Better Than You

И когда Джонни зло толкнул потянувшегося было навстречу Ви, впечатал в прохудившийся мотельный матрас, и тут же навалился сверху, кусачим поцелуем сминая его рот – Ви все еще не мог поверить, что происходящее реально. То есть, конечно же, нереально – не было ведь на самом деле никакого Джонни, но Ви чувствовал вес и жар тела вживленного в его голову человека куда более ярко, чем тактильные ощущения при взаимодействии с людьми из плоти и крови. Они целовались, и Ви стонал в поцелуй, беспомощно раскрывая рот, позволяя Джонни проникать глубже – во всех смыслах. Тот был груб и жаден. Он казался сильнее Ви – хотя, опять же, тут присутствовало и подчинялось только тело Ви, в пределах своих физических возможностей. Ви никогда еще не оказывался в постели с кем-то, кто был бы сильнее его – те же Панам, или Джуди, или даже Бестия – любая натренированная девушка – хоть и могли повыбивать десятку мужиков зубы, все же действовали за счет отточенных приемов и ловкости, уступая Ви по силе. Джонни же перехватывал запястья Ви над головой, не позволяя ему пошевелиться, оседлал его бедра, прижимал телом, буквально трахал его рот языком, ведя в поцелуе – Ви ощущал себя раздавленным чужой мощью, и это заводило до дрожи – его трясло от того, что он не может ни сбросить с себя Сильверхенда, ни увернуться, находясь полностью во власти конструкта. Ви, впрочем, только выгибался, вжимаясь в Джонни сильнее, подавался навстречу чужому языку, Ви казалось, что от каждого прикосновения его прошивает электрическим разрядом – а они соприкасались очень, очень тесно. – Этого ты хотел? – зло спросил Джонни, прерывая на секунду поцелуй, отпуская предплечье Ви, кладя руку ему на пах, грубовато ощупывая стояк с пошлой мерзкой ухмылкой. – Да! – Ви тянулся навстречу, возмущенный, что тот прервал жесткую сцепку их губ. Не мог дотянуться, не мог вырваться, и только просяще приоткрывал рот: – Да, Джонни, пожалуйста, да! Джонни вжикнул молнией на его – своих – кожаных брюках, дернул за ремень так, что оборвал, кажется, пуговицу, отпустил Ви, хватаясь за штанины и легко их стаскивая вместе с бельем. Ви подавался вверх бедрами и выдергивал ступни, помогая себя раздеть. Едва он остался без части одежды, как сразу же развел ноги, демонстрируя болезненный стояк: член, обильно истекая смазкой, пачкал нижнюю часть живота. Джонни потянулся, крепко и умело обхватил и принялся дрочить Ви одной рукой, а пальцы другой засунул ему в рот, проталкивая в горло. Сильверхенд больше не удерживал парня, однако тот все равно был словно распят под его жгучим требовательным взглядом. – Смочи слюной хорошенько, – Джонни касался корня языка, отчего Ви чуть не подавился, однако послушно и старательно облизывал прохладный металл протеза. Джонни надрачивал, как всегда, идеально, становясь коленями между его коленей, нажимая, фиксируя, заставляя Ви раздвинуть ноги еще сильней и не иметь возможности свести обратно. Ви потянулся к рокеру, желая провести ладонями по широкой груди, по мышцам живота, поддеть майку, задрать, обнажая кожу… – Лежи и не рыпайся, – оборвал Джонни, сильнее загоняя пальцы ему в рот. – Мои руки – твои руки, усек? Не знаю, как все выглядит в твоей больной башке, но то, что делаю я, я делаю твоими руками, так что не перехватывай. Ви готов был выть от обиды, что у них одно тело на двоих: как же он хотел Джонни, настоящего Джонни, его член в себя, чтоб тот его трахал ночь напролет, демонстрируя свою силу и власть. Джонни отнял ото рта парня смоченные слюной пальцы, завел между ног и аккуратно, не переставая наглаживать член другой рукой, ткнулся подушечкой в кольцо мышц ануса. Никто никогда не касался Ви там. Он хотел было машинально свести ноги – просто стыдливая реакция, рефлекс, но колени Джонни, придавливая его колени, не позволяли. Ви задрожал, едва не кончая, из члена обильнее сочилась смазка: отчего-то то, что он бесстыдно раскрыт перед Джонни и не может ему препятствовать, выбило из Ви жгучую смесь смущения и возбуждения. Джонни, отпустив на секунду его член, схватил Ви за подбородок, заставляя смотреть на себя. – Что ты так покраснел? Ты же этого хотел, сученыш? – у конструкта был взгляд поглощенного безумием человека: Ви с дрожью восторга понял, что Сильверхенда едва ли что-то может сейчас остановить или заставить одуматься. Ви перестал пытаться сжать колени, расслабляясь, разводя ноги полностью, насколько способен, чуть приподнимая таз. Палец Джонни проскользнул внутрь, перестав встречать сопротивление мышц. – Умница, – голос Сильверхенда был вязким, дрожащим на низких нотах. – Дай мне, – он вытащил