На расстоянии протянутой руки

      Беспощадное йеменское солнце стояло высоко. Воздух дрожал от зноя, что было видно невооружённым глазом: изредка отрываясь от прицела винтовки, Джон вытирал лицо, покрытое крупными каплями пота, бросал быстрый взгляд к линии горизонта, смазанной из-за жары, и возвращался обратно к слежке. Остальные бойцы залегли неподалёку — он постоянно поддерживал с ними связь, докладывая капитану Прайсу обстановку.       Поселение, объект его пристального наблюдения, ничем не привлекало внимания. На пыльных улицах играли дети, бродили козы и ворошили мусор, разбросанный повсюду. Мужчины, собравшись кружком возле одного из домов, смеялись и жевали кат*, тяга к которому у йеменцев была сравни зависимости европейцев от алкоголя. — Соуп, — передатчик вновь ожил, транслируя голос капитана, — как там у тебя? — Всё чисто. — Спиди сейчас тебя сменит. — Вас понял.       Через несколько минут на позицию Джона, стараясь особо не высовываться и пригибаясь как можно ниже к земле, вполз Аллен. Губы у него влажно блестели — рядовой сделал глоток воды, прежде чем заступить на место своего товарища под палящими солнечными лучами. Джозеф приблизился вплотную и уже намеревался приладиться к винтовке, как вдруг Джон, к боку которого он практически прильнул, сдвинулся чуть в сторону. — Отсюда обзор лучше.       Спиди, не говоря ни слова, молча занял покинутую вторым лейтенантом позицию. В их группе роль снайпера неизменно исполнял МакТавиш, поэтому его умение правильно выбирать ориентиры для слежки не ставилось под сомнение даже капитаном Прайсом, который, как нашептали Джозефу бойцы, до командирской должности имел ту же, что и Джон сейчас, специализацию в отряде. — Держи. Пригодится.       Аллен, на чьём лице уже выступил мелкими бисерниками пот, повернул голову: Соуп подтолкнул ему блокнот с какими-то пометками и карандаш. — Записывай, — дал он указание, — номера любых транспортных средств, передвигающихся по поселению и рядом в пределах видимости. Если нет номеров, то цвет, марку, в общем, всё, что посчитаешь нужным. Сверяй с моей информацией — машина могла появляться здесь ранее. — Так точно.       Джон кивнул в ответ и тем же путём, которым приполз на позицию рядовой, двинулся в сторону основной группы. Через десяток метров он встал, пригнувшись, пересёк участок открытой местности и возле нагромождения валунов, использовавшихся в качестве укрытия, наткнулся на охраняющего подступы Барри Вудса. Конопатый сержант смотрел прямо на него из тени огромных камней, явно поджидая возвращения товарища. — Припекает? — добродушно усмехнулся Чучело, когда Джон протискивался мимо. Нос МакТавиша обгорел, кожа на лбу и щеках покраснела. Он, обладающий снайперским умением выбирать лучшую позицию, был отправлен на слежку первым, провёл там час и выглядел так, словно случайно заснул под солнцем на каком-нибудь пляже, например, Вулакомб-Сэндс в графстве Девон, куда в прошлом году Барри ездил в отпуск с Анной и где сделал ей предложение. — До тебя тоже очередь дойдёт, не переживай. Добавишь пару новых веснушек на свою физиономию.       Усмехнувшись краем рта, Вудс вновь сосредоточился и замолчал. Шутками бойцы всегда снимали скопившееся напряжение, от ситуации к ситуации то столь им необходимое, то треплющее нервы. Оно было своего рода духовным наставником многим поколениям солдат, развивало выдержку и учило самообладанию. Способность преодолевать различные чувства во время заданий, сопряжённых с риском, будь то усталость, страх, жажда или боль, морально делала их сильнее. Но не менее эффективно воздействовали на отряд мгновения, когда зубоскальство разряжало обстановку и сплачивало бойцов хотя бы тем, что находило путь к сердцам людей, совершенно разных по характеру. — Это какая степень прожарки? — серьёзным тоном поинтересовался Роуч, разглядывая покрасневшее лицо бухнувшегося рядом Джона. — Медиум? — Медиум будет, когда спадёт краснота, — тоном специалиста по стейкам заявил Рук. — А пока что это больше похоже на кусок сырого красного мяса. — Я, в общем-то, тоже неплохо разбираюсь в еде, — парировал Джон, нанося на раздражённую солнцем кожу спецмазь. — И прекрасно знаю, как делаются отбивные.       