На расстоянии протянутой руки

      В официальный выходной столовая была полна людей. Поначалу Джозеф даже растерялся, но, заметив на лицах большинства солдат бронзовый загар, быстро смекнул — на базу вернулись отряды из Сомали или Кении, где в последнее время наблюдалась неспокойная обстановка. По слухам, которыми пару недель назад обменивались бойцы эскадронов, там произошло несколько террористических актов, их последствия угрожали национальным интересам Англии, и, естественно, страна не могла допустить потери своего влияния. Видимо, сейчас инцидент был исчерпан…       Отстояв в шумной очереди некоторое время, Джозеф крепче сжал поднос с едой и направился прямиком к столам, где завтракали, переговаривались и смеялись солдаты. Свободных мест поблизости не осталось, поэтому он с внутренним напряжением выискивал глазами, к кому можно было бы подсесть. Чуть в стороне Аллен увидел парня, вместе с которым проходил долгий и жестокий отбор в SAS, хотел уже направиться к нему, но вдруг заметил Гарри Сандерсона, беседовавшего с двумя незнакомыми бойцами. Свободный стул за их столиком пустовал словно для него, и, глубоко вздохнув, Джозеф зашагал вперёд. — Не помешаю? — Спиди! — радостно улыбнулся сержант, протянув ему руку. — Не думал, что ты тоже здесь! — Так вышло, — он сел и кивнул бойцам напротив. — Привет.       Парни, оба крепкие и загоревшие, представились. Они ночью вернулись на базу и, быстро расправляясь с завтраком, рассчитывали до вечера управиться с отчётами, чтобы на последнем автобусе из Креденхилла двинуть к своим родным в Лондон. Попрощавшись с ними и проводив взглядом, Гарри обернулся обратно к Джозефу: — Говорят, — сержант мотнул подбородком в сторону только что ушедших бойцов, — террористы закопошились словно потревоженное осиное гнездо. Знать бы только, кто ткнул в него палкой… — «Священная война началась»? — вполголоса произнёс Аллен, вопросительно вздёрнув брови. — Аль-Асад, конечно, один из лидеров, — возразил ему Гарри, поняв намёк, — но вряд ли он стои́т за всем этим. Нет, — сержант прищурился, словно обдумывал какую-то мысль, — есть рыба покрупнее.       Двое солдат, приблизившихся к ним с подносами в руках, хотели было попросить разрешения подсесть, однако рядом освободился целый стол, и они направились прямиком туда. — Откуда знаешь? — поддел собеседника Джозеф, отправляя в рот кусок яичницы. — А это не моя догадка, — улыбнулся сержант. — А Джона. — Джона? Джона МакТавиша?       По лицу Аллена скользнула тень, орехового цвета глаза потемнели, выдавая раздражение или чувство злости — заметив такую перемену, Гарри ответил как можно более равнодушно: — Ну да. А что? — Ничего.       Рядовой пожал для вида плечами и поддел вилкой очередной кусок. Сандерсон тоже принялся доедать свой завтрак, и, покосившись на него, Джозеф мучительно раздумывал, прежде чем спросить: — Это правда, что второго лейтенанта прочат на место Гаса? — Даже если и так, чему тут удивляться? Капитан Прайс, Гас, Джон — все они из офицерского состава… Откуда, кстати, такая мысль? — Она не моя, — слегка покраснев, повторил рядовой слова самого Сандерсона, сказанные недавно. — А, ясно. Кемо и Озон, — с какой-то странной усмешкой покачал головой Гарри.       К ним всё же подсели, и разговор прервался. Сержант весело болтал с очередными загорелыми бойцами, а Джозеф, изредка включаясь в их беседу, больше молчал. Он вспоминал, как Озон и Кемо рассказали ему об оперативном псевдониме Джона, довольно унизительном на взгляд Аллена, и как уже позже, в Йемене, второй лейтенант попросил обращаться к нему именно так. В мыслях сразу всплыла оскорбительная шутка про кусок мыла в душевой, услышанная от товарищей по отряду, и МакТавиш, конечно, не мог не заметить стыдливую неловкость в отведённом чужом взгляде. Мужчина тогда странно на него посмотрел и словно невзначай бросил, что проблему произношения придётся рано или поздно решать.       Это замечание задело Джозефа. Задело то, как непринуждённо второй лейтенант обыграл ситуацию, выставив дураком не себя, а его. Как будто проблема была не в том, что в их отряде служит гей, а в неспособности Аллена примириться с этим! Испытанное им тогда унижение снова шевельнулось в груди, и мысленно парень послал Джона сосать то, что так любят все ему подобные. — Кстати, — когда сидевшие напротив бойцы начали переговариваться между собой, Гарри вдруг обернулся к молча жующему и чем-то раздражённому соседу, — ты так и не сказал, почему ошиваешься сегодня на базе. У тебя же, насколько я помню, девушка в Лондоне есть? — Была, — мрачно ответил Джозеф, отодвигая пустую тарелку. — Мы расстались.       