палец и начал проталкивать уже два, продолжая удерживать другой рукой Ви за подбородок. К члену Ви больше никто не прикасался, однако мучительное возбуждение не спадало – у Ви продолжал стоять, не смотря на тот сомнительный факт, что ему впервые в жизни вгоняли пальцы в задницу – и не то чтобы он знал, чего от этого ожидать. – А что происходит на самом деле? – слабо, утопая в частых вдохах, спросил Ви, удивляясь, что мозг модулирует новые ощущения. – О, полагаю, ты трахаешь себя пальцами и держишь за лицо, уморительная должно быть картина, – Джонни снова пугающе, безумно ухмыльнулся. – Я действительно не могу раздеться, мой великолепный хер действительно истлел с моим телом, и все что мне остается – твои пальцы, твой член и твои ощущения. Я уже драл бы тебя, Ви, закинув твои колени тебе же за уши, если б Арасака не лишила меня такой возможности, – на этих словах Джонни вонзил в него пальцы резко и глубоко. Ви задохнулся в беззвучном крике, выгибаясь дугой. Джонни задел что-то, отчего его прошило ярким удовольствием изнутри, словно электрошоком. – Ага. Ого, – взгляд Джонни стал отсутствующим, и Ви снова вспомнил, что у них одно тело на двоих, но лучше было не думать об этом сейчас. Джонни перестал сжимать его челюсть, отпустил руку, вернул ее на член Ви и взялся за дело уже по серьезному. Легко найдя какой-то правильный ритм, он надрачивал Ви, одновременно трахая его пальцами, нажимая коленями на колени, заставляя развести ноги так, что ныли мышцы на внутренней стороне бедер. Ви трясло и ломало. Он потерялся в ощущениях: его будто ласкали с двух сторон, было безумно хорошо члену от скольжения кулака Джонни, и простреливало острым удовольствием глубоко внутри от каждого проникновения пальцев. Это было охуенно, ему нужно сильнее, глубже. Ви, бессвязно матерясь, принялся подмахивать, не понимая, в какую сторону: хотелось и толкаться в кулак, и насаживаться глубже на пальцы. Не в силах управлять телом, Ви метался в руках Джонни, растерявшись под шквалом нахлынувших ощущений. Он часто стонал, почти вскрикивал коротко, потеряв контроль и над голосом тоже. – Я сейчас умру… Я сейчас кончу… Я не могу… – бессвязно бормотал Ви. – Джонни! Джонни! – сорвался он в жалобное хныканье, глядя Сильверхенду в лицо. Тот смотрел на дело рук своих, на то, как проникают в зад Ви его пальцы, сжав губы в мучительную полоску, часто хрипло дыша. На лице Джонни вырисовывалось темное возбуждение. Больше всего Ви поразили глаза конструкта – никогда он не видел такого выразительного, горящего, требовательного взгляда. На скулах Сильверхенда ходили желваки, линия челюсти напряглась от того, как он сцепил зубы. Сосредоточенность Джонни ощущалась почти физически – он болезненно-возбужденно был погружен в свое будоражащее занятие. Когда Сильверхенд снова задел что-то в самом его нутре, Ви закричал и выгнулся с такой силой, что чуть не сбросил Джонни со своих ног. Оргазм накрыл его шквалом, бурным, всепоглощающим. Определение «маленькая смерть» было уместным, как никогда: Ви если не сдох от удовольствия, то отключился точно – он ничего не видел, в голове стоял туман, тело стало ватным, его трясло – продолжало трясти на протяжении всего этого безумного акта, било мелким тремором. Он моргал, не в состоянии контролировать даже движение век, и скоро разглядел Джонни в туманной дымке – у Ви слезились глаза. Сильверхенд нависал, переставив руку Ви на плечо – и в его темном мятущемся взгляде отразился шок пережитого удовольствия. Впрочем, Джонни быстро пришел в движение, кривовато ухмыльнулся, пробежал глазами по разметавшемуся под ним обнаженному затраханному Ви – и ухмылка конструкта стала сытой и хозяйской. Отпустив плечо наемника – пальцы из его задницы он в какой-то момент вынул, кажется, пока Ви был оглушен оргазмом – Джонни лениво и широко провел ладонью по животу Ви, заляпанному семенем, размазывая неаккуратную лужицу, пачкая руку, затем поднес ее к губам парня: – Вылижи, – хрипло потребовал Сильверхенд, и в глазах его снова мелькнула огненная жажда. – Я кончил бы тебе в рот, заставил бы проглотить все до капли. Сделал своим… Ви призывно задрожал, облизывая его пальцы, тщательно гуляя по шероховатым подушечкам языком, постанывая от удовольствия. Солоноватый вкус семени не вызывал отвращения, был терпким и острым, не таким, как сок из женской промежности – и это, конечно, была сперма Ви, но вместе с ним кончил и Джонни – его членом, исторгнув его сперму – и да, в этом было что-то сокровенно личное, Ви тоже всегда возбуждало, когда девушки глотали – поглощали в себя жидкость его тела, выплеснутую в момент