увези меня на край света

Юнги тщательно намывает посуду, скопившуюся за их нескромный ужин, и напевает себе под нос. Омегу все еще не отпускает тянущееся чувство собственной слабости и никчемности. Он не смог защитить свое дитя, бросил, пусть даже из-за сложившейся ситуации, но это совершенно не оправдывает омегу. Юнги просто слаб, как физически, так и порой морально; пусть он и держится, старается изо всех сил, чтобы вокруг Минсока была забота, любовь, искренность и все, в чем маленькое солнышко нуждается. Но мысли, оттягивающие его вниз, всегда рядом; они вьются поблизости, выжидая лучшего момента для нападения. А Юнги хрупкий. Пусть и матерится порой на пустоголовых мужиков так, что цветы у соседей вянут, пусть и грозит всему миру, да проходящим людям, смотрящим на него с презрением, он все равно хрупкий. Такой хрустальный на самом деле, худенький. До него дотронешься — рассыплется. У него во взгляде иногда океан тихий дрожит, у него от физической нагрузки в последние года руки отнимаются, а тело ломит. У него иммунитет слабый и течки болезненные, не приносящие с собой ничего, кроме жестокой боли и отчаяния, окутывающего его со всех сторон. Ему хочется встать на ноги твердо и с уверенностью во взгляде, но последние полгода, в которые он старается отдавать своему сыну так много, его просто можно легко сдуть с пути. Потому что неимоверно слаб. У него в гардеробе ни одной новой вещи уже почти как год, зато Минсок всегда в обновленных ярких ботиночках и красивой куртке, которые он вечно пачкает в осенне-весенней грязи, но Юнги все равно. Главное, что Мини в это время радуется и улыбается так ослепительно. Остальное не имеет значения. — Пап… — Что такое, котенок? — Юнги вытирает руки полотенцем и разворачивается, присаживаясь на колени. — Спатушки пойдем? Минсок потирает глаза кулачками и кивает замедленно, тут же втискиваясь в родные объятия папы, от которого так вкусно и успокаивающе пахнет. Юнги улыбается нежно, целует в макушку и, придерживая за попу, поднимается. Минсок кряхтит, сопит в шею устало, губами лаская кожу. Омега воркует и поправляет его футболку с утятами, направляясь в спальню. Уже когда зубки чистые, подушки разбросаны по всей кровати, создавая некое уютное гнездышко, Минсок лежит в позе морской звездочки посередине и сопит в две дырочки, очаровательно стискивая пальчиками спальную пижаму омеги. Юнги пододвигается ближе, ласково выводя узоры на розовых щеках сына. А сердце все так и норовит выпрыгнуть из груди. Внутри все так сладко щемит, нежность переливается из края в край и Мин просто не может сдержать счастливого выдоха. Его солнышко рядом, спит спокойно, довольный, сытый, чистый и такой любимый. Юнги не хватает слов и эмоций, ему хочется петь. Омега хихикает и чмокает Минсока в лоб, удобно устраиваясь рядом. Он будет защищать сон своего ребенка от начала и до конца. *** Чонгук наверно глупый. Нет, он точно-точно глупый. Альфа пьет горький кофе на улице, поднимая глаза к яркому солнцу. Сегодня просто невероятная погода, поэтому сидеть в душном офисе ну совсем не было желания. Мысли с самого утра только о новом проекте, о планах на выходные, которые он хотел провести в загородном доме друга, яро настаивающего в присутствии Чонгука, они ведь не виделись уже около двух месяцев. И все вроде бы как обычно, но альфа чувствует себя глупым мальчишкой. Усмехается себе под нос, ведь стоит сейчас напротив магазина с игрушками и смотрит на маленького плюшевого динозаврика. И черт бы его побрал, прошел бы мимо, допил бы кофе и вернулся в офис, но нет. Этот плюшевый друг так смотрит на него с витрины, словно намекая: «Да, вот он я. Купи меня, я знаю, что ты думаешь о том маленьком пятнышке из супермаркета.» Чонгук усмехается и делает глоток из стаканчика. — Сегодня действительно прекрасная погода, — шепчет альфа и не сдерживает улыбки. *** Малиновый закат нежно ласкает кожу. Альфа вдыхает аромат неброских цветов в клумбах рядом с многоэтажкой и стоит, держа руки в карманах и наблюдая за некоторыми детишками, бегающими туда-сюда по скромной площадке. Чонгук улыбается, поднимает взгляд к окну второго этажа, на подоконнике которого стоит весьма заметный кактус с бантиком. Теплый ветер треплет вьющиеся темные волосы, пока альфа думает о том, что он здесь делает. — Такой глупый из-за вас, крохи, — улыбаясь, шепчет Чонгук. У него проект еще не закончен, дома посуда в раковине стоит, а в машине на пассажирском сидении лежит маленький плюшевый динозавр, скромно ожидающий своего часа.