Намёк был достаточно ясен. Гарри и Генри улыбнулись, признавая ничью в обмене весёлыми колкостями. Джон, конечно, имел другое мнение насчёт расклада сил, так как игра всё же шла по принципу «двое против одного». В любом случае, все трое успокоились и, отбросив шутки в сторону, прислушались к капитану Прайсу: командир через радиостанцию держал связь с базой. — Соуп, — к вернувшемуся товарищу подсел лейтенант, протягивая бутылку с водой, — держи.       Джон, поблагодарив его, спрятал мазь и сухими губами приложился к горлышку. Тёплая жидкость смочила рот, едва-едва утоляя жажду. — Капитан и разведка обмениваются сейчас любезностями, — между тем продолжил Гас. — Отряду отдали приказ прочесать обширный район и обнаружить присутствие боевиков аль-Асада. Командование подозревает, что это поселение они уже окончательно покинули. — Командование подозревает… — пробормотал Джон, недовольно скривившись. — А я уже знаю наверняка. У одного из домов йеменцы, усевшись кружком, смеются и жуют листья ката. Будь террористы здесь, никто бы не позволил себе веселиться в открытую… Чем, кстати, недоволен Прайс? — Судя по всему, нас гонят наперегонки с «Дельтой». Американцы прибыли на военную базу минут через пятьдесят после нашего отлёта и почти сразу приступили к выполнению задания. Янки, — Гас сверился с наручными часами, — уже наверняка десантировались из вертушки и двигаются в свою точку. Кто знает, что их там ждёт. — Я тебя понял, — Джон сделал ещё глоток, завинтив крышку бутылки. — Командование беспокоится, что ждёт их сам аль-Асад. — Маловероятно. Но не исключено.       Роуч и Рук, не встревая в беседу двух лейтенантов, внимательно к ней прислушивались. То же самое делали Кемо и Озон. Разговор офицеров был им интересен тем, что до сержантского состава обычно доходили приказы, продуманные кем-то свыше. Жажда же знать то, что знают там, в верхах, подстёгивало профессиональное любопытство. К сожалению, ничего нового бойцы не услышали. Лейтенанты замолчали, Гас отсел обратно к капитану Прайсу, а Соуп достал карту и, сосредоточенно нахмурившись, принялся водить по ней грязным от пыли пальцем. Блокнот, оставленный Аллену, сейчас бы пригодился, но даже без записей Джон помнил и главные дорожные артерии, отходящие от поселения, и второстепенные, и те, по которым почти никто не ездил. — Гас тебе всё рассказал, верно?       Капитан, приблизившись со спины, перехватил поднятый снизу взгляд льдистых глаз и опустился на колено. Рука второго лейтенанта, застывшая над картой, выдала чужие мысли и заставила Прайса улыбнуться. — Можешь не отвечать. Уже вижу, что прорабатываешь направления. — Данных недостаточно, — с сомнением в голосе признался Джон. — Я наблюдал за поселением всего час. К тому же, сейчас позднее утро. Днём дорожная ситуация может измениться кардинально. — Знаю. Поэтому и спорил с разведкой. Если бы не чёртовы янки, — сплюнул мужчина, — установили бы наблюдение до самого вечера, потом выработали решение. А сейчас будем тыкаться, как щенки в поисках мамкиной сиськи!       Оба, конечно, понимали, что бойцы «Дельты», скорее всего, находятся в том же невыгодном положении. Командование англичан и американцев подстёгивал страх оказаться на вторых ролях в поимке аль-Асада. Каждый хотел быть первым, особенно, когда не ясна цель дружественных групп специального назначения — устранить террориста или же склонить к содействию. Ситуацию нагнетало и участие российской стороны, не входящей вовсе в блок стран НАТО. ССО РФ не оглядывались на коалицию, поэтому вызывали не меньшее опасение, а то и большее. — Ладно, нам не впервой действовать по обстоятельствам. Выкладывай свои наблюдения.       Взор капитана устремился прямиком к карте. На второго лейтенанта он даже не посмотрел, что означало высшую степень вовлечённости. Джон, собравшись, подробно рассказал о транспортном сообщении поселения, основных направлениях движения и машинах, привлёкших внимание. Один раз Прайс вызвал на связь Аллена — рядовой подтвердил прежние данные МакТавиша. Новых сведений пока что не было. — Спиди, давай обратно к нам, — после небольшого раздумья скомандовал капитан. — Слежка отменяется.       Джон, склонённый над картой, поджал и вновь расслабил губы. Ему на какое-то мгновение стало обидно, что тщательный выбор позиции не только для себя, а для всего отряда, не даст никакого результата. За один жалкий час невозможно оценить дорожную обстановку в заброшенном среди пустынных земель поселении. Вот было бы у них в запасе хотя бы три… — Второй лейтенант!       