Почему-то с Сандерсоном легко и просто получалось говорить даже о таких личных неприятностях. Может, дело в возрасте, — сержант старше всего на год — может, в чём другом, но доверить свои переживания хотелось только ему из всего их отряда. — Она бросила? Или ты? — Она, — тихо выругался сквозь зубы Джозеф, вспоминая некрасивую сцену истерики. — Кейт вообще не хотела, чтобы я шёл сюда служить. Ей с трудом дались те месяцы одиночества, пока я проходил отбор… По-моему, именно тогда она и начала трахаться с каким-то парнем с работы, — закончил он злым шёпотом и косо посмотрел на загорелого бойца, бросившего на него быстрый сочувственный взгляд. — Ну… — вздохнул Гарри и, помедлив, утешающе потрепал сослуживца по плечу. — Зато теперь ты с нами, а не уехал вслед за многими с платформы №4.       Джозеф уже знал, что с платформы №4 отправлялся поезд из Херефорда в Лондон и что именно так на сленге людей, служащих в SAS, именовался провал в отборе. — Да. Спасибо и на этом.       Прекрасно понимая подавленное состояние товарища, Сандерсон широким глотком допил чай и приглашающе улыбнулся: — А знаешь что? Пойдём в спортзал! Спорим, я вымотаю тебя меньше чем за полчаса?       Они попрощались с двумя бойцами и двинулись на выход, оставляя позади переполненную солдатами шумную столовую. — Погоди, — вдруг спохватился Джозеф уже в раздевалке, — а почему ты свой выходной проводишь на базе? — Да тоже из-за девушки, — Гарри махнул рукой, не отрываясь от шнуровки спортивной обуви. — У Эммы сегодня была ночная смена, поэтому я проводил её вчера до работы и покинул Лондон на последнем служебном автобусе. Одному в пустой квартире делать нечего, а Джон…       Джозеф замер и с интересом уставился на сержанта, успевшего вовремя прикусить язык. С большой долей вероятности, тот упомянул Джона МакТавиша, с которым был очень дружен. Вообще, эти двое производили впечатление близких друг другу товарищей: Аллен не раз замечал их многозначительные взгляды и тихие разговоры голова к голове. — Давно его знаешь? — Джона? — в серых глазах сержанта мелькнули искорки смеха, когда рядовой утвердительно кивнул. — С тех пор как вступил в отряд пару лет назад. Хотя такое ощущение, что по-настоящему узнавать МакТавиша я начал только сейчас. — Говорят, его отец занимает важную должность в Особой лодочной службе…       Сделав вид, что поправляет на груди армейский жетон, Джозеф не сразу поднял на собеседника взгляд. Он и так проявлял слишком много внимания к человеку, лишний раз с которым контактировать не хотелось во избежание презрительных насмешек со стороны других бойцов. Но личность второго лейтенанта против воли вызывала любопытство, особенно если с ним дружил такой замечательный парень как Гарри Сандерсон. — Намекаешь, что Джон незаслуженно занимает место в отряде?       Чувствуя, что краснеет, Джозеф переборол себя и встретил чужой взгляд — Роуч смотрел прямо ему в глаза, встав на ноги и расправив плечи. Обычно смешливый и бойкий, сержант казался теперь совсем другим, одним только голосом давшим понять, что уж точно не новичку в их отряде следует подвергать сомнению авторитет такого бойца как Джон. Это отрезвило Аллена, и он смутился, не находя слов оправдания. Сандерсон ещё какое-то время следил за ним, неловко мявшимся на месте, потом приблизился и сложил на груди руки. — Я служу в отряде дольше, поэтому позволь дать совет. Озон и Кемо — отличные солдаты, у них многому можно научиться в военном деле, но и только. Во всём остальном ты должен разбираться сам, а не идти на поводу у других людей. Впрочем, — сержант выдержал паузу, прежде чем продолжить, — если я ошибаюсь и ваши взгляды совпадают, то прошу меня простить. — Нет, — пристыженно возразил Джозеф, — тебе не за что извиняться. Это я перегнул палку. Джон твой друг и… — Дело не в том, кто кому друг, — уже спокойным, прежним тоном ответил ему Роуч, — а в вещах совсем других.       Окончательно раздавленный, Аллен молча поджал губы. В словах товарища было много здравого смысла, хотя унижения, причинённого Джоном, тоже было много. — Ладно, идём! — бодрый возглас и чувствительный хлопок по плечу вывели Джозефа из мрачного гнетущего состояния. Он будто очнулся и удивлённо захлопал глазами. — Иначе другие парни займут тренажёры, и весь наш спор будет псу под хвост!       Широкая улыбка Сандерсона отрезала пути к отступлению. Аллен давно заметил, что к каждому бойцу сержант нашёл особый подход, благодаря которому был признанной душой их отряда. Через него Джозеф будто и сам становился ближе к остальным — это здорово помогало ему вливаться в давно сформировавшуюся мужскую команду. — Идём, — улыбнулся он. — А на что, кстати, спорим?..

