Самый лучший в мире

Что бы ни произошло с этим странным человеком, Бинхэ был уверен, что к утру он уже должен очнуться. Не исключено, что после пробуждения ему все еще будет плохо, потому в зависимости от его самочувствия, Бинхэ решит, что делать с агрессивным незнакомцем дальше. На всякий случай он удостоверился в том, что с ним все в порядке. Бинхэ проверил пульс, тот оказался слегка ускоренным, но, вероятно, в пределах нормы. Придя к заключению, что поводов для опасений нет, он еще раз глянул на мерно вздымающуюся грудь и стал готовиться ко сну. Бинхэ лег на пол с другой стороны от распластавшегося рядом юноши(?). Хотя бы немного сместиться было просто необходимо, ведь оставленная им лужа рвоты никуда не делась, а Бинхэ вовсе не хотелось вляпаться в нее спросонья или спровоцировать еще один приступ тошноты премерзким запахом. Еще немного и начнет светать. Бинхэ стоило передохнуть после тяжелой и, определенно, самой насыщенной ночи. Произошедшее никак не укладывалось в голове. Надо же, его пытались убить без всяких сожалений, а повинный в этом теперь посапывает за его спиной. Замечательно. Что может быть более бредовым, чем столь неудачное покушение на ничего не стоящую жизнь? Бесспорно, оно было эффектным и обеспечило Бинхэ кошмары (а еще самую настоящую головную боль!) на десятки лет вперед, также не преминув оставить на его теле множество тому доказательств. Бинхэ неуверенно коснулся скрытой волосами раны на затылке. Он вздохнул. После нее рисковал остаться шрам. Вероятно, он будет, словно тонкая белая нить, незаметно пересекать небольшой участок кожи под черными завивающимися прядями. Никто не увидит. Бинхэ не был совершенствующимся. Он был обыкновенным ребенком, которому знание заклинательских основ и не снилось, потому предотвратить появление синяков было для него за гранью реальности. Непосильной задачей, с которой попросту нет возможности справиться. К утру на его шее наверняка появятся уродливые темные отметины, напоминающие ядовитый демонический цвет*. Хотелось забыть, если честно. Провалиться в сон, который будет столь чудесным и красочным, что сотрет из памяти сегодняшний ужас, а следом заберет и все тревоги, не дающие покоя день за днем. Но разве Бинхэ смел мечтать о таком? Ему не снились хорошие сны уже очень давно, а все боги, которым он неустанно молился, словно были глухи к его бесконечным просьбам. Все просто. Должно быть, он им надоел. Бинхэ оглянулся через плечо. Никаких признаков движения. Незнакомец и не думал приходить в себя. Что ж, остается надеяться, что он не решит дать знать о себе хотя бы до того, как проснется Бинхэ. Этот человек, без сомнений, мог убить его, как только откроет глаза сам. Было бы здорово, если бы Бинхэ хотя бы успел убежать или спрятаться. Но разве он не сам на это пошел? Никто ведь не заставил его сидеть над этим чудовищем. Бинхэ шумно выдохнул и опустил голову на дощатый пол. Все, чего он сейчас желал, кроме крепкого и здорового сна — не пожалеть, что повернулся к этому человеку спиной. В самом, что ни на есть, прямом смысле. Бинхэ опустил веки, блаженно прикрыв глаза. Довольно скоро он провалился в спасительную темноту. Казалось, ее объятия согревали и дарили долгожданный покой. Но кому, как ни ему, знать, что и это было ненастоящим. Обманчивые ощущения исчезнут вместе с рассветом.

