Better Than You

– Ви, прекрати, твою мать, пялиться, а то уебешься в ближайшую канаву, – довольно усмехнулся Джонни, высовывая голову в окно и наслаждаясь ветром, бьющим в лицо, как какой-нибудь, прости Господи, золотистый ретривер. – Ты реально только что сравнил меня с псом? – фыркнул рокербой, очевидно позабавленный. – Ну, разве что с бешеной псиной, – пробубнил Ви себе под нос. Он, конечно, мог сколько угодно обсирать Джонни вслух, но самодовольный мудак все равно знал, что Ви его обожает всеми фибрами своей заебанной души. У них восстановилось шаткое перемирие, приправленное охуенным сексом. И Ви все еще не понимал: что это блядь нахуй значит? Они мчали по трассе после очередной гонки Клэр, Джонни вальяжно высовывал башку в окно, комментируя, что Ви тот еще мамкин гонщик, а Ви пырил на него, не в силах обидеться даже. Ви пялился на Джонни, и у него напрочь отключались мозги. Выходит, это и есть… то, что веками прославляет человечество? То, о чем все мечтают и чего ждут? То самое, во что Ви, имея за плечами пару пресных романов, никогда не верил? Ему хотелось бы лететь вот так по ночной трассе вечно, видеть, с каким наслаждением Джонни подставляет лицо ветру, как пряди его волос парят в потоках воздуха, как рокер спокойно прикрывает глаза в благостном умиротворении… Ви мог протянуть руку и положить ее на колено Джонни, и знал, что тот не будет против, и Ви не хотелось думать ни об Арасаке, ни о сбоях в работе биочипа, все, чего он хотел – чтоб время перестало нестись вперед, подталкивая его к решениям, которых он боялся. Хотя, возможно, у него есть шанс сорвать джекпот? Ви втайне надеялся, что Альт просто… Ну, сможет вытащить чип из его башки без последствий, и… какова дальнейшая судьба щепки? Почему бы искину не позволить Ви забрать конструкт и впаять его в голову случайного коматозника: Ви понимал, что Джонни в таком случае перестанет выглядеть, как ебанная рок-икона, как грешный сон Ви – он утратит свою внешность, на которую Ви был готов обдрочиться, но именно сейчас Ви с пугающей ясностью осознал – дело совсем не во внешности. Джонни все равно будет, мать его, Джонни, и его животная харизма прорастет в любом теле, куда бы рокера ни засадили. Словом, Ви был осторожно оптимистично настроен в отношении будущего, но в то же время боялся даже пошевелить пальцем: он же тупой еблан, человек-косяк. Он мог еще с болью в сердце смириться, что проебал Джеки и весь этот заказ с биочипом, но если он сделает что-нибудь не так, примет неверные решения… и проебет Джонни? Этого Ви боялся больше, чем обнулиться от очередной волны сверлящих череп сбоев. Поэтому он гонял с Клэр, разбирался с Керри и его японками, ловил киберпсихов и ебанувшиеся машины Деламейна, участвовал в уличных кулачных боях с челом, у которого готовая рвануть граната вместо носа, помогал, мать его, буддистским монахам… И как же они с Джонни угорали над чуваком с дымящимся хером! Мужик визжал, скрутившись на заднем сидении, Ви разгонял порш, надеясь, что внезапный пассажир не изговнит раритетную тачку, и что у него не взорвется к херам хер прямо в салоне автомобиля невъебенно везучего Ви. Джонни материализовался рядом со скулящим мужиком и ржал, как конь. Он хохотал до слез, откидываясь на спинку сиденья, задирая голову и похлопывая себя по обтянутым кожаными брюками коленям. – Это не настолько смешно, как ты тут изображаешь, – фыркнул Ви, стараясь не передавить переходящих дорогу детей. – Ну да, – Джонни утер уголки глаз, и смотрел на Ви с добрым