему не понять боль потерь, ему отчасти плевать на переживания и терзания Эмбер, брезгливо морщится от проявления эмоций. Скорбь — столь настоящее и реальное чувство, заставляющее идти человека на необдуманные поступки. Скорбь — это слабость, подобная любви. И Кай никогда не хотел бы почувствовать себя слабым.       Хлоя чувствует, как магия проходит дрожью по всему телу, пронизывает каждую клеточку и становится единым целым. Чары, наложенные Беннет, спадают. Кай морщится от осознания происходящего. Проявление слабости смотрится настолько убого и жалко. — Никогда не показывай свои эмоции, — пренебрежительно проговаривает Паркер. Эти слова вырываются против его воли, режут слух и заставляют пройти по коже волну дрожи. Ему не нравится наблюдать за душевными терзаниями, не хочет видеть, как душа рвётся и ломается на миллионы осколков. Кай держится из последних сил, чтобы не отвернуться и не закрыть глаза, чтобы не попросить подняться и успокоиться.       Хлоя встаёт на ноги, и её красные от слёз глаза направлены на психа, который смог отнять жизнь у человека. Её взгляд разрезает парня, на скулах заходили желваки, а ногти впились в собственные ладони, оставляя следы-полумесяцы. Лёгкое, непринуждённое движение рукой, и лезвие, брошенное в углу склепа, поднимается и висит в воздухе. Паркер смеётся, и на губах застывает притворная улыбка, раздражающая окружающих. Мгновение, и холодная сталь попадает в плечо парня. Неведомое лезвие рассекает нежную кожу девушки в том же месте, где и у Кая. Она ведёт плечом от боли, но выражение лица не меняется. Паркер тоже не уступает своей оппонентке. — Неплохо, — цедит сквозь зубы парень и ловким движением выдёргивает оружие. Кровь окрашивает одежду в алый цвет. Серо-голубые глаза смотрят в карие, на губах играет саркастическая улыбка, а в следующую секунду Кай ведёт остриём по собственному предплечью, доставляя боль не только себе, но и Хлое. Девушка не стремится кричать и корчиться от боли, держится из последних сил.       Эмбер поднимает раненную руку и направляет на Паркера. Тело, словно мешок, летит в стену и неподвижно виснет. С губ срывается стон боли. Хлоя разворачивается и спешит к связанной Джо, которая очнулась; её взгляд отражал недоумение и страх. В руке блеснула сталь лезвия, девушка разрезает верёвки и серьёзно заглядывает в серые глаза женщины. — Поспеши уйти отсюда, забери с собой ребят. Рик встретит вас и поможет, а я разберусь с ним, — Эмбер кивает головой в сторону Паркера. Лафлин подрывается со стула и спешит к Бонни, которая обессилено сидит в углу. Взгляд ведьмы устремляется на близнецов, которые подбегают к подруге и заключают в объятия. — Мы останемся. Тебе нужна помощь, — заявляет Лив, отстраняясь от Хлои. — Нет, не нужно помогать, — качает головой Эмбер. — Ваша помощь потребуется не мне, а Бонни. Вы все уйдёте и оставите меня с ним. Я не боюсь, и убивать он меня не собирается. — Но тем не менее у тебя уже есть раны, — замечает Оливия. — Нет, вы уходите. И это не обсуждается.       Хлоя оборачивается и наблюдает, как Елена и Кэролайн плачут и обнимают свою подругу, они что-то шепчут и, кажется, не собираются отпускать Бонни. Эмбер улыбается и замечает Деймона и Аларика, которые тоже рады долгожданному воссоединению. Этот момент пропитан болью и радостью одновременно. Опускает взгляд на мёртвого друга и вздрагивает. — Мне жаль, Хлоя, — слышит голос Сальваторе. Поднимает заплаканные глаза и горько улыбается, обхватывая себя руками за плечи. Рука пульсирует болью, но девушка старается не обращать внимание. — Мне тоже, но это не вернёт его, — шепчет Эмбер в ответ, шмыгая носом. — Я мог бы загладить свою вину… — Нет, — обрывает вампира девушка. — Ты не виновен. Никто не виновен, кроме Кая. Я не держу зла и обиды, — Деймон кивает и неловко стоит на одном месте, не решаясь оставлять Хлою наедине, но та отворачивается и садится перед холодным и безжизненным телом Криса на корточки. Проводит рукой по лицу, убирает пряди волос, старается сдержать рвущуюся истерику. — Нужно избавиться от тела, — тяжёлая рука Рика ложится на здоровое плечо девушки. — Нет, прошу, — отрицательно машет головой. — У него есть родные, нельзя оставлять их в неведении. Дайте им возможность похоронить его и попрощаться с ним. — Но его убил вампир, как мы будем это скрывать? — Нападение животного. Ведь власти Мистик Фоллс всегда отделывались этим заявлением. Мы отнесём его в лес, на границе с городом, и оставим там. Его найдут. Обязательно найдут, — отвечает Хлоя, всё ещё глядя на друга. — Но… — Рик, думаю, стоит согласиться, — отвечает Джо, подошедшая ближе. — Он её друг. Она хочет, чтобы он был проведён в последний путь, — Хлоя поднимается, последний раз прикасается к бледной и холодной коже Криса. — Уносите его, — Эмбер поджимает дрожащие губы и закрывает глаза. Лафлин гладит нежную кожу руки девушки и отступает.       