На расстоянии протянутой руки

      Тридцатиградусная йеменская жара действовала на бойцов изнуряюще. Раскалённое солнце застыло высоко в зените, над пустынной землёй дрожало зыбкое марево, и группа капитана Прайса, отыскав небольшой клочок тени, дружно забилась туда. Они поджидали информатора, проживавшего в небольшом городке под названием Лахдж, центре одноимённой муха́фазы*, который, наконец-то, согласился сотрудничать с силами специального назначения. Вместо Генри Блэка, догуливающего положенный ему отпуск, к ним присоединился военный переводчик из разведывательного полка. — Мэйсон, а ты давно тут служишь?       Неунывающий Роуч сделал небольшой глоток из фляги и брызнул водой в лицо. Спиди, сдружившийся с весельчаком-сержантом, тоже заинтересованно вытянулся в сторону нового члена отряда. — Раньше служил на авиабазе «Аль-Анад», — коротко ответил переводчик, ещё довольно молодой мужчина, — пока в Йемене не случился государственный переворот. Оставшиеся на территории силы специального назначения в срочном порядке выводили из страны, пришлось вернуться в Англию. На новой базе служу месяцев шесть. — Да, года два назад тут было жарко, — подал голос Скэркроу, присоединившись к их беседе. — Зашевелились по всему земному шару, гады… Вам тогда здесь, а нам в Афганистане здорово досталось. — Тебе особенно, — Гарри Сандерсон расплылся в улыбке, сглаживая шуткой неприятные воспоминания. — Вся задница в отметинах «от террористов, с любовью».       Бойцы, принимавшие участие в той операции, тихо рассмеялись, Джон хмыкнул себе под нос. Удивлённо приподняв брови, Мэйсон оглядел лица в поисках ответа. — Ягодицы ему посекло осколками, — тут же пояснил Роуч. — Хорошо, хоть яйца целы остались. — Захлопнись, а!.. — Скэркроу поморщился и пнул товарища ногой.       В прицел из укрытия, где отряд устроился, хорошо просматривалась местность. Лахдж раскинулся на прибрежной равнине севернее главного порта страны, Адена, окружённый песками с запада и с востока. Главные дорожные артерии проходили вдоль береговой линии, поэтому вероятность обнаружения группы сводилась к минимуму. — Соуп, что там у тебя? — Пока чисто, — отозвался Джон, высматривающий информатора с помощью оптики. — Вижу расхлябанный автобус, парочку местных жителей и одного верблюда.       Нижнюю часть лица Гаса разрезала улыбка: он окинул беглым взглядом застывшего на раскалённых камнях МакТавиша, прильнувшего к прицелу, и, уже без веселья, повернул голову в сторону капитана Прайса. Командир, слышавший всё от первого и до последнего слова, сверился с часами. — Опаздывает…       В томительном ожидании прошло ещё минут десять. Джон долго присматривался к двум фигурам, целенаправленно шагающим вперёд, прежде чем сообщить об их приближении. Когда отпали варианты типа «случайные местные жители» и «вооружённые террористы», тихо окликнул капитана: — Босс, у меня тут мужчина с ребёнком на прицеле. Идут явно к нам.       Мэйсон, перехватив вопросительный взгляд командира отряда, нахмурил брови и неопределённо качнул головой: — Какой ещё ребёнок?.. Тамим должен передать нам элементы беспилотника, ведь так? — Соуп? — окликнул бойца Джон Прайс. — Сумки я не наблюдаю. Если у него и есть что-то для нас, то явно небольшого размера. — Час от часу не легче, — пробормотал себе под нос капитан, обдумав ситуацию. — Ладно, пока действуем как договаривались. Соуп, ты прикрываешь. Мэйсон и я выдвинемся навстречу. Гас, рассредоточь остальных по позициям. — Вас понял, — синхронно ответили лейтенант и второй лейтенант.       Джозеф Аллен, переместившись за небольшой валун, перехватил оружие в руках и на мгновение задержал взгляд на Джоне. Прильнувший к прицелу МакТавиш чуть изменил положение корпуса, шире раскидал ноги и заметно напрягся — роль снайпера в их группе, когда того требовали обстоятельства, неизменно исполнял он.       