Не хочу учиться, а хочу...

Учебный год плавно подходил к концу. После Дня Горящих Камней и феерического появления Аллейнира над Академией, отношение к Ниллаю сильно изменилось. Нет, не со стороны преподавателей — со стороны студентов. Из обычного ученика он, за какой-то неполный месяц, превратился в звезду Академии. Ян не вмешивался, лишь недовольно качал головой, когда в манере разговора Ниллая стали появляться пренебрежительные ноты. Нет, самого Яна тот по-прежнему избегал и сторонился. При этом стал меньше общаться с Иллиталем и Златом. Зато теперь его частенько можно было увидеть в компании родовитых драконов. Тех, кто совсем недавно Ниллая не замечал, а теперь вдруг начал искать его общества. — Ян, я боюсь, что с Ниллаем что-то случилось, — однажды вечером сказал ему Илль, поглаживая лысую голову Малыша. — Гордыня с ним случилась, — фыркнул Даэран. — Банальная гордыня. Через это проходят почти все, кто внезапно взлетает на высоту. — И со мной тоже? — нахмурился Иллиталь. — Ты у меня редкое исключение, — заявил Даэран, притягивая к себе любовника. — Злат тоже этого избежал, но по другой причине. Большую часть жизни весь мир его ненавидел. И он привык, что все вокруг желают ему зла. Он доверяет только Виллару и тем, кому доверяет Виллар. И поверь, если отношение советника к какому-то разумному изменится, то и Злат пересмотрит круг своего общения. Не только из-за особенностей характера, а потому что оборотень. Для которого по одну сторону своя стая, а по другую — весь остальной мир. — А Ниллай? — прищурился Иллиталь. — Ниллай — дракон. А у драконов сильна иерархия. Почти так же, как у вампиров или демонов. Он долгое время был в самом низу, бескрылым, а теперь взлетел. Причём не только в прямом, но и в переносном смысле. Ты знаешь, что первый полёт — это не только совершеннолетие, но и испытание. Многие драконы, впервые поднявшись в небо, настолько отдаются его мелодии, что переоценивают свои силы. Упускают тот момент, когда надо приземлиться. И в какой-то момент от непривычной нагрузки их крылья просто отказывают. Хорошо если кто-то взрослый рядом поддержит. А если нет — они просто падают на скалы. Вот и Ниллай скоро упадёт. И чем выше его занесёт гордыня, тем хуже будут последствия. — И ты ничего не сделаешь? — Ну почему же, — усмехнулся Даэран. — Уже сделал. Сказал Аллейниру, что его жениха заносит. С этого момента — поведение Ниллая уже не моя проблема. Слова Яна Иллиталь обдумывал несколько дней. Но так и не смог смириться с позицией Хранителя. Пусть Ян высказал свою позицию однозначно, но это не значит, что Иллиталь сам не может попытаться образумить друга. Несколько дней он наблюдал за Ниллаем, в надежде застать его одного, но удобный случай представился только перед самыми выходными. Ниллай появился у себя в комнате не заполночь, как обычно, а сразу после ужина. Выждав для верности полчаса, Иллиталь постучал в соседнюю дверь. — Чего хотел? — с порога спросил Ниллай, не спеша приглашать в комнату. — Мне с тобой поговорить надо. Это важно, — прищурился Иллиталь. — Ладно, — посторонился Ниллай. — Только быстро давай, мне некогда. — Хочешь сделать задание до выходных? Я тоже собираюсь, чтобы можно было вернуться в Академию утром, а не вечером. — Да при чём тут занятия? То, какие у меня будут оценки, не повлияет на мою жизнь. — Ниллай… — тревожно нахмурился Иллиталь. — Когда ты успел так измениться? Зимой ты пришел в Академию полный стремлений и надежд. Ты хотел быть лучшим и приложил для этого немало усилий. А теперь, за каких-то полтора месяца, ты потерял всё, что с таким трудом заработал. Ты стал пропускать занятия, а если ходишь — то только время просиживаешь. Рядом с тобой всё время то Айшар, то Сильван, то оба вместе. Ты хоть понимаешь, что таким поведением ты бросаешь тень на своего жениха? — Кто бы говорил! — вдруг рассмеялся Ниллай. — Ты мне на недостойное поведение указываешь? Ты, который крутит шашни одновременно и с Хранителем, и с его сыном? Пользуешься тем, что Ян не появляется во дворце и водишь за нос обоих? Не боишься, что когда правда вскроется — тебя оба вышвырнут вон? Иллиталь открыл рот, чтобы возмутиться и тут закрыл его обратно. Какими бы обидными ни были слова Ниллая, но ведь всё именно так смотрелось со стороны. Рассказать правду — означало нарушить планы Даэрана. Нет, он не станет этого делать. Поэтому, вместо возмущения и оправдания, Иллиталь сказал совершенно другое. — Когда вскроется правда — удивлены будут все, кроме меня. Так что все желающие могут думать всё, что угодно. Для