Локтя Джона что-то коснулось, он оторвался от карты и поднял голову. Аллен, склонившись и роняя с лица капли пота, протягивал блокнот. — Возвращаю.       Джон молча заглянул в него. За пятнадцать минут слежки рядовым по главному шоссе проехало мимо всего две машины. Работать с теми данными, которые группа имела в своём распоряжении, не представлялось возможным. Понял это и капитан, скосив глаза в бумажный лист, переданный МакТавишу. — М-да. Не густо. — Босс, — негромко окликнул Шон Эллингтон, — тут разведка снова на связи! — Джон, — обратился ко второму лейтенанту командир, — сворачивайте лагерь. И Чучело пусть подтягивается.       Скэркроу, едва услышав приказ, явился незамедлительно. Вдвоём с Соупом они быстро убрали тент, защищавший бойцов от солнечных лучей, после чего, на всякий случай, принялись маскировать нежелательные следы своего здесь прибывания. В процессе всего этого Джон кратко обрисовал товарищу ситуацию. — Как же я теперь, — загрустил Барри, — без новых веснушек-то…       Его горький вздох был почти натурален, полон сожаления, и Джон улыбнулся. Их двоих, привычно суровых, красила естественная улыбка.       К тому моменту, как бойцы закончили сборы и придали ландшафту прежний вид, капитан Прайс на пару с Гасом убирали радиостанцию в армейский рюкзак. А спустя несколько минут уже весь отряд собрался вместе. — Ну что, бродяги, — обратился к группе командир, расстилая на мелком каменном крошеве карту. — Прочёсываем местность или предпочтём авантюру? — Прям авантюру? — переспросил Роуч. — Даже не экспромт? — Мы взорвём волоконно-оптические линии связи, проложенные вдоль шоссе, — просто ответил капитан и обвёл бойцов взглядом.       Это была даже не совсем авантюра. И совершенно точно не экспромт. В рамках законодательства любой страны взрыв — террористический акт. Тем более целенаправленный. А уж проникновение в телекоммуникационные системы вплоть до выведения их из строя — тем более. Использование против боевиков их же тактики означало, что командование дало отмашку действовать грубо. В условиях работы на опережение с другими странами подобный жест ярко характеризовал принцип — «цель оправдывает средства». И солдаты, как никто другой, это понимали, храня дружное молчание, правильно расцененное капитаном. — Разделимся группами по трое, — он прищурил глаза, оглядывая застывшие в выжидающем напряжении лица, опалённые солнцем и мокрые от пота. — Гас, Соуп, Спиди. Скэркроу, Роуч, Озон. Оставшиеся будут со мной. Я возьму на себя главное шоссе, — палец скользнул по карте, указывая направление. — Отряд Гаса — второстепенную дорогу. Чучело, — выдохнул Прайс, задумавшись на какую-то долю секунды, — ты в своей за старшего. Подстраховывайте нас, мониторьте обстановку. И следите за колеёй, обнаруженной Джоном. Она уходит куда-то в пустыню, вполне возможно, это путь, которым в поселение пришли и ушли террористы. — Где именно будем взрывать?       Капитан вместо мгновенного ответа Гасу закинул за плечо винтовку и поднялся с колен. Вся группа потянулась было следом, но он приказал им оставаться на своих местах, взяв с собой только двух лейтенантов. Втроём, преодолевая ползком последние метры, они залегли на позицию, которую с особой тщательностью выбирал утром Джон. Ещё раз внимательно выслушав МакТавиша, сверив его слова с картой и тем, что видел сам, командир решил: — Километров через пятнадцать-двадцать, в зависимости от рельефа местности. К тому же, все три пути не должны особо сильно расходиться, чтобы мы могли держать связь между группами. — А если на взрывы первыми приедут городские службы? — предположил иной вариант Джон. — Даже если так, — капитан поскрёб рукой щетинистый подбородок, — мы какое-то время подождём. Террористов должна сюда привлечь либо нарушенная связь, либо, если они умны, простое умозаключение, что кто-то чужой побывал на некогда их территории. Зверьё обычно охраняет свои границы.       Часа через два отряд был на месте. Раскалённый полдень выматывал и без того напряжённых бойцов, пот струился по их спинам, по бокам и по груди, запылённая форма местами липла к влажным телам, но они этого даже не чувствовали. Жара стояла несусветная, от нагретой земли и камней исходило изнуряющее тепло, не дающее расслабиться в минуты передышки. — Я как плавленый сыр в бульоне! — короткими отрывистыми выдохами прошептал Спиди, прикрывая от солнца глаза. — Сейчас растаю! — Добро пожаловать в летний Йемен! — Роуч, плеснув в ладонь немного воды, растёр мокрыми пальцами затылок. — Чудесная погодка, не правда ли?..       