Одержимый

      Имя Жана де Мартино не называли по пустякам, на подсознательном уровне испытывая к вампиру уважение, но каждый, будь это ведьма или оборотень, всем существом ненавидел и в то же время опасался обладателя неведомой силы. В истории не было ни одного существа, которое на протяжении нескольких веков держало власть при себе, не теряя должного авторитета. Если требовалось, де Мартино мог проявить благородство и сострадание, но стоило пошатнуть его доверие, как на смену приходили ярость и безжалостность. Он мог пользоваться своими умом и силой в равном соотношении, поэтому никогда не терял контроля.       История вампира начиналась ещё в XIV веке в небольшой деревушке близ герцогства Бретань во Франции. В двадцать лет он служил при дворе герцога Жана IV, отличался своими ответственностью и покорностью, казалось, он был создан для верного подданства, но в самых потаённых мечтах он управлял герцогством, был полководцем самой выдающейся армии Франции, но никто не мог разглядеть в нём лидера, никто кроме Элайджи Майклсона — молодого и столь странного лорда, посетившего Бретань в конце XIV века. Он увидел в его глазах те огонь и жизнь, поселил надежду в его молодую душу. Де Мартино сразу увидел в Элайдже необычного человека, разгадал секрет, подобрался столь близко к семье Майклсон, что смог заполучить доверие. Элайджа был избирателен: обратиться под его покровительством и обучиться всем прелестям вампиризма — честь. Бессмертие для Жана стало спасением, оно открыло для него пути, которых не было раньше. Вплоть до середины XV века он странствовал с первородными, но позже осознал, что жаждет совершенно иного.       В течении долгих веков он строил свою монархию на окраине штата Вирджиния, косвенно регулируя каждого сверхъестественного.       Он элегантно ступил на территории леса, где Джо поддерживала завесу, остановил магию, запрещая продолжать творить заклятие под страхом смерти. Лафлин на минуту отвлеклась на вампиров-предшественников де Мартино и потеряла время. Женщина полоснула магией по бессмертным и обездвижила тех, но сил для древнейшего не хватило. Медленно склонила голову в знак уважения, не решаясь продолжать. — Магия сильная и недопустимая, — стальной голос разнёсся по пустующему лесу. — Ведьмы многое себе позволяют в последнее время. Я допускал свободное использование заклинаний, но сейчас вы угрожаете жизням сверхъестественного.       Джо непонимающе свела брови к переносице, недоумевая из-за обвинений. Её лицо в то же мгновение отразило тысячу эмоций, но она сдержала их под уздой, предпочитая оставаться непроницаемой. — Предполагаю, Вы клан Близнецов спутали с другими ведьмами. Наша магия, безусловно, сильна и опасна, но только в том случае, если нам угрожают. Клан не позволял себе нарушать мирное сосуществование. — Я смею возразить, мои источники говорят мне об обратном.       Снова этот властный голос. Жан привык к повиновению беспрекословному и бескомпромиссному. Вампир был спокоен, но заметно напряжён и держался начеку. — Клан не нарушал наш с Вами мир. Я повторюсь, — с раздражением продублировала своё предыдущее заявление Лафлин, — но стоит Вам появляться с такой наглостью чаще обычного, и нарушителем станете Вы. — Смеете мне угрожать, ведьма? — с вызовом спросил де Мартино. — Смею говорить истину.       Минута молчания, выпытываемого и гнетущего. Долгий непроницаемый взгляд: они сражаются и исследуют друг друга. — Клан оборотней убит. Вы понимаете, какой это вызов? Дерзость, настоящая и бессовестная. Убить весь клан сильнейших оборотней под моим носом. Вы пытаетесь пошатнуть мой авторитет? — Я, по-Вашему, похожа на убийцу? — с подозрением щурит взгляд. — Я не обладаю такой силой, чтобы убить клан оборотней в тот период, когда они сильнее обычного.       Жан де Мартино кивает задумчиво головой, соглашаясь. — Смею предположить, что нашему спокойствию угрожает некто, кто смог без зазрений совести и особых усилий убить оборотней. Но клянусь, что ни я, ни мой клан не имеют к этому отношения. — Я верю Вам, но моё доверие шаткое, не стоит его подрывать подозрительными действиями. — Это, — очерчивает пространство вокруг себя пальцем, — поддерживающее заклинание, но благодаря Вашему вмешательству мне предстоит ждать сутки, чтобы часть моего клана вернулась обратно из тюремного мира. — Приношу свои глубочайшие извинения, но прошу Вас быть внимательнее. Есть ведьма или клан ведьм, угрожающий не только нашему спокойствию, но и жизни. — Советую обратиться к моему отцу, он поможет в решении этой проблемы.       Кивок короткий и быстрый, лишь после этого вампир удаляется, оставляя разочарованную женщину наедине. Она видит, что опоздала, Кай будет винить её в опрометчивости, но повернуть время вспять не может. Выдыхает, чувствуя вину, понимает, что должна была предугадать, предпринять меры, предотвратить, но винить себя не лучшее решение проблем. Джо предупредит Кая, связавшись с помощью заклинания, чтобы тот был готов через сутки вернуться обратно.

