Roads that don't end

No one told me I was going to find you, Unexpected, what you did to my heart. When I lost hope, you were there to remind me This is the start...

Кто бы мог подумать, что дочь погибшего виконта Пэвенси найдется в задрипанном театре на окраине Лондона…? Только не Каспиан. Он поверить в свою удачу не мог. Семья Пэвенси, в которой живы теперь только миссис Пэвенси да старший сын Питер, унаследовавший титул, четыре года разыскивали Сьюзен по всей Англии и даже по всей Европе, пока не отчаялись и не наняли Гарри Тумнуса, а вместе с ним — и Каспиана. Питер Пэвенси заплатил им обоим крупную сумму и обещал удвоить вознаграждение, если Сьюзен найдется, однако Каспиан увидел её случайно: повезло, что художник, рисующий афиши, умеет передавать портретное сходство. Повезло, что он решил проверить и купил билет на тот спектакль. И теперь Сьюзен обрела семью. Память постепенно возвращается к ней, и, оказывается, что ей повезло выжить, когда дилижанс, в котором семья Пэвенси ехала в Лондон, перевернулся на дороге, задавив и отца, и её младших брата и сестру, но она забыла даже собственное имя. Каспиан бы прозвал её «Мисс Удача», и это была бы не шутка и не сарказм. Сьюзен тоже могла погибнуть, но она выжила, она добралась до Лондона, и ей повезло, что её нашли. Питер сдерживает слово и платит Гарри и Каспиану условленную сумму, но Каспиана не радуют ни деньги, ни наконец обретающее более четкие очертания светлое будущее. Лежа в своей спальне, в небольшой квартире, которую он снимал напополам с Гарри Тумнусом у пожилой леди, миссис Бивер, — это надо же, повезло её покойному мужу с фамилией! — Каспиан думает о Сьюзен. Ему кажется, что в театре она была намного счастливее: он помнит, как старый театр превращался чуть ли не в Ковент-Гарден из-за света её таланта. Помнит, как она улыбалась, кланяясь зрителям, и как подносила к носу подаренный ей каким-то мальчишкой потрепанный букетик цветов. Длинные тёмные волосы струились по её спине мягкими локонами. Сьюзен выглядела нездешней, как звезда. Она не принадлежала этому мрачному миру никому не нужного бедняцкого театра, но Каспиан видел её заметки на полях томика с пьесами Шекспира, и теперь он думает, что, может быть, стоило оставить её там… Там, где она была счастлива. Там, где она не помнила, что её отец, брат и сестра погибли, а она осталась жива. Нет, Питер Пэвенси и миссис Пэвенси искали её так долго, он не может, не должен думать, правильно ли он поступил? Разумеется, правильно. Только почему-то не спится. Каспиан ворочается на постели, потом всё же встает и спускается на первый этаж — если миссис Бивер не заперла кухню, можно будет подогреть на плите стакан молока. Не то чтобы Каспиан любил теплое молоко, но, говорят, уснуть оно хорошо помогает. В гостиной трещит огонь. Гарри Тумнус сидит у камина с бренди в руке. — Каспиан, — окликает он. — Не можешь заснуть? Каспиан вздыхает. — Стакан молока помог бы. — Лучше бренди, — Гарри будто ждал его: наливает в свободный стакан немного испанского Cardenal Mendoza. — Хорошо усыпляет, знаешь ли. Каспиан не уверен, что хоть что-то сможет его усыпить, но берет предложенный напиток и усаживается прямо на ковер у камина. Джентльмены так не поступают, но ему всё равно — кто увидит его тут, в ночи? Трудно быть джентльменом, когда ты в кальсонах. Он отпивает глоток бренди, морщится и молчит, просто глядя в огонь, потрескивающий в камине. Сьюзен Пэвенси для него похожа на все стихии сразу. Она ускользает от него, как вода; она горит театром, как огнём; она разумна и честна, словно земля; и за несколько дней, что они провели вместе, пока Каспиан и Гарри помогали ей хоть немного