Между тем офицеры и Скэркроу, на некотором расстоянии, изучали с каменистой возвышенности местность. — Двигаться дальше смысла нет, — качнул головой капитан. — Там рельеф переходит в равнинный, мы будем как на ладони. — Здесь наша позиция тоже не особо удачна, — позволил себе заметить Гас. — Горный хребет слишком очевиден в качестве укрытия. — Если ты предложишь мне другой вариант, — в голубых глазах Прайса мелькнула насмешка, — я буду тебе очень признателен.       Лейтенант фыркнул носом, махнув куда-то в сторону рукой: — Вон там удобно. В шезлонгах и под зонтиком. — Тебя Роуч, что ли, покусал? — по подбородку капитана, когда он улыбнулся, покатилась и сорвалась вниз крупная капля пота. — А если серьёзно — соображения есть? — Какие уж тут соображения, — Гас вздохнул, цепким взглядом окидывая пустынную равнину, расстилающуюся впереди. По ней, словно муравьи, ползли крошечные точки транспортных средств. — Дальше группе хода нет.       Чучело отнял приложенный к лицу бинокль. — Равнина изрезана следами протекторов вдоль и поперёк, — сказал он, отрабатывая поставленную ему задачу. — Колея, идущая от поселения, там теряется. Плюс открытая местность, пыльные бури, ветра, дождей давно не было… — Я тебя понял, — капитан подсел ближе к сержанту, достал карту, ещё раз проверил предполагаемый район поисков, закусив в напряжении губу. — На деле ландшафт таков, что позволяет пересекать открытое пространство как угодно. Дорогой здесь можно назвать только главное шоссе… Чучело, — распорядился он, — задача прежняя. Сейчас уже ясно, судя по движению машин, где пролегают основные пути. Следи за ними и за любым транспортным средством, появившимся с неожиданной стороны. Держи в курсе, если пойдут с нами на сближение… Кстати, — добавил капитан, взглядом подмечая вокруг себя последние штрихи, — позиция хорошая. Джон? — Согласен, — подтвердил второй лейтенант. — Она идеальна для слежки в двух направлениях. — Значит, решено!       Прощаться друг с другом солдаты не любили, это невольно наводило на мысли о том, что видеться они могут последний раз. Поэтому сразу после всех приготовлений отряд разбился на группы, во главе каждой стоял свой командир. Задачи были ясными и чёткими, радиостанцию для связи с базой передали Чучелу, и, оставив позади трёх бойцов, шестеро остальных двинулись вперёд. — Эй, Соуп, хочешь шутку? — окликнул в спину Гарри Сандерсон. — Или рассказать позже?       Джон улыбнулся, не обернувшись и не сбавив темпа. Но намёк друга понял.       Минут через двадцать они достигли второстепенной дороги. Капитан Прайс, Рук и Кемо бросились дальше, чутко ведомые наставлениями оставшихся на горном хребте товарищей — бойцы внимательно отслеживали передвижения транспортных средств, сообщая заранее, когда следовало бросаться в укрытие. Относительно холмистая местность, переходящая в равнину, позволяла бойцам в их камуфляжных одеждах затеряться среди булыжников и в углублениях.       Без специального оборудования найти проложенные линии связи тоже было возможно. На преимущественно каменистом массиве, однажды раскуроченном техникой, словно старые раны надрезанных запястий виднелись следы. Орудуя втроём лопатками, оба лейтенанта и рядовой разгребли крошево горных пород, царапая руки, расширили в стороны яму и наткнулись на то, что искали. Кабель, похожий на застывшую змею, показался из самых недр. — Нашли, — отчитался Гас, облизывая солёную от пота верхнюю губу. — Мы только приступили к раскопкам, — донёсся сквозь пространство голос капитана. — Устанавливайте растяжку и ждите.       Растяжкой называлось устройство, когда ручную гранату можно было использовать в качестве мины: к почти выдернутой чеке привязывалась проволока или верёвка, другой конец которой фиксировался бойцом, отдалившимся на безопасное расстояние, затем одним движением руки проволока натягивалась, чека выскакивала, и раздавался взрыв. Проделав эти хитрые манипуляции, Соуп и Спиди забрались в укрытие, Джон показал тактическим жестом, что всё в порядке. Гас, задержав дыхание, выдернул чеку и с медленной осторожностью убрал ни разу не дрогнувшую руку. Дело было сделано. Оставалось ждать вторую группу.  — Шон, мы готовы, — спустя какое-то время коммуникатор ожил, транслируя речь капитана. — Чучело? — С востока по главному шоссе движется машина. — Нам нужен промежуток, чтобы успеть добежать хотя бы до подножия горного хребта. — Понял. Отслеживаю.       Спрятавшись втроём за куском некогда огромной глыбы, два лейтенанта и рядовой практически не шевелились. Любое резкое движение могло привести в действие механизм гранаты, выдать их раньше времени — приходилось, вжавшись друг в друга, терпеть палящее солнце, впивающиеся в тело камни и близость товарищей. Гас дышал чуть ли не самое ухо Джону, из-за чего капли пота по виску последнего текли быстрее и щекотали кожу. По главному шоссе проехала машина — шум её двигателя, вначале приближающийся, теперь постепенно отдалялся. — Готовность через пять минут, — доложил им Чучело, обобщавший данные наблюдений, помимо собственных, от Роуча и Озона. — Принял, — ответил капитан из своего укрытия. — Принял, — подтвердил лейтенант, метнув взгляд на Спиди. Рядовой кивнул и чуть сомкнул пальцы, чувствуя ими покоящуюся в ладони проволоку.       Взрывы должны были прозвучать одновременно. Когда Скэркроу дал добро, капитан вновь вышел на связь, синхронизируя время отсчёта. Следом за Прайсом Шон Эллингтон повторял слова, дублируя их жестами: три, два, один… Джон успел проверить глазами, хорошо ли группа спряталась в укрытии, не посечёт ли острое каменное крошево, разлетающееся с огромной скоростью, плохо поджатую к себе конечность, прежде чем раздался мощный грохот. Бойцы крупно вздрогнули, сжались и, как сбившиеся в кучу щенки, оказались ещё ближе друг к другу. На штанине Аллена, сидевшего с краю, МакТавиш вдруг заметил кровь. — Ранен?! — он дёрнулся к зажмурившемуся товарищу. — Спиди?!       Спиди открыл глаза, запустил в дырку порванной одежды пальцы и, спустя мгновение, ответил: — Нет! Вскользь задело!       Когда они бежали обратно, Джон убедился, что ничего страшного с рядовым действительно не случилось: Джозеф даже не хромал, резво мчась рядом. — Поднажмите-ка, парни, — поторопил их Чучело. — Иначе рискуете нарваться на свидетелей.       И им пришлось поднажать. Фраза «на пределе возможностей» — это не про силы специального назначения. Спецназовцев учили перешагивать данную линию, совершать, казалось бы, невообразимое, проявлять чуть ли нечеловеческую выносливость, силу, сноровку и ум. Когда у любого другого солдата сердце бы уже колотилось где-то в горле, перекрывая дыхание, бойцы особых отрядов ещё могли держаться и вести бой. Они нередко прокладывали путь или прикрывали десантников, чьи курсы подготовки тоже отличались повышенной жёсткостью. Они были элитным родом войск. Но, как и все люди, имели привычку однажды уставать…       У подножия горного хребта их группа, делая последний рывок, с размаху упала за камни. Джон содрал кожу на одной из ладоней и, сурово насупившись, обозлился на себя: мог ведь аккуратней! — Чучело! — задыхаясь, позвал Гас. — Не вижу Прайса! — Он двигается параллельно главному шоссе. Выйдет обратно левее. Не ссы, — усмехнулся Вудс, прильнув к биноклю. — Я веду его.       Воссоединение двух третей группы было тихим. Добравшись до позиции наблюдателей, отряд Гаса залёг рядом с товарищами. Озон цепким взглядом медика приметил кровь на штанине рядового и окровавленную ладонь второго лейтенанта. — Ранены? — спросил он, приготовившись оказать необходимую помощь.       МакТавиш и Аллен отмахнулись, попросив только вату и перекись водорода.       Тем временем недалеко от места взрыва на второстепенной дороге остановилась машина. Водитель, бородатый йеменец, опасливо вылез наружу. Его, вероятно, привлёк взметнувшийся вверх столб каменной пыли, песка и горных пород. Мужчина так внимательно всматривался то в одну сторону, то в другую, что сомнений не оставалось — он всё видел. — Отлично, — прошептал себе под нос Роуч. — Теперь пойдёт цепная реакция.       Джон задумчиво поскрёб щетину на скуле. Второстепенная дорога в том направлении, куда ехала машина, проходила прямиком через поселение, где они недавно были. На данный момент всё складывалось действительно удачно. Но удача всегда переменчива. — Гас. У нас проблема.       Залёгший впереди Спиди оглянулся и вопросительно вскинул брови. Джон мотнул ему головой, мол, не отрывайся от прицела. Все шестеро, не давая себе послабления, напряглись ещё больше. — Нас, кажется, засекли.       