***

      Хлоя поднимала веки, налитые свинцом, постепенно привыкая к дневному солнцу, которое едва проникало в комнату через плотно закрытые шторы цвета ночи. Обстановка помещения была незнакома, но приятна на первый беглый взгляд. Девушка даже попыталась оглядеться, изучить внимательнее окружающие её предметы, но в один момент устало прикрыла глаза, чувствуя слабость, которая ещё тлела и ломила тело. Мягкий матрац приятно прогибался под тяжестью тела Эмбер, так что она улыбалась ощущению расслабленности. Плед бережно окутывал тело, согревая, и девушка сильнее куталась в него, переворачиваясь на правый бок. Хлоя нежилась в постели, не хотела подниматься и идти на встречу опасностям.       Как бы там ни было, но она ступила босыми ногами на деревянный холодный пол, обувая ботинки, которые стояли у изголовья кровати. Выходила из комнаты, оглядываясь и замечая пугающие следы борьбы. Хлоя знала, где была, но не ожидала видеть ужас своими глазами, возвращаясь на десятки лет назад. Опускаясь на первый этаж, она замечала следы крови, но пыталась не зацикливать внимание.       До ушей доносились звуки дребезжания посуды, а вкусовые рецепторы сработали, как только обоняния коснулись запахи приятной пищи. Хлоя остановилась у зеркала, замечая следы сна на своём лице, и, решив привести себя в порядок, отправилась в неизвестном направлении, рандомно распахивая первую попавшуюся дверь, но та открывала вид на полностью разрушенную комнату. Дверь так же быстро захлопнулась, а девушка содрогнулась.       Ванная оказалась самой дальней комнатой, а Хлоя успела оглядеть весь второй этаж, который сохранил следы убийства. Девушка пыталась не представлять ужасы, происходящие в стенах дома, но сознание самостоятельно рисовало образы. Вода смывала усталость, но тело зудело от пыли, и, решив избавиться от неё, Эмбер отправилась в комнату, где проснулась, дабы прихватить джинсы и футболку, которые приметила, ещё проснувшись. В комнате нашлась и расчёска, которая с трудом распутала узлы волос.       Преодолев расстояние от комнаты до ванной, Хлоя скинула грязную одежду и подставила тело тёплым каплям, которые успокаивали и очищали. Перед глазами проплывали образы прошедшего дня, а тело покрывалось мурашками, когда спокойное и идеальное лицо всплывало в памяти. Ведьма пугала, но Эмбер уверила себя, что в особняке Паркеров была под защитой. После полезли надоедливые мысли из-за происходящего. Девушка не знала, но была уверена, что задержаться здесь они не смогут. Странная уверенность не покидала её, но догадок по поводу заклинаний было много. Хлоя доверяла Джо, поэтому видела разумной лишь мысль об окружающих факторах, которые помешали.       Одежда оказалась впору: свободные чёрные джинсы и футболка серого цвета с чёрным принтом. Волосы спустились по спине вниз, а глаза сверкнули огнём. Хлоя увидела прежнюю свою красоту и улыбнулась своему отражению. Худоба не нравилась девушке, она делала из неё скелета, но сейчас что-то озаряло Эмбер.       Спустилась вниз. Кай на кухне усердно мешал салат, а на плите стояла кастрюля, в которой бурлила и кипела вода. Хлоя облокотилась о стену, складывая руки на груди и улыбаясь. Паркер, должно быть, почувствовал пристальный взгляд и обернулся, разглядывая девушку, прошёлся взглядом по внешнему виду и мысленно что-то отметил. — Хотел пожелать доброго утра, но уже вечер, — усмехнулся Кай, возвращаясь к своему занятию. — Ты так усердно готовишь, — подметила Хлоя, проходя вглубь кухни, ближе к парню. — Моя слабость, — усмехнулся он, пожимая плечами. — На самом деле не доверил бы кому-либо готовку, я предпочитаю сам. — Судя по запаху, у тебя нескверно выходит, — отвечает девушка, вдыхая полной грудью. — Научился, — через мгновение глухо подмечает Кай, склоняясь над плитой, где кипела вода. — Первое время никак не получалось сварить макароны. — А я вот не умею готовить, хотя люблю повозиться на кухне. — В таком случае следи за рисом. Он закипел, вари его двенадцать минут и не открывай крышку, при этом понижай интенсивность огня каждые четыре минуты, а я пока займусь тушеной курицей.       