***

— Разрешите?       После короткого стука дверь отворилась, и мужчина с худощавым ястребиным лицом шагнул внутрь. По имени и фамилии его никто не звал, окликали и обращались, называя оперативный псевдоним, Гас, который стал чем-то вроде имени нарицательного. Отсюда своеобразной традицией для новичков отряда была шутка, когда новых бойцов посылали к некоему Шону Эллингтону, и бедные парни, не подозревая, что он как раз и есть уже представленная им «правая рука» командира с лаконичным позывным, мысленно волновались и терялись в попытках вычислить незнакомца. Это напоминало им первый тест отбора в SAS: рекрут получал приглашение в учебную группу, текст без адреса или инструкции, как добраться до казарм полка. Если кандидат не являлся на построение вовремя — значит, для службы он уже не годен. Естественно, новички интуитивно искали подвох и, лишь отбрасывая прочь замешательство, включая голову и догадываясь, что неназванным остался только помощник капитана Прайса, быстро решали поставленную им задачу. — Проходи, садись.       Шон Эллингтон приблизился и сел напротив. Был вечер воскресенья, солдаты только возвращались на базу к началу новой рабочей недели, а он вместе с капитаном Джоном Прайсом уже обсуждал предстоящие трудовые будни. — Вивиан не в обиде? — вдруг спросил командир отряда, прежде чем начать разговор. — Прошлые выходные ты ведь тоже провёл в Креденхилле. — Всё в порядке, — сдержанно улыбнулся Гас. — Лотти, конечно, расстроилась, но я знаю, как вымолить у неё прощение.       Шарлотте Эллингтон было шесть лет, когда развелись её родители. Расстались они по-доброму, давно осознав, что служба Шона отдалила их друг от друга, да и сама Вивиан больше не испытывала к мужу прежних чувств. Она ушла к другому мужчине, до тех пор безответно любившему её и принявшему чужого ребёнка, а Гас с головой ушёл в работу. Два года прошло, как распалась их семья, но хорошие отношения сохранились — Шон в любое время мог попросить о встрече с дочерью, и Дик Хиггинс, новый муж Вивиан, всегда был ему рад в своём доме. — Пока нас не заслали в очередное пекло, знай, что я могу прикрыть тебя на день-два точно. — Спасибо, капитан.       Гас поблагодарил, и в его, казалось бы, неопределённом ответе был смысл, который Джон Прайс давно научился понимать. Вместе они служили шесть лет — достаточно времени, чтобы узнать друг друга. — Ладно, — шутливо проворчал мужчина, — чёрт с тобой. Что ты, что МакТавиш — готовы вкалывать двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю. — У нас есть вдохновляющий пример, — на ястребином лице даже кроткая улыбка казалась то ли хитрой, то ли хищной. — У этого «примера», — водянисто-голубые глаза Прайса насмешливо прищурились, — нет ни детей, ни жены, пусть даже и бывшей. И мне далеко не тридцать два года как МакТавишу.       Гас смолчал, опустил взгляд, разминая пальцами ладонь, и только потом посмотрел на командира. Этого времени им хватило, чтобы отбросить шутки в сторону и приготовиться обсуждать серьёзные вещи. Они прошлись по недельному плану работы, разобрали особые моменты, вспоминали последнюю миссию и оба нетерпеливо вздохнули, когда поняли — руководство всё ещё топчется на месте. Отправленная в Йемен группа из резервного эскадрона сообщала об активности террористов, но как прежде кровавых безжалостных стычек больше не было, так, постреливали друг в друга без потерь, по крайней мере со стороны бойцов. Информатора наконец определили и осторожно обрабатывали, склоняя на свою сторону деньгами и привилегиями. Методичность служебных будней ничем не отличалась от привычного хода вещей, если бы не предупреждение, засевшее в мозгу солдат и людей из штаба — «Священная война началась». Всё происходящее, обыденное на первый взгляд — лишь затишье перед бурей, перед неизвестностью…       Проговорив часа полтора, мужчины остались удовлетворены плодотворной беседой. Личный кабинет капитана Прайса был небольшим помещением: ничего лишнего, всё на своих местах, даже бумаги всегда разложены аккуратными стопками. Порядок в мыслях командира неизменно отражался в окружающих его вещах — помнится, ещё при первой встрече со своим будущим боссом Гас поразился этой присущей мужчине ясности и рассудительности. — Может, чаю?       