Когда Хлоя открывает глаза, то рядом уже никого нет, кроме Кая Паркера. Все ушли, оставили её один на один с этим психом, но девушка не трепещет от страха. Наоборот, чувствует злость, направленную на этого парня. Выдыхает и приближается к нему, взмах рукой, и он уже лежит у ног девушки. Удар об стену лишил его сознания, но не убил. Эмбер чувствовала боль, которую причинила, но смогла выстоять. Кай кажется таким беззащитным, когда его глаза закрыты, а грудь вздымается от мирного дыхания. Он больше не излучает опасность. — Пора вставать, соня, — шипит Хлоя и толкает тело Паркера. Тот морщится и открывает глаза. Первые несколько секунд он не может сконцентрироваться и сфокусировать взгляд на девушке, но когда это удаётся, он поднимается и осматривается. — Убежали твои друзья. Оставили одну, — язвительно подмечает Паркер. Девушка молчит, не собирается оправдываться перед ним. Он обходит стороной Хлою и направляется к выходу из склепа. — Не устала от вечного вранья? — спрашивает тот, когда ветер заиграл с волосами. — Насчёт чего? — сводит брови к переносице девушка. Кай разворачивается к ней лицом. Абсолютно спокойный, ни одной эмоции не выражает. Эмбер облизывает пересохшие губы и ждёт ответа, но тот не следует. Парень подходит ближе. Серо-голубые глаза осторожно изучают лицо Хлои, словно он любуется. — Ты такая же, — после минуты молчания подытоживает Паркер. — Такая же, как я. — Я никогда не буду похожа на тебя. — Ошибаешься. Уже, — когда расстояние сократилось на вытянутую руку, парень остановился, продолжая изучать ведьму. — В тебе есть тьма, которая рвётся наружу, но ты прячешь её, боишься, что другие не поймут. В тебе есть искра, которая способна сотворить пожар, которая сожжёт всё на своём пути. В тебе есть сумасшествие, которое так сводит тебя с ума. Ты хочешь почувствовать свободу, но боишься не справиться со своими силами. Я знаю, что ты чувствуешь и что хочешь почувствовать. Это нормально. Я такой же. — И чего же я хочу? — Ты хочешь жить на полную катушку. Хочешь почувствовать, как тьма окутывает тебя, как ты тонешь от ощущений. Хочешь, чтобы тебя любили, чтобы тебя хотели. Безумно, страстно и жарко. — Хорошо, — кивает Хлоя, поражённая настолько честным и откровенным ответом. Казалось, что он озвучивал свои желания, которые переплетались с её мечтами. — Позволь себе быть собой. — Ты прав, но в одном ты очень сильно ошибаешься. Мы похожи, возможно, настолько сильно, что сами не можем подумать. Но мы в то же время разные настолько, что представить нельзя. — И что же меня отличает от тебя? — заинтересованно спрашивает Паркер. — Способность любить. Ты никогда и ни за что не позволишь себе любить. Ты не знаешь любовь, не чувствовал её и не почувствуешь. Ты проживёшь жизнь и не познаешь этого чувства. Мне тебя жаль. Ты жалок, — эти слова словно кнут распороли воздух и ударили по Каю, заставили почувствовать боль. — Ты. Это ты самое жалкое существо, которое я встречал. — Правда всегда ранит больнее любого оскорбления, не так ли? — он молчит, обдумывает слова, верит, но не показывает. Скрывает настоящие эмоции, заставляет себя улыбнуться. Улыбка постепенно сходит, на лице остаётся оскал. Крепкая ладонь вздымается и оставляет на щеке девушки красный след. Хлоя чувствует обжигающую боль и хватается за саднящее место. На лице гримаса боли, но спустя пару мгновений её сменяет гнев. Хватает парня за ворот чёрной джинсовки и отталкивает, прикладывает все силы к этому действию. Тот лишь отступает на пару шагов, но не более. Тогда на помощь приходит магия и заставляет Кая отлететь на несколько метров, врезаться в дерево и упасть. — Нравится причинять себе боль? — спрашивает Кай, когда поднимается. — Нет, нравится смотреть на то, какой ты беспомощный без магии. — А мне нравится смотреть, как ты страдаешь, — Паркер усмехается и буквально в пару шагов сокращает расстояние. Хватает девушку за локоть и толкает вперёд, причиняя своей крепкой хваткой неприятные ощущения. Когда Хлоя оказывается прижата к дереву спиной, Кай улыбается и закусывает губу, хватку перемещает с локтя на воротник куртки и прижимает ближе к себе. Хлоя ощущает его дыхание на своей коже, а после тот оттолкнул девушку, чтобы та упала. Долго ждать не пришлось, Хлоя поднялась и вытянула руку, но ничего. Магия молчала, не отзывалась, её словно и вовсе не было в теле никогда. Взгляд метнулся на Кая, который искренне веселился. — Что, дорогая, твои фокусы не действуют? — Что ты сделал? — злобно прошипела Эмбер. — Я абсолютно ничего. А вот Странники позаботились об этом. — Странники? — непонимающе свела брови, пока не поняла, о чём идёт речь. Лицо прояснилось, и вопросов больше не возникало. — Приятно чувствовать себя человеком? — Хлоя фыркнула и сделала шаг, чтобы перейти границу Мистик Фоллс. — Нет-нет, не так быстро, — ей преградил путь Паркер. — Побудь со мной обычной Хлоей Эмбер, которая использует физическую силу. — Пошёл к чёрту, — выплюнула ему в лицо слова презрения. — Что ты вообще от меня хочешь? — Тебя, — ответил Кай. Хлоя раскрыла рот в немом удивлении, а в глазах отчётливо виднелось непонимание. — Точнее, твою магию, — смеясь, пояснил Паркер. — Хотя, от тебя я бы тоже не отказался, — подмигнул парень и улыбнулся соблазнительно, делая шаг на встречу. Хлоя почувствовала тепло его тела. Он взял её лицо в свои руки и заглянул в глаза. По телу прошлись мурашки, во рту пересохло, а глаза не смогли не потеряться в этом ледяном плену, но одуматься вовремя получилось. — Что ты вообще такое говоришь? — возмущённо крикнула Эмбер, освобождаясь из его рук. Паркер искренне позабавился этой ситуации. — Люблю наблюдать за твоими такими искренними и неподдельными эмоциями, — на его губах играла настоящая улыбка. Быстрое движение рук, и в ладони сверкнула острая сталь охотничьего ножа. — Ты немного помешала моим планам, — более серьёзно сказал Кай. — Джо ещё девятнадцать лет назад позаботилась о своей безопасности и спрятала магию здесь, — он повертел оружием. — Ты будешь моим курьером. Преподнеси ей этот подарок. Попроси поступить правильно для всех нас, — холодная сталь касается кожи девушки, которая покрывается мурашками. — А чтобы она понимала серьёзность моих намерений, — Паркер притягивает Хлою за руку ближе, их тела соприкасаются, а нож разрезает живую плоть чуть ниже рёбер, пронизывает тело болью и заставляет сорваться с губ стону боли. Кай чувствует всё в точности так же, как и Эмбер, ощущает кровь и боль. Парень пихает окровавленное оружие в руку девушки и отступает на несколько шагов, держится за кровоточащий бок и морщится, опускаясь на холодную землю.       