Хлоя лишь кивнула, внимательно следя за действиями Кая. Он принялся солить и перчить курицу в соусе, которая издавала тот самый прекрасный аромат. Хлоя почувствовала голод, но сглотнула и сбавила огонь на плите. Десять минут прошли в молчании, никто не хотел начинать разговор, чувствуя острую необходимость в тишине. На удивление девушке было приятно с Паркером не только припираться, но и молчать: никто не требовал внимания и не чувствовал смущение. — На тумбе записка, думаю, ты должна увидеть, — прервал молчание Кай, указывая на шкафчик, на котором лежал небольшой листочек. Хлоя без замедлений подошла ближе и взяла в руки записку.       «Я не смогла, прости, Жан де Мартино угрожал своей силой. У нас проблемы посерьёзнее, похоже, потребуется помощь клана и не только. P.s: через сутки всё будет в силе!» — Кто этот Жан де Мартино? — спросила Хлоя, изучая листок и неотрывно разглядывая буквы и слова. — Вампир, — односложно ответил Кай, возившийся с приготовлением ужина. — Следит за порядком во всей Вирджинии, благоразумен и жесток в решении вопросов. — Нам стоит беспокоиться? — Если Джо жива и пользуется магией, то для нас нет проблем, но если Жана что-то беспокоит, то нам тоже следует напрячься. — Значит, у нас есть свободные сутки, — пробормотала девушка, пряча записку в карман джинс. — Верно, у нас есть возможность расслабиться, — слегка улыбается Паркер, не поднимая взгляд. — Как можно расслабиться, если знаешь, что вокруг тебя творится такая ерунда, — выдыхает Эмбер, садясь обратно за стол и наблюдая за Каем. — Позволь себе, в ближайшее время мы забудем о покое.       Кай самостоятельно продолжил приготовление ужина и любезно не просил помощи Хлои. Салат из свежих овощей, тушеная курица в соусе и рис. Эмбер удовлетворённо вдохнула аппетитный запах еды, вдыхая полной грудью, а Паркер натирал чистые и блестящие бокалы, погружённый в собственные мысли. На удивление он вёл себя вполне сносно, не вставляя реплики в совершенно неуместные ситуации, и Хлоя была благодарна. Она почувствовала удовлетворение: всё вокруг было настолько обычным, что не вызывало напряжения, просто хотелось не придавать чему-то особое значение. Кай в то же время испытывал идентичные чувства, не желал менять что-либо, расслаблялся. — Предлагаю сухое полусладкое белое Шардоне, — достаёт парень из-под кухонного стола-острова бутылку вина и улыбается совершенно беспечно. — Хранил для этого дня? — улыбается в ответ Хлоя, принимая бутылку из рук парня, и становит на обеденный стол. — Для особенного случая, — кивает он головой. — Думаю, подходящий момент.       Хлоя кивает, а улыбка с лица пропадает, безразличие читается во взгляде, но Кай не замечает, сам снимает с лица маску доброжелательности, обжигает своим холодным взглядом девушку, но та отчаянно делает незаинтересованный вид. Ужин начинается в молчании, лишь звон посуды разрушает звенящую тишину, но у Кая, как, впрочем, и у Хлои, не получалось молчать в компании с друг другом. Они всегда находили темы для разговоров, точнее, для споров и ссор, но то ли место действует успокаивающе, то ли атмосфера в воздухе витает совершенно неподходящая для препирательств. Паркер и Эмбер находят возможность провести ужин в спокойном диалоге. — Когда я повернула не туда, что сейчас совершенно спокойно ужинаю с психопатом-убийцей и мило поддерживаю разговор, — смеётся Хлоя, закрывая покрасневшее