Шон Эллингтон кивнул, приглашённый в их очередной с Джоном Прайсом ритуал. Он уже знал — сейчас они обсудят личные дела, переживания, соображения, после чего капитан попрощается с ним и останется в кабинете один, чтобы опять вернуться к каким-то собственным рабочим моментам. Гас не хитрил, когда сказал про вдохновляющий пример: он и сам был такой же, готовый в любой момент подхватить некогда заданную командиром высокую планку. — Не нравится мне это всё… — передав помощнику горячую кружку, Джон Прайс вернулся на место и задумчиво поскрёб рукой густую с проседью щетину. — Вы про Йемен? — Гас чувствовал, что капитан имеет в виду нечто более конкретное, чем названная им страна и сама ситуация, сложившаяся в ней, в целом. — Про Халида, мать его, аль-Асада. И про след, который тянется за ним. — Оружие, материалы для террористов? — уточнил лейтенант, отхлёбывая чай. — Надо признать, он умеет выбирать торговцев. — Торговца, — поправил его мужчина. — Это определённо торговец, один и тот же.       Их взгляды столкнулись. Капитан Прайс заметил проблеск сомнения в чужих глазах, и улыбнулся: — Знаю, доказательств пока нет, но я сужу по своему прошлому опыту. Халид аль-Асад — птица высокого полёта. Он признан многими террористическими группировками, является лидером собственной, и то, что его официально не объявили главой всего движения — лишь вопрос времени, которое скоро уже может истечь. — Прошлый опыт? — повторил Гас, явно заинтересованный этой оговоркой. — Не поделитесь со мной?       Джон Прайс подавил смешок, на самом деле довольный любопытством помощника. — Я начинал, как и ты, с малого. Вступил в SAS, служил вторым лейтенантом, потом лейтенантом. Однажды вместе с капитаном МакМилланом…       Тут командир специально сделал паузу и взглянул на Гаса: лицо последнего преобразилось, настоящее восхищение, такое редкое для него, проступило в острых хищных чертах. — МакМиллан? — удивлённо переспросил помощник, подавшись вперёд. — Тот самый капитан МакМиллан, который сейчас генерал-майор SAS?       Джон Прайс не выдержал и раскатисто рассмеялся. — Я и не знал, — на эмоциях продолжил Гас, — что он не́когда был частью нашего отряда. Да и в штабе при встречах с Вами, на которых я присутствовал, он ни разу не упоминал об этом. Ни одного намёка! — Из того отряда, где служили мы оба, теперь остался только я один. Кто-то погиб, кто-то отслужил своё. Капитан МакМиллан передал мне должность и перешёл в штаб командования… — мужчина сделал глоток, тщательно взвешивая следующие слова, прежде чем сказать их вслух. — Шон, когда наступит черёд уйти и мне, мои обязанности лягут на твои плечи. Вот тогда ты поймёшь, что среди руководства есть человек, которого втайне интересует судьба нашего отряда. — Я понял Вас. — Отлично, — удовлетворённо кивнул Джон Прайс, даже не сомневаясь в сообразительности помощника. — Тогда продолжу. Капитана МакМиллана я упомянул не случайно…

***

      Афганистан, по сути, был красивой страной. Из-за богатого разнообразия рельефа климат менялся от субтропического континентального до горного засушливого: здесь соседствовали друг с другом леса грецкого ореха и гранатовые рощи, дикий миндаль, фисташка и альпийские луга, ярко и пышно цвёл тамарикс. Дивное, богатое историей место. Но в то же время это была страна варваров. Население — сплошь какие-то племенные группы со своими особенностями и традициями. Единственное, что объединяло их — суровые исламские законы, непонятные европейскому человеку. Здесь женщины не имели личной свободы и подчинялись воле мужчин, процент безграмотности поражал воображение: каждый раз, когда группа капитана МакМиллана покидала базу НАТО, лейтенанту Прайсу казалось, будто он из цивилизованного мира попадает в мир дикий. — Проверка связи, – в ухе сухо затрещало, прежде чем прорезался спокойный мужской голос, и Джон Прайс оборвал нить размышлений. — Вас слышу. — Двигай ко мне. Кажется, объект на подходе. — Понял.       