Хлоя отступает и осаживается у дерева, зажимает рану, стискивая в крепкую хватку охотничий нож с магией Джо. Смотрит в глаза своему мучителю и видит в них пустоту, словно тот ничего не чувствует и ему плевать. Возможно, правда и заключается в этом. Он монстр без каких-либо эмоций и переживаний. Он чудовище, которым пугают родители своих детей, и не более. — Тебе не больно? — сквозь слёзы спрашивает Хлоя и сильнее прижимает руку к раненному телу, пытаясь остановить боль, но тщетно. — Я привык, — слегка дрожащим голосом признаётся Паркер. — Когда тебя ненавидит вся семья и всю твою жизнь ты чувствуешь одну лишь боль, то волей или неволей начинаешь терпеть и адаптироваться, — на лице промелькнуло сожаление, но оно так же быстро исчезло. — Мне жаль, — шепчет Эмбер и опускает голову, пытаясь перетерпеть эту боль, почувствовать облегчение. В душе искренне загорается огонёк надежды на его изменения. Ей действительно жаль его, жаль, что он был обречён на такие мучения, жаль, что никогда не познает любви. — Мне не нужна твоя жалость. — Почему? Почему ты такой неисправимый лжец? Почему не можешь довериться другим? — Я не люблю чувствовать, но всё же я ещё способен делать это, — в его голосе звучат нотки раскаяния, чувствуется откровенная честность. — И если тебе интересно, я никогда не врал тебе. Ты, кажется, единственная, кто хочет разглядеть во мне хоть крупицу хорошего. — Она в тебе есть, просто не прячь её, — парень улыбается одними уголками губ, но улыбка сразу же пропадает. Он уходит в свои мысли, больше не смотрит на Хлою, не пытается задеть её или что-то ответить. Вот он, настоящий Кай Паркер. Такой спокойный, искренний и чувствительный. — Не хочу, чтобы это заканчивалось, — шепчет Эмбер, рассматривая лицо своего собеседника, который не спешил принимать свой прежний образ безразличного психопата. — Почему? — поднимает серо-голубые глаза, которые отражают ту же заинтересованность, что и у Хлои. — Уже завтра мы с тобой станем врагами, которых связывает лишь магия, но ничего более, — смотрят друг другу в глаза, но видят они души, которые сломлены и искалечены, которые требуют помощи. — Не смей влюбляться в меня. Я ещё успею разбить твоё сердце не один раз, — качает головой Кай и прячет взгляд. Оба молчат, чувствуют момент уединения душ, но он заканчивается, когда Хлоя протягивает руку и отталкивает Кая к склепу с помощью магии. — Как? — изумлённо шепчет парень. — Прости, но пришлось отвлечь тебя разговорами, чтобы сделать это. Теперь нет никакой магии Странников в Мистик Фоллс. — Отвлекающий манёвр? Ты не перестаёшь меня удивлять. Я даже доволен твоей сообразительностью. Молодец, обманула меня. Я даже поверил, — в мгновение изумление сменяется на его привычную маску безразличия. — Всё, что я говорила, было настоящей правдой. Я не обманывала тебя, — поднимаясь, призналась девушка. — Тебе придётся посидеть здесь некоторое время, чары не пропустят тебя.       Кай чувствовал себя чертовски ужасно. Смотрел вслед уходящей Хлои и винил самого себя во всех проблемах. Он не мог простить себе такой промах, он потерял свою бдительность, всего на минуту решил сбросить маски и поплатился за это. Его тело изнывало от боли; чувствовал, как абсолютно каждая клеточка организма просила о пощаде, хотела остановить эту боль. Он тоже хотел, но не мог. Попытался выйти из склепа, но безуспешно — неведомая сила не пропускала его. Он закричал, так отчаянно, так громко и горько, но никто не мог ему помочь. Пусть и есть девушка, способная проявить к нему доброту, но она отвернулась, создала для него эти страдания.       Хлоя слышала крик Паркера, но сдержала себя, чтобы не наплевать на свои принципы и помочь ему. Она держалась из последних сил, чтобы не закричать вместе с ним из-за этой сумасшедшей боли и отчаяния. Она не понимала, что чувствует к нему. Знала, что должна чувствовать, знала, что должна ненавидеть. Нет, она ненавидела его, но было что-то ещё, помимо злости, что-то похожее на чувство глубокой симпатии, но это была ложь, или ей так хотелось.       Уже стемнело. Было совсем холодно и страшно, ни одной живой души поблизости, а силы покидали тело. Хлоя больше не могла идти дальше. Она не знала, сколько времени бродила по лесу, не знала, куда нужно свернуть, чтобы наконец-то выйти к дороге, где обязательно помогут. Она ничего не знала. Ей уже казалось, что кто-то зовёт её, кто-то кричит её имя, но это было так далеко и так нереально. Девушка не разбирала уже совсем ничего, спотыкалась, царапалась об ветки и в один момент просто упала. Глаза смотрели ввысь на звёзды, которые со своей высоты подсказывали заблудившимся путникам, вроде Хлои, путь. Веки стали свинцовыми, и последнее, что услышала Эмбер, это был голос Кэролайн, или ей показалось.