вспомнить прошлое, она становится его воздухом. Каспиан знает: ничего между ним и дочерью виконта и быть не может, светское общество не потерпит мезальянса. И знает, что это ранит его сильнее, чем ранил бы нож или пуля. Раны на теле заживают, а на сердце — нет. Каспиану стоило бы Сьюзен забыть. Она вернулась в свой мир, а ему остается свой. С деньгами Питера Пэвенси он вполне может остепениться, приобрести какую-никакую недвижимость, открыть свое дело или продолжить работать с Гарри… К черту. Каспиан хочет Сьюзен Пэвенси, а её любовь и её руку и сердце нельзя купить ни за какие деньги. — Думаю, я тоже скучаю по мисс Сьюзен, — задумчиво произносит Гарри. Бросает фразу, как монетку, и наблюдает за реакцией Каспиана. Всегда он был таким, всегда ставил эксперименты над чужими чувствами и мыслями. Дьявол. — Она вернулась в семью, — эти слова даются Каспиану тяжело, да только что ещё он может сказать? Чего ещё ждет от него Гарри? — Мы хорошо поработали, не так ли? Гарри хмыкает. — Она не только вернулась в семью, — туманно произносит он. — Кажется, она забрала кое-что с собой. Ещё бы Гарри не заметил метаний своего друга! Он всегда был наблюдательным. Сьюзен забрала с собой сердце Каспиана. Он помнит, что набрался наглости и поцеловал её на прощание — неслыханная дерзость, но их никто не видел там, в саду поместья Пэвенси, и он хотел, правда хотел поцеловать её в щеку, но Сьюзен повернула голову, ловя его губы, и потянулась, обнимая его за шею. Так просто, будто она не была дочерью виконта, а Каспиан не был обычным сыщиком, да еще и не самым удачливым до этой поры. Бренди размягчает мозги. Гарри, кажется, сказал что-то еще, но Каспиан едва ловит смысл сказанного, а крепкий запах алкоголя ударяет в нос. Может быть, этой ночью ему даже удастся заснуть без сновидений. Сьюзен забрала с собой его сердце, думает он, когда уже почти проваливается в сон, а в этом сне ему является мисс Пэвенси. Она бредет по берегу, подобрав подол длинного легкого платья, и волны окатывают её босые ноги, а где-то в водах неизвестного науке моря русалки выныривает на поверхность и машут ей руками, пока она смеется и приветствует их в ответ. На шеё у нее висит кулон в виде костяного рога, на котором выгравированы инициалы. S.P. Сьюзен Пэвенси. По этому кулону её было нетрудно узнать, и, даже если Каспиан тогда и сомневался, что она — это она, украшение, о котором упоминал её брат, окончательно убедило его. Сьюзен Пэвенси. Сьюзен. Или Салли? Как её звали в том театре. Салли. Ему малодушно хочется, чтобы Салли она и оставалась. Но это невозможно. Каспиан завтракает сытным и вкусным омлетом, приготовленным миссис Бивер, когда к дому подъезжает дилижанс. Гарри с утра уже в Скотленд-Ярде, консультирует кого-то из инспекторов, и посетителя придется принимать в одиночестве, но, когда Каспиан выходит в гостиную, он видит Сьюзен. — Мисс Пэвенси, — он кланяется не только потому, что так положено, а ещё и потому, что хочет скрыть смятение. — Чем обязан вашему визиту? Его сердце бьется так сильно, что его стук отдается в ушах. Сьюзен совсем другая — темные кудри уложены в высокую прическу, шелковое голубое платье подчеркивает яркие глаза — и она прекрасна. Каспиан не должен думать о ней так, она всё же аристократка, но он думает, что поцеловал бы её снова, если бы у него был шанс. — Я думаю, я должна вам кое-что, — Сьюзен делает шаг, осторожно кладет ладонь на его грудь. — А я всегда отдаю долги. Она обнимает его за шею, скользит пальцами в его волосы. Каспиан ошарашенно моргает, но не успевает сказать вообще ничего: Сьюзен его целует, прижимается всем телом, и, когда Каспиан обнимает её, ему кажется, он вернулся домой.