В полнейшем молчании, общаясь лишь знаками, бойцы провели несколько долгих минут. А потом прозвучала команда отмены и приказ выдвигаться на точку общего сбора. Спиди, пригнувшись и петляя между камней, присоединился к ребятам, кольцом окружившим одетого в серую рубаху, юбку и шапочку мужчину. Примчавшийся последним, Джон поправил винтовку, заброшенную за спину, и покосился на малышку, робко жавшуюся к ногам информатора. Роуч уже вовсю развлекал девочку, корча ей рожицы.       Мэйсон и Тамим поначалу разговаривали друг с другом на южно-йеменском диалекте арабского, после чего переводчик объяснил незнакомую речь всему отряду — что в городе ситуация сейчас тревожная, ходит много разных слухов, и люди боятся лишний раз выйти из дома. — Какие слухи? — переспросил капитан Прайс. — Они имеют отношение к Аль-Асаду? Он здесь, в Йемене?       Мэйсон перевёл вопрос. Мужчина, наблюдая, как боец пытается развеселить его дочку, ласково погладил тёмные кудряшки крохи и, не отводя от неё взгляда, ответил. — Говорит, что точно не знает. Сотрудничать с террористами начал недавно. Но люди, на которых он работает, сами толком не в курсе. Говорит, они скорее надеются, что это правда. — Почему же тогда местные боятся из домов выходить? — Потому что в Лахдже время от времени появляются чужаки, — перевёл Мэйсон. — Устраивают казни. Говорит, вы должны знать, раз Тамима взяли на место предыдущего погибшего информатора.       Тёмные глаза с цепким острым взглядом блеснули из-под широких бровей. В этом йеменце чувствовалась какая-то хватка, которая, вероятно, позволит ему оказаться удачливее своего предшественника. У капитана Прайса складывалось ощущение, будто мужчина специально ограждал себя от лишней информации, способной стоить ему жизни. Это было одновременно и хорошо, и плохо. — Ладно, я обсужу это с разведкой. А что насчёт деталей беспилотника?       Тамим внимательно выслушал вопрос, вздохнул и присел на корточки. Девчушка лет четырёх смущённо засунула в рот палец, пока отец сосредоточенно сдёргивал с неё пыльное мятое платьишко, и большими глазёнками уставилась на Гарри Сандерсона. Роуч поднялся с колен, лицо его вытянулось: практически всё обнажённое тело малышки было обмотано пищевой плёнкой, а под ней — сплошь мелкие детальки, компоненты, микросхемы… Скэркроу, который мечтал завести ребёнка, шагнул вперёд, сдёрнул с пояса флягу и быстро приложил её к сухим губам девочки, бросив на Тамима злой пронзительный взгляд. Даже Джон неприязненно поджал губы. — Мы так не договаривались, — тихо заметил капитан Прайс, наблюдая, как информатор отлепляет от тела электронные элементы. — Нам нужны части беспилотника, а не этот LEGO-набор.       Мэйсон, сложив на груди руки, перевёл, но йеменец не выказал на своём лице ни одной эмоции, аккуратно, слой за слоем, продолжая разматывать плёнку. Голос его, произносивший незнакомые слова и предложения, звучал ровно. — Бывалые люди ему сказали, что сейчас всё стало строже, все стали подозрительнее. Что смог, он достал. Говорит, здесь выбиты серийные номера, а эти элементы точно используются при производстве летающих машин.       Сложив детальки в одну кучу, Тамим отряхнул от песка детское платьице, надел обратно на ребёнка и взял дочь за руку. Та потянулась к Роучу, однако мужчина резко дёрнул малышку на себя, не позволив вновь приблизиться к бойцу. — Видал? — процедил сквозь зубы Скэркроу, встав рядом с МакТавишем. Джон какое-то время наблюдал в прицел, как уходят эти двое и нет ли хвоста, после чего, уже без оптики, просто смотрел им вслед. — Нацепить херню на девочку он не постеснялся, но стоило только снять — так сразу, мол, не прикасайтесь к ней.       