Обнаружение группы было худшим, что могло случиться. Впрочем, сомнение в голосе капитана, столь непривычное бойцам, тревожило их сильнее. — На нашу позицию забрела коза, — продолжал докладывать Прайс короткими фразами, дыша явно тяжело и рвано. — Увидела и ломанулась вверх по склону. Чистенькая и ухоженная. Смекаешь?       От провалов при проведении операции не застрахован никто. Иногда провалом может стать даже неудачное стечение обстоятельств, от группы никак не зависящих. — Пастух? — Он самый, — было слышно, как капитан сплюнул скопившуюся во рту слюну. — Мы сразу это предположили, и Рук рванул проверить. Мальчишка с остальным стадом уже улепётывал. Наверное, видел, как мы бежали к горному хребту, и сразу понёсся прочь.       Бойцы, несущие службу в горячих точках, особенно в мусульманских государствах, давно привыкли к тому, что часть местных жителей поддерживала террористов и помогала им. Существующие обособленно и бедно, люди считали вмешательство стран первого мира в чужую жизнь дикостью, а страны первого мира считали дикими их самих. — Чучело, — зло выдохнул Прайс, раздосадованный неудачей и подозревающий худшее, — свяжись с базой, дай им наши координаты и обрисуй ситуацию. Поддерживай с ними контакт. И оставайся с группой на прежней позиции, следи за дорогами. Гас, — теперь капитан обращался к своему помощнику, — ты, Соуп и Спиди выдвигайтесь в южном направлении. Пусть Джон отыщет место по другую сторону хребта. Заляжете там и будете охранять подступы. Я с ребятами останусь здесь…       Намерения Прайса были ясны. Позорно отступить отряд не имел права — невыполнение задачи грозило обернуться скандалом, особенно, если бы тревога оказалась ложной. При взгляде же на ситуацию под иным углом получалось следующее: им не нужно искать террористов — те найдут их сами. «Кто рискует — побеждает, таков же девиз SAS?», — думал Джон, осматривая очередную позицию. Потом сверился с картой. — Мы почти дошли до противоположного края хребта, — Шон Эллингтон заглянул ему через плечо, изучив изображённый на бумаге каменистый массив, и поднял глаза на товарища. — Хочешь расположиться аналогично Чучелу? — По идее, — рассудительно ответил Джон, — нам должна открыться другая часть равнины. С самой крайней точки вид всегда лучше. Если окажусь не прав, то вернёмся сюда, — он ткнул в карту, обозначив место. — Одобряешь? — Снайперы у нас ты да капитан, — улыбнулся ему Гас. — Лучше вас позицию никто не отыщет. Пойдём, проверим.       Солнце, словно подвешенное за невидимую нитку, объяло землю сухим жаром. Запах пота забивал ноздри, перемешиваясь в общий для трёх мужчин шлейф усталости и сопротивления. Обычно Джон выкидывал из головы все мысли, не касающиеся задания, но сейчас вдруг вспомнил их с Саймоном встречу, когда они нежились в гидромассажной ванне, и почти ощутил всем телом приятную свежесть воды. Это неожиданно придало ему сил, он встряхнулся и стиснул зубы. Край горного хребта, с которого начинался спуск к подножию противоположной стороны, был уже близко. Изломанная каменная спина, вздутая, бугристая, словно у борца, преграждала путь валунами, кусками пород, вытолкнутыми наружу миллионы лет назад. Живописной красотой Шотландии тут и не пахло…       Звуки в горах разносятся далеко. Без надобности бойцы не разговаривают друг с другом, общаются жестами, держа с товарищами постоянный зрительный контакт. Первым различив внезапный посторонний шум, Гас быстро вытянул назад ладонь, приказывая остановиться. Джон повторил его движение для Спиди, замыкающего крошечную группу, и в следующее же мгновение тишина взорвалась, наполнилась треском автоматных очередей и визгом проносящихся мимо пуль. — Твою мать, блядь! — проорал Джон, рухнув под ближайший же камень. Их обстреливали сверху, как раз оттуда, куда они направлялись, чтобы проверить выгодность позиции. — Блядь!       Смертоносным кускам металла не во что было зарываться: пули рикошетили от валунов, выбивая острое крошево и осколки. Совершенно невовремя ожил коммуникатор, Прайс взывал к ним. — Соуп! — голос мужчины звенел от напряжения. — Соуп, ответь мне! Ты цел?! «Почему мне, а не Гасу?», — вспыхнуло в голове у Джона. — «Почему спрашивает, цел ли я?».       Судорожно нащупывая коммуникатор, он предпринял попытку выглянуть из-за укрытия, но, вероятно, террористы заметили, где прятался солдат, и мгновенно обстреляли это место. — Мы попали в засаду! Повторяю, в засаду!       