теплым весельем. – Че я, долбоебов, доигравшихся с некачественными имплантами, не видел? Тут смешно то, что этот долбоеб ввалился именно в твою тачку. Ты просто магнит для всей хуйни в Найт-Сити, да, солнышко мое? Ви, не отрывая взгляда от дороги, показал ему через плечо средний палец. *** – А вообще самый тупой заказ был тот, с женой бармена, – поделился Ви, бредя в предсумеречный час по трассе от смотровой площадки в пустошах, прихлебывая пиво из банки. Джонни шагал с ним нога-в-ногу, пиная редкие камушки и небрежно засунув пальцы за шлевки брюк. Конструкт молча закатил глаза, демонстрируя, что он думает о том самом тупом заказе. Ви хохотнул. – Но я его запомнил, потому что тебя тогда несло, – поделился наемник. – Мы еще, вроде, не слишком притерлись друг к другу, ты был бесячим говнюком, но именно тогда я подумал, слушая эти экспромты, что хотел бы я вот так шпарить высоким стилем и так издеваться. – Ну, – Джонни улыбался теперь Ви как-то по-новому, как когда он катался на американских горках или перся от автомата с анархическими предсказаниями: в адрес Ви Сильверхенд до этого так не улыбался, эту добрую усмешку пробуждали в нем только события или обстоятельства. – У нее был такой блевотный розовый пиджак, что я просто не мог смолчать, – вспомнил Джонни. – И мы тащились за этой дамочкой, и я думал, на какое же говно ты иногда подписываешься, а все туда же, мечтаешь стать легендой Посмертия… шпионя, бля, за неверными женами в безвкусных розовых пиджаках. – Короче, восторга я у тебя не вызывал, – подытожил Ви. – И все еще продолжаешь браться за странное стремное говно, вместо того, чтоб въебать Арасаке, – Джонни поднял голову к начинавшим загораться над пустынной трассой звездам. – Чего ты ждешь, Ви? Пока обнулишься от очередного приступа? Знаешь, меньше всего я бы хотел оказаться в твоем пустом теле, в котором… в котором не будет тебя, и видеть твои глаза, в которых не будет тебя, каждый день в зеркале… – Джонни заговорил неожиданно серьезно, и Ви различил горечь в его голосе. – Так что не тупи и не тормози, дубина, – резко закончил тираду Сильверхенд, оторвавшись от Ви на шаг вперед, не давая разглядеть своего лица. Ви поймал его за татуированное предплечье, остановил и заставил развернуться. – Мы не будем сосаться, как подростки, ночью посреди дороги, – Джонни уже ехидно вздергивал бровь, и вся его серьезность мигом испарилась. – Я не собирался целоваться, – вспыхнул Ви. – То есть я не против, конечно… – он совсем запутался в словах, чувствуя себя впрямь то ли подростком, то ли идиотом. На самом деле он просто желал удостовериться, действительно ли Джонни так расстроен, как ему показалось: действительно ли Джонни больно из-за возможной смерти Ви? Ви, конечно, не хотел причинять Джонни страданий – но ему было важно знать это. – Мы не будем целоваться ночью посреди дороги, но мы можем дойти до тачки, где ты там ее оставил, и от души потрахаться, – сказал Джонни бархатно и многообещающе, а в глазах его заплясало голодное пламя. И Ви позорно купился, позабыл все свои вопросы, кивнул, жалко сглатывая, потому что у него стало сухо во рту и тесно в штанах и, все еще не отпуская руку Джонни, Ви повел его к машине. Тот, надо сказать, не исчезал, не перемещался в вихре помех, обгоняя, не говнился, и в целом умудрился не испортить момент. *** Ви оседлал бедра Сильверхенда, неудобно пригибаясь под низкой крышей поршика. Провел руками по его груди, ощупывая крепкие мускулы, зарылся пальцами в длинные растрепанные волосы