Не хочу учиться, а хочу...

В это утро Ниллай чувствовал себя странно. Будто что-то забыл или потерял. Это чувство заставляло его всё время отвлекаться, переживать, искать причину. Из-за этого он ни на чём не мог сосредоточиться. А потом пришли звуки. В них было что-то тревожное и волнующее одновременно. Они доносились то с одной, то с другой стороны и Ниллаю приходилось замирать и напрягать слух, чтобы различить их в суете дня. Сначала они были похожи на неясный гул, словно шум ветра или рокот прибоя. А в какой-то момент к ним добавились более высокие и чистые ноты, словно звук звенящей струны. Эта странная музыка касалась не только слуха, но и задевала что-то внутри. Вдруг родилось желание ощутить свободу от оков тела и воспарить вместе с ними. Среди звуков неба, стать частью мелодии, добавить к ней свои ноты. Ниллай застыл, буквально всем телом впитывая новое и желанное. Он стоял, всматривался и слышал, как взмывают вверх другие драконы. Он хотел последовать за ними, но какая-то его часть всё же противилась призыву. Ниллай всё пытался уловить ритм, настроиться на единение, слиться, но не выходило. Что-то было не так в той музыке. А может, чего-то не хватало? Или кого-то? И он пришел! Резким чистым звоном, что ворвался в общий хоровод, разбил его вдребезги и оттенил собой. Позвал к себе — словно руку протянул. Иди, я жду тебя! И Ниллай поверил, потянулся за нитью. Крылья ударили воздух, рванув тело вверх. Туда, куда его звали. Туда, где его ждали. Взмах — и его магия коснулась чужой, порождая вспышку и новую мелодию. Ниллай прислушался… Поднырнул под парящего дракона и коснулся его ауры ещё раз. Это было похоже на игру на незнакомом инструменте, когда невозможно предугадать каким выйдет следующий звук, но, тем не менее, хочется сложить их в мелодию. Первые несколько минут Аллейнир лишь наблюдал за экспериментами Ниллая, стараясь не напугать. Лишь про себя усмехался робости, стеснительности и любопытству юного дракона. Но уже скоро его терпение лопнуло. Аллейнир провалился вниз, а затем свечой устремился ввысь, зацепив при этом Ниллая и закрутив его в веретено. Потерявший ориентацию жемчужный дракон суматошно забил крыльями, пытаясь выровнять полёт, когда его снова толкнули. Только в этот раз Аллейнир плотным потоком воздуха подбросил его вверх. Кувыркнувшись через голову Ниллай возмущённо зашипел, но тут же был обласкан крылом, словно шелковым покрывалом. А едва он потерял бдительность, как Аллейнир, развернувшись на месте и зависнув головой вниз, ловко прикусил шею Ниллаю. Несколько мелких чешуек вспыхнули искрами, сгорая во вспышке магии, а шея юного дракона окрасилась каплями крови. Возмущению Ниллая не было предела. Его цапнули как непослушного ребёнка! Взревев, жемчужный дракон клацнул зубами и решительно бросился на обидчика. Но куда юнцу, впервые вставшему на крыло, было тягаться в скорости и манёвренности со взрослым драконом? Аллейнир лениво наблюдал за бестолковой атакой, даже не пытаясь уйти от неё. Только в последнее мгновение завалился в бок, пропуская Ниллая в каком-то полуметре от себя. Аллейнир играл с Ниллаем, как кот с мышью. То позволял догнать, подпуская к себе совсем близко, то нападал, заставляя чувствовать себя добычей. Он раззадоривал жемчужного дракона, пробуждая азарт и попутно уводя его от города ближе к скалам. Там небо было более свободным, а музыку полёта можно было не только услышать, но и почувствовать. Всем телом ощутить, как лёгкие восходящие потоки звенят высокой струной, устремляясь вверх. Холодные тяжёлые пласты с гулом и шелестом опускаются вниз, а неожиданный сквозняк, переливом колокольчиков вырвавшийся из расщелины, посылал табун мурашек по всему хребту. Скрывшись