///

Проснувшись ближе к часу Змеи**, Бинхэ, наконец, смог рассмотреть нападавшего как следует. На самом деле он был здорово потрясен, узнав, что убить его пытался ребенок, практически ничем не отличающийся от него самого. Разве что, выглядел повзрослее и одет поприличнее. Впечатление портили лишь украшающие обувь и ворот с рукавами кровавые разводы и следы копоти. Беззастенчиво разглядывая его еще какое-то время, Бинхэ обнаружил на его теле довольно много шрамов и жутких красных следов. И если первые были совсем застарелые, то последние походили на нечто среднее между язвами и ожогами. Светлая кожа в поврежденных местах словно пылала. Она слезала слоями на некоторых ранах, заставляя кровоточить. Подобное вызвало у Бинхэ неподдельный испуг и беспокойство. Ему, должно быть, очень больно... Бинхэ едва не замутило от взятого на себя груза ответственности. Он решил благородно спасти этого человека с весьма сомнительными моральными качествами и, если прямо сейчас он что-то не предпримет, то ему может стать хуже! Но что он мог? Он даже не в силах выяснить причину столь внезапной потери чувств, как и причину появления на теле непонятных отметин. Как вариант Бинхэ рассматривал отравление ядом, содержащимся непосредственно в еде, тесный контакт с опасными магическими растениями и укусы насекомых (насколько он знал, здесь не водились звери, которые могли похвастаться токсичностью кожного покрова или выделений). Однако...вариант с укусом пришлось исключить полностью. Бинхэ осматривал мальчишку с особой внимательностью, даже заглядывая кое-где под одежду, но безрезультатно. И маленького следа от жала он не нашел, что уж говорить об отпечатках зубов на плоти... Ранние опасения Бинхэ подтвердились совсем скоро. У мальчика началась лихорадка. Нешуточный жар охватил все его тело, сделав еще более уязвимым, чем оно казалось на первый взгляд. Липкий пот градом скатывался с висков, сползая за ворот, а белое личико сделалось еще бледнее. Грудь Бинхэ болезненно сдавливало каждый раз, когда мальчик жмурил глаза сильнее. Он ненавидел чужие страдания. Просто не мог их вынести. Возможно, Бинхэ был слишком мягкосердечным и жалостливым для уличного беспризорника, раз сочувствие у него смог вызвать даже кто-то столь...жестокий. Когда дыхание мальчика внезапно потяжелело, и послышались тихие хрипы, Бинхэ не выдержал и, придвинув бессознательное тело ближе, уложил его голову к себе на колени. Разве мог он позволить остаться ему на полу?.. Он аккуратно убрал с мокрого лба волосы, невольно заправив их за покрасневшее ушко. Он что-нибудь придумает. Обязательно придумает. Бинхэ бережно взял его руку в свою, чтобы проверить пульс снова, но от заставшей его врасплох неожиданности, чуть не выпустил ее из хватки. Это было похоже на...легкое покалывание, щекотку. Даже приятную, на самом деле. И произошло это по вине почти невесомого касания! Бинхэ едва мог назвать это полноценным контактом с чужой кожей. И все же... Прямо сейчас он мог видеть, как в месте соприкосновения мелькает слабое, изредка дрожащее, словно пламя на кончике фитиля, свечение. Это...неожиданно. Так значит, этот человек заклинатель? Но...он же так мал! Бинхэ доводилось слышать, что начинать изучать основы стоит в раннем возрасте, но...не слишком ли этот мальчик юн? На вид он так вообще ровесник Бинхэ! Однако, о невероятности этого открытия он поразмышляет позже. Сейчас стоило сосредоточиться на том, что этому человеку может не помочь обыкновенное лечение. Если раньше Бинхэ подумывал поискать в окрестностях травы, которые смогут сойти за лечебные, то сейчас... Он не уверен, что они не окажут обратный эффект. К тому же, у мальчика с духовной энергией явно что-то неладно. Бинхэ никогда не совершенствовался, но был уверен, что вот так искрить от прикосновений не должно. Как-то раз он заболел по весне, и мать обратилась к целительнице. Бинхэ был слабым ребенком, травянистых отваров было недостаточно. Тогда добрая женщина пожертвовала ему немного духовных сил, помогая организму справиться с хворью. То ощущение, определенно, схоже с нынешним и отличалось лишь светом, но...что-то было по-другому. Тогда Бинхэ хорошо почувствовал, как Ци наполняет его изнутри, как придает сил и как дарит приятное тепло, а сейчас... Он не чувствовал, ровным счетом, ничего. Словно энергия не хотела преодолевать какой-то незримый барьер и течь дальше. Возможно, стоило увеличить поверхность касания?.. Бинхэ опустил горячую руку, нехотя разжимая пальцы, и устроил тушку на своих бедрах поудобнее. Оглядев светлые одеяния в один слой грубой ткани, он осторожно ослабил пояс на талии, а потом распахнул верхнюю часть, получая доступ к такой же бледной, как и все тело, груди. На ней красовалось несколько белесых полосочек, почти полностью ее пересекающих. Откуда у такого ребенка столько шрамов?.. Бинхэ, словно извиняясь, ласково пригладил черные, как смоль, волосы, убрав их на одну сторону, и, наконец, опустил обе ладони на горящее тело. Свечение стало ярче, и Бинхэ почувствовал внезапное головокружение. Руки пришлось убрать, чтобы успеть поддержать соскальзывающее с него тельце. Приступы головной боли посыпались один за другим, и он едва не позволил этому человеку упасть на гнилые доски! Самого Бинхэ ни сколько не смущало, что его ноги затекли, а недомогание возвращалось. Ему становилось хуже, но мальчик больше не дышал так сбивчиво. Жар не спадал, но с остальным дела обстояли уже лучше! Быть может, Бинхэ смог забрать вышедшую из-под контроля Ци?.. Через две палочки благовоний, Бинхэ едва мог держать глаза открытыми, потому касался оголенной кожи короткими промежутками. Он искренне радовался, что это помогало. Даже лоб на ощупь не был таким горячим, как до "процедуры". С другой стороны, Бинхэ было грустно и...обидно совсем чуть-чуть. Что теперь, когда мальчишке стало лучше? Он проснется и попытается его убить, да? На этот раз он-то уж точно будет здоров. Вряд ли допустит столь досадный промах... Но, может быть, он пощадит его? Бинхэ ему тут, как-никак, жизнь спасал... Печаль продолжала душить с новой силой. Бинхэ ведь жаль не потраченное время, а просто... Просто он правда хотел помочь. Его израненное сердце будет разбито вдребезги, как стеклянный сосуд, если этот чистый, полный сострадания порыв, не оценят. Оно уже, черт возьми, разрывалось от боли. Смотря в прекрасное юношеское лицо, Бинхэ едва не пробивало на горький смех. Он обречен. Человек у него в руках не сочтет нужным снизойти до краткого "Спасибо".