Светло-голубые глаза Барри Вудса презрительно сузились, лицо было насупленным, угрюмым. Не удержавшись, Джон дольше обычного задержал на нём взгляд, пытаясь понять, чем именно когда-то давно привлекла его внешность сержанта. Неужели лишь тем, что оба похожи друг на друга суровостью черт и солдатской простотой? Тогда, в этом плане объяснить влечение к Саймону становилось непосильной задачей — парнишка был им полной противоположностью. А противоположности МакТавиш не очень-то и любил… — Дикость какая, — добавил после короткого молчания Скэркроу и, не дожидаясь ответа, зашагал прочь.       Джон обернулся ему вслед. С Вудсом у них сложились достаточно ровные отношения после момента признания в нетрадиционной ориентации: не лучше и не хуже, чем были до. Друг с другом они держали профессиональную и личностную дистанцию, придерживались некоего нейтралитета, и оба находили в этом существенные плюсы. Если Роуч негласно считался душой отряда и главным его весельчаком, то спокойный и исполнительный Скэркроу — самым надёжным товарищем в команде. Именно ему, после опытного Генри Блэка, капитан Прайс выказывал своё предпочтение среди сержантского состава группы. — Всё в порядке?       Дёрнув подбородком, Джон взглянул на приблизившегося Гарри Сандерсона, за спиной которого тенью маячил Спиди. Эти двое, будучи почти ровесниками, часто теперь ходили вместе. — С информатором и девочкой? Да. Думаю, до города они доберутся благополучно. — Когда он сдёрнул с неё платье, и…       МакТавиш опустил глаза себе под ноги, слушая друга вполуха.       Вудс возмутился, потому что планировал с Анной заводить ребёнка, Сандерсон — так как легко находил общий язык со всеми, с детьми в том числе… Сам же Джон отнёсся к увиденному не столь чувствительно. Жестокость и несправедливость в мире — естественный порядок вещей. Есть сильные, есть слабые, есть агрессоры и жертвы. Есть ещё те, кто спасают… Но всех спасти невозможно. И если не принять это как данность, то…       Подняв взгляд, он перевёл его на второго бойца, застывшего чуть поодаль, и про себя удивился. Спиди, вероятно, мыслил так же, как сам Джон: Аллен наблюдал за Роучем, и в глазах его МакТавиш уловил отголоски собственных размышлений. — Нужно было хоть батончик ей дать, — закончил речь Сандерсон с очевидной горечью в голосе. — А у меня из головы вылетело даже это. — Передашь в другой раз, если мы снова увидим Тамима.       Джон потрепал друга по плечу и направился в сторону Гаса, издали подзывавшего рукой. Поравнявшись с Джозефом, ощутил на себе его оценивающий взгляд, скользнувший по лицу и впившийся следом в спину. Означать он мог лишь одно: рядовой тоже понял — между ним и вторым лейтенантом всё же есть что-то общее. ***       Придя в клинику загодя, Саймон расположился на одном из диванчиков в небольшом красивом холле и нервно теребил манжету на рукаве рубашки. Он уже видел доктора Стивенсона, своего лечащего врача, который, приглашая на приём пациентку, приветливо улыбнулся ему: — Вы сегодня рано. — Да, не рассчитал время. Надеюсь, ничего страшного? — Разумеется, — заверил его доктор. — Располагайтесь. Я Вас вызову.       До начала приёма оставалось полчаса, а напряжение внутри росло будто снежный ком. Он боялся, что Джон не придёт, что его сообщение было отмазкой — чуть больше недели назад мужчина опять якобы улетел вместе с клиентом в другую страну, о чём уведомил в смс-ке. Саймон закаменел лицом, когда читал этот текст, и в ответ просто скинул дату, время и место встречи. Губы свело горькой усмешкой. Он особо уже ни на что не надеялся…       Стрелки циферблата часов, висящих в холле, отсчитали ещё минут двадцать, как вдруг входная дверь распахнулась, и Джон вошёл внутрь. Завидев его, Саймон поднялся с места, не скрывая охватившей его радости. — Думал, я не приду?       