в плотных облаках Аллейнир несколько минут наблюдал за метаниями потерявшего его из виду Ниллая. Найдёт? Нашел. Едва задев шлейф чужой ауры, Ниллай прислушался и уверенно начал набирать высоту. И тут же молочный туман расцвёл фейерверком вспышек, порождённых близким соприкосновением двух магических коконов. Облака они покинули уже вдвоём. Не соперничая, а танцуя. Двойной спиралью прорезав небо, драконы рухнули в ущелье. Нет, они не боялись разбиться. Их аура работала как подушка, отталкиваясь от скалистых обрывов и толкая навстречу друг другу. Их магия смешивалась, проникая одна в другую и позволяя сблизиться самим драконам. И вот уже не два разных, а один большой магический купол накрывает пару. Это и есть Выбор. Когда каждый партнёр становится частью другого. Когда их уже не разъединить, потому что слились не только тела и магия, но и души. Они парили над скалами, наслаждаясь свободой и друг другом. Но как бы ни звало их к себе небо, Аллейнир чувствовал усталость Ниллая, а значит, пора искать площадку для приземления. Подходящее место Аллейнир увидел через четверть часа. Небольшое плоское плато, покрытое густой травой и редкими деревцами, с которого вниз срывался бойкий ручеёк. Ехидно фыркнув, он кувыркнулся назад и буквально упал на спину Ниллая, принуждая того к снижению. На плато они почти рухнули. Ниллай попытался стряхнуть с себя лучезарного дракона, но тот не собирался сдавать позиций. Навалившись грудью на спину, не позволяя жемчужному взмахнуть крыльями или полноценно подняться, Аллейнир навис сверху и зарычал. Только никакой угрозы в этом рыке не было. Скорее он походил на урчание огромного кота. Низкий, вибрирующий с переливами он предлагал, убеждал, обещал… И Ниллай сдался. Припал на передние лапы и позволил Аллениру оплести своим хвостом его хвост, отводя в сторону и открывая доступ всего себя. День Горящих Камней вполне можно было бы переименовать в День Ревущих Скал. Если глянуть с высоты драконьего полёта, то на каждом более-менее удобном выступе можно было заметить парочку, а то и несколько парочек предающихся любви и оглашающих окрестные скалы своим рыком. Но одна скала была окутана магией так плотно, что из-за её переливов разглядеть что-либо было невозможно. И если бы кто-то из старых драконов увидел подобное, то учтиво бы повернул свой полёт в сторону. Потому что именно так расцветает пара. И мешать им — значит навредить всему драконьему племени. А под сияющим куполом на примятой траве лежали двое. Ниллай был в своей форме, в которой сегодня утром пришел на завтрак. Она была почти в идеальном порядке, если не считать большого влажного пятна на брюках. Он лежал на спине и, повернув голову, бесстыдно рассматривал своего партнёра. Аллейнир был одет более раскованно. Этим утром он так и не пожелал переодеться во что-то более подходящее, поэтому сейчас лежал на боку в распахнутом шелковом халате и перебирал растрёпанные волосы Ниллая. — Тебе не надоела эта одежда? — с намёком спросил Аллейнир и, скользнув ладонью по груди, принялся расстёгивать рубашку. — Ну а это совсем лишнее. Аллейнир подцепил пояс брюк и просто разрезал его когтем. Ниллай был не против избавиться от мокрой липкой одежды, но всё же не удержался от ехидного замечания. — Если я появлюсь в академии в одной рубашке и без штанов — то надолго стану главной сплетней. — Ты и так ей станешь, — хмыкнул Аллейнир. — А за одежду не переживай. Во дворце я подберу тебе что-нибудь подходящее. — Мы собираемся во дворец? — прищурился Ниллай и прикусил губу, когда ладонь Аллейнира добралась до его члена. — Разумеется, — нагнулся ниже Император и коснулся языком губ Ниллая. — Хотя бы потому, что через пару часов мы проголодаемся. А баранину