увези меня на край света

— Солнышко… Юнги губами нежит мягкую кожу на животике, Минсок кривит личико и лениво потягивается, продолжая сладко спать. Омега хихикает, берет маленькие ручки в свои ладони и делает легкую разминку, двигая туда-сюда, но когда не добивается хоть какой-то реакции, то обхватывает пухлое личико, чмокает в носик-кнопочку и шепчет: — А кому-то пора вставать в садик, давай, котенок, пора просыпаться, а то там без тебя съедят весь завтрак. Минсок демонстративно отворачивает голову и бурчит что-то свое в подушку, мол, никуда ему там не надо, пусть там все сами разбираются. Юнги закатывает глаза, щекочет бархатную кожу сына, пока не слышит прекрасный тихий смех. Минсок лениво садится на постели, а омега ласково поглаживает по голове, поправляя торчащие волосы. — Папа, почему нужно так рано вставать? — ребенок еще не до конца проснувшийся, щурится, щечки розовые раздувает, да потирает кулачками глаза. Мин влюбленно выдыхает и перетаскивает свое чудо на колени, чмокая в лоб. — Не знаю, малыш, я сам удивляюсь порой, почему же нас всех заставляют делать что-то с утра. Ух, какие нашлись тут, — Юнги шутливо сердится, а Минсок смеется, цепляясь за футболку омеги. *** Что такое счастье? Юнги ставит тарелку с легким перекусом на стол, пока Минсок самостоятельно пытается налить апельсиновый сок в свой стаканчик с милыми котятами. Омега заботливо помогает убрать упаковку от сока и присаживается рядом с сыном, и пока тот медленно пережевывает разрезанные фрукты, Мин рассказывает что-то незначительное, но интересное, потому что ребенок поддакивает усердно и размахивает пластмассовой вилкой. — Аккуратнее, солнышко, попадешь в глаз, — приговаривает омега и легким движением вытирает уголок губ салфеткой. Счастье для Юнги — это когда его сын рядом, счастливый, здоровый, накормленный, ни в чем не нуждающийся. *** — Папа, а когда дядя Чонгук придет пить чай? — интересуется Мини, прыгая по странным желтым пятнышкам на асфальте. Ребенок пыхтит и крепко держится за ладонь омеги, так, на всякий случай, вдруг упадет, а так-то Минсок очень смелый, да-да. Юнги не отрывает взгляда от сына и тихо вздыхает, не зная как ответить. Расстраивать его чудо тем, что возможно они этого Чонгука не увидят никогда — не хочется. Минсок наверняка очень сильно расстроится, ведь успел привязаться к альфе, все из-за эмоциональной нагрузки в тот момент, по крайней мере так считает сам Мин. Дети быстро могут привязаться к добрым людям, не зная на самом деле, действительно ли они такие светлые, пушистые и благородные. Юнги не хочет думать ни о Чонгуке, ни о том, что тогда произошло, он самовольно начинает себя ненавидеть еще больше, это неизбежно. Как объяснить ребенку то, что в жизни не бывает все так, как он хочет? Омега сжимает крохотную ладошку, останавливая Минсока. Тот пошатывается и улыбается, когда поднимает счастливую и выжидающую мордашку, Юнги улыбается в ответ и присаживается на корточки, поправляя желтую кофточку. — Мини, я честно не знаю. Может быть дядя Чонгук не найдет свободного времени, или просто не захочет никуда идти. Не нужно сейчас его ждать, ладно? Мы посмотрим, что будет дальше, — Юнги уже сразу же видит, как ребенок округляет свои глаза, в которых скапливается вселенская грусть. На сердце становится так мерзко от своих слов. — Не придет? Он… дядя Чонгук хотел… он хотел, папа… помнишь? — дергает за рукав Минсок, будто пытаясь остепенить своего родителя. Но Юнги и сам все понимает. — Я помню-помню, солнышко, — омега прикладывает ладонь на розовую щечку и заглядывает в глазки. — Может быть он придет совсем скоро, Мини, мы посмотрим, обязательно. Мы будем ждать его, не переживай. Юнги все же сдается. Совершенно невозможно противостоять этим грустным глазкам и подрагивающей губе. Хотя возможно дальше им будет намного больнее. *** — Расслабь свои булки хотя бы здесь, Чон, сколько можно уже нервничать, ты только и делаешь, что дергаешь ногой, да пьешь коньяк, — Ким Намджун, тот самый давний друг, который так сильно хотел увидеться, собравший кого можно и нельзя в своем загородном коттедже, сидит рядом на диване и похлопывает по плечу. Чонгуку самому хотелось как можно быстрее отдохнуть, встретится с друзьями, да не думать о работе. Только алкоголь не идет, разговоры надоедают, да и спать хочется. Возможно это из-за того, что сейчас где-то четыре часа дня, в это время у него законный перерыв в тихом уголке на работе, а в данный момент он лишь крутится в компании людей, которые с самого обеда в этом коттедже бегают туда-сюда, да придумывают что-то интересное, чтобы развлечься. Чонгук на вопросительный взгляд Намджуна лишь пожимает плечами и разваливается на диване, откидывая голову. Настроение просто начинает падать с каждой минутой, хочется тишины, тепла и возможно мягкое пуховое одеяло. Чонгук смеется с этих мыслей, краем глаза улавливая пристальный взгляд одного беты. Красивый, статный, знающий себе цену. Но такое не для Чонгука. Альфа вздыхает и только прикрывает глаза, как чувствует, что зверь внутри встрепенулся. Чонгук резко приподнимается и внимательно прислушивается к себе. Волк начинает что-то чувствовать, волнуется и дергается из стороны в сторону, будто давая понять, что пора начать