Окинув парнишку взглядом, мужчина стянул с плеча рюкзак и принялся раздеваться. Лицо и кисти рук были тронуты загаром. — Рад тебя видеть, Джон.       Саймон чуть ли не сиял. Улыбка делала его до неприличия симпатичным, густые вихры были аккуратно зачёсаны назад и открывали высокий лоб. На встречу с доктором он принарядился в тёмные штаны и свободную изумрудную рубашку, выпущенную поверх. Джон, повесив куртку, вернулся к нему и присел рядом. — Мне нужно заполнить какую-нибудь форму или что-то ещё? Я ведь здесь впервые. — Нет, — парень мотнул головой, заметно расслабившись. — Доктор Стивенсон сказал, что коротко тебя опросит по ключевым вопросам. Основным клиентом здесь числюсь я, поэтому, если ты не планируешь переходить от одного врача к другому, то просто заплатишь за консультацию и анализы. Без какого-либо оформления в эту клинику. — Отлично.       Джон подался чуть вперёд, сцепив пальцы в замок. Тонкий свитер, задравшийся на руке, обнажил узкую полосу светлой кожи. — Где был на этот раз?       Тряхнув запястьем, чтобы скрыть нетронутый солнцем след, мужчина ответил без раздумий: — Явно там, где очень жарко. — Точно, — улыбнулся Саймон, нисколько не обидевшись, — я уж позабыл, какой ты скрытный.       Их взгляды встретились, и Джон внезапно осознал, что ему льстит радость на лице парнишки: она была неподдельная, искренняя, настоящая. Его ждали — и оказалось приятно это ожидание оправдать. — Меня сдёрнули с места, поэтому не мог выйти с тобой на связь. Успел отправить только сообщение. — Всё в порядке, — Саймон на мгновение положил ладонь ему на колено и, почувствовав, как мужчина напрягся, тут же убрал её. — Мистер Райли?       Приятный вежливый голос окликнул их: Джон резко вскинул голову, недовольный тем, что кто-то посторонний заметил это проявление близости между ними. На людях он терпеть не мог ни целоваться, ни позволять себе другие вольности. Доктор Стивенсон, приветливо улыбнувшись Саймону, перевёл на мужчину взгляд: — Мистер МакТавиш? Приятно познакомиться. — Взаимно, — пробормотал Джон, поднявшись вслед за парнишкой на ноги и подхватив рюкзак.       Миновав холл и коридор, живописно уставленный фикусами Бенджамина с переплетёнными в виде орнамента стволами, они прошли в кабинет и расположились напротив рабочего места доктора. Джон принялся бегло осматривать помещение, но был прерван встречным вопросом: — Прежде чем мы начнём, не могли бы Вы мне дать удостоверение личности? Ведь, насколько я понимаю, это будет Ваш единичный визит в нашу клинику? — Да. Сейчас. — Спасибо.       Доктор Стивенсон открыл на компьютере какие-то формы, принявшись забивать в них данные с карточки. — Джон МакТавиш. Возраст — полных тридцать два года. Родились в Лондоне, верно? — получив утвердительный ответ, улыбнулся, не отрываясь от монитора. — Саймон, у Вас же ничего не поменялось со времени последнего визита? — Нет, не поменялось, — нервно усмехнулся парень.       Первое впечатление о докторе у Джона сложилось в общем-то неплохое. Мужчина с аккуратной стрижкой, гладко выбритый и облачённый в белый врачебный халат располагал к себе вежливым отношением и умением осторожно шутить. — Итак, я вас внимательно слушаю.       