***

      Всё тело отзывалось болью на любое действие, даже дышать было предельно некомфортно. Каждая клетка тела была до безумия напряжена. Мысли постепенно начали синтезироваться в голове, отчего непременно становилось ещё хуже. Картинки из недалёкого прошлого резали своей яркостью и только сильнее раздражали рецепторы. Свет казался таким болезненным, что даже через закрытые глаза причинял уйму неудобств.       Хлоя чувствовала всё чересчур ярко и отчётливо. Любой резкий звук, любой неверный вдох, любое шевеление пальца отзывались болью. Абсолютно всё было до возмущения неправильным и раздражающим, даже шум ветра за окном, который раньше приносил успокоение, теперь был беспокойным и нервирующим.       Когда тело начало болеть больше от беспрерывного лежания на спине, Эмбер раскрыла глаза, о чём сразу пожалела. Свет резал глаза, которые были сухими и раздражёнными. Справившись с пыткой, которая длилась долго и не прекращалась, Хлоя попыталась разглядеть помещение и поняла, что находится в своей комнате вместе с Бонни Беннет, которая беспокойно спала, дёргалась и что-то шептала.       Перевела взгляд на своё тело, о котором позаботились. Рука с порезом была аккуратно перебинтована. Все следы крови были смыты и вычищены. Заметила, что бережно переодета в чистую и тёплую пижаму, которая приятно обволакивала тело, принося комфорт. Раненный бок, вероятно, был обработан и также перебинтован, но всё ещё приносил много дискомфорта.       Попыталась пошевелить конечностями, но те словно не слушались. Бросив попытки что-нибудь сделать, девушка уставилась в потолок, ожидая хоть кого-то, с кем можно было поговорить. В мысли пришёл образ Кая, который, вероятнее всего, уже выбрался из склепа и зализывает свои раны. В душе поселилось сомнение правильности всего происходящего. Всё, что сейчас она чувствует — не только её боль, она принадлежит ещё и Паркеру. Зря она бросила его одного, ведь вероятность умереть от обычной потери крови возрастает в разы. Но она жива, значит, и Кай жив, правда, неважно он себя чувствует, но это не столь ценно в данный момент.       Хлоя не знала, сколько прошло времени, когда в комнату зашли Елена и Кэролайн. Они заметили Эмбер, которая беспрерывно разглядывала потолок спальни, и первым делом приблизились к ней. Опустили на столик поднос с чем-то горячим и съедобным. Запах заставил девушку прикрыть глаза от удовольствия, словно та не ела долгое количество времени, хотя в последние недели она забывала о столь важной и нужной потребности. — Приятно видеть, что аппетит твой не пропал после стольких событий, — прошептала Кэролайн с улыбкой на лице. Она аккуратно помогла сесть Хлое. Опустив поднос перед девушкой, она приглашающе кивнула. Справляясь с болью, Эмбер принялась за трапезу. Бульон оказался аппетитным не только на запах, но и на вкус. Вкусовые рецепторы устроили фейерверк, словно ожидали этот момент. — Невероятно, — прошептала хриплым голосом Хлоя. Голосовые связки явно не были готовы к длительным разговорам. — Лив ещё заварила тебе чай. Говорит, тебе станет легче, — протянула кружку горячего напитка. На вкус он оказался не столь противным, лишь немного горчил, но мысли постепенно прояснялись после еды. Елена хлопотала перед Бонни, которая была столь вымотана. — Она истощена, — заметила взгляд Хлои Форбс. Они беспокоились о подруге, но однозначно были счастливы её возвращению. — Как Деймон? — чуть помедлив, спросила Эмбер. Елена дёрнула плечом, явно недовольная слышать это имя. Кэролайн кивнула головой и обернулась к Гилберт. — Он в норме, немного беспокоится о Бон-бон, но в целом хорошо, — ответ последовал от брюнетки, которая не спешила оборачиваться. — Ты знаешь? — чуть тише поинтересовалась Хлоя. — Да, Стефан рассказал. — Что ты чувствуешь? — Честно? — Елена развернулась лицом. Она была в замешательстве и удивлена, Хлоя сразу определила это, но всё же хотела услышать всё из её уст. — Я не могу поверить, что была влюблена в него. Я просто не верю, что любила человека, который убил моего брата, который сделал столько всего ужасного. Я даже представить не могу, что он мог измениться ради меня. Это звучит, как нелепая шутка, но его глаза, которые с сожалением и любовью смотрели на меня, говорят об обратном. Он ждёт от меня хоть каких-то эмоций, но я не могу их дать. Я просто не помню эти чувства. Я пыталась вспомнить, но нет. Это как будто не я. — Аларик может помочь тебе вспомнить его, — предложила Хлоя. — Больше нет. — Как? — Он зашёл за границу, когда относил тело, — последнее слово Елена произнесла более тише и мягче. Эмбер поморщилась от болезненных воспоминаний, но сдержала непрошенные слёзы. Смерть Криса отвечала отблесками боли и страданий. — Джо оказала первую помощь, когда Рик умирал от ранения. Теперь он в больнице, обычный человек. — Теперь он счастлив, — заметила Хлоя. Она почувствовала радость за него, почувствовала его облегчение и освобождение от вампиризма. — Я думала, пока вас не было, — начала издалека девушка. — Моя сила не принадлежит мне, и пока она у меня, нам угрожает опасность. Рано или поздно Кай заберёт своё, а я должна как можно скорее принести окружающим пользу и радость. Я могу забрать внушение Рика, если ты хочешь, — Елена выглядела растерянно, в ней боролось множество противоречий. — Я не уверена, что хочу это, — покачала головой та. — Это твой выбор, — кивнула Хлоя. — Но я чувствую, что должна поступить правильно. Я забрала не только свои воспоминания, но и Деймона. Это так эгоистично, поэтому я соглашусь. Всё-таки мне любопытно узнать о нашей любви, — Эмбер улыбнулась, это решение было таким правильным с её точки зрения, поэтому она с удовольствием поможет подруге. — Тогда позволь мне немного оправиться от болезни, — Елена не возражала. — У меня есть ещё одна хорошая новость для вас, — девушки заинтересованно переглянулись. — Больше нет никакой границы. Я забрала магию Странников, — Елена и Кэролайн удивлённо и с недоверием смотрели на Хлою, но искренняя радость сменила эмоции. Форбс и Гилберт аккуратно обняли Эмбер и шептали слова благодарности. Они снова обрели дом, почувствовали долгожданное счастье после долгой разлуки с родным местом. — Я хочу знать про Криса, — попросила Хлоя, когда соседки смогли справиться с радостью. — Не беспокойся, всё прошло так, как ты хотела, — мягко ответила Кэролайн, кладя руку на плечо Эмбер. — Ты можешь навесить его на кладбище Уитмора, когда поправишься. Ещё в университете есть место памяти Крису. У него было много друзей. Все скорбят вместе с тобой. — Спасибо, — прошептала Хлоя. Слёзы потекли по щекам и упали на постель, впитываясь в ткань. Елена и Форбс обняли соседку в знак поддержки, успокаивая и разделяя её боль утраты.

***

      Холодная слякоть. Такая погода очень подходит для похода на кладбище, ведь в такие моменты не хочется улыбаться и наслаждаться солнцем, а в дождь редко такие желания возникают.       Хлоя шагала вдоль каменистых дорожек кладбища Уитмора и смотрела себе под ноги, лишь изредка поднимая взгляд. Она не вчитывалась в имена и не всматривалась в могилы, думала, что найдёт нужное ей место интуитивно. Она бродила и не останавливалась, вслушивалась в пугающую тишину, которую лишь изредка перебивал шелест деревьев.       Когда раненный бок заныл, Хлоя остановилась, чтобы перевести дыхание. Раны всё ещё давали о себе знать, особенно после длинного и изнурительного дня. Взгляд уцепился за знакомое имя. Обернув несколько могил, Эмбер остановилась перед совсем свежей.

Кристофер Джексон Ли

12.03.1992 — 17.11.2014

Любящий сын и весёлый друг.