действовать. Чонгук хмурится и достает телефон, набирая номер отца. — Алло… — Ты в порядке? — альфа нервно щелкает пальцами. У него внутри что-то вязкое разливается и плохое предчувствие давит на стенки. — Да, конечно, что-то случилось? — голос отца становится взволнованным. — Нет, все в порядке, отключаюсь. Чонгук листает контакты и вновь прикладывает телефон в уху. — Чимин? — Алло, Чонгуки? — звонкий голос врезается в сознание. — У тебя все хорошо? — А? Да, все в порядке, мы с мальчиками блины готовим, а что-то произошло? Гук? — Все нормально, не скучайте. Альфа поднимается с дивана, бросает взгляд на Намджуна с Хосоком, и откровенно не понимает, что происходит. Вроде бы всех близких, на кого волк может отреагировать, обзвонил и удостоверился в их безопасности. Больше никого… Юнги. Чонгук хмурится, прислушивается к зверю внутри, а тот уже мечется, рычит несдержанно и торопит куда-то. Может ли это быть Юнги и его очаровательное пятнышко? Неужели его внутренний зверь действительно так быстро привязался к этим двоим крохам? Он чувствовал некую тягу и волнение за них с самой встречи, но не представлял, что они войдут так глубоко внутрь. Ведь между ними сейчас такое большое расстояние. Чонгук не думал, что все произойдет настолько быстро. Это конечно не плохо, но и пугать этих двоих своим ярым присутствием он не собирался. Альфа хотел дать им время побыть вдвоем в связи с ситуацией, и уж если его помощь бы понадобилась, то подсобил бы обязательно. Чонгук жмурится и трет устало виски. Вот же черт. — Джун, я поеду, у меня дело есть, — предупреждает Чон, прощается и машет Хосоку. Ким лишь рот открыть хотел и повозмущаться, но не решился, уж больно глаза у родного друга взволнованные и серьезные. — Помощь нужна?! — кричит Намджун вслед. Чонгук лишь отмахивается и теряется в толпе. Альфе уж слишком тревожно становится, в груди тянет, а в голове что-то темное, как будто линия, бесконечная такая и удушающая. Кого она душит? Чонгук губы кусает и минует кучки людей, стараясь как можно быстрее выбраться наружу. Ладони потеют, предчувствие настигает своего апогея, перерастая в реальный страх. Что-то происходит, и это «что-то» очень, очень плохое. Его резко кто-то хватает за запястье, заставляя затормозить и обернуться. Чонгук хмурится и смотрит на того самого бету недоуменно. Парень перед ним улыбается обворожительно, сжимая запястье холодной ладонью так требовательно. — Не заинтересован, прости, — кидает Чон и пытается идти дальше, вырывая свою руку, но бета остается непреклонен. *** — Пап, а все птицы умеют петь? — интересуется Минсок, пока перелазит пластмассовые перила. — Хм, дай подумать, — Юнги дует губы, делая задумчивое выражение лица. Ребенок тужится, а затем громко смеется, скатываясь по небольшой горке. Юнги заботливо ловит его в свои объятия, рефлекторно поправляя милую панамку на голове. После продуктового магазина они решили немного побыть на свежем воздухе. Выходные, которые Юнги и Минсок проводят вместе можно считать самыми счастливыми днями на неделе. Хотя для них конечно каждый день наполнен теплотой и любовью, ну это так, только между ними, по секрету. Минсок хихикает, когда в новых кроссовках бегает по площадке от коварного папы, играя в догонялки. Юнги останавливается каждую минуту, типо пытаясь перевести дыхание, и делает вид святого мученика, лишь бы прекратить эти адскую беготню, так ведь и пораниться недолго. А Минсоку хоть бы хны, пыхтит себе и пыхтит, радостно выкрикивая, потом дома конечно постоянно пить просит, но это никого не волнует. *** — Ладно, тогда другая история, — Юнги нежно разминает сыну спину, пока тот утыкается носиком папе в шею и удовлетворенно сопит. Теперь они устроились за деревьями на лавочке рядом с площадкой, которая в районе пяти часов начинает пустовать, потому что все дети разбегаются ужинать, а омега с Минсоком любят посидеть в тишине на свежем воздухе, рассказывая друг другу всякие глупости. Юнги вздыхает и тут же дергается, когда где-то рядом резко появляется кучка подростков, орущих на всю улицу. Видимо вывалились из подъезда. Омега треплет Минсока по макушке, чмокая в лоб. — Тут сейчас будет шумно, пойдем домой? Поедим вкусняшек. Ребенок кивает устало и обнимает папу за шею, пока Юнги придерживает его за попу. Омега поднимается с лавочки и его тут же окликает юный альфа. — Мусье! Покурить не найдется? Парень приближается быстро, а за ним и вся его компания. Им на вид лет пятнадцать, семнадцать может. У альф взгляд заплывший, хитрый и темный. Юнги уже изначально понимал, что дело может обернуться не той стороной. Он Минсока крепче к себе прижимает, да улыбается слабо парням, в отрицании качая головой. — Не курю, извиняйте. Альфа что покрупнее цокает и руки в карманы кожанки пихает. — Плохо, что не курите. А Юнги может и дерзкий, может и пиздить умеет налево и направо, но точно не в таком ослабленном состоянии. И не в такой ситуации, когда на руках самое ценное и дорогое, тот, кого беречь надо и защищать, прикрывая спиной. Альфы расползаются вокруг омеги, создавая некий замкнутый круг, начиная давить отвратительным запахом алкоголя, а кто-то и своим феромоном. И Юнги прекрасно понимает, что опустевшая площадка сейчас так невыгодна для них.