В частных клиниках Лондона процесс делали максимально светским и беззаботным: здесь отсутствовали очереди, пациентам предлагали провести время ожидания за чашечкой кофе и бисквитами, а просторные коридоры минимизировали столкновение с другими посетителями. Комфортные условия и высокие стандарты профессиональной этики были рассчитаны на то, чтобы люди не испытывали смущения в обсуждении столь деликатных вопросов. Однако и Джон, и Саймон нерешительно молчали. Наконец, парнишка заговорил первым. — У нас был защищённый секс, но… в процессе презерватив порвался. Мы хотели бы провериться… — Эякуляция была? — Да, — подал голос Джон, и доктор Стивенсон с подчёркнутым вниманием перевёл на него взгляд, вероятно, догадавшись об их ролях в половом акте. — Практически всё попало внутрь. — Когда это произошло? — Две недели назад, — снова ответил Саймон. — Я Вам позвонил на следующий день после случившегося. — Жалобы есть? — глаза доктора внимательно всматривались то в одного пациента, то в другого. — Боль при мочеиспускании, сыпь, жжение, зуд? Нехарактерные выделения?       Джон с Саймоном переглянулись меж собой и отрицательно покачали головами. Этот их жест сообщил мужчине о многом. — Хорошо, тогда задам следующий вопрос. Секс был случайным? Или партнёр постоянный? Ответьте, пожалуйста, по очереди.       Щёки парнишки покраснели, когда он почувствовал направленные на себя с двух сторон взгляды. Отвечать первым надлежало именно ему. — Случайным был наш первый с Джоном раз. В феврале. С тех пор прошло месяца полтора-два, как мы встречаемся. Кроме него других партнёров нет. — Хм, — доктор сделал очередную пометку. — Мистер МакТавиш? — Аналогично, — выдавил из себя Джон, не привыкший откровенничать ни с людьми, ни с врачами. — Аналогично в том плане, — невозмутимо уточнил доктор Стивенсон, — что Саймон — Ваш постоянный партнёр, начиная с Вашей с ним первой встречи? — Да, всё верно. — История анализов Саймона у меня есть. Скажите, Вы взяли с собой результаты предыдущих обследований? — Разумеется.       Потянувшись к рюкзаку, Джон достал распечатанные листы и протянул доктору. Мужчина, попросив дать ему пару минут, принялся их внимательно изучать.       За это время друг на друга Джон и Саймон не смотрели. Им было не по себе оттого, что раньше подобные вопросы оставались за рамками сложившихся между ними отношений, а сейчас — невольно выводили эти отношения на новый уровень. — Очень хорошо, мистер МакТавиш. Меня радует, что Вы серьёзно относитесь к собственному здоровью, — доктор Стивенсон сделал очередные пометки и вернул распечатки анализов. — Какие виды секса Вы практиковали со своим партнёром? — Только анальный. — Орального у нас не было, — подтвердил Саймон, вспомнив, как Джон намеренно избегал любых его попыток. — Почти два месяца? У вас железная выдержка.       Парнишка, наконец, чуть расслабился, тихо фыркнул, пряча смешок. Этого и добивался доктор Стивенсон — доверительного настроя между врачом и пациентом. В случае с партнёром Саймона дела обстояли хуже — суровый с виду молодой мужчина не изменился в лице, держась по-прежнему вежливо, но довольно замкнуто. — Ну что ж! — бодро воскликнул доктор, вместе со стулом откатившись от стола. — Ваши последние анализы, мистер Райли, и Ваши, мистер МакТавиш, кристально чистые. Нам осталось только убедиться, что и сейчас с ними всё в порядке! Джон, — он встал и приглашающе вытянул ладонь в сторону двери в смежный кабинет, — не против быть первым? Вы слишком напряжены, и я не хочу задерживать Вас дольше положенного. Сможете подождать Саймона в холле, выпить кофе. Согласны?       Мужчина поджал губы, скользящим движением дотронулся до длинного шрама на лице и кивнул, поднимаясь со стула. Уже пройдя во вторую комнату, предназначенную целиком и полностью для осмотра и сбора анализов, берясь за ремень на штанах, тихо уточнил: — Надеюсь, док, я Вас ничем не обидел?       Доктор Стивенсон, натягивая перчатки, искренне ему улыбнулся: — Разумеется, нет. За долгие годы практики я повидал многое. Уверяю Вас, Вы — очень приятный молодой человек.       По суровому лицу скользнула кривая, но всё же улыбка, и мужчина, приметив её, с видимым воодушевлением принялся за последние приготовления. Оба его пациента хоть немного, да расслабились. Наконец-то! — Туалетные принадлежности там, — доктор Стивенсон указал рукой на дальний угол комнаты. — Скажите мне, как только будете готовы. После этой процедуры я вызову медсестру, и она возьмёт у Вас кровь для теста на ВИЧ. — Хорошо.       