лицо руками, а Кай прыскает, заливаясь непредсказуемым приступом смеха. — Уверена, это моё наказание за невыученную домашку в десятом классе по геометрии, — уверяет девушка, а Паркер, кажется, совершенно не планирует останавливаться и трёт глаза. — Верно, моё тоже, — поддерживает он. — Ненавижу тригонометрию. — Стоп, а разве вы не обучались дома под руководством своего отца? — останавливается смеяться Хлоя и смотрит вопросительно на Кая, улыбаясь. — Верно, но только магии, школу никто не отменял. — Тогда боюсь, что это твоё наказание за нечто более серьёзное, — качает головой девушка, ковыряя вилкой рис. — Имеешь в виду это? — обводит рукой круг над головой, имея в виду убийство семьи, но веселье пропадает. Он серьёзно смотрит в глаза Хлои, а она коротко кивает. — Ты винишь себя? — неожиданно спрашивает Эмбер, а Паркер недоверчиво щурится и сводит брови к переносице, склоняя голову на бок. — Что? — В таких ситуация люди обычно испытывают что-то вроде вины, — поясняет девушка, сжимая под столом руку в кулак: боится реакции Кая, но он не злится, усмехается. — В каких ситуациях? — спрашивает он, играет, делает непонимающий вид, а Хлоя закатывает глаза, отпуская беспокойство, расслабляется. — Несчастный случай, — отмахивается девушка, а Кай смеётся, довольный собственной шуткой, но на самом деле ситуация не выглядит шуточной, он действительно не считает убийство семьи настолько серьёзным преступлением или же хорошо скрывает собственные чувства.       Совершенно удивительно им обоим сидеть вместе без кого-либо и не причинять друг другу боль, а разум так и норовит нарисовать картину из прошлого, предлагая воспоминания. Хлоя смотрит в холодные глаза Кая и забывает все предрассудки про Паркера, продолжая ковырять вилкой рис, кусочки куринной грудки и тщательно пережёвывая. Ужин получился вкусным, каким не могла его представить девушка, но вечер отчего-то не подходил к концу, и никто не смел подняться из-за стола, проводя остатки дня в гордом одиночестве. Хлоя на подсознательном уровне боялась находиться одна в этом мире, ведь воспоминания про таинственную незнакомку всё ещё тлели в её сознании. Мысли Кая для Эмбер оставались загадкой, впрочем, как и всегда. Он поднимает бутылку Шардоне и наполняет бокал, а следом тянется к бокалу девушки. Ужин подошёл к концу, но вечер заканчивать больше никто не желал. — Для полного расслабления, — улыбается Кай и поднимает бокал, Хлоя следует примеру, и звук стука бокалов разносится по кухне. Приятный и терпкий вкус разливается по горлу, течёт сладким нектаром вниз. — Для полного расслабления следует употребить что-то покрепче, — отвечает Эмбер, не понимая своё желание, ведь никогда раньше не любила крепкие напитки. А Кай усмехается. — Не терпится напиться вдребезги? — улыбается он, но не поднимается, сидит и цедит вино, как истинный гурман. — А я смотрю, ты настоящий винный ценитель, — отмахивается девушка, пригубив напиток. — А я смотрю, ты хочешь поскорее забыться. — Вовсе нет, — отрицает Хлоя, а Кай играет, улыбается и качает головой, следит за реакцией Эмбер. — Вовсе да, — дразнит парень, а она закатывает глаза, недовольная этими предрассудками. — Пожалуй, на сегодня с меня хватит твоей компании, — норовит встать Хлоя, но Кай кладёт свою ладонь на ладонь девушки, встречается взглядом и качает головой. — Останься, поболтаем, — убеждает Паркер, и она поддаётся, отступает, притягивает бокал. — Так ты говоришь покрепче? — спрашивает парень и задумывается. Поднимается из-за стола и следует к кухонному столу-острову, отыскивает хорошие сорта алкогольных напитков. — Виски? — достаёт бутылку креплённого ароматного напитка зернистого цвета. — Или бурбон? — достаёт другую бутылку алкоголя золотистого цвета. — Бурбон, — не