Ещё раз быстро осмотрев в прицел местность, лейтенант перебросил за плечо штурмовую винтовку и перебежками вернулся на позицию командира. Капитан МакМиллан наблюдал за извилистой лентой дороги, уходящей куда-то по равнине в сторону очередной горной гряды. Даже без бинокля над ней была различима завеса пыли — верный признак движения. По левую сторону плеча Джона Прайса вдруг что-то промелькнуло, и боец резко обернулся, глазами выискивая возможную угрозу. Не найдя, догадался опустить взгляд вниз, к земле. — Что там? — Птичий помёт. — Наверное, служба доставки наркоты мимо спешила.       Лейтенант тихо усмехнулся в ответ, хоть и знал, что замечание капитана МакМиллана не было шуткой — афганские наркодельцы в самом деле практиковали использование голубей для переправки запрещённых веществ через границу. Стащив винтовку с плеча, Джон Прайс прилёг рядом и прильнул к прицелу: вначале внимательно осмотрел группу террористов на месте встречи, их оружие и транспорт, потом переключился на уходящую вдаль дорогу и машину в клубах пыли на ней.       Целью его и капитана МакМиллана был Имран Захаев, некогда выходец из Чечни, лидер экстремистской группировки, а сейчас — один из крупнейших торговцев оружием. Старый хитрый лис, не иначе — он ловко уходил от облав или отделывался малой кровью. Последний раз, едва не пойманный русскими, Захаев даже взорвал склад с вооружением, принося в жертву огненному вихрю и преследователей, и своих людей. Впрочем, российский спецназ поквитался с ним спустя какое-то время, загнав в угол и, тем самым, заставив убить себя Виктора Захаева, его сына, такого же жестокого ублюдка. Виктор был им нужен для выдачи местонахождения отца, без сомнений, однако чеченская гордость не позволила сдаться в плен на милость победителю, и выстрел в челюсть решил судьбу. — Уже близко, — голос командира вновь прорезал мысли. — Через пару минут объект будет в зоне досягаемости. Наблюдай пока за встречающей стороной. — Сэр, — осторожно высказал свои опасения лейтенант, — если у них вдруг есть переносные зенитно-ракетные комплексы, нам лучше сменить позицию. — Увидел такие? — МакМиллан на мгновение оторвался от бинокля, чтобы взглянуть бойцу прямо в глаза. — Пока нет. Но мне не нравятся два террориста, сидящие в машинах. Водители — на своих местах. Контейнеры, которые вытащили, заметив приближение Захаева — вероятно с деньгами, в обмен на оружие. Возникает вопрос — по какой причине они тогда не вышли вместе с остальными, а остались внутри? — Похвально, — мужчина довольно кивнул, возвращаясь к прежнему занятию. — Но менять позицию поздно. Судя по расположению людей и машин, транспорт Захаева остановится там, — капитан сделал движение рукой, и Джон Прайс понял, на что указывает его командир. — С нашего места обзор лучше всего. Я понимаю, рискованно, но, добираясь до лёжки, которую ты подразумеваешь, мы потеряем время. И нас могут заметить либо догадаются о нашем присутствии по пыли, которую мы подымем. — Согласен, — шепнул лейтенант, быстро обдумав слова командира. — К тому же, предугадать развитие событий не в нашей власти. Начнётся операция — тогда всё и встанет на свои места.       Джон Прайс видел, как капитан МакМиллан улыбнулся ему краешком рта, по-прежнему глядя на дорогу, но улыбка погасла быстро, и, отложив бинокль, мужчина тоже прильнул к прицелу винтовки.       Они дождались полной остановки транспорта, замаскированные грудами камней. Положение было выгодное: хороший угол обзора, рельефный ландшафт, путь для отступления и путь для смены позиции — всё продумывалось до мелочей. Но не давали покоя мысли о переносных зенитно-ракетных комплексах и двух террористах, оставшихся сидеть в машинах. Стёкла в них не были затемнены, и в прицел Джон видел, как эти мужчины внимательно осматривали местность. Словно сторожевые псы… Нехорошее предчувствие шевельнулось у него в груди. Между тем, окружённый приспешниками, Имран Захаев распахнул дверцу и, ступив под палящие солнечные лучи, приблизился к одному из террористов. — Так, кажется, я его вижу, — медленно и тихо процедил капитан МакМиллан. — Жди моего сигнала.       