Из-за спины раздался знакомый, до боли родной звук огрызнувшейся винтовки. Спиди, в паре метров от Джона, поймал кого-то на прицел. Прикрытием рядовому служил длинный, бугристый излом горной породы, нависающий над Алленом словно гребень застывшей волны. — Гас рядом?! — Гас шёл первым! Залёг где-то впереди! — Шон не отвечает, — с неожиданным спокойствием ответил капитан. Как будто что-то для себя понял. Джон же, в горячке развернувшегося боя, это ещё не осознал. — Соуп, держитесь, — Прайс поддержал бойца тоном, буквально приказывающим выжить любой ценой. — Мы идём на подмогу.       Террористы опасались спускаться вниз. С высоты своего укрытия они видели трёх приближающихся солдат в камуфляжной форме — слова мальчишки-пастуха подтвердились. Вероятно, это были те самые солдаты, что устроили взрывы, нарушившие сообщение между отрядами боевиков. Их бы забросать гранатами, но гранат не имелось — к счастью для бойцов. — Спиди! — выкрикнул Джон, скованный абсолютно невыгодной позицией. За камнем он мог только прятаться. — Прикрой!       Рядовой открыл огонь, отвлекая внимание, и Джон, обманув нападавших выпущенной в другую сторону очередью, бросился в противоположную, рухнув у Аллена под боком. — Где Гас?! — Гас впереди! — вместе со словами изо рта молодого мужчины вылетала слюна. — Я его не слышу!       На мгновение взгляды товарищей пересеклись. Напряжённое лицо Джозефа, грязное и мокрое, не выражало испуга, однако в глубине глаз МакТавиш заметил уже явную скорбь потери. И отчётливо осознал, что сам ещё никого в своей жизни не терял в отрядах, где проходил службу. — Мы найдём Шона! — заявил он, перепроверив магазин с патронами. — Мы его найдём!.. Боевая двойка, помнишь?!       Аллен, судорожно облизывая губы, понятливо кивнул.       В течение следующих двух-трёх минут Джон и Джозеф, применяя до автоматизма отточенные уловки и приёмы, меняя позиции, прорвались вперёд. Близость к террористам подвергала их бо́льшей опасности, но теперь, чтобы прицелиться, боевикам тоже приходилось высовываться из своих укрытий, покидать которые они не решались. — Второй лейтенант! — окрикнул его Аллен. — Вижу! — и дёрнул головой.       Гас лежал лицом вниз. Понять, жив ли он, с первого взгляда было невозможно, однако упав на колени и перевернув товарища, Джон заметил потянувшуюся изо рта кровавую слюну. Ему даже показалось, что Шон дышит, что сомкнутые ресницы мелко дрожат. Кожа ещё тёплая! — Спиди, займись им! — прокричал мужчина, меняя магазин штурмовой винтовки. — Я вас прикрою! Озон его подлатает!       Джозеф, рьяно оберегаемый самоотверженностью Джона, в своём распоряжении имел больше времени. Он склонился над раненым товарищем и присмотрелся к нему внимательнее, проверил пульс, ощупал грудь, перехлёстнутую автоматной очередью… Неужели МакТавиш не понял? — Второй лейтенант! — хрипло пролаял Аллен, в горле которого заклокотало то ли сбитое ко всем чертям дыхание, то ли боль утраты. — Второй лейтенант! — но за треском оружия, гулким эхом и неприятным чмоканьем пуль об валуны и камни мужчина зова не слышал. — Соуп!       Аллен впервые назвал позывной товарища, и, рухнув обратно в укрытие, Джон уставился на рядового, в чьих руках по-прежнему без движения лежал Гас. — Он не дышит... Он умер...

***

      «Что это было тогда с Гасом?», — размышлял про себя Джон, наблюдая за опускающимся в землю гробом. Красиво развёрнутый британский флаг покоился на лакированной деревянной крышке. — «Неужели оно самое — предчувствие собственной смерти?»… Слова погибшего товарища о времени, которое нужно проводить с любимыми людьми, заставило поднять покрасневшие сухие глаза на рыдающую в объятиях другого мужчины женщину. Вивиан, бывшая жена лейтенанта, тряслась и содрогалась. Восьмилетняя Шарлотта, сжав руку отчима, молча и неотрывно смотрела на гроб.       Джон никогда не видел их лично, только на фотографиях, которые Гас держал в служебной комнате. Симпатичная блондинка всегда вызывала в нём приязнь, а в остром лице ребёнка прослеживались ястребиные черты отца. Судя по тому, что бывшие супруги сохранили хорошие отношения, семья была дружной, однако в чужую жизнь Джон не лез и особо не расспрашивал товарища. Не хотел теребить рану, хотя точно не знал, терзается ли Гас тем, как сложились его жизненные обстоятельства.       