сомневаясь, произносит девушка, а Паркер достаёт два гранённых стакана для виски. — Будь тут Деймон, он бы оценил, — невзначай произносит Кай, а Хлоя замирает, смеривая парня непонятливым взглядом, но молчит. — Что? — замечает замешательство девушки Паркер, но она качает головой и улыбается, отводит взгляд, а улыбка сползает. — Ничего, — добавляет она, но что-то терзает её душу, Кай знает. — Ты чем-то озадачена. Я что-то не так сказал? — Деймон, — шепчет она, смакуя имя, сомневаясь, произносить ли свои мысли, но лишь на секунду, а после с некой опаской или же недоверием добавляет: — Не поверю, что ты смог его обмануть, — оба замирают, изучают друг друга, но Кай стряхивает негодование и усмехается. — Ты права, я не обманывал, он сам сделал свой выбор в пользу себя и Елены, — Хлоя отдёргивается, не верит. — Нет, — шепчет она и качает головой. — Да, — утверждает Кай. — Такова природа Деймона. Он эгоист. — Но Бонни, он не мог, — всё ещё сомневается в словах Кая Хлоя и качает головой. — Да, ведьмочка, мог. — Но как ты узнал о Елене? Ты не мог тогда знать. — Ошибаешься, — подходит ближе к столу Кай и ставит на стол стаканы и бутылку. — Я подготовился, прежде чем познакомиться со своими гостями. Например, проследил за Бон-бон и Деймоном, узнал нужную информацию. Не стоит меня недооценивать. — Но что ты предложил ему, что он смог согласиться? — Всё просто, — отмахивается Кай и наливает бурбон. — Во-первых, Деймон обожает Елену, а во-вторых, не смеет уступать её кому-либо. Я просто сложил один плюс один и придумал, на что стоит надавить, — рассказывает Кай не без капли гордости за себя и пробует напиток, Хлоя повторяет за ним, и горькая жидкость обжигает горло, но вкус приятен. — Я пообещал вернуться обратно, но стоило убедить в этом Беннет, которая, к сожалению, оказалась непреклонной. Потребовалось время, чтобы надавить на Бон-бон, чтобы она умоляла. Я это сделал не без помощи Деймона, конечно, — вспоминал Кай. — Он не мог причинить Бонни вред, — отрицает Хлоя, а Паркер усмехается. — Ты права, он не мог, но был вынужден, такова природа вампира — не переносят они магии ведьм, а у меня был кое-какой артефакт, способный подчинить разум Деймона. — Я не понимаю, — недоумённо перебивает Хлоя. — Так он под твоим влиянием всё это делал? — Какая ты непонятливая, — вздыхает Кай, пригубливает напиток, принимается объяснять. — Раз, — Паркер загинает палец. — Я слежу за ведьмочкой и вампиром, узнаю нужную информацию. Два, — загинает следующий палец. — Убеждаю Деймона помочь мне, обещаю воссоединение с Еленой и долго и счастливо. Три. Возникает проблема с Бонни, которая не слушает наших уговоров, приходится убеждать Деймона применить силу, на что он меня посылает и чуть было не завтракает мною, — кривится Кай и потирает шею. — Четыре. Я использую артефакт, он действует, и теперь Деймон безоговорочно подчиняется мне. Пять. Деймон использует грубую силу, а я помогаю. Шесть. Бонни соглашается. Ну, а дальше всё понятно. — Столько боли и страданий ради одной цели, — с брезгливостью отвечает девушка. — Это того стоило, поверь мне. Я не мог упускать шанс, пойми меня, это место действует на меня угнетающе, я не мог больше ждать другого шанса, либо боль и страдания, либо вечное одиночество. — Не стоит оправдываться, — смотрит в глаза и смаргивает слёзы, в тот же миг прячет взгляд, закусывая щёку. — Ты выживаешь так, как не требуют законы совести, ведь твоя жизнь давно уже не сочетается с моралью.       Повисла тишина, звенящая и давящая, сковывающая. Хлоя и Кай синхронно опустошают свои стаканы с бурбоном, чувствую, как обжигающая жидкость проникает внутрь, расслабляет, заставляет чувствовать себя более уверенно. Напряжение между парой пропадает, они чувствуют рядом друг с другом спокойствие и безопасность, которые иллюзией нависают над ними, создают свой капюшон, укрывают их с головой.       