о зависти к чужим соскам

      — хонджун?       — сонхва, у меня не получается.       сонхва просто вошел в ванную, чтобы почистить зубы. его сонный мозг как-то забыл о том, что хонджун вообще-то в душ ушел и, поэтому впоследствии, он слышит чужое хныканье за шторкой.       он не решается ее отдернуть и посмотреть. слишком страшно его предположение что не получается, и так и застывает, вперещив взгляд в сгибы шторки. он думает, уйти или все-таки остаться. мозг кричит, склоняясь больше к первому. но тело с исполнением опаздывает, потому что хонджун сам одергивает ткань и зло смотрит на пака.       — ты виноват, ты и расхлебывай! — он хватает сонхва за шиворот спальной рубашки и тянет на себя. он готов был накинуться на пака еще секунду назад, но замирает в чужих руках, когда они, от неожиданности, что их владельца так дернут, упираются в его бока. его ноги подгибаются, но пак его ловко ловит и прижимает к себе.       — в чем виноват?       — решил в дурачка поиграть? — шикает хонджун и все же впивается в губы сонхва, настойчиво сминая. поцелуй выходит коротким, потому что хонджун не может удержать удивление. — почему они сейчас такие мягкие?       сонхва не решается спросить, кто мягкие, сейчас он может думать только о вновь возбужденном хонджуне, что в прошлый раз сбежал от него, когда подрочил, сидя на нем.       паку тогда пришлось поменять одежду и закрыться в ванной на длительное время. завелся он не на шутку и отделаться лишь рукой было очень сложно. когда он уже пришел обратно в комнату, то увидел только комочек из одеяла и подушек, среди которых где-то затерялся хонджун.       — черт, ты не потрогаешь их? — хонджун извивается в чужих руках, что крепче прижимают к сильному телу, и сам напрашивается на ласку. сонхва подхватывает хонджуна, заставляя обвить свою талию ногами, и, словно ким самая хрупкая вещь, аккуратно усаживает на стиральную машину. пластик холодит нежную кожу и та покрывается мелкими мурашками. сонхва церемониться не стал: сразу накрывает губами горошины и сильно всасывает. почему это так приятно?       сонхва, стоя между разведенных ног, трется, потому что удержаться не может, своим возбуждением, через ткань, о возбуждение кима и стонет, посылая разряды по телу младшего. голос сонхва глубокий, когда он просто говорит, но когда он стонет, то и вовсе оргазм получить можно только ушами. хонджун ногами сильнее прижимает сонхва к себе.       он нажимает на чужие плечи, отстраняя увлекшегося старшего, и прижимается к красным губам. и все же как странно, что они только что были такими грубыми на груди, а сейчас словно бархат на собственных губах.       сонхва целует так же бережно, как и ласкает его соски, но хонджуну, в отличие от ласк груди, хочется большего. он сам просовывает язык к чужому и подхватывает, вовлекая в горячий танец. сонхва поддается и отвечает так же, хонджун посасывает его и сам паковские руки опускает к заднице. сонхва сразу сжимает упругую попу, вызывая судорожный вздох.       — ты что занимаешься? — спрашивает сонхва, потому что задница у младшего правда слишком хороша.       — нет у меня на это времени, сама по себе такая, — хонджун выгибается. — черт, укуси, пожалуйста.       сонхва слушается и легко прикусывает. у хонджуна голос громкий, сонхва это понимает, когда кусает ниже, ближе к ребрам.       — возьми крем для рук.       — у тебя нет смазки?       — по-твоему я каждый день с парнями трахаюсь?       — у тебя это впервые?       — да.       у пака тоже впервые и ему немного стремно, но пути назад, как говорится, уже нет.       — может лучше в комнате?       — да где хочешь, просто трахни уже быстрее.       сонхва не хочет просто трахнуть, он хочет нежностей, поэтому подхватывает под ягодицами и заносит парня в комнату. он, наслаждаясь, сжимает ягодицы и целует хонджуна, что сам прижимается к его губам.       — почему ты так осторожен?       — не знаю, просто хочется сделать тебе приятно.       хонджун хмыкает.       сонхва смазывает пальцы и аккуратно касается входа. колечко мышц сжимается от холодного прикосновения, хонджун резко вдыхает. сонхва поглаживает только края, сильно боится сделать неприятно и поэтому тянет момент. он уже достаточно смазал колечко, но проталкивать тормозит.       хон с самого начала был готов, но страх отвлекает и он с готовностью избил бы сонхва сейчас, если бы не так его хотел. он весь на взводе, возбужден и взвинчен в придачу — все это делают его максимально ко всему чувствительным и раздраженным.       — сонхва, просто протолкни, умоляю.       палец входит туго и хонджуну неприятно. да, он понимал на что согласился, но это неприятнее, чем он думал.       «нужно было самому сначала попробовать», — думает хон и сцепливает зубы, чтобы не завыть, когда палец входит полностью. сонхва целует его и успокаивающе гладит по бедру. он видит хмурое лицо младшего и ему самому хочется все за него перетерпеть, только бы тот перестал так сильно хмуриться.       — я добавляю второй, — хонджун почти сквозь слезы соглашается. второй палец проходит так же туго, но ким немного свыкся с ощущениями и духовно принимает легче.       сонхва выцеловывает быстро вздымающуюся грудь и аккуратно лижет соски. он ласкает усердно, пытаясь отвлечь от тянущего чувства, но выходит, похоже, не очень, учитывая редкие рваные вздохи.       первые маленькие толчки скользят туго, но терпимо. сонхва вводит пальцы глубоко, длина фаланг позволяет, и спустя пару проникновений он цепляет, что-то отчего хона выгибает. он мычит, но не от боли. хонджун даже сам не сразу понимает, что происходит — тянущее ощущение не прошло, но стало так приятно, что в глазах темнеет.       сонхва реагирует на реакцию джуна и толкается немного сильнее в том же направлении. хонджун стонет в ответ на каждый, вскоре поддаваясь бедрами сам. сонхва решает добавить и третий, проникая все также туго. хонджун опять хмурится, руками простынь сильнее комкая.       пак толкается резче и хонджун через зубы вдыхает. он целует сильно зажмуренные глаза, приоткрытые губы, линию челюсти, продолжая движения и постепенно увеличивая темп.       — и это еще даже не член, — хнычет хонджун, когда немного привыкнув говорит сонхва, что он может войти.       — я могу это не делать.       — нет уж, ты что зря меня расстягивал?       сонхва имеет наглость усмехнуться, и киму хочется убрать эту ухмылку с чужих губ — он тянется и целует растянутые уста.       тонкие пальцы сонхва кажутся лаской божьей в сравнении с его членом. размеры у него, конечно, не громадные, но тугопринимающиеся. он закусывает губу, чтобы не заскулить, когда пак наконец входит полностью. сонхва застывает и сцеловывает выступившие слезы на порозовевших щеках.       — двигайся, хва, — и сам ерзает, что отдается тупой болью в живот. о его возбуждении призабыли и он накрывает опавший член ладошкой, надрачивая, чтобы отвлечься от боли. сонхва делает первый толчок медленным, но резче чем пальцами, выбивая болезненный вздох голубоволосого.       он утягивает его в поцелуй и толкается в том же темпе, что хон принимает уже легче.       стеночки туго обхватывают ствол, принося невозможные ощущения сонхва, и он правда старается быть осторожным. и до какого-то момента ему это даже удается: скользит крайне нежно, задавая медленный ритм. пока хонджун не стонет, резко распахивая глаза.       пальцы и правда ничто по сравнению с членом и теперь хонджун не уверен, что из этого ласка божья. он сильнее ноги стискивает на чужим боках, а пак считывая эту реакцию, толкается грубее, вызывая довольный стон.       хонджун закидывает руки на чужие плечи и притягивает к себе для поцелуя. стон выходит в чужой рот, потому что сонхва теперь двигается смелее, в том темпе, котором ему хочется, но и который комфортный для уже не девственного хонджуна.       — сонхва, поцелуй их, — хонджуну тяжело даются слова, но желание — сильный мотиватор. сонхва наклоняется к груди и делает еще один толчок, проникая немного глубже — хонджуна опять выгибает. сонхва ловит грудь младшего и сразу всасывает затвердевший сосок. он был прав: когда ким возбужден его соски становятся больше и тверже, что приятно упираются в язык. но, когда он их лижет они становятся опять мягкими и легко поддаются губам. сонхва кусает и хонджун стонет особо высоко. джун вздрагивает от каждого проникновения и в глазах огни играют, взрываясь искрами.       — я скоро, джун-и, — стонет сонхва толкаясь неритмично, выбивая уже лишь хриплое мычание. хонджун слабо кивает и кольцом обхватывает свой член, после чего сонхва сам ему надрачивает, не попадая в темп.       младший кончает все же быстрее и изливается себе на живот, попадая немного на грудь пака. сонхва толкается еще пару раз и выходит со сжатых, после оргазма, стеночек, кончая также киму на живот, смешивая их сперму.       — уходи с кровати, — давит хонджун, а сонхва опять смеется вредности младшего.       — но это моя кровать, — и целует опухшие губы.

***

      — хен, ты, что делаешь?       как же не вовремя в гримерку заходит минги. он же никогда не приходит так рано, что сегодня случилось?       — пластыри клею, не видно? — шикает хонджун, и отворачивается, чтобы младший не заметил его смущенное лицо.       — на грудь? — недоумевает сон. в гримерную комнату входят сан и сонхва. минги замечает, как сонхва и джун странно переглядываются между собой, но спросить думает потом у сана. тот наверняка знает, а тем временем старший зло отвечает:       — не у всех же такие мужественные соски, — и натягивает свою футболку из мягкой ткани.       сонхва осматривает кимовскую грудь и разочарованно вздыхает. бугорочков и правда уже не видно.