Холостой залп, кажется, испугал девочку. Та вздрогнула и ткнулась лбом по другую сторону отчима, обнимающего теперь и жену, и приёмную дочь. Сняв головной убор, Джон, как все военные, присутствующие здесь, отдал последнюю честь наставнику, другу и боевому товарищу. Слёз не было, но сухие глаза жгло, хотелось с силой провести по лицу рукой. — Извините!.. — робко окликнули его, когда церемония закончилась и люди, собравшиеся на кладбище, объединённые общим горем, сбивались в небольшие группки. — Простите… Джон?       Джон обернулся. Прямо позади, заплаканная и несчастная, стояла Вивиан. Её нынешняя фамилия была ему неизвестна, поэтому он просто молча кивнул, поджав в короткой приветственной улыбке губы. — Мне указал на вас ваш капитан, — женщина окинула быстрым нервным взглядом всю его фигуру, загоревшее лицо с мелкими царапками от острого каменного крошева. — Сказал, это вы вместе с неким Джозефом защищали тело Шона… — Да...       Не сдержав новой волны слёз, Вивиан прильнула к широкой груди и судорожно вцепилась в воротничок военной формы. — Спасибо! — зашептала она, не поднимая головы и украшая каплями парадную одежду солдата. — Спасибо, что вернули его мне! Спасибо!..       Женские слёзы всегда щемят сердце. Их горечь словно влага размягчает даже самую сухую землю. Почувствовав в горле спазм, Джон обнял Вивиан за плечи и представил себе родителей, Саймона — что было бы с ними, узнай они о его смерти?.. Подосланный внимательным Прайсом, вежливо приблизился Спиди. Джон осторожно отнял женщину от груди и представил ей выразившего соболезнования Аллена как второго бойца, охранявшего тело погибшего до сбора всей группы. Теперь настал черёд Джозефа прижимать к себе ту, которую когда-то горячо полюбил Шон Эллингтон…       Половина дня пролетела словно в одно мгновение. Вернувшийся на базу отряд солдаты провожали взглядами. Долго скорбеть бойцы не умели, но всегда бережно хранили в сердце товарищей, ушедших из жизни раньше положенного срока.       В Креденхилле отыграли отбой. Летние сумерки освещали электрические огни, вокруг которых вилась мошкара. — Джон, — вдруг окликнул бойца капитан, когда группа, за исключением проживавшего в городке Роуча, разбредалась по своим служебным квартирам. — На пару слов.       В кабинете зажёгся свет. Из темноты помещения тут же вынырнул рабочий стол командира, заваленный кипами бумаг и отчётов. Взглядом указав на стул, стоящий напротив, Прайс вместо чая, который обычно предлагал часто захаживающему сюда Гасу, вернулся с двумя бокалами и бутылкой виски. — За Шона. — За него, — повторил следом Джон, обжигая алкоголем горло. Больше за этот вечер они не уронили в рот ни капли. — Знаешь… — затянулся сигаретой капитан, когда прошло несколько томительных минут, проведённых в обоюдном молчании. — Я помню, как в отряд пришёл Гас. Как появился в нём ты… Не тяжела привычка убивать, пусть даже защищая, практически с юности?       Джон понял, к чему клонит Прайс. — Вовсе нет, — ответил он, скривив уголок рта и выпустив дым. — А в моём случае и того легче. Мой отец военный. Этим всё сказано. — Значит, ты считаешь, что служба специального назначения — это особый мир, в который приходят избранные судьбой люди? Что случайно затесавшихся здесь не бывает?       Внезапно усмехнувшись, чем завладел повышенным вниманием капитана, Джон стряхнул с кончика сигареты пепел и потушил окурок. Льдистые глаза встретились с глазами голубыми. — Если честно, я никогда не собирался вступать в ряды SAS. Но обстоятельства вынудили.       В голосе бойца Прайс ощутил вызов, брошенный не ему лично, а кому-то другому. И догадался, кому. Уже на прощание, задумчиво разглядывая спину удаляющегося второго лейтенанта, остановил его тем, что неожиданно произнёс: — Я подал командованию рапорт. Есть идеи?       Застыв у самого выхода, Джон уловил в интонациях капитана дружественные нотки, которых раньше удостаивался Шон Эллингтон в качестве помощника — ближайшего среди бойцов непосредственно к командиру. Потом медленно обернулся. — Вы хотите присвоить мне звание лейтенанта? — У тебя нет права от этого отказываться, — сложив вместе кончики пальцев, Прайс задумчиво на него смотрел. — Но ты можешь не принять предложение быть моим помощником. Здесь я вынуждать, — это слово он выделил особенно, — тебя не в силах. — Считаете, — тихо произнёс Джон, — что я готов занять место Гаса?       Голубые глаза полыхнули почти отеческой теплотой. — Если честно, считаю, что не только его место, Джон. Не только...