Через пару минут, когда Джон позвал его, мужчина приблизился с урогенитальным зондом в руках. Сам процесс забора биоматериала длился недолго, но, чтобы отвлечь пациента от возможных неприятных ощущений, доктор Стивенсон спросил: — Вернулись недавно с военной службы?       Джон опустил взгляд, сощурил глаза и привычно соврал: — Я не служу в армии. — Простите, обознался, — вежливо улыбнулся доктор. — В пору былой молодости я проходил практику в больнице, где долечивали солдат, в том числе вернувшихся из горячих точек. У них тоже было тренированное тело, шрамы и специфический для военного человека загар. — Я работаю телохранителем. — В таком случае, Вы отличный телохранитель, — намекнув на отметины, доктор распрямился и разрешил ему одеваться. — И хирург у Вас был отличный. Заштопал очень аккуратно. — Всегда знал, что медицинский юмор — особенный, — хмыкнул Джон, вздёргивая штаны на крепкие сухие бёдра. — А мы, в свою очередь, признаём людей, способных его оценить, — не остался в долгу доктор Стивенсон, наблюдая за улыбкой, изменившей суровое лицо. — Подождите, пожалуйста, медсестру. Я к Вам выйду, когда закончу с мистером Райли. — Спасибо, док. — Не за что.       В кабинет, имеющий два входа, заглянула молодая девушка и, поздоровавшись с Джоном, занялась им. Доктор Стивенсон направился обратно к Саймону, по пути вновь вспомнив годы юности, практику в больнице и выздоравливающих солдат, бросавшихся характерным по отношению к врачам словом — «док». ***       Ждать Саймона пришлось не слишком долго. Минут через двадцать он появился в холле клиники вместе с доктором Стивенсоном, который, по всей видимости, провожал своего давнишнего пациента и давал ему последние рекомендации. По мере приближения к Джону разговор их сошёл на нет. — Ну, вот и всё! — всё так же бодро сообщил мужчина. — Ваши результаты будут готовы через несколько дней, администратор перешлёт их на указанные Вами почтовые адреса. Если вдруг понадобятся оригиналы, то сможете забрать их на стойке регистрации при предъявлении удостоверения личности, — доктор Стивенсон бросил взгляд на часы и вежливо улыбнулся. — Понимаю, ждать недолго, но от близости попрошу пока воздержаться. Впрочем, с Вашей выдержкой особого труда это не составит, верно? Зато потом можно будет ни в чём себе не отказывать. — Спасибо, доктор, что уделили нам время, — поблагодарил его Саймон. — Всегда пожалуйста. Прощайте, мистер МакТавиш.       Джон вежливо кивнул и проводил фигуру врача взглядом. — Боже, я терпел до последнего! — неожиданно выдохнул парнишка, когда они остались в холле вдвоём. — Ты, смотрю, уже доволен жизнью, — он указал подбородком на стакан воды в руке мужчины. — Да. Незабываемое облегчение — расстаться с содержимым мочевого пузыря. — Поспешу испытать те же чувства, — произнёс Саймон и направился в сторону уборной.       Приведя себя в порядок, попив воды и расплатившись за оформленный пакет анализов, они вышли на улицу. В воздухе пахло весной, накрапывал мелкий дождик, больше напоминающий едва ощутимую на коже морось. Джон заговорил первым: — Голодный? Можем позавтракать где-нибудь.       Саймон удивлённо на него взглянул. — Ты… меня приглашаешь?       Не в состоянии скрыть волнение, он широко распахнул разноцветные глаза. До этого момента Джон никогда и ничего ему не предлагал, не проявлял инициативу, за исключением, пожалуй, покупки вина на Камден-маркет. Да и то — в качестве извинения… Почувствовать, наконец, вовлечённость мужчины в их отношения было приятным сюрпризом.       