С каждым новым стаканом мысли затуманивались всё больше, а некоторым своим словам и действиям Кай и Хлоя не отдавали отчёта, так разговор зашёл слишком далеко: любая тема для разговора, что в трезвом состоянии была табу, сейчас не имела границ. Они говорили обо всём, к чему лежала душа, говорили то, о чём в дальнейшем будут жалеть, позволяли доверию запускать щупальца и проникались этим чувством к друг другу. — Мой отец, казалось, никогда не любил меня, — внезапно после затянувшегося молчания проговорила Хлоя, опуская взгляд, разглядывая собственные пальцы рук. — Всегда видел тысячи причин, чтобы приструнить меня, держал в строгих рамках, многое не позволял, — вспоминала девушка. — Мама удивительная женщина — любила за двоих, казалось, отдавала всю себя, чтобы я чувствовала себя родной в семье. Они были созданы для меня. Как ни крути, но на их месте я не смею представить кого-то другого. Их любовь сделала меня таким человеком, а я безмерно благодарна. — Ты удивительно добра ко всем, — замечает Кай, в его взгляде Хлоя видит загадочное восхищение, которое не может объяснить. — Ты похожа на неё, — шепчет Паркер и опускает голову, глубоко о чём-то задумывается, позволяет воспоминаниям проникнуть в свой разум. — На мою маму, — и Хлоя замирает, ведь никогда не слышала, чтобы кто-то из Паркеров обмолвился хоть словом о ней, словно эта тема была запрещённой. — Расскажешь о ней? — аккуратно интересуется Эмбер, а Кай молчит, но девушка уверена, что он слишком много сказал, чтобы уйти от разговора. — Она была лучшей матерью, такую я даже представить не мог. Она учила меня магии, а когда у меня были сомнения в своих силах, мама уверяла, что я стану лучшим главой клана. Она единственная, кто верил в меня. Не позволяла отцу многое, шла против всей семьи, если требовалось. Всю свою любовь она отдавала мне, будто знала, что в будущем это единственное, что останется у меня, но ненависть к клану оказалась сильнее. Они забрали её у меня. Отец знал, видел, что с каждой новой беременностью она становится всё слабее, но продолжал гореть идеей родить новых близнецов, тогда я не догадывался, что он ищет достойную замену мне. А мама была не против детей, любила каждого особенной любовью, за что я возненавидел и её, но ещё больше я ненавидел, что жизни не представляю без мамы. — Как она погибла? — еле слышно шепчет девушка, чувствуя слёзы на щеках. — Она была беременна близнецами. Они забрали все её жизненные силы, — Кай опустил голову и вздохнул. — Зачем ты убил свою семью? — Я хотел доказать, что стану лучшим главой клана. Я хотел оправдать ожидания мамы. Верно, ты теперь меня считаешь монстром? — поднимает прищуренный взгляд полный боли, блестящий грёзами прошлого. — Нет, — качает девушка головой и сжимает руку Кая. — Зачем? — смотрит неверящим взглядом Паркер. — Что? — Зачем ты так добра ко мне? Я убил свою семью, доказал, что не заслуживаю понимания. Убил твоего друга, столько боли тебе причинил. — Никогда не судила людей по их ошибкам, — отвечает девушка, но не отпускает руку Кая, сжимает. — Может, стоило? — Хлоя молчит, не отвечает на вопрос Паркера, а он прожигает её взглядом, хочет понять все тайные помыслы Эмбер. Хлоя не выдерживает накала и качает головой, избавляется от мыслей. — Я пойду спать, завтра трудный день, — ответила девушка и поднялась из-за стола. Кай вскочил следом. Хлоя недоумённо смотрит на него, а он не отводит взгляд, высматривает что-то в образе девушки, а она лишь стоит не в силах пошевелиться, завороженная взглядом Паркера. То ли алкоголь действовал таким образом на сознание девушки, то ли Эмбер действительно сейчас заметила в парне то, чего не могла заметить ранее.       