Лейтенант уже приготовился задержать дыхание перед выстрелом, чтобы снять второго дельца, как неожиданно на их глазах одна из машин дала задний ход, а Захаев и его собеседник отошли чуть в сторону, предоставляя своим людям обмениваться товаром и деньгами. Капитан МакМиллан грязно выругался. — Джон, — голос его изменился, стал более требовательным и ледяным, — у меня теперь на прицеле только покупатель. — До второй позиции я доберусь минут за пять, если не поднимать пыль, — тотчас ответил лейтенант. — Захаев, по всей видимости, не слишком торопится. Я могу успеть. — Выбора нет. Тогда меняемся целями. Покупателя беру на себя. А ты постарайся взять в прицел Захаева.       Без лишних слов Джон Прайс откатился в сторону и, углубившись в тень горной гряды, бросился сокращать расстояние до запасной позиции. Он старался не поднимать пыль, но, уже подползая, услышал в передатчике напряжённый голос капитана: — Спокойнее, Джон, спокойнее. Не спеши. Они ещё ничего не заподозрили, но, видно, ты наследил. — Я почти на месте, – таким же напряжённым тоном шепнул лейтенант. — Как только доберёшься — докладывай обстановку. Пока что идёт погрузка оружия. Захаев и покупатель по-прежнему беседуют.       Стиснув зубы от усилий, которыми сдерживал желание сломя голову броситься вперёд, Джон Прайс ещё чуть замедлился и осторожно, не торопясь, вполз на запасную позицию. Хладнокровно сдёрнул со спины винтовку и прильнул к прицелу, наводясь на цель. Дерьмо! — Капитан, я его вижу лишь наполовину. И то время от времени. — У меня всё хуже. Покупатель вне зоны видимости. Стреляй по Захаеву при первой удобной возможности. — Так точно, – медленно выговорил лейтенант, выравнивая дыхание.       Навалившаяся ответственность горой легла ему на плечи, давила, распирала изнутри. Захаев уже трижды мелькал в прицеле, но лишь на мгновение и так, что выстрел не нанёс бы ему существенного урона. Когда он появился в поле зрения в очередной раз, первую секунду Джон Прайс потратил на наведение, вторую, удостоверившись, что цель захвачена, — чтобы задержать дыхание, и в следующую точку отсчёта нажал на курок. Винтовка с высокой плотностью огня выпустила в воздух очередь смертоносных пуль. — Отличный выстрел! Кажется, ты ему руку оторвал! Шок и потеря крови его добьют! Теперь отходим!       Слова капитана МакМиллана ещё звенели в ушах, как землю вдруг ощутимо встряхнуло, и Джона Прайса сбило с ног взрывной волной. Основной удар принял на себя отвесный скальный склон, из которого во все стороны брызнули каменные осколки. Лейтенант, кашляя и отплёвывая пыль разбитыми губами, сообразил, что по нему только что выпустили одну из ракет. Но ведь была и вторая! Он не с первого раза сумел подняться, слыша сквозь звон в ушах, как открыл огонь капитан МакМиллан, отвлекая на себя внимание. Нужно убираться, и как можно скорее!       Пошатываясь из стороны в сторону, Джон Прайс уже не волновался насчёт пыли — в раскалённом солнцем воздухе висела дымка, прореживаемая трассами пуль. Основная их часть приходилась на командира, яростно отстреливающегося. Ему требовалась помощь.       Лейтенант рванул вперёд изо всех сил, каждую секунду ожидая нового, второго взрыва, однако он раздался не за спиной, а далеко впереди, там, где вёл бой капитан. И сердце замерло, когда подозрительно затих звук знакомой штурмовой винтовки.       На позицию МакМиллана Джон Прайс влетел спустя пару минут, огляделся и, не найдя тела, бросился вниз по горному склону, по пути отступления. Позади ещё звучала отчаянная стрельба, но вряд ли за ними снарядят погоню: террористам придётся оставить машины и взбираться наверх, к тому же, они наверняка предпримут попытку доставить Захаева к медикам, живого или мёртвого. Скорее, мёртвого, если верить словам капитана. Да где же он, чёрт возьми?!       Лейтенант мчался по кровавому следу и со всего разбега рухнул на колени возле командира, корчащегося от боли на земле. Мужчина не кричал, но мучительно стонал сквозь стиснутые зубы и бился затылком о поверхность валуна, к которому бессильно привалился. Штанина одной ноги пропиталась кровью, травма была серьёзная. — Идти сможете?! — выдохнул Джон Прайс, жадно глотая разбитым ртом воздух. Голова болела и гудела, налитая тяжестью. Из ушей, кажется, тоже текла кровь, или же это просто пот струился по шее. — Капитан!       МакМиллан, заметно побледневший несмотря на загорелое лицо, протянул ладонь и, вцепившись в подставленное плечо, напрягся. Лейтенант понял его намерение, тотчас обвивая свободной рукой за талию и помогая встать. — Рация! — громко хрипел Джон обрывками фраз, до сих пор оглушённый взрывом первой ракеты. — Вызвали?!       