      Вдохнув в лёгкие побольше воздуха, девушка опустилась перед местом захоронения своего друга и отчаянно простонала. Кончиком пальцев прошлась по камню, на котором было выгравировано имя, и резко отдёрнула руку, будто ошпаренная.       Её поразила реальность всего происходящего. Она сидела перед могилой своего друга и провожала его в последний путь. Крис мёртв, его больше нет, а она оплакивает его. До этого момента Хлоя никогда не приходила на кладбище. Всю неделю, которую Эмбер провела в комнате, восстанавливаясь после многочисленных ранений, она отгоняла от себя эти мысли. Возможно, до конца не осознавала всю истину. Могила привела её в чувства, словно дала пощёчину, от которой Хлоя очнулась. Она пыталась не думать об этом моменте и в какой-то момент поверила, что это был самый обычный кошмар, такой реальный и настоящий. На могильную плиту капнула слеза.       Хлоя не знала, что должна делать. Она просто опустила лоб на надгробный камень и заплакала. Погода вместе с ней проживала этот момент: на голову упала первая капля дождя. Девушка гладила холодный и бесчувственный камень, молилась, чтобы Крис простил свою такую глупую и эгоистичную подругу.       Всё проходило, и слёзы высыхали, а боль в груди не утихала. Подняла взгляд на тяжёлое, серое и мрачное небо, закрыла глаза и вдохнула полной грудью запах дождя. Поднялась, последний раз посмотрела на могилу и зашагала прочь, не оборачиваясь.       Перед входом на кладбище её ожидала машина, в которой тихо и смирно сидели близнецы, погружённые в свои мысли. Когда дверь захлопнулась, двигатель начал свою работу, а автомобиль, набрав скорость, поехал за пределы Уитмора.