я предпочитаю запечённую и со свежими овощами, а не сырую и в шерсти. — В шерсти я ещё не пробовал, — хмыкнул Ниллай. — Могу поймать, — предложил Аллейнир. — Только это не очень похоже на деликатес, скорее на походный перекус. — Благодарю, но лучше как-нибудь в другой раз, — поспешил отказаться Ниллай и стянул с плеч Аллейнира его шелковый халат. Сейчас Ниллай совершенно не воспринимал Аллейнира как Императора. Да, это знание никуда не ушло, но отступило на второй план. Лучезарный дракон больше не казался чем-то далёким и недостижимым, хотя по прежнему остался желанным идеалом. Ниллая сводило с ума абсолютно всё. Гладкий шелк черных, отливающих синевой, волос; гладкая светлая кожа, ехидная ухмылка и сияющие синевой глаза, в которых хотелось утонуть. Может день Зова так действовал на разум, притупляя все остальные чувства, кроме желания? А может причиной тому были чувства Аллейнира, что Ниллай улавливал постоянно? Чувства, в которых не было высокомерия и лжи. Не было обмана и презрения. Зато была безграничная нежность и восхищение. Такое яркое и полное, что Ниллай невольно испытывал иррациональный стыд. Он ведь на самом деле не такой уж красивый и не самый достойный кандидат… — Глупости! — вдруг фыркнул Аллейнир, будто прочёл его мысли. — Ты — моя пара! — Но и от пары, бывает, отказываются, — тихо вздохнул Ниллай. — Только если совсем уж… — договаривать Аллейнир не стал. — Но это не твой случай. Я никому не позволю лезть между нами. — Твой Хранитель может быть против, — признался Ниллай в своих страхах. — Даэран? С чего бы это? Да и сейчас он больше занят своим эльфом. Так что не только поймёт, но и поддержит. Но сейчас я не хочу о них говорить. — А чего хочешь? — прищурился Ниллай. — Сейчас я хочу тебя. Аллейнир перекатился и навис над Ниллаем. Несколько секунд он вглядывался в лицо своего возлюбленного, а затем склонился ещё ниже, пробуя на вкус искусанные губы. Это простое касание прошибло Ниллая словно молнией. В голове снова зашумело, весь мир пропал, оставив в реальности только его идеал. Ниллай заскулил, прижимая Аллейнира ещё ближе, а его пальцы запутались в волосах. Нежный поцелуй очень быстро перешел в сумасшедший, жесткий, с привкусом крови от прокушенных губ. Аллейнир рыкнул и отстранился, оставляя в кулаке Ниллая прядь своих волос. Поднявшись, он уверенно подхватил ноги Ниллая под колени и развёл их в стороны. Прочертив языком мокрую дорожку от колена до паха, Аллейнир лизнул налитую головку уже полностью возбуждённого члена и больно прикусил внутреннюю часть бедра, заставив Ниллая выгнуться и вскрикнуть. Им обоим уже хотелось большего и нежность уже была лишней. — Оближи! — почти приказал Аллейнир, касаясь пальцами губ Ниллая. А того дважды просить было не нужно. Он чуть приподнял голову, поймал запястье и с нетерпеливым стоном втянул в себя сразу три, обильно смачивая их слюной. По его нетерпеливому стону было видно, что Ниллай предпочёл бы вместо пальцев облизать кое-что другое, но сейчас на это не было времени. Позже, когда уляжется жар страсти, он обязательно осуществит эту мечту, но сейчас желание слишком велико, чтобы играть. Аллейнир тоже был почти на грани. Зов и пара действовали как наркотик, полностью отключая мозг, как только они накопили достаточно сил после первого безумия. Ниллай вскрикнул, когда Аллейнир ввёл в него сразу два пальца, растягивая быстро и жестко. Но стоило ему только ослабить напор, как стон перешел в нетерпеливый рык. Ниллай буквально повалил его на себя и закинул ноги на поясницу, жестко сцепив ступни и не позволяя отстраниться. Аллейнир и не собирался, а лишь подтянул любовника ближе и с усилием толкнулся внутрь. И музыка небес дополнилась новыми инструментами.