Капитан лишь утвердительно простонал в ответ. Они отдалились от своей позиции ненамного, но погони по-прежнему не было. Лейтенант рисковал, разорвав индивидуальный пакет и устроившись перевязывать командира в опасной близости к террористам, хотя внутренний голос кричал, что те заняты своим раненым. Имран Захаев был слишком важной фигурой — попытка спасти его наверняка гораздо важнее, чем преследование нападавших… Скрепляя концы бинта, быстро пропитывающегося кровью, Джон Прайс вскинул голову, всматриваясь туда, где горные склоны перетекали в равнину: на её просторах уже была различима машина, мчащаяся им навстречу. — Давайте, капитан!.. Я их вижу!..       Ребята из отряда помогли втащить МакМиллана, слабеющего буквально на глазах, внутрь. Его позиция была более выгодна для стрельбы, но, в отличие от запасной, куда перебрался лейтенант, не защищена должным образом при выпуске ракеты из переносного зенитно-ракетного комплекса. — Джон, нужно срочно вызывать вертушку! — боец-медик, разорвав мокрую штанину капитана, обратился к нему, старшему по званию, не терпящим возражений тоном. — Иначе до базы можем не довезти! Растрясём вконец по такой дороге! Тут серьёзный открытый перелом и, скорее всего, ушиб внутренних органов — на губах выступает кровь! — Вызовем на безопасную точку, где мы с МакМилланом вас оставили! — прокричал в ответ Прайс, и медик оценивающим взглядом скользнул по его лицу и ушам, покрытых красной коркой запёкшейся крови. — Довезём?!       Боец склонился над капитаном, всмотрелся в бледное лицо мужчины, до сих пор находящегося в сознании, и кивнул, бросившись рыться в своём санитарном рюкзаке: — Да! Всё, что могу, я сделаю!       Солдат, сидящий рядом с водителем на переднем сиденье, включил рацию и принялся вызывать связного базы, подтверждая достоверность переданной информации и координат. — Джон, тебе тоже нужно лететь! — Пустяки, Док!       Медик с позывным, как нельзя кстати отражающим специализацию помимо военной, сурово сдвинул брови, продолжая оказывать необходимую капитану МакМиллану помощь: — По вам выпустили ракеты! Мне-то не заливай! У тебя уши все в крови! — Я в норме! — Джон, тебя здорово оглушило! — крикнул ему водитель, остановив транспорт в намеченной точке и обернувшись к сидящим сзади. — Ты орёшь как оперный певец!       Шутка слегка разрядила обстановку, снизила градус напряжённости, хотя никто даже не усмехнулся: в салоне стоял стойкий запах крови и пота, а воздух полнился стонами командира отряда. — Мы со Скотти доведём машину до базы и вдвоём! — продолжил солдат, сидящий за рулём, и бросил взгляд на товарища с рацией. — Раз за нами не было погони, они могли передать данные остальным! — возразил Джон Прайс. Он мыслил здраво, но тяжело дышал и время от времени разевал рот, безуспешно пытаясь избавиться от заложенности в ушах и звона в голове. — Вас может ждать засада! Группа должна быть больше на случай внезапного нападения! — Лейтенант! — с нажимом произнёс Док. Ему, как медику, было понятно, что нестабильное состояние старшего по званию может в самый неподходящий момент обернуть ситуацию в самую худшую сторону. Но приказывать он не имел права. — Джон!       Назревающее противостояние разрешило прибытие двух вертолётов. Один забрал бойца-медика вместе с капитаном МакМилланом, второй, в качестве прикрытия с воздуха, сопровождал транспорт с тремя оставшимися внутри солдатами. Лейтенант Прайс в итоге оказался прав, на них готовилась облава, но ракеты, выпущенные по террористам с вертушки, расчистили им путь до базы.       Вот так завершилась операция по устранению Имрана Захаева. Тело торговца оружием найдено не было, но ранение, нанесённое ему Джоном Прайсом, действительно оказалось смертельным. Разведка позже доложила, что он официально признан погибшим его товарищами по группировке, грозившимися отомстить за смерть лидера, и всеми остальными людьми, с которыми Захаев имел дело. На поле вышли новые ключевые фигуры по снабжению террористов вооружением, и охота спецслужбами разных стран велась уже за другими целями.