***

      Снова Мистик Фоллс. Хлоя уже надеялась, что не встретит этот город, постепенно начинала забывать о нём и обо всём, что когда-то связывало. Но он никогда не отпускал: если вы хоть раз побывали в штате Вирджиния в этих окрестностях, то это место насильно впечатается в вашей памяти и не отпустит.       Дорога была долгой и скучной. Лив и Люк чувствовали настроение подруги, поэтому не задевали ненужными вопросами. Эмбер настроилась на встречу с семейством, поэтому, когда за поворотом мелькнул знакомый фасад одинокого дома, девушка даже плечом не повела. Была абсолютно спокойной и собранной. — Мы заедем ближе к полуночи, ночевать здесь тебя не оставим, — проговорила Лив, глядя на Хлою через зеркало заднего вида. — Встреча с кланом не задержится? — в который раз за последние пару дней озвучила этот вопрос Эмбер. — Не думаю, — спокойно и сдержанно ответил Люк, когда Лив сильнее сжала руль, вероятно, из-за неприятного напоминания о предстоящей встрече. — Обсудим, как защитить клан от опасности в лице сбежавшего брата и как сдержать его. — Только прошу вас, ничего не говорите про объявившегося Кая, который требует от меня его магию. Вообще лучше про меня не говорите, даже имя не упоминайте. — Мы вообще молчать планируем. Сама знаешь, что приехали только ради ценной информации. — Спасибо, ребят. Я вас обожаю, — Хлоя чмокнула друзей в щёки и выбралась на дорогу, которая вела прямиком к дому детства. — Мы тоже. Будь аккуратна, — в голос ответили близнецы.       Тропинка, по которой Эмбер ходила всю свою жизнь, приглашала ступить, но девушка гипнотизировала её. Хлоя видела, что ничего не изменилось с тех пор, как она покинула свой родной дом. Всё шло своим чередом. День за днём проходил незаметно, лишь вносил некоторые коррективы, но время ничуть не затронуло домашний очаг семьи.       Ступая по дорожке, проложенной ещё десятки лет назад, девушка постепенно набирала уверенность. Она не предупреждала родителей о своём приезде, но этого не нужно было делать. Мать обязательно бы приготовила ужин и вела себя, как будто ничего не случилось, а отец определённо даже не взглянул бы в сторону дочери, лишь делая вид незаинтересованности и безразличия.       Приближаясь к дому, Хлоя взглянула на верхний этаж, на окна своей комнаты. Всё абсолютно так же, как и несколько месяцев назад. Вот крыльцо, которое скрипит, а третья половица обязательно просядет сильнее остальных, поэтому лучше на неё не наступать, но Эмбер наступила, специально. Улыбнулась. Ничего не поменялось.       Остановилась рядом с дверью. Размышляет: стучать или не стоит. Хлоя знала, что сейчас отец сидит на кухне, читает газету и обязательно делится новостями с матерью. А мама готовит обед. Принюхалась. Пахло грибным супом. Хлоя ненавидела грибы, но грибной суп, который готовила Патрисия, просто обожала.       Открыла белую входную дверь и осторожно зашла внутрь. Слышит голос отца и звуки радио. Улыбается, насколько всё привычно и обыкновенно. Родители живут так каждый день, а Хлою жизнь бросает из крайности в крайность.       Разулась, сняла верхнюю одежду и бесшумно ступила на всё такой же тёплый пол. Оглянулась. Эмбер не изменяют себе, всё в идеальном порядке, даже ваза, которой давно никто не пользовался, блестит, словно новенькая. Хлоя всегда удивлялась, как мать успевала делать всё по дому и ещё работала вместе с отцом над гримуарами.       Пятая половица скрипит. Девушка знала, поэтому переступила её и направилась по прямой на кухню. Дом семейства Эмбер походил на все остальные дома в штате Вирджиния. Прихожая, сразу же лестница на второй этаж, а прямо находится обширная кухня.       Останавливается у прохода. Патрисия стоит спиной к дочери, что-то нарезает, а Дэвид смотрит в газету, не замечая ничего вокруг. Они ничуть не изменились, всё те же мама и папа, которых Хлоя помнила и любила. Любила, потому что невозможно было отпустить этих людей, знала, какие силы потратили они на её воспитание, пусть и неидеальное. Пусть и причинили много боли, но в неё они вкладывали всех себя, она знала это и была безмерно благодарна.       Патрисия замирает, когда оборачивается. Не верит своим глазам, стоит и молчит, как будто боится спугнуть свою дочь. Дэвид замечает замешательство жены и поднимает взгляд на Хлою. Молчит. Ни изумления, ни удивления — ничего. Безразличие во взгляде напрягает и заставляет нервничать. Он лишь многозначительно выдыхает и снова смотрит в газету. Всё абсолютно так же, как Хлоя и представляла.       