наивысшего удовольствия. – Как хорошо, – пьяно сказал Ви, выпустив пальцы Джонни изо рта, напоследок пройдясь языком по внутренней стороне ладони конструкта. – Как же хорошо, Джонни. Джонни, – он, кажется, только и мог повторять имя этого человека. Сильверхенд длинно вздохнул и вытянулся рядом с Ви на кровати, закинув руку ему за голову. – О да, – задумчиво сказал Джонни. – Все твои ощущения – мои ощущения, и я не слишком хочу раздумывать о том, что, возможно, шуровал пальцами и у себя в заднице – но если это приносит тебе удовольствие… Просто, блять, новый уровень… – в голосе Сильверхенда промелькнули удивление и восторг. – Ладно, я согласен на любые твои чертовы фантазии, если это выбьет из тебя такие оргазмы, парень… Ви лениво потерся затылком о плечо Джонни. Было так приятно лежать на его руке, чувствовать под головой его бицепс, на которые Ви всегда с упоением пялился. – Может, купим тебе дилдо? – и пяти минут не прошло, как в тон Сильверхенда вернулась ядовитая насмешка. – М-м-м… Чтоб размером и формой под твой почивший член? – лениво мечтательно предположил Ви. – Сделаем индивидуальный заказ? – Блять, Ви, да я шучу, – Сильверхенд заржал. Ви сердито покосился на него, постепенно возвращаясь в реальность, где Джонни – вредный мудила, а они потрахались на мотельной кровати со скрипучей металлической сеткой в засранном номере «Сансета», который ни Джонни, ни Ви терпеть не могли. Как бы в довершение поэтичности ситуации Сильверхенд покосился на отставленную под торшер бутылку текилы. – Вон бухло, портсигар где-то на полу. Будь солнышком, закури и накати? – Джонни довольно подмигнул. – Бухло и сигареты – все, что мне сейчас надо. Иначе я не смогу заснуть в этом клоповнике. Тут вечно блюют под окном шмары, кочевники режутся в карты с дальнобоями, а продавщица секонд-шмотья, кажется, сдирает одежду прямо со сдохших за ночь возле ларька с шаурмой алкашей, – Джонни ударился в желчность. Он каждый раз ебал Ви мозги, что ненавидит «Сансет», но когда они притащились сюда, влекомые желанием Сильверхенда нажраться – конструкт об этом едва ли вспомнил. – Ой, все, я уже ищу сигареты, – Ви примирительно поднял руки, перегнулся через Джонни и зашарил по полу, не вставая с кровати. – Не заводись. Потом он закурил прямо в постели, стряхивая пепел в переполненную пепельницу на тумбе, и Джонни, материализовав в руке воображаемую сигарету, затягивался с ним в такт. Они молчали не то чтобы уютно – увы, нет, но и без излишней напряженности. Просто негласно замалчивали то, что только что произошло. Ви не знал, что сказать, поэтому каждый раз, открывая рот, затыкал себя длинной затяжкой. Чего он вообще ожидал? Потрындеть после секса? Но ни он же, ни Джонни не бабы. Ви всегда раздражала эта привычка девчонок умилительно бормотать на его плече, когда у Ви тяжелели веки после оргазма, и хотелось только блаженно отрубиться. А сейчас Ви охватило нервное метание, сна не появилось ни в одном глазу… Ему совсем недавно было так хорошо, что оставалось только расслабиться, выжатому и удовлетворенному, мирно заснуть, надеясь, что он не отдавит Джонни руку – являвшуюся, фактически, нематериальной. Ви ведь получил, чего хотел – что с ним не так? Ну, получил в том ограниченном объеме, что им могло дать делимое на двоих тело. Теперь ему еще тупо хотелось поговорить. Ну, типа, о них. Джонни, наверное, знатно бы проржался, услышав это «о них». И что Ви надеется услышать? Сильверхенд сказал, что согласен на все, чтоб Ви вот так вот кончал. Стоило понять простой факт: возбуждение Ви было и его возбуждением. И когда Ви ходил с ноющим членом, мечтая о крепких руках и горячих взглядах Джонни – тому, вообще-то, тоже приходилось терпеть его стояк. Они нажрались, посрались, возбудились и потрахались. Правильнее даже сказать, что Ви нажрался и возбудился – хотя срались они уже в два голоса. А после секса довольный пришибленный ощущениями Ви Сильверхенд едва ли хотел продолжать конфликт. Докурив до фильтра и затушив окурок о тумбочку – все равно говенее от этого номер бы не стал - Ви лениво отверг мысль сходить в душ – если он сейчас встанет, Джонни точно потом не вернется в эту доверительную позу, позволяя Ви лежать у себя на плече. – Спокойной ночи, Джонни, – Ви покосился на Сильверхенда из-под полуприкрытых век, с затаенной надеждой, с вопросом – но Джонни, отшвырнув сигарету в воздух, лишь лениво зевнул. – Ага. От лица персонала злоебучего мотеля «Сансет» желаю нам приятных, блять, сновидений, – хохотнул конструкт, но не исчез, а закрыл глаза – делая вид, что спит, позволяя Ви наслаждаться своим иллюзорным присутствием.