Разделял молодых людей угол стола, который в данный момент оказался совершенно бесполезным и мешающим элементом. Кай делает шаг, сокращает расстояние, смотрит в глаза, сталкивается с огнём, горящим в душе девушки, который разжигал пожары, из-за которого глыбы льда таили, и наступала оттепель. Необходим был ещё один шаг, последний и решающий в этой ситуации, ведь не будь сделан этот шаг, многое останется на своих местах, но если Кай решится на него, то изменит многое, реальность происходящего. И он делает его, сжигает все границы, а Хлоя оставляет позади все предрассудки, убеждения и страхи, забывает, отдаётся моменту. И она клянется, что не сможет сдержать себя, если последуют ещё какие-либо действия со стороны Кая, а Паркер не останавливается, читает мысли, разрушает все стены, которые выстроила Эмбер, тянется к лицу девушки, кончиками пальцев касается мягкой кожи, невесомо оглаживает, а после прижимает смелее, держит лицо в ладонях и не понимает ничего: он действует на автомате, неведомая сила руководит им, а он подчиняется.       Хлоя заворожённо следит за парнем, проклинает себя за это, но смотрит в глаза, заворожённо и беспрекословно поддаётся нежному порыву. Пальцы очерчивают узоры на щеках, а расстояние сокращается с каждым новым вздохом, и в момент, когда губы Кая соприкасаются с мягкими губами девушки, мир рушится для каждого. Нежно, невесомо и аккуратно проходит поцелуй, а Хлоя задерживает дыхание, не понимает, как действовать, лишь поддаётся губам Кая, а он не спешит, но когда первый вздох срывается с губ Эмбер, а её руки касаются груди парня, всё меняется. Страсть сменяет нежность, и уже девушка знает, как действовать, поддаётся каждому действию, но не уступает напористости Паркера. Этот поцелуй похожь на страстный танец двух влюблённых, на игру двух шпионов, на опасность, на сражение двух врагов.       Кай опускает лицо девушки, руками блуждает по изгибам податливого тела, изучает каждую складочку, каждый кусочек открытой кожи. Секунда, и посуда летит вдребезги на пол, освобождает стол, а Паркер подхватывает девушку, а она обхватывает ногами бёдра Кая, садится на край стола. Горячие губы Паркера опускаются ниже к шее, к ключицам, оставляют багровые отметины, а Эмбер ловит ртом воздух, забирается тонкими пальцами под футболку, оглаживает каждый сантиметр торса парня. Кай не уступает: грубые ладони сжимают бёдра, губы вновь впиваются требовательным поцелуем в губы, и воздуха не хватает обоим.       И Кай уже спускается ниже поцелуями, ближе к груди, футболка готова улететь в сторону, но затуманенные и страстные взгляды встречаются, и Паркер отстраняется, отворачивается спиной к девушке, а Хлоя чувствует, как сердце норовит выскочить из груди, как задыхается, но осознание болезненно ударяет по разуму. Она замирает, успокаивает дыхание, закрывает глаза, одёргивает одежду и соскакивает со стола, уходит прочь, на второй этаж, где очнулась.       Дверь закрывается, а Эмбер тихо скатывается по стене вниз, закрывает лицо руками и шепчет одно-единственное «нет», не верит, не хочет думать об этом, но чувствует, как тело отреагировало на поцелуи, на движения Кая, на ощущение близости, сердце не угоманивается, стучит в ушах, а кровь приливает к лицу, но так всё неверно и нелепо.       Сегодня Кай и Хлоя не заснут, всю ночь будут видеть образы друг друга, но поговорить об этом не решатся, предпочтут сделать незаинтересованный вид, а, может, и наступит день, когда они признаются друг другу, сами поймут, что ненависть и любовь разделяет шаг, и пусть в их случае это далеко не любовь, но что-то совершенно новое для каждого, что-то неизведанное и окрыляющее, словно дыхание весны, такое же лёгкое и освежающее.