Джон проигнорировал вопрос. Но молчал, явно ожидая ответа. — Да, — поспешил заверить его Саймон. — Отлично. Я согласен. — Тогда идём?       Пристроившись рядом, парнишка без лишних слов зашагал с ним бок о бок. Довериться кому-то, положиться не на своё, а на чужое решение было ему в новинку. — Если ты сейчас скажешь, что заранее выбрал место, я буду окончательно поражён до глубины души.       Джон, сдержанно хмыкнув, повернул голову. От его взгляда по телу Саймон рассыпались мелкие мурашки: мужчина вновь смотрел так, будто ждал чего-то от их зрительного контакта, какого-то откровения. — По пути в клинику я просто увидел одно кафе, показавшееся мне довольно приятным… Разочарован? — Вовсе нет, — широко улыбнулся Саймон.       Место и впрямь оказалось довольно уютным. Это был не бар, как поначалу опасался парнишка, а самое настоящее кафе с полноценными завтраками и кофе собственной обжарки. Сделав заказ, они ещё немного посидели в полной тишине, пока случайно не встретились взглядами. — Ты не будешь против, если я спрошу кое-что? — от волнения у Саймона на секунду перехватило дыхание и мелькнула мысль, не оставить ли вопрос неозвученным.       Голубые глаза мужчины приглашающе уставились на него в ответ. — Это правда, что я единственный, с кем ты сейчас встречаешься?       Джон, кажется, не обиделся, поскольку на лице не отразилось ни недовольства, ни раздражения. Визит к врачу определённо повлиял на них, формируя нечто новое в отношениях, зарождая иное восприятие вещей. — Думаешь, я мог соврать? — Нет! — вскинулся Саймон. — Вовсе нет! Просто… Раньше ты дал мне понять, что встречи на постоянной основе — это не твоё. И… — парень, пряча взгляд, вдруг залился краской до кончиков ушей. — И, если честно, я с ужасом ждал, что подумает обо мне доктор Стивенсон, если услышит другой ответ…       Брови Джона удивлённо взлетели вверх. Он с интересом подался вперёд, а потом неожиданно и тихо усмехнулся: — Тогда моя ложь была бы во благо.       У Саймона как-то нервно дёрнулся уголок губы, и, заметив это, мужчина сменил веселье на серьёзный тон: — Извини, случайно вырвалось. А если без шуток… Какое доктору Стивенсону должно быть дело до того, с кем ты спишь?       Разноцветные глаза парнишки осторожным движением скользнули по его лицу. Джон будто только этого и ждал — поймал чужой взгляд в свои потемневшие голубые омуты. — Ну… Он всё же мой лечащий врач, — пробормотал Саймон. — С этим не поспоришь, — мужчина скрыл улыбку, распознав охватившее любовника мальчишеское смущение. — И как доктор он прав. Но почему тебя так испугало не профессиональное, а личное мнение постороннего, по сути, человека?       Саймон выразительно поджал губы и нахмурился. Ему не было понятно, куда клонит Джон, зато ответ казался очевидным. — Потому что я не хочу, чтобы обо мне подумали плохо. — А если подумают, что с того?       Серьёзный взгляд голубых глаз проникал куда-то вглубь Саймона, в самую сердцевину, в переплетение нервов. Парнишка вдруг вспомнил давний разговор с Джоном, знают ли окружающие их секрет, и то, как отреагировал мужчина, сделав каменное лицо. Наверняка его признание пришлось не по душе коллегам, но Джона, кажется, чужое мнение не слишком-то и заботило… — Я понимаю, куда ты клонишь, — им принесли завтрак, свежесваренный кофе, и, когда официантка ушла, Саймон продолжил. — Но речь ведь о другом. О том, что спать с несколькими людьми одновременно — это не есть хорошо. — Ты порнуху смотришь? — вдруг улыбнулся Джон. — Тройнички или групповуху видел? — парень покраснел ещё больше, однако головой утвердительно кивнул. — Заводит? — Постановочный секс и реальный — разные вещи, — попытался возразить ему Саймон. — Но об этих парнях ты же плохо не думаешь? О том, что они трахаются за деньги, ради собственного удовольствия и удовольствия других? На публику?       