Женщина приходит в себя и быстро сокращает расстояние между ними. Обнимает своё чадо и не хочет отпускать. Повисает неловкое молчание, девушка не спешит отвечать на тёплые объятия матери. Патрисия всё-таки отступает и теперь рассматривает Хлою. Замечает каждую ссадину и порез, не может пропустить ни одного изменения. — Ты же обещала, что всё будет хорошо, что никакая опасность тебе не грозит, — обеспокоенно щебечет миссис Эмбер. — Наша дочь наконец поняла, что мир жесток, поэтому вернулась в тёплый и добрый родительский дом, где её накормят и оденут. Но не считаешь ли ты, что это может быть слишком поздно? — безразличие и злость делали голос мужчины ещё грубее. Он всё ещё смотрел на буквы, но не разбирал, что читает. — Не обольщайся. Долго беспокоить вас не буду. Не думай, что я настолько жалкая и несамостоятельная, — девушка встретилась с карими глазами отца и осталась бесстрастной. Дэвид подметил холодность дочери и её грубость, заметил, что это уже не та маленькая и беззащитная девчонка, которой она сбегала из дома. — Что с тобой произошло, милая? — мать бережно взяла девушку за руку и повела к дивану, чтобы та присела и рассказала всё. — Вы про что, мама? — Патрисия вздрогнула от холодного тона Хлои и поджала губы в прямую линию. — Ты стала другой, изменилась, — грустно отметила женщина. — Я всегда такой была, просто вы не замечали. — Приехала, чтобы показать, какой ты стала самостоятельной? — резко и грубо ответил отец, подняв свой тяжёлый взгляд на дочь. Он уже отбросил газету подальше: давно потерял интерес к новостям. Мать уже хлопотала у плиты, завершая своё кулинарное творение. — Из-за меня погиб человек, — выдохнула девушка, сжимая пальцы. Она боялась это признавать, но правду не скроешь, особенно от самой себя. Хлоя не видела лиц родителей, но знала, что те крайне удивлены и испуганы. — Я боюсь, что и остальные мои друзья пострадают, а я не могу этого себе позволить. Поэтому я здесь. — Почему? — рядом опустилась женщина. Она сжала руку девушки и осторожно изучала лицо дочери. Видела раскаяние и страх. Патрисия поняла её чувства, ведь когда-то в далёком прошлом, когда была совсем юная, она не смогла справиться со своими силами и пострадали её близкие. Теперь всю свою жизнь женщина жалеет, что не была достаточно сильна, чтобы спасти. — Кто я такая? — Ты — Хлоя Эмбер, наша дочь. Ты ведьма, поглощающая силы других. Ты — сифон, — тихо и вкрадчиво произнесла мама, а девушка знала, что это враньё, поэтому сдержала злость. — Я знаю, что эти силы не мои. Кто я? — родители переглянулись и вздохнули обречённо. — Не думаю, что это лучшая идея, — покачал головой отец, обращаясь к матери. Женщина серьёзно взглянула на него, она хотела рассказать правду, только вот правда была сложнее, чем могла представить Хлоя. — Я знала, что рано или поздно это время придёт, — поднимаясь, ответила мать и направилась в другую комнату, следом поднялся отец, разъярённый и недовольный. — Патрисия, мы решили это ещё восемнадцать лет назад! — Нет, Дэвид, это ты решил, не я! — женщина ушла. Повисла тишина. Слышались шелест бумаг и стучание ящичков стола, доносившиеся из гостиной. Хлоя теребила края рукавов, взволнованная перспективой узнать правду. Она хотела этого, желала, но боялась резких перемен, потому что знала, что после этого жизнь не будет прежней.       Прошла, казалось, вечность, когда Патрисия Эмбер вошла на кухню с конвертом. Он был пожелтевший от старости и аккуратно запечатанный. Без лишних марок и надписей, абсолютно чистый, но запечатанный. Мать протянула дочери конверт, руки слегка дрожали. Все были взволнованы и напряжены. Отец молчал, видимо, смирился, что правда рано или поздно раскроется. — Здесь вся правда, которую мы знаем, — прошептала женщина дрожащим голосом. В глазах блестели слёзы, но она сдерживалась. — Но, дорогая, родная наша, знай, что это для нас ничего не меняет и никогда.       Хлоя, сама не замечая, плакала. Взяла в руки бумагу и осторожно осмотрела каждый уголок, медлила, тянула время. После тщательного исследования девушка дрожащими пальцами попыталась раскрыть конверт, но тщетно. На помощь пришёл нож, который легко разрезал бумагу.       Эмбер держала в руках письмо, но не читала его, смотрела пустым взглядом на неизвестный почерк, размышляла. Хлоя боялась этой правды, не знала, что и думать на этот счёт, но знала: всё изменится. Эта правда делает её уязвимой, она чувствовала. Вдохнула. Волновалась: во рту пересохло, руки дрожали, а сердце выпрыгивало из груди.