меня это не имеет значения. — Вот именно! — заявил Ниллай. — И для меня тоже не имеет значения то, что вы все думаете. Отчитываться за свои поступки я буду только перед одним Аллейниром. А теперь сделай одолжение, дай мне собраться. Вернувшись к себе, Иллиталь бессильно упал на кровать. — Вот что значит: отсутствие опыта… — пробормотал он, глядя в потолок. — Что случилось? — спросил Ян. — Я провалил переговоры. Не просто провалил, а загубил на корню, изначально выбрав неверную тактику. Я хотел вразумить Ниллая, но начал с ним беседу так, как будто передо мной был он прежний. И это не только не сработало, а дало противоположный эффект. Не бывать мне политиком. — Так ты, вроде, и не стремился, — хмыкнул Ян. — Тебя это так сильно расстроило? — Нет, меня расстроило другое. Ты знаешь, что все считают, будто я встречаюсь одновременно и с Хранителем, и с его сыном? — Догадываюсь, — отмахнулся Ян. — Ты не умеешь скрывать своих чувств, а в Академии хватает тех, кто бывает при дворе. Или… такая репутация для тебя неприемлема? — Мне всё равно, что думают другие, — улыбнулся Иллиталь. — Моё сердце принадлежит только одному и не важно сколько у него лиц. Ян упёрся одной рукой в кровать возле головы Иллиталя и навис над ним, глядя прямо в глаза. Его вторая рука вдруг обзавелась когтями, которые ощутимо впились в бедро, заставляя Иллиталя всхлипнуть. — Я понял твой порыв воззвать к разуму Ниллая, но позволь Аллейниру самому разобраться со своей парой. — Ты что-то знаешь? — прищурился Иллиталь. — Может расскажешь мне, если считаешь достойным твоих тайн? — Ну вот! А ещё говоришь, что не быть тебе политиком! — рассмеялся Ян. — А сам только что загнал меня в ловушку. Или я рассказываю тебе, что знаю, или ты будешь считать, что недостоин меня. Хорошо, поделюсь. Аллейнир решил наглядно показать Ниллаю, к чему может привести лесть, гордыня и излишняя самоуверенность. Он собирается устроить его похищение. — А не слишком ли это жестко? — спросил Иллиталь. — Образно говоря: лучше Ниллая сейчас вернуть на землю, чем потом лечить сломанные кости. Тем более, что всё устроит клан Лантера. Так что никакой опасности, даже гипотетической, для него не будет. Но давай оставим в покое императорскую чету. Мне сейчас больше интересен собственный жених, — заявил Ян и более властным голосом приказал: — Раздевайся! Не спеша, но и не медля, Иллиталь расстегнул пуговицы и прогнулся, стаскивая рубашку с плеч. Не забыв при этом податься чуть вверх и поцеловал Яна в подбородок. Глаза демона потемнели, Ян шумно вдохнул, но вмешиваться не стал. Иллиталь расстегнул брюки и приподнял бёдра. Снимать одежду, будучи практически прижатым к кровати, было неудобно. Но эта малость с лихвой окупалась жадным, собственническим взглядом демона, что скользил по его телу. Иллиталь уже знал этот алчный взгляд. Он говорил о том, что Даэран хочет власти. Хочет обладать и чувствовать подчинение. Вот она — демоническая ревность. Та самая, которая приравнивается к любви светлых. Чем он спровоцировал Яна? Неужели разговором с Ниллаем? Избавившись от всего, что было надето, Иллиталь демонстративно потянулся, демонстрируя себя во всей красе. Ян пригнулся ещё ниже и лизнул тёмный сосок. Тихо рыкнул, отстранился и рывком перевернул Илля на живот. Тот только всхлипнуть успел, как его бёдра резко вздёрнули вверх, при этом нажимая на лопатки. Заставляя эльфа прогнуться и открыться. А следом жадный, нетерпеливый язык прошелся по ложбинке, острые клыки до боли прикусили ягодицу и Иллиталь вскрикнул от резкого проникновения. Боли почти не было. Демон прекрасно контролировал его чувства и его реакцию. Крик вырвался скорее от неожиданности и остроты ощущений, а потом и вовсе превратился в один сплошной стон. Иллиталю казалось, что он попросту разорвёт простынь — так отчаянно он в неё вцепился, и так жестко Ян насаживал его на себя. Иллиталь почувствовал себя воском. Он полностью отдал своё тело во владение демону и сейчас ему казалось, что он за всем наблюдает со стороны. И в этом была своя прелесть. Не надо думать, как доставить удовольствие партнёру. Не надо инициативы или страстных слов. Можно полностью окунуться в свои ощущения, точно зная, что партнёр всё сделает сам. Не только для себя, но и для тебя. Это не просто подчинение — полное доверие. И физическое, и душевное. Когда ты знаешь, что тебе могут сделать больно, но уверен, что этого не произойдёт. Когда доверяешь любовнику больше чем себе. Иллиталь вдруг поймал себя на мысли, что он понял, наконец, таинство любви тёмных…