Старая, незабытая боль дала знать о себе неожиданно. Оцепенев, парнишка потерянным взглядом уставился на Джона, хмуря брови так, будто пытался что-то удержать в себе. Краска исчезала с его вытянувшегося лица, губы плотно сжались… — Извини, — он резко встал из-за стола, чем озадачил мужчину. — Сейчас вернусь.       Отложив в сторону вилку и нож, потому что кусок не лез в горло, Джон проследил за скрывшимся в уборной Саймоном. И, вплоть до возращения, не притронулся к еде. — Всё хорошо? — поинтересовался он осторожно, когда парень опустился обратно на стул. Корни светлых волос над его лбом были чуть влажными от воды. — Да. Всё в порядке.       «Ложь», — подумал про себя Джон. — «Иначе бы ты не прятал от меня взгляд».       Кажется, Саймон ощутил чужой настрой: разноцветные глаза опасливо вздёрнулись пару раз к его лицу, проверяя реакцию. Мужчина ещё какое-то время пристально смотрел в ответ, после чего вздохнул и снова взялся за нож и вилку.       Анализировать полученную информацию Джон умел. И увиденное его заинтересовало. Поведение парнишки натолкнуло на мысль, которая попросту не укладывалась в голове… Не удержавшись, он бросил очередной косой взгляд, тут же перехваченный настороженным Саймоном. — Это не то, о чём ты думаешь…       Фраза прошелестела тихо и как-то обречённо, тем самым добавив лишь ещё больше сомнений. Ответа на неё Джон не нашёл и потому просто промолчал. Чтобы не завтракать в полной тишине, он начал спрашивать о каких-то мелочах, вовлекать замкнувшегося Саймона в разговор — это удалось, но явная недосказанность повисла между ними.       Когда с едой было покончено, они расплатились и вышли на улицу. Там распогодилось, морось прекратилась, пахло весенней свежестью. Из-за влажности волосы парнишки чуть закудрявились, выбиваясь из уложенных прядей тугими волнами. Джон, шагая рядом, по-прежнему не мог отделаться от мысли, что в прошлом Саймона случилось нечто, оставившее рану. Быть может, его бывший, Томас, тоже как-то причастен к этому?.. И почему вопрос о порнухе вызвал такую странную реакцию? Парень, если уж на то пошло, раньше ясно давал понять — он ценит любовь между двумя людьми и отдавать себя готов кому-то одному. Даже их друг с другом секс больше не вписывался в понятие одноразовых встреч. Они, конечно, продолжали видеться только по выходным, но слишком явным стало ожидание этого момента. — Куда ты сейчас?       Джон остановился, пробежал взглядом по лицу Саймона, вопросительно застывшему. Чутьё подсказывало — так он прощался, вежливо давая понять, что хочет побыть наедине с самим собой. — Вернусь, пожалуй, к клиенту. Схожу в спортивный зал. Найду, чем заняться… А ты? — Завтра Пасха, — парень пожал плечами. — Проведу день с родными. Ты, наверное, тоже… — Нет, — горько усмехнулся Джон, поправив рюкзак на своём плече. — У меня с этим всё сложно.       В разноцветных глазах, прежде потухших, вспыхнула жизнь. Мрачная тень на лице мужчины подтолкнула Саймона к мысли, что они оба скрывают в себе боль, причинённую кем-то близким. Скрывают и замалчивают о ней. — Когда придут анализы, я сброшу тебе результат. — Я сделаю так же, — кивнул Джон. Потом нерешительно потеребил лямку. — Кстати, насчёт твоего вопроса. Я ведь так и не ответил… — он поймал встречный взгляд, вновь какой-то растревоженный. — В общем, у меня нет привычки скакать из постели в постель. Хочу, чтобы ты знал.       Саймон мгновение внимательно смотрел на него, после чего вдруг потупился, улыбнулся и вновь поднял глаза. В них, несмотря на болезненное выражение, теплилась нежность.       «Что же, чёрт возьми, с тобой случилось?», — задался вопросом Джон, помахав на прощание рукой. И, уже отвернувшись, стиснул зубы, смущённый непривычными себе чувствами.