      «Дорогая наша малышка, мы пишем тебе это письмо и гадаем, как эта правда повлияет на тебя. Справедливо ли ты оценишь нашу жертву или же посчитаешь нас глупцами? Конечно, истина всегда является сложной, но порой правда — это самая нелепая версия.

Когда ты родилась, мы уже знали, что потребуется для твоего благополучия. Мы уже были готовы оставить тебя. Не пойми нас неправильно, но наша любовь оказалась так же опасна, как и сильна.

Ты родилась в клане, полном тайн и загадок. Ты родилась самой удивительной и волшебной. Ты такой и останешься.

Но порой любовь, скорее, погубит, чем спасёт. Такой оказалась цена нашего счастья. Счастья, продлившегося несколько месяцев. Но не о чем жалеть. Если бы я могла вернуться обратно, то с удовольствием повторила бы это приключение.

Конечно же, ты не помнишь нас, но любовь никогда не уходит бесследно, она всегда оставляет отпечаток в наших сердцах. Даже в твоём хрупком и маленьком сердечке есть клеточка той магии, которой наделили мы тебя.

Клан Гриффин всегда чтил и благодарил предков, которые никогда не оставляли своих подопечных без присмотра. Мы никогда не жаловались на неудачи, ведь попросту не знали их, всегда были любимы и уважаемы. Но любовь, как я уже упоминала, способна разрушить всё. Так и получилось.

Предки благословили мир и прислали тебя, готовую в любой момент исполнить волю всего рода ведьм. Но позволить погибнуть тебе в тот момент, когда ты ещё и не пожила, никто не мог. Поэтому мы решили отказаться и принять всю злость и ярость на себя.

Мы покидаем тебя, но уверены, что любовь никогда не оставит такую, как ты. Мы уходим и знаем, что когда-то в далёком будущем, когда ты проживёшь счастливую и яркую жизнь, встретимся.

Я с тяжёлым грузом на сердце говорю тебе эти слова, понимая, что ранят они не одного человека, но, пожалуйста, пойми нас всех.

Мы любим тебя той любовью, что глубже океанов, что разрушительнее тайфунов и выше небес. Мы никогда не оставим тебя.

Сейчас я пишу это письмо и прощаюсь с тобой; смотрю на тебя через года и вижу сильную девушку, способную пройти любые трудности.

С любовью твои родители Амели и Аарон Гриффин».

      Хлоя уронила голову на руки и зажмурила глаза. Всё было так сложно, так невозможно, так иронично.       Она чувствовала руки Патрисии на своих плечах, как она прижимала девушку к себе, как просила прощения, но не могла поднять взгляд и посмотреть в глаза.       Ничего не укладывалось в голове. Оставались миллионы вопросов, на которые не было ответов. Оставалась дыра в душе, которая образовалась из-за понимания происходящего. — Почему? — задала вопрос в пустоту Эмбер. Никто не отвечал. — Почему вы молчали?! Почему душили меня своей заботой?! Почему позволяли чувствовать себя одинокой?! Почему никогда не говорили про настоящих родителей?! — истерично прокричала девушка, поднимая голову с ладоней. Слёзы струились по щекам, ничего не позволяя разобрать. Хлоя не могла поверить, требовала объяснений, но все молчали, никто ничего не говорил. — Скажите уже хоть что-нибудь?! — Это ничего не меняет для нас. Мы всегда были и будем семьёй, — ответила Патрисия. Хлоя видела в глазах матери боль, но не могла разглядеть хоть каплю вины. — Но для меня это изменило весь мой мир! — Хлоя, мы не рассказывали, потому что боялись этой реакции, потому что хотели огородить тебя от этой боли, — спокойным и умиротворённым голосом отвечала женщина. — И как долго хотели вы это скрывать? — вопрос, видимо, показался риторическим для Дэвида и Патрисии. — Всю жизнь, — утверждающе выдохнула девушка. — Но всё же этой информации оказалось недостаточно, чтобы полностью понять всю суть. Например, почему я смогла скрыться от предков? — Помнишь семью Паркер, которые приезжали к нам на Рождество? — всю суть объяснений принял на себя отец. — Если ты про историю, как клан Близнецов заключил в волшебную тюрьму старшего своего сына из-за его способностей, то можешь не трудиться. Я прекрасно всё знаю, — родители взволнованно переглянулись и вопросительно смотрели на девушку. — Да, я всё знаю. Знаю, что магия Кая находится у меня. — Но откуда? Об этом знаем лишь мы и Джошуа. — Спешу вас огорчить, но Паркеры не посвящают вас в свои проблемы. Кай Паркер вернулся из тюремного мира, теперь мне угрожает опасность. — Но как он мог выбраться? — не унимались родители, ошеломлённые новостью. — Оказался очень хитрым. Но давайте вопросы буду задавать я. Как вы смогли спрятать меня от предков? — настойчиво и зло требовала Хлоя. — Смогли заключить магию Кая в тебе. Это запутало предков, они больше не чувствовали тебя, — обречённо выдохнул Дэвид. — Но я всё же не понимаю. Почему я приняла его магию? Как вы смогли скрыть от всего клана это? Кто я вообще такая? — Ты совсем необычный человек, Хлоя. Ты сосуд, способный поглощать магию. Ты для этого и была создана предками.