***

      Когда капитан закончил свой рассказ, Шон Эллингтон выглядел задумчивым. На худощавое лицо набежала тень размышлений. — Вот, значит, откуда хромота у МакМиллана… — Да, — невесело усмехнулся капитан Прайс. — К службе в отряде он был уже не годен. Зато открылся путь в штаб организации. — Но почему вы вспомнили Захаева?       Гас подошёл к самой сути и теперь пронзительно смотрел на мужчину. Возможно, лейтенант догадывался о том, что командир упорно не произносил вслух, и поэтому оба не сводили друг с друга испытующих взглядов. Джон Прайс, конечно, всецело доверял своему помощнику, но всё равно начал речь издалека: — У матёрых террористов, у каждого, есть особый почерк, прослеживающийся в их гнилых делах. Особенно у лидеров… И тот человек, который снабжает всем необходимым аль-Асада, сильно напоминает мне Имрана Захаева. Не во всём, однако подозрительно во многом. Схожие способы и пути доставки товара, схожие лазейки… Этот след тянется за аль-Асадом уже давно, значит, торговец один и постоянный. — Вы, видно, хорошо изучили Захаева. — Наша с МакМилланом группа много по нему работала, — кивнул капитан Прайс. — Сам МакМиллан — ещё до моего прихода. — Это может быть последователь, — прикинул разные варианты Гас. — Кто-то из его группировки. Или человек, перехвативший уже готовый бизнес с готовым списком клиентов. Извините меня, конечно, — Шон Эллингтон слегка замялся, на секунду виновато отведя в сторону взгляд, — но раз это вызвало подозрения у вас, то не должно было обеспокоить генерал-майора МакМиллана и остальных соответственно? — Не забывай, официальное заключение разведки о смерти Имрана Захаева основано не только на данных террористической среды, но и на отчётах МакМиллана. И на моём в том числе. У нас действительно были все основания полагать, что Захаев мёртв. После моего выстрела его рука висела на лоскутах кожи и ошмётках мышц, её было уже не спасти. Встречу террористы организовали вдали от населённых пунктов, в пустынном районе — с такой раной довезти его ещё живым до какого-нибудь полевого госпиталя, на трясущейся машине… — капитан Прайс с сомнением покачал головой. — Будь он убитым наповал, или, скажем, если бы было обнаружено тело… Разумеется, разведка приняла это во внимание и ещё долго мониторила любую информацию или сведения. Никаких данных, подтверждающих, что Захаев жив, найти не удалось. — Недавно я имел разговор с Джоном, — после небольшой паузы произнёс вдруг лейтенант задумчивым тоном. — Обсуждал с ним ситуацию по Йеменскому инциденту, выслушивал соображения… — Правильно, — с одобрением в голосе пробасил капитан Прайс. — Натаскивай МакТавиша на всё это. Ему пригодится, если согласится заступить на твою должность.       Шон Эллингтон молча принял похвалу, но внимание акцентировал на другом, продолжив с того места, где его прервали: — Соуп считает, что за аль-Асадом кто-то стоит. — На каком основании? — голубые глаза Прайса сузились, и линии лицевых морщин сделались глубже. Он задал вопрос сразу же после слов своего помощника, с интересом блуждая взглядом по фигуре лейтенанта. — Чем было вызвано предположение? — Поведением аль-Асада, — просто ответил Гас, поясняя мысли Джона. — Изощрённые пытки, громкие кровавые заявления, вырезанные на телах: он словно пёс, сорвавшийся с цепи. А у цепных псов всегда есть хозяева. — Слабый аргумент, — поморщился мужчина, явно ожидавший большего. — От террористов ждать можно чего угодно. — Вы сами недавно говорили про почерк, — неожиданно тихо произнёс лейтенант, и стало ясно, что в чём-то он с Джоном согласен. — Раньше за аль-Асадом подобных извращений не водилось… — Почерк! — раздражённо воскликнул капитан, встав со стула и приблизившись к окну. — Почерк… — пробормотал уже задумчиво, поскрёбывая пальцами густую щетину на подбородке.       Гас следил за движениями командира, храня молчание. Излишняя эмоциональность не была присуща Джону Прайсу, поэтому его действия настораживали. Шон Эллингтон знал, что перед ребятами из отряда капитан не выкажет собственных опасений, однако здесь и сейчас он делился ими со своим верным помощником. — Я попрошу, чтобы тебе оформили допуск к секретным материалам, касающимся Имрана Захаева и нашей с МакМилланом операции по его устранению, — взгляд голубых глаз, обращённый к Гасу, был полон решимости. — Если мою просьбу удовлетворят, изучи их как можно скорее. А я, к моменту высылки группы обратно в Йемен, постараюсь добиться разрешения координировать наши действия непосредственно с Особым разведывательным полком.       Лейтенант отложил в уме информацию насчёт отправки отряда, а сам спросил про другое, про то, что не давало покоя ни ему, ни, главное, капитану. — Думаете, Захаев жив?       Джон Прайс нахмурил кустистые брови и ответил коротко: — Надеюсь, что нет.