рокербоя и жадно поцеловал, вжимая в сиденье, мечтая сплавиться каждым атомом их тел. Как же ему хотелось раздеть Джонни, как же хотелось ему отсосать! Как хотелось быть им выебанным, почувствовать на себе его вес, а в себе – поступательные частые движения его члена. Ви замычал в поцелуй, и Джонни, вскинув бедра так сильно, что Ви долбанулся головой о крышу, прихватил его за затылок, притягивая к себе, заставляя смотреть в глаза. – Нехер думать о том, как могло бы быть, если у нас есть здесь и сейчас, – зло прошипел Джонни прямо Ви в губы. – Я и без члена выебу тебя так, что ноги будут еще долго подкашиваться. Ви согласно и восторженно закивал, ерзая на нем, утопая в черном горячем омуте глаз Джонни. Они сцепились в голодных кусачих поцелуях. Джонни задрал на Ви майку, так, что тот запутался в ней руками, ощущая себя почти связанным. Сильверхенд хохотнул, столкнул Ви, опрокинув на соседнее пассажирское сиденье, одной рукой продолжая удерживать его руки над головой, другой легко стаскивая штаны. Ощущая ребрами все неровности двери, сидения и панели управления, чувствуя, что наставит себе синяков, Ви пытался слабо трепыхаться, проклиная тесноту порша. – Не ной, ты бы знал, сколько я тут фанаток выебал, ни одна не жаловалась, – Джонни пошло ухмыльнулся, беря Ви за член. Вот, опять: конструкт умудрился испортить Ви настроение одной фразой, и при этом делал ему невъебенно хорошо одним движением руки на члене. – Мне охуеть как необходимы эти сведения, – огрызнулся Ви, однако Сильверхенд, видимо, вознамерившись скрутить Ви в максимально неудобную позу – просто чтоб поиздеваться, задрал одну ногу наемника к его голове. – Кажется, в бардачке была смазка. Будь добр, достань, я прискорбно не могу взаимодействовать с предметами, – потребовал Джонни, скалясь в безумной ухмылке. Ви послушно потянулся за смазкой, загипнотизированный чужим взглядом: сейчас Ви сделал бы все, о чем бы Джонни его ни попросил, и тому, на самом деле, не было нужды удерживать его. Перехватив управление руками, Сильверхенд выдавил смазку на пальцы, и аккуратно стал проникать в задницу Ви, надрачивая ему второй рукой: это выглядело, как когда Джонни брал над телом контроль – серебристый отблеск ладони Джонни поверх ладони Ви, двойная накладывающаяся на реальность картинка. Из-за своей позы, оттого, что Ви был буквально вздернут задницей кверху, а его ноги закинуты ему же за голову, пальцы сразу вошли сильно и глубоко, и Ви ахнул, подаваясь вперед. Мигом исчезли все раздражители, Ви перестал замечать неудобства: его пробило ярким удовольствием, он против воли выдернул руку из их сдвоенного симбиоза и вцепился Джонни в плечо: хотелось держаться за него, сейчас, пока Сильверхенд трахал его пальцами, раз уж Ви не мог раздеть конструкта и соприкасаться обнаженной кожей. Вылизать его пресс, который Ви видел на старых концертных записях Самурая… Джонни проникал в него тремя пальцами сильными уверенными движениями, складывая Ви почти напополам. Как будто бы он его действительно трахал, как, Ви уверен, он стал бы его трахать: резко, дико, без лишних изысков, голый животный акт совокупления. Перед глазами плыло, Ви вырывался, пытаясь схватить губами длинные пряди волос, свисающие с плеч Джонни. Он так хотел максимального, максимального соприкосновения… – Я и так внутри тебя, умник, куда уж глубже, – хрипло выдохнул Джонни, наваливаясь на Ви в тесноте салона. Воздух полыхал жаром, пахло кожей, потом и металлом – Ви не понимал, откуда его рецепторы берут эти запахи. Впрочем, Ви быстро перестал вообще что-либо понимать. Он ахал и задыхался, резко насаживаясь на пальцы Джонни, подхватывая его бешеный ритм, от каждого толчка вело не только во всем теле, но и где-то в голове, Ви снова начало потряхивать – он ничего не мог поделать с тем, что в руках Джонни его колотило крупной дрожью – если бы сексуальный партнер Ви во время секса трясся как припадочный, сам Ви едва ли посчитал бы это нормальным, но контролировать… контролировать что-либо, когда пальцы Джонни были внутри него, и на его члене, Ви совершенно не мог. Он ловил своим взглядом взгляд Джонни, дикость его коварных раскосых глаз, и дернулся ближе, ощущая себя совершенно скрученным в тугой узел, с нависающим над ним Сильверхендом – но Ви все же дотянулся и прижался лбом ко лбу Джонни, дыша, чувствуя на лице его дыхание, Ви приоткрыл рот и постанывал, и схватился руками за голову Джонни, вжимаясь в него теснее, отчего снова чуть не совершил обратный кувырок на сидении, ебнувшись затылком о неудобно выпирающую внутреннюю ручку двери. Ви держался за Джонни сам, потому что руки Сильверхенда были заняты в других местах, и Ви уже совершенно утратил понимание, чувствует ли он их иллюзорные прикосновения внутри себя, и как это возможно – если сам он запутывает пальцы у рокера в волосах, заставляя того теснее прижиматься лбом-ко-лбу. Они трахались как заведенные, Ви пересчитал боками все неровности салона, руки Джонни ходили в слаженном ритме на члене Ви и в его заднице, но Ви, извернувшись невообразимым образом, все так же пытался не упустить ни одной эмоции, проявляющейся на выразительном лице Сильверхенда. У конструкта в эти моменты в глазах горело что-то такое, всепоглощающее и жадное, будто Ви был единственным, чего Джонни хотел. Возможно, Джонни просто хотел ебаться, но Ви все равно не мог отказать себе в удовольствии любоваться на него до бесконечности. Самые выразительные на свете глаза, полные жизни, силы и желания. Сильверхенд был ебанной стихией в обличии человека, неудержимой и беспощадной, и Ви понимал, почему Арасака захотела его оцифровать. И когда Ви скрутило в ярком, ошеломительном оргазме, он совершенно перестал владеть своим телом – не так, как когда контроль забирал Джонни – его выломало, выгнуло, Ви таки приложился с глухим стуком головой в дверцу, а носками ног уперся в потолок над головой Сильверхенда, и он хотел было сказать что-то вроде «блядская тачка», но оргазм не отпускал, Джонни склонялся над ним растрепанный и вспотевший, протянул свою живую руку со змеистой татуировкой на ладони, прикоснулся к скуле Ви, и Ви, пытаясь поймать чужие пальцы губами, пьяно, потрясенно, искренне и бездумно на одном выдохе отчаянно зачастил: «Я люблю тебя, люблю, я люблю тебя, так люблю». И Джонни замер и задеревенел, еще оставив свою ладонь на щеке Ви, и удовольствие с его лица слетело как-то сразу, уступив место мрачной злости. А через секунду Сильверхенд исчез в вихре пиксельных помех, и Ви увидел его за стеклом, на улице, безразлично подпирающим тачку, глядящим в звездное небо окраин Найт-Сити. Ви, испытывая ощущение чего-то непоправимого, вывалился из машины: с голым задом, на ходу запрыгивая в штаны. Он все еще не мог отдышаться, не понимал, как умудрился что-то подобное ляпнуть, в башке продолжала витать приятная эйфория, но Джонни безразлично глядел мимо Ви, и ситуация определенно требовала объяснений. Ви ведь так старался… Ничего не говорить и даже не думать. Он, ну, понимал, что если дело дойдет до разговора – шаткая гармония в их отношениях, завязавшаяся на охуенной ебле, непременно рухнет. – Джонни, – начал запыханно Ви, втискивая свою задницу в узкие рокерские кожаные штаны. Сильверхенд не повернул головы, жестом фокусника встряхнул рукой и материализовал между пальцев сигарету. – Меня нельзя любить, Ви, – сказал он с ядовитой насмешкой, приправленной запредельным холодом голоса. – Я всего лишь набор нулей и единиц. Сделав длинную затяжку, Джонни оторвался от машины, шагнул в сторону Ви и выдохнул дым ему в лицо. Сильверхенд смотрел сквозь завесу дыма со злым прищуром: – И, честно говоря, – продолжил он, – как ты сам понимаешь, набор нулей и единиц не в состоянии кого-либо любить. Так что прекрати нести чушь. Это адовая смесь действия биочипа, гормонов и посторгазменной эйфории. Ты так не думаешь на самом деле. Когда Альт вынет щепку у тебя из головы – ты перестанешь испытывать эти чувства. – Джонни, – снова взмолился Ви, пятясь, потому что Сильверхенд наступал на него и был откровенно зол. – Понимаешь, это же такая смешная тупость, что мне тебя даже жаль. Очнись, пацан, невозможно любить человека, который умер до того, как вы даже познакомились, – Джонни методично тыкал Ви в лоб пальцами с зажатой между ними сигаретой на каждое свое слово, Ви отступал, потерянно моргая. – Давай без этой хуйни, я тебя прошу, Винсент. Терпеть не могу всякие сопли. Извини, дорогой, свадьбы не будет. Жених ужрется в гавно на мальчишнике и свалит с заказанной стриптизершей, – Джонни исходил сарказмом, и Ви казалось, что он не пальцами его в лоб лупит, а избивает каждым своим словом – больно, под дых, и по почкам, так, что становится невозможно дышать. – Я, как ты мог заметить, не силен в отношениях, а тем, с кем отношения начал, сломал жизнь. Даже бедняга Керри до сих пор зализывает раны, хотя его я уж точно ни во что такое не хотел втянуть… Прекратив наступать, Джонни вдруг схватил Ви за шнурок с жетонами – больше хватать было не за что, Ви вывалился из тачки полуголым – и дернул на себя, и процедил, почти соприкасаясь лбами – как совсем недавно, когда они отчаянно трахались, только в глазах Джонни плескалась уже не страсть, а холодное презрение: – Выбрось эту хуйню из головы. Не еби мне мозги. И ничего от меня, блядь, не жди: я хочу раздать старые долги, исправить отношения с людьми, которые, прошу заметить, знали и любили меня, когда я был жив, и хочу въебать Арасаке напоследок от всей души. И хочу чтоб ты, тупой еблан, отправился жить свою молодую жизнь, и чтоб твой труп – ладно, воображаемый труп твоей личности – не оказался на моей совести. Тут нет места для любви, пацан, мне очень жаль, – Джонни отпустил его, как-то разом выдохшись, развернулся, отшвырнул окурок и, сунув руки в карманы, широкими шагами ушел в поля за автобусной остановкой, где Ви припарковал свою тачку. Джонни шел, его прямая фигура растворялась в ночной темноте, среди высокой травы и нависшего неба, в какой-то момент разлетевшись синими полосами помех, а Ви остался стоять, полуголый, взъерошенный и поникший. Ничего, впрочем, неожиданного. Он так и думал, потому и молчал: понимал, что если вывалит на Джонни признания, всю ту бурю чувств, что бушует в его груди – получит отказ. Кто его за язык, блядь, тянул? Ви казалось, что проебываться – это в принципе его тема, с того самого момента, как они с Джеки вынули биочип из злополучного поврежденного контейнера. Тупой еблан. Он